Видя, что даже Барни принялся за дело, я вскочила, взяла лёгкий деревянный контейнер и стала наполнять его фурнитурой и отрезками ткани. Столько всего красивого, и идей в голове уже столько, что они бьются друг об друга! Как что-то выбрать? Лучше возьму все что приглянётся, а лишнее просто потом на место верну. Всего в изобилии, никого из ребят не обделю.
После «охоты» я вернулась на место и принялась внимательно разглядывать добычу. Одни только пуговицы можно было рассматривать целый час, они были разных цветов и форм. Деревянные, стеклянные, матовые, перламутровые... А ещё я набрала бусин, фетра, ваты и шишек.
Пока я сортировала свои задумки и трофеи, рядом тяжело плюхнулся Барни и грохнул на стол набитый всякой всячиной контейнер. Повинуясь женскому инстинкту, я заглянула в его коробку с материалами.
– Это что за моток у тебя, металлическая проволока? Ой, я тоже себе такую возьму, сделаю подвижные ручки или лапки...
Барни положил проволоку передо мной.
– Бери, мне не надо.
– В смысле – не надо? А зачем брал тогда?
– Я не выбирал, хватал всё что под руку попадалось. Ты мне поможешь? Девчонки любят рукоделие, а я ничего не смыслю в этой лабуде.
– Ох, могла бы догадаться. Ладно, что-нибудь придумаю, если принесёшь карандаши, бумагу и ножницы. А ещё нитки и иголки.
Спустя пару минут, вооружившись карандашом, я нарисовала на картоне силуэт трёхъярусной ёлочки, вырезала его и, чтобы ещё больше облегчить жизнь работнику пера, дважды обвела получившийся шаблон на изнанке бархатной ткани.
– Вырезаешь обе половинки. Сшиваешь, набиваешь ватой. Потом пришиваешь несколько мелких бусинок, имитирующих шарики, а под конец делаешь на верхушке петельку. Повторять не надо?
– Если я чего-то не знаю, то быстро учусь, – уязвлённо отозвался Барни.
– Хоть бы спасибо сказал, обиженка.
– Спасибо.
– Что за тон? Ты благодаришь или проклинаешь?
Вполголоса бурча ерунду вроде «Кто воспитывал эту нахалку?», Барни принялся за работу. А я была рада возможности сосредоточиться на любимом деле. Мне всегда говорили, что я неплохо рисую, но я никогда не стремилась стать художником. В творчестве я люблю тактильность, когда пальцы творят волшебство без посторонних инструментов. Тут повертел, там согнул, здесь приделал, и из безликого кусочка материи создаётся вещь, которая будет дарить хорошее настроение. И ведь для многих это и правда сродни магии! Моим одноклассницам было нелегко поверить, что из нескольких клубков пряжи может получиться модный свитер, или что из лоскутов старой одежды можно сделать прикольные аксессуары.
Идей было много, и я хотела успеть воплотить в жизнь хотя бы несколько. Но в порыве вдохновения белка из шишки обзавелась мужем и дочкой с сыном. Их треугольные мордочки из оранжевого фетра и хвостики из искусственного меха вызывали у меня такой приступ умиления, что я быстренько сшила маме-белке полосатый фартук, а дочке розовую юбочку наподобие балетной пачки и пышный бантик. Какие же они хорошенькие! Папе надо смастерить галстук, а сыну кепку. Или сначала из крошечной шишки сделать малыша? Только надо бы придумать, из чего сделать колясочку...
Я так заигралась, что вздрогнула от неожиданности, когда ко мне обратился Барни.
– Лера.
Он впервые назвал меня по имени!
В тот момент я была готова любить его не меньше, чем своё беличье семейство. Это так мило! Отношения между нами стали теплее!
– Лера, – повторил он требовательней, – у меня ни черта не выходит.
Увидев его творение, я подумала, что это злая шутка.
Вместо аккуратной игрушки в виде ёлочки с разноцветными шариками, мне совали под нос нечто схожее со сдохшей от обжорства или неизвестной науке болезни жабой. Мало того, что Барни неравномерно напихал ваты, он ещё криво соединил половинки и обметал их по краям так, будто параллельно боролся с эпилептическим припадком.
