– Я всего лишь задал пару невинных вопросов.
– Вас выдала мимика, мой друг. По-моему, вы чего-то боитесь.
– Уверяю вас, вы заблуждаетесь.
– Я и заблуждение вещи несовместимые. А что касается вопросов, то я могу на них ответить.
Его приятели переглянулись между собой, зашептались. Больной смачно высморкался.
Я встал и отряхнул одежду. Не собираюсь смотреть на эту компанию снизу вверх.
– Хотя я привык, что это другие отвечают на мои вопросы. Я ищу некого Роберта Сандерса, – деловым тоном произнес Легран и предъявил жетон.
Что там?.. Префектура полиции?!
Я чуть было не лишился чувств. Мной заинтересовались слуги закона – дело плохо! Как же они узнали про осквернение могилы, если местные не стали поднимать шумиху? Как вышли на мой след?
– И что-то мне подсказывает, что это вы, – холодно сказал Легран.
Должно быть, меня опять подвела мимика.
Чувствуя себя загнанным в ловушку, я отдал книгу Пьеру и попросил детей оставить меня наедине с гостями. Те послушались, но с явным нежеланием. Наверное, им было жаль покидать облюбованное место из-за взрослых узурпаторов.
Легран посмотрел им вслед.
– Стыдитесь, мсье? Правильно делаете. Вы арестованы по подозрению в убийстве дочери графа де Сен-Клода.
Час от часу нелегче. Я был в таком шоке, что позволил помощнику инспектора надеть на себя наручники. Немыслимо! Все было замечательно, пока не появилась эта троица в штатском с необоснованными обвинениями!
– Подождите, это ошибка, – мне стоило нечеловеческих усилий сдерживать дрожь в голосе. – Я никого не убивал. Пустите, никуда я не пойду… Да послушайте, я не виноват!
Естественно, это нисколько не убедило полицейских. Да и как тут поверить, если они изо дня в день такое слышат. Черт, что же делать? Что делать?
Нет, паниковать не стоит. Надо успокоиться и что-нибудь придумать. Я практически в одиночку справился с вампиром, уж как-нибудь смогу и из этой ситуации выпутаться. Пока я всего лишь подозреваемый, возможно, кого-то еще задержали или в скором времени задержат. В конце концов, вряд ли будет трудно доказать мою невиновность. Я никогда близко не общался с Катрин, и у меня просто не могло быть мотивов для убийства… А вдруг Франсуа тоже под подозрением?
Ну, «спасибо», Филдвик. Даже когда ты мертв, от тебя одни неприятности.
На дороге нас ожидал потрепанный жизнью кабриолет. Выглядел он не намного лучше кареты Мирека, и, к сожалению, в этот раз мне не пришлось выбирать место покомфортней. Едва кучер подстегнул лошадей, издалека послышались возбужденные детские голоса. Я подскочил, как ужаленный, но меня грубо осадили. В окне промелькнула пара напуганных рожиц.
– Все хорошо, я скоро вернусь! – прокричал я и получил ощутимый тычок в бок.
– Что ж вы детей обманываете, – пробормотал Легран. Он сидел напротив меня с видом скучающего человека, совершенно не заинтересованного в царящей кругом суете. Я не знал, как к нему относиться. Все же это был не упивающийся своим могуществом злодей, а погрязший в рутине полицейский. Однако во мне пробуждалась злость.
– Как вы узнали, что я и есть Роберт Сандерс? – выпалил я.
– Вам даже представляться не нужно, у вас запоминающаяся внешность. Как будто сошли с фотокарточки.
Хм, я никакая не знаменитость, а на мою фотографию глазеет кто попало.
Фу, как же в этом катафалке пахнет плесенью, и еще от моих церберов несет крепким потом. Про качку я вообще молчу.
– Однако я подошел к вам, просто чтобы узнать, как добраться до поместья де Ришандруа. Вы же там работаете. Или, вернее сказать, работали, – кому понравится иметь в доме убийцу? Встретить вас по пути было редкой удачей.
– Когда вы меня отпустите?
– Даже если вас оправдают, то на свободу выйдете нескоро. Доказательства против вас имеются, не сомневайтесь. А теперь, будьте любезны, помолчите. Займемся вами в участке.
