Через привычное равнодушие пробивалось нечто такое – болезненное, невыносимое, казалось бы, давно спрятанное, что она боялась рассыпаться и умереть, - или забраться к нему в постель, прижаться и плакать в спину, потому что он спас их всех – а она его едва не потеряла.
Март ни слова не сказал ей и не вспомнил об этом. И не пришел выяснять отношения – хотя она ожидала этого. И сейчас осмотрел ее с головы до ног, остро глянул в глаза, тряхнул волосами – и пошлепал к ванной.
Макс, хмурый и уже проснувшийся с неудовольствием вышел из лаборатории на вибрацию сигналки. Друзья, только что перенесшиеся в его гостиную, с любопытством наблюдали, как он застегивает рубашку, заправляет ее в брюки.
- Ты там голым, что ли, работаешь? Новое слово в науке, Малыш? – поинтересовался Мартин.
- Инъекцию делал, - буркнул Тротт. – Что вам нужно?
- Как всегда любезен, - продолжал издеваться барон. Макс посмотрел на него, как на говорящую букашку. Выслушал Алекса, посмотрел на часы.
- У меня двадцать три минуты. Думал потратить их на завтрак, но прорывы важнее. Координаты есть?
- Есть, - кивнул Свидерский, открывая Зеркало. – Двадцати минут хватит, Макс.
Они вышли в морозной горной долине рядом с установленной на треноге камерой, - тут уже толпились научные сотрудники, о чем-то переговариваясь. Было еще темно, скрипел снег – и друзья, кроме Вики не озаботившиеся верхней одеждой, задвигали руками, создавая вокруг себя тепловые коконы.
- Вот там, Александр Данилович, - Свидерский уже подошел к одному из ученых, и тот показывал рукой на светлое пятнышко недалеко, чуть выше по склону. – Метров сто до него. Уже закончил расти, но еще держится. Даже сняли поблизости. Так долго еще ни один из замеченных не оставался стабильным.
- Потом пришлите мне копию, - попросил Свидерский. Макс, не дожидаясь остальных, направился к порталу, Март галантно пропустил вперед Вики.
- Лучше я буду сверлить тебе спину взглядом, чем ты мне, - объяснил он деловито. – Пойдем. Я еще надеюсь сегодня выспаться.
У «цветка» - перехода они были через пять минут. Макс застыл, не подходя близко, его лицо казалось совсем бледным.
- Смотрите, - тихо проговорил Алекс, - то, о чем я говорил в прошлый раз. Стихийные потоки его огибают, словно он расталкивает их. А если попробовать укрепить вокруг потоки – что получим?
- Главное, чтобы не вырос, - Виктория нервно повела плечами. – Жутковато здесь. Давайте поскорее, а?
- Бу! – гаркнул у ее уха Март, и она взвизгнула, подпрыгнула и долбанула в его сторону Тараном – барона со всеми щитами отшвырнуло шагов на пятнадцать, протащило по снегу.
- Идиот!
- Хорошая реакция, - Мартин, веселясь, поднялся, начал отряхиваться от снега. Она дернула головой и отвернулась.
- Тихо вы, - напряженно приказал Тротт. – Смотрите.
От ударной волны стихийные потоки заплясали, приходя в норму – и портал, словно воспользовавшись этим, еще немного вырос.
- Так, - протянул Мартин, подходя ближе. – Принцип понятен. Любая неустойчивость – и он увеличивается.
- В долине не сильно-то он вырос, хотя там был стихийный хаос от боя, - заметил Александр. – Может, у них есть предельный размер устойчивости?
- Скорее всего, - сухо сказал Тротт. – Алекс, сам попробуешь, или вместе?
- Сначала сам, - Свидерский сощурился, фокусируя спектральное зрение. – Надо понимать, какой минимальный объем энергии нужен, чтобы закрыть. Смотрите, если что – уходите.
Он шагнул еще ближе, замер. Вокруг «цветка» замерцали, уплотняясь, потоки - и стали видимыми, стягиваясь – будто кто-то штопал дырку в носке.
- Извини, - смешливо покаялся Мартин, встав рядом с Викторией. Коснулся ее пальцев – и она сердито отняла руку.
