Уна дернула его за рукав.
- Нельзя так говорить про... людей, - прошептала она строго и серьезно. Мне юная садовница послала искреннюю улыбку.
- Можете говорить, что угодно, - отмахнулась я. - Меня уже сегодня называли по-всякому.
- Кто посмел? - нахмурился Брайан. - Мы слышали разговор из-за двери. Ты не одна?
- Боюсь, это я себе позволил, - раздался мужской голос из моей кухни.
Брай и Уна вопросительно посмотрели на меня, оба синхронно шагнули вперед и заглянули в арочный проем.
Миган развалился на выдвинутом из-за стола стуле: ноги расставлены, руки убраны в карманы куртки. Я поморщилась, глядя на него. Вызывающая поза, нахальный человек.
- Инспектор Миган, - представился он, не потрудившись подняться. - А вы?
- Мы пришли к подруге, узнать, как она поживает. И застали вот... вас, - всегда доброжелательному Брайану представитель Гарды явно сразу не понравился, и я подумала о редком таланте инспектора располагать к себе людей. - Хейз, ты в порядке? - обратился друг ко мне.
- Пока не определилась, - пробормотала я и зевнула. - Инспектор принес новости, и я не знаю, как к ним отнестись.
- Ясно, - кивнул Брай. - И как же, вы, инспектор, назвали Хейз? - вдруг спросил он Мигана.
- Сказал, что она похоже на зомби, - охотно отозвался тот. - А вы сходу назвали ее банши, из чего можно сделать вывод, что выглядит она неважно.
- И вы решили ее добить новостями?
- Я решил предложить мисс Макмэй посмотреть на ситуацию под другим углом, - инспектор оставался невозмутим. - Ведь, возможно, оно того не стоит, - он бросил на меня короткий взгляд, - всех этих переживаний.
- Вы тут побеседуйте обо мне и моих переживаниях, а я пойду и умоюсь, - меня утомил диалог незваных гостей.
- Хейз, хочешь, я помогу тебе причесаться? - шепнула мне на ухо Уна, пожимая мою руку теплыми пальцами.
Я благодарно кивнула.
В ванную за лестницей я шла, словно по палубе корабля, попавшего в шторм: меня качало и мотало из стороны в сторону. В каком-то ватном оцепенении умылась и почистила зубы. Уна помогла мне расчесать волосы и заплела их в красивую французскую косу. У меня такой ровной и аккуратной не получалось никогда.
Позволив Уне возиться с моей прической, задумалась: ощущала бы я себя настолько растерянной, разбитой, сломленной, настолько обессиленной и отчаявшейся, если бы знала наверняка, что Кейран меня бросил? Ответ пришел быстрый и четкий. Я была бы разочарована, разбита и сломлена, но переживала бы это иначе. Не могу объяснить, в чем именно видела разницу, это понималось на уровне интуиции.
Пока мои мысли плавали по морю печали, Уна молчала, словно боясь потревожить мою грусть. Закончив плести косу, она тихо сказала:
- Ну, вот, готово. Нравится?
Я взглянула в зеркало, повернулась туда-сюда.
- Очень красиво, спасибо.
- Не за что, - на личике Уны проступил румянец. - Хейз, этот тот самый инспектор, к которому вы с мамой ходили?
- Тот самый, - у меня непроизвольно дернулся глаз. - Противный тип. Интересно, он еще не ушел?
- Хочешь, я пойду и шепну Брайану, чтобы он выпроводил его? - предложила Уна, и глаза ее загорелись. - Ты поднимайся наверх и приляг отдохнуть. Запрись, а мы его к тебе не пустим.
- Нет, милая, - уверенно возразила я. - Хватит мне отдыхать и запираться.
И я продемонстрировала чудеса гостеприимства: пригласила Мигана за стол и напоила кофе. Он занял место, где обычно сидела я, с аппетитом похрустел подсохшим печеньем. Я бы предложила что-нибудь посущественней, но в моем доме, кроме печенья и нескольких картофелин ничего больше не оказалось.
Сама я о еде не думала, а временами при мысли о том, чтобы что-то перекусить к горлу подкатывала тошнота.
