Всех, принимавших участие в спасательной операции, по отдельности похвалили , но радости от этого никто не выказал. С Ниной-то всё было не так просто. Лев Алексеевич предложил ей немедленно уйти в отпуск до тех пор, пока кольцо не найдётся. Бедная русалка кивала, как китайский болванчик, и бубнила: «Да… конечно… Я всё понимаю». Однако стоило ей выйти в коридор, и она разревелась, так горько, что мне самой захотелось плакать. Она не верила, что кольцо когда-нибудь найдётся, и отпуск восприняла как увольнение.
Я не успокоюсь, пока не найду Артура и через него не выбью у Алисы кольцо Нины!
Возвращаться с работы домой в плохом настроении уже стало входить в привычку. Чтобы окончательно не впасть в депрессию, мы с Ульяной зашли в кондитерскую и накупили пирожных. Целый пакет. По паре картошек слупили по дороге. За фигуру можно не волноваться, мы от природы худые, и набирать вес для нас проблематично, а другие побочные эффекты от переедания сладостей берут на себя кольца. Лис как-то раз даже похвастался, что запросто съедает банку варёной сгущёнки. Надо бы тоже как-нибудь попробовать.
У дома нас поджидал маленький несанкционированный митинг.
– А вот и они! – перекричала всех тётя Наташа, полная соседка из дома напротив.
– Что-то случилось? – без приветствия откликнулась я и, протиснувшись между ещё двумя соседями, заметила маму, в расстегнутой, накинутой на домашнюю одежду, куртке. – Мам, что тут за птичий базар?
И тут мне в глаза бросился наш недавно покрашенный забор. Точнее, большая надпись на нём.
«Сдесь живут шалавы».
Меня аж в жар бросило, уши горели так, будто из них вот-вот хлынет кровь. Причём неграмотность автора сего шедевра оскорбила меня не меньше содержания.
– Выясняем, кто написал, – мама махнула в сторону забора.
– Да ясный пень, это Сахара, – взвилась Ульяна. – До сих пор жлобит из-за Муськи.
– Так Розка на работу сегодня уходила, я её утром видела, – сказала пенсионерка Надежда Петровна.
– А может, это домом ошиблись, – пробасил Сеня Дубровский, простоватый, но добродушный увалень. – Девочки хорошие, их из местных никто бы не обидел.
Тётя Наташа победоносно хлопнула в ладоши.
– Точно! Это ж Рябкиным написали.
– Рот закрой! – гаркнула Рябкина-старшая. – Чё эт во всём мы виноваты? Ну да, мы с дочкой женщины видные, к нам часто гости ходят… э… чай там попить, кино посмотреть, а вы просто завидуете. Да вы на этих кукол крашеных поглядите! Вот эти точно шалавы. Сама видела, как их мужики на иномарках подвозят и тискают, как всяких простигосподи.
Мама дёрнулась, словно хотела напасть на противную соседку, но передумала.
– Что ты выдумываешь, самогонщица старая! Не смей поливать грязью моих детей!
– А я тоже что-то такое видела, – вмешалась всевидящая Надежда Петровна. – Вчера, примерно в это время, кавалер их на большой машине подвозил. Сам солидный такой, прям актёр. И обнимал он их обеих.
Ага, понятно, откуда ноги у фантазий Рябкиной растут.
– Это не кавалер был, а начальник наш, – я напрягла голосовые связки. – Поцапались мы с ним слегка по рабочим вопросам, а потом он понял, что был не прав, и подвёз нас до дома. Извинялся так.
Мама одарила соседей взглядом, которым раньше, наверное, победители оглядывали поле брани.
– Вот видите! Начальник! И что, сразу в женихи его записывать, раз он мужчина? Да и стали бы мои девочки делить одного мужика? Ни за что! Они из-за колготок дерутся, лишь бы другая чужие не взяла.
Ну про колготки явно было лишним…
– Не похож он был на жениха, – покладисто ответила Надежда Петровна. – Он их по-дружески так обнимал, как детишек. А они головки опускали, стеснялись.
Чувствуя, что не вытерплю до конца представления, я взяла маму под руку и пошла к дому. Жаль, что соседи не астральные сущности и не неписи, их не уничтожишь и не перевоспитаешь одним махом.
