— А с тобой этого не будет?
— Я тебя своей женой назову. А лезть к чужой женщине — это не принято. Первое, ты получаешь защиту. Второе, я не буду пользоваться нечестными способами тебя соблазнить. Третья, не буду торопить. Но при этом мы с тобой будем жить тут и спать в одной кровати.
— Дети...
— Будут жить в общей комнате. Там безопаснее всего.
— Я не могу вслепую соглашаться.
— Где-то после обеда сходим к старшему по замку. Он тебе разъяснит наши правила. С ним и поговоришь по поводу работы. Чтоб точно не верить лишь моим словам.
— Давай представим, что я соглашусь. Какая тебе выгода?
— Ты. Говорю же, что женщин мало. На замок постоянно нападают твари. Человеческая кровь раны лечит лучше, чем звериная.
— Опять будешь кусаться?
— Только при необходимости.
— Постой, но я же теперь сама превратилась...
— Ева, в сказки не верь, — хмыкнул он. — Ты пока подумай, а я что-нибудь из одежды принесу. Твои лохмотья для замка не подходят.
Мои лохмотья. У меня была нормальная юбка и шерстяная кофта. Плюс длинная рубашка-поддевка. Теплые чулки. Почему это все он назвал лохмотьями? Я поежилась. Вновь забралась в кровать. В стакане скреблась лапа. Я смотрела на нее и ни о чем не думала. А ведь Артем сказал, чтоб я подумала над его предложением. Но мысли отказывались слушаться. Вместо этого взгляд заметил двухслойные окна, железные трубы под ними и вдоль стен. Я уже видела такие системы отопления. По ним шла горячая вода из бака, которую подогревала печка.
Добротная кровать, несколько стульев, пара кресел, два столика. Одни совсем небольшой, а второй хороший стол. Никаких занавесок. Люстра в виде олених рогов, сквозь которых висели лампочки. Стены выкрашены серой краской. Комната мне понравилась. И я могла в ней остаться...
Стук в дверь. Я поспешила сесть. В комнату вошел юноша, со строгим взглядом. Выглядел он или нервным или злым. Окинув меня недовольным взглядом, он только поджал губы.
— Этот... нехороший человек, заставил тебя?
— Чего заставил? — спросила я, не понимая о чем речь.
— Он без спроса тебя укусил? Заставил с ним жить?
— Я не знаю, — ответила я. Можно ли считать, что меня принесли в комнату и тем самым к чему-то принудили? Вопрос-то спорный. Он вроде мне помощь оказал, но мог бы и не к себе тащить. Так ведь?
Юноша быстро пересек комнату. Его решительность меня откровенно напугала. А когда он ко мне руки потянул, то появилась откуда-то сила и резвость. Я быстро перебралась на середину кровати, подальше от него. Еще и одеяло натянула так, чтоб оно было под подбородком.
— Не надо ко мне подходить.
— Почему? — спросил он. Я тут же вспомнила слова Артема, что любой вампир мог на меня напасть и сделать так, чтоб я его захотела. И Артем меня «успокаивал», когда дотрагивался до кожи. Значит допускать таких близких прикосновений было нельзя.
— Не надо и все.
— Артем тебя запугал? — спросил юноша.
— Вы про лапу? — конечно можно было с ним разговаривать и на «ты», но что-то мне подсказывало, что он имеет какую-то должность, раз сюда пришел.
— Про какую лапу? — спросил он. Я посмотрела в сторону столика. Он проследил за моим взглядом. — Дрянь какая-то.
— И я так считаю.
— Какие гости! И без предупреждения! Князь, ты бы хоть предупредил, что решишь ко мне заглянуть. Я бы пыль погонял, — сказал Артем, заходя в комнату и кидая платье на кресло. Затем сделал шутливый поклон. — Или как там нужно? До земли кланяться?
— Прекрати дурачиться, — поморщился юноша.
— Я честно выиграл дежурство у ворот. Лука проиграл. Имел ли я право ее первым перехватить? Имел. К тому же я ей ножки спасал. И ты мне сам сказал, чтоб я нашел развлечение. Я всего лишь исполняю приказ, — Артем говорил насмешливо, но при этом его слова были хлесткими, тяжелыми.
— Многие недовольны твоим поведением.