– Но могу ли я знать…
– Допросы осуществляются под протокол и уж точно не в трясущемся экипаже. Помолчите, я сказал.
Легран положил себе на колени шляпу и потер переносицу. Вблизи ему можно было дать лет сорок пять, не меньше. Седина пощадила бороду, но не жесткую шевелюру: мужчине как будто просыпали на голову муку. Длинные глубокие морщины избороздили лоб. В глазных яблоках полопались сосуды. Казалось, инспектор Легран ведет борьбу со сном, потому что не доверяет своим коллегам. Попробуй усни, если перед носом опасный преступник, за которого ты в ответе.
Можно было бы попробовать поговорить с ним чисто по-человечески, однако я не осмелился испытывать его терпение. Еще не хватало для полноты картины получить в зубы от его бравых помощников. Насколько это было возможно в тесноте, я откинулся на спинку сиденья и кое-как вытянул ноги. Рубашка предательски липла к телу, того и гляди, сам буду «благоухать» не лучше полицейских. И это я еще легко одет, летом в деревне-то можно обойтись без излишеств.
Оптимизм покинул меня бесповоротно. Да, я не только не убивал Катрин, но и знал имя настоящего убийцы, однако это было бы не так-то просто объяснить. Если я якобы видел момент свершения злодеяния, то почему никому об этом не сообщил? Почему убийца не тронул меня, и вообще, с какой стати я оказался в компании людей из высшего общества? Без пояснений история выглядит неправдоподобной, а если поведать все как было на самом деле, меня, в лучшем случае, упрячут в психбольницу. Жаль, я не в курсе, какие доказательства представлены против меня, чтобы сочинить что-то более или менее разумное. Сейчас мне никто об этом не скажет, а на допросе я уж точно не сумею выкрутиться. Экспромт и импровизация не мой конек. Вру много, но врать не умею.
Придется брать дело в свои руки, если я не хочу, чтобы сильные мира сего погубили мою жизнь.
– Мы можем остановиться ненадолго? Пожалуйста.
Мой голос без всякого притворства прозвучал жалобно.
– Сбежать хотите? – безразлично поинтересовался инспектор.
Стреляный воробей, догадался!
– Издеваетесь? Мне плохо, я еле дышу. Качает ужасно…
Поддержка пришла с неожиданной стороны.
– Да он аж позеленел, – шмыгнул носом тот, кто сидел справа от меня.
– Нет, побледнел, – пробасили слева.
Воодушевившись, я дернулся и прижал руки ко рту. «Рвотный спазм» получился таким натуральным, что даже Легран скривился.
– Инспектор, давайте остановимся, наблюет же здесь, – чуть ли не в один голос взмолились его подчиненные.
Надо же, подействовало. А я себя недооценивал.
Наверное, помимо «невиновных», они навидались и симулянтов, поэтому один браслет наручников прицепили к одному из парней. Как на коротком поводке, честное слово.
Мы отошли буквально пару шагов от дороги, и я плюхнулся на траву. Мол, еле на ногах держусь, о побеге не помышляю.
– Чуть руку не оторвал, урод, – прошипел охранник.
Пусть ворчит сколько влезет, у меня проблемы посерьезней. Если сейчас не получится воплотить в жизнь свой план, второго шанса у меня уже не будет.
У меня на шее висел оборотный кулон. Разумеется, я носил его не для подобных случаев, а как сувенир, но это дела не меняет: я был готов воспользоваться им по прямому назначению. От собственной дерзости захватывало дух.
Вот только не надо пялиться на меня!
Отлично, он отвернулся, решил перекинуться парой слов с остальными…
Я зажмурился и втянул голову в плечи. Черт, почему я не превращаюсь?!
Полет в пропасть, за которым следует мягкий удар об землю. Я открыл глаза и то ли чихнул, то ли фыркнул.
Вымахавший с мельницу полицейский в недоумении уставился на опустевший браслет и грязно выругался. Из недр кабриолета раздался гневный возглас Леграна:
– Что такое?
Я очень боялся, что кто-то мог заметить мое превращение, но, к счастью, на меня обратили внимание весьма своеобразно. Огорченный пропажей арестанта, охранник топнул на меня ногой.