Хотя бы есть, чем заесть досаду. Наверное, сегодня мама не вспомнит про то, что не ест сладкое после шести.
– Вы, девчат, не расстраивайтесь, – нарочито бодро выдала мама, разливая заварку по чашкам. – Как-нибудь эту дрянь замажем, а потом весь забор перекрасим. Мне всё равно эта краска не нравилась, она в банке не такой светлой казалась. Видите, я клеёнку новую купила? С цветочками.
Ульяна поводила пальцем по столешнице.
– Какие красивые у тебя цветочки. Розочки и черепа.
– Какие ещё черепа?
Я пригляделась к белым сгусткам возле красных.
– Мам, красные пятна это розы. А белые – черепа. Сейчас товар к Хэллоуину в магазинах появляется, вот ты и цапнула, не разобравшись.
Мама отреагировала оперативно: запричитала, что она без очков плохо видит, и что папа её убьёт.
Да что за день такой. Даже чай спокойно нельзя попить.
Беда пришла, откуда не ждали.
Только мы покончили с субботней уборкой, как вдруг раздался телефонный звонок. Аня Василькова, наша приятельница по универу, слёзно просила помочь ей. В трубке было шумно, и связь постоянно обрывалась, так что поняли мы немногое. Аня находилась на вокзале и умоляла кого-нибудь из нас срочно подъехать к ней. Не скажу, что мы были большими друзьями, всё-таки учились на разных факультетах и виделись редко, но у нас не нашлось достойной причины для отказа. К тому же, судя по голосу, у девушки уже начиналась истерика.
Стоя на ступеньках главного входа вокзала, я позвонила Васильковой, чтобы спросить, где её искать, и была неприятно удивлена. Эта балда была на автовокзале! К счастью, до него было недалеко бежать, и мы с Ульянкой понеслись на соседнюю улицу со скоростью молодых гепардов.
Придерживая спортивную сумку, Анька топталась у ярко-синего автобуса. В надвинутой на глаза вязаной шапочке она казалась воплощением плохого настроения.
– Вот вы обезьяны! – воскликнула она в сердцах.
– Будешь обзываться, развернёмся и уйдём, – буркнула Ульяна. – Ты почему не сказала, что ты здесь?
– Да я так и сказала! «Я на вокзале».
– Для нормальных людей вокзал – это место, где рельсы и поезда. Сказала бы «Я на автовокзале», и не было бы проблем, – спорила сестра.
Подруга махнула рукой, давая понять, что нет смысла спорить с придурками, и достала из кармана куртки связку ключей с брелком в виде потрёпанного мехового зверька.
– Автобус скоро отходит, так что быстро вникайте. Меня родственники из области дёрнули, надо срочно ехать к ним, а я впопыхах собиралась и забыла покормить Тимошу. Девчонки, ну выручайте! Я уже кого могла обзвонила, и никто не хочет мне помочь. У всех типа дела. Да какие дела могут быть в субботу? Зато теперь знаю цену этим друзьям.
Я взяла ключи, прежде чем осознала ситуацию до конца.
– Только сегодня надо покормить? – уточнила я.
– Да-да, я скоро вернусь. Ну всё, солнышки, спасибо. Сейчас эсэмэску с адресом скину.
Наспех расцеловавшись с нами, Аня забежала в автобус.
Я отошла в сторонку и натянула на руки бордовые митенки. Ничего страшного. Подумаешь, пришлось из дома куда-то нестись, сломя голову. Главное, что не напрасно. Хоть кота покормим, будет плюс в карму.
Сообщение на телефоне выбило меня из благостного состояния. Даже не подозревала, что Анька живёт у чёрта на куличках! Туда доехать можно либо с пересадками, либо на такси. А нам ещё домой надо – полдня потрачено впустую.
Порычав между собой, мы с Ульяной решили смухлевать и просто-напросто перенестись в квартиру Ани через Сон.
Сказано – сделано.
Мы очутились в полупустой комнате. Новенький диван в клетку без покрывала, маленький шкаф в углу, плоский телевизор на низкой тумбочке. Невооружённым глазом видно, что жилище пока не обжито. У девушки в квартире обязательно бы нашлись бы картины, вазочки, сувенирчики и прочие женские радости, придающие уют.