— Жадностью? Так пусть со мной поспорят, что я не могу быть жадным. Слушай, Ганс, я же веду себя прилично. С тобой не спорю. Даже выполняю некоторые твои распоряжения. Что? Я не могу получить подарочек? Могу даже уступить Федора и Карла Тому. И не буду настаивать на мальчишках, которые пришли с ней. Можешь их использовать по своему усмотрению.
— Ты меня не пытайся подкупить.
— Я не подкупаю, а иду на уступки, — ответил Артем.
— Если были нарушены правила, то я ее заберу, — сказал юноша.
— Проверь. В этот раз я правила не нарушал, — сказал Артем. Махнул рукой и сел в соседнее кресло. — Ева, пусть он тебе в глаза заглянет. А то не успокоится.
Он устало подпер голову кулаком, положив локоть на подлокотник кресла. Ногу закинул на ногу. Посмотрел в мою сторону. Я вздохнула. Подвинулась к краю кровати. Ганс скользнул пальцами по моей щеке. Приподнял за подбородок.
— Не отводи взгляд, — ласково попросил он.
Темные глаза начали наливаться кровью. Я почувствовала, как закружилась голова. Тело помимо воли начало тянуться к нему. Дыхание перехватило. Перед глазами поплыли события, которые произошли со мной. Как я в городе искала работу. Как решилась поехать в замок. Как я боялась Артема. Вспомнила боль, от которой сводило тело и уходили мысли...
Все это ушло. Ганс меня отпустил. Я же чувствовала озноб. Он тут же отошел в сторону.
— Ну, я же тебе говорил, что все приличия и правила были соблюдены, — сказал Артем.
— Если она согласна, то можешь оставить ее себе. Мальчишек пока подрастить нужно. Выучить. Воинов больше не набираем. Посмотрим к какому цеху их пристроить, — сказал Ганс. Затем посмотрел на Артема. — Я за тобой все еще слежу.
— Конечно, конечно. Даже в этом не сомневался, — хмыкнул Артем. Когда за Гансом закрылась дверь, то Артем кинул в нее кинжалом. Кинжал застрял в двери. — Напыщенный урод.
— Он же про моих детей говорил?
— Успокойся. Тебе сам князь сказал, что никто деток кусать не будет, — ответил Артем. Затем резко встал. Подошел ко мне. — Ну что надумала?
— Ты мне правду говорил про порядки в замке?
— Я сама честность. По мне разве не видно? — насмешливо спросил он. Наклонился так, что наши носы почти соприкоснулись. — Как можно так тебя заляпать. И зачем ему тебя было по щеке ласкать. Еще меня называет уродом. Сам не лучше.
Он положил ладони мне на щеки. Посмотрел прямо в глаза. После этого наклонился к губам.
— Так да или нет?
— Хорошо, — выдавила я, хватаясь за его руки, чтоб их убрать, но он в этот момент наклонился к моим губам. Быстро их поцеловал, поднимая в душе волнение.
— Вот и правильно. Пойдем сейчас тебя в столовую провожу. Заодно с детьми пообщаешься. Не бойся. Начнешь падать — я тебя поймаю, — сказал он. Опять поцеловал и только после этого отпустил. Отошел к окну.
— Можно спросить? А князь — он кто?
— Глава этого замка.
— И у ты с ним в ссоре?
— Этот замок должен был достаться мне. Я должен был им управлять и держать оборону. Но в последний момент поставили этого. Согласись, что меня это не может радовать?
— Согласна. Но...
— Одевайся. Еще успеешь понять кто кому кем приходится. И кто с кем дружит. Забегаю вперед — у меня друзей тут нет, — ответил он, продолжая смотреть в окно.
Что такое одеться? Обычное дело. Но оказывается на него требовалось очень много сил. Платье было простое. Одевалось оно спереди и завязывалось на шнуровку. Пояс по талии завязывался сзади. Коричневое платье практичного цвета и из простой ткани, но при этом оно не было колючим, что не могло не радовать.
— У меня есть пара ботинок из мягкой кожи без подошвы. Возьмешь? — спросил Артем, оглядывая меня.
— Да, конечно.
— Мало ли. Может тебе каблуки нужны, — хмыкнул он.
Он принес ботинки. Местами кожа потерлась, но внутри они были удобные. Когда я оделась, Артем подошел ко мне и провел ладонью по моему лбу.