– Брысь, скотина!
Упрашивать меня не пришлось. Я стрелой помчался в обратном направлении.
– Его нигде не видно. Бегом в лес, он за деревьями!
– Чего расселся?
– Дык я кучер.
– Сбежал опасный преступник, где твоя гражданская ответственность?!
– Заткнулись все! Ищите!
Крики постепенно утихали. Я бежал, не жалея ног… лап… конечностей. Трава хлестала меня, дорогу было не разобрать. Передышку сделал только тогда, когда окончательно выбился из сил. Я в изнеможении разлегся на земле.
Ну, почему, почему любая моя инициатива всегда граничит с безумием? То в могилу полез, то уехал черт знает куда, с вампирами связался, а теперь еще и это! Сбежал из-под стражи и скрываюсь в кошачьем облике. Вместо того чтобы решать свои проблемы, я от них прячусь. Господи, какой стыд…
А что было бы, если бы я просто покорился обстоятельствам?
Недельку-другую, а то и месяц, если не больше, пришлось бы проторчать в тюремной камере. Ничего приятного. А полностью довериться людскому суду равносильно самоубийству. Если меня с такой легкостью арестовали ни за что, вполне возможно, что так же лихо и засудят. Посадят лет на двадцать или вовсе повесят. Все-таки жизнь аристократа в глазах правосудия ценней.
Задумавшись, я даже не сразу заметил, как свернулся клубочком.
Кошмар, и не знаешь, что хуже: быть свободным, но котом, или человеком, но за решеткой.
Так, хватит киснуть. Стоит вспомнить наставление Андрея: мыслить надо широко. Раз у меня пока есть иллюзия свободы, нужно этим воспользоваться.
Я встречусь с графом де Сен-Клодом и докажу ему, что Катрин убил Филдвик. Граф же не такой дурак, чтобы не заметить внезапное исчезновение «обаятельного шарлатана». Я докажу свою невиновность, пускай и придется раскрыть тайну вампира.
Как бы то ни было, лучше вовлечь как можно меньше людей, чем распинаться перед общественностью, выставляя себя психом и волшебником. Сомнительная слава вкупе с сумасшедшим домом еще не самое страшное. Вампиры мне за это спасибо не скажут. Более того, сделают все, чтобы укоротить мне язык.
Детали можно обдумать потом. Сейчас необходимо вернуться в поместье…
Что это?
Из зарослей на меня осторожно поглядывала мышь с блестящими черными глазками. Это самая большая мышь, которую я когда-либо видел! Я подскочил от неожиданности и брезгливо поджал лапы. Неуверенно потоптавшись на месте, зверек юркнул в траву. Где-то рядом беспечно шуршали и попискивали другие грызуны. Попадись им вместо меня настоящий кот, им бы не поздоровилось. А так пусть дальше резвятся, им сегодня повезло.
Прыг! Травинка у меня перед носом чуть согнулась под тяжестью глазастого кузнечика. Я их маленьких не переношу, а тут такой исполин! Ой, что это пробежало – муравей?!
Скорей бы перебраться в безопасное место и сменить облик. Проклиная всю мелкую живность, я вышел из травы на дорогу. К запаху растений примешалась пыль. Да уж, обоняние не хуже, чем у вампира. Как бы мне не повстречаться с кошачьей мятой.
Когда я уже решил рискнуть и превратиться обратно, мне ехидно улыбнулась удача. Проезжавший на телеге старик приостановил гнедую кобылку и шутки ради подозвал меня. Я много раз видел его раньше, но не смог вспомнить имени, он же, естественно, меня не узнал, принял за загулявшего котяру. «Котик, ты чей будешь?». Отлично, нашел собеседника. Ладно, не суть. Я запрыгнул в пахнущую деревом, сеном и металлом телегу и, обернув хвостом лапы, сел возле накрытой грубой тканью коробки. Старик одобрительно рассмеялся.
