Магдалена Ван дер Бек молчала. Из горла рвались рыдания, но молодая женщина сдерживалась из последних сил.
Сдерживалась она и при муже, когда после вошла к нему в комнату и села рядом на кровать. Лицо Свена было бескровным и почти таким же белым, как подушка, на которой он лежал. Магдалена взяла его за похудевшую руку и почувствовала, какая она горячая. У него опять был жар.
- Наверное... я скоро умру, - хрипло сказал Свен.
Рука Магдалены дрогнула.
- Нет, - прошептала она. - Ты выздоровеешь, обязательно.
Свен смотрел на нее, откинувшись на подушку. Он хотел сказать что-то еще, но его опять начал душить страшный кашель. На платке, который он прижимал к губам, появлялось все больше и больше красных пятен. Глотая слезы, Магдалена достала пузырек из темного стекла и накапала в стакан нужное количество лекарства, долив теплой воды из графина. Затем поднесла стакан к губам мужа и, придерживая его за плечи, помогла выпить настойку. Через некоторое время кашель затих, и Свен, совершенно обессиленный, закрыл глаза.
- Попробуй уснуть, - прошептала Магдалена, целуя мужа в лоб.
Затем, поставив пустой стакан на стоявший у кровати столик с лекарствами, она вышла из комнаты, прикрыв дверь. У порога она столкнулась с Хильдой, молодой девушкой, работавшей в их доме прислугой. Хильда поклонилась ей, испуганно взглянув в усталые глаза Магдалены.
- Побудь немного с ним, - попросила Магдалена Ван дер Бек, указав на дверь комнаты, где лежал ее муж. - А я пойду немного прилягу, сил совсем нет.
- Слушаюсь, госпожа, - ответила служанка.
- Если что, сразу же зови меня.
Хильда послушно кивнула и, приоткрыв дверь, вошла в комнату больного. А Магдалена стала медленно подниматься на второй этаж их дома, держась рукой за гладкие ореховые перила. Там, наверху, за закрытой дверью, Свен не мог услышать, как она рыдает.
Но в этот вечер слез не было. Наверное они уже просто закончились. Бросив несколько поленьев в камин, Магдалена вернулась в кресло перед зеркалом. Развязав широкую шелковую ленту, стягивающую волосы, она взяла в руки гребень. Безучастно провела им по волосам, стараясь хоть на чем-то сосредоточиться. Но мыслей не было...
Все ее сознание заполнила какая-то пустота. Словно она уже была мертвой...
Сколько прошло времени, Магдалена не знала. Но брошенные ею в камин поленья уже успели догореть, и в комнате опять похолодало. За окном сгустились сумерки.
Магдалена облизнула пересохшие губы, и еще раз провела гребнем по волосам.
Из зеркала напротив на нее смотрело собственное отражение - бледная женщина с отрешенным взглядом и темными кругами под глазами. Неожиданно Магдалене показалось, что в комнате есть кто-то еще, и она резко обернулась назад, выронив из рук гребень. Он с мягким стуком упал на ковер. Конечно же, в комнате никого не было. А то, что напугало молодую женщину было, вероятно, тенью на стене от горевших на столе свечей. И в этот же миг Магдалена услышала торопливые шаги по лестнице. А через пару мгновений в ее дверь раздался стук.
- Да! - громко сказала Магдалена.
- Госпожа Магдалена! - в открытую дверь почти вбежала взволнованная Хильда. - У господина опять начался приступ, очень сильный. Боюсь, что он...
Стремительно встав, молодая женщина ринулась из комнаты вслед за служанкой. Упавший на пол гребень так и остался лежать на полу.
- Я подошла и подняла его, - проговорила Евгения. - Мне хотелось рассмотреть его поближе. А потом я собиралась отправиться вслед за женщинами. Но... проснулась.
- И расческа, таким образом, оказалась у Вас, - подытожил Журавский.
- Да, - кивнула Евгения. - Представляете мое удивление, когда проснувшись дома, в своей постели, я обнаружила, что держу в своей руке этот предмет.