— Вся взмокла, — сказал он. — Ты боишься или это слабость?
— Слабость, — ответила я.
— Не нравится мне это. Надо раздобыть орехов, — сказал он, подавая мне руку. Я вложила в его руку свою и почувствовала холод от его руки.
Мы вышли из комнаты. Коридор. Комнаты располагались в шахматном порядке. Шесть комнат с одной стороны, потом шла небольшая зала с окнами. Напротив залы комнаты. И так вдоль всего коридора.
— Зачем тут такие залы? — спросила я.
— Дополнительные комнаты пока не нужны. Изначально тут хотели сделать детские. Но потом передумали. Подвал надежнее.
— Твари проникали в замок?
— Пару раз, пока строили стены.
Мы спустились по широкой лестнице на первый этаж. Нам попалось несколько человек, которые откровенно пялились в мою сторону. Никто не здоровался. Еще мы прошли мимо трех мужчин в полном вооружение, которые прервали разговор, когда мы прошли мимо. Столовая. Широкая, длинная, с высокими потолками и большим количеством маленьких окошек, разбросанных по всей стене — она меня удивила. Это сколько пространства было потрачено зря!
Вместо длинных столов стояли маленькие на четыре-шесть человек столики. Вдоль стен висело оружие. И что-то мне подсказывало, что его повесили не только для красоты. Я увидела мальчишек. Рома докладывал хлеб из корзины в тарелки, что стояли посреди стола. Боря собирал пустые тарелки и относил их на кухню.
— Эй! Народ! — крикнул Артем. — Это женщина согласилась стать моей женой. Возражения есть? Нет. Ну и хорошо.
На нас посмотрели, но никто ничего не сказал в ответ. Я перехватила взгляд Бори. Он нахмурился. Ушел на кухню. Рома был так увлечен раскладыванием хлеба по тарелкам, что меня даже не заметил. Артем дернул меня за руку. Повел к столу, стоящим где-то в углу от входа.
— Я тут обычно сижу, — сказал Артем. — Можете мне тут компанию составлять.
— Ты про детей?
— Ну да.
Он ушел на кухню за едой. Тут меня заметил Рома. Оставил корзину и подбежал ко мне. Я его обняла. Зарылась носом в его волосы. Они пахли мылом и ромашкой.
— Ты поправилась, мам? — спросил он.
— Пока еще нет.
— Но ты уже не в кровати лежишь. Это хорошо, — серьезно сказал он. — А мы тете Ани помогаем. Потом пойдем в школу. Я даже сдавал этот... Проверку...
— Экзамен? — спросила я.
— Ага. Меня сразу в класс отправили. Я там буду камни считать. А Боря будет сапоги учиться шить. Вот как! Ему сказали или идти учиться гвозди делать, или сапоги. Он решил сапоги, — сказал довольно Рома. — А я рассказывал тети Ани, как у нас лошадка родилась. И как она от нас сбежала. И про тетю Ташу рассказал. А боря говорит, что не стоит много говорить. А еще мне наконечник стрелы подарили. Вот.
Он достал из кармана половинку наконечника стрелы. Повертел ее в руках. Тут вернулся Артем вместе с Борей. Они принесли две тарелки и две кружки.
— Садитесь, — велел Артем. Боря недовольно посмотрел на меня, но все же выдвинул стул. Ромка сел рядом со мной, почти вплотную придвинув стул ко мне.
Я думала, что Артем что-то скажет, но он молча стал есть. При нем разговаривать как-то не хотелось. Я последовала его примеру. Мальчишки сидели притихшими. Рома крутил в руках наконечник стрелы. Боря смотрел перед собой.
— Выше первого этажа не подниматься. Вам там не место. Учеба в башнях. Борь, тебе цех показали? — неожиданно спросил Артем.
— Да.
— Просто так по двору не ходить. Рома, ходишь только с классом. Никуда не убегаем и никуда не лезем. Спальню вам показали. С матерью общаетесь во время еды и по вечерам за два часа до сна. Встречаетесь на первом этаже. Там в оранжереи есть место для отдыха, — сказал он. Я покосилась на Артема. Он перехватил мой взгляд. — А чего ты удивляешься? Хотя твари не должны пробраться в замок, но мы не можем этого исключать. Поэтому дети находятся рядом с убежищем, которое в их спальнях в полуподвале. Да и нечего им там делать. У нас хоть и запрет на укусы детей, но кто-то запрет может и нарушить. Пусть наказание и сильное, но не всегда это останавливает.
