Во дает!
С места не двинулась! Стоит, на стул пялится!
Инструктору сиденье рукавом протереть? Полой камзола? Перед такими и плащи в грязь?
Не дождавшись от растерявшегося напарника каких-либо действий, девушка шагнула к дивану и взяла первую попавшуюся подушку.
Полагает, думочка почище будет? Вряд ли, тут принято их часто выбивать.
Ой, не могу!
Протерла сиденье подушкой, вернула пылесборник на место и села, аккуратно расправив накидку.
Инструктор подобрал упавшую челюсть и втиснулся в полукреслице – боком, шпага мешает. Посидел, поерзал, перебрался на диван, деликатно подвинув гору худосочных подушек.
Сидят, ждут. Молчат. Она – вся в своих мыслях, он – видимо, за компанию. От нечего делать по сторонам пялится.
Надо отметить, что, не считая инцидента со стулом, квартира производит опрятное впечатление. Полы – чистые, деревянные, некрашеные, из хорошо подогнанных досок. В деревнях раньше такие были. Их от грязи песком с железной щеткой драили. Я уже не застал, а дед рассказывал про половую жизнь в детстве. Тот еще клининг был! Семь потов сходило. Водой с золой аккуратно надо, перестараешься - дерево рассохнется, оно - материал деликатный, влажности не терпит.
Потолок, правда, низковат. Видать, без понтов строили – чтоб тепло лучше сохранять. Правильно! У нас для тепла и хоромы царские с невысокими потолками были.
Но меблировка тут, я бы сказал, с бору по сосенке.
Рядом с входной дверью - тяжелый сундук с горбатой крышкой, наподобие большого дорожного баула: дубовый, со скругленными углами, окован гладкими лужёными полосами, по бокам - прочные железные ручки-скобы для удобной транспортировки. Эдакий средневековый чемодан для путешествий. Едва ли, такому место в жилом помещении, но о вкусах не спорят.
Эта часть комнаты – вроде прихожей. Окошко у двери, чтоб в сундуке ковыряться было светлее.
В углу – на дородном табурете на высоких ножках, с виду – совсем новешеньком, таз и кувшин.
Длинный, почти в полкомнаты, стол, подвинутый в другой угол, ковром, как скатеркой покрыт. Стулья - ясно, что из разных комплектов.
Неширокий диван под окном углом стоит, и спать на нем, надо думать, удобнее боком. И лучше не ворочаясь – а то, как бы на полу не очутиться.
Нет, не диван это вовсе, а такая угловая скамья-сундук: две разной длины лавки, обе - типа касса-панки, перпендикулярно соединили, правда, поперечины у буквы «Г» и на сидячий сон не хватит. А жильцу матрас полагается, или тут одни подушечки в прокате?
Камина, очага - и в помине. Подразумевается, что жилое пространство обогревается кирпичной трубой, вмонтированной в смежную стену комнат? Трактирный дым идет с нижнего этажа через верхний в трубу на крыше, и на отопление тратиться не надо? Экономия – прежде всего? Интересно, насколько прогревается квартира зимой. Малый ледниковый период-то еще не кончился. Или постояльцы привычные? Спят, не раздеваясь?
Трансфер поспешает медленно. Вызванный таксист или не торопится, или живет, не рукой подать. Что поделаешь, только лет через двадцать можно будет не пользоваться услугами прикормивших трактирщиков извозчиков-одиночек, а нанять почасово или поденно четырёхместный экипаж на конной тяге на поездки по городу, а за солидные деньги - и за город.
До общественного транспорта – еще около полувека, когда особые вагоны на восемь пассажиров помчатся по расписанию и установленным маршрутам из одного в другой конец французской столицы. Не говоря уже о многочисленных повозках с креслами для пассажиров и вездесущих паланкинах для тех, кто побогаче.
Дорожное движение станет очень активным, и еще будут поговаривать: на любой улице телеги и кареты производят такой грохот, что можно подумать, будто весь мир движется на колесах.