Ну хоть признаёт, что это кошмар, уже плюс. Только мне от этого не легче.
– Ты что, нитку с иголкой никогда в руках не держал?
– Штопать носки и шить безделушки это разные вещи.
Я дала себе обещание ни при каких обстоятельствах не встречаться с его носками и завертела головой в поисках спасительной идеи. И она нашлась практически сразу. Флоки нанизывал на леску глянцевые звёздочки, а Эйра разглядывала снежинки из сверкающей тесьмы, которые сделала одна из учениц, и спрашивала, действительно ли та хочет собрать их в гирлянду.
Гирлянда!
Оценив количество песка в часах, я покопалась в наших с Барни материалах и достала рулон светло-коричневой бумаги.
– Последний шанс, – шепнула я, складывая отрез бумаги гармошкой. – Не подведи меня.
Наметив карандашом силуэт, я сама его вырезала и передала Барни.
– Так. Это будет гирлянда из пряничных человечков. Тебе осталось только сделать им глазки и пуговки. Просто вырезаешь кружочки из цветной бумаги и лепишь.
С чистой совестью я оставила соседа воевать с гирляндой и, отложив белок, вознамерилась вернуть честь бархатным ёлочкам. Я уже сшила три штуки и была готова украсить первую бусинками, когда всё же рискнула проследить за Барни.
Вот зря я жалела его чувства и не лезла под руку!
В косоглазых уродцах с раззявленными красными ртами с трудом угадывались забавные пряники. Им больше подошла бы роль каких-нибудь страшилок из японской анимации. Маленькие, но гаденькие. Да ещё клеем обляпанные!
– Триггз... – беспомощно протянула я и обмякла на стуле.
Великий мастер гирлянд с приглушённым рыком оторвал случайно приклеенный палец от одного человечка, оставив на месте его лица дырку.
– Готово, – сказал он с таким облегчением, будто только что таскал мешки с камнями.
– Не показывай это Эйре, – прошептала я.
– Чего? Но задание же выполнено.
– Шутишь? Вдруг тебя за такое исключат?
– Расслабься. Вряд ли тут кошмарят новичков.
– Твоя работа выглядит как насмешка над всем эльфийским искусством.
– Не преувеличивай.
– У тебя даже круги получаются с углами! Да ты сам посмотри, это же какие-то злобные уроды!
Барни хотел было снова возразить, но айкнул на полуслове.
– Меня кто-то укусил!
Я скосила взгляд на злополучную гирлянду и тонко вскрикнула как положено принцессе в минуту опасности. Она шевелилась, как травмированная змея, а красные ротики человечков двигались, что-то пискляво бормоча.
– Лера, не трогай их! – воскликнул Барни.
Можно подумать, я жаждала погладить этих «милашек»!
Остальные тоже обратили внимание на нашу беду и принялись перебрасываться бестолковыми вопросами. Что такое? Что происходит?
Пряничные человечки разбухли и подросли, их глазки сузились, как у свирепеющих снеговиков. Рты же расширились и обзавелись длинными загнутым зубами.
Разделившись, они с режущим уши металлическим визгом взлетели в воздух. Двое с раскрытыми до пределами пастями бросились в мою сторону, и в следующий миг Барни повалил меня на пол. Немножко больно и неприятно, но уж точно лучше изгрызенного лица.
– Всем вниз! – скомандовал Флоки. – Не высовывайтесь, мне так легче будет до них добраться!
Я не знала, есть ли у него настоящий план спасения, и только сильнее встревожилась. Мой брат же добрый и до смешного наивный эльф, что он может сделать? Если он вздумал их переловить, то сейчас же останется без пальцев!
Не успела я выкрикнуть его имя, как он, вооружившись двумя парами ножниц вскочил на одну из парт и взмахнул рукой.
Щёлк!
Пряничный монстр разлетелся на две половинки и, превратившись в два плоских клочка бумаги, медленно полетел вниз.
