Орти вывел на экран журнал доставок. Он стал просматривать с каких планет есть грузы на Землю. Список был внушительным – ведь как раз к новогодним праздникам у грузоперевозчиков было полно работы.
Орти пробежал глазами список:
– Самородки из марсианских шахт, плоды циреи с Венеры, наборы гаджетов для геологоразведки с Альфа-Центавры, портативные крылья для левитации с созвездия Лебедь, гелиевые шары с растительными формами жизни с Кеплера-22b, контейнер с подарками для семей с космобазы у 51 Пегаса… Всё вполне стандартно, и вопросов не вызывает.
Навигатор решил осмотреть грузовой отсек, и взяв сканер, вошёл внутрь. Стеллаж за стеллажом, контейнер за контейнером – отклонений от нормы нет. Орти дошёл до самого дальнего стеллажа, и тут сканнер как взбесился! Шкала температуры начала резко падать вниз. Голубой ящик из неизвестного металла с пометкой "Ипсилон Андромеды – Земля" – именно от него шёл холод. Орти протянул руку, и дотронулся до ящика. Внутри что-то щёлкнуло, и крышка открылась. Орти осторожно заглянул внутрь, и встретился взглядом с… эльфом? Настоящий эльф Санта-Клауса!
– Уже? Мы прилетели? Где Санта? – совершенно неожиданно заговорил эльф.
– Какой Санта? Ты кто? – Орти недоумённо смотрел на чудо чудное из сказок прошлого века.
– Конечно же новогодний эльф! Мне нужно успеть на Землю до Нового Года! – эльф вопросительно посмотрел на Орти.
– Сказать по правде, еле-еле успеваем! Сам домой поскорее хочу, к семье! – вздохнул навигатор. – А тебе что за срочность?
– Подарок везу с Ипсилона Андромеды – кристалл для Санты. Без него зимы настоящей не будет, – эльф показал прозрачный фиолетовый прямоугольник, в котором переливался сверкающими гранями серебристый кристалл.
– Да, тут ты прав – зима в последнее время от осени мало отличается. Ни снега, ни мороза, одна серость! – согласился Орти. – Что ж, попробуем ускориться, чтобы вовремя успеть!
Навигатор быстрыми шагами прошёл к панели управления. Будто искусный пианист, пробежал по клавишам и кнопкам, передвинул рычаги точными движениями. Корабль, послушный навигатору, изменил скорость – теперь он двигался вдвое быстрее.
– Ну вот, теперь точно должны успеть! – удовлетворённо сказал Орти эльфу, глянув на интерфейс главного экрана. – А пока давай чай пить, а то замёрз, наверное, у своего кристалла!
– Мы, новогодние эльфы, к холоду привычны! Но за чай спасибо! – эльф с удовольствием отхлебнул горячий чай с лимоном.
За разговорами время пролетело быстро, и вот уже родная планета видна в иллюминаторы. Снизив скорость, Орти вывел корабль на орбиту. Но вдруг приборы засекли приближающийся к кораблю объект.
– Сани Санты! – обрадовался эльф. – Это за мной!
– Прощай, новогодний эльф! Смотри там, используй кристалл как нужно – пусть зима будет настоящей! – попрощался Орти с гостем, и помог поставить голубой ящик с кристаллом внутри в стыковочный отсек. Минуту спустя эльф махал навигатору, улыбаясь из саней Санты.
Орти очнулся от толчка приземления, и протёр глаза. Он на Земле, корабль в парковочной зоне, а роботы-разгрузчики уже опустошают грузовой отсек. Времени добраться домой вдоволь, даже хватит, чтобы купить подарки!
В новогоднюю ночь Орти вместе с Миритой и Шоном смотрели на разноцветный фейерверк с балкона своей квартиры. И вдруг… оленья упряжка показалась на горизонте! За санями Санты двигался шлейф настоящего снега. Снежинки, кружась, плавно летели к земле, ложились на поверхность, собираясь снежным покрывалом. И оно не таяло, это пушистое покрывало – воздух был прохладным, земля остывала. Ведь так и должно быть в зимнюю новогоднюю ночь!