Я посмотрела на мальчишек, которые выглядели напуганными. Артем же явно этого не замечал.
— Правила понятны? — спросил он.
— Понятны, — хором ответила я и дети.
— А вы тоже кровь пьете? — спросил Боря.
— Да. Все воины у нас ее пьют, — ответил Артем. Я невольно посмотрела на воинов, которые были в столовой. Их было около пятьдесят человек. Но я понимала, что это лишь малая часть. — Для поддержания себя в рабочем состоянии нужно пить от стакана до литра крови животных. Если сильные раны и нужно быстро поставить воина на ноги, то тогда пьют человеческую кровь. И то, с разрешения. Просто так никто за людьми не гоняется. Но затмение может найти на любого.
— Я с тобой соглашусь. Лучше перестраховаться, — сказала я.
— Раз это мы решили, то я пойду поищу орехи. Дождись меня, — сказал Артем.
— Хорошо, — ответила я. Дождавшись, когда он уйдет, я тут же сказала Боре. — Так получилось. Иначе не получилось.
— Ничего не говори. Я не хочу слушать, — прервал меня Боря.
— Вас не обижают?
— Пока нет, — ответил Боря. — Я пригляжу за Ромкой. У нас кровати рядом.
— Это хорошо.
— Он испугался за тебя.
— И ты боялся, — сдал его Ромка.
— Скоро я работать начну. И все наладится, — сказала я. Боря отвернулся. Похоже он считал, что больше ничего не наладиться.
— Потом увидимся. Мне надо помочь со столов убрать, — ответил Боря. — Ром, ты про хлеб забыл?
— Я хочу с мамой посидеть.
— Потом посидишь. Ты хочешь на обед кашу с мясом?
— Хочу.
— Тогда поднимайся и работой, — строго сказал Боря. — И не ной. Взрослый уже.
Почему я не стала их останавливать? Внутренне с ним согласилась? Да. Мы пришли за помощью. Помощь нам оказали. Поэтому нужно было за эту помощь расплачиваться. Мне было жаль, что им рано пришлось повзрослеть, но тут ничего нельзя было поделать. Так получилось.
Я пила компот из большой грубой глиняной кружки и вспоминала о сервизе, который остался под обломками дома. Остался? Скорее всего он превратился в мелкие осколки, лишь отдаленно напоминающие красивые чашечки и чайник с синими цветочками. Здесь все было грубое. Грубые столы, грубые стулья, грубая посуда. Люди одеты просто. Рабочие в шерстяные костюмы. Поверх рубах безрукавки на меху. Женщины в платьях различных темных цветов. Военные в разных доспехах — от кожаных до латных. Лица грубые, черствые, часто ошпаренные морозом и высушенные ветром. Было странно видеть эти лица улыбающимися и тем более смеющимися. Но в столовой то и дело вспыхивали очаги смеха, которые оживляли атмосферу сурового замка.
— Вот, — Артем положил передо мной мешочек. — Я нашел орехи.
— Спасибо, — открыв мешочек, я нашла мелкие колотые орешки. Попробовала один. На вкус вроде неплохо.
— Тебе его надо съесть за сегодня, — сказал он, садясь напротив меня.
— Я помню, чтоб кровь была вкусной. А то слишком жидкая, — вздохнула я.
— Чего вздыхаешь так тяжело?
— Вроде все проблемы, ладно, основные проблемы остались позади. И теперь я начинаю понимать, чего потеряла.
— Когда чего-то теряешь, то потом обязательно чего-то находишь. Это закон такой. Не понимаешь?
— Нет.
— Посмотри вокруг. В мире нет перекосов. В лесу много травоядных, так сразу начинают размножаться хищники. Зверья стало слишком много, люди начинают истребление, вводя в ценность шкуру или мясо. Так и с людьми. Сегодня у тебя много всего, значит где-то ты будешь несчастна. И если ты несчастна, то скоро придет твое время для удачи. Ну не бывает, когда все вот прям плохо-плохо.