Резкий разворот, как в стремительном танце, и Флоки разрезал ещё одного кусачего летуна. Потом эльф перепрыгнул на другую парту и синхронно уничтожил сразу двух верещащих человечков. Как молодой кот, охотящийся на бабочек, он грациозно перемещался по всей комнате, пока не истребил весь мерзкий выводок.
И это Флоки? Тот, кто казался раньше безобиднее плюшевого зайчика?
– Все целы? – спросил он, тяжело дыша. – Никого не покусали?
Убедившись, что никому не требуется медицинская помощь, Эйра подошла к нашей парте. Я вся обмерла, моё сердце забилось, рискуя пробить грудную клетку.
– По-моему, это были ваши пряничные человечки, – наставница не злилась и была чрезвычайно бледна, однако я не могла отделаться от мысли, что инцидент не пройдёт бесследно.
Если этого обалдуя Триггза выгонят, все его старания будут напрасны.
Я выпрямилась, готовясь принять весь удар на себя.
– Барни не виноват. Это всё я!
– Лера?
– Я... Я посмеялась над его работой. Мне не стоило этого делать.
Эйра приоткрыла рот буквой «О» и после маленького замешательства погладила меня по голове.
– Ты молодец, что приняла свою ошибку, – она обвела взглядом пялящихся на нас учеников. – Все поняли, что произошло? Вещи, которые мы создаём, впитывают наши эмоции, настроение. Ни в коем случае нельзя браться за работу, если вас что-то печалит или раздражает. Наше призвание – дарить счастье и радость.
Это было логично и в то же время странно. Не могла же я так просто создать целую стаю чудищ? Мне не понравилась изгаженная гирлянда, и я рассердилась на Барни, но разве этого достаточно для такого волшебства? Или в душе журналиста не всё так спокойно? Он что-то скрывает?
Под конец занятия Эйра осмотрела все поделки и внесла какие-то пометки в записную книгу. Плоды своих трудов мы могли оставить в мастерской (всё равно их куда-то пристроят) или оставить себе на память. Доделанные ёлочки я сдала, а семейку шишко-белок унесла и по совету Флоки поставила в почтовый ящик, чтобы они сразу отправились в общежитие. А наш путь лежал к очередной мастерской.
– Я так тогда испугался, – признался Флоки после того, как наша троица отделилась от основной массы учеников. – Никогда не видел столь ужасных тварей! Как вспоминаю, так оторопь берёт!
Барни сунул руки в карманы куртки.
– А по тебе не скажешь. Ты как будто каждый день сражаешься с драконами и троллями. Решимость и ярость, вот что тобой управляло.
– М-м-м... Может быть. Я не мог допустить, чтобы кто-то пострадал. Почему-то меня охватило ощущение, что я никогда себе не прощу, если не уберегу ребят. Как если бы был в ответе за них.
Принц. Так мог подумать только истинный принц! Неужели это отголоски прошлого? Сколько же ему лет? Как здесь вообще течёт время?
Я невольно протянула к нему руку и, очнувшись от несвоевременных мыслей, взяла его под локоть.
– Ты рыцарь. И Барни тоже, – таким же образом я подцепила и второго своего спутника. – Если бы не он, я бы осталась без носа. Или без глаз.
– Тебя бы сейчас очень украсила морковка во рту, – съехидничал Барни, но руку мою не сбросил.
После подпорченного первого урока остальные два я ждала уже с меньшим энтузиазмом. В своих творческих способностях сомневаться не приходилось, а вот магический аспект настораживал и, чего скрывать, пугал. Если это я оживила тех человечков, страшно представить, какие демоны таятся в уголках моей души. Всё никак не могла выкинуть из памяти маленькие кровожадные пасти и полный ненависти визг. А если это всё же сделал Барни? Вдруг то зелье наделило его не только эльфийской внешностью и устойчивостью к холоду? Если так, то его учёба в академии под угрозой. Мало того, что он воспринимает эльфов как недалёких и услужливых существ, так ещё руки у него растут явно не из положенного природой места.