Амстердам
Январь 1669-го года
Сквозь узкое витражное окно собора струился рассеянный солнечный свет. Разноцветными бликами он оставался на полу, ложился красновато-оранжевыми полосками на бледное лицо молодой женщины, стоявшей в нише у статуи Богородицы. На вьющихся рыжеватых волосах прихожанки была наброшена светлая кружевная накидка. Узкие ладони женщина молитвенно сложила перед грудью. Губы ее беззвучно шевелились, а в глубине больших зеленых глаз виднелись затаенная боль и отчаяние. Даже здесь, в храме, перед лицом Бога Магдалена Ван дер Бек не чувствовала успокоения. Часто приходила она в собор с того самого дня, как узнала о страшной болезни мужа. Но слова молитвы не приносили утешения ее душе. А последний разговор со священником вместо смирения поселил в ее сердце протест.
"На все воля Божья, дитя мое, - так сказал ей святой отец, перекрестив Магдалену. - Господь забирает человека, когда наступает его час. Значит, земной путь вашего мужа подходит к завершению. Вы должны смириться с этим и молиться за мир в его и собственном сердце, чтобы он ушел спокойно."
Но как Магдалена могла это принять? Разумом она понимала, что не может отстрочить неизбежное, и вырвать мужа из цепких лап смерти. И она, сломленная и разбитая, уже готова была с этим смириться... Но все чувства молодой женщины кричали об обратном.
"Нет, нет, этого не должно быть, - эта мысль яркими вспышками пульсировала в сознании Магдалены. - И почему, почему именно сейчас? Когда мы были так счастливы? Почему теперь... когда у нас должен родиться ребенок?"
Об этом она узнала около двух недель назад, но не стала говорить об этом Свену, боясь за его состояние. Муж умирал у нее на глазах, а она ничего не могла сделать. Оставалось только смотреть на этот ужас, не в силах ничего изменить.
"Наверное, в моем сердце слишком мало веры", - об этом в очередной раз подумала Магдалена, переступая порог собора и выходя на улицу. Она глубоко вдохнула морозный воздух. Январский день был необыкновенно солнечным, что казалось даже странным для этого времени года. Плотнее запахнув свой жакет с отороченным мехом воротником и рукавами, Магдалена невольно дотронулась до живота, и сердце сжала нестерпимая боль. Она подумала про малыша, которого Свен уже не увидит. Из глаз брызнули слезы и побежали по щекам. Вытерев их платочком, молодая женщина торопливо пошла по обледеневшей мостовой по направлению к их дому. День был выходной, воскресный, и на улицах наблюдалось большее оживление, чем обычно. Навстречу Магдалене прошла молодая пара. Парень и девушка нежно держались за руки и не сводили друг с друга влюбленных глаз. Магдалена невольно вспомнила, как еще совсем недавно они ходили по этим улицам также, вместе со Свеном. А теперь... Она тяжело вздохнула и ускорила шаг, стараясь не поскользнуться. С неба падали легкие снежинки и смешивались с ее слезами. Единственным желанием было сейчас вернуться домой, подняться наверх, в спальню, броситься на широкую кровать, застеленную атласным покрывалом и рыдать... рыдать до тех пор, пока боль в груди немного не притупится. А потом спуститься вниз, в небольшую комнату, где лежал Свен и стараться быть с ним спокойной. И находить в себе силы даже улыбаться и говорить умирающему, что все будет хорошо.
Еще несколько нарядно одетых людей попались Магдалене навстречу. А какой-то молодой человек приятной наружности улыбнулся ей. Закусив губу и отвернувшись, молодая женщина резко свернула в сторону. Ну вот, она уже почти и пришла. За поворотом начиналась их улица. Она прошла по ней немного и остановилась перед серым каменным домом. Первый этаж с торца занимала антикварная лавка Свена. Сейчас, в выходной день, она была закрыта. Да и все эти почти полтора месяца пока он болел, Магдалена открывала лавку лишь несколько дней. Молодая женщина не знала, как вести финансовые дела, путалась в расчетных книгах, да и торговать там сейчас было некому. Свен Ван дер Бек беспокоился, что за время его болезни они растеряют всех клиентов.