А пока возле дома подают голос собаки, петухи и козы, крупных рогатых не слыхать, но вполне могут быть – во дворах за оградой видны крыши сараев, чуланов и прочих служебных построек.
Но пасторальная идиллия на районе не продлится долго. Растущий невдалеке многоэтажный город, будто возвещая о наступлении Нового Времени, уже подступает к строениям, все еще сохраняющим свой сложившийся веками буколический облик.
Куратор бухтит, что к определенному времени карету не заказывали намеренно - чтоб внимание не привлекать ко времени появления жильцов. А то на восходе – понятие растяжимое. Явится водила загодя, сунется в дверь, а заказчик - ни гу-гу. Что, спросонок в молчанку играл?
И когда только вырубиться успел? С рассвета, когда городские ворота открывают, и до восхода - меньше получаса, а до арендованного жилища еще добраться нужно.
Да и трактирщики твердо заверили, что с утра проблем с извозом не бывает.
Ну, когда это таксеры, как часы, являлись?
- Monsieur, le carrosse est servi! (Месье, карета подана!) – запыхавшийся мальчишеский голос за дверью.
- Viens! (Идем!)
Запер изнутри входную дверь гостиной и взвесил ключ в руке.
На ногу уронишь, неделю хромать будешь!
Пристроил на сундуке, чтоб лишнюю тяжесть с собой не таскать - ключ от спальни куда как легче. Под колетом, в сумочке напоясной, разместил, рядом с небольшим стилетом.
Сверху не нацепил – не на войну собрался, но, если что, резервный клинок может и пригодится.
Вышли на балкон, спустились вниз.
Мальчишка на проход между домами указывает - карета ко входу в трактир подана.
Рыдван – просто классный! В Оружейной палате похожий, правда, побогаче будет: кузов дубовый, с резьбой позолоченной, занавески бархателевые, пурпурные, с желтой бахромой. Королева аглицкая презентовала - не то Годунову, не то Грозному. Старейший экземпляр из сохранившихся. Блюдут, на реставрацию не жмотятся.
Так и эта колымага в порядке содержится: колеса смазаны, кожа на кузове – не пошарпанная, блестит, внутреннее пространство цветастой тканью обито, шторки оконные свеженькие.
Распорядился отвезти к церкви Сен-Дени-де-ла-Шартр (eglise Saint-Denis-de-la-Chartre) - Angle Nord de la rue du Haut-Moulin (Северный угол улицы Верхний Мулен), en face de la rue Pelletterie (напротив улицы Пеллетери). После – смотря по обстоятельствам.
Это на улицу Лантерн-ан-ла-Сите (Rue de la Lanterne-en-la-Cite)?
Похоже, они на выставку Академии Святого Луки намылились.
А не тощеват ли тогда кошель парню выдали? На выставке только фигу с маслом и прикупишь. Или там с кем встреча назначена?
Возница себе цену знает. Поздоровался обходительно, а приступить к обязанностям не торопится: озвучил цену услуг - со всем почтением, но без малейшего намека на поторговаться. И время возвращения оговорил твердо: quatre heures de l'apres-midi (четыре часа пополудни). Даже ткнул пальцем в сторону колоколенки с часами, видневшимися поверх крыш на соседней улице.
На показанную нанимателем пятерню ответил тоже молча, подняв вверх четыре растопыренных пальца. А потом опять ткнул в сторону церкви. В четыре часа, и точка!
Серьезный мужчина, этот ломовик! Арендатору остается только согласиться. Не искать же другого перевозчика, и так столько времени потеряли!
Возница предупредительно открыл дверцу кареты, но в путь, все одно, пустился не сразу. Возился с чересседельником, пока ему открытым текстом не высказали недовольство:
- Monsieur, on se depeche! (Месье, мы торопимся!)
Не лучший способ поднятия собственного реноме - испытывать терпение пассажиров. Им остается только пожалеть, что не досталось более клиентоориентированного charretier (возчик), выразив свое недовольство при расчете.