Сидя вчетвером за столом, мы перекинулись от силы парой слов. Создалось впечатление, что Миган забежал на чашечку кофе: выпил, сухо попрощался и ушел. А по делу, из-за которого на самом деле приходил, не сказал больше ни слова.
После его ухода я спросила Брайана, о чем они здесь успели переговорить, пока мы с Уной отсутствовали.
- Он сказал, что будет проверять все открывшиеся обстоятельства, - угрюмо поглядывая на меня, ответил друг. - И посоветовал, цитирую: «не поддерживать ее в слепом стремлении видеть в Уолше жертву».
- Бесценный совет, - проворчала я, размешивая ложечкой недопитый кофе. Запах его стал меня раздражать, я выплеснула напиток в раковину и помыла чашку.
Отвернувшись от сидящих за столом друзей, оперлась руками о край раковины и уставилась в окно: на улице стемнело, и я видела свое отражение в оконном стекле. На мгновение показалось, что за спиной возник высокий силуэт Кейрана.
За то время, что мы были вместе, я научилась ощущать тончайшие нюансы его присутствия рядом со мной и хранила их не просто в голове, а в памяти всего своего существа. Я могла закрыть глаза и почувствовать, как сильные руки любимого мужчины обвиваются вокруг меня, как приникает ко мне его твердое тело. Я ощущала тепло и запах кожи Кея, движение его груди и тихий звук вдохов и выдохов, толчки сердца и напряжение каждой мышцы.
Осознание, что я могу больше никогда ничего этого не почувствовать в реальности вызвало во мне приступ паники.
- Я поеду в столицу. Попробую попасть в редакцию ТВТ, - сообщила я друзьям, возвращаясь за стол. - Кто-нибудь там должен знать хоть что-то о Кейране и Морин.
- Логично, - неохотно согласился Брайан и покосился на Уну. Та сидела тихо, но внимательно следила за беседой. - Вот отдохнешь, выспишься, а потом вместе и съездим. У Джун через три дня день рождения. Она мне все уши прожужжала о том, что Хейз обязательно должна быть на празднике, потому что она добрая и красивая.
Я улыбнулась. Мысли о малышке действовали на меня, как самое сильное и надежное успокоительное средство.
- Вряд ли твоя бывшая будет в восторге от моего присутствия на празднике вашей дочери, - заметила я.
- Моя бывшая затевает детское сборище в кафе, а после я заберу Джун, и мы отметим по-нашему, - Брайан преображался, когда говорил о дочке. Это заметила и Уна: она улыбнулась, глядя на него.
Между ней и моим давним другом что-то происходило. Осторожное, не опаляющее сердца и тела, но притяжение ощущалось.
- Поеду в столицу завтра, - уверенно заявила я, - а ко дню рождения Джун вернусь.
- С ума сошла, - покачал головой Брай. - Слова инспектора мне уже кажутся вполне разумными.
Он уставился на меня тяжелым взглядом.
- А когда вернусь, поговорим с Эвлинн насчет магазинчика, - вспомнила я, изображая оживление.
Хотя голову занимали мысли вовсе не о партнерстве в бизнесе.
Вдруг, пока я буду отсутствовать, что-то изменится в ситуации с Джеком, а никого из близких рядом не окажется. И раз нет Кейрана, значит, должна быть я, ведь меня и Джека Уолша связывали особые отношения, и нас объединяла любовь к его внуку.
Самолетом, конечно, быстрее. Но я решила отправиться в столицу на машине. По дороге смогу не сдерживаться, не давиться слезами и не стирать их украдкой. Буду колотить по рулю, орать во все горло, визжать и выть от злости и разочарования. Можно будет притормозить или разогнаться быстрее.
Но меня не покидало чувство: со мной играют, наблюдая, как за подопытной мышью, запертой в лабиринте.
Уна забежала ко мне перед самым моим отъездом и принесла большой бумажный пакет с едой.
- Тебе, наверное, сейчас не до готовки совсем, - она посмотрела на меня взглядом, каким оценивала хрупкие корешки и ломкие листики у рассады. - Мы с мамой тут кое-что приготовили.
