Храбрый Орёл явно где-то задерживался. Герцог заскучал, завернулся в плед и заснул, да и запасы вина молодого мага подходили уже к концу.
Ему было тепло и хорошо, снились птицы в небесах, когда резкий вскрик выдернул из блаженной дрёмы. Маргелиус с трудом разлепил глаза, в которые ударил слепящий свет. Он поморщился, жмурясь, пытаясь разглядеть что-нибудь перед собой. С трудом сфокусировал мутный взгляд. Его взору предстала испуганная молодая девушка, с ужасом взирающая на него.
«Вот кандразар», — мысленно выругался маг. Он думал, молодой маг живёт один, не слишком уютным выглядело его жилище. А тут нарвался на его жену или девушку до его прихода. И что делать, чтобы она не переполошила весь квартал?
— Леди, я коллега Храброго Орла. Он оставил меня здесь до своего возвращения, изучать труды… — Маргелиус на мгновение задумался, пытаясь сообразить чьи же труды он тут так упорно изучает, — Просветлённого Отшельника, но труды его погружают ум в такие глубины медитации, что сравнимы почти со сном. Не будете ли вы любезны выключить свет? Я бы ещё поспал, то есть помедитировал, до его прихода, с вашего позволения.
— А, эм, — симпатичная светловолосая девушка растерянно глядела на гостя, который снова преспокойненько укрылся пледом и погрузился в выси медитации, что со стороны выглядело, как будто он храпит. — Хорошо, — она загасила свечи и тихо вышла из комнаты, прикрыв дверь.
— Милый, там тебя в кабинете коллега дожидается, вдруг ты забыл, — после ужина напомнила жена Орлу, который не торопился встать из-за стола.
— Какой коллега? — рассеяно отозвался он, листая вечернюю газету.
— Не знаю. Вежливый, медитирует, труды отшельника какого-то по твоему заданию читает. Но лицо это, с рептилоидными драконьими глазами, — она передёрнула плечами, — до дрожи пугает.
Храбрый Орёл аж подскочил на месте.
— Что ты сказала, Жасмин?
Не слушая ответ жены, он сорвался с места и влетел в кабинет.
Маргелиус с трудом разлепил глаза. А так хорошо ведь спал… Скосил глаза и увидел, что над грудью у него висит смертельное заклинание «Жалящая змея». Он скривился.
— А как насчёт там «добрый вечер», «выпейте с нами чаю»? Или это тут мода такая повальная швыряться смертельными заклинаниями в гостей, — неприязненно пробурчал он.
— Милый, что происходит? — раздался испуганный голос Жасмин.
— Жасмин, уйди отсюда, это опасно. Этот человек не коллега, он преступник, — произнёс бледный взволнованный маг, с тревогой глядя на Маргелиуса.
— Что тебе здесь нужно?
— Поговорить хочу, — почесал глаза Маргелиус.
— Нам не о чем говорить! — твёрдо отбрил Храбрый Орёл. — Жасмин, вызови стражу, пока я держу его под прицелом.
— Думаешь? — лениво растягивая слова, протянул Маргелиус, нагло улыбаясь. — Хотя бы о том маленьком поганом мероприятии, где вы решили вызвать меня без моего согласия и заковали меня в наручники? — он ласково поглядел на молодого мага. — А если бы я это проделал с тобой? Как думаешь, какова была бы твоя реакция, когда ты оказываешься в очень враждебном месте, где тебя сразу заковывают в кандалы и сажают в клетку? А, маг?
— Погоди, Жасмин, — остановил жену Храбрый Орёл. — Это была не моя идея. Магический Симпозиум организовывал Несгибаемый Павлин, которого ты зажарил. Он всё время пыжился, мечтал доказать, что он лучший и непревзойдённый маг. Пригласил цвет аристократии Рейсгарда и нескольких магов, меня в том числе. Я изначально был против, так как ты не монстр и куда опаснее любого чудовища.
— Почему опаснее?
— Ты Бессмертный, потерявший всё. Бывший Правитель, утративший страну и власть. Бывший могучий маг, и ты не покончил с собой, как все маги, лишившиеся магии. Что делает тебя в десятки раз опаснее любого чудовища, так как ты способен на всё. Трудно представить ту ярость, жажду мести и отчаяние, что должны сжигать тебя, превращая в безумного мизантропа. Хотя, похоже, магию ты утратил не совсем. Как ты разрушил наручники и вырвался на свободу — было не очень понятно.