Шон с удивлением смотрел, как падает снег, Мирита счастливо улыбалась, а Орти украдкой махнул довольной рожице новогоднего эльфа, подмигивающего из саней Санты. На Земле наступила долгожданная зима, которую принёс кристалл Санты – подарок с далёкого Ипсилона Андромеды.
ЗИМНИЙ ГОСТЬ
Аромат цветущих старлисов и линей наполнял пещеру. Эрлис вспоминал, как только вылупился, и отряхивал хрупкую скорлупу с перепончатых крыльев. Мама помогала ему, ласково и осторожно, освобождая туловище и лапки с острыми коготками. Братья и сёстры уже ждали его, Эрлис вылупился последним. А потом все вместе они учились есть сочные веточки горной келаницы, с кисло-сладкими листочками, наполняющими бодростью и укрепляющими крылья молодых драконов.
И вот теперь вокруг никого – ни мамы, ни братьев и сестёр. Эрлис сам виноват, не нужно было совать свой любопытный нос куда не следует. Но этот радужный камень был таким завораживающим! Он будто манил переливами цвета, яркими бликами! И молодой дракончик не устоял – подошёл совсем близко, и дотронулся лапой до камня. По камню тотчас пошли волны, радуга распалась на пульсирующие круги, превращаясь в разноцветную воронку. Вот так и затянуло Эрлиса неизвестно куда. Вокруг не то, что пещеры или гор, даже мало-мальски похожих на них возвышенностей нет. Только белое всё, куда ни кинь взгляд, и холодное, даже лапы сводит.
Эрлис осторожно переминался с лапы на лапу, оглядываясь. Но вокруг всё было засыпано белым и пушистым, только деревья росли, высокие, раскидистые, почти как дома, у пещеры. Делать нечего – надо двигаться, а то так и замёрзнуть недолго. Дракончик обречённо потопал куда глаза глядят. Хотя особо и глядеть не на что было – брести да брести вперёд, пока лапы передвигаются. Хорошо бы полететь, но без келаницы сил совсем нет. Эх, жаль, рано он сюда попал – ещё бы раз подкрепиться, до полного оборота. А тогда уже ничего не страшно – ни холод, ни голод. После оборота у драконов внутри огонь просыпается. Он и греет, и силу даёт, и крылья расправляет.
Так а это ещё кто? Там, впереди, стоит прямо у дерева, и ветки обрывает! Таких Эрлис ещё никогда не видел, хотя и видел-то он только своё семейство. А что это так пахнет знакомо?! Это же она, келаница! Дракончик прибавил шагу, и приблизился к существу, жадно потянувшись к веточке келаницы, что была у существа в руках.
– Ты это ешь? – удивилась Марийка, протягивая веточку остролиста.
Дракончик схватил веточку, и быстро сжевал всю, до последнего листика. Он облизнулся, и так выразительно посмотрел на Марийку, что она поставила на снег корзину с собранными ветками. Дракончик накинулся на угощение так, будто не ел целую вечность. Он уплетал ветви остролиста с таким аппетитом, будто ничего вкуснее на свете не существовало. Очень быстро корзина опустела, а с драконом начали происходить странные вещи. Он уже не переминался с лапы на лапу, и не дрожал. Эрлис расправил крылья, и почувствовал силу. Он помахал крыльями, будто пробуя на прочность, и вдруг взлетел прямо от земли. Эрлис поднялся над заснеженной поляной, над Марийкой, сделал круг, ещё один, и взмыл в небо. Полетав недалеко, он вновь вернулся к Марийке, сел на ветку дерева, и заговорил:
– Спасибо тебе! Ты спасла меня от холода и голода! Но откуда в вашем мире келаница?
– Келаница? Ветки, что тебе так пришлись по вкусу, мы называем остролистом, или падубом! Я собирала их к празднику, на Рождество мы всегда украшаем дом венками из веток остролиста! – рассказала Марийка.