- Спасибо вам большое, - я взяла пакет. - Даже и не подумаю отказаться. Передай Фионе мою благодарность. За все.
Юная садовница улыбнулась, и на щеках ее проступила утренняя заря румянца.
- Тебе еще что-нибудь нужно? - проговорила она с волнением. - Только скажи, и я... мы...
- Присмотри за садом и за Брайаном, - я закрыла дверь коттеджа и направилась к машине.
Проходя к калитке, остановилась и сделала глубокий вдох - алиссум, высаженный вдоль дорожки, зацвел, и его медовый аромат наполнял воздух. Несмотря на насыщенную сладость, запах казался легким и прозрачным. Я наклонилась ближе, разглядывая яркие соцветия. Вблизи мелкие розовые четырехлепестковые цветочки алиссума походили на крошечные ротики с пухлыми приоткрытыми губами.
Сладкие поцелуи любимого человека, исчезнувшие из настоящего, ставшие прошлым или несбыточной мечтой...
В пути мне ни разу не захотелось ни плакать, ни орать. Я ехала и ехала, соблюдая скоростной режим, внимательно следя за дорогой, и лишь однажды остановилась передохнуть и перекусить.
Вознося мысленную благодарность Фионе и Уне, я с аппетитом уминала сэндвичи из свежего овсяного хлеба, тонко нарезанного запеченного мяса с корочкой из специй и ломтиками огурцов. А после проглотила несколько сладких, ароматных клубничин. И еще кусочек сэндвича. Я уже наелась, но, покосившись на контейнеры с едой, не удержалась, отщипнула кусочек мяса, обмакнула его в маленькую упаковку с горчицей и с наслаждением прожевала. Потом забросила в рот еще одну клубничину и откинулась на сиденье, с блаженным ощущением сытости.
Ягода оказалась явно лишней. Я едва успела выскочить из машины и отбежать подальше от дороги, как меня вывернуло.
Присев на траву, я минут десять жадно вдыхала свежий воздух, подставляя ветру лицо со слезившимися глазами. Усаживалась за руль, дрожа от озноба и морщась от мерзкого привкуса во рту.
В столицу приехала, ненамного отклонившись от расчетного времени и чувствуя себя уже гораздо лучше. На еду мне больше даже смотреть не хотелось, поэтому, вычеркнув эту потребность из списка первоочередных и необходимых, я направилась прямо в редакцию журнала, располагавшуюся в многоэтажном офисном здании.
Чудом преодолев кордон из секьюрити и приставучей девицы на ресепшене в лобби, я прорвалась в царство главного редактора.
Изложив цель своего визита сидящей в приемной девушке, я получила исчерпывающий ответ: ничего не знаем о мистере Уолше, проект в котором он принимал участие, закрыт, контракты со всеми аннулированы.
- А мисс Берриган? - поинтересовалась я. - С ней можно как-то связаться?
- Причем здесь мисс Берриган? - помощница главного редактора воззрилась на меня с искренним недоумением. - Какое она имеет отношение к родственнику фотографа? В любом случае, вам здесь никто о ней ничего не скажет по той простой причине, что мы не даем подобную информацию первым встречным.
Но я продолжала расспрашивать, боясь что-то упустить, уйти ни с чем и потерять призрачную надежду узнать хоть что-то.
- А кто-нибудь еще может знать, где в данный момент находится мистер Уолш? Кто-то ведь еще работал вместе с ними, с кем-то он общался. И, насколько мне известно, он не раз сотрудничал с вашим журналом. Он же до сих пор числится в базе ваших фотографов?
- Числится, - вздернула бровь секретарь. - В списке неблагонадежных.
Но в итоге меня записали на прием к главному редактору назавтра на восемь тридцать утра.
- Не гарантирую, что вас примут. Лора очень занятой человек, - поджала губы секретарь.
И демонстративно уткнулась в экран компьютера.
Я сняла номер в отеле неподалеку, приняла душ и завалилась спать. Сон мой был пустой и тяжелый, словно под наркозом. Я не видела ничего, но непрестанно ощущала тревогу, гудевшую во мне басовой струной.