- Ничего, милый, - отвечала Магдалена, отвернувшись к окну. - Я что-нибудь придумаю.
Вечером этого дня он попросил принести ему в постель расходные книги и тетрадь с перечнем товаров лавки и пытался подробно ввести жену в курс дела.
Магдалена рассеянно слушала, подперев кулачком подбородок. Она никогда не отличалась способностями к ведению торговых дел. А сейчас она вообще не могла ни на чем сосредоточиться...
- Магдалена, ты слушаешь? - спросил Свен, устало откинувшись на подушку. Он был очень бледным, а на лбу выступил пот.
Магдалена кивнула, старательно опустив глаза в приходо-расходную книгу и делая вид, что сосредоточенно смотрит на чернильные забористые столбики цифр.
Но они предательски расплывались перед глазами, а мысли наскакивали одна на другую...
- Магдалена, - Свен взял ее за руку, - прошу тебя, обещай, что не продашь лавку сразу. Там остается много ценных предметов антиквариата, картин. Если умело продавать их, то на несколько лет у тебя будет безбедное существование. Кроме того...
Он сильно закашлялся, и Магдалена, отвернувшись, быстро вытерла ладонью слезы. Пламя свечи, стоявшей рядом с постелью на круглом столике, дернулось в сторону, словно его сбило чье-то дыхание. По стене пробежала какая-то тень. И на мгновение Магдалене Ван дер Бек совершенно отчетливо почувствовалось в комнате чье-то постороннее присутствие. Она даже привстала, глядя тревожными глазами в полумрак, окутавший углы комнаты.
"Совсем схожу с ума, - мелькнуло в ее голове. - Здесь же никого нет, кроме нас со Свеном"
Она встала и взяв графин с водой, налила в стакан и подала мужу. Он сделал небольшой глоток и откинулся назад на подушки. Каждый такой приступ отнимал у измученного болезнью организма последние силы. Наконец, краска немного прилила к его бледному лицу и он продолжил:
- Кроме того, два дня назад я говорил о своих делах с Хендриком.
Магдалена кивнула. Хендрик Вельт был другом Свена и навещал его уже несколько раз.
- Хендрик обещал помочь тебе с лавкой после моей смерти, - тихо проговорил Свен.
Магдалена почувствовала, как ей сдавило горло.
- Нет... - прошептала она, взяв мужа за руки и почувствовав, какие они горячие. У него опять был жар. - Свен, не говори так...
Свен слабо улыбнулся и посильнее сжал ей ладонь.
- Ты ведь и сама это знаешь, Магдалена, - проговорил он.
- Я люблю тебя, - прошептала молодая женщина. Подавшись вперед, она прилегла рядом, прижавшись щекой к мужу. - Не умирай...
- Все это, конечно, невероятно трогательно, - проговорил Вениамин Владимирович, внимательно глядя на Евгению.
- Скорее, это очень грустно, - ответила она.
- Да, - согласился с ней психотерапевт. - И Вы, Евгения, сказали, что эта женщина будто бы чувствует ваше присутствие?
Пациентка кивнула, теребя в пальцах ремень сумочки.
"Нервы не совсем хорошие, - взглядом профессионала мысленно отметил психотерапевт. - И, похоже, букет вегетативных дисфункций налицо. Что ж, будем надеяться, что гипноз ей поможет."
- Магдалена действительно как будто ощущает мое присутствие, - тихо сказала Евгения. - Так бывает не всегда, конечно, но в последние сны все чаще и чаще.
И еще... - она смолкла, как будто тщательно подбирая слова.
- Что же? - заинтересованно спросил врач.
- Вы точно решите, что я сумасшедшая, - медленно проговорила Евгения, - но в последнем сне Магдалена как будто просила моей помощи. Представляете?
- Это что-то новенькое, - буркнул психотерапевт, поправив на носу очки.
- Я не знаю, - вздохнула Евгения. - Но в тот вечер, когда Свен объяснял ей, как вести дела в лавке, а позже сказал, что ей поможет его друг... после этого разговора Магдалена поднялась к себе наверх и проплакала полчаса. Или даже дольше.
