Глава 7. Дракон Свирепый и искатель приключений
Дракон Свирепый уютно расположился в пещере и задумчиво читал трактат Просветлённого Отшельника «О гостеприимстве». Не то чтобы он всерьёз планировал принимать гостей в своей пещере, скорее наоборот — хотел почерпнуть из философствований мудрого старца, как избавиться от нежданных гостей ещё с порога. После последнего случая с настырной принцессой и её находчивым женихом, когда он лишился половины сокровищницы, желания принимать гостей поубавилось.
— Свирепый! — раздался страшный крик снаружи пещеры.
Дракон икнул от неожиданности, выронил книжку и крайне нелюбезным взглядом уставился в сторону невидимого собеседника, который прервал его мирные размышления.
— Проваливай! — грубо обрубил недружелюбный дракон.
— Я хочу с тобой поговорить! — снова раздался крик, но лезть в пещеру к дракону не слишком храбрый гостюшка явно не желал.
Свирепый раздражённо поглядел в сторону выхода из пещеры, прикидывая, не пойти ли ему уже и не поджарить настойчивому гостю пятки, но решил ограничиться предупреждением.
— Не о чем нам разговаривать! — рявкнул дракон во всю мощь своей лужёной глотки. От его рыка посыпались листья с деревьев вокруг пещеры, а певчие птицы оглохли на одно ухо.
Свирепый разъярённо пожал крыльями, поняв, что весь настрой к постижению высоких мыслей Просветлённого Отшельника уже утерян, и решил, что неплохо бы тогда хлебнуть горячего чая.
Только он уютно расположился с блюдечком горячего напитка, как противный крик повторился:
— Мне реально надо с тобой поговорить!
— Так что ты уже не зайдёшь и не скажешь, чего ты от меня хочешь?! — в сердцах воскликнул дракон, чуть не подавившись чаем и теряя надежду избавиться от докучливого гостя.
— А ты меня не тронешь? — задал вопрос хитрый гостюшка, который явно храбростью не отличался.
— Слово дракона, — ответил Свирепый.
Как бы ни сложились дела, кто узнает, что за «честное слово» он давал чужаку? А бегать ему за ним лень — лучше, когда еда сама идёт к тебе в руки.
— Хм, что-то как-то не убедительно это у тебя звучит, — недоверчиво протянул невидимый собеседник. — Но я тебе верю.
Паренёк был высок, худощав, с торчащими ушами, с соломенно-жёлтыми волосами, которые были красиво подстрижены, но всё равно топорщились во все стороны задорными вихрами.
Свирепый злым взглядом изучил незваного гостя, почесал лапой затылок. Рыцари в нынешние времена что-то совсем отощали, такого даже жрать не хочется. С большой голодухи, и то вопрос.
— Ну, чего хотел? — недружелюбный янтарный взгляд упёрся в парнишку.
Тот нервно сглотнул, не зная, с чего начать.
Свирепый вздохнул и, поражаясь сам себе, налил гостю чаю.
— Я Нерри, младший сын мелкопоместного дворянина, мнившего себя большим, — прихлёбывая чай из блюдечка, представился юнец.
Дракон равнодушно пожал могучими крыльями, показывая, что имя ему ничего не говорит, и что ему нет дела до какого-то там сына неизвестного дворянина.
— Ты ведь дракон Свирепый, сын Лютого, что слил свой разум и служит магу Маргелиусу Альгвардскому?
На словах «Маргелиус Альгвардский» дракон скривился, как от кислого лимона:
— Нерри, или как там тебя зовут. Если ты ищешь сумасшедшего мага, то он торчит на Коралловом острове, где живут драконы, в гостях у моего отца, без стыда и совести жрёт и пьёт за их счёт и свалить на свой Север не торопится. Вот выйдешь от меня, иди на северо-запад и через месяц встретишь полоумного мага. Гостей тот любит меньше моего, так что можешь наиболее ценные вещи оставить у меня. Они тебе потом не понадобятся, ведь Маргелиус оторвёт тебе башку.
— Э, нет, я же не самоубийца — идти на остров. Мне к тебе надо, — возразил Нерри.