Главный редактор ТВТ практически слово в слово повторила то же, что и ее секретарь: проект закрыт, контракты расторгнуты, журнал занят другими делами. Ей было известно и об исчезновении Шоны.
- Юристы все уладили, к Уолшу ни у кого претензий нет, - сообщила Лора. - А мисс Берриган покинула страну. Ни ее настоящее местонахождение, ни то, где может быть сейчас фотограф, я не знаю. И у меня для связи с ним имеются те же данные, которые есть и у вас. Так что ничего нового я вам не сообщу.
- Но как же нам быть? - вырвалось у меня в отчаянии. - Понимаете, мы использовали все возможности, чтобы связаться с мистером Уолшем. Остались вы, его работодатель, пусть даже и бывший.
- Я понимаю и сочувствую, - покивала Лора. – Но Уолш ни на звонки, ни на электронные письма не отвечает. К нему домой ездил наш представитель, дверь квартиры ему не открыли. Единственное, что я могу вам сообщить, это адрес рекламного агентства, с которым тоже работал Кейран. Может они что-то знают. Еще можете заглянуть в галерею, где недавно проходила выставка фотохудожников, и Уолш был среди участников.
В рекламном агентстве я ничего нового не узнала, а вот в галерее нашла человека, с кем смогла поговорить.
- Уолш был здесь несколько дней назад, - сообщил работник галереи. - Он искал свою девушку.
- Кого? – обалдело переспросила я.
- Некую Шону Гиллан, - не заметив моего изумления, пояснил собеседник. - Они с Уолшем красивая пара. Насколько мне известно, она не только его избранница, но и помощница, агент, менеджер и муза. У них там, видимо, какая-то размолвка произошла. Шона уехала, на звонки не отвечала, и Кейран ее разыскивал.
- А почему разыскивал именно здесь? - я рассеянно оглядела светлый зал галереи: голова начала кружиться, а зрение затуманилось и поплыло.
- Она участвовала в организации выставок, мы охотно с ней работали. Уолш подумал, что она здесь появлялась. Но после завершения последней выставки мы больше с Шоной не контактировали, так что ничем Кейрану помочь не смогли, - молодой человек одарил меня извиняющейся улыбкой. - И вам, к сожалению, я больше ничем не помогу.
Растерянная, я попрощалась с участливым собеседником и направилась к выходу из галереи.
- Постойте, мисс, - раздался позади голос и торопливые шаги. - Не уверен, что это имеет какое-то значение, но краем уха я слышал тогда разговор Кейрана по телефону. С кем он говорил, я не знаю, но понял, что речь шла о Кадер Тор.
- О чем? – название показалось смутно знакомым.
- Кадер Тор - трон на холме, - пояснил молодой человек. В ответ на мое немое непонимание, спросил: - Вы слышали о Кадер Идрис*?
- Что-то из мифологии, - неуверенно отозвалась я.
- Это название горной цепи. Есть старинная легенда, согласно которой смельчак, отважившийся провести на этом «троне» ночь, обретет некий наивысший дар или сойдет с ума.
Понятней не стало, что и отразилось на моем лице.
- Так вот, в том разговоре Кейран упоминал Кадер Тор, - охотно продолжил работник галереи. - Это место похоже на Кадер Идриса, располагается в горной вересковой пустоши, на одном их природных холмов. Вам никогда не были интересны тайны древних курганов, каменных кругов, каирнов и тому подобного? Всякие старые захоронения, стоянки доисторических людей.
- Очень стараюсь, но никак не возьму в толк, каким образом это относится к Кейрану? - не выдержала я.
- Самым очевидным образом, - выразительно взмахнул руками собеседник. - Он планировал вести там съемку в рамках проекта «Эхтрай»**. Не слышали о таком?
Я уныло помотала головой, и мужчина продолжил:
- Это цикл публицистических фоторепортажей. Собираются группы участников, в составе которых непременно присутствует профессиональный фотограф, и отправляются во всякие интересные места, овеянные мифами, поверьями. Там ведутся видеосъемки, составляется документально-художественная фотохроника поездки, которая потом публикуется в различных изданиях.