– Прям как домушники, – я скинула любимые замшевые ботильоны, чтобы не оставлять следы на ламинате.
Сестра последовала моему примеру и отложила свою обувь в сторону.
– Тимоша, Тимоша! Кис-кис-кис! Тьфу, пол холодный.
Я, молча, вышла в коридор. Чего шуметь, вдруг Тимоша стеснительный? Ещё забьётся от страха куда-нибудь, и будем лазить, искать его.
Моё внимание привлекла банка на комоде. Внутри копошился белый мышонок с крупными черными пятнами.
– Так вот ты какой, северный олень, – я взяла банку со зверушкой. – Привет, Тимоша. А мы думали, ты кот. Кушать хочешь?
Эх, расстроится Ульянка. Она ж мелких грызунов до трясучки боится.
Она реально не обрадовалась, однако не стала выступать, лишь нахмурилась и поплелась за мной на кухню.
На пороге я громко икнула и отпрыгнув назад, налетела на сестру.
– Тебя мышь укусила? – ехидно осведомилась она.
– Ну тебя! Там жуть!
Собрав остатки своего мужества, я снова заглянула на кухню. Нет, мне не померещилось. На полу, у батареи, лежала стеклянная клетка… с большой жёлтой змеёй внутри!
– Это не жуть, это удав. Ну или питон, – совершенно спокойно пояснила Ульяна. – Прошу любить и жаловать – Тимоша. А мыша, похоже, Анька приготовила ему в качестве основного блюда.
Ах она зараза! Теперь ясно, почему никто не откликнулся на её просьбу. Должно быть, люди знали, что питомец Васильковой не кошка и не собака, и не горели желанием убивать мышек садистским способом.
Я крепче прижала к себе банку.
– Не дам!
– Так и я не дам. Но змею же надо кормить, а то сдохнет. Давай еду поищем.
В недрах холодильника обнаружился весьма скромный набор. Кастрюлька с супом сомнительного вида, кусочек сливочного масла, лимон и пара сосисок. В кухонных шкафчиках тоже не нашлось ничего с надписью «Корм для Тимоши», зато лапши и пюре быстрого приготовления было в достатке.
Посовещавшись, кинули этой безногой динозавре сырую сосиску. Потом додумались, что следовало бы дать сосиску прямо в целлофане, чтобы переваривалась дольше, да поздно пить боржоми, когда почки отвалились.
– С собой возьмём, – я сунула руку в банку и погладила маленький комочек шерсти.
– Нет, нет и нет! – завелась Ульяна. – Я не буду жить с мышью под одной крышей, и мама будет против!
– Но мышка крохотная. Будет в клеточке жить.
– Её Муська схарчит, а ты потом утопишь дом в слезах.
– А что ты предлагаешь? Оставить малышку томиться в банке и ждать, когда приедет Анька и скормит её змеюке?
Перенестись сразу домой мы не могли, была велика вероятность спалиться перед родителями. Во избежание новых неприятностей наметили точку в безлюдном скверике, примерно в четырёх остановках от дома.
Очень хотелось оставить мышку во Сне, но я побоялась. Мало ли, что с ней там может случиться? По этой же причине я отказалась выпустить её в нашей реальности. Зверёк из зоомагазина просто не выживет на свободе.
Цапаясь с сестрой, мы пошли дворами, чтобы срезать путь и скорее выйти к проспекту. Так, в какую бы арку выйти?
Рядом с увядающим садиком стояли женщина с маленькой дочкой. Девчушка пищала и плакала, комкая в руке платочек. От плача щёчки девочки были почти такими же красными, как её курточка. Мама не кричала на ребёнка, не делала страдальческие глаза. Она что-то тихо говорила и ласково гладила девочку по растрёпанным косичкам.
– Хомка… Хомка-а-а… – расслышала я детский голосок, когда мы проходили мимо.
Приглядевшись, заметила, что девочка стоит напротив небольшого холмика, а рядом валяется пластиковая лопатка.
– Хомяка похоронили? – обратилась я к женщине.
Та кивнула.
– С утра мелкая ревёт, никак успокоить не могу. Уже про рай для хомячков рассказала, а всё равно плачет.