- Что ты дурочку из меня постоянно делаешь, Март?
- Не могу удержаться, - сказал он серьезно. – Ну, не дуйся, Кусака.
Тротт кинул на них раздраженный взгляд, поднял глаза к небу и выругался. Они послушно затихли, наблюдая за порталом.
Утолщающиеся «канаты» потоков сжимали его все плотнее – и он начал смыкаться, заворачиваться внутрь себя. Все происходило очень медленно – и чем больше уменьшался и сворачивался уничтожаемый «цветок», тем жестче становился, отталкивая питаемые энергией потоки.
- Это труднее, чем я думал, - сквозь зубы проговорил Свидерский. – Сейчаас… - он шагнул ближе, задвигал руками, будто закручивая вентиль – и разноцветные стихийные жилы вокруг «цветка» тоже закрутились спиралью – и очень медленно, с большим трудом «сожрали» портал – он с глухим хлопком всосался внутрь себя и исчез. Александр опустил руки – и стихии стали выравниваться, потекли размеренно, как будто и не было ничего.
- Все увидели? – поинтересовался он, оборачиваясь. – Один маг средней силы с таким не справится, нужна группа. Я еще отсмотрю запись, вдруг что-то нужное увижу. И подожду тут полчасика – вдруг он на том же месте появится, и все закрывания – бесполезны.
Макс посмотрел на часы.
- Я пойду. Данилыч, я бы потренировался закрывать, так что если появится возможность – имей меня в виду. Я первый на очереди.
- Вики, позавтракаешь со мной? – небрежно предложил Мартин, когда истаял переход в Инляндию.
- Я уже завтракала, Март, - ответила она спокойно.
- Тогда обед? – иронично и понятливо предложил он, открывая Зеркало и предлагая ей пройти.
Она пожала плечами с неловкостью и шагнула в переход. Мартин сумрачно посмотрел ей вслед, потер пятерней макушку. Дернулся за ней, развернулся на месте, пнул носком снег и схлопнул Зеркало.
- Ничего не говори, - предупредил он Свидерского.
- Не буду, - сочувственно согласился Алекс. – Если понадоблюсь, я у камеры.
Уже общаясь с группой ученых, Свидерский оглянулся и увидел, как вспыхнуло Зеркало – и тут же погасло, закрывшись за фон Съедентентом.
Вики едва успела переодеться в домашнее платье, когда вспыхнуло у нее в спальне серебристое полотно перехода, и оттуда вышел злющий Мартин. Даже взбешенный - у него всегда, когда злился, появлялось такое выражение лица – опасное и безбашенное, с темной безуминкой в глазах и едва заметной вызывающей улыбкой. Еще когда они учились, понятно было – если Кот набычился, засверкал глазами и улыбается криво – жди драки. Вот и сейчас очевидно стало, что не кофе попить пришел и не о погоде разговаривать. Волшебница метнулась в сторону, пытаясь выиграть себе пространство для маневра и, чего греха таить, для защиты – слишком знаком был этот пылающий решимостью темный взгляд. Но Март всегда был быстрее, сколько бы она не старалась стать лучше. Перехватил ее, сжал за плечи – не больно, но и не вырвешься.
- Я что, собачка, бегать за тобой, Вика? – очень ровно поинтересовался он. – Что ты издеваешься надо мной?
- Отпусти, - процедила она. Он сжал сильнее – и волшебница скривила губы, застыла.
– Можно подумать, я тебе не обед предложил, а домогаться начал, Вики. Саше бы тоже отказала, если бы позвал? Или он для тебя безопасен, а я нет? - продолжил он так же неестественно спокойно – ей страшно стало от этого тона. - Мне что, нужно умирать каждый раз, чтобы ты обратила на меня внимание?
Он попал в точку - и от страха, от того, что не могла вырваться, она дернулась, крикнула ему в лицо:
- А что нужно сделать мне, чтобы ты отстал, Март? Может, переспать с тобой? Может, тогда ты угомонишься?
- Отстал? – спросил он, усмехнувшись – глаза потемнели сильнее, появился в них лихорадочный блеск. Посмотрел на свои руки – и отпустил ее, шагнул назад. – А давай, - заговорил он насмешливо и потянул с себя футболку, - переспать так переспать. Вдруг я успокоюсь? Вдруг я только этого от тебя хочу, да, Вик? Такая вот я похотливая свинья, зациклило меня, что ты мне не даешь, вот и придумал себе любовь. Правда, Вик?