- А вы все это время были в ее комнате? - с легкой иронией в голосе спросил Вениамин Владимирович.
Молодая женщина кивнула, и ее взгляд вдруг стал твердым.
- Да, - ответила она. - Я стояла у окна.
Затем Магдалена перестала плакать и как будто опять что-то почувствовала. Она встала из кресла и, подойдя к окну, задернула штору. А потом вдруг повернулась так неожиданно, что я едва успела отскочить в сторону. Она почувствовала мое присутствие, понимаете?
Вениамин Владимирович кивнул, не без доли сожаления подумав, что гипноз в этом запущенном случае может уже и не помочь.
"Стирание грани между сном и реальностью, - сухо мелькнула в голове мысль профи. - Попробуем, конечно, гипноз, но боюсь, это уже пациентка психиатра, а не моя. А жаль... молодая еще девушка-то."
И он впервые посмотрел на Евгению не как врач, а с чисто мужским интересом. Который, правда, вскоре приглушился его размышлениями об эффективности гипноза в данных случаях психических отклонений.
- У вас есть дети? - поинтересовался он у Евгении.
- Что? - переспросила она, удивленная неожиданным вопросом.
Вениамин Владимирович повторил его.
- Нет, детей у меня нет, - резко ответила Евгения. - И опять же, какое это имеет отношение к моему рассказу?
- Простите, - буркнул психотерапевт. - Итак, эта женщина попросила вашей помощи? И каким же образом?
- Я едва успела отскочить в сторону, - продолжала Евгения. - Но Магдалена продолжала смотреть прямо мне в глаза. А затем я услышала ее голос, обращенный ко мне. Самое странное, я ее понимала, хотя ни слова не знаю по-голландски.
- И что же она вам сказала? - слегка улыбнулся психотерапевт.
- Магдалена сказала: "Я не знаю кто ты... но умоляю тебя, помоги!"
А в ее взгляде было столько отчаяния, что я не выдержала и отвернулась.
- Что ж, Евгения, - психотерапевт сделал в своем блокноте очередную пометку и, закрыв его, решительно встал из-за стола. - Я думаю, нам пора перейти к первому сеансу гипноза. Вы согласны?
- Да, - ответила молодая женщина. - Я ведь ради этого к вам и пришла.
- Вот и отлично, - Вениамин Владимирович широко улыбнулся. - Думаю, это поможет вам избавиться от этих нежелательных снов. Тогда, пройдемте в соседний кабинет и начнем.
И он сделал пациентке приглашающий жест рукой.
В соседнем кабинете улыбчивая ассистентка, которую психотерапевт называл Мариночкой, измерила Евгении давление. Это было необходимой процедурой перед началом сеанса гипноза.
- С таким давлением вас в космос можно отправлять, - отпустила она заезженную шутку медперсонала и протянула Евгении какой-то листок с убористо напечатанным мелким текстом. - А теперь поставьте свою подпись, пожалуйста. Вот здесь, внизу.
- Что это? - поинтересовалась молодая женщина, беря в руки листок и пробегая взглядом текст. - А... понятно. То, что я даю добровольно согласие на гипноз и никаких претензий к вам у меня нет.
- Именно так, - лучезарно улыбнулась Мариночка, подходя к окну и опуская жалюзи.
- Необходимо, чтобы в комнате не было прямого солнечного света, - пояснила она Евгении, наблюдавшей за ней. - Это стабилизирует состояние психики во время гипноза.
Молодая женщина поставила на листе свою подпись и вернула его ассистентке.
- Ну что, приступим? - потирая руки, бодро спросил у Евгении вошедший в кабинет Вениамин Владимирович. Он отлучался куда-то на пару минут.
Евгения кивнула. Внешне она выглядела спокойно, но внутри маленькой бабочкой заметалась непонятно откуда взявшаяся тревога. Сердце забилось чаще, и Евгения непроизвольно поднесла руку к груди, сжав висевшую на шее серебряную цепочку с кулоном.
