Глава 1. С корабля на... Перепутье!
Леона почувствовала боль в правой руке и нестерпимое щекотанье в носу. Чихнув, открыла глаза.
– Боцман, убери своего кота, у меня опять аллергия! – осипшим голосом пробормотала она.
Но никто не отозвался. Мало того, не было слышно привычного шума волн и неспешной беседы в жаргонощадящем режиме лоцмана и кока. Она лежала на зелёном мху, пористом и мягком. Руку придавило тяжёлым бруском с резьбой по всей поверхности. Аккуратно высвободив руку, Леона размяла затекшие пальцы, плохо слушавшиеся. Когда боль потихоньку отпустила, Леона села, чувствуя себя как на корабле во время качки. Корабль! Брусок смутно напоминал что-то до боли знакомое. Да это же часть перил капитанского мостика! Где же всё остальное? Память никак не хотела возвращаться, мешала пульсирующая головная боль. Без сил вновь упав на мягкий мох, Леона отключилась на некоторое время. Видимо, этого было достаточно для восстановления сил и подсознания, и после трёх часов сна она вновь открыла глаза.
– Что там боцман советовал от похмелья?! Резко вскочить и потрясти головой? Или перекувыркнуться через голову? – Леона силилась вспомнить советы, но тут её осенило, что она не пила ни капли рома намедни.
Вспышки залпов и разрывы снарядов ярким грохочущим воспоминанием пронеслись в долю секунды. На них напали, и бой длился уже довольно долго. Грот-мачта их гафельной шхуны пострадала от снаряда, косые паруса трепались по ветру остатками рваной материи. За счёт того, что на "Ордэнне" было намного меньше снастей в бегучем такелаже и проще устройство оснастки, можно было существенно уменьшить команду. Однако при нападении численное преимущество явно было у противника, что и сыграло ему на руку. Атаковавший их корабль хоть и был огромен и неповоротлив, но пушки его стреляли, не переставая, количеством грубой силы подавляя и нанося урон "Ордэнне". Последнее, что помнила Леона, это вспышка. Яркая, ослепляющая, оглушившая сиянием и увлёкшая в никуда.
Леона потихоньку приподнялась и огляделась. Вокруг простиралась настоящая моховая перина, мягкая и пружинящая. Мох был тёмно-зелёного цвета с изумрудным отливом. Потихоньку встав на ноги, Леона сделала несколько шагов по пористой поверхности, обретая устойчивое равновесие. Мох пружинил, но для того, кто знаком с качкой и провёл на море всю сознательную жизнь, это было, как для обычного человека ходить по ровной и устойчивой поверхности. Очень хотелось пить, но фляжка на поясе была пуста. Осмотрев костюм, Леона с радостью обнаружила, что он не пострадал, не считая разорванного рукава и отсутствия шляпы. Сумка всё так же висела через плечо накрест, на поясе шпага с двухлезвийным клинком и эфесом в три четверти, что прочно сидела в ножнах. Воспользоваться ею во время атаки Леона не успела, необходимо было заняться парусами, и она вспомнила, как взвилась тогда наверх по реям юркой ящеркой.
Пройдя немного, девушка увидела вдали деревья. По крайней мере, это можно было принять за них издалека. Подойдя ближе, она поняла, что это был обман зрения. И этот обман зрения повернулся к ней и прощебетал:
– Рики, ты только посмотри! Опять к нам кого-то притащило!
Повернувшийся, видимо Рики, ответил таким же тоненьким голоском:
– Ты прав, Чики! Этот сумасшедший Трикстер вновь выдернул существо из другого мира!
– А вы думаете, ему не фиолетово? Он же играет со всеми! – вступил в разговор третий.
– Фиолетово, Вики, даже в крапинку! Скучно ему, видите ли, вот и развлекается! – сокрушённо покачал головой Рики.
Троица, которую Леона приняла, было, за деревья, оказалась огромными, говорящими грибами! Шляпки их были неровно-волнистыми, поэтому издалека смотрелись кроной дерева. Тёмные, чешуйчатые толстые ножки, были похожи на прочные стволы. И что удивительно, Леона понимала всё, что они говорили! Она потихоньку ущипнула себя за руку – а вдруг это всё во сне! Но щипок был ощутимым, а тот, кого звали Рики, повернулся к ней со словами:
– Ага, ты всё понимаешь, можешь не щипаться! У нас тут таких как ты уже ого-го сколько перебывало! Звать-то тебя как?