— Я тебя своей женой назову. А лезть к чужой женщине — это не принято. Первое, ты получаешь защиту. Второе, я не буду пользоваться нечестными способами тебя соблазнить. Третья, не буду торопить. Но при этом мы с тобой будем жить тут и спать в одной кровати.
— Дети...
— Будут жить в общей комнате. Там безопаснее всего.
— Я не могу вслепую соглашаться.
— Где-то после обеда сходим к старшему по замку. Он тебе разъяснит наши правила. С ним и поговоришь по поводу работы. Чтоб точно не верить лишь моим словам.
— Давай представим, что я соглашусь. Какая тебе выгода?
— Ты. Говорю же, что женщин мало. На замок постоянно нападают твари. Человеческая кровь раны лечит лучше, чем звериная.
— Опять будешь кусаться?
— Только при необходимости.
— Постой, но я же теперь сама превратилась...
— Ева, в сказки не верь, — хмыкнул он. — Ты пока подумай, а я что-нибудь из одежды принесу. Твои лохмотья для замка не подходят.
Мои лохмотья. У меня была нормальная юбка и шерстяная кофта. Плюс длинная рубашка-поддевка. Теплые чулки. Почему это все он назвал лохмотьями? Я поежилась. Вновь забралась в кровать. В стакане скреблась лапа. Я смотрела на нее и ни о чем не думала. А ведь Артем сказал, чтоб я подумала над его предложением. Но мысли отказывались слушаться. Вместо этого взгляд заметил двухслойные окна, железные трубы под ними и вдоль стен. Я уже видела такие системы отопления. По ним шла горячая вода из бака, которую подогревала печка.
Добротная кровать, несколько стульев, пара кресел, два столика. Одни совсем небольшой, а второй хороший стол. Никаких занавесок. Люстра в виде олених рогов, сквозь которых висели лампочки. Стены выкрашены серой краской. Комната мне понравилась. И я могла в ней остаться...
Стук в дверь. Я поспешила сесть. В комнату вошел юноша, со строгим взглядом. Выглядел он или нервным или злым. Окинув меня недовольным взглядом, он только поджал губы.
— Этот... нехороший человек, заставил тебя?
— Чего заставил? — спросила я, не понимая о чем речь.
— Он без спроса тебя укусил? Заставил с ним жить?
— Я не знаю, — ответила я. Можно ли считать, что меня принесли в комнату и тем самым к чему-то принудили? Вопрос-то спорный. Он вроде мне помощь оказал, но мог бы и не к себе тащить. Так ведь?
Юноша быстро пересек комнату. Его решительность меня откровенно напугала. А когда он ко мне руки потянул, то появилась откуда-то сила и резвость. Я быстро перебралась на середину кровати, подальше от него. Еще и одеяло натянула так, чтоб оно было под подбородком.
— Не надо ко мне подходить.
— Почему? — спросил он. Я тут же вспомнила слова Артема, что любой вампир мог на меня напасть и сделать так, чтоб я его захотела. И Артем меня «успокаивал», когда дотрагивался до кожи. Значит допускать таких близких прикосновений было нельзя.
— Не надо и все.
— Артем тебя запугал? — спросил юноша.
— Вы про лапу? — конечно можно было с ним разговаривать и на «ты», но что-то мне подсказывало, что он имеет какую-то должность, раз сюда пришел.
— Про какую лапу? — спросил он. Я посмотрела в сторону столика. Он проследил за моим взглядом. — Дрянь какая-то.
— И я так считаю.
— Какие гости! И без предупреждения! Князь, ты бы хоть предупредил, что решишь ко мне заглянуть. Я бы пыль погонял, — сказал Артем, заходя в комнату и кидая платье на кресло. Затем сделал шутливый поклон. — Или как там нужно? До земли кланяться?
— Прекрати дурачиться, — поморщился юноша.
— Я честно выиграл дежурство у ворот. Лука проиграл. Имел ли я право ее первым перехватить? Имел. К тому же я ей ножки спасал. И ты мне сам сказал, чтоб я нашел развлечение. Я всего лишь исполняю приказ, — Артем говорил насмешливо, но при этом его слова были хлесткими, тяжелыми.
— Многие недовольны твоим поведением.