Наметанный глаз психотерапевта сразу же уловил изменения в поведении пациентки.
Сдерживалась она и при муже, когда после вошла к нему в комнату и села рядом на кровать. Лицо Свена было бескровным и почти таким же белым, как подушка, на которой он лежал. Магдалена взяла его за похудевшую руку и почувствовала, какая она горячая. У него опять был жар.
- Наверное... я скоро умру, - хрипло сказал Свен.
Рука Магдалены дрогнула.
- Нет, - прошептала она. - Ты выздоровеешь, обязательно.
Свен смотрел на нее, откинувшись на подушку. Он хотел сказать что-то еще, но его опять начал душить страшный кашель. На платке, который он прижимал к губам, появлялось все больше и больше красных пятен. Глотая слезы, Магдалена достала пузырек из темного стекла и накапала в стакан нужное количество лекарства, долив теплой воды из графина. Затем поднесла стакан к губам мужа и, придерживая его за плечи, помогла выпить настойку. Через некоторое время кашель затих, и Свен, совершенно обессиленный, закрыл глаза.
- Попробуй уснуть, - прошептала Магдалена, целуя мужа в лоб.
Затем, поставив пустой стакан на стоявший у кровати столик с лекарствами, она вышла из комнаты, прикрыв дверь. У порога она столкнулась с Хильдой, молодой девушкой, работавшей в их доме прислугой. Хильда поклонилась ей, испуганно взглянув в усталые глаза Магдалены.
- Побудь немного с ним, - попросила Магдалена Ван дер Бек, указав на дверь комнаты, где лежал ее муж. - А я пойду немного прилягу, сил совсем нет.
- Слушаюсь, госпожа, - ответила служанка.
- Если что, сразу же зови меня.
Хильда послушно кивнула и, приоткрыв дверь, вошла в комнату больного. А Магдалена стала медленно подниматься на второй этаж их дома, держась рукой за гладкие ореховые перила. Там, наверху, за закрытой дверью, Свен не мог услышать, как она рыдает.
Но в этот вечер слез не было. Наверное они уже просто закончились. Бросив несколько поленьев в камин, Магдалена вернулась в кресло перед зеркалом. Развязав широкую шелковую ленту, стягивающую волосы, она взяла в руки гребень. Безучастно провела им по волосам, стараясь хоть на чем-то сосредоточиться. Но мыслей не было...
Все ее сознание заполнила какая-то пустота. Словно она уже была мертвой...
Сколько прошло времени, Магдалена не знала. Но брошенные ею в камин поленья уже успели догореть, и в комнате опять похолодало. За окном сгустились сумерки.
Магдалена облизнула пересохшие губы, и еще раз провела гребнем по волосам.
Из зеркала напротив на нее смотрело собственное отражение - бледная женщина с отрешенным взглядом и темными кругами под глазами. Неожиданно Магдалене показалось, что в комнате есть кто-то еще, и она резко обернулась назад, выронив из рук гребень. Он с мягким стуком упал на ковер. Конечно же, в комнате никого не было. А то, что напугало молодую женщину было, вероятно, тенью на стене от горевших на столе свечей. И в этот же миг Магдалена услышала торопливые шаги по лестнице. А через пару мгновений в ее дверь раздался стук.
- Да! - громко сказала Магдалена.
- Госпожа Магдалена! - в открытую дверь почти вбежала взволнованная Хильда. - У господина опять начался приступ, очень сильный. Боюсь, что он...
Стремительно встав, молодая женщина ринулась из комнаты вслед за служанкой. Упавший на пол гребень так и остался лежать на полу.
- Я подошла и подняла его, - проговорила Евгения. - Мне хотелось рассмотреть его поближе. А потом я собиралась отправиться вслед за женщинами. Но... проснулась.
- И расческа, таким образом, оказалась у Вас, - подытожил Журавский.
- Да, - кивнула Евгения. - Представляете мое удивление, когда проснувшись дома, в своей постели, я обнаружила, что держу в своей руке этот предмет.
