- Ваша жена отмечена французским правосудием?
- Боже мой, госпожа графиня, Анна-Шарлотта - не преступница! Один негодяй, вознамерившись сломать ей жизнь, наложил на плечо клеймо позора!
- Еще один негодяй? Не много ли их, на голову вашей супруги?
- Великодушная госпожа графиня, если б вы только знали, как она красива!
Хм, я умею пользоваться зеркалом, в курсе, что наследственность не подкачала.
- Такие девушки зачастую становятся объектами ненависти похотливых мерзавцев!
Похоже, мерзавцев был воз и маленькая тележка.
- А почему именно клеймо, мог бы лицо порезать для наглядности, или еще что придумать.
- Подонок был лилльским палачом.
- Лилльским?
- Анна-Шарлотта из Лилля.
Так, послушница, а не монашка, спрашивается, и кто щас не точен, ты или Мэтр? Лилльская послушница едет к брату в Витри, по дороге подцепив себе клеймо и мужа в одном флаконе?
- Поехала в Витри, попутно познакомясь с палачом, и при каких же обстоятельствах?
Опять замялся, нет, приятель, так дело не пойдет. Сдвинула брови, смотрю сурово, типа, я тебе потачки не дам!
Почти шепчет:
- Ее безвинно обвинили в краже и заключили в тюрьму в Лансе.
Неправедные обвинения, это у них семейное? А кража – священные сосуды из Тамплемара? Привет вам, Александр Дюма!
- А палач, видимо, ее там, в тюрьме, домогался?
- Увы, госпожа графиня.
- Ты помог ей бежать?
- Нет-нет, все обвинения были сняты.
- Так ее выпустили?
- Намеревались отправить в монастырь обратно, но Анна-Шарлотта не захотела туда вернуться, даже после выяснения ее непричастности к печальным событиям.
- И направилась к брату в Витри?
- Да, госпожа графиня.
- Так она же туда и ехала.
- Навестить!
И по пути вляпалась в криминальные разборки!
- Ланс - не совсем по дороге из Лилля в Бурж!
- Она направлялась в Аррас, в Лансе ее подвергли аресту.
- В Аррас тоже в гости?
- К родственникам, намеревалась перед принятием обетов всех посетить.
Любовь к родне - это святое, еще перед тем, как себя в монастыре запереть. Допустим.
- А кто был тем негодяем в Бурже?
- Главный егерь вашего супруга, госпожа графиня.
- А чем ему граф так не угодил?
- Егерь был братом его светлости, незаконным сыном старого графа.
О, комплекс бастарда, однако!
- Это ты убил егеря и бросил в пруд.
- Подлец поднял руку на мою жену!
Похвально, защита своей второй половины - смягчающее обстоятельство.
- Стало быть, пока ты без остатка отдаешь себя службе, твою жену, оставленную под присмотром брата, шантажирует пригретый в замке негодяй, прознавший про клеймо на ее левом плече?
- Именно так, госпожа графиня.
Вопрос вопросов, как этот самый негодяй умудрился про плечико покоцанное пронюхать?
- Она предпочла участвовать в уголовщине, а не обратилась за защитой к брату?
- Увы, госпожа графиня.
- Но рассказала тебе?
- Если бы…
- И как же ты об этом узнал?
- Стал случайным свидетелем во время охоты.
Опа, хоть кто-то что-то засек!
- И что же ты увидел?
- Когда лошадь неожиданно унесла вас в чащу, первым к вам успел главный егерь графа. Он сбросил вас с седла на землю, вы потеряли сознание. Ваша лошадь ускакала, негодяй бросился за ней в погоню, моя жена кинулась к вам и начала снимать с вас платье…
- Помочь спешила?
- Прошу вас, добрейшая госпожа графиня…
Ага, хотела платье содрать! Сама догадалась, или егерь подсказал?
- Его сиятельство граф, в этот момент выскочивший на поляну, принял ее за грабительницу, и напал на нее.
Принял за бандитку и напал! Ха!
- Анна-Шарлотта сопротивлялась, они боролись, ее платье порвалось, и обнажилось плечо с клеймом. Господин граф принял ее за клейменую воровку…
Ну, да, ошибочно принял!
- …и собирался повесить на дереве.
- Ты помешал?