— Ко мне? И что ты у меня забыл? Я не в ответе за дела своего отца и чокнутого мага, — сумрачно высказался Свирепый, в глубине души жалея, что он вообще родился в Мире Воителей и сыном единственного дракона, что додумался слить свой разум с безумным магом. Нет бы, слил и сожрал, но батёк с ним подружился для полного комплекта несчастий своих потомков.
Дракон уныло сплюнул.
— У меня к тебе деловое предложение, — набравшись храбрости, выпалил на одном дыхании сын мелкопоместного дворянина.
Поймав красноречивый взгляд дракона, который явно не доверял предложениям от всяких залётных проходимцев, Нерри поперхнулся, но, собравшись с духом, продолжил:
— Я предлагаю тебе пойти со мной.
— Куда пойти? — не понял дракон.
Нерри на секунду замялся, не зная, как поточнее обрисовать своё предложение, чтобы дракон сходу не оторвал ему башку или не вышвырнул из пещеры.
— Стать моим спутником и другом. А чё, будем путешествовать. Тебе же самому в пещере гнить надоело до чёртиков, еще тяжёлая наследственность подавляет.
— Какая ещё наследственность! — взбеленился дракон, аж забыв про блюдечко с чаем и свои любимые баранки, и обманчиво ласковым взглядом уставился на новоприобретённого спутника. Пожалуй, в этот раз он изменит своим миролюбивым привычкам и точно гостюшку съест.
— Ну как же, — протянул Нерри, слегка пятясь от дракона. — В тебе же течёт кровь мерзопакостного Северного мага.
— Ты чего несёшь?! — рявкнул оскорблённый в лучших чувствах Свирепый, пуская струйки дыма в лицо нахального юнца. В нём есть кровь Маргелиуса? Так грязно ещё его никто не осмеливался оскорблять.
Но Нерри, похоже, нисколько не смутил гнев дракона. Он слегка отодвинул слабыми руками морду Свирепого и хитро спросил:
— Ты когда родился?
Свирепый почувствовал подвох и поэтому медлил с ответом. Эти люди вечно замышляют всякие гадости против драконов, хотя им и пожалована теперь Зелёная книга и на них нельзя охотиться. Но если вспомнить его батю, за которым, благодаря зловредному магу, тянется бесконечный список преступлений против Мира Воителей и человечности, то, возможно, он не так и неприкосновенен, как другие драконы.
— Так когда же? — повторил вопрос настырный юнец. — Или ты не помнишь?
— После окончания эры Вечного Воителя, — осторожно ответил дракон.
— То есть после поражения Маргелиуса и его заточения под заклятием Вечным Воителем в каменный саркофаг? — прищурился Нерри.
— Через четыреста лет после битвы при Альгварде, — неохотно вздохнул Свирепый, не совсем понимая, куда гнёт Нерри. — Отец не мог знать, что заклятие, наложенное на Маргелиуса, падёт через тысячу лет. Пока маг спал, батя успел четырежды жениться. Я его сын от второго брака.
На худом лице паренька появилось довольное выражение.
— А слияние разумов твой отец Лютый прошёл задолго до падения Альгварда, — хмыкнул он, невинными глазами глядя на огромного ящера. — Как думаешь, что ты перенял от безумного мага? Мне кажется, эту любовь к чтению и…
Следующие слова застряли в глотке у благородного сэра Нерри, так как дракон проявил недюжинную для такой туши прыть и ловко придавил лапой строптивого юнца.
— Скажи, что мне мешает убить тебя? — любезно осведомился Свирепый.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — прохрипел придавленный могучей лапой Нерри. — Мой отец тоже не образчик добродетели, к тому же я самый младший из братьев.
Дракон медленно убрал лапу, медленно развернулся и пошёл вглубь пещеры, сумрачно бросив:
— Уходи, пока я не передумал!
— Да, погоди же ты! — воскликнул упрямый потомок мелкопоместного дворянина, хватая дракона за кончик хвоста. — Я предлагаю тебе изменить жизнь! Перестать быть тенью своего отца! Жизнь под гнётом прошлого, которое даже не твоё! Начать писать свою книгу жизни и приключений.