Я выставила вперёд банку. Мышь отчего-то заволновалась и упёрлась лапками в стеклянную стенку.
– А не хотите приютить эту крошку? Подружка хотела скормить её своему удаву, а мы с сестрой отобрали. Теперь не знаем, куда деть. Мама с мышью на порог не пустит.
Специально не стала ничего придумывать. Иногда лучше говорить правду, даже если она похожа на бред сумасшедшего.
– Танюш, Танюш, ты слышала? – женщина без вопросов взяла у меня банку. – Девочки спасли мышонка от злой змеи. Давай возьмём мышонка к себе жить, а?
Девочка шмыгнула, утёрла нос платочком и слабо улыбнулась. Не прошло и минуты, как она уже подружилась с бывшим обедом Тимоши.
– Большое вам спасибо, – благодарно улыбнулась женщина. – Люди так редко помогают друг другу, а тут ещё такое чудо… Я как будто двух фей сейчас встретила.
Чем плоха суббота: общественный транспорт ходит меньше, чем в будни, и приходится подолгу торчать на остановке.
Зазвонил мобильник. Как назло, нейтральной мелодией – значит, не особо важный звонок. У меня все родственники и близкие друзья помечены каждый своим рингтоном. Наверное, Василькова, сейчас будет допытываться, доехали ли мы до её троглодита Тимоши.
Это же Марк! Мама дорогая, опять, что ли, новая проблема?
Я как в припадке поднесла смартфон к уху.
– Марк, ты где? Что случилось?
Тот ответил после неловкого молчания.
– Привет. Извини, Кира, не хотел тебя пугать. У меня всё нормально. Никто не нападал, если ты об этом.
Чувствуя себя полной дурой, я села на скамейку.
– Ты сама в порядке? – насторожился Марк.
– Да, всё хорошо. Даже отвыкла от такого спокойствия.
– Ещё раз извини. Я перепутал, хотел позвонить Ульяне… Мы же с ней в ночь с воскресенья на понедельник вместе работаем.
– Я могу дать ей трубку, она рядом.
– Слышу, вы где-то на улице. Наверное, будет неудобно обсуждать рабочие вопросы. Да и я, если честно не дома.
– Тогда вечером созвонимся. Можно по скайпу. Или… Мы сейчас на Комсомольской, ты очень далеко?
– Могу подъехать минут через десять-пятнадцать.
– Супер! А давай, знаешь, как сделаем? Подъезжай, и мы вместе поедем к нам домой. Как нормальные люди пообщаемся.
Как только я отложила смартфон, Ульяна налетела на меня, как голодный коршун на зайца, и потребовала подробностей разговора.
– Вот, что я тебе скажу, систер, – Ульяна села рядом, поджав под себя одну ногу. – Нравишься ты ему. Иначе зачем ему всякую чушь нести? Ничего он не перепутал, видно же, что тебе звонил.
– А вдруг всё-таки перепутал? – сказала я, лишь бы что-то сказать. Не совсем же я глупая.
– Марк всё время тебе знаки внимания оказывает.
– Просто я его наставник, и он подсознательно тянется ко мне. Работа же у нас специфическая, и поначалу волей-неволей стараешься найти кого-то адекватного. К тому же, – добавила я на всякий случай шёпотом, – Марк прекрасно знает, что у нас запрещены романы, служебные в том числе.
Сестра сделала хитрые-прехитрые глаза.
– Он тебе нравится?
– Ну конечно, нравится, – не выдержала я. – Но правила же, правила… Я всё же собираюсь продолжить карьеру. Не могу я всем рискнуть ради мимолётного увлечения. Ты бы бросила работу ради человека, которого знаешь от силы пару недель?
– Все, кого я люблю, и так рядом.
Похоже, ей тоже не нравился разговор, поэтому она быстро переключилась на обсуждение шмоток прохожих. Класс, устроила бардак у меня в голове, а теперь сидит как ни в чём не бывало. Даже сёстры-двойняшки порой бывают вредными.
Марк не подвёл. Мало того, что уже через десять минут после звонка мы с ним вместе отправились в сторону нашего аула, так ещё ведь явился не с пустыми руками. Сразу всучил нам пакет с гостинцами.