- Нет…
- Егерь вернулся?
- Да, госпожа графиня, вернулся именно тогда, и напал на господина графа, ударив камнем по голове.
Ничего ж себе! Буржский Каин!
- А потом егерь Анну-Шарлотту увез, захватив вас с собой.
- А ты?
- Помчался следом.
- Что ж ты раньше не вмешался?
- Бог мой, госпожа графиня, все произошло в несколько секунд!
Пока ты, тупенький, столбом стоял, извилины напрягаючи!
- Ненадолго потеряв мерзавца из виду, возле самого замка я увидел ваших лошадей. Заглянул в окно домика: егерь натягивал ваше платье на Анну-Шарлотту, все еще лежащую в обмороке, но она начала приходить в себя, и эта тварь ее ударила.
- А где в этот момент была я?
- Не могу сказать, госпожа графиня, вас я более не видел.
- И что же ты сделал?
- Он потащил ее к пруду, видно, собираясь утопить. Я напал неожиданно, забрал беспамятную жену и увез в Анжу, к моей родне.
В Анжу? Летом двадцатого года? Когда Риш королеву-мать в Анжере с сыночкой мирил? Вот как ее к кардиналу занесло!
Раздался настойчивый стук в дверь и встревоженный голос управляющего графа де Ла Фер:
- Госпожа Элен, откройте!
- Одну минуту, месье!
Черт, куда ж его спрятать? Пускай под кровать лезет! Показала глазами. Понял и в секунду беззвучно испарился под нижним пологом. Охотник!
Юбку прочь, следующую задрать, если что, рубашка под ней, плечи прикрыть накидкой. В комнату влетела разъяренная камеристка, за ней смущенно протиснулся управляющий.
- Где он?
- Кто?
- Мужчина, который здесь был, я расслышала мужской голос совершенно явственно!
В приоткрытое окно послышался голос местного повара, дающего на дворе суровую отповедь своим подручным. Камеристка поежилась.
Похлопать глазами, управляющему: «Чиииииз!»:
- Я постараюсь поторопиться.
Мужчина ответил поклоном, за ним в дверь выскочила доносчица. Уфф! Засов – на место, срываю с себя все подряд, из-под полога показалась макушка. Шиплю, как гадюка. Спрятался, надеюсь, не подглядывает. Я рекорд по одеванию поставила, МЧС-ников переплюнула. Все, выхожу. Мужик, с виду, не дурак, догадается не сразу вылезти.
У кареты графиня свою жучку отчитывает, меня увидела, замолкла, а с гадины, как с гуся вода: глаза вниз, а морда наглая. Гримо на одно колено опустился. Ладно, соизволю. Ну, погрузились. Держусь за Филиппом, позади кареты. Красота, на вольном воздухе, не в трясучей клетке!
Да, Фуке не дурак был, тут Во-ле-Виконт отстроить! Где-то там, слева, эта лепота будет. Ну, да, путь из Венсена в Фонтенбло - самая королевская трасса.
Это что щас было? Выстрел из кустов? Еще один! Пригнуться! И еще!
Кучер валится, как подкошенный, на Гримо, тот вожжи перехватить пытается, куда там, лошади несутся! Разбойники? Дезертиры? Ну, да, карета нарядная, мы с управляющим на охрану не тянем! Трое конных через придорожные кусты проламываются, Филипп шпагу выхватил, и на них! А я чего глазами хлопаю? Вот, я тебе, скотине, щас прям в рожу поганую! Мамочки, убила? Выстрел! Другой! Управляющий в бой вступил. Кто ж так стреляет? Оба раза промазал! Еще выстрел! А это кто? Тот мужик из Мелёна на помощь пришел! Вовремя! Филипп со своим справился.
Этот Дидье Дюма разбойника знает? Из Бланди? Кто щас хозяин замка? Вроде, Суассон. Это, пока кузен короля в Париже рассекает, его люди на проезжих дорогах беспредельничают в десятке лье от столицы? Что? Вот, это правильно, сматываемся поскорее!
Камеристка никак не заткнется, кипенно-белая графиня выглянула, Гримо кучера внутрь затащил, живого, будем надеяться, сам за вожжи. Ну, давай бог ноги! Лошадям!