Элен не любила изменять привычкам. Я нашел ее в гостиной, которую в поместье знали как Цветочную комнату из-за обилия соответствующих узоров на обивке и других предметах декора. Как обычно, после обеда, Элен уединилась, чтобы спокойно почитать журналы с газетами. Блаженно развалившись в изящном кресле, тетушка пила чай и перебирала издания, размышляя, какое в первую очередь достойно ее внимания. Наконец она с деликатным звяканьем поставила чашку на блюдце и открыла журнал на первой странице.
Было бы кощунством нарушить ее покой, но того требовали обстоятельства.
Надо собраться с духом и рассказать ей все.
Страшно, черт побери, страшно. Как она это воспримет? Нет, тут даже гадать не нужно, все и так предсказуемо. Напугаю ее до смерти историями о своих похождениях… Как я ей в глаза буду смотреть?
Время пришло.
Пожалуй, я поторопился с решением. В ту же секунду я, приняв человеческий облик, кувырком брякнулся с подоконника. Ах ты ж!.. Я-то думал, что научился управлять кулоном!
С тихим вскриком Элен вскочила с кресла. Журнал шлепнулся на пол у ее ног.
– Пресвятая богородица! Роберт, что это было?
Речь, которую я так долго готовил, напрочь вылетела у меня из головы.
Я поднимался нарочито медленно. Наверное, в старые времена на эшафот шли бодрее.
– Роберт!
– Э… М… Смотря что вы имеете в виду.
– За дурочку меня держишь? – вспылила тетя – На моих глазах кошка превратилась в тебя, а ты с невинным видом валяешься на полу, как будто у нас так заведено. Встань, встань сейчас же!
Я и раньше видел Элен сердитой. Сколько раз слышал от нее нечто вроде: «Дени Мишель Анри Франсуа де Левен! Еще раз увижу, что ты флиртуешь с Шарлотт, возьму вот этот подсвечник и дам им тебе по башке», но впервые ее негодование было направлено на меня. Что ж, так мне и надо.
– Мадам, прошу вас…
– Да не бойся меня. Скажи, что с тобой случилось? Что это за колдовство? Ради Бога, Роберт!
– Я разрыл могилу Родерика.
Пощечина была такой силы, что я чуть снова не оказался в горизонтальном положении. Звон от шлепка еще пару мгновений стоял ушах, щека горела, как от раскаленного металла. Я до боли закусил губу, чтобы мужественно вытерпеть второй удар.
Элен ахнула и отпрянула. Будто это я только что поднял на нее руку.
Лучше бы я в тюрьме сдох.
– Больше я вас не побеспокою, – выдавил я, чувствуя тугой комок в груди.
Воспользовавшись паузой, я отвернулся и велел себе принять кошачий образ. Как только тело вновь стало маленьким и ловким, запрыгнул на подоконник. Создатель мудро поступил, не наделив животных способностью плакать. Убежать бы отсюда куда подальше.
– Подожди.
Я замер.
– Прости, я не имела права так с тобой поступать. Ты этого не заслужил.
Заслужил, еще как заслужил.
– Я во всем виновата, – вполголоса произнесла Элен, – ты это сделал из-за меня. Пожалуйста, останься. Мы многое должны рассказать друг другу.
Предчувствуя длинный разговор, мы сели на диван. Я хотел снять кулон, чтобы больше не было соблазна укрыться от своих бед в кошачьей шкуре, однако сдержался.
– Просто выслушай меня, – Элен крепко сжимала мою ладонь, словно опасалась, что я убегу. – Если, узнав меня ближе, ты захочешь покинуть поместье, я пойму. Ты уже взрослый и можешь сам принимать решения. Я не могу вечно скрывать от тебя правду.
– Вы не могли поступить хуже, чем я.
– Ошибаешься, милый. Твоя тетка ужасная женщина. Нет-нет, не отрицай. Сам знаешь, я всегда делала все, чтобы прошлое нашей семьи тебя не коснулось. Пожалуйста, не перебивай, мне и так тяжело.
Я была совсем еще девчонкой, когда мы с родителями выбрались из сонного захолустья в Эйлсбери. Конечно, ни о какой Элен де Ришандруа не было и речи, тогда меня знали как маленькую Хелен Сандерс. Мой отец считал, что в большом городе будет проще жить, но его планы либо рушились, либо осуществлялись самым жалким образом. Дела у него шли паршиво, не было у него ни деловой хватки, ни сильного трудолюбия.