Да я с ума с ним сойду!
Вопреки моему предсказанию, Керамического и Гастрономического апокалипсиса удалось избежать. Покреативить новичкам больше не дали, и мы провели следующие пару часов в спокойной обстановке. Лекции не тяготили, а ученики и не думали презирать нас с Барни за случай с гирляндой. Наоборот, даже пожалели и сделали выводы, что всем не помешает быть терпимее к чужим косякам. Вот это я понимаю, человеческое отношение, пусть они и эльфы. Я воспряла духом и была готова посетить ещё несколько уроков, но занятия для новичков закончились, и все разошлись по своим делам. Поступление в, казалось бы, престижное заведение, не заставило их задрать носы, и многие не бросили прежнюю работу. Поэтому для меня не стало неожиданностью то, что Флоки отправился в пекарню к Йону.
– Ты бы с ним пошла, – запоздало предложил Барни, глядя приятелю вслед. – Семья же.
– А я обещала, что мы вместе пойдём за твоим чемоданом. Один ты, как всегда, в беду попадёшь.
Он самодовольно пожал плечами.
– Что поделать, приключения меня любят.
– Тебя комки снега и бумажки чуть не растерзали, а Йон твоё горло шваброй едва не проткнул. Боюсь представить, что будет, если ты с кем-то из людей не поладишь. Не упрямься, я очень не хочу шить траурное платье.
Он убрал руки в карманы и пошёл прочь от меня нарочито быстрыми шагами. Снег под его сапогами мелодично заскрипел.
– Я большой мальчик, в няньках не нуждаюсь, – заявил наглец, даже не обернувшись.
Я догнала его и подстроилась под его шаг. А было это непросто, Барни торопился, и ноги его были не в пример длиннее моих.
– Триггз, не отмахивайся от меня!
– О, маленькая принцесса изволит гневаться.
– Ничего я не гневаюсь!
– Ты всегда называешь меня по фамилии, когда злишься.
Впервые у меня возникло желание закопать кого-то в сугробе!
– Давно бы заметил, что я не девочка из ванильного зефира. Я росла среди людей, так что по меркам местных я просто мешок с пороками. И кстати, советую тебе со мной дружить.
Барни рассмеялся снисходительным смехом.
– И какая же мне выгода дружить с тобой, твоё высочество?
– Ну мало ли, – я скрестила руки на груди, чтобы этим жестом выиграть немного времени для достойного ответа. – Когда Йон превратит тебя в жука, я попрошу его тебя не давить.
Строптивец с хрипом выдохнул облачко пара. Пусть он и находил удовольствие в колких диалогах с моим отцом, он ни на секунду не забывал, что имеет дело с бывшим Страхом и Ужасом всех эльфов Ритании.
– Так и быть. Идём вместе. Только чур под ногами не путаться и батюшкой своим не стращать.
– А то что? – пропела я.
– А то чемодан будешь одна тащить!
Я хихикнула, нисколько не поверив в его угрозу. Парень, он, конечно, с приветом, но веселить умеет, а это уже неплохо.
Уйти из эльфийской деревни оказалось проще простого. Никто не хватал нас за куртки с воплем «Куда вы, глупцы?!», а редкие встреченные на пути снеговики проигнорировали нашу самоволку. Более того, на выходе нас окликнули эльфы с обоза груженых ящиками саней и, узнав, что мы направляемся в Норденбург, предложили подвезти. Не спрашивали, что нам там понадобилось, чем меня в который раз поразили. То ли они все здесь не сильно любопытные, то ли эта некая природная деликатность, не дающая совать нос в чужие дела. В любом случае нам такое поведение было на руку. «Легенду» мы сочинить не успели, а от экспромтов Барни я была заранее в шоке. Дорога не заняла много времени, мы могли преодолеть это же расстояние на своих двоих, но я не пожалела о поездке. Как же можно было отказаться от саней, запряжённых оленями? Это же так волшебно, скользить по плотному снегу под хлопающий топот копыт!