Свирепый задумчиво поскрёб лапой лоб, пробуя на вкус мысль о новой жизни.
— И ты хочешь слить со мной разум?
— Нет! — испуганно замахал руками Нерри. — Слияния разумов с драконом я точно не переживу. Я не Маргелиус, которому уже некуда было спятить. Мне достаточно твоей добровольной дружбы и желания отправиться со мной. Разве этого мало?
Свирепый задумчиво наклонил голову, глядя на человека, немного помолчал и ответил:
— Я бы сказал, это даже очень много.
Спустя полчаса огромный золотистый дракон, мощно рассекая крыльями воздух, летел на юго-запад, унося на своей спине юношу со светлыми растрёпанными волосами, навстречу новой жизни и приключениям.
Глава 8. Последний аутсайдер среди злодеев
Маргелиус, лёжа на траве, сладко потянулся, закинул руки за голову и расслабился, наслаждаясь тёплым ясным днём. Попыхивая трубкой, он меланхолично наблюдал за маленьким дракончиком, беззаботно скачущим по его груди. Жизнь на Коралловом острове начинала ему нравиться. Драконы сначала отнеслись к нему очень настороженно и даже планировали сожрать, разнообразив своё меню. Однако со временем не только смирились с присутствием опального чародея на своём острове, но и искренне привязались к нему.
Он задумался о том времени, когда драконы окончательно приняли его семью в свой клан. Переломный момент в отношениях мага и хозяев острова, возможно, случился, когда он построил детскую площадку и затем был Совет драконов? Точно нет. Совет Старейшин прошёл так гадко и унизительно, как только можно было. Не сожрали его только потому, что боялись навредить Лютому — дракону, с которым маг слил свой разум в далёком прошлом.
Маргелиус вздохнул, криво ухмыльнулся. Да, нынче его жизнь тоже не очень ценилась, даже драконами. Всё изменилось, когда любознательный и крайне любопытный юный дракончик Смышлёный, внук дракона Мудрого, подбил свою впечатлительную и увлекающуюся подругу Незабудку, дочку Мрачного, сбежать с острова и отправиться на поиск приключений.
Увлекательное и чарующее приключение быстро превратилось в не столь приятное: они заблудились, да и охотиться у них не особо получилось. Путешественники второй день сидели и грустили, когда угодили в руки разбойников: те лихо скрутили молодых дракончиков и решили продать их каким-нибудь злым магам или любителям экзотики.
Эльф Выбей-глаз смотрел на связанных дракончиков в клетке и просто сиял от самодовольства, покручивал усы, расхаживая кругами. Наконец-то удача улыбнулась ему: после стольких провалов и потерь такой улов — целых два юных дракончика. Такая добыча, даже мёртвая, ценилась у всяких чёрных магов на вес золота — а тут целых два живых и здоровых представителя древней расы. Маги не теряли надежды повторить подвиг Маргелиуса Альгвардского — слияние разумов с драконом. Иметь своего боевого дракона считалось высшим пилотажем, но пока ещё никому не удалось повторить выходку безумного мага. Если не удастся приручить юных рептилоидов, то всегда можно пустить их на всякие ценные микстуры для лечения пяток и прыщей. Судьба юного поколения драконов не слишком беспокоила эльфа. Любовь к живым существам Мира Воителей не входила в число его добродетелей.
— Пошевеливайтесь! — прикрикнул эльф на двух здоровенных гоблинов, тянущих клетку на колёсиках. — Мы же не хотим, чтобы их родители заявились до того, как мы смоемся отсюда?
Дважды им приходилось прятаться, заслышав печальные крики драконов, которые кружили в бесплодных поисках пропавших детей.
Маргелиус, узнав о пропаже дочери Мрачного и внука Мудрого, одним из первых был готов ринуться на поиски, организовав спасательную экспедицию. Но драконы только скептически поглядели на искалеченного мага и гордо отказались, объявив, что это не его забота и его не касается, они и без опального герцога, который сам больше обуза, чем польза, разберутся. Маргелиус страшно скрипнул зубами и попросил Лютого всё же отнести его с острова на материк, так как Север ему родной, и он знает его как свои пять пальцев, хоть и провёл в заточении тысячу лет. Это его земля, и Маргелиус, как бывший Лорд Севера, ориентируется там точно лучше драконов. И может заметить то, что последние не увидят с воздуха.