– Вас выдала мимика, мой друг. По-моему, вы чего-то боитесь.
– Уверяю вас, вы заблуждаетесь.
– Я и заблуждение вещи несовместимые. А что касается вопросов, то я могу на них ответить.
Его приятели переглянулись между собой, зашептались. Больной смачно высморкался.
Я встал и отряхнул одежду. Не собираюсь смотреть на эту компанию снизу вверх.
– Хотя я привык, что это другие отвечают на мои вопросы. Я ищу некого Роберта Сандерса, – деловым тоном произнес Легран и предъявил жетон.
Что там?.. Префектура полиции?!
Я чуть было не лишился чувств. Мной заинтересовались слуги закона – дело плохо! Как же они узнали про осквернение могилы, если местные не стали поднимать шумиху? Как вышли на мой след?
– И что-то мне подсказывает, что это вы, – холодно сказал Легран.
Должно быть, меня опять подвела мимика.
Чувствуя себя загнанным в ловушку, я отдал книгу Пьеру и попросил детей оставить меня наедине с гостями. Те послушались, но с явным нежеланием. Наверное, им было жаль покидать облюбованное место из-за взрослых узурпаторов.
Легран посмотрел им вслед.
– Стыдитесь, мсье? Правильно делаете. Вы арестованы по подозрению в убийстве дочери графа де Сен-Клода.
Час от часу нелегче. Я был в таком шоке, что позволил помощнику инспектора надеть на себя наручники. Немыслимо! Все было замечательно, пока не появилась эта троица в штатском с необоснованными обвинениями!
– Подождите, это ошибка, – мне стоило нечеловеческих усилий сдерживать дрожь в голосе. – Я никого не убивал. Пустите, никуда я не пойду… Да послушайте, я не виноват!
Естественно, это нисколько не убедило полицейских. Да и как тут поверить, если они изо дня в день такое слышат. Черт, что же делать? Что делать?
Нет, паниковать не стоит. Надо успокоиться и что-нибудь придумать. Я практически в одиночку справился с вампиром, уж как-нибудь смогу и из этой ситуации выпутаться. Пока я всего лишь подозреваемый, возможно, кого-то еще задержали или в скором времени задержат. В конце концов, вряд ли будет трудно доказать мою невиновность. Я никогда близко не общался с Катрин, и у меня просто не могло быть мотивов для убийства… А вдруг Франсуа тоже под подозрением?
Ну, «спасибо», Филдвик. Даже когда ты мертв, от тебя одни неприятности.
На дороге нас ожидал потрепанный жизнью кабриолет. Выглядел он не намного лучше кареты Мирека, и, к сожалению, в этот раз мне не пришлось выбирать место покомфортней. Едва кучер подстегнул лошадей, издалека послышались возбужденные детские голоса. Я подскочил, как ужаленный, но меня грубо осадили. В окне промелькнула пара напуганных рожиц.
– Все хорошо, я скоро вернусь! – прокричал я и получил ощутимый тычок в бок.
– Что ж вы детей обманываете, – пробормотал Легран. Он сидел напротив меня с видом скучающего человека, совершенно не заинтересованного в царящей кругом суете. Я не знал, как к нему относиться. Все же это был не упивающийся своим могуществом злодей, а погрязший в рутине полицейский. Однако во мне пробуждалась злость.
– Как вы узнали, что я и есть Роберт Сандерс? – выпалил я.
– Вам даже представляться не нужно, у вас запоминающаяся внешность. Как будто сошли с фотокарточки.
Хм, я никакая не знаменитость, а на мою фотографию глазеет кто попало.
Фу, как же в этом катафалке пахнет плесенью, и еще от моих церберов несет крепким потом. Про качку я вообще молчу.
– Однако я подошел к вам, просто чтобы узнать, как добраться до поместья де Ришандруа. Вы же там работаете. Или, вернее сказать, работали, – кому понравится иметь в доме убийцу? Встретить вас по пути было редкой удачей.
– Когда вы меня отпустите?
– Даже если вас оправдают, то на свободу выйдете нескоро. Доказательства против вас имеются, не сомневайтесь. А теперь, будьте любезны, помолчите. Займемся вами в участке.