Высадились мы, едва заехав за городские ворота, и на мой невысказанный вопрос Барни быстро дал ответ:
– По словам местных, эльфы перемещаются в столице только по центральным улицам. А нам надо чуть свернуть.
После «охоты» я вернулась на место и принялась внимательно разглядывать добычу. Одни только пуговицы можно было рассматривать целый час, они были разных цветов и форм. Деревянные, стеклянные, матовые, перламутровые... А ещё я набрала бусин, фетра, ваты и шишек.
Пока я сортировала свои задумки и трофеи, рядом тяжело плюхнулся Барни и грохнул на стол набитый всякой всячиной контейнер. Повинуясь женскому инстинкту, я заглянула в его коробку с материалами.
– Это что за моток у тебя, металлическая проволока? Ой, я тоже себе такую возьму, сделаю подвижные ручки или лапки...
Барни положил проволоку передо мной.
– Бери, мне не надо.
– В смысле – не надо? А зачем брал тогда?
– Я не выбирал, хватал всё что под руку попадалось. Ты мне поможешь? Девчонки любят рукоделие, а я ничего не смыслю в этой лабуде.
– Ох, могла бы догадаться. Ладно, что-нибудь придумаю, если принесёшь карандаши, бумагу и ножницы. А ещё нитки и иголки.
Спустя пару минут, вооружившись карандашом, я нарисовала на картоне силуэт трёхъярусной ёлочки, вырезала его и, чтобы ещё больше облегчить жизнь работнику пера, дважды обвела получившийся шаблон на изнанке бархатной ткани.
– Вырезаешь обе половинки. Сшиваешь, набиваешь ватой. Потом пришиваешь несколько мелких бусинок, имитирующих шарики, а под конец делаешь на верхушке петельку. Повторять не надо?
– Если я чего-то не знаю, то быстро учусь, – уязвлённо отозвался Барни.
– Хоть бы спасибо сказал, обиженка.
– Спасибо.
– Что за тон? Ты благодаришь или проклинаешь?
Вполголоса бурча ерунду вроде «Кто воспитывал эту нахалку?», Барни принялся за работу. А я была рада возможности сосредоточиться на любимом деле. Мне всегда говорили, что я неплохо рисую, но я никогда не стремилась стать художником. В творчестве я люблю тактильность, когда пальцы творят волшебство без посторонних инструментов. Тут повертел, там согнул, здесь приделал, и из безликого кусочка материи создаётся вещь, которая будет дарить хорошее настроение. И ведь для многих это и правда сродни магии! Моим одноклассницам было нелегко поверить, что из нескольких клубков пряжи может получиться модный свитер, или что из лоскутов старой одежды можно сделать прикольные аксессуары.
Идей было много, и я хотела успеть воплотить в жизнь хотя бы несколько. Но в порыве вдохновения белка из шишки обзавелась мужем и дочкой с сыном. Их треугольные мордочки из оранжевого фетра и хвостики из искусственного меха вызывали у меня такой приступ умиления, что я быстренько сшила маме-белке полосатый фартук, а дочке розовую юбочку наподобие балетной пачки и пышный бантик. Какие же они хорошенькие! Папе надо смастерить галстук, а сыну кепку. Или сначала из крошечной шишки сделать малыша? Только надо бы придумать, из чего сделать колясочку...
Я так заигралась, что вздрогнула от неожиданности, когда ко мне обратился Барни.
– Лера.
Он впервые назвал меня по имени!
В тот момент я была готова любить его не меньше, чем своё беличье семейство. Это так мило! Отношения между нами стали теплее!
– Лера, – повторил он требовательней, – у меня ни черта не выходит.
Увидев его творение, я подумала, что это злая шутка.
Вместо аккуратной игрушки в виде ёлочки с разноцветными шариками, мне совали под нос нечто схожее со сдохшей от обжорства или неизвестной науке болезни жабой. Мало того, что Барни неравномерно напихал ваты, он ещё криво соединил половинки и обметал их по краям так, будто параллельно боролся с эпилептическим припадком.
Ну хоть признаёт, что это кошмар, уже плюс. Только мне от этого не легче.