Лютый высадил Маргелиуса недалеко от его разрушенного замка и развалин Альгварда. Герцог тепло простился с драконом и отпустил того продолжать поиски с его родным кланом.
Маг пробирался через чащобу уже второй день, безуспешно пытаясь напасть на след похитителей дракончиков. Он прислушивался к лесу, старался настроить свой разум на всё живое. Но вековой лес молчал, то ли не слыша мысли мага, то ли вовсе не желая разговаривать с ним, помня его прошлые подвиги. Он почувствовал присутствие в отдалении странников — крупных северных хищников, покрытых серебристой шерстью, — но те не видели в лесу ничего необычного, если не считать заблудившихся туристов, которые Маргелиуса не интересовали.
Начал накрапывать противный мелкий дождик со снегом. Герцог поёжился и, кляня себя последними словами за непомерную самонадеянность, решил сделать короткую передышку. Тяжело дыша, он прислонился к раскидистому дереву, впитывая тепло и мощь.
Перед мысленным взором мага внезапно возникла картинка: два перламутровых дракончика стоят под деревом и беззаботно болтают. Маргелиус от неожиданности резко дёрнулся, и видение пропало. Он выругался. Значит, тут были Смышлёный и Незабудка. Но куда они отправились дальше? Он вздохнул, откинул за спину длинные пряди чёрных волос, посмотрел на небо, пристально вглядываясь ввысь, как будто лазурная гладь могла дать ему ответ. Напасть на след похитителей драконов ему удалось только к исходу третьего дня, когда он почти потерял надежду. Он быстро продвигался вперёд по следам, оставленным тяжёлой повозкой, хищно вглядываясь в чащу леса.
Эльф Выбей-глаз быстро двигался с подельниками на юг. Жизнь представлялась ему в радужном свете. Он мысленно уже подсчитывал барыши, которые выручит за свалившееся ему на голову счастье, и представлял, как он будет кутить потом в своём любимом кабаке «Запойный медведь» в Вайсгарде. Драконы явно потеряли их след, и уже более двух дней он не видел их поблизости. Не было слышно даже их печальных криков. Эльф весело насвистывал, наслаждаясь погожим тёплым днём, покуривал трубку. Его сопровождали один тролль свирепого вида и два здоровенных гоблина, шустро катящих клетку с добычей по еле виднеющейся лесной тропинке.
Из кустов вышел бродяга, перегородил дорогу. Эльф изучающим злым взглядом оглядел оборванную одежду, здоровенную фигуру — косая сажень в плечах, руки с длинными жёлтыми когтями, длинные спутанные чёрные волосы, — и остановил свой взор на лице человека. М-да, ну и отвратная рожа. Хотя и сам эльф Выбей-глаз не красавчик (после удара по лицу топором, лишившим его одного глаза и оставившим безобразный шрам), но этому парню только вурдалака на карнавале играть. С его наследственностью явно вышла оказия: что-то звериное в облике оборванца прослеживалось однозначно. О предках чужака можно только догадываться. Жуткие жёлтые рептилоидные глаза, светящиеся злым светом, делали лицо человека отталкивающим.
— Прочь с дороги, голодранец! — свирепо крикнул эльф, кладя руку на боевой топор, висящий на его поясе.
Его друзья остановились, хмуро поглядели на прервавшего их приятное путешествие бродягу, достали топоры и ножи, чтобы помочь пересчитать зубы залётному гостюшке.
— Ой, — вскрикнула Незабудка, закрыв лапкой рот. Она узнала опального мага, который проживал на их острове и был крайне непопулярен.
— Молчать! — вызверился Остолоп, гоблин, вооруженный до зубов.
— Ай-ай-ай, — мило просюсюкал Выбей-глаз, ковыряя в зубах здоровенным ножиком, острым, как меч Воителя. — Зачем ты пугаешь наших милых деток? Им, может, страшно. Дадим им насладиться полезным зрелищем: как поступают благородные господа с большой дороги с теми, кто смеет заступать им дорогу.