– Но могу ли я знать…
– Допросы осуществляются под протокол и уж точно не в трясущемся экипаже. Помолчите, я сказал.
Легран положил себе на колени шляпу и потер переносицу. Вблизи ему можно было дать лет сорок пять, не меньше. Седина пощадила бороду, но не жесткую шевелюру: мужчине как будто просыпали на голову муку. Длинные глубокие морщины избороздили лоб. В глазных яблоках полопались сосуды. Казалось, инспектор Легран ведет борьбу со сном, потому что не доверяет своим коллегам. Попробуй усни, если перед носом опасный преступник, за которого ты в ответе.
Можно было бы попробовать поговорить с ним чисто по-человечески, однако я не осмелился испытывать его терпение. Еще не хватало для полноты картины получить в зубы от его бравых помощников. Насколько это было возможно в тесноте, я откинулся на спинку сиденья и кое-как вытянул ноги. Рубашка предательски липла к телу, того и гляди, сам буду «благоухать» не лучше полицейских. И это я еще легко одет, летом в деревне-то можно обойтись без излишеств.
Оптимизм покинул меня бесповоротно. Да, я не только не убивал Катрин, но и знал имя настоящего убийцы, однако это было бы не так-то просто объяснить. Если я якобы видел момент свершения злодеяния, то почему никому об этом не сообщил? Почему убийца не тронул меня, и вообще, с какой стати я оказался в компании людей из высшего общества? Без пояснений история выглядит неправдоподобной, а если поведать все как было на самом деле, меня, в лучшем случае, упрячут в психбольницу. Жаль, я не в курсе, какие доказательства представлены против меня, чтобы сочинить что-то более или менее разумное. Сейчас мне никто об этом не скажет, а на допросе я уж точно не сумею выкрутиться. Экспромт и импровизация не мой конек. Вру много, но врать не умею.
Придется брать дело в свои руки, если я не хочу, чтобы сильные мира сего погубили мою жизнь.
– Мы можем остановиться ненадолго? Пожалуйста.
Мой голос без всякого притворства прозвучал жалобно.
– Сбежать хотите? – безразлично поинтересовался инспектор.
Стреляный воробей, догадался!
– Издеваетесь? Мне плохо, я еле дышу. Качает ужасно…
Поддержка пришла с неожиданной стороны.
– Да он аж позеленел, – шмыгнул носом тот, кто сидел справа от меня.
– Нет, побледнел, – пробасили слева.
Воодушевившись, я дернулся и прижал руки ко рту. «Рвотный спазм» получился таким натуральным, что даже Легран скривился.
– Инспектор, давайте остановимся, наблюет же здесь, – чуть ли не в один голос взмолились его подчиненные.
Надо же, подействовало. А я себя недооценивал.
Наверное, помимо «невиновных», они навидались и симулянтов, поэтому один браслет наручников прицепили к одному из парней. Как на коротком поводке, честное слово.
Мы отошли буквально пару шагов от дороги, и я плюхнулся на траву. Мол, еле на ногах держусь, о побеге не помышляю.
– Чуть руку не оторвал, урод, – прошипел охранник.
Пусть ворчит сколько влезет, у меня проблемы посерьезней. Если сейчас не получится воплотить в жизнь свой план, второго шанса у меня уже не будет.
У меня на шее висел оборотный кулон. Разумеется, я носил его не для подобных случаев, а как сувенир, но это дела не меняет: я был готов воспользоваться им по прямому назначению. От собственной дерзости захватывало дух.
Вот только не надо пялиться на меня!
Отлично, он отвернулся, решил перекинуться парой слов с остальными…
Я зажмурился и втянул голову в плечи. Черт, почему я не превращаюсь?!
Полет в пропасть, за которым следует мягкий удар об землю. Я открыл глаза и то ли чихнул, то ли фыркнул.
Вымахавший с мельницу полицейский в недоумении уставился на опустевший браслет и грязно выругался. Из недр кабриолета раздался гневный возглас Леграна:
– Что такое?
Я очень боялся, что кто-то мог заметить мое превращение, но, к счастью, на меня обратили внимание весьма своеобразно. Огорченный пропажей арестанта, охранник топнул на меня ногой.