– Ты что, нитку с иголкой никогда в руках не держал?
– Штопать носки и шить безделушки это разные вещи.
Я дала себе обещание ни при каких обстоятельствах не встречаться с его носками и завертела головой в поисках спасительной идеи. И она нашлась практически сразу. Флоки нанизывал на леску глянцевые звёздочки, а Эйра разглядывала снежинки из сверкающей тесьмы, которые сделала одна из учениц, и спрашивала, действительно ли та хочет собрать их в гирлянду.
Гирлянда!
Оценив количество песка в часах, я покопалась в наших с Барни материалах и достала рулон светло-коричневой бумаги.
– Последний шанс, – шепнула я, складывая отрез бумаги гармошкой. – Не подведи меня.
Наметив карандашом силуэт, я сама его вырезала и передала Барни.
– Так. Это будет гирлянда из пряничных человечков. Тебе осталось только сделать им глазки и пуговки. Просто вырезаешь кружочки из цветной бумаги и лепишь.
С чистой совестью я оставила соседа воевать с гирляндой и, отложив белок, вознамерилась вернуть честь бархатным ёлочкам. Я уже сшила три штуки и была готова украсить первую бусинками, когда всё же рискнула проследить за Барни.
Вот зря я жалела его чувства и не лезла под руку!
В косоглазых уродцах с раззявленными красными ртами с трудом угадывались забавные пряники. Им больше подошла бы роль каких-нибудь страшилок из японской анимации. Маленькие, но гаденькие. Да ещё клеем обляпанные!
– Триггз... – беспомощно протянула я и обмякла на стуле.
Великий мастер гирлянд с приглушённым рыком оторвал случайно приклеенный палец от одного человечка, оставив на месте его лица дырку.
– Готово, – сказал он с таким облегчением, будто только что таскал мешки с камнями.
– Не показывай это Эйре, – прошептала я.
– Чего? Но задание же выполнено.
– Шутишь? Вдруг тебя за такое исключат?
– Расслабься. Вряд ли тут кошмарят новичков.
– Твоя работа выглядит как насмешка над всем эльфийским искусством.
– Не преувеличивай.
– У тебя даже круги получаются с углами! Да ты сам посмотри, это же какие-то злобные уроды!
Барни хотел было снова возразить, но айкнул на полуслове.
– Меня кто-то укусил!
Я скосила взгляд на злополучную гирлянду и тонко вскрикнула как положено принцессе в минуту опасности. Она шевелилась, как травмированная змея, а красные ротики человечков двигались, что-то пискляво бормоча.
– Лера, не трогай их! – воскликнул Барни.
Можно подумать, я жаждала погладить этих «милашек»!
Остальные тоже обратили внимание на нашу беду и принялись перебрасываться бестолковыми вопросами. Что такое? Что происходит?
Пряничные человечки разбухли и подросли, их глазки сузились, как у свирепеющих снеговиков. Рты же расширились и обзавелись длинными загнутым зубами.
Разделившись, они с режущим уши металлическим визгом взлетели в воздух. Двое с раскрытыми до пределами пастями бросились в мою сторону, и в следующий миг Барни повалил меня на пол. Немножко больно и неприятно, но уж точно лучше изгрызенного лица.
– Всем вниз! – скомандовал Флоки. – Не высовывайтесь, мне так легче будет до них добраться!
Я не знала, есть ли у него настоящий план спасения, и только сильнее встревожилась. Мой брат же добрый и до смешного наивный эльф, что он может сделать? Если он вздумал их переловить, то сейчас же останется без пальцев!
Не успела я выкрикнуть его имя, как он, вооружившись двумя парами ножниц вскочил на одну из парт и взмахнул рукой.
Щёлк!
Пряничный монстр разлетелся на две половинки и, превратившись в два плоских клочка бумаги, медленно полетел вниз.
Резкий разворот, как в стремительном танце, и Флоки разрезал ещё одного кусачего летуна. Потом эльф перепрыгнул на другую парту и синхронно уничтожил сразу двух верещащих человечков. Как молодой кот, охотящийся на бабочек, он грациозно перемещался по всей комнате, пока не истребил весь мерзкий выводок.