Маргелиус задумчиво почесал бровь, интересное видение.
— А ты грамотно меня заманил, — ухмыльнулся Маргелиус. — Ты меня обманул. Я думал, ты ослаблен и сдаёшься, что у тебя нет сил для борьбы. А ты это делал, чтобы ввести меня в заблуждение и применить заклинание Изгнания.
Храбрый Орёл блекло улыбнулся.
— Я не был уверен, что это сработает, но попробовать стоило.
— Почему заклинание Изгнания сработало? Я ведь не монстр. В ту чушь, что пишут такие павлины, как Несгибаемый, я думаю, ты не веришь.
— Скорее всего, оно сработало по принципу антипортала. Был портал, есть антипортал.
Маргелиус с интересом поглядел на молодого черноволосого мага.
— Мы тебя вызвали, создав целенаправленную Магическую передачу, без слияния разумов. И я подумал, раз мы тебя вызвали, то если применить заклинание Изгнания, оно может сработать. Но, думаю, тебе в ближайшем будущем не стоит беспокоиться. Вряд ли кто решит повторить такой опасный эксперимент. Кто в своём уме после случая, когда ты разрушил целое здание и чуть не убил верховного мага, станет тебя вызывать? Злодеи тоже жить хотят.
— Что ж, спасибо за беседу, за плед, за вино. Вино было особенно хорошим. Думаю, мне пора, — улыбнулся Маргелиус. — На чай, я понимаю, ты меня не приглашаешь, — его ухмылка стала шире.
— И ты вот так просто уйдёшь? — недоверчиво уточнил Храбрый Орёл.
— Ты ответил на мои вопросы, — равнодушно пожал плечами герцог. — Вызывал меня не ты, в клетку заточал меня не ты.
— А если я возьму и убью тебя? Ты же в моих руках.
— Ты реально так думаешь? — сблефовал Маргелиус, хамски улыбаясь.
Молодой маг заколебался и разрушил заклинание «Жалящей змеи». Кто его знает, ведь когда верховный маг заточил его в клетку, тоже говорил — не выберется и всё под контролем.
Маргелиус, отвесив лёгкий поклон жене мага, покинул дом.
Нэдфилд был вне себя, когда обнаружил, что Маргелиус сбежал. Он ругал слуг на чём свет стоит.
— Я же сказал — следить за ним! А вы позволили ему смыться! Кто знает, чего он натворит? — сетовал пухлый гоблин, хватаясь за голову и уже жалея, что связался с мятежным магом.
Когда Маргелиус с меланхоличным видом подошёл к дому гоблина, то по мечущимся теням на втором этаже догадался, что его побег раскрыт. Он состроил непроницаемую рожу и преспокойненько постучался в парадную дверь.
— Ты с ума сошёл? А если тебя кто увидит? — рассержено зашипел на ухо своему проблемному гостю Нэдфилд, быстро втаскивая его в дом.
— Я ваш тайный гость, господин советник? — невинно изумился Маргелиус. — Простите, не знал, что вы добровольно укрываете всеми разыскиваемого преступника. Я думал, тут имеет место какое-то недоразумение. Такой порядочный, всеми уважаемый гражданин общества, и…
— Заткнись! — взбешённо дёрнул мага за рукав Нэдфилд, которого уже достал наглый гость.
Изношенная материя рубашки, не выдержав такого варварского обращения, с громким треском лопнула, и кусок рукава остался в руках у Нэдфилда. Тот с глупым видом поглядел на клок ткани и выругался не хуже Маргелиуса.
— Ты сколько можешь в этих обносках ходить?! — возмутился он. — Выглядишь хуже бродяги.
— Это моё дело, в чём ходить! Тебя это не касается! — прорычал маг, вырвав из рук гоблина кусок ткани, но и без того старая, выношенная и залатанная рубашка была испорчена безвозвратно.
Маргелиус хмуро прошёл в комнату и повалился в кресло.
— От того, что ты носишь его одежду, он не вернётся, — недовольно пробурчал гоблин, намекая на то, что трубадур вряд ли возвратится. Он плюхнулся в кресло напротив мага.
— Без тебя знаю! — зло окрысился Маргелиус, бросив испепеляющий взгляд на Нэдфилда.