– Леона! З-з-здрасьте! – немного заикаясь, ответила девушка. Ведь не каждый день разговариваешь с грибами! Хотя, в её родном мире, некоторые и не только с грибами разговаривали... после принятия дурман-травы.
– А где я? И где шхуна? – обратилась Леона к тому, что звали Рики. Он казался каким-то более представительным.
– Где-где! На Перепутье, где же ещё! – отозвался Рики тоненьким голоском. – Теперь ты надолго тут застряла!
– Что за Перепутье? Это город? – девушка вновь спросила Рики.
– Перепутье, это не город, и не деревня. Это Перепутье. Перекрёсток между всем. Через Перепутье всё проходит – и время, и миры разные здесь соприкасаются. На Перепутье можно из одного мира в другой попасть, из одного времени в будущее или в прошлое. Не просто так, конечно, знать надо как.
– А вы знаете? – с надеждой спросила Леона, хотя всё происходящее уж больно походило на похмелье.
– Трикстер всё знает. Он сюда всех и таскает. Из разных миров, с разных планет, из разных эпох. Совсем меры не знает! – осуждающе покачал бордовой в разводах шляпкой Рики.
– Мне бы домой, на шхуну! Как этого вашего Трикстера найти? – задала вопрос Леона.
– Трикстер сам появляется, если захочет. А если не захочет, значит, не появится! – Чики и Вики наперебой решили проявить инициативу. – Он когда поиграть захочет, всегда находит того, кто ему нужен.
– Да кто он такой, этот ваш Трикстер?! – возмутилась Леона. – Что это он себе позволяет, людей из дома переносить неизвестно куда!
– Известно-известно! На Перепутье! Трикстер, он всё может! Трикстер, он всё видит! – загомонили разом грибы. – Иди прямо, по дорожке протоптанной, только не сворачивай. Там такие как ты живут. Они тебе расскажут, они тебя научат!
– Мне воды бы, есть вода у вас? – спросила девушка.
– А вон там, после развилки, под деревьями вода есть. Только уж сама выбери свою воду, она для всех разная. – Рики-гриб кивнул шляпкой в сторону деревьев. – Прощай! И помни, Трикстер любит играть! Хочешь домой вернуться, должна его переиграть!
Глава 2. Развилка
Леона махнула рукой странным созданиям, и пошла по протоптанной дорожке. Она на всякий случай ещё раз ущипнула себя за руку. Больно! Впрочем, предсказуемо – ведь не зря она столько лет лазила по канатам, поднимала ядра и драила палубу, доведя каждую мышцу тела до максимума силы и выдержки!
Леона шла по дорожке к развилке. На развилке был указатель – небольшая деревянная дощечка, прибитая к чуть покосившемуся столбику. Но вместо названия города или деревни, которые обычно бывают на них, витиеватыми буквами было написано:
Путник, следуй через врата
По дороге без возврата.
Отгадаешь все загадки –
Вмиг домой вернут разгадки!
Счёт открылся, долог путь!
Трикстера не обмануть!
Как только Леона дочитала, вмиг за развилкой, откуда ни возьмись, появились деревянные ворота! Стояли они прямо на протоптанной дорожке, сами по себе. Непонятно было, как они вообще не падают, ведь ничем не подпираются! Да и ворота так себе, совсем плохонькие, из старых досок сбиты. На створках ворот было изображение песочных часов с одной стороны, и обычного циферблата механических с другой.
– Значит, в эту сторону! И никаких тебе, как в сказке: "Направо пойдёшь – коня потеряешь, себя спасёшь; налево пойдёшь – себя потеряешь, коня спасёшь; прямо пойдёшь – и себя и коня потеряешь". Коня у меня всё равно нет! – Не раздумывая, девушка толкнула створки, и ворота легко открылись, даже не скрипнув железными петлями. И, как ни странно, не упали.