— Жадностью? Так пусть со мной поспорят, что я не могу быть жадным. Слушай, Ганс, я же веду себя прилично. С тобой не спорю. Даже выполняю некоторые твои распоряжения. Что? Я не могу получить подарочек? Могу даже уступить Федора и Карла Тому. И не буду настаивать на мальчишках, которые пришли с ней. Можешь их использовать по своему усмотрению.
— Ты меня не пытайся подкупить.
— Я не подкупаю, а иду на уступки, — ответил Артем.
— Если были нарушены правила, то я ее заберу, — сказал юноша.
— Проверь. В этот раз я правила не нарушал, — сказал Артем. Махнул рукой и сел в соседнее кресло. — Ева, пусть он тебе в глаза заглянет. А то не успокоится.
Он устало подпер голову кулаком, положив локоть на подлокотник кресла. Ногу закинул на ногу. Посмотрел в мою сторону. Я вздохнула. Подвинулась к краю кровати. Ганс скользнул пальцами по моей щеке. Приподнял за подбородок.
— Не отводи взгляд, — ласково попросил он.
Темные глаза начали наливаться кровью. Я почувствовала, как закружилась голова. Тело помимо воли начало тянуться к нему. Дыхание перехватило. Перед глазами поплыли события, которые произошли со мной. Как я в городе искала работу. Как решилась поехать в замок. Как я боялась Артема. Вспомнила боль, от которой сводило тело и уходили мысли...
Все это ушло. Ганс меня отпустил. Я же чувствовала озноб. Он тут же отошел в сторону.
— Ну, я же тебе говорил, что все приличия и правила были соблюдены, — сказал Артем.
— Если она согласна, то можешь оставить ее себе. Мальчишек пока подрастить нужно. Выучить. Воинов больше не набираем. Посмотрим к какому цеху их пристроить, — сказал Ганс. Затем посмотрел на Артема. — Я за тобой все еще слежу.
— Конечно, конечно. Даже в этом не сомневался, — хмыкнул Артем. Когда за Гансом закрылась дверь, то Артем кинул в нее кинжалом. Кинжал застрял в двери. — Напыщенный урод.
— Он же про моих детей говорил?
— Успокойся. Тебе сам князь сказал, что никто деток кусать не будет, — ответил Артем. Затем резко встал. Подошел ко мне. — Ну что надумала?
— Ты мне правду говорил про порядки в замке?
— Я сама честность. По мне разве не видно? — насмешливо спросил он. Наклонился так, что наши носы почти соприкоснулись. — Как можно так тебя заляпать. И зачем ему тебя было по щеке ласкать. Еще меня называет уродом. Сам не лучше.
Он положил ладони мне на щеки. Посмотрел прямо в глаза. После этого наклонился к губам.
— Так да или нет?
— Хорошо, — выдавила я, хватаясь за его руки, чтоб их убрать, но он в этот момент наклонился к моим губам. Быстро их поцеловал, поднимая в душе волнение.
— Вот и правильно. Пойдем сейчас тебя в столовую провожу. Заодно с детьми пообщаешься. Не бойся. Начнешь падать — я тебя поймаю, — сказал он. Опять поцеловал и только после этого отпустил. Отошел к окну.
— Можно спросить? А князь — он кто?
— Глава этого замка.
— И у ты с ним в ссоре?
— Этот замок должен был достаться мне. Я должен был им управлять и держать оборону. Но в последний момент поставили этого. Согласись, что меня это не может радовать?
— Согласна. Но...
— Одевайся. Еще успеешь понять кто кому кем приходится. И кто с кем дружит. Забегаю вперед — у меня друзей тут нет, — ответил он, продолжая смотреть в окно.
Глава 3
Что такое одеться? Обычное дело. Но оказывается на него требовалось очень много сил. Платье было простое. Одевалось оно спереди и завязывалось на шнуровку. Пояс по талии завязывался сзади. Коричневое платье практичного цвета и из простой ткани, но при этом оно не было колючим, что не могло не радовать.
— У меня есть пара ботинок из мягкой кожи без подошвы. Возьмешь? — спросил Артем, оглядывая меня.
— Да, конечно.
— Мало ли. Может тебе каблуки нужны, — хмыкнул он.
Он принес ботинки. Местами кожа потерлась, но внутри они были удобные. Когда я оделась, Артем подошел ко мне и провел ладонью по моему лбу.