Тот со спокойным видом взял кувшин с элем со столика, потом отставил в сторону. Встал из-за стола, залез в рядом стоящий резной шкафчик и достал кувшин с выдержанным ромом. Сел обратно и деловито разлил по кружкам.
— Выпей, — он подтолкнул одну в сторону мага.
Маргелиус не глядя взял и осушил. Тепло разлилось по венам.
Нэдфилд почти не притронулся к своей, но магу налил снова.
— Я тебе сейчас вопрос задам. Только не бесись сходу, лучше выпей ещё кружку.
Герцог сделал вид, что задумался, но послушно опрокинул и вторую кружку. Ром оказался термоядерный, и глаза у него уже съезжались к носу. Он расслабленно откинулся в кресле и закурил трубку, лениво выпуская колечки дыма изо рта.
— Как ты думаешь, каково ей постоянно видеть, что ты носишь его одежду без скиду, практически помешавшись на этом?
— Не понял, — невразумительно пробормотал Маргелиус, поудобнее усаживаясь в кресле.
— Ты совсем тупой? Или только когда Север покидаешь? — проникновенно уставился на него Нэдфилд, прихлёбывая ром из кружки.
Маргелиус поморщился. Он понял, что хотел ему сказать пузатый гоблин. Своим стремлением носить одежду трубадура он постоянно напоминает о нём и Айрис. А что думает она? Сын, который был отнят у неё в возрасте двух лет, затем обретён на краткий миг и снова утрачен, потому что не смог принять их как своих родителей. Они ни разу не говорили об этом после его ухода. Насколько больно ей делает постоянное напоминание о сыне, что не желает их знать?
— Я тебя понял, — отрывисто сказал маг, наклонился и налил себе ещё кружку. — Как только смогу, сменю одежду.
Нэдфилд молча кивнул.
— Я нашёл лекаря. Он не будет знать кто твоя жена, так как всё равно она в зандирской внешности. Он осведомлён только о том, что жизнь леди очень важна. Я выплатил ему щедрый аванс, и по возращении, после того как он доставит ребёнка, его ждёт ещё половина вознаграждения.
Герцог отставил кружку.
— Я верну тебе деньги. В Альгварде, его развалинах лежит небольшой запас монет из моей сокровищницы. Они на месте. Деньги устарели, их надо или продать нумизматам, или переплавить.
— Это решим позже, я платил не из своих. У Великой Феи есть Отпускной фонд, который она не тратила. Это деньги твоей жены за тысячу лет, так что ты ничего не должен. Она у тебя богата. Я взял из них совсем немного. Будут нужны деньги, она может пользоваться своими сбережениями. Тебе выдать из её фонда денег вам на расходы?
— Нет, — Маргелиус решительно потряс головой.
— Почему? Это деньги твоей жены. Ты имеешь право распоряжаться её средствами, как и она твоими. Имущество мужа и жены считается совместным, тут я не нарушаю закона.
— Это её деньги. Если она захочет, сама возьмёт из своего фонда.
— И она не возьмёт, — хмыкнул Нэдфилд. — Побоится тебя, дубину, унизить; твою непомерную северную гордыню. Она могла бы жить во дворце, а живёт как дикарь в пещере. Из-за тебя. Первая леди страны. Вот где позор, Маргелиус! Если ты её когда-нибудь обидишь, маг, — слово «маг» Нэдфилд старательно выделил, — тебе твоя магия не поможет.
Маргелиус серьёзно выслушал захмелевшего советника и кивнул.
— Я сделаю всё, чтобы дать ей достойную жизнь.
Герцог решительно поднялся и, пошатываясь, отправился спать. Нэдфилд проводил его задумчивым взглядом.
Открыв глаза, Маргелиус со стоном потянулся. После вчерашних обильных излияний голова слегка гудела. Он протянул руки за одеждой и обнаружил, что его вещи исчезли. Он нахмурился. Рядом с кроватью были аккуратно сложены тёмно-серая рубашка, чёрный с серебряной вышивкой камзол, шейный платок из дымчатого, почти чёрного шёлка, чёрные широкие штаны и начищенные чёрные ботинки, шляпа, перчатки. Нэдфилд слишком быстро и буквально воспринял его слова о том, что он хочет сменить платье. Он глухо выругался и с трудом выбрался из постели. Пошёл в маленькую уборную, умылся и со вздохом оделся в предложенную одежду. Она была слегка свободна, но почти впору. Он подошёл к зеркалу… ну теперь он выглядит почти как дворянин, если бы не спутанные волосы и длинные клыки, которые видно, когда он говорит. Вошёл маленький, улыбающийся и, как герцог догадывался, сильно подслеповатый слуга.