– Воспитан я так, – пояснил он, смеясь.
К нашему дому мы подходили в заметно приподнятом настроении. Как же это здорово, гулять и общаться на всевозможные темы, кроме работы. Побольше бы таких простых и в то же время позитивных моментов!
Я не успокоюсь, пока не найду Артура и через него не выбью у Алисы кольцо Нины!
Возвращаться с работы домой в плохом настроении уже стало входить в привычку. Чтобы окончательно не впасть в депрессию, мы с Ульяной зашли в кондитерскую и накупили пирожных. Целый пакет. По паре картошек слупили по дороге. За фигуру можно не волноваться, мы от природы худые, и набирать вес для нас проблематично, а другие побочные эффекты от переедания сладостей берут на себя кольца. Лис как-то раз даже похвастался, что запросто съедает банку варёной сгущёнки. Надо бы тоже как-нибудь попробовать.
У дома нас поджидал маленький несанкционированный митинг.
– А вот и они! – перекричала всех тётя Наташа, полная соседка из дома напротив.
– Что-то случилось? – без приветствия откликнулась я и, протиснувшись между ещё двумя соседями, заметила маму, в расстегнутой, накинутой на домашнюю одежду, куртке. – Мам, что тут за птичий базар?
И тут мне в глаза бросился наш недавно покрашенный забор. Точнее, большая надпись на нём.
«Сдесь живут шалавы».
Меня аж в жар бросило, уши горели так, будто из них вот-вот хлынет кровь. Причём неграмотность автора сего шедевра оскорбила меня не меньше содержания.
– Выясняем, кто написал, – мама махнула в сторону забора.
– Да ясный пень, это Сахара, – взвилась Ульяна. – До сих пор жлобит из-за Муськи.
– Так Розка на работу сегодня уходила, я её утром видела, – сказала пенсионерка Надежда Петровна.
– А может, это домом ошиблись, – пробасил Сеня Дубровский, простоватый, но добродушный увалень. – Девочки хорошие, их из местных никто бы не обидел.
Тётя Наташа победоносно хлопнула в ладоши.
– Точно! Это ж Рябкиным написали.
– Рот закрой! – гаркнула Рябкина-старшая. – Чё эт во всём мы виноваты? Ну да, мы с дочкой женщины видные, к нам часто гости ходят… э… чай там попить, кино посмотреть, а вы просто завидуете. Да вы на этих кукол крашеных поглядите! Вот эти точно шалавы. Сама видела, как их мужики на иномарках подвозят и тискают, как всяких простигосподи.
Мама дёрнулась, словно хотела напасть на противную соседку, но передумала.
– Что ты выдумываешь, самогонщица старая! Не смей поливать грязью моих детей!
– А я тоже что-то такое видела, – вмешалась всевидящая Надежда Петровна. – Вчера, примерно в это время, кавалер их на большой машине подвозил. Сам солидный такой, прям актёр. И обнимал он их обеих.
Ага, понятно, откуда ноги у фантазий Рябкиной растут.
– Это не кавалер был, а начальник наш, – я напрягла голосовые связки. – Поцапались мы с ним слегка по рабочим вопросам, а потом он понял, что был не прав, и подвёз нас до дома. Извинялся так.
Мама одарила соседей взглядом, которым раньше, наверное, победители оглядывали поле брани.
– Вот видите! Начальник! И что, сразу в женихи его записывать, раз он мужчина? Да и стали бы мои девочки делить одного мужика? Ни за что! Они из-за колготок дерутся, лишь бы другая чужие не взяла.
Ну про колготки явно было лишним…
– Не похож он был на жениха, – покладисто ответила Надежда Петровна. – Он их по-дружески так обнимал, как детишек. А они головки опускали, стеснялись.
Чувствуя, что не вытерплю до конца представления, я взяла маму под руку и пошла к дому. Жаль, что соседи не астральные сущности и не неписи, их не уничтожишь и не перевоспитаешь одним махом.
Хотя бы есть, чем заесть досаду. Наверное, сегодня мама не вспомнит про то, что не ест сладкое после шести.