Он расстегнул ремень, молнию, потянул вниз брюки.
- Не дури, Март, - сказала она дрожащим голосом.
- Я не дурю, - ответил он жестко. – Ты предложила, я согласен. Нет завтраку и обеду, да здоровому сексу. Раздевайся.
Сбросил ботинки, следом полетели брюки.
- Пошел к черту! – выдохнула она и вцепилась в его плечи ногтями – он за мгновение до этого вжал ее в себя – в горячее мужское тело. Поцеловал - и губы его были одновременно жадны и нежны, будто он и атаковал, и спрашивал разрешения. И язык был ласкающим. И запах, и вкус – знакомыми, давно впечатавшимися в память, родными. С университета Вики не могла находиться рядом с ним – стоило услышать этот теплый, чуть терпковатый мужской запах, и она слабела и умирала от тоски. Поэтому и держалась подальше. И его держала – словами и делами.
- Ничего кроме секса, да? – с насмешкой пробормотал барон, глядя ей в глаза, и потянул ее блузку вверх - и она наконец-то очнулась, толкнула его в грудь, дернула голову вбок. Умела она и стегнуть словом, и охладить – но что делать сейчас? Когда Март этим своим взрывом, своим безобразным поведением навсегда разрушал тихое перемирие, установившееся между ними – с обозначенными границами и ролями?
- Отпусти! – голос был похож на рычание больного зверя, и Мартин отодвинулся, продолжая сжимать пальцы на ее запястье. Вики отвернулась, прижала ладонь к лицу, с силой потерла его. Врезать бы ему как следует – но ведь бесполезно. Если когда у нее и получалось попасть в него, то только потому, что он позволял.
- Посмотри на меня, Вик, - попросил Мартин удивительно мягко.
Она неохотно, устало взглянула на него – черноволосого, полуголого, мрачного. Как же ей плохо. Зачем он так поступает с ней, с ними обоими?
- Если бы я только понимал, что не нужен тебе, - сказал он очень ровно, будто в его глазах не полыхало то же возбуждение, что и в ней, и не кривила бы губы та самая опасная улыбка, - если бы ты не давала мне надежду. Если бы не вспыхивала все эти годы рядом со мной! Ты говоришь одно – но я не вчера родился, Вики, и я знаю теперь, что слова – это всего лишь слова. Я долго был дураком, долго верил словам, долго пытался забыть тебя, выкинуть из головы. Но не вышло – понимаешь, не вышло! И не выйдет уже. И мне не двадцать четыре года – я не уйду, не попытавшись убедить тебя. Но и бегать за тобой больше не буду. Достаточно. Я сто лет могу так бегать, и не будет толку, поэтому решим все здесь и сейчас.
От его слов и от напора осколки давно разбитого пришли в движение и начали резать изнутри так, что в глазах помутнело и запульсировало чернотой.
Как не похож он сейчас был на Мартина-разгильдяя, Мартина-весельчака, и как напоминал себя самого, голодного, жесткого, экспрессивного. Готового зубами выгрызать то, что ему нужно. Тот Мартин и раньше периодически прорывался сквозь маску, в которую всех заставил поверить – и тогда Вики терялась, не зная как вести себя с ним. И сейчас растерялась.
- Ты ведь любишь меня, Вики, - продолжил он серьезно, всматриваясь ей в глаза – жадно, требовательно. – Ты не девочка уже, хватит обманывать себя. Почти шестьдесят лет мы изводим друг друга – сколько можно? Выходи за меня, Вик. Будь со мной. Я так люблю тебя.
Если бы она могла, то закрыла бы уши. Потому что только на мгновение представила, что скажет «да» - и страх, укоренившийся так глубоко, что она и забыла о нем, вдруг заполонил всю ее.
«Да» - и она снова будет плакать, «да» - и опять будет унижена, «да» - и будет больно. Уже больно. Все это пронеслось за какой-то миг. «Да» - и она умрет.
И Вики все-таки нашла в себе силы.