— Господин, мне велено помочь вам одеться. О, вы уже одеты? Тогда я вам помогу причесаться, — слуга достал большой гребень.
— Ну уж нет! — рявкнул Маргелиус, вырвав из рук маленького человечка гребень.
Слуга, кланяясь, вышел.
— Ты вообще не причёсываешься? — спросил Нэдфилд, входя в комнату.
— Почему, иногда Айрис причёсывает, — отозвался Маргелиус, ожесточённо раздирая свои длинные спутанные волосы.
Нэдфилд окинул его критическим взглядом.
— Не поверишь, если раньше ты выглядел как бродяга, то теперь, в одежде дворянина, умудряешься выглядеть как разбойник с большой дороги. Ну и отвратная у тебя клыкастая рожа. Про глаза вообще молчу, — хихикнул он.
Маргелиус метнул на него уничижительный взгляд, тихо и свирепо выругавшись.
— Ладно, ладно, — поднял пухлые руки в примирительном жесте Нэдфилд.
Вошёл слуга, неся два небольших кожаных чемоданчика.
— Что это?
— Платья для Айрис, собрал тут ей. Комнаты Феи так и не трогали. Ещё положил одежду для тебя, герцог, — последнее слово он особенно чётко выделил. — И всякие прибамбасы для будущего ребёнка в другом чемодане — это подарок, — предупредил он возражения Маргелиуса. — Одежду трубадура постирали и тоже убрали в один из чемоданов, подумал, с ней ты так легко не захочешь расстаться же. И вот подарок братьям: шахматная доска с мраморными фигурками, — протянул он искусно выпиленную доску.
В это время в комнату вошёл высокий русоволосый человек средних лет, с мягкими карими глазами, держа в руках медицинский саквояж.
— Это лекарь Дин Брейган. Он поедет с вами. Его Светлость, герцог Альгвардский, — представил он мага, — помощь нужна его супруге Айрис. Жизнь леди очень важна. Но мы с вами всё уже обговаривали. Когда вы вернётесь в Рейсгард, получите вторую часть платы. И это строго конфиденциально.
Дин уставился на мага. Сказать, что тот ему не глянулся с первого взгляда, это ничего не сказать. Глядя в эти злые рептилоидные глаза, на высокомерно поджатые губы, Дин только покачал головой. Он с хладнокровным видом учёного вгляделся в отвратительное лицо человека. Мутация очевидна. Каковы же будут дети-то?
Маргелиус нахмурился, глядя на представленного ему лекаря. Не то, чтобы он ему не нравился, но он не мог сказать, что ему доверяет.
— Процесс не должен представлять проблему. Роды — лёгкая и почти безболезненная процедура в нашем мире. Но, глядя на вас — а я понимаю, вы отец ребёнка, — могу предположить, что ребёнок может унаследовать ваши черты. В этом может быть сложность.
— Ты хочешь сказать, что мой ребёнок может быть уродом? — медленно выдохнул маг, и его глаза вспыхнули ярким янтарным светом, в крови разлился жар.
— Эй, эй, полегче, — заволновался Нэдфилд. — Господин лекарь не это имел в виду.
— Я имел в виду, что может иметь место некоторая наследственность от вас, а что вы услышали — это ваши проблемы, — холодно отбрил лекарь, невольно пятясь назад. Этот урод явно заделал ребёнка какой-то высокопоставленной леди, раз сам советник суетится, чтобы скрыть это. В версию, что жене герцога нужна помощь, Дин не верил, так как помнил, что тот и женат-то не был. Он ещё раз с интересом вгляделся в лицо мага и вздохнул. Как только тот умудрился кого-то подбить стать его любовницей? Ему не терпелось увидеть эту леди.
— Другого лекаря нет? — повернулся Маргелиус к Нэдфилду.
— Маргелиус, это крайне сложно — не предать появление ребёнка огласке. Он очень хороший специалист и уже в курсе дела. Я не смогу за такой короткий срок найти другого врача такой высокой квалификации.