– Вы, девчат, не расстраивайтесь, – нарочито бодро выдала мама, разливая заварку по чашкам. – Как-нибудь эту дрянь замажем, а потом весь забор перекрасим. Мне всё равно эта краска не нравилась, она в банке не такой светлой казалась. Видите, я клеёнку новую купила? С цветочками.
Ульяна поводила пальцем по столешнице.
– Какие красивые у тебя цветочки. Розочки и черепа.
– Какие ещё черепа?
Я пригляделась к белым сгусткам возле красных.
– Мам, красные пятна это розы. А белые – черепа. Сейчас товар к Хэллоуину в магазинах появляется, вот ты и цапнула, не разобравшись.
Мама отреагировала оперативно: запричитала, что она без очков плохо видит, и что папа её убьёт.
Да что за день такой. Даже чай спокойно нельзя попить.
ГЛАВА 15
Беда пришла, откуда не ждали.
Только мы покончили с субботней уборкой, как вдруг раздался телефонный звонок. Аня Василькова, наша приятельница по универу, слёзно просила помочь ей. В трубке было шумно, и связь постоянно обрывалась, так что поняли мы немногое. Аня находилась на вокзале и умоляла кого-нибудь из нас срочно подъехать к ней. Не скажу, что мы были большими друзьями, всё-таки учились на разных факультетах и виделись редко, но у нас не нашлось достойной причины для отказа. К тому же, судя по голосу, у девушки уже начиналась истерика.
Стоя на ступеньках главного входа вокзала, я позвонила Васильковой, чтобы спросить, где её искать, и была неприятно удивлена. Эта балда была на автовокзале! К счастью, до него было недалеко бежать, и мы с Ульянкой понеслись на соседнюю улицу со скоростью молодых гепардов.
Придерживая спортивную сумку, Анька топталась у ярко-синего автобуса. В надвинутой на глаза вязаной шапочке она казалась воплощением плохого настроения.
– Вот вы обезьяны! – воскликнула она в сердцах.
– Будешь обзываться, развернёмся и уйдём, – буркнула Ульяна. – Ты почему не сказала, что ты здесь?
– Да я так и сказала! «Я на вокзале».
– Для нормальных людей вокзал – это место, где рельсы и поезда. Сказала бы «Я на автовокзале», и не было бы проблем, – спорила сестра.
Подруга махнула рукой, давая понять, что нет смысла спорить с придурками, и достала из кармана куртки связку ключей с брелком в виде потрёпанного мехового зверька.
– Автобус скоро отходит, так что быстро вникайте. Меня родственники из области дёрнули, надо срочно ехать к ним, а я впопыхах собиралась и забыла покормить Тимошу. Девчонки, ну выручайте! Я уже кого могла обзвонила, и никто не хочет мне помочь. У всех типа дела. Да какие дела могут быть в субботу? Зато теперь знаю цену этим друзьям.
Я взяла ключи, прежде чем осознала ситуацию до конца.
– Только сегодня надо покормить? – уточнила я.
– Да-да, я скоро вернусь. Ну всё, солнышки, спасибо. Сейчас эсэмэску с адресом скину.
Наспех расцеловавшись с нами, Аня забежала в автобус.
Я отошла в сторонку и натянула на руки бордовые митенки. Ничего страшного. Подумаешь, пришлось из дома куда-то нестись, сломя голову. Главное, что не напрасно. Хоть кота покормим, будет плюс в карму.
Сообщение на телефоне выбило меня из благостного состояния. Даже не подозревала, что Анька живёт у чёрта на куличках! Туда доехать можно либо с пересадками, либо на такси. А нам ещё домой надо – полдня потрачено впустую.
Порычав между собой, мы с Ульяной решили смухлевать и просто-напросто перенестись в квартиру Ани через Сон.
Сказано – сделано.
Мы очутились в полупустой комнате. Новенький диван в клетку без покрывала, маленький шкаф в углу, плоский телевизор на низкой тумбочке. Невооружённым глазом видно, что жилище пока не обжито. У девушки в квартире обязательно бы нашлись бы картины, вазочки, сувенирчики и прочие женские радости, придающие уют.
– Прям как домушники, – я скинула любимые замшевые ботильоны, чтобы не оставлять следы на ламинате.
Сестра последовала моему примеру и отложила свою обувь в сторону.