— Вся взмокла, — сказал он. — Ты боишься или это слабость?
— Слабость, — ответила я.
— Не нравится мне это. Надо раздобыть орехов, — сказал он, подавая мне руку. Я вложила в его руку свою и почувствовала холод от его руки.
Мы вышли из комнаты. Коридор. Комнаты располагались в шахматном порядке. Шесть комнат с одной стороны, потом шла небольшая зала с окнами. Напротив залы комнаты. И так вдоль всего коридора.
— Зачем тут такие залы? — спросила я.
— Дополнительные комнаты пока не нужны. Изначально тут хотели сделать детские. Но потом передумали. Подвал надежнее.
— Твари проникали в замок?
— Пару раз, пока строили стены.
Мы спустились по широкой лестнице на первый этаж. Нам попалось несколько человек, которые откровенно пялились в мою сторону. Никто не здоровался. Еще мы прошли мимо трех мужчин в полном вооружение, которые прервали разговор, когда мы прошли мимо. Столовая. Широкая, длинная, с высокими потолками и большим количеством маленьких окошек, разбросанных по всей стене — она меня удивила. Это сколько пространства было потрачено зря!
Вместо длинных столов стояли маленькие на четыре-шесть человек столики. Вдоль стен висело оружие. И что-то мне подсказывало, что его повесили не только для красоты. Я увидела мальчишек. Рома докладывал хлеб из корзины в тарелки, что стояли посреди стола. Боря собирал пустые тарелки и относил их на кухню.
— Эй! Народ! — крикнул Артем. — Это женщина согласилась стать моей женой. Возражения есть? Нет. Ну и хорошо.
На нас посмотрели, но никто ничего не сказал в ответ. Я перехватила взгляд Бори. Он нахмурился. Ушел на кухню. Рома был так увлечен раскладыванием хлеба по тарелкам, что меня даже не заметил. Артем дернул меня за руку. Повел к столу, стоящим где-то в углу от входа.
— Я тут обычно сижу, — сказал Артем. — Можете мне тут компанию составлять.
— Ты про детей?
— Ну да.
Он ушел на кухню за едой. Тут меня заметил Рома. Оставил корзину и подбежал ко мне. Я его обняла. Зарылась носом в его волосы. Они пахли мылом и ромашкой.
— Ты поправилась, мам? — спросил он.
— Пока еще нет.
— Но ты уже не в кровати лежишь. Это хорошо, — серьезно сказал он. — А мы тете Ани помогаем. Потом пойдем в школу. Я даже сдавал этот... Проверку...
— Экзамен? — спросила я.
— Ага. Меня сразу в класс отправили. Я там буду камни считать. А Боря будет сапоги учиться шить. Вот как! Ему сказали или идти учиться гвозди делать, или сапоги. Он решил сапоги, — сказал довольно Рома. — А я рассказывал тети Ани, как у нас лошадка родилась. И как она от нас сбежала. И про тетю Ташу рассказал. А боря говорит, что не стоит много говорить. А еще мне наконечник стрелы подарили. Вот.
Он достал из кармана половинку наконечника стрелы. Повертел ее в руках. Тут вернулся Артем вместе с Борей. Они принесли две тарелки и две кружки.
— Садитесь, — велел Артем. Боря недовольно посмотрел на меня, но все же выдвинул стул. Ромка сел рядом со мной, почти вплотную придвинув стул ко мне.
Я думала, что Артем что-то скажет, но он молча стал есть. При нем разговаривать как-то не хотелось. Я последовала его примеру. Мальчишки сидели притихшими. Рома крутил в руках наконечник стрелы. Боря смотрел перед собой.
— Выше первого этажа не подниматься. Вам там не место. Учеба в башнях. Борь, тебе цех показали? — неожиданно спросил Артем.
— Да.
— Просто так по двору не ходить. Рома, ходишь только с классом. Никуда не убегаем и никуда не лезем. Спальню вам показали. С матерью общаетесь во время еды и по вечерам за два часа до сна. Встречаетесь на первом этаже. Там в оранжереи есть место для отдыха, — сказал он. Я покосилась на Артема. Он перехватил мой взгляд. — А чего ты удивляешься? Хотя твари не должны пробраться в замок, но мы не можем этого исключать. Поэтому дети находятся рядом с убежищем, которое в их спальнях в полуподвале. Да и нечего им там делать. У нас хоть и запрет на укусы детей, но кто-то запрет может и нарушить. Пусть наказание и сильное, но не всегда это останавливает.