– Праздник, венки, Рождество… – дракончик будто пробовал на вкус новые слова. Вместе с проснувшимся огнём в Эрлисе проснулись и новые умения – он понял, что может общаться с любым существом. Как это получалось, он и сам не знал, но вспомнил, как мама рассказывала, что драконы – самые мудрые и древние во всей Вселенной, и могут много такого, чего не может никто другой. Значит пришла пора самому узнать, что же такого он ещё умеет!
– Ты хочешь увидеть праздник? – спросила Марийка. – Тогда помоги мне собрать ещё веток, и отправимся домой!
Эрлис легко наломал веток мощной лапой, и аккуратно опустил в корзинку. К слову сказать, он уже не выглядел крохой-дракончиком, а значительно увеличился в размерах. Теперь, когда произошёл оборот, он уже не нуждался в пище – ни в ветках келаницы, ни в чём-то другом. Энергия окружала его повсюду, только потянись – отовсюду манили природные источники.
Эрлис потянулся к энергии леса – и почувствовал, что силён теперь так, что может сдвинуть гору. Тогда он потянулся к энергии снега, сверкающего на солнце, напитался ею, и выдохнул. Из пасти Эрлиса закружились снежинки, мини-вихрем пронеслись по земле, и осели пушистым покрывалом, добавившись к снежному покрову.
– Здорово! Дракон, который умеет делать снег! – обрадовалась Марийка.
– Думаю, не только! – ответил Эрлис, и дохнул огнём.
Снег растаял, на поляне образовалось небольшое озерцо. А потом Эрлис дохнул ещё раз, и вода замёрзла.
– Чудесный каток! Жаль, коньков нет! – ещё больше удивилась Марийка. – Да ты, оказывается, всё умеешь!
– Пожалуй, надо ещё разобраться, что именно! – покачал головой Эрлис. – А пока, не хочешь прокатиться?
Дракон пригласил Марийку в полёт. Она нерешительно взобралась на спину Эрлиса, ухватилась покрепче, и дракон взмыл в небеса. Он летел осторожно, неся драгоценную ношу. Марийке было совсем не страшно, она с восторгом смотрела с высоты на знакомый лес, на дорогу к дому, на крыши домой, к которым они приближались очень быстро.
А потом был праздник! Односельчане поначалу перепугались чудовища, на котором прилетела Марийка. Но когда Эрлис вполне благодушно сделал каток для ребятишек на окраине села, и насыпал снежную горку, повеселели. Все решили праздновать прямо на улице, под огромной рождественской елью, наряженной гирляндами и украшениями. Ведь дракон уже стал такого размера, что не поместился бы ни в один дом!
Люди смеялись, угощались вкусностями, зажигали огни и танцевали. Энергия вокруг лучилась весельем и радостью, Эрлис чувствовал себя почти счастливым. Почти, потому что, несмотря на новизну мира, в который он попал, ему очень хотелось вернуться домой. И тогда он потянулся за энергией к рождественской ели, к праздничным украшениям, к огням и подаркам, что дарили друг другу люди. Эрлис почувствовал, что в него вливаются все краски, все яркие цвета праздника. Он взмыл вверх, и облетел вокруг праздничного дерева, вокруг площади, вокруг домов, и ринулся в небеса. Веселье притихло на несколько секунд, и возгласы восторга вспыхнули с новой силой:
– Радуга! Северное сияние! Комета! Звездопад!
А это молодой дракон наконец-то отыскал путь в родной мир, и ярким фейерверком вернулся домой. С тех пор раз в год, на Рождество, Эрлис прилетает в гости к Марийке. Говорят, праздник у них в селе всегда самый лучший – самая большая горка, чтобы кататься на санках, самый сверкающий каток, самые яркие гирлянды на рождественской ели, и самые лучшие подарки – ведь они дарятся с радостью и добрыми пожеланиями. А ещё в каждом есть чуть-чуть драконьей магии, поэтому пожелания всегда сбываются!