- Мартин, - проговорила она с сожалением, пытаясь, чтобы голос звучал ровно, - пожалуйста, уходи. Мне жаль тебя – но я не буду с тобой только потому, что тебе так хочется. Можешь мне не верить, но прошу – уходи. Я не знаю, что ты себе придумал, но ты мне не нужен. И я тебя не люблю. Прости.
Он все-таки дернулся, и пальцы так вцепились ей в запястье, что еще немного – и сломает. Закрыл на мгновение глаза.
Можно сто раз повторить себе, что слова не значат ничего, можно знать, что не нужно им верить – но они не перестанут ранить страшнее любого оружия, двадцать тебе лет или восемьдесят, юнец ты или один из сильнейших магов в мире. Можно открыть сердце, получить в ответ ложь – и уйти, потому что нет больше сил добиваться правды. Барон наконец-то разжал пальцы – заныла ее рука, запустил пятерню в волосы и улыбнулся понимающе:
- Да, я пойду. Извини, Вик. Я больше не побеспокою тебя. Не потому, что поверил, конечно.
Прикоснулся теплыми губами к ее щеке, повернулся, создавая Зеркало. Вики закрыла глаза.
Всего пару мгновений перетерпеть. Пару мгновений.
Раз. И два.
Портал со звоном рассыпался – Мартин едва успел отскочить. Повернулся к Вики, напряженно выпрямившейся и поправляющей рукава, насмешливо поднял брови.
- Меня правда не обязательно убивать – я все и так понял, Вик. Или я тебя настолько достал, что ты решила развеять меня по подпространству?
От этих вот шуточек в такой момент, от снова появившейся интонации весельчака, которому ничто не важно, с глубин души хлынуло что-то настолько тяжелое и темное, что она задохнулась от злости. Она одним движением сказала ему больше, чем Мартин за все выступление – а он и тут язвит? Она снова рискнула – потому что не смогла выносить вековое одиночество, которое глянуло на нее из серебристого тумана перехода будущими годами и десятилетиями вежливого, даже сердечного общения. Рискнула, умирая от страха – а он смеется?
- Ненавижу тебя! - крикнула она сквозь слезы, схватила попавшийся под руки кувшин с прикроватного столика, - как же я тебя ненавижу, Мартин! Зачем ты все портишь? Ты все всегда портишь!
Кувшин со звоном разлетелся на осколки далеко за спиной Мартина. Следующей пострадала толстая «Энциклопедия виталиста» - Вики читала ее на ночь. Врезалась в грудь барона – он не успел или не захотел уклониться. Захохотал, и она возненавидела его еще сильнее.
- Тебе всего лишь нужно было подождать! - стакан осыпался осколками у его ног, разбившись о щит. – А не лезть напролом! Дать мне еще немного времени! А ты опять все испортил! Я не умею мгновенно переключаться, Март, я – не ты. Это ты меняешь баб, как перчатки, а я привыкла к одиночеству, мне хорошо и спокойно в нем! Ты все эти годы показательно трахал всех подряд, а теперь хочешь, чтобы я поверила тебе за какие-то месяцы? Я что, похожа на идиотку?
- Ты очень умная, - не стал спорить барон, отклоняясь от несущегося в лоб телефона, - но не очень меткая, если честно.
Она зарычала от оглушающей ненависти и швырнула в него столик. Столик тоже с треском рассыпался на щитах.
- Каждый раз, когда мы виделись, ты рассказывал о своих девках! От тебя несло сексом! - Вики оглянулась, не нашла ничего бросательного, и ударила разрядом – Март поймал его, скрутил и швырнул куда-то за спину. Там грохотнуло, потянуло дымом. – Да ты даже помаду не трудился стирать! И сейчас ты имеешь принцессу, и хочешь параллельно меня? Смеешь говорить мне о любви?
- Да у меня секса уже черт знает сколько не было, - крикнул он в ответ почти радостно. – Вики, клянусь, с Мариной у нас очень нежная дружба!
- Лжец!
- Да клянусь! – он, широко улыбаясь, поднял руки, шагнул вперед, схватил ее, поцеловал куда попал и с недоумением – как она может не верить? – проговорил ей в лицо, снова превращаясь в до жути серьезного Мартина: – Вики, я же сохну по тебе, как сумасшедший. Я устал от других женщин. Мне нужна только ты.