Больше лье проскочили одним махом. Миледин муж остановился, раскланялся и собрался деру дать. Филипп с управляющим представились, в благодарностях рассыпаются, именем мужика интересуются. Во как! В благодарность за помощь просит остаться неназванным. Если с ходу бандита опознал, точно, местный. Мы отсюда ноги сделали, а ему тут обретаться. Ясен пень, уважили просьбу человека, сами раскланялись, дальше путь держим.
Надо же, муж сестры кюре, умереть - не встать! Как только доедем, тут же отпишу Атосу без пикантных подробностей знакомства, еще не хватало, а то мужику голову оторвут вместе с чемнить еще, не менее нужным. Эх, такую беседу поганка-камеристка перебила! Может, стоило адресок шепнуть? Париж, Королевская площадь? Встреча супругов была бы трогательной? Хотя, она ж в самоволке, если уж сам Риш найти не может! Стоп, выходит, леди Кларик не имеет права так именоваться? Если муженек жив, здоров, не кашляет? Может, когда она за Винтера выходила, думала, что Дидье долго жить приказал? Нет, Мэтр всегда прав: не тот муж брак недействительным делает, так этот, раз, уж, с монастырем облом вышел. Да, у старых грехов длинные тени! А Мордя у нее есть? Если Дидье всплывает, сыночке, по-любому, кранты! Хотя, нет: при аннулировании брака дети признаются, правда, Винтер как-то обошелся. Ладно, их проблемы. Вообще-то, не устрой она мне семь лет назад экшен с киднеппингом, в жизни бы граф Атосом не стал! Ну, что до меня, я его тогдашним не помню, а какой он теперь... «Давай с тобой так, и условимся, тогдашний я умер, бог с ним, а с нынешним мной остановимся, и заново поговорим.» Да, Константин Михайлович, мы с мужем крепко поговорили, теперь заново отношения строить будем. Говорят, мужчин надо принимать такими, как есть, с сапогами и с шашкой. Вот-вот, со шпагой и в ботфортах. И в мушкетерском плаще. А муж, теперешний-то, мне очень даже… Ой, это что? Или… кто? Вон там, в клетке, на дереве? Это человек? Матерь божья! Наверно, разбойника поймали и у дороги подвесили. Ужас какой, душегуб он или кто, но такая смерть! А-а-а, шевелится! Кошмар! Филипп мне рукой машет, это не смотри? Отвернусь, а то еще приснится. Да, средневековье!
Деревушка показалась, остановимся, кучером заняться? Как она называется? Надо же, в Барбизоне побывать сподобилась. Где же вы, предтечи импрессионистов? Несколько домишек, и все. Слава богу, у кучера пуля навылет прошла. Да-да, подверглись разбойничьему нападению. Бог миловал! А как же! Страшно жить! Реально, страшно. Так, не надо о грустном. Вперед! Интересно, где заночуем?
Дидье Дюма, старший ловчий герцога Гастона Орлеанского, оставшийся путь до Фонтенбло, проделал, не торопясь. Нечаянная встреча на мелёнской дороге пробудила воспоминания о том дне, когда их с Анной-Шарлоттой жизнь сделала очередной крутой поворот. Забрав ее из Авора, Дидье направился в Анжу не сразу, решив немного отсидеться у буржских знакомых. Чем бы граф ни озаботился: убийством егеря или пропажей его сообщницы, внимание к проезжим усилится. Просьба жены найти в дупле старого дуба, неподалеку от Витри, кожаный футляр несколько озадачила, но расстаравшись не попасться никому на глаза, он отыскал дерево, и то, что в нем хранилось, удостоившись первого в их жизни поцелуя от бросившейся на шею девушки. Пробежав глазами бережно вынутый документ с обеих сторон, она удовлетворенно кивнула и поместила в футляр обратно. Охотник перевел взгляд на еще влажный лиф платья графини, разложенный на покрывающей стол простыне. Ей удалось вывести пятна крови с шелка! Отъехав подальше от Буржа, его можно будет выгодно продать. Путь до Анжу неблизкий, деньги пригодятся!