- Нельзя так говорить про... людей, - прошептала она строго и серьезно. Мне юная садовница послала искреннюю улыбку.
- Можете говорить, что угодно, - отмахнулась я. - Меня уже сегодня называли по-всякому.
- Кто посмел? - нахмурился Брайан. - Мы слышали разговор из-за двери. Ты не одна?
- Боюсь, это я себе позволил, - раздался мужской голос из моей кухни.
Брай и Уна вопросительно посмотрели на меня, оба синхронно шагнули вперед и заглянули в арочный проем.
Миган развалился на выдвинутом из-за стола стуле: ноги расставлены, руки убраны в карманы куртки. Я поморщилась, глядя на него. Вызывающая поза, нахальный человек.
- Инспектор Миган, - представился он, не потрудившись подняться. - А вы?
- Мы пришли к подруге, узнать, как она поживает. И застали вот... вас, - всегда доброжелательному Брайану представитель Гарды явно сразу не понравился, и я подумала о редком таланте инспектора располагать к себе людей. - Хейз, ты в порядке? - обратился друг ко мне.
- Пока не определилась, - пробормотала я и зевнула. - Инспектор принес новости, и я не знаю, как к ним отнестись.
- Ясно, - кивнул Брай. - И как же, вы, инспектор, назвали Хейз? - вдруг спросил он Мигана.
- Сказал, что она похоже на зомби, - охотно отозвался тот. - А вы сходу назвали ее банши, из чего можно сделать вывод, что выглядит она неважно.
- И вы решили ее добить новостями?
- Я решил предложить мисс Макмэй посмотреть на ситуацию под другим углом, - инспектор оставался невозмутим. - Ведь, возможно, оно того не стоит, - он бросил на меня короткий взгляд, - всех этих переживаний.
- Вы тут побеседуйте обо мне и моих переживаниях, а я пойду и умоюсь, - меня утомил диалог незваных гостей.
- Хейз, хочешь, я помогу тебе причесаться? - шепнула мне на ухо Уна, пожимая мою руку теплыми пальцами.
Я благодарно кивнула.
В ванную за лестницей я шла, словно по палубе корабля, попавшего в шторм: меня качало и мотало из стороны в сторону. В каком-то ватном оцепенении умылась и почистила зубы. Уна помогла мне расчесать волосы и заплела их в красивую французскую косу. У меня такой ровной и аккуратной не получалось никогда.
Позволив Уне возиться с моей прической, задумалась: ощущала бы я себя настолько растерянной, разбитой, сломленной, настолько обессиленной и отчаявшейся, если бы знала наверняка, что Кейран меня бросил? Ответ пришел быстрый и четкий. Я была бы разочарована, разбита и сломлена, но переживала бы это иначе. Не могу объяснить, в чем именно видела разницу, это понималось на уровне интуиции.
Пока мои мысли плавали по морю печали, Уна молчала, словно боясь потревожить мою грусть. Закончив плести косу, она тихо сказала:
- Ну, вот, готово. Нравится?
Я взглянула в зеркало, повернулась туда-сюда.
- Очень красиво, спасибо.
- Не за что, - на личике Уны проступил румянец. - Хейз, этот тот самый инспектор, к которому вы с мамой ходили?
- Тот самый, - у меня непроизвольно дернулся глаз. - Противный тип. Интересно, он еще не ушел?
- Хочешь, я пойду и шепну Брайану, чтобы он выпроводил его? - предложила Уна, и глаза ее загорелись. - Ты поднимайся наверх и приляг отдохнуть. Запрись, а мы его к тебе не пустим.
- Нет, милая, - уверенно возразила я. - Хватит мне отдыхать и запираться.
И я продемонстрировала чудеса гостеприимства: пригласила Мигана за стол и напоила кофе. Он занял место, где обычно сидела я, с аппетитом похрустел подсохшим печеньем. Я бы предложила что-нибудь посущественней, но в моем доме, кроме печенья и нескольких картофелин ничего больше не оказалось.
Сама я о еде не думала, а временами при мысли о том, чтобы что-то перекусить к горлу подкатывала тошнота.