Начальник СпецОтдела включил в верхнем углу экрана маршрут кареты на карте, и две красных капельки - отметки интеграторов, соединившись в подобие завалившейся набок восьмерки с потекшим низом, медленно двинулись по направлению к мосту Нотр-Дам.
Почему отклонились от запланированного маршрута?
Увидели затор на подъезде к Сене.
Проблема транспортных пробок актуальна не один век. На подавляющем количестве улиц две телеги разъехаться не могли. А кареты уступали друг другу зачастую в зависимости от степени знатности владельца или по праву, которое пассажиру давала шпага.
Свернули в проулок.
Что предыдущий, что следующий, на карте выглядят, явно, шире.
Возница не знает города?
А-а-а, вот, в чем дело!
Это средство передвижения неповоротливо. По большому счёту, и не карета вовсе, а, скорее, тряская колымага. То есть, технически - телега телегой, с крышей и занавесками: ни поворотного круга, ни рессор, ни места для кучера. Резко свернуть этому рыдвану не по силам. Чтоб совершить поворот, задние колёса приходится поднимать и перетаскивать, занося в сторону.
Потому-то возница карету к трактиру и подал? На площади разворачиваться удобней.
Завидев пробку на мосту Нотр-Дам, кучер не стал резко сворачивать в ближайший переулок, а направился туда, где боковая улочка отходит от главной дороги градусов под 45 - к мосту Менял.
Узрел, что не один такой умный: карет там хватает, в хвосте такая же колымага пристроилась, и еще раз свернул, опять под небольшим углом – уже к мосту Маршан. Тот район едва начинает застраиваться, развернуться на набережной - нечего делать. А там рукой подать – и уже на Сите.
Похоже, на местности этот Коше, действительно, ориентируется.
На бревно, лежащее у обочины, натолкнулись не сразу при повороте в проулок, а чуть погодя. Карета едва не завалилась набок – переднее колесо отвалилось.
Водила сверху бревно не рассмотрел?
Сам Коше исправлять повреждения не торопится, головой вертит. Помощника ищет? Пассажиру с колесом возиться не предложишь. А улочка, как на грех, пустехонька. Ни души.
Инструктор выбирается из кареты, переговаривается с возницей.
Опаньки!
Из-за угла на всех парах выскакивает парочка откровенно криминального вида. Несутся прямо к поврежденной карете с тесаками наперевес, не оставляя сомнений относительно их намерений.
Кучер резво порскает в сторону.
Инструктор кричит: «Anne, a la maison!» (Анна, домой!) и выхватывает шпагу.
Прямо как в кино - цепочкой в атаку бегут.
Совсем ауфидеркуку, что ли?
Нет, чтоб навалиться сразу с обеих сторон, осыпав объект нападения градом ударов ножей. Чай, не сапогами запинать намылились. Ждут своей очереди, пока им по одному развальцуют задницы согласно купленным билетам? Странно, напали-то на шпагоносца! Или расчет на внезапность нападения? Однако, какая самонадеянность!
С первого же выпада обороняющийся укладывает на месте одного налетчика и увертывается от ножа второго. Тот делает новый замах, опять мимо. Еще раз поднять руку растяпа не успевает - осажденный фехтовать умеет.
А ничего так инструктор держится. Двоих покалечил, может, жизни лишил, а сам – хоть бы хны!
Экая жалость, не видно, что у него за спиной происходит!
Ого!
Половину восьмерки на карте – как корова языком!
Раз отметка сателлита испарилась, прибор свой хронавтка, однозначно, прикончила. Всего-то ей и надо выбраться из кареты на другую сторону и порскнуть в проход между домами, где молотками стучат. Строители – тоже люди, зимой обогреться охота, милое дело – обзавестись на воздухе жаровенкой. Шваркнуть в нее сателлит, отведя мужикам глаза собственной персоной, и все дела!
Вот же, чертова девка!
Уничтожить единственную ниточку домой!
И не туда, ведь: ну, как с графом что не так выйдет?
А впечатление идиотки не производит. Несмотря всю на свою полоумную любовь.