Жена застыла посреди комнатки, сдвинув брови и напряженно о чем-то думая. Он не стал приставать: захочет - сама скажет, и отправился на буржский рынок приодеть ее в дорогу. Потолкавшись среди торговок и немилосердно сбивая цену, купил платье, крепкие башмаки, две пары чулок, дорожный плащ. Повезло, почти все оказалось новым. Понравились обновки, она так мило поблагодарила. Видит бог, я старался!
Разговор о том, что его заманило в неблизкий путь от Ланса, он больше не поднимал. Девчонке надо было выбраться из тюрьмы, она и заморочила голову несуществующими сокровищами, но когда бы еще мне удалось отхватить такую жену? Свою пропажу в Аворе девушка объяснила просто: выглянув на улицу, увидала приехавшего по делам брата и, не сдержавшись, кинулась ему на шею. Кюре без разговоров увез ее в Витри, оставив племянника дожидаться Дидье на месте встречи. Парень куда-то отлучился, так все и вышло. Рассказ про егеря тоже был кратким. Шантаж из-за клейма - подглядел, мерзавец, когда в речке купалась, конечно, в рубашке, на нее мокрую платье и натянула, все равно рассмотрел. Дрянь, негодяй, скотина, пришлось пойти на поводу у Каина, задумавшего погубить так некстати на нее похожую жену сводного брата, какое счастье, что у нее есть он – Дидье! Что тут скажешь? Лучше промолчать.
Устроившись в дорожной карете, после Вьерзона парень облегченно перевел дух. Они выбрались из Буржа и из той поганой истории! В Туре жена неожиданно озадачила: в Анжу, к его родне, они пока не едут, надо искать карету на Ле-Ман. Ответ на недоуменный вопрос, почему туда, озадачил донельзя. В футляре Анна-Шарлотта спрятала случайно доставшуюся метрику погибшей кузины из Тироля, своей тезки. Дело, на которое подбил егерь, опасное, кто знает, чем кончилось бы? За брата она опасалась, но уповала на милость графа, а ей бы не поздоровилось, и, спешно унося ноги, чужой документ пошел бы в дело. Дидье не понял: они уехали далеко, их, вроде, не ищут, родня примет, он найдет работу – не пропадут. Анна-Шарлотта вскинулась так, что он слегка вздрогнул: «Ах, не пропадут? И всю свою оставшуюся жизнь будут жить на те жалкие гроши, что ты сможешь заработать? Я так и умру в нужде? А пойдут дети?» Несмотря на то, что их брак был до сих пор не подтвержден, последний аргумент стал решающим. На вопрос, что она предлагает, ответ был дан тут же, продуманный и убийственный в своем бесстыдстве: задумала предстать перед родней умершей девушки – благо, они похожи - с просьбой о помощи. Выдав Дидье за нанятого по дороге охранника, она оставит его при себе - в благодарность за оказанные услуги. Помощь незнакомой родни? Ее тут же захотят выдать замуж, свалив заботу о нежданно возникшей родственнице на супруга! Жена взвилась до потолка: «Я им – не вещь!» Муж только усмехнулся. Дальше началось то, что он потом вспоминал с отчаянным недоумением, не постигая, как допустил себя уговорить. Жена, взяв его голову в руки и пристально глядя в глаза, монотонно и последовательно вбивала ему в голову доказательства своей правоты, которые впоследствии он так и не сумел признать убедительными. Но факт остается фактом: глядя в ее то темнеющие до непроглядной синевы, то опять белеющие очи, слушая ее проникновенный голос, опутывающий наваждением, ощущая на себе руки с тоненькими пальчиками, от которых будто исходила завораживающая сила, чувствуя манящий запах волос, Дидье сдался, сам толком не понимая, как.
В Обинье-Ракан покинули уносящуюся дальше карету. Жену в одночасье стала иначе выглядеть, походка, и та поменялась. Подойдя к воротам поместья, назвалась Анной де Бюэй и спросила хозяина дома. Пригласили войти, управляющий встретил на пороге, рассыпаясь в приветствиях. Охотник ночевал отдельно от Анны-Шарлотты, с минуты на минуту ожидая, что их со скандалом выставят. Увидеть любимую удалось к вечеру: в платье графини де Ла Фер она невозмутимо прогуливалась по аллеям старого тенистого парка в компании жены управляющего и выглядела вполне на месте в чужом доме и под чужим именем. Ему удалось молча поклониться издали.