Сидя вчетвером за столом, мы перекинулись от силы парой слов. Создалось впечатление, что Миган забежал на чашечку кофе: выпил, сухо попрощался и ушел. А по делу, из-за которого на самом деле приходил, не сказал больше ни слова.
После его ухода я спросила Брайана, о чем они здесь успели переговорить, пока мы с Уной отсутствовали.
- Он сказал, что будет проверять все открывшиеся обстоятельства, - угрюмо поглядывая на меня, ответил друг. - И посоветовал, цитирую: «не поддерживать ее в слепом стремлении видеть в Уолше жертву».
- Бесценный совет, - проворчала я, размешивая ложечкой недопитый кофе. Запах его стал меня раздражать, я выплеснула напиток в раковину и помыла чашку.
Отвернувшись от сидящих за столом друзей, оперлась руками о край раковины и уставилась в окно: на улице стемнело, и я видела свое отражение в оконном стекле. На мгновение показалось, что за спиной возник высокий силуэт Кейрана.
За то время, что мы были вместе, я научилась ощущать тончайшие нюансы его присутствия рядом со мной и хранила их не просто в голове, а в памяти всего своего существа. Я могла закрыть глаза и почувствовать, как сильные руки любимого мужчины обвиваются вокруг меня, как приникает ко мне его твердое тело. Я ощущала тепло и запах кожи Кея, движение его груди и тихий звук вдохов и выдохов, толчки сердца и напряжение каждой мышцы.
Осознание, что я могу больше никогда ничего этого не почувствовать в реальности вызвало во мне приступ паники.
- Я поеду в столицу. Попробую попасть в редакцию ТВТ, - сообщила я друзьям, возвращаясь за стол. - Кто-нибудь там должен знать хоть что-то о Кейране и Морин.
- Логично, - неохотно согласился Брайан и покосился на Уну. Та сидела тихо, но внимательно следила за беседой. - Вот отдохнешь, выспишься, а потом вместе и съездим. У Джун через три дня день рождения. Она мне все уши прожужжала о том, что Хейз обязательно должна быть на празднике, потому что она добрая и красивая.
Я улыбнулась. Мысли о малышке действовали на меня, как самое сильное и надежное успокоительное средство.
- Вряд ли твоя бывшая будет в восторге от моего присутствия на празднике вашей дочери, - заметила я.
- Моя бывшая затевает детское сборище в кафе, а после я заберу Джун, и мы отметим по-нашему, - Брайан преображался, когда говорил о дочке. Это заметила и Уна: она улыбнулась, глядя на него.
Между ней и моим давним другом что-то происходило. Осторожное, не опаляющее сердца и тела, но притяжение ощущалось.
- Поеду в столицу завтра, - уверенно заявила я, - а ко дню рождения Джун вернусь.
- С ума сошла, - покачал головой Брай. - Слова инспектора мне уже кажутся вполне разумными.
Он уставился на меня тяжелым взглядом.
- А когда вернусь, поговорим с Эвлинн насчет магазинчика, - вспомнила я, изображая оживление.
Хотя голову занимали мысли вовсе не о партнерстве в бизнесе.
Вдруг, пока я буду отсутствовать, что-то изменится в ситуации с Джеком, а никого из близких рядом не окажется. И раз нет Кейрана, значит, должна быть я, ведь меня и Джека Уолша связывали особые отношения, и нас объединяла любовь к его внуку.
Глава 2
Самолетом, конечно, быстрее. Но я решила отправиться в столицу на машине. По дороге смогу не сдерживаться, не давиться слезами и не стирать их украдкой. Буду колотить по рулю, орать во все горло, визжать и выть от злости и разочарования. Можно будет притормозить или разогнаться быстрее.
Но меня не покидало чувство: со мной играют, наблюдая, как за подопытной мышью, запертой в лабиринте.
Уна забежала ко мне перед самым моим отъездом и принесла большой бумажный пакет с едой.
- Тебе, наверное, сейчас не до готовки совсем, - она посмотрела на меня взглядом, каким оценивала хрупкие корешки и ломкие листики у рассады. - Мы с мамой тут кое-что приготовили.