Хотя, что ж ей делать-то было?
К карете в Бурж, если и была она в тот день, беглянке не поспеть – междугородние рейсы рано по утру уходят. Личный транспорт с полпинка не отыщешь, а и управишься - с ее-то способностями, в карете зону покрытия вмиг не покинуть, пешкодралом – тем более. Затихариться надо было, пока инструктора возврат восвояси не спровадит. И чтоб вернувшись искать, слинявшую напарницу не обнаружил. Вот, и рискнула сжечь мосты!
Да, уж, лучший учитель — жизненный опыт.
Но дорого берет: в Берри ловить-то нечего.
Столько трудов, а обломаешься!
Победитель возвращается к карете, заглядывает внутрь, отбегает за угол, выбирая подходящее для переноса укромное место, и… натыкается на использование его, как общественного туалета.
Ну, если горожане долгое время в этом качестве использовали Тюильрийский сад - пока их оттуда не выперли швейцарские гвардейцы. На смену саду - при Королевском-то дворце! - пришла Сена, а налог на сбор и вывоз отходов человеческой деятельности не собирался столетиями. Проблемы с очисткой сточных канав и ям для слива нечистот без решения копились, аж, до времен Конвента!
И не зябко ему?
Хоть бы отворотился, охальник!
Дождавшись, пока страждущий закончит справлять нужду и удалится на безопасное расстояние, хронавт ныряет в портал.
Так чего вернулся-то? А как же задание?
Ах, за дальнейшими инструкциями!
Наследил же.
И уточнить, стоит ли студентке вернуться, или одному продолжать выполнение задачи?
Ну, логично.
А тут такой камуфлет: напарницу черти с квасом съели.
Надо оглобли взад поворачивать!
- При предзаказе кареты адрес не уточняли?
- Нет, Николай Антонович, только Сите!
Нападение, полагаю, спланированное, пробка на мосту - возможно, тоже. Но не факт, что ждали именно эту карету.
Ладно, смотрим дальше.
В портальной комнате - пусто, на интеграторе – лишь след от перемещения подопечной, самой отметки сателлита нет.
Впрямь решишь, что по команде девица прямиком в Релокационную отправилась, запустив вместо простого возврата аварийный - в приступе исполнительности, разумеется. Эта барышня – не из пужливых. На личике писано. Заглавными буквами.
Заглянул в смежную комнату – ключа на сундуке нет. Толкнул входную дверь – закрыта. Окончательно уверился, что напарница выполнила приказ лишь наполовину: в спальню-то перенеслась, а в Релокационную решила не возвращаться. Забрала оставленный на сундуке ключ и, не рискнув появиться на поле боя, чтоб не помешать инструктору сражаться, отправилась на выставку уже на своих двоих.
Задание же, ясен перец!
Ну-ну!
Вернулся в спальню. Дверь межкомнатную незапертой так и оставил - по дороге разминутся, напарница в портал не попадет.
Спустился вниз и пошел по пути следования кареты.
Прохожих на улицах ощутимо прибавилось. В то время ноги являлись главным транспортным средством в Париже.
Выстреливший через полвека первый в мире частный инвестиционный проект по созданию линий общественного транспорта под названием «Кареты по пять су», в конечном итоге, провалился. Общество вусмерть нервировало социальное равенство, появляющееся при оплате проезда. Появилась манера выкупать все места и следовать одному, что, правда, быстро запретили. Также не дозволялось ездить солдатам, слугам и рабочим, что им донельзя не понравилось - на кареты стали нападать и забрасывать их камнями.
Увы, транспортная идея далеко опередила свое время! А по началу весь Париж пришел смотреть на отправление первой кареты от площади Вогезов через реку к Люксембургскому дворцу. Новинка произвела фурор! Всего маршрутов было пять, потом появился шестой – кольцевой, и …
Так-так-так!
На месте боя – никого, от пострадавших только и остались, что две уже замерзших лужицы крови.
Кареты наемной - тоже нет, вместе с кучером и отвалившимся колесом.