- Боже мой, госпожа графиня, Анна-Шарлотта - не преступница! Один негодяй, вознамерившись сломать ей жизнь, наложил на плечо клеймо позора!
- Еще один негодяй? Не много ли их, на голову вашей супруги?
- Великодушная госпожа графиня, если б вы только знали, как она красива!
Хм, я умею пользоваться зеркалом, в курсе, что наследственность не подкачала.
- Такие девушки зачастую становятся объектами ненависти похотливых мерзавцев!
Похоже, мерзавцев был воз и маленькая тележка.
- А почему именно клеймо, мог бы лицо порезать для наглядности, или еще что придумать.
- Подонок был лилльским палачом.
- Лилльским?
- Анна-Шарлотта из Лилля.
Так, послушница, а не монашка, спрашивается, и кто щас не точен, ты или Мэтр? Лилльская послушница едет к брату в Витри, по дороге подцепив себе клеймо и мужа в одном флаконе?
- Поехала в Витри, попутно познакомясь с палачом, и при каких же обстоятельствах?
Опять замялся, нет, приятель, так дело не пойдет. Сдвинула брови, смотрю сурово, типа, я тебе потачки не дам!
Почти шепчет:
- Ее безвинно обвинили в краже и заключили в тюрьму в Лансе.
Неправедные обвинения, это у них семейное? А кража – священные сосуды из Тамплемара? Привет вам, Александр Дюма!
- А палач, видимо, ее там, в тюрьме, домогался?
- Увы, госпожа графиня.
- Ты помог ей бежать?
- Нет-нет, все обвинения были сняты.
- Так ее выпустили?
- Намеревались отправить в монастырь обратно, но Анна-Шарлотта не захотела туда вернуться, даже после выяснения ее непричастности к печальным событиям.
- И направилась к брату в Витри?
- Да, госпожа графиня.
- Так она же туда и ехала.
- Навестить!
И по пути вляпалась в криминальные разборки!
- Ланс - не совсем по дороге из Лилля в Бурж!
- Она направлялась в Аррас, в Лансе ее подвергли аресту.
- В Аррас тоже в гости?
- К родственникам, намеревалась перед принятием обетов всех посетить.
Любовь к родне - это святое, еще перед тем, как себя в монастыре запереть. Допустим.
- А кто был тем негодяем в Бурже?
- Главный егерь вашего супруга, госпожа графиня.
- А чем ему граф так не угодил?
- Егерь был братом его светлости, незаконным сыном старого графа.
О, комплекс бастарда, однако!
- Это ты убил егеря и бросил в пруд.
- Подлец поднял руку на мою жену!
Похвально, защита своей второй половины - смягчающее обстоятельство.
- Стало быть, пока ты без остатка отдаешь себя службе, твою жену, оставленную под присмотром брата, шантажирует пригретый в замке негодяй, прознавший про клеймо на ее левом плече?
- Именно так, госпожа графиня.
Вопрос вопросов, как этот самый негодяй умудрился про плечико покоцанное пронюхать?
- Она предпочла участвовать в уголовщине, а не обратилась за защитой к брату?
- Увы, госпожа графиня.
- Но рассказала тебе?
- Если бы…
- И как же ты об этом узнал?
- Стал случайным свидетелем во время охоты.
Опа, хоть кто-то что-то засек!
- И что же ты увидел?
- Когда лошадь неожиданно унесла вас в чащу, первым к вам успел главный егерь графа. Он сбросил вас с седла на землю, вы потеряли сознание. Ваша лошадь ускакала, негодяй бросился за ней в погоню, моя жена кинулась к вам и начала снимать с вас платье…
- Помочь спешила?
- Прошу вас, добрейшая госпожа графиня…
Ага, хотела платье содрать! Сама догадалась, или егерь подсказал?
- Его сиятельство граф, в этот момент выскочивший на поляну, принял ее за грабительницу, и напал на нее.
Принял за бандитку и напал! Ха!
- Анна-Шарлотта сопротивлялась, они боролись, ее платье порвалось, и обнажилось плечо с клеймом. Господин граф принял ее за клейменую воровку…
Ну, да, ошибочно принял!
- …и собирался повесить на дереве.
- Ты помешал?
- Нет…
- Егерь вернулся?