Глава 3
Амстердам
Январь 1669-го года
Сквозь узкое витражное окно собора струился рассеянный солнечный свет. Разноцветными бликами он оставался на полу, ложился красновато-оранжевыми полосками на бледное лицо молодой женщины, стоявшей в нише у статуи Богородицы. На вьющихся рыжеватых волосах прихожанки была наброшена светлая кружевная накидка. Узкие ладони женщина молитвенно сложила перед грудью. Губы ее беззвучно шевелились, а в глубине больших зеленых глаз виднелись затаенная боль и отчаяние. Даже здесь, в храме, перед лицом Бога Магдалена Ван дер Бек не чувствовала успокоения. Часто приходила она в собор с того самого дня, как узнала о страшной болезни мужа. Но слова молитвы не приносили утешения ее душе. А последний разговор со священником вместо смирения поселил в ее сердце протест.
"На все воля Божья, дитя мое, - так сказал ей святой отец, перекрестив Магдалену. - Господь забирает человека, когда наступает его час. Значит, земной путь вашего мужа подходит к завершению. Вы должны смириться с этим и молиться за мир в его и собственном сердце, чтобы он ушел спокойно."
Но как Магдалена могла это принять? Разумом она понимала, что не может отстрочить неизбежное, и вырвать мужа из цепких лап смерти. И она, сломленная и разбитая, уже готова была с этим смириться... Но все чувства молодой женщины кричали об обратном.
"Нет, нет, этого не должно быть, - эта мысль яркими вспышками пульсировала в сознании Магдалены. - И почему, почему именно сейчас? Когда мы были так счастливы? Почему теперь... когда у нас должен родиться ребенок?"
Об этом она узнала около двух недель назад, но не стала говорить об этом Свену, боясь за его состояние. Муж умирал у нее на глазах, а она ничего не могла сделать. Оставалось только смотреть на этот ужас, не в силах ничего изменить.
"Наверное, в моем сердце слишком мало веры", - об этом в очередной раз подумала Магдалена, переступая порог собора и выходя на улицу. Она глубоко вдохнула морозный воздух. Январский день был необыкновенно солнечным, что казалось даже странным для этого времени года. Плотнее запахнув свой жакет с отороченным мехом воротником и рукавами, Магдалена невольно дотронулась до живота, и сердце сжала нестерпимая боль. Она подумала про малыша, которого Свен уже не увидит. Из глаз брызнули слезы и побежали по щекам. Вытерев их платочком, молодая женщина торопливо пошла по обледеневшей мостовой по направлению к их дому. День был выходной, воскресный, и на улицах наблюдалось большее оживление, чем обычно. Навстречу Магдалене прошла молодая пара. Парень и девушка нежно держались за руки и не сводили друг с друга влюбленных глаз. Магдалена невольно вспомнила, как еще совсем недавно они ходили по этим улицам также, вместе со Свеном. А теперь... Она тяжело вздохнула и ускорила шаг, стараясь не поскользнуться. С неба падали легкие снежинки и смешивались с ее слезами. Единственным желанием было сейчас вернуться домой, подняться наверх, в спальню, броситься на широкую кровать, застеленную атласным покрывалом и рыдать... рыдать до тех пор, пока боль в груди немного не притупится. А потом спуститься вниз, в небольшую комнату, где лежал Свен и стараться быть с ним спокойной. И находить в себе силы даже улыбаться и говорить умирающему, что все будет хорошо.
Еще несколько нарядно одетых людей попались Магдалене навстречу. А какой-то молодой человек приятной наружности улыбнулся ей. Закусив губу и отвернувшись, молодая женщина резко свернула в сторону. Ну вот, она уже почти и пришла. За поворотом начиналась их улица. Она прошла по ней немного и остановилась перед серым каменным домом. Первый этаж с торца занимала антикварная лавка Свена. Сейчас, в выходной день, она была закрыта. Да и все эти почти полтора месяца пока он болел, Магдалена открывала лавку лишь несколько дней. Молодая женщина не знала, как вести финансовые дела, путалась в расчетных книгах, да и торговать там сейчас было некому. Свен Ван дер Бек беспокоился, что за время его болезни они растеряют всех клиентов.