Я посмотрела на мальчишек, которые выглядели напуганными. Артем же явно этого не замечал.
— Правила понятны? — спросил он.
— Понятны, — хором ответила я и дети.
— А вы тоже кровь пьете? — спросил Боря.
— Да. Все воины у нас ее пьют, — ответил Артем. Я невольно посмотрела на воинов, которые были в столовой. Их было около пятьдесят человек. Но я понимала, что это лишь малая часть. — Для поддержания себя в рабочем состоянии нужно пить от стакана до литра крови животных. Если сильные раны и нужно быстро поставить воина на ноги, то тогда пьют человеческую кровь. И то, с разрешения. Просто так никто за людьми не гоняется. Но затмение может найти на любого.
— Я с тобой соглашусь. Лучше перестраховаться, — сказала я.
— Раз это мы решили, то я пойду поищу орехи. Дождись меня, — сказал Артем.
— Хорошо, — ответила я. Дождавшись, когда он уйдет, я тут же сказала Боре. — Так получилось. Иначе не получилось.
— Ничего не говори. Я не хочу слушать, — прервал меня Боря.
— Вас не обижают?
— Пока нет, — ответил Боря. — Я пригляжу за Ромкой. У нас кровати рядом.
— Это хорошо.
— Он испугался за тебя.
— И ты боялся, — сдал его Ромка.
— Скоро я работать начну. И все наладится, — сказала я. Боря отвернулся. Похоже он считал, что больше ничего не наладиться.
— Потом увидимся. Мне надо помочь со столов убрать, — ответил Боря. — Ром, ты про хлеб забыл?
— Я хочу с мамой посидеть.
— Потом посидишь. Ты хочешь на обед кашу с мясом?
— Хочу.
— Тогда поднимайся и работой, — строго сказал Боря. — И не ной. Взрослый уже.
Почему я не стала их останавливать? Внутренне с ним согласилась? Да. Мы пришли за помощью. Помощь нам оказали. Поэтому нужно было за эту помощь расплачиваться. Мне было жаль, что им рано пришлось повзрослеть, но тут ничего нельзя было поделать. Так получилось.
Прода от 18.02.2023, 18:22
Я пила компот из большой грубой глиняной кружки и вспоминала о сервизе, который остался под обломками дома. Остался? Скорее всего он превратился в мелкие осколки, лишь отдаленно напоминающие красивые чашечки и чайник с синими цветочками. Здесь все было грубое. Грубые столы, грубые стулья, грубая посуда. Люди одеты просто. Рабочие в шерстяные костюмы. Поверх рубах безрукавки на меху. Женщины в платьях различных темных цветов. Военные в разных доспехах — от кожаных до латных. Лица грубые, черствые, часто ошпаренные морозом и высушенные ветром. Было странно видеть эти лица улыбающимися и тем более смеющимися. Но в столовой то и дело вспыхивали очаги смеха, которые оживляли атмосферу сурового замка.
— Вот, — Артем положил передо мной мешочек. — Я нашел орехи.
— Спасибо, — открыв мешочек, я нашла мелкие колотые орешки. Попробовала один. На вкус вроде неплохо.
— Тебе его надо съесть за сегодня, — сказал он, садясь напротив меня.
— Я помню, чтоб кровь была вкусной. А то слишком жидкая, — вздохнула я.
— Чего вздыхаешь так тяжело?
— Вроде все проблемы, ладно, основные проблемы остались позади. И теперь я начинаю понимать, чего потеряла.
— Когда чего-то теряешь, то потом обязательно чего-то находишь. Это закон такой. Не понимаешь?
— Нет.
— Посмотри вокруг. В мире нет перекосов. В лесу много травоядных, так сразу начинают размножаться хищники. Зверья стало слишком много, люди начинают истребление, вводя в ценность шкуру или мясо. Так и с людьми. Сегодня у тебя много всего, значит где-то ты будешь несчастна. И если ты несчастна, то скоро придет твое время для удачи. Ну не бывает, когда все вот прям плохо-плохо.