Ему было тепло и хорошо, снились птицы в небесах, когда резкий вскрик выдернул из блаженной дрёмы. Маргелиус с трудом разлепил глаза, в которые ударил слепящий свет. Он поморщился, жмурясь, пытаясь разглядеть что-нибудь перед собой. С трудом сфокусировал мутный взгляд. Его взору предстала испуганная молодая девушка, с ужасом взирающая на него.
«Вот кандразар», — мысленно выругался маг. Он думал, молодой маг живёт один, не слишком уютным выглядело его жилище. А тут нарвался на его жену или девушку до его прихода. И что делать, чтобы она не переполошила весь квартал?
— Леди, я коллега Храброго Орла. Он оставил меня здесь до своего возвращения, изучать труды… — Маргелиус на мгновение задумался, пытаясь сообразить чьи же труды он тут так упорно изучает, — Просветлённого Отшельника, но труды его погружают ум в такие глубины медитации, что сравнимы почти со сном. Не будете ли вы любезны выключить свет? Я бы ещё поспал, то есть помедитировал, до его прихода, с вашего позволения.
— А, эм, — симпатичная светловолосая девушка растерянно глядела на гостя, который снова преспокойненько укрылся пледом и погрузился в выси медитации, что со стороны выглядело, как будто он храпит. — Хорошо, — она загасила свечи и тихо вышла из комнаты, прикрыв дверь.
— Милый, там тебя в кабинете коллега дожидается, вдруг ты забыл, — после ужина напомнила жена Орлу, который не торопился встать из-за стола.
— Какой коллега? — рассеяно отозвался он, листая вечернюю газету.
— Не знаю. Вежливый, медитирует, труды отшельника какого-то по твоему заданию читает. Но лицо это, с рептилоидными драконьими глазами, — она передёрнула плечами, — до дрожи пугает.
Храбрый Орёл аж подскочил на месте.
— Что ты сказала, Жасмин?
Не слушая ответ жены, он сорвался с места и влетел в кабинет.
Маргелиус с трудом разлепил глаза. А так хорошо ведь спал… Скосил глаза и увидел, что над грудью у него висит смертельное заклинание «Жалящая змея». Он скривился.
— А как насчёт там «добрый вечер», «выпейте с нами чаю»? Или это тут мода такая повальная швыряться смертельными заклинаниями в гостей, — неприязненно пробурчал он.
— Милый, что происходит? — раздался испуганный голос Жасмин.
— Жасмин, уйди отсюда, это опасно. Этот человек не коллега, он преступник, — произнёс бледный взволнованный маг, с тревогой глядя на Маргелиуса.
— Что тебе здесь нужно?
— Поговорить хочу, — почесал глаза Маргелиус.
— Нам не о чем говорить! — твёрдо отбрил Храбрый Орёл. — Жасмин, вызови стражу, пока я держу его под прицелом.
— Думаешь? — лениво растягивая слова, протянул Маргелиус, нагло улыбаясь. — Хотя бы о том маленьком поганом мероприятии, где вы решили вызвать меня без моего согласия и заковали меня в наручники? — он ласково поглядел на молодого мага. — А если бы я это проделал с тобой? Как думаешь, какова была бы твоя реакция, когда ты оказываешься в очень враждебном месте, где тебя сразу заковывают в кандалы и сажают в клетку? А, маг?
— Погоди, Жасмин, — остановил жену Храбрый Орёл. — Это была не моя идея. Магический Симпозиум организовывал Несгибаемый Павлин, которого ты зажарил. Он всё время пыжился, мечтал доказать, что он лучший и непревзойдённый маг. Пригласил цвет аристократии Рейсгарда и нескольких магов, меня в том числе. Я изначально был против, так как ты не монстр и куда опаснее любого чудовища.
— Почему опаснее?
— Ты Бессмертный, потерявший всё. Бывший Правитель, утративший страну и власть. Бывший могучий маг, и ты не покончил с собой, как все маги, лишившиеся магии. Что делает тебя в десятки раз опаснее любого чудовища, так как ты способен на всё. Трудно представить ту ярость, жажду мести и отчаяние, что должны сжигать тебя, превращая в безумного мизантропа. Хотя, похоже, магию ты утратил не совсем. Как ты разрушил наручники и вырвался на свободу — было не очень понятно.