- Ничего, милый, - отвечала Магдалена, отвернувшись к окну. - Я что-нибудь придумаю.
Вечером этого дня он попросил принести ему в постель расходные книги и тетрадь с перечнем товаров лавки и пытался подробно ввести жену в курс дела.
Магдалена рассеянно слушала, подперев кулачком подбородок. Она никогда не отличалась способностями к ведению торговых дел. А сейчас она вообще не могла ни на чем сосредоточиться...
- Магдалена, ты слушаешь? - спросил Свен, устало откинувшись на подушку. Он был очень бледным, а на лбу выступил пот.
Магдалена кивнула, старательно опустив глаза в приходо-расходную книгу и делая вид, что сосредоточенно смотрит на чернильные забористые столбики цифр.
Но они предательски расплывались перед глазами, а мысли наскакивали одна на другую...
- Магдалена, - Свен взял ее за руку, - прошу тебя, обещай, что не продашь лавку сразу. Там остается много ценных предметов антиквариата, картин. Если умело продавать их, то на несколько лет у тебя будет безбедное существование. Кроме того...
Он сильно закашлялся, и Магдалена, отвернувшись, быстро вытерла ладонью слезы. Пламя свечи, стоявшей рядом с постелью на круглом столике, дернулось в сторону, словно его сбило чье-то дыхание. По стене пробежала какая-то тень. И на мгновение Магдалене Ван дер Бек совершенно отчетливо почувствовалось в комнате чье-то постороннее присутствие. Она даже привстала, глядя тревожными глазами в полумрак, окутавший углы комнаты.
"Совсем схожу с ума, - мелькнуло в ее голове. - Здесь же никого нет, кроме нас со Свеном"
Она встала и взяв графин с водой, налила в стакан и подала мужу. Он сделал небольшой глоток и откинулся назад на подушки. Каждый такой приступ отнимал у измученного болезнью организма последние силы. Наконец, краска немного прилила к его бледному лицу и он продолжил:
- Кроме того, два дня назад я говорил о своих делах с Хендриком.
Магдалена кивнула. Хендрик Вельт был другом Свена и навещал его уже несколько раз.
- Хендрик обещал помочь тебе с лавкой после моей смерти, - тихо проговорил Свен.
Магдалена почувствовала, как ей сдавило горло.
- Нет... - прошептала она, взяв мужа за руки и почувствовав, какие они горячие. У него опять был жар. - Свен, не говори так...
Свен слабо улыбнулся и посильнее сжал ей ладонь.
- Ты ведь и сама это знаешь, Магдалена, - проговорил он.
- Я люблю тебя, - прошептала молодая женщина. Подавшись вперед, она прилегла рядом, прижавшись щекой к мужу. - Не умирай...
***
- Все это, конечно, невероятно трогательно, - проговорил Вениамин Владимирович, внимательно глядя на Евгению.
- Скорее, это очень грустно, - ответила она.
- Да, - согласился с ней психотерапевт. - И Вы, Евгения, сказали, что эта женщина будто бы чувствует ваше присутствие?
Пациентка кивнула, теребя в пальцах ремень сумочки.
"Нервы не совсем хорошие, - взглядом профессионала мысленно отметил психотерапевт. - И, похоже, букет вегетативных дисфункций налицо. Что ж, будем надеяться, что гипноз ей поможет."
- Магдалена действительно как будто ощущает мое присутствие, - тихо сказала Евгения. - Так бывает не всегда, конечно, но в последние сны все чаще и чаще.
И еще... - она смолкла, как будто тщательно подбирая слова.
- Что же? - заинтересованно спросил врач.
- Вы точно решите, что я сумасшедшая, - медленно проговорила Евгения, - но в последнем сне Магдалена как будто просила моей помощи. Представляете?
- Это что-то новенькое, - буркнул психотерапевт, поправив на носу очки.
- Я не знаю, - вздохнула Евгения. - Но в тот вечер, когда Свен объяснял ей, как вести дела в лавке, а позже сказал, что ей поможет его друг... после этого разговора Магдалена поднялась к себе наверх и проплакала полчаса. Или даже дольше.