- Спасибо вам большое, - я взяла пакет. - Даже и не подумаю отказаться. Передай Фионе мою благодарность. За все.
Юная садовница улыбнулась, и на щеках ее проступила утренняя заря румянца.
- Тебе еще что-нибудь нужно? - проговорила она с волнением. - Только скажи, и я... мы...
- Присмотри за садом и за Брайаном, - я закрыла дверь коттеджа и направилась к машине.
Проходя к калитке, остановилась и сделала глубокий вдох - алиссум, высаженный вдоль дорожки, зацвел, и его медовый аромат наполнял воздух. Несмотря на насыщенную сладость, запах казался легким и прозрачным. Я наклонилась ближе, разглядывая яркие соцветия. Вблизи мелкие розовые четырехлепестковые цветочки алиссума походили на крошечные ротики с пухлыми приоткрытыми губами.
Сладкие поцелуи любимого человека, исчезнувшие из настоящего, ставшие прошлым или несбыточной мечтой...
В пути мне ни разу не захотелось ни плакать, ни орать. Я ехала и ехала, соблюдая скоростной режим, внимательно следя за дорогой, и лишь однажды остановилась передохнуть и перекусить.
Вознося мысленную благодарность Фионе и Уне, я с аппетитом уминала сэндвичи из свежего овсяного хлеба, тонко нарезанного запеченного мяса с корочкой из специй и ломтиками огурцов. А после проглотила несколько сладких, ароматных клубничин. И еще кусочек сэндвича. Я уже наелась, но, покосившись на контейнеры с едой, не удержалась, отщипнула кусочек мяса, обмакнула его в маленькую упаковку с горчицей и с наслаждением прожевала. Потом забросила в рот еще одну клубничину и откинулась на сиденье, с блаженным ощущением сытости.
Ягода оказалась явно лишней. Я едва успела выскочить из машины и отбежать подальше от дороги, как меня вывернуло.
Присев на траву, я минут десять жадно вдыхала свежий воздух, подставляя ветру лицо со слезившимися глазами. Усаживалась за руль, дрожа от озноба и морщась от мерзкого привкуса во рту.
В столицу приехала, ненамного отклонившись от расчетного времени и чувствуя себя уже гораздо лучше. На еду мне больше даже смотреть не хотелось, поэтому, вычеркнув эту потребность из списка первоочередных и необходимых, я направилась прямо в редакцию журнала, располагавшуюся в многоэтажном офисном здании.
Чудом преодолев кордон из секьюрити и приставучей девицы на ресепшене в лобби, я прорвалась в царство главного редактора.
Изложив цель своего визита сидящей в приемной девушке, я получила исчерпывающий ответ: ничего не знаем о мистере Уолше, проект в котором он принимал участие, закрыт, контракты со всеми аннулированы.
- А мисс Берриган? - поинтересовалась я. - С ней можно как-то связаться?
- Причем здесь мисс Берриган? - помощница главного редактора воззрилась на меня с искренним недоумением. - Какое она имеет отношение к родственнику фотографа? В любом случае, вам здесь никто о ней ничего не скажет по той простой причине, что мы не даем подобную информацию первым встречным.
Но я продолжала расспрашивать, боясь что-то упустить, уйти ни с чем и потерять призрачную надежду узнать хоть что-то.
- А кто-нибудь еще может знать, где в данный момент находится мистер Уолш? Кто-то ведь еще работал вместе с ними, с кем-то он общался. И, насколько мне известно, он не раз сотрудничал с вашим журналом. Он же до сих пор числится в базе ваших фотографов?
- Числится, - вздернула бровь секретарь. - В списке неблагонадежных.
Но в итоге меня записали на прием к главному редактору назавтра на восемь тридцать утра.
- Не гарантирую, что вас примут. Лора очень занятой человек, - поджала губы секретарь.
И демонстративно уткнулась в экран компьютера.
Я сняла номер в отеле неподалеку, приняла душ и завалилась спать. Сон мой был пустой и тяжелый, словно под наркозом. Я не видела ничего, но непрестанно ощущала тревогу, гудевшую во мне басовой струной.