И это Флоки? Тот, кто казался раньше безобиднее плюшевого зайчика?
– Все целы? – спросил он, тяжело дыша. – Никого не покусали?
Убедившись, что никому не требуется медицинская помощь, Эйра подошла к нашей парте. Я вся обмерла, моё сердце забилось, рискуя пробить грудную клетку.
– По-моему, это были ваши пряничные человечки, – наставница не злилась и была чрезвычайно бледна, однако я не могла отделаться от мысли, что инцидент не пройдёт бесследно.
Если этого обалдуя Триггза выгонят, все его старания будут напрасны.
Я выпрямилась, готовясь принять весь удар на себя.
– Барни не виноват. Это всё я!
– Лера?
– Я... Я посмеялась над его работой. Мне не стоило этого делать.
Эйра приоткрыла рот буквой «О» и после маленького замешательства погладила меня по голове.
– Ты молодец, что приняла свою ошибку, – она обвела взглядом пялящихся на нас учеников. – Все поняли, что произошло? Вещи, которые мы создаём, впитывают наши эмоции, настроение. Ни в коем случае нельзя браться за работу, если вас что-то печалит или раздражает. Наше призвание – дарить счастье и радость.
Это было логично и в то же время странно. Не могла же я так просто создать целую стаю чудищ? Мне не понравилась изгаженная гирлянда, и я рассердилась на Барни, но разве этого достаточно для такого волшебства? Или в душе журналиста не всё так спокойно? Он что-то скрывает?
ГЛАВА 5. ЧЕМОДАН И НОВЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Под конец занятия Эйра осмотрела все поделки и внесла какие-то пометки в записную книгу. Плоды своих трудов мы могли оставить в мастерской (всё равно их куда-то пристроят) или оставить себе на память. Доделанные ёлочки я сдала, а семейку шишко-белок унесла и по совету Флоки поставила в почтовый ящик, чтобы они сразу отправились в общежитие. А наш путь лежал к очередной мастерской.
– Я так тогда испугался, – признался Флоки после того, как наша троица отделилась от основной массы учеников. – Никогда не видел столь ужасных тварей! Как вспоминаю, так оторопь берёт!
Барни сунул руки в карманы куртки.
– А по тебе не скажешь. Ты как будто каждый день сражаешься с драконами и троллями. Решимость и ярость, вот что тобой управляло.
– М-м-м... Может быть. Я не мог допустить, чтобы кто-то пострадал. Почему-то меня охватило ощущение, что я никогда себе не прощу, если не уберегу ребят. Как если бы был в ответе за них.
Принц. Так мог подумать только истинный принц! Неужели это отголоски прошлого? Сколько же ему лет? Как здесь вообще течёт время?
Я невольно протянула к нему руку и, очнувшись от несвоевременных мыслей, взяла его под локоть.
– Ты рыцарь. И Барни тоже, – таким же образом я подцепила и второго своего спутника. – Если бы не он, я бы осталась без носа. Или без глаз.
– Тебя бы сейчас очень украсила морковка во рту, – съехидничал Барни, но руку мою не сбросил.
После подпорченного первого урока остальные два я ждала уже с меньшим энтузиазмом. В своих творческих способностях сомневаться не приходилось, а вот магический аспект настораживал и, чего скрывать, пугал. Если это я оживила тех человечков, страшно представить, какие демоны таятся в уголках моей души. Всё никак не могла выкинуть из памяти маленькие кровожадные пасти и полный ненависти визг. А если это всё же сделал Барни? Вдруг то зелье наделило его не только эльфийской внешностью и устойчивостью к холоду? Если так, то его учёба в академии под угрозой. Мало того, что он воспринимает эльфов как недалёких и услужливых существ, так ещё руки у него растут явно не из положенного природой места.
Да я с ума с ним сойду!