Маргелиус задумчиво почесал бровь, интересное видение.
— А ты грамотно меня заманил, — ухмыльнулся Маргелиус. — Ты меня обманул. Я думал, ты ослаблен и сдаёшься, что у тебя нет сил для борьбы. А ты это делал, чтобы ввести меня в заблуждение и применить заклинание Изгнания.
Храбрый Орёл блекло улыбнулся.
— Я не был уверен, что это сработает, но попробовать стоило.
— Почему заклинание Изгнания сработало? Я ведь не монстр. В ту чушь, что пишут такие павлины, как Несгибаемый, я думаю, ты не веришь.
— Скорее всего, оно сработало по принципу антипортала. Был портал, есть антипортал.
Маргелиус с интересом поглядел на молодого черноволосого мага.
— Мы тебя вызвали, создав целенаправленную Магическую передачу, без слияния разумов. И я подумал, раз мы тебя вызвали, то если применить заклинание Изгнания, оно может сработать. Но, думаю, тебе в ближайшем будущем не стоит беспокоиться. Вряд ли кто решит повторить такой опасный эксперимент. Кто в своём уме после случая, когда ты разрушил целое здание и чуть не убил верховного мага, станет тебя вызывать? Злодеи тоже жить хотят.
— Что ж, спасибо за беседу, за плед, за вино. Вино было особенно хорошим. Думаю, мне пора, — улыбнулся Маргелиус. — На чай, я понимаю, ты меня не приглашаешь, — его ухмылка стала шире.
— И ты вот так просто уйдёшь? — недоверчиво уточнил Храбрый Орёл.
— Ты ответил на мои вопросы, — равнодушно пожал плечами герцог. — Вызывал меня не ты, в клетку заточал меня не ты.
— А если я возьму и убью тебя? Ты же в моих руках.
— Ты реально так думаешь? — сблефовал Маргелиус, хамски улыбаясь.
Молодой маг заколебался и разрушил заклинание «Жалящей змеи». Кто его знает, ведь когда верховный маг заточил его в клетку, тоже говорил — не выберется и всё под контролем.
Маргелиус, отвесив лёгкий поклон жене мага, покинул дом.
Глава 19. Тайный гость
Нэдфилд был вне себя, когда обнаружил, что Маргелиус сбежал. Он ругал слуг на чём свет стоит.
— Я же сказал — следить за ним! А вы позволили ему смыться! Кто знает, чего он натворит? — сетовал пухлый гоблин, хватаясь за голову и уже жалея, что связался с мятежным магом.
Когда Маргелиус с меланхоличным видом подошёл к дому гоблина, то по мечущимся теням на втором этаже догадался, что его побег раскрыт. Он состроил непроницаемую рожу и преспокойненько постучался в парадную дверь.
— Ты с ума сошёл? А если тебя кто увидит? — рассержено зашипел на ухо своему проблемному гостю Нэдфилд, быстро втаскивая его в дом.
— Я ваш тайный гость, господин советник? — невинно изумился Маргелиус. — Простите, не знал, что вы добровольно укрываете всеми разыскиваемого преступника. Я думал, тут имеет место какое-то недоразумение. Такой порядочный, всеми уважаемый гражданин общества, и…
— Заткнись! — взбешённо дёрнул мага за рукав Нэдфилд, которого уже достал наглый гость.
Изношенная материя рубашки, не выдержав такого варварского обращения, с громким треском лопнула, и кусок рукава остался в руках у Нэдфилда. Тот с глупым видом поглядел на клок ткани и выругался не хуже Маргелиуса.
— Ты сколько можешь в этих обносках ходить?! — возмутился он. — Выглядишь хуже бродяги.
— Это моё дело, в чём ходить! Тебя это не касается! — прорычал маг, вырвав из рук гоблина кусок ткани, но и без того старая, выношенная и залатанная рубашка была испорчена безвозвратно.
Маргелиус хмуро прошёл в комнату и повалился в кресло.
— От того, что ты носишь его одежду, он не вернётся, — недовольно пробурчал гоблин, намекая на то, что трубадур вряд ли возвратится. Он плюхнулся в кресло напротив мага.
— Без тебя знаю! — зло окрысился Маргелиус, бросив испепеляющий взгляд на Нэдфилда.