– Брысь, скотина!
Упрашивать меня не пришлось. Я стрелой помчался в обратном направлении.
– Его нигде не видно. Бегом в лес, он за деревьями!
– Чего расселся?
– Дык я кучер.
– Сбежал опасный преступник, где твоя гражданская ответственность?!
– Заткнулись все! Ищите!
Крики постепенно утихали. Я бежал, не жалея ног… лап… конечностей. Трава хлестала меня, дорогу было не разобрать. Передышку сделал только тогда, когда окончательно выбился из сил. Я в изнеможении разлегся на земле.
Ну, почему, почему любая моя инициатива всегда граничит с безумием? То в могилу полез, то уехал черт знает куда, с вампирами связался, а теперь еще и это! Сбежал из-под стражи и скрываюсь в кошачьем облике. Вместо того чтобы решать свои проблемы, я от них прячусь. Господи, какой стыд…
А что было бы, если бы я просто покорился обстоятельствам?
Недельку-другую, а то и месяц, если не больше, пришлось бы проторчать в тюремной камере. Ничего приятного. А полностью довериться людскому суду равносильно самоубийству. Если меня с такой легкостью арестовали ни за что, вполне возможно, что так же лихо и засудят. Посадят лет на двадцать или вовсе повесят. Все-таки жизнь аристократа в глазах правосудия ценней.
Задумавшись, я даже не сразу заметил, как свернулся клубочком.
Кошмар, и не знаешь, что хуже: быть свободным, но котом, или человеком, но за решеткой.
Так, хватит киснуть. Стоит вспомнить наставление Андрея: мыслить надо широко. Раз у меня пока есть иллюзия свободы, нужно этим воспользоваться.
Я встречусь с графом де Сен-Клодом и докажу ему, что Катрин убил Филдвик. Граф же не такой дурак, чтобы не заметить внезапное исчезновение «обаятельного шарлатана». Я докажу свою невиновность, пускай и придется раскрыть тайну вампира.
Как бы то ни было, лучше вовлечь как можно меньше людей, чем распинаться перед общественностью, выставляя себя психом и волшебником. Сомнительная слава вкупе с сумасшедшим домом еще не самое страшное. Вампиры мне за это спасибо не скажут. Более того, сделают все, чтобы укоротить мне язык.
Детали можно обдумать потом. Сейчас необходимо вернуться в поместье…
Что это?
Из зарослей на меня осторожно поглядывала мышь с блестящими черными глазками. Это самая большая мышь, которую я когда-либо видел! Я подскочил от неожиданности и брезгливо поджал лапы. Неуверенно потоптавшись на месте, зверек юркнул в траву. Где-то рядом беспечно шуршали и попискивали другие грызуны. Попадись им вместо меня настоящий кот, им бы не поздоровилось. А так пусть дальше резвятся, им сегодня повезло.
Прыг! Травинка у меня перед носом чуть согнулась под тяжестью глазастого кузнечика. Я их маленьких не переношу, а тут такой исполин! Ой, что это пробежало – муравей?!
Скорей бы перебраться в безопасное место и сменить облик. Проклиная всю мелкую живность, я вышел из травы на дорогу. К запаху растений примешалась пыль. Да уж, обоняние не хуже, чем у вампира. Как бы мне не повстречаться с кошачьей мятой.
Когда я уже решил рискнуть и превратиться обратно, мне ехидно улыбнулась удача. Проезжавший на телеге старик приостановил гнедую кобылку и шутки ради подозвал меня. Я много раз видел его раньше, но не смог вспомнить имени, он же, естественно, меня не узнал, принял за загулявшего котяру. «Котик, ты чей будешь?». Отлично, нашел собеседника. Ладно, не суть. Я запрыгнул в пахнущую деревом, сеном и металлом телегу и, обернув хвостом лапы, сел возле накрытой грубой тканью коробки. Старик одобрительно рассмеялся.
Элен не любила изменять привычкам. Я нашел ее в гостиной, которую в поместье знали как Цветочную комнату из-за обилия соответствующих узоров на обивке и других предметах декора. Как обычно, после обеда, Элен уединилась, чтобы спокойно почитать журналы с газетами. Блаженно развалившись в изящном кресле, тетушка пила чай и перебирала издания, размышляя, какое в первую очередь достойно ее внимания. Наконец она с деликатным звяканьем поставила чашку на блюдце и открыла журнал на первой странице.