- А вы все это время были в ее комнате? - с легкой иронией в голосе спросил Вениамин Владимирович.
Молодая женщина кивнула, и ее взгляд вдруг стал твердым.
- Да, - ответила она. - Я стояла у окна.
Затем Магдалена перестала плакать и как будто опять что-то почувствовала. Она встала из кресла и, подойдя к окну, задернула штору. А потом вдруг повернулась так неожиданно, что я едва успела отскочить в сторону. Она почувствовала мое присутствие, понимаете?
Вениамин Владимирович кивнул, не без доли сожаления подумав, что гипноз в этом запущенном случае может уже и не помочь.
"Стирание грани между сном и реальностью, - сухо мелькнула в голове мысль профи. - Попробуем, конечно, гипноз, но боюсь, это уже пациентка психиатра, а не моя. А жаль... молодая еще девушка-то."
И он впервые посмотрел на Евгению не как врач, а с чисто мужским интересом. Который, правда, вскоре приглушился его размышлениями об эффективности гипноза в данных случаях психических отклонений.
- У вас есть дети? - поинтересовался он у Евгении.
- Что? - переспросила она, удивленная неожиданным вопросом.
Вениамин Владимирович повторил его.
- Нет, детей у меня нет, - резко ответила Евгения. - И опять же, какое это имеет отношение к моему рассказу?
- Простите, - буркнул психотерапевт. - Итак, эта женщина попросила вашей помощи? И каким же образом?
- Я едва успела отскочить в сторону, - продолжала Евгения. - Но Магдалена продолжала смотреть прямо мне в глаза. А затем я услышала ее голос, обращенный ко мне. Самое странное, я ее понимала, хотя ни слова не знаю по-голландски.
- И что же она вам сказала? - слегка улыбнулся психотерапевт.
- Магдалена сказала: "Я не знаю кто ты... но умоляю тебя, помоги!"
А в ее взгляде было столько отчаяния, что я не выдержала и отвернулась.
- Что ж, Евгения, - психотерапевт сделал в своем блокноте очередную пометку и, закрыв его, решительно встал из-за стола. - Я думаю, нам пора перейти к первому сеансу гипноза. Вы согласны?
- Да, - ответила молодая женщина. - Я ведь ради этого к вам и пришла.
- Вот и отлично, - Вениамин Владимирович широко улыбнулся. - Думаю, это поможет вам избавиться от этих нежелательных снов. Тогда, пройдемте в соседний кабинет и начнем.
И он сделал пациентке приглашающий жест рукой.
Глава 4
В соседнем кабинете улыбчивая ассистентка, которую психотерапевт называл Мариночкой, измерила Евгении давление. Это было необходимой процедурой перед началом сеанса гипноза.
- С таким давлением вас в космос можно отправлять, - отпустила она заезженную шутку медперсонала и протянула Евгении какой-то листок с убористо напечатанным мелким текстом. - А теперь поставьте свою подпись, пожалуйста. Вот здесь, внизу.
- Что это? - поинтересовалась молодая женщина, беря в руки листок и пробегая взглядом текст. - А... понятно. То, что я даю добровольно согласие на гипноз и никаких претензий к вам у меня нет.
- Именно так, - лучезарно улыбнулась Мариночка, подходя к окну и опуская жалюзи.
- Необходимо, чтобы в комнате не было прямого солнечного света, - пояснила она Евгении, наблюдавшей за ней. - Это стабилизирует состояние психики во время гипноза.
Молодая женщина поставила на листе свою подпись и вернула его ассистентке.
- Ну что, приступим? - потирая руки, бодро спросил у Евгении вошедший в кабинет Вениамин Владимирович. Он отлучался куда-то на пару минут.
Евгения кивнула. Внешне она выглядела спокойно, но внутри маленькой бабочкой заметалась непонятно откуда взявшаяся тревога. Сердце забилось чаще, и Евгения непроизвольно поднесла руку к груди, сжав висевшую на шее серебряную цепочку с кулоном.
Наметанный глаз психотерапевта сразу же уловил изменения в поведении пациентки.