Тот со спокойным видом взял кувшин с элем со столика, потом отставил в сторону. Встал из-за стола, залез в рядом стоящий резной шкафчик и достал кувшин с выдержанным ромом. Сел обратно и деловито разлил по кружкам.
— Выпей, — он подтолкнул одну в сторону мага.
Маргелиус не глядя взял и осушил. Тепло разлилось по венам.
Нэдфилд почти не притронулся к своей, но магу налил снова.
— Я тебе сейчас вопрос задам. Только не бесись сходу, лучше выпей ещё кружку.
Герцог сделал вид, что задумался, но послушно опрокинул и вторую кружку. Ром оказался термоядерный, и глаза у него уже съезжались к носу. Он расслабленно откинулся в кресле и закурил трубку, лениво выпуская колечки дыма изо рта.
— Как ты думаешь, каково ей постоянно видеть, что ты носишь его одежду без скиду, практически помешавшись на этом?
— Не понял, — невразумительно пробормотал Маргелиус, поудобнее усаживаясь в кресле.
— Ты совсем тупой? Или только когда Север покидаешь? — проникновенно уставился на него Нэдфилд, прихлёбывая ром из кружки.
Маргелиус поморщился. Он понял, что хотел ему сказать пузатый гоблин. Своим стремлением носить одежду трубадура он постоянно напоминает о нём и Айрис. А что думает она? Сын, который был отнят у неё в возрасте двух лет, затем обретён на краткий миг и снова утрачен, потому что не смог принять их как своих родителей. Они ни разу не говорили об этом после его ухода. Насколько больно ей делает постоянное напоминание о сыне, что не желает их знать?
— Я тебя понял, — отрывисто сказал маг, наклонился и налил себе ещё кружку. — Как только смогу, сменю одежду.
Нэдфилд молча кивнул.
— Я нашёл лекаря. Он не будет знать кто твоя жена, так как всё равно она в зандирской внешности. Он осведомлён только о том, что жизнь леди очень важна. Я выплатил ему щедрый аванс, и по возращении, после того как он доставит ребёнка, его ждёт ещё половина вознаграждения.
Герцог отставил кружку.
— Я верну тебе деньги. В Альгварде, его развалинах лежит небольшой запас монет из моей сокровищницы. Они на месте. Деньги устарели, их надо или продать нумизматам, или переплавить.
— Это решим позже, я платил не из своих. У Великой Феи есть Отпускной фонд, который она не тратила. Это деньги твоей жены за тысячу лет, так что ты ничего не должен. Она у тебя богата. Я взял из них совсем немного. Будут нужны деньги, она может пользоваться своими сбережениями. Тебе выдать из её фонда денег вам на расходы?
— Нет, — Маргелиус решительно потряс головой.
— Почему? Это деньги твоей жены. Ты имеешь право распоряжаться её средствами, как и она твоими. Имущество мужа и жены считается совместным, тут я не нарушаю закона.
— Это её деньги. Если она захочет, сама возьмёт из своего фонда.
— И она не возьмёт, — хмыкнул Нэдфилд. — Побоится тебя, дубину, унизить; твою непомерную северную гордыню. Она могла бы жить во дворце, а живёт как дикарь в пещере. Из-за тебя. Первая леди страны. Вот где позор, Маргелиус! Если ты её когда-нибудь обидишь, маг, — слово «маг» Нэдфилд старательно выделил, — тебе твоя магия не поможет.
Маргелиус серьёзно выслушал захмелевшего советника и кивнул.
— Я сделаю всё, чтобы дать ей достойную жизнь.
Герцог решительно поднялся и, пошатываясь, отправился спать. Нэдфилд проводил его задумчивым взглядом.
Открыв глаза, Маргелиус со стоном потянулся. После вчерашних обильных излияний голова слегка гудела. Он протянул руки за одеждой и обнаружил, что его вещи исчезли. Он нахмурился. Рядом с кроватью были аккуратно сложены тёмно-серая рубашка, чёрный с серебряной вышивкой камзол, шейный платок из дымчатого, почти чёрного шёлка, чёрные широкие штаны и начищенные чёрные ботинки, шляпа, перчатки. Нэдфилд слишком быстро и буквально воспринял его слова о том, что он хочет сменить платье. Он глухо выругался и с трудом выбрался из постели. Пошёл в маленькую уборную, умылся и со вздохом оделся в предложенную одежду. Она была слегка свободна, но почти впору. Он подошёл к зеркалу… ну теперь он выглядит почти как дворянин, если бы не спутанные волосы и длинные клыки, которые видно, когда он говорит. Вошёл маленький, улыбающийся и, как герцог догадывался, сильно подслеповатый слуга.