Март ни слова не сказал ей и не вспомнил об этом. И не пришел выяснять отношения – хотя она ожидала этого. И сейчас осмотрел ее с головы до ног, остро глянул в глаза, тряхнул волосами – и пошлепал к ванной.
Макс, хмурый и уже проснувшийся с неудовольствием вышел из лаборатории на вибрацию сигналки. Друзья, только что перенесшиеся в его гостиную, с любопытством наблюдали, как он застегивает рубашку, заправляет ее в брюки.
- Ты там голым, что ли, работаешь? Новое слово в науке, Малыш? – поинтересовался Мартин.
- Инъекцию делал, - буркнул Тротт. – Что вам нужно?
- Как всегда любезен, - продолжал издеваться барон. Макс посмотрел на него, как на говорящую букашку. Выслушал Алекса, посмотрел на часы.
- У меня двадцать три минуты. Думал потратить их на завтрак, но прорывы важнее. Координаты есть?
- Есть, - кивнул Свидерский, открывая Зеркало. – Двадцати минут хватит, Макс.
Они вышли в морозной горной долине рядом с установленной на треноге камерой, - тут уже толпились научные сотрудники, о чем-то переговариваясь. Было еще темно, скрипел снег – и друзья, кроме Вики не озаботившиеся верхней одеждой, задвигали руками, создавая вокруг себя тепловые коконы.
- Вот там, Александр Данилович, - Свидерский уже подошел к одному из ученых, и тот показывал рукой на светлое пятнышко недалеко, чуть выше по склону. – Метров сто до него. Уже закончил расти, но еще держится. Даже сняли поблизости. Так долго еще ни один из замеченных не оставался стабильным.
- Потом пришлите мне копию, - попросил Свидерский. Макс, не дожидаясь остальных, направился к порталу, Март галантно пропустил вперед Вики.
- Лучше я буду сверлить тебе спину взглядом, чем ты мне, - объяснил он деловито. – Пойдем. Я еще надеюсь сегодня выспаться.
У «цветка» - перехода они были через пять минут. Макс застыл, не подходя близко, его лицо казалось совсем бледным.
- Смотрите, - тихо проговорил Алекс, - то, о чем я говорил в прошлый раз. Стихийные потоки его огибают, словно он расталкивает их. А если попробовать укрепить вокруг потоки – что получим?
- Главное, чтобы не вырос, - Виктория нервно повела плечами. – Жутковато здесь. Давайте поскорее, а?
- Бу! – гаркнул у ее уха Март, и она взвизгнула, подпрыгнула и долбанула в его сторону Тараном – барона со всеми щитами отшвырнуло шагов на пятнадцать, протащило по снегу.
- Идиот!
- Хорошая реакция, - Мартин, веселясь, поднялся, начал отряхиваться от снега. Она дернула головой и отвернулась.
- Тихо вы, - напряженно приказал Тротт. – Смотрите.
От ударной волны стихийные потоки заплясали, приходя в норму – и портал, словно воспользовавшись этим, еще немного вырос.
- Так, - протянул Мартин, подходя ближе. – Принцип понятен. Любая неустойчивость – и он увеличивается.
- В долине не сильно-то он вырос, хотя там был стихийный хаос от боя, - заметил Александр. – Может, у них есть предельный размер устойчивости?
- Скорее всего, - сухо сказал Тротт. – Алекс, сам попробуешь, или вместе?
- Сначала сам, - Свидерский сощурился, фокусируя спектральное зрение. – Надо понимать, какой минимальный объем энергии нужен, чтобы закрыть. Смотрите, если что – уходите.
Он шагнул еще ближе, замер. Вокруг «цветка» замерцали, уплотняясь, потоки - и стали видимыми, стягиваясь – будто кто-то штопал дырку в носке.
- Извини, - смешливо покаялся Мартин, встав рядом с Викторией. Коснулся ее пальцев – и она сердито отняла руку.
- Что ты дурочку из меня постоянно делаешь, Март?
- Не могу удержаться, - сказал он серьезно. – Ну, не дуйся, Кусака.