- Да, госпожа графиня, вернулся именно тогда, и напал на господина графа, ударив камнем по голове.
Ничего ж себе! Буржский Каин!
- А потом егерь Анну-Шарлотту увез, захватив вас с собой.
- А ты?
- Помчался следом.
- Что ж ты раньше не вмешался?
- Бог мой, госпожа графиня, все произошло в несколько секунд!
Пока ты, тупенький, столбом стоял, извилины напрягаючи!
- Ненадолго потеряв мерзавца из виду, возле самого замка я увидел ваших лошадей. Заглянул в окно домика: егерь натягивал ваше платье на Анну-Шарлотту, все еще лежащую в обмороке, но она начала приходить в себя, и эта тварь ее ударила.
- А где в этот момент была я?
- Не могу сказать, госпожа графиня, вас я более не видел.
- И что же ты сделал?
- Он потащил ее к пруду, видно, собираясь утопить. Я напал неожиданно, забрал беспамятную жену и увез в Анжу, к моей родне.
В Анжу? Летом двадцатого года? Когда Риш королеву-мать в Анжере с сыночкой мирил? Вот как ее к кардиналу занесло!
Раздался настойчивый стук в дверь и встревоженный голос управляющего графа де Ла Фер:
- Госпожа Элен, откройте!
- Одну минуту, месье!
Черт, куда ж его спрятать? Пускай под кровать лезет! Показала глазами. Понял и в секунду беззвучно испарился под нижним пологом. Охотник!
Юбку прочь, следующую задрать, если что, рубашка под ней, плечи прикрыть накидкой. В комнату влетела разъяренная камеристка, за ней смущенно протиснулся управляющий.
- Где он?
- Кто?
- Мужчина, который здесь был, я расслышала мужской голос совершенно явственно!
В приоткрытое окно послышался голос местного повара, дающего на дворе суровую отповедь своим подручным. Камеристка поежилась.
Похлопать глазами, управляющему: «Чиииииз!»:
- Я постараюсь поторопиться.
Мужчина ответил поклоном, за ним в дверь выскочила доносчица. Уфф! Засов – на место, срываю с себя все подряд, из-под полога показалась макушка. Шиплю, как гадюка. Спрятался, надеюсь, не подглядывает. Я рекорд по одеванию поставила, МЧС-ников переплюнула. Все, выхожу. Мужик, с виду, не дурак, догадается не сразу вылезти.
У кареты графиня свою жучку отчитывает, меня увидела, замолкла, а с гадины, как с гуся вода: глаза вниз, а морда наглая. Гримо на одно колено опустился. Ладно, соизволю. Ну, погрузились. Держусь за Филиппом, позади кареты. Красота, на вольном воздухе, не в трясучей клетке!
Да, Фуке не дурак был, тут Во-ле-Виконт отстроить! Где-то там, слева, эта лепота будет. Ну, да, путь из Венсена в Фонтенбло - самая королевская трасса.
Это что щас было? Выстрел из кустов? Еще один! Пригнуться! И еще!
Кучер валится, как подкошенный, на Гримо, тот вожжи перехватить пытается, куда там, лошади несутся! Разбойники? Дезертиры? Ну, да, карета нарядная, мы с управляющим на охрану не тянем! Трое конных через придорожные кусты проламываются, Филипп шпагу выхватил, и на них! А я чего глазами хлопаю? Вот, я тебе, скотине, щас прям в рожу поганую! Мамочки, убила? Выстрел! Другой! Управляющий в бой вступил. Кто ж так стреляет? Оба раза промазал! Еще выстрел! А это кто? Тот мужик из Мелёна на помощь пришел! Вовремя! Филипп со своим справился.
Этот Дидье Дюма разбойника знает? Из Бланди? Кто щас хозяин замка? Вроде, Суассон. Это, пока кузен короля в Париже рассекает, его люди на проезжих дорогах беспредельничают в десятке лье от столицы? Что? Вот, это правильно, сматываемся поскорее!
Камеристка никак не заткнется, кипенно-белая графиня выглянула, Гримо кучера внутрь затащил, живого, будем надеяться, сам за вожжи. Ну, давай бог ноги! Лошадям!