– Тимоша, Тимоша! Кис-кис-кис! Тьфу, пол холодный.
Я, молча, вышла в коридор. Чего шуметь, вдруг Тимоша стеснительный? Ещё забьётся от страха куда-нибудь, и будем лазить, искать его.
Моё внимание привлекла банка на комоде. Внутри копошился белый мышонок с крупными черными пятнами.
– Так вот ты какой, северный олень, – я взяла банку со зверушкой. – Привет, Тимоша. А мы думали, ты кот. Кушать хочешь?
Эх, расстроится Ульянка. Она ж мелких грызунов до трясучки боится.
Она реально не обрадовалась, однако не стала выступать, лишь нахмурилась и поплелась за мной на кухню.
На пороге я громко икнула и отпрыгнув назад, налетела на сестру.
– Тебя мышь укусила? – ехидно осведомилась она.
– Ну тебя! Там жуть!
Собрав остатки своего мужества, я снова заглянула на кухню. Нет, мне не померещилось. На полу, у батареи, лежала стеклянная клетка… с большой жёлтой змеёй внутри!
– Это не жуть, это удав. Ну или питон, – совершенно спокойно пояснила Ульяна. – Прошу любить и жаловать – Тимоша. А мыша, похоже, Анька приготовила ему в качестве основного блюда.
Ах она зараза! Теперь ясно, почему никто не откликнулся на её просьбу. Должно быть, люди знали, что питомец Васильковой не кошка и не собака, и не горели желанием убивать мышек садистским способом.
Я крепче прижала к себе банку.
– Не дам!
– Так и я не дам. Но змею же надо кормить, а то сдохнет. Давай еду поищем.
В недрах холодильника обнаружился весьма скромный набор. Кастрюлька с супом сомнительного вида, кусочек сливочного масла, лимон и пара сосисок. В кухонных шкафчиках тоже не нашлось ничего с надписью «Корм для Тимоши», зато лапши и пюре быстрого приготовления было в достатке.
Посовещавшись, кинули этой безногой динозавре сырую сосиску. Потом додумались, что следовало бы дать сосиску прямо в целлофане, чтобы переваривалась дольше, да поздно пить боржоми, когда почки отвалились.
– С собой возьмём, – я сунула руку в банку и погладила маленький комочек шерсти.
– Нет, нет и нет! – завелась Ульяна. – Я не буду жить с мышью под одной крышей, и мама будет против!
– Но мышка крохотная. Будет в клеточке жить.
– Её Муська схарчит, а ты потом утопишь дом в слезах.
– А что ты предлагаешь? Оставить малышку томиться в банке и ждать, когда приедет Анька и скормит её змеюке?
Перенестись сразу домой мы не могли, была велика вероятность спалиться перед родителями. Во избежание новых неприятностей наметили точку в безлюдном скверике, примерно в четырёх остановках от дома.
Очень хотелось оставить мышку во Сне, но я побоялась. Мало ли, что с ней там может случиться? По этой же причине я отказалась выпустить её в нашей реальности. Зверёк из зоомагазина просто не выживет на свободе.
Цапаясь с сестрой, мы пошли дворами, чтобы срезать путь и скорее выйти к проспекту. Так, в какую бы арку выйти?
Рядом с увядающим садиком стояли женщина с маленькой дочкой. Девчушка пищала и плакала, комкая в руке платочек. От плача щёчки девочки были почти такими же красными, как её курточка. Мама не кричала на ребёнка, не делала страдальческие глаза. Она что-то тихо говорила и ласково гладила девочку по растрёпанным косичкам.
– Хомка… Хомка-а-а… – расслышала я детский голосок, когда мы проходили мимо.
Приглядевшись, заметила, что девочка стоит напротив небольшого холмика, а рядом валяется пластиковая лопатка.
– Хомяка похоронили? – обратилась я к женщине.
Та кивнула.
– С утра мелкая ревёт, никак успокоить не могу. Уже про рай для хомячков рассказала, а всё равно плачет.
Я выставила вперёд банку. Мышь отчего-то заволновалась и упёрлась лапками в стеклянную стенку.
– А не хотите приютить эту крошку? Подружка хотела скормить её своему удаву, а мы с сестрой отобрали. Теперь не знаем, куда деть. Мама с мышью на порог не пустит.