Тротт кинул на них раздраженный взгляд, поднял глаза к небу и выругался. Они послушно затихли, наблюдая за порталом.
Утолщающиеся «канаты» потоков сжимали его все плотнее – и он начал смыкаться, заворачиваться внутрь себя. Все происходило очень медленно – и чем больше уменьшался и сворачивался уничтожаемый «цветок», тем жестче становился, отталкивая питаемые энергией потоки.
- Это труднее, чем я думал, - сквозь зубы проговорил Свидерский. – Сейчаас… - он шагнул ближе, задвигал руками, будто закручивая вентиль – и разноцветные стихийные жилы вокруг «цветка» тоже закрутились спиралью – и очень медленно, с большим трудом «сожрали» портал – он с глухим хлопком всосался внутрь себя и исчез. Александр опустил руки – и стихии стали выравниваться, потекли размеренно, как будто и не было ничего.
- Все увидели? – поинтересовался он, оборачиваясь. – Один маг средней силы с таким не справится, нужна группа. Я еще отсмотрю запись, вдруг что-то нужное увижу. И подожду тут полчасика – вдруг он на том же месте появится, и все закрывания – бесполезны.
Макс посмотрел на часы.
- Я пойду. Данилыч, я бы потренировался закрывать, так что если появится возможность – имей меня в виду. Я первый на очереди.
- Вики, позавтракаешь со мной? – небрежно предложил Мартин, когда истаял переход в Инляндию.
- Я уже завтракала, Март, - ответила она спокойно.
- Тогда обед? – иронично и понятливо предложил он, открывая Зеркало и предлагая ей пройти.
Она пожала плечами с неловкостью и шагнула в переход. Мартин сумрачно посмотрел ей вслед, потер пятерней макушку. Дернулся за ней, развернулся на месте, пнул носком снег и схлопнул Зеркало.
- Ничего не говори, - предупредил он Свидерского.
- Не буду, - сочувственно согласился Алекс. – Если понадоблюсь, я у камеры.
Уже общаясь с группой ученых, Свидерский оглянулся и увидел, как вспыхнуло Зеркало – и тут же погасло, закрывшись за фон Съедентентом.
Вики едва успела переодеться в домашнее платье, когда вспыхнуло у нее в спальне серебристое полотно перехода, и оттуда вышел злющий Мартин. Даже взбешенный - у него всегда, когда злился, появлялось такое выражение лица – опасное и безбашенное, с темной безуминкой в глазах и едва заметной вызывающей улыбкой. Еще когда они учились, понятно было – если Кот набычился, засверкал глазами и улыбается криво – жди драки. Вот и сейчас очевидно стало, что не кофе попить пришел и не о погоде разговаривать. Волшебница метнулась в сторону, пытаясь выиграть себе пространство для маневра и, чего греха таить, для защиты – слишком знаком был этот пылающий решимостью темный взгляд. Но Март всегда был быстрее, сколько бы она не старалась стать лучше. Перехватил ее, сжал за плечи – не больно, но и не вырвешься.
- Я что, собачка, бегать за тобой, Вика? – очень ровно поинтересовался он. – Что ты издеваешься надо мной?
- Отпусти, - процедила она. Он сжал сильнее – и волшебница скривила губы, застыла.
– Можно подумать, я тебе не обед предложил, а домогаться начал, Вики. Саше бы тоже отказала, если бы позвал? Или он для тебя безопасен, а я нет? - продолжил он так же неестественно спокойно – ей страшно стало от этого тона. - Мне что, нужно умирать каждый раз, чтобы ты обратила на меня внимание?
Он попал в точку - и от страха, от того, что не могла вырваться, она дернулась, крикнула ему в лицо:
- А что нужно сделать мне, чтобы ты отстал, Март? Может, переспать с тобой? Может, тогда ты угомонишься?
- Отстал? – спросил он, усмехнувшись – глаза потемнели сильнее, появился в них лихорадочный блеск. Посмотрел на свои руки – и отпустил ее, шагнул назад. – А давай, - заговорил он насмешливо и потянул с себя футболку, - переспать так переспать. Вдруг я успокоюсь? Вдруг я только этого от тебя хочу, да, Вик? Такая вот я похотливая свинья, зациклило меня, что ты мне не даешь, вот и придумал себе любовь. Правда, Вик?