Было бы кощунством нарушить ее покой, но того требовали обстоятельства.
Надо собраться с духом и рассказать ей все.
Страшно, черт побери, страшно. Как она это воспримет? Нет, тут даже гадать не нужно, все и так предсказуемо. Напугаю ее до смерти историями о своих похождениях… Как я ей в глаза буду смотреть?
Время пришло.
Пожалуй, я поторопился с решением. В ту же секунду я, приняв человеческий облик, кувырком брякнулся с подоконника. Ах ты ж!.. Я-то думал, что научился управлять кулоном!
С тихим вскриком Элен вскочила с кресла. Журнал шлепнулся на пол у ее ног.
– Пресвятая богородица! Роберт, что это было?
Речь, которую я так долго готовил, напрочь вылетела у меня из головы.
Я поднимался нарочито медленно. Наверное, в старые времена на эшафот шли бодрее.
– Роберт!
– Э… М… Смотря что вы имеете в виду.
– За дурочку меня держишь? – вспылила тетя – На моих глазах кошка превратилась в тебя, а ты с невинным видом валяешься на полу, как будто у нас так заведено. Встань, встань сейчас же!
Я и раньше видел Элен сердитой. Сколько раз слышал от нее нечто вроде: «Дени Мишель Анри Франсуа де Левен! Еще раз увижу, что ты флиртуешь с Шарлотт, возьму вот этот подсвечник и дам им тебе по башке», но впервые ее негодование было направлено на меня. Что ж, так мне и надо.
– Мадам, прошу вас…
– Да не бойся меня. Скажи, что с тобой случилось? Что это за колдовство? Ради Бога, Роберт!
– Я разрыл могилу Родерика.
Пощечина была такой силы, что я чуть снова не оказался в горизонтальном положении. Звон от шлепка еще пару мгновений стоял ушах, щека горела, как от раскаленного металла. Я до боли закусил губу, чтобы мужественно вытерпеть второй удар.
Элен ахнула и отпрянула. Будто это я только что поднял на нее руку.
Лучше бы я в тюрьме сдох.
– Больше я вас не побеспокою, – выдавил я, чувствуя тугой комок в груди.
Воспользовавшись паузой, я отвернулся и велел себе принять кошачий образ. Как только тело вновь стало маленьким и ловким, запрыгнул на подоконник. Создатель мудро поступил, не наделив животных способностью плакать. Убежать бы отсюда куда подальше.
– Подожди.
Я замер.
– Прости, я не имела права так с тобой поступать. Ты этого не заслужил.
Заслужил, еще как заслужил.
– Я во всем виновата, – вполголоса произнесла Элен, – ты это сделал из-за меня. Пожалуйста, останься. Мы многое должны рассказать друг другу.
Предчувствуя длинный разговор, мы сели на диван. Я хотел снять кулон, чтобы больше не было соблазна укрыться от своих бед в кошачьей шкуре, однако сдержался.
– Просто выслушай меня, – Элен крепко сжимала мою ладонь, словно опасалась, что я убегу. – Если, узнав меня ближе, ты захочешь покинуть поместье, я пойму. Ты уже взрослый и можешь сам принимать решения. Я не могу вечно скрывать от тебя правду.
– Вы не могли поступить хуже, чем я.
– Ошибаешься, милый. Твоя тетка ужасная женщина. Нет-нет, не отрицай. Сам знаешь, я всегда делала все, чтобы прошлое нашей семьи тебя не коснулось. Пожалуйста, не перебивай, мне и так тяжело.
Я была совсем еще девчонкой, когда мы с родителями выбрались из сонного захолустья в Эйлсбери. Конечно, ни о какой Элен де Ришандруа не было и речи, тогда меня знали как маленькую Хелен Сандерс. Мой отец считал, что в большом городе будет проще жить, но его планы либо рушились, либо осуществлялись самым жалким образом. Дела у него шли паршиво, не было у него ни деловой хватки, ни сильного трудолюбия.