Вопреки моему предсказанию, Керамического и Гастрономического апокалипсиса удалось избежать. Покреативить новичкам больше не дали, и мы провели следующие пару часов в спокойной обстановке. Лекции не тяготили, а ученики и не думали презирать нас с Барни за случай с гирляндой. Наоборот, даже пожалели и сделали выводы, что всем не помешает быть терпимее к чужим косякам. Вот это я понимаю, человеческое отношение, пусть они и эльфы. Я воспряла духом и была готова посетить ещё несколько уроков, но занятия для новичков закончились, и все разошлись по своим делам. Поступление в, казалось бы, престижное заведение, не заставило их задрать носы, и многие не бросили прежнюю работу. Поэтому для меня не стало неожиданностью то, что Флоки отправился в пекарню к Йону.
– Ты бы с ним пошла, – запоздало предложил Барни, глядя приятелю вслед. – Семья же.
– А я обещала, что мы вместе пойдём за твоим чемоданом. Один ты, как всегда, в беду попадёшь.
Он самодовольно пожал плечами.
– Что поделать, приключения меня любят.
– Тебя комки снега и бумажки чуть не растерзали, а Йон твоё горло шваброй едва не проткнул. Боюсь представить, что будет, если ты с кем-то из людей не поладишь. Не упрямься, я очень не хочу шить траурное платье.
Он убрал руки в карманы и пошёл прочь от меня нарочито быстрыми шагами. Снег под его сапогами мелодично заскрипел.
– Я большой мальчик, в няньках не нуждаюсь, – заявил наглец, даже не обернувшись.
Я догнала его и подстроилась под его шаг. А было это непросто, Барни торопился, и ноги его были не в пример длиннее моих.
– Триггз, не отмахивайся от меня!
– О, маленькая принцесса изволит гневаться.
– Ничего я не гневаюсь!
– Ты всегда называешь меня по фамилии, когда злишься.
Впервые у меня возникло желание закопать кого-то в сугробе!
– Давно бы заметил, что я не девочка из ванильного зефира. Я росла среди людей, так что по меркам местных я просто мешок с пороками. И кстати, советую тебе со мной дружить.
Барни рассмеялся снисходительным смехом.
– И какая же мне выгода дружить с тобой, твоё высочество?
– Ну мало ли, – я скрестила руки на груди, чтобы этим жестом выиграть немного времени для достойного ответа. – Когда Йон превратит тебя в жука, я попрошу его тебя не давить.
Строптивец с хрипом выдохнул облачко пара. Пусть он и находил удовольствие в колких диалогах с моим отцом, он ни на секунду не забывал, что имеет дело с бывшим Страхом и Ужасом всех эльфов Ритании.
– Так и быть. Идём вместе. Только чур под ногами не путаться и батюшкой своим не стращать.
– А то что? – пропела я.
– А то чемодан будешь одна тащить!
Я хихикнула, нисколько не поверив в его угрозу. Парень, он, конечно, с приветом, но веселить умеет, а это уже неплохо.
Уйти из эльфийской деревни оказалось проще простого. Никто не хватал нас за куртки с воплем «Куда вы, глупцы?!», а редкие встреченные на пути снеговики проигнорировали нашу самоволку. Более того, на выходе нас окликнули эльфы с обоза груженых ящиками саней и, узнав, что мы направляемся в Норденбург, предложили подвезти. Не спрашивали, что нам там понадобилось, чем меня в который раз поразили. То ли они все здесь не сильно любопытные, то ли эта некая природная деликатность, не дающая совать нос в чужие дела. В любом случае нам такое поведение было на руку. «Легенду» мы сочинить не успели, а от экспромтов Барни я была заранее в шоке. Дорога не заняла много времени, мы могли преодолеть это же расстояние на своих двоих, но я не пожалела о поездке. Как же можно было отказаться от саней, запряжённых оленями? Это же так волшебно, скользить по плотному снегу под хлопающий топот копыт!
Высадились мы, едва заехав за городские ворота, и на мой невысказанный вопрос Барни быстро дал ответ:
– По словам местных, эльфы перемещаются в столице только по центральным улицам. А нам надо чуть свернуть.