Он расстегнул ремень, молнию, потянул вниз брюки.
- Не дури, Март, - сказала она дрожащим голосом.
- Я не дурю, - ответил он жестко. – Ты предложила, я согласен. Нет завтраку и обеду, да здоровому сексу. Раздевайся.
Сбросил ботинки, следом полетели брюки.
- Пошел к черту! – выдохнула она и вцепилась в его плечи ногтями – он за мгновение до этого вжал ее в себя – в горячее мужское тело. Поцеловал - и губы его были одновременно жадны и нежны, будто он и атаковал, и спрашивал разрешения. И язык был ласкающим. И запах, и вкус – знакомыми, давно впечатавшимися в память, родными. С университета Вики не могла находиться рядом с ним – стоило услышать этот теплый, чуть терпковатый мужской запах, и она слабела и умирала от тоски. Поэтому и держалась подальше. И его держала – словами и делами.
- Ничего кроме секса, да? – с насмешкой пробормотал барон, глядя ей в глаза, и потянул ее блузку вверх - и она наконец-то очнулась, толкнула его в грудь, дернула голову вбок. Умела она и стегнуть словом, и охладить – но что делать сейчас? Когда Март этим своим взрывом, своим безобразным поведением навсегда разрушал тихое перемирие, установившееся между ними – с обозначенными границами и ролями?
- Отпусти! – голос был похож на рычание больного зверя, и Мартин отодвинулся, продолжая сжимать пальцы на ее запястье. Вики отвернулась, прижала ладонь к лицу, с силой потерла его. Врезать бы ему как следует – но ведь бесполезно. Если когда у нее и получалось попасть в него, то только потому, что он позволял.
- Посмотри на меня, Вик, - попросил Мартин удивительно мягко.
Она неохотно, устало взглянула на него – черноволосого, полуголого, мрачного. Как же ей плохо. Зачем он так поступает с ней, с ними обоими?
- Если бы я только понимал, что не нужен тебе, - сказал он очень ровно, будто в его глазах не полыхало то же возбуждение, что и в ней, и не кривила бы губы та самая опасная улыбка, - если бы ты не давала мне надежду. Если бы не вспыхивала все эти годы рядом со мной! Ты говоришь одно – но я не вчера родился, Вики, и я знаю теперь, что слова – это всего лишь слова. Я долго был дураком, долго верил словам, долго пытался забыть тебя, выкинуть из головы. Но не вышло – понимаешь, не вышло! И не выйдет уже. И мне не двадцать четыре года – я не уйду, не попытавшись убедить тебя. Но и бегать за тобой больше не буду. Достаточно. Я сто лет могу так бегать, и не будет толку, поэтому решим все здесь и сейчас.
От его слов и от напора осколки давно разбитого пришли в движение и начали резать изнутри так, что в глазах помутнело и запульсировало чернотой.
Как не похож он сейчас был на Мартина-разгильдяя, Мартина-весельчака, и как напоминал себя самого, голодного, жесткого, экспрессивного. Готового зубами выгрызать то, что ему нужно. Тот Мартин и раньше периодически прорывался сквозь маску, в которую всех заставил поверить – и тогда Вики терялась, не зная как вести себя с ним. И сейчас растерялась.
- Ты ведь любишь меня, Вики, - продолжил он серьезно, всматриваясь ей в глаза – жадно, требовательно. – Ты не девочка уже, хватит обманывать себя. Почти шестьдесят лет мы изводим друг друга – сколько можно? Выходи за меня, Вик. Будь со мной. Я так люблю тебя.
Если бы она могла, то закрыла бы уши. Потому что только на мгновение представила, что скажет «да» - и страх, укоренившийся так глубоко, что она и забыла о нем, вдруг заполонил всю ее.
«Да» - и она снова будет плакать, «да» - и опять будет унижена, «да» - и будет больно. Уже больно. Все это пронеслось за какой-то миг. «Да» - и она умрет.
И Вики все-таки нашла в себе силы.