Больше лье проскочили одним махом. Миледин муж остановился, раскланялся и собрался деру дать. Филипп с управляющим представились, в благодарностях рассыпаются, именем мужика интересуются. Во как! В благодарность за помощь просит остаться неназванным. Если с ходу бандита опознал, точно, местный. Мы отсюда ноги сделали, а ему тут обретаться. Ясен пень, уважили просьбу человека, сами раскланялись, дальше путь держим.
Надо же, муж сестры кюре, умереть - не встать! Как только доедем, тут же отпишу Атосу без пикантных подробностей знакомства, еще не хватало, а то мужику голову оторвут вместе с чемнить еще, не менее нужным. Эх, такую беседу поганка-камеристка перебила! Может, стоило адресок шепнуть? Париж, Королевская площадь? Встреча супругов была бы трогательной? Хотя, она ж в самоволке, если уж сам Риш найти не может! Стоп, выходит, леди Кларик не имеет права так именоваться? Если муженек жив, здоров, не кашляет? Может, когда она за Винтера выходила, думала, что Дидье долго жить приказал? Нет, Мэтр всегда прав: не тот муж брак недействительным делает, так этот, раз, уж, с монастырем облом вышел. Да, у старых грехов длинные тени! А Мордя у нее есть? Если Дидье всплывает, сыночке, по-любому, кранты! Хотя, нет: при аннулировании брака дети признаются, правда, Винтер как-то обошелся. Ладно, их проблемы. Вообще-то, не устрой она мне семь лет назад экшен с киднеппингом, в жизни бы граф Атосом не стал! Ну, что до меня, я его тогдашним не помню, а какой он теперь... «Давай с тобой так, и условимся, тогдашний я умер, бог с ним, а с нынешним мной остановимся, и заново поговорим.» Да, Константин Михайлович, мы с мужем крепко поговорили, теперь заново отношения строить будем. Говорят, мужчин надо принимать такими, как есть, с сапогами и с шашкой. Вот-вот, со шпагой и в ботфортах. И в мушкетерском плаще. А муж, теперешний-то, мне очень даже… Ой, это что? Или… кто? Вон там, в клетке, на дереве? Это человек? Матерь божья! Наверно, разбойника поймали и у дороги подвесили. Ужас какой, душегуб он или кто, но такая смерть! А-а-а, шевелится! Кошмар! Филипп мне рукой машет, это не смотри? Отвернусь, а то еще приснится. Да, средневековье!
Деревушка показалась, остановимся, кучером заняться? Как она называется? Надо же, в Барбизоне побывать сподобилась. Где же вы, предтечи импрессионистов? Несколько домишек, и все. Слава богу, у кучера пуля навылет прошла. Да-да, подверглись разбойничьему нападению. Бог миловал! А как же! Страшно жить! Реально, страшно. Так, не надо о грустном. Вперед! Интересно, где заночуем?
Глава 29. Пробный муж христовой невесты.
Дидье Дюма, старший ловчий герцога Гастона Орлеанского, оставшийся путь до Фонтенбло, проделал, не торопясь. Нечаянная встреча на мелёнской дороге пробудила воспоминания о том дне, когда их с Анной-Шарлоттой жизнь сделала очередной крутой поворот. Забрав ее из Авора, Дидье направился в Анжу не сразу, решив немного отсидеться у буржских знакомых. Чем бы граф ни озаботился: убийством егеря или пропажей его сообщницы, внимание к проезжим усилится. Просьба жены найти в дупле старого дуба, неподалеку от Витри, кожаный футляр несколько озадачила, но расстаравшись не попасться никому на глаза, он отыскал дерево, и то, что в нем хранилось, удостоившись первого в их жизни поцелуя от бросившейся на шею девушки. Пробежав глазами бережно вынутый документ с обеих сторон, она удовлетворенно кивнула и поместила в футляр обратно. Охотник перевел взгляд на еще влажный лиф платья графини, разложенный на покрывающей стол простыне. Ей удалось вывести пятна крови с шелка! Отъехав подальше от Буржа, его можно будет выгодно продать. Путь до Анжу неблизкий, деньги пригодятся!