АМЭЯ
Вдали от мест, где шумно и людно, подальше от гомона толпы и сельского шума, стоит небольшой дом на окраине леса. Зимой скрыт он снежными сугробами, а летом прячется в тени листвы. Редко увидишь здесь путника, идущего своей дорогой, а если кто и забредёт, то мимо проходит. Не замечают люди дом, не стучат в двери, не заходят отдохнуть. А всё потому, что дом ждёт. Ждёт ту, что однажды жила здесь, чей смех звенел, как горный ручеёк, чьими песнями заслушивались соловьи.
Амэя звали её. Родилась она в час, когда за окнами тихо моросил вечерний дождь. Вечерний дождь, весенний дождь, с цветением сакуры, с радугой над рисовыми полями. В сумерках спускается он неспешно с небес, накрапывает по листьям, стучит по крыше прозрачным мелким бисером. В такое время хорошо в доме, уютно. Потрескивает огонь в очаге, ароматно пахнет ужин, вьётся струйками горячий пар из чайных чашек.
Дом любил, когда она сидела, уютно устроившись в его тепле, и задумчиво смотрела в окно на жемчужные капли дождя, что роняли деревья.
Амэя росла с отцом, а мать, отдав искру жизни, покинула этот мир сразу после её рождения. Дом оберегал и защищал Амэю, как мог. Всегда приветливо кипел чайник над огнём, позвякивая крышкой, а на низком столике ждали миски с супом, рисом и рыбой, солёные овощи и маринованные сливы.
В чане была готова горячая вода для купания, и кимоно были свежими и чистыми. Набитый хлопком футон был мягким и тёплым, а стёганые одеяла пахли лесными травами. Скользящие раздвижные двери прятали стенные шкафы оси-ирэ, где царил порядок, а ширмы радовали глаз рисунками диковинных птиц и цветов.
Хорошо было в доме, был он другом и верным слугой, хранителем и учителем. То и дело начинала звучать музыка, будто дом улавливал настроение хозяев. То была она тихой и нежной, отзываясь на грёзы Амэи, то рокотала морским прибоем, подслушав тревоги отца. Пока росла Амэя, она научилась читать и писать – ведь так увлекательно было обнаруживать новый листок с иероглифами в самых неожиданных местах! Вместе с домом Амэя научилась составлять икебану – каждый день в вазе появлялась другая, с новыми растениями с особым смыслом сочетания цветов, побегов и листьев.
Дом учил её всему, что знал – видения-картины возникали на стенах, рассказывая о минувших веках. Амэя узнавала о страницах истории, о великих битвах, о победах и поражениях. Она смотрела, как проходят придворные балы, и весело кружила в танце вместе с движущимися на стенах фигурками, представляя себя там, среди роскоши и великолепия шелков и цветов. А ещё дом рассказывал сказки. О девушке-соловье, о еноте Тануки, о волшебном веере Тэнгу, о храбром Иссимбоси, о рыбаке и черепахе, об ивовом ростке и молодильном озере. Любила Амэя сказки, многие наизусть знала.
Когда Амэя с отцом отправлялись в ближнюю деревню, чтобы повидаться с родственниками или сделать покупки в лавке, дом грустил. Окна закрывались, двери запирались, стены будто тускнели и почти полностью сливались с цветом листвы деревьев, растущих рядом. Но как только по тропинке к дому слышался звонкий голосок Амэи, дом просыпался. Открывались настежь окна, лёгкий ветерок приносил аромат цветов, краски оживали, распахнутая дверь ждала.
Но однажды, когда дохнуло осенним холодом, зашелестели сухие камыши, зашуршала жёлтая трава, отправился отец один в деревню.
По дороге началась гроза, тяжёлые капли дождя переросли в сильный ливень. Раскат грома оглушил лесных зверей и птиц, молнии рассекли тёмное небо. Наступило время для Райдзю, синим волком начал он прыгать по стволам деревьев, могучими когтями расщепляя их. Не выдерживали вековые деревья, валились наземь. Шаровой молнией нёсся Райдзю по лесу, искры сыпались, шипели в потоках дождя.