- Мартин, - проговорила она с сожалением, пытаясь, чтобы голос звучал ровно, - пожалуйста, уходи. Мне жаль тебя – но я не буду с тобой только потому, что тебе так хочется. Можешь мне не верить, но прошу – уходи. Я не знаю, что ты себе придумал, но ты мне не нужен. И я тебя не люблю. Прости.
Он все-таки дернулся, и пальцы так вцепились ей в запястье, что еще немного – и сломает. Закрыл на мгновение глаза.
Можно сто раз повторить себе, что слова не значат ничего, можно знать, что не нужно им верить – но они не перестанут ранить страшнее любого оружия, двадцать тебе лет или восемьдесят, юнец ты или один из сильнейших магов в мире. Можно открыть сердце, получить в ответ ложь – и уйти, потому что нет больше сил добиваться правды. Барон наконец-то разжал пальцы – заныла ее рука, запустил пятерню в волосы и улыбнулся понимающе:
- Да, я пойду. Извини, Вик. Я больше не побеспокою тебя. Не потому, что поверил, конечно.
Прикоснулся теплыми губами к ее щеке, повернулся, создавая Зеркало. Вики закрыла глаза.
Всего пару мгновений перетерпеть. Пару мгновений.
Раз. И два.
Портал со звоном рассыпался – Мартин едва успел отскочить. Повернулся к Вики, напряженно выпрямившейся и поправляющей рукава, насмешливо поднял брови.
- Меня правда не обязательно убивать – я все и так понял, Вик. Или я тебя настолько достал, что ты решила развеять меня по подпространству?
От этих вот шуточек в такой момент, от снова появившейся интонации весельчака, которому ничто не важно, с глубин души хлынуло что-то настолько тяжелое и темное, что она задохнулась от злости. Она одним движением сказала ему больше, чем Мартин за все выступление – а он и тут язвит? Она снова рискнула – потому что не смогла выносить вековое одиночество, которое глянуло на нее из серебристого тумана перехода будущими годами и десятилетиями вежливого, даже сердечного общения. Рискнула, умирая от страха – а он смеется?
- Ненавижу тебя! - крикнула она сквозь слезы, схватила попавшийся под руки кувшин с прикроватного столика, - как же я тебя ненавижу, Мартин! Зачем ты все портишь? Ты все всегда портишь!
Кувшин со звоном разлетелся на осколки далеко за спиной Мартина. Следующей пострадала толстая «Энциклопедия виталиста» - Вики читала ее на ночь. Врезалась в грудь барона – он не успел или не захотел уклониться. Захохотал, и она возненавидела его еще сильнее.
- Тебе всего лишь нужно было подождать! - стакан осыпался осколками у его ног, разбившись о щит. – А не лезть напролом! Дать мне еще немного времени! А ты опять все испортил! Я не умею мгновенно переключаться, Март, я – не ты. Это ты меняешь баб, как перчатки, а я привыкла к одиночеству, мне хорошо и спокойно в нем! Ты все эти годы показательно трахал всех подряд, а теперь хочешь, чтобы я поверила тебе за какие-то месяцы? Я что, похожа на идиотку?
- Ты очень умная, - не стал спорить барон, отклоняясь от несущегося в лоб телефона, - но не очень меткая, если честно.
Она зарычала от оглушающей ненависти и швырнула в него столик. Столик тоже с треском рассыпался на щитах.
- Каждый раз, когда мы виделись, ты рассказывал о своих девках! От тебя несло сексом! - Вики оглянулась, не нашла ничего бросательного, и ударила разрядом – Март поймал его, скрутил и швырнул куда-то за спину. Там грохотнуло, потянуло дымом. – Да ты даже помаду не трудился стирать! И сейчас ты имеешь принцессу, и хочешь параллельно меня? Смеешь говорить мне о любви?
- Да у меня секса уже черт знает сколько не было, - крикнул он в ответ почти радостно. – Вики, клянусь, с Мариной у нас очень нежная дружба!
- Лжец!
- Да клянусь! – он, широко улыбаясь, поднял руки, шагнул вперед, схватил ее, поцеловал куда попал и с недоумением – как она может не верить? – проговорил ей в лицо, снова превращаясь в до жути серьезного Мартина: – Вики, я же сохну по тебе, как сумасшедший. Я устал от других женщин. Мне нужна только ты.
