Ассистентка лучезарно улыбнулась и встала, легким жестом показывая молодой женщине в сторону двери.
Через несколько минут Мариночка вернулась в кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Проводила? - буркнул Вениамин Владимирович, листая блокнот, в котором раньше, во время разговора с Евгенией, он делал пометки.
Ассистентка кивнула и мягкой пружинистой походкой прошла через кабинет, села напротив врача.
- Может вам кофейку сделать? - поинтересовалась она. - У вас вид такой усталый.
Психотерапевт вздохнул и, оторвавшись от своих записей, посмотрел на Мариночку.
- Что ж, сделай, пожалуй, - согласился он. - От таких пациентов действительно устаешь.
Мариночка нежно улыбнулась ему и, направившись к двери, обернулась на пороге.
- А что у нее? Все же шизофрения? - поинтересовалась она.
- Боюсь, что да, - вздохнул психотерапевт, - причем развивается процесс прямо на глазах.
- Жаль, - в свою очередь вздохнула Мариночка. - Такой диагноз - это приговор.
- А что я могу сделать? - развел руками Вениамин Владимирович. - Она уже практически живет в этих снах. Не удивлюсь, если скоро начнет называть себя не Евгенией, а этой... как там ее... Марией?
- Магдаленой, - мягко поправила босса Мариночка.
- Ну Магдаленой, - раздраженно буркнул врач. - Какая в сущности разница.
- А расческа? - вдруг спросила Мариночка, и вопрос в повисшей в кабинете тишине, прозвучал как-то странно и неуместно.
- Какая расческа? - переспросил психотерапевт.
- Да та, старинная. Я тоже видела ее. Она ведь действительно... как из тех времен.
- Обычный музейный экспонат, - сухо ответил Вениамин Владимирович, - Марина, ты же умная девушка. Неужели ты веришь, что этот предмет действительно переместился каким-то образом из Голландии 17-го века? Ну бред же.
Марина молчала, глядя на него слегка расширившимися глазами, и Вениамина Владимировича стало это раздражать.
- Бред, - с каким-то удовольствием отрезал он это короткое слово, - и, Мариночка, милая, дождусь я сегодня кофе или нет?
- Простите, сейчас все будет, - ассистентка лучезарно улыбнулась, и скрылась за дверью.
Психотерапевт захлопнул блокнот и потер рукой лоб. В его памяти всплыла упомянутая Мариночкой загадочная старинная расческа...
"Действительно, откуда она ее раздобыла? - подумал он. - Неужели?..."
И сам рассердился от глупых и крамольных мыслей, не допустимых для человека умного и рационально думающего.
- Может родственник у нее в музее работает, - пробормотал он. - А может, у какого-то коллекционера купила, да мало ли... И вообще, почему я до сих пор об этом думаю?
А вскоре улыбчивая Мариночка и горячий ароматный кофе полностью отвлекли Вениамина Владимировича от странной пациентки с предварительно поставленным им диагнозом "шизофрения".
Евгения медленно шла по высокому каменному мосту. Начинало темнеть, все-таки был уже конец ноября. Кроме того, довольно сильно подмораживало. Евгения поправила длинный шарф на шее и подняла воротник шерстяного пальто. Быстро глянула на часики. Почти семь часов вечера. На сеанс гипноза она приходила к трем.
Почти три с половиной часа ушло на то, что молодую женщину практически убедили в том что у нее... просто психическое отклонение.
"Неужели так вот и сходят с ума?", - Евгения горько усмехнулась и, подойдя к перилам моста, облокотившись на них, посмотрела вниз, на темную воду.
Новый порыв ветра заставил ее поежиться, а с неба, словно белая крупа, неожиданно повалил крупный пушистый снег. Первый в этом году. Задрав голову, Евгения посмотрела на полет снежинок, стремительно падающих вниз и остающихся на перилах, на серых камнях моста, на ее ладони, которую она протянула в сторону, подставив снежинкам.
- Такой же снег шел тогда в Амстердаме, - вдруг подумала она, и в сердце как будто кольнула тонкая иголочка.
Перед ней, как живые, появились большие зеленые глаза Магдалены... и огонек загоревшейся в них надежды, в тот момент, когда она держала Евгению за руку.
- Как же тебе помочь? - прошептала Евгения. И неожиданно, решение пришло само собой.
Она торопливо открыла сумочку, ища записную книжку. Похоже, она завалилась на самое дно, и молодая женщина с трудом ее вытащила. Неожиданно из сумки выпал белый бумажный прямоугольничек и, подхваченный порывом ветра, полетел прямо в темнеющее снежное небо. Евгения не успела его подхватить. Это была визитка рекомендованного ей психиатра, профессора Степанова.
Амстердам
21 января 1669-го года
Ночь Магдалены Ван дер Бек, проведенная у постели мужа, оказалась очень тревожной. Приступы участились, Свен задыхался, на его губах появлялась кровавая пена. И каждый раз Магдалена с ужасом думала о том, что он так вот и умрет вскоре на ее руках. В те моменты, когда ему становилось лучше, он просил жену уйти к себе и хоть немного поспать. Но Магдалена упрямо трясла головой и, смахивая с ресниц слезы, продолжала сидеть у постели мужа. Ночь была снежной и холодной. Почти под утро болезнь все-таки немного ослабила свои страшные объятия, и Свен задремал. Дыхание его было хриплым и тяжелым и, вглядевшись в его бледное исхудавшее лицо, Магдалена увидела на нем неумолимую печать приближающейся смерти.
Встав и отойдя к окну, она отдернула штору и, прижавшись лбом к холодному стеклу, беззвучно заплакала. А за окном шел крупный тяжелый снег. Он мерно опускался вниз, заснеживая спящий Амстердам. И не было ему дела ни до людских радостей, ни до людских страданий.