– Каррр! Каррр! – раздался крик ворона, как только Леона прошла за ворота. Черепаха с перепончатыми крыльями, каркнув, пролетела над головой в направлении рощи, что маячила впереди. Крылья у черепахи были как у летучей мыши, с большим размахом. Она перебирала лапками в воздухе, будто плыла по воде.
– Нда... Летели два крокодила, один зелёный, другой в Африку! – покачала головой Леона при виде этого чуда, но решила больше не удивляться.
У группы лиственных деревьев, образующих рощу, и впрямь поблёскивала вода. В тройном количестве. Озерцо, затянутое тиной, затхлое и мутное находилось слева. Посредине была метровая канава в грунте с кристально чистой водой, даже какой-то голубоватой на вид. А справа по небольшим камешкам сбегал шустрый ручеёк, следуя дальше, по земле, по листьям, то пропадая, то появляясь, петляя и стремясь куда-то, наверное, чтобы побыстрее влиться в реку.
– Не пей, Иванушка, из козьего копытца, козлёночком станешь! – вспомнила Леона сказку из детства. – Похоже, это сейчас вполне может случиться. Только вот стать я могу неизвестно кем на этом Перепутье!
Леона внимательно осмотрела все три источника воды.
– Из болота этого я точно пить не буду. Вода мутная, фу! – решала задачу девушка. – Из канавы этой тоже не хочется. Вода вроде и чистая, но стоячая, и голубоватая какая-то! – продолжала осмотр Леона. – А вот отсюда, пожалуй, можно попробовать! Вода проточная, из-под земли бежит, да и мышка вон из ручейка пьёт, и жучки по закрайкам летают. Значит, не отрава.
Леона подошла к ручейку, набрала воды во флягу и попробовала. Нормальная, пресная вода, вкусная. Она напилась и набрала новую флягу до краёв, завинтив крышку. Теперь можно и в дорогу!
– Каррр! Каррр! – опять над головой пронеслась летучая черепаха. – Тррикстерр прримечает! Каррр!
– Кыш, пернатая! – пригрозила кулаком Леона. – Ишь, разлеталась! Не накаркай!
Глава 3. Скрип
Протоптанная дорожка вела прямо. Леона миновала рощу, затем пошла мимо поля колосящейся пшеницы. Пшеница была неспелой, сорванные колоски хранили молочные ещё зёрнышки. Леона попробовала утолить ими голод, но это было без толку, и она оставила это занятие. Вдруг на дорожке появилось толстенное бревно! Ещё пять секунд назад его не было, и вот оно – лежит, будто сто лет тут лежало! Леона в недоумении подошла к бревну и пнула носком сапога. Нет, не галлюцинация, вполне настоящее!
– Чего дерёшься! – завопило бревно. – Только пристроишься на солнышке погреться – сразу пинаются!
Леона отскочила от странного бревна с окончательно сформировавшейся уверенностью, что либо на Перепутье все умеют разговаривать, либо водичка из ручейка всё-таки оказалась с галлюциногенами. А бревно между тем повернулось, потом на глазах стало короче и вытянулось вверх. По сторонам кряжистого туловища образовались руки и ноги, похожие на старые ветви. В верхней части отделилась голова с круглыми глазами, кривоватым ртом и острым, деревянным носом.
– Ты кто, Пиноккио? – припомнила Леона книжку из детства о деревянном мальчике с длинным носом.
– Не знаю никакого Пино-кио! Я Скрип! Сын Треска и внук Шелеста! – представилось существо из бревна, согнувшись в поклоне.
– Леона! Дочь капитана Фредерика и леди Маргарэт! – в тон Скрипу представилась она и сделала подобие реверанса. – Не скажешь, куда ведёт эта дорожка?
– В город ведёт. В Дрим-форо. Все, кто на Перепутье попадает, туда идут. – проскрипел новый знакомый.
– И Трикстер там? – спросила Леона.
– Трикстер, он везде. И нигде. – отозвался собеседник, отправляя в рот кусочек трухлявого пенька, что встретился на обочине. Ещё один, побольше, он взял в кривую ветвистую руку, и потихоньку грыз его, как конфету, с явным удовольствием.