Жена застыла посреди комнатки, сдвинув брови и напряженно о чем-то думая. Он не стал приставать: захочет - сама скажет, и отправился на буржский рынок приодеть ее в дорогу. Потолкавшись среди торговок и немилосердно сбивая цену, купил платье, крепкие башмаки, две пары чулок, дорожный плащ. Повезло, почти все оказалось новым. Понравились обновки, она так мило поблагодарила. Видит бог, я старался!
Разговор о том, что его заманило в неблизкий путь от Ланса, он больше не поднимал. Девчонке надо было выбраться из тюрьмы, она и заморочила голову несуществующими сокровищами, но когда бы еще мне удалось отхватить такую жену? Свою пропажу в Аворе девушка объяснила просто: выглянув на улицу, увидала приехавшего по делам брата и, не сдержавшись, кинулась ему на шею. Кюре без разговоров увез ее в Витри, оставив племянника дожидаться Дидье на месте встречи. Парень куда-то отлучился, так все и вышло. Рассказ про егеря тоже был кратким. Шантаж из-за клейма - подглядел, мерзавец, когда в речке купалась, конечно, в рубашке, на нее мокрую платье и натянула, все равно рассмотрел. Дрянь, негодяй, скотина, пришлось пойти на поводу у Каина, задумавшего погубить так некстати на нее похожую жену сводного брата, какое счастье, что у нее есть он – Дидье! Что тут скажешь? Лучше промолчать.
Устроившись в дорожной карете, после Вьерзона парень облегченно перевел дух. Они выбрались из Буржа и из той поганой истории! В Туре жена неожиданно озадачила: в Анжу, к его родне, они пока не едут, надо искать карету на Ле-Ман. Ответ на недоуменный вопрос, почему туда, озадачил донельзя. В футляре Анна-Шарлотта спрятала случайно доставшуюся метрику погибшей кузины из Тироля, своей тезки. Дело, на которое подбил егерь, опасное, кто знает, чем кончилось бы? За брата она опасалась, но уповала на милость графа, а ей бы не поздоровилось, и, спешно унося ноги, чужой документ пошел бы в дело. Дидье не понял: они уехали далеко, их, вроде, не ищут, родня примет, он найдет работу – не пропадут. Анна-Шарлотта вскинулась так, что он слегка вздрогнул: «Ах, не пропадут? И всю свою оставшуюся жизнь будут жить на те жалкие гроши, что ты сможешь заработать? Я так и умру в нужде? А пойдут дети?» Несмотря на то, что их брак был до сих пор не подтвержден, последний аргумент стал решающим. На вопрос, что она предлагает, ответ был дан тут же, продуманный и убийственный в своем бесстыдстве: задумала предстать перед родней умершей девушки – благо, они похожи - с просьбой о помощи. Выдав Дидье за нанятого по дороге охранника, она оставит его при себе - в благодарность за оказанные услуги. Помощь незнакомой родни? Ее тут же захотят выдать замуж, свалив заботу о нежданно возникшей родственнице на супруга! Жена взвилась до потолка: «Я им – не вещь!» Муж только усмехнулся. Дальше началось то, что он потом вспоминал с отчаянным недоумением, не постигая, как допустил себя уговорить. Жена, взяв его голову в руки и пристально глядя в глаза, монотонно и последовательно вбивала ему в голову доказательства своей правоты, которые впоследствии он так и не сумел признать убедительными. Но факт остается фактом: глядя в ее то темнеющие до непроглядной синевы, то опять белеющие очи, слушая ее проникновенный голос, опутывающий наваждением, ощущая на себе руки с тоненькими пальчиками, от которых будто исходила завораживающая сила, чувствуя манящий запах волос, Дидье сдался, сам толком не понимая, как.
В Обинье-Ракан покинули уносящуюся дальше карету. Жену в одночасье стала иначе выглядеть, походка, и та поменялась. Подойдя к воротам поместья, назвалась Анной де Бюэй и спросила хозяина дома. Пригласили войти, управляющий встретил на пороге, рассыпаясь в приветствиях. Охотник ночевал отдельно от Анны-Шарлотты, с минуты на минуту ожидая, что их со скандалом выставят. Увидеть любимую удалось к вечеру: в платье графини де Ла Фер она невозмутимо прогуливалась по аллеям старого тенистого парка в компании жены управляющего и выглядела вполне на месте в чужом доме и под чужим именем. Ему удалось молча поклониться издали.