— Господин, мне велено помочь вам одеться. О, вы уже одеты? Тогда я вам помогу причесаться, — слуга достал большой гребень.
— Ну уж нет! — рявкнул Маргелиус, вырвав из рук маленького человечка гребень.
Слуга, кланяясь, вышел.
— Ты вообще не причёсываешься? — спросил Нэдфилд, входя в комнату.
— Почему, иногда Айрис причёсывает, — отозвался Маргелиус, ожесточённо раздирая свои длинные спутанные волосы.
Нэдфилд окинул его критическим взглядом.
— Не поверишь, если раньше ты выглядел как бродяга, то теперь, в одежде дворянина, умудряешься выглядеть как разбойник с большой дороги. Ну и отвратная у тебя клыкастая рожа. Про глаза вообще молчу, — хихикнул он.
Маргелиус метнул на него уничижительный взгляд, тихо и свирепо выругавшись.
— Ладно, ладно, — поднял пухлые руки в примирительном жесте Нэдфилд.
Вошёл слуга, неся два небольших кожаных чемоданчика.
— Что это?
— Платья для Айрис, собрал тут ей. Комнаты Феи так и не трогали. Ещё положил одежду для тебя, герцог, — последнее слово он особенно чётко выделил. — И всякие прибамбасы для будущего ребёнка в другом чемодане — это подарок, — предупредил он возражения Маргелиуса. — Одежду трубадура постирали и тоже убрали в один из чемоданов, подумал, с ней ты так легко не захочешь расстаться же. И вот подарок братьям: шахматная доска с мраморными фигурками, — протянул он искусно выпиленную доску.
В это время в комнату вошёл высокий русоволосый человек средних лет, с мягкими карими глазами, держа в руках медицинский саквояж.
— Это лекарь Дин Брейган. Он поедет с вами. Его Светлость, герцог Альгвардский, — представил он мага, — помощь нужна его супруге Айрис. Жизнь леди очень важна. Но мы с вами всё уже обговаривали. Когда вы вернётесь в Рейсгард, получите вторую часть платы. И это строго конфиденциально.
Дин уставился на мага. Сказать, что тот ему не глянулся с первого взгляда, это ничего не сказать. Глядя в эти злые рептилоидные глаза, на высокомерно поджатые губы, Дин только покачал головой. Он с хладнокровным видом учёного вгляделся в отвратительное лицо человека. Мутация очевидна. Каковы же будут дети-то?
Маргелиус нахмурился, глядя на представленного ему лекаря. Не то, чтобы он ему не нравился, но он не мог сказать, что ему доверяет.
— Процесс не должен представлять проблему. Роды — лёгкая и почти безболезненная процедура в нашем мире. Но, глядя на вас — а я понимаю, вы отец ребёнка, — могу предположить, что ребёнок может унаследовать ваши черты. В этом может быть сложность.
— Ты хочешь сказать, что мой ребёнок может быть уродом? — медленно выдохнул маг, и его глаза вспыхнули ярким янтарным светом, в крови разлился жар.
— Эй, эй, полегче, — заволновался Нэдфилд. — Господин лекарь не это имел в виду.
— Я имел в виду, что может иметь место некоторая наследственность от вас, а что вы услышали — это ваши проблемы, — холодно отбрил лекарь, невольно пятясь назад. Этот урод явно заделал ребёнка какой-то высокопоставленной леди, раз сам советник суетится, чтобы скрыть это. В версию, что жене герцога нужна помощь, Дин не верил, так как помнил, что тот и женат-то не был. Он ещё раз с интересом вгляделся в лицо мага и вздохнул. Как только тот умудрился кого-то подбить стать его любовницей? Ему не терпелось увидеть эту леди.
— Другого лекаря нет? — повернулся Маргелиус к Нэдфилду.
— Маргелиус, это крайне сложно — не предать появление ребёнка огласке. Он очень хороший специалист и уже в курсе дела. Я не смогу за такой короткий срок найти другого врача такой высокой квалификации.