– Скрип, мне Трикстера позарез найти нужно! Я домой вернуться хочу! Поможешь? – с надеждой спросила Леона.
– Я на Перепутье ещё малой веточкой попал. Трикстер меня из моего родного леса выдернул. С тех пор здесь обитаю. Сколько себя помню, на Перепутье народ только прибывает, а чтобы кто назад вернулся, не слышал! – Скрип откусил кусочек от пенька ещё раз. Медленно, с наслаждением, прожевал, и продолжил:
– В городе есть у меня кое-кто знающий, туда и пойдём. Может, совет дельный получишь! А может, и не получишь! Это как карта ляжет! Да и жить тебе где-то надо, в городе и работу найти можно, и жильё. Это мне ничего не надо – вода да деревяшки, а ты человек!
– Далеко ли до этого вашего Дрим-форо? Есть так хочется, что и сушёная каракатица подошла бы! – сглотнула Леона, увидев, как Скрип в очередной раз захрустел трухлявым пеньком.
– Хочешь? – протянул Скрип ей своё лакомство.
– Тьфу! Может, ты ещё и камни грызть предложишь! – сплюнула Леона.
– А что, камни тоже хорошая еда! Это тебе любой камнеед скажет! – пожал плечами, или что там у него их заменяло, Скрип. – Ну, не хочешь, значит в город пошли!
– Да пошли уже куда-нибудь! Веди, Сусанин! – сказала Леона, и сплюнула. – Типун мне на язык! Не к дороге будь сказано!
Леона приноровилась идти рядом со Скрипом. Он делал большой шаг и будто переносил своё деревянное тело из одной точки в другую рывками. Леона успевала сделать два-три шага за это время.
– Я когда далеко отправляюсь, всегда бревном перекатываюсь! Так удобнее! – сообщил Скрип. – Но, думаю, тебе непривычно будет, да и ненароком зацепить могу – глаз у меня тогда нет, как и всего остального.
– А как же ты тогда дорогу угадываешь, без глаз? – удивилась Леона.
- По деревьям конечно! Они для меня как маячок, я их и без глаз чувствую! Мне деревья дорогу указывают! – объяснил Скрип. – Кстати, ещё немного осталось, сейчас вон на тот холм заберёмся, сама увидишь!
– Каррр! – раздалось вдруг знакомое карканье.
– Скрип, а у вас тут все черепахи летать умеют? – кивнула вверх Леона.
– Тут не только черепахи летают. Только вот эта – Чара, она Трикстеру служит, всё ему докладывает. Теперь у тебя счёт открыт. Каждая загадка, что отгадаешь или нет, засчитывается, каждое продвиженье, каждое новое, чему сможешь научиться, или помочь кому, или навредить. Словом, теперь каждый шаг твой на примете! – объяснил Скрип. – Давай двигаться, солнце уже над головой, скоро день за середину перевалит!
Глава 4. Дрим-форо
То, что увидела Леона с высоты холма, мало походило на привычный глазу город. А ведь за свою жизнь, она перевидала много городов, заходя на "Ордэнне" в порты разных стран. Здесь не было строгой планировки, когда здания выстроены как по линеечке, и не было разброса частных домиков с садами и огородами. И вообще само понятие "дом" вдруг приобрело новый смысл, и Леона поняла, что то, что кажется логичным и правильным для одних, не всегда означает то же для других.
Насколько она могла судить по виду сверху, Дрим-форо представлял собой островки, объединённые неким подобием строений. Но иногда вдруг возникало сооружение, совсем не похожее на те, что были рядом, выделяясь своей формой или размером. В центре видны были сооружения, напоминающие круглые башни, высокие и узкие, с купольной крышей. Рядом, будто нарушая геометрию, развалились три дома, напоминающие лежащие на боку раковины-рапаны, довольно большие, отблёскивающие перламутром на солнце. Поодаль красовался восточный дворец, как в сказке о Шахерезаде. Почему-то Леона вспомнила это имя, но совершенно не понимала, откуда оно возникло в её голове. Дворец даже на расстоянии казался роскошным и богатым, а вокруг него постоянно было видно какое-то движение.