Специально не стала ничего придумывать. Иногда лучше говорить правду, даже если она похожа на бред сумасшедшего.
– Танюш, Танюш, ты слышала? – женщина без вопросов взяла у меня банку. – Девочки спасли мышонка от злой змеи. Давай возьмём мышонка к себе жить, а?
Девочка шмыгнула, утёрла нос платочком и слабо улыбнулась. Не прошло и минуты, как она уже подружилась с бывшим обедом Тимоши.
– Большое вам спасибо, – благодарно улыбнулась женщина. – Люди так редко помогают друг другу, а тут ещё такое чудо… Я как будто двух фей сейчас встретила.
Чем плоха суббота: общественный транспорт ходит меньше, чем в будни, и приходится подолгу торчать на остановке.
Зазвонил мобильник. Как назло, нейтральной мелодией – значит, не особо важный звонок. У меня все родственники и близкие друзья помечены каждый своим рингтоном. Наверное, Василькова, сейчас будет допытываться, доехали ли мы до её троглодита Тимоши.
Это же Марк! Мама дорогая, опять, что ли, новая проблема?
Я как в припадке поднесла смартфон к уху.
– Марк, ты где? Что случилось?
Тот ответил после неловкого молчания.
– Привет. Извини, Кира, не хотел тебя пугать. У меня всё нормально. Никто не нападал, если ты об этом.
Чувствуя себя полной дурой, я села на скамейку.
– Ты сама в порядке? – насторожился Марк.
– Да, всё хорошо. Даже отвыкла от такого спокойствия.
– Ещё раз извини. Я перепутал, хотел позвонить Ульяне… Мы же с ней в ночь с воскресенья на понедельник вместе работаем.
– Я могу дать ей трубку, она рядом.
– Слышу, вы где-то на улице. Наверное, будет неудобно обсуждать рабочие вопросы. Да и я, если честно не дома.
– Тогда вечером созвонимся. Можно по скайпу. Или… Мы сейчас на Комсомольской, ты очень далеко?
– Могу подъехать минут через десять-пятнадцать.
– Супер! А давай, знаешь, как сделаем? Подъезжай, и мы вместе поедем к нам домой. Как нормальные люди пообщаемся.
Как только я отложила смартфон, Ульяна налетела на меня, как голодный коршун на зайца, и потребовала подробностей разговора.
– Вот, что я тебе скажу, систер, – Ульяна села рядом, поджав под себя одну ногу. – Нравишься ты ему. Иначе зачем ему всякую чушь нести? Ничего он не перепутал, видно же, что тебе звонил.
– А вдруг всё-таки перепутал? – сказала я, лишь бы что-то сказать. Не совсем же я глупая.
– Марк всё время тебе знаки внимания оказывает.
– Просто я его наставник, и он подсознательно тянется ко мне. Работа же у нас специфическая, и поначалу волей-неволей стараешься найти кого-то адекватного. К тому же, – добавила я на всякий случай шёпотом, – Марк прекрасно знает, что у нас запрещены романы, служебные в том числе.
Сестра сделала хитрые-прехитрые глаза.
– Он тебе нравится?
– Ну конечно, нравится, – не выдержала я. – Но правила же, правила… Я всё же собираюсь продолжить карьеру. Не могу я всем рискнуть ради мимолётного увлечения. Ты бы бросила работу ради человека, которого знаешь от силы пару недель?
– Все, кого я люблю, и так рядом.
Похоже, ей тоже не нравился разговор, поэтому она быстро переключилась на обсуждение шмоток прохожих. Класс, устроила бардак у меня в голове, а теперь сидит как ни в чём не бывало. Даже сёстры-двойняшки порой бывают вредными.
Марк не подвёл. Мало того, что уже через десять минут после звонка мы с ним вместе отправились в сторону нашего аула, так ещё ведь явился не с пустыми руками. Сразу всучил нам пакет с гостинцами.
– Воспитан я так, – пояснил он, смеясь.
К нашему дому мы подходили в заметно приподнятом настроении. Как же это здорово, гулять и общаться на всевозможные темы, кроме работы. Побольше бы таких простых и в то же время позитивных моментов!