***
Главный редактор ТВТ практически слово в слово повторила то же, что и ее секретарь: проект закрыт, контракты расторгнуты, журнал занят другими делами. Ей было известно и об исчезновении Шоны.
- Юристы все уладили, к Уолшу ни у кого претензий нет, - сообщила Лора. - А мисс Берриган покинула страну. Ни ее настоящее местонахождение, ни то, где может быть сейчас фотограф, я не знаю. И у меня для связи с ним имеются те же данные, которые есть и у вас. Так что ничего нового я вам не сообщу.
- Но как же нам быть? - вырвалось у меня в отчаянии. - Понимаете, мы использовали все возможности, чтобы связаться с мистером Уолшем. Остались вы, его работодатель, пусть даже и бывший.
- Я понимаю и сочувствую, - покивала Лора. – Но Уолш ни на звонки, ни на электронные письма не отвечает. К нему домой ездил наш представитель, дверь квартиры ему не открыли. Единственное, что я могу вам сообщить, это адрес рекламного агентства, с которым тоже работал Кейран. Может они что-то знают. Еще можете заглянуть в галерею, где недавно проходила выставка фотохудожников, и Уолш был среди участников.
В рекламном агентстве я ничего нового не узнала, а вот в галерее нашла человека, с кем смогла поговорить.
- Уолш был здесь несколько дней назад, - сообщил работник галереи. - Он искал свою девушку.
- Кого? – обалдело переспросила я.
- Некую Шону Гиллан, - не заметив моего изумления, пояснил собеседник. - Они с Уолшем красивая пара. Насколько мне известно, она не только его избранница, но и помощница, агент, менеджер и муза. У них там, видимо, какая-то размолвка произошла. Шона уехала, на звонки не отвечала, и Кейран ее разыскивал.
- А почему разыскивал именно здесь? - я рассеянно оглядела светлый зал галереи: голова начала кружиться, а зрение затуманилось и поплыло.
- Она участвовала в организации выставок, мы охотно с ней работали. Уолш подумал, что она здесь появлялась. Но после завершения последней выставки мы больше с Шоной не контактировали, так что ничем Кейрану помочь не смогли, - молодой человек одарил меня извиняющейся улыбкой. - И вам, к сожалению, я больше ничем не помогу.
Растерянная, я попрощалась с участливым собеседником и направилась к выходу из галереи.
- Постойте, мисс, - раздался позади голос и торопливые шаги. - Не уверен, что это имеет какое-то значение, но краем уха я слышал тогда разговор Кейрана по телефону. С кем он говорил, я не знаю, но понял, что речь шла о Кадер Тор.
- О чем? – название показалось смутно знакомым.
- Кадер Тор - трон на холме, - пояснил молодой человек. В ответ на мое немое непонимание, спросил: - Вы слышали о Кадер Идрис*?
- Что-то из мифологии, - неуверенно отозвалась я.
- Это название горной цепи. Есть старинная легенда, согласно которой смельчак, отважившийся провести на этом «троне» ночь, обретет некий наивысший дар или сойдет с ума.
Понятней не стало, что и отразилось на моем лице.
- Так вот, в том разговоре Кейран упоминал Кадер Тор, - охотно продолжил работник галереи. - Это место похоже на Кадер Идриса, располагается в горной вересковой пустоши, на одном их природных холмов. Вам никогда не были интересны тайны древних курганов, каменных кругов, каирнов и тому подобного? Всякие старые захоронения, стоянки доисторических людей.
- Очень стараюсь, но никак не возьму в толк, каким образом это относится к Кейрану? - не выдержала я.
- Самым очевидным образом, - выразительно взмахнул руками собеседник. - Он планировал вести там съемку в рамках проекта «Эхтрай»**. Не слышали о таком?
Я уныло помотала головой, и мужчина продолжил:
- Это цикл публицистических фоторепортажей. Собираются группы участников, в составе которых непременно присутствует профессиональный фотограф, и отправляются во всякие интересные места, овеянные мифами, поверьями. Там ведутся видеосъемки, составляется документально-художественная фотохроника поездки, которая потом публикуется в различных изданиях.