Простояв у окна какое-то время, Магдалена вернулась к мужу. Он спал, и она тоже почувствовала, как усталость неумолимо забирает ее в свой плен. Глаза слипались. Магдалена добрела до стоявшего в углу комнаты маленького диванчика и, не раздеваясь, прикорнула на нем. Закрывая глаза, она снова подумала о странной женщине, которая раньше приходила к ней. Женщине, которая дала ей надежду. И... исчезла. Ее не было уже десять дней. Каждому такому дню Магдалена теперь вела счет. И ждала, ждала... но силы уходили, и робкую надежду постепенно убивало безжалостное и жестокое отчаяние.
- Где же ты? - прошептала Магдалена и, обхватив руками подушку, закрыла глаза.
И странный сон приснился ей в ту ночь. Загадочный и незнакомый город, освещенный множеством свечей и факелов. Столько ярко освещенных окон и улиц Магдалена Ван дер Бек не видела никогда за всю свою двадцатишестилетнюю жизнь. Нет, это точно не Амстердам. Какой-то другой, незнакомый ей город, странный и удивительный. И необыкновенные экипажи поразили Магдалену. Быстро и стремительно проносятся они по улицам. И пораженная Магдалена замирает в восхищении, когда видит, что движутся они каким-то волшебным образом сами собой, без лошадей.
"Наверное я в сказке", - мелькает в ее голове мысль.
А дальше она видит перед собой длинный каменный полукруглый мост. Он чем-то похож на один из тех, что есть в Амстердаме. Но в то же время другой, совсем другой. А на мосту стоит какая-то одинокая фигурка. Магдалена приближается к ней. Издали она видит, что это девушка, одетая в длинное шерстяное пальто, сверху повязан пушистый белый шарф. Она открывает сумочку и что-то ищет в ней. Какая-то бумажка взмывает в воздух, девушка пытается поймать ее, но тщетно. Бумажка улетает, подхваченная порывом ветра, и Магдалена провожает ее глазами...
- Вот, нашла! - радостно восклицает тем временем девушка, извлекая из сумки какую-то книжечку, совсем маленькую. Она листает ее, длинные пальцы быстро пробегают по исписанным страничкам.
Магдалена тихо приближается сзади, ей становится очень любопытно. Она бросает взгляд на раскрытую книжечку. И тут девушка оборачивается, и сердце Магдалены заполняет сначала удивление, а потом радость.
- Это ты! - восклицает она, вспоминая имя. И ей удается его даже произнести. - Евгения!
На лице Евгении появляется ответная улыбка. Магдалена протягивает к ней руку, но... она натыкается на пустоту. А видение исчезает также стремительно, как и появилось.
Пальцы Магдалены сжимают атласную наволочку подушки. А через мгновение она окончательно просыпается от страшного хриплого кашля. У мужа начался очередной приступ, и Магдалена Ван дер Бек, вскочив с диванчика, бросается к нему.
"Неужели опять ничего не получится?" - с горечью спросила себя Евгения. Она провела пальцем по гладкой поверхности коробочки, лежавшей на ее ладони.
Рифампицин. Сильнодействующий антибиотик, обладающий избирательной направленностью против палочки Коха - возбудителя туберкулеза. Достать это лекарство Евгении пришлось довольно хитроумным способом. Год назад она посещала курсы английского, во время которых познакомилась с приятной молодой женщиной.
Как выяснилось, Кристина работала врачом-терапевтом. Правда тогда это для Евгении мало что значило. После окончания курсов общение с новой знакомой плавно сошло на нет.
Вспомнила о ней Евгения в тот вечер, когда стояла на мосту под падающим первым снегом. И телефон... у молодой женщины осталась странная для многих, кто ее знал, привычка, записывать телефоны в записную книжку, а не сохранять их в мобильник. Евгению называли старомодной...
Телефон был найден, и в тот же вечер она разговаривала с Кристиной. А на другой день они сидели в маленьком уютном кафе.
- Ну, хорошо, Женя... - протянула Кристина, откусывая заварную булочку и делая глоток кофе. - Я постараюсь тебе помочь, хотя... так до сих пор не поняла, зачем тебе нужны именно эти лекарства. Ведь любой врач выпишет их при необходимости.
- Понимаю, - тихо ответила Евгения. - Но мне надо... неофициально. И прости, что не могу сказать, зачем. Ты все равно не поверишь.
- Ну, я не очень-то и любопытна, - улыбнулась Кристина, хотя ее взгляд говорил, скорее, об обратном.
- Это очень нужно одному человеку, - произнесла Евгения. - Он умирает. Прости, но не могу сказать большего.
- Странный человек, - усмехнувшись, произнесла Кристина, сминая пальцами салфетку. - Неужели он сам не обращался к врачу? Или его родные?
- Обращался, - кивнула Евгения.
- И что же?
- Прости, Кристи, но большего я рассказать не могу.
- Ну ладно, - вздохнула Кристина. - Я тебе верю. И у меня есть знакомый пульмонолог, так что рецепты я тебе достану.
Уже на следующий день Евгения получила необходимые рецепты и, зайдя в аптеку, купила по ним два антибиотика. Довольная возвращалась она домой, думая, как в эту же ночь, во сне, опять увидится с Магдаленой. Но теперь уже принесет с собой помощь. Но ночью ничего не случилось. Закрыв глаза и уснув, молодая женщина просто провалилась в темноту. Ей не снилось абсолютно ничего. А проснувшись в семь утра от резкого и тревожного звонка будильника, она почувствовала глухую тоску... и боль. Коробочка с лекарством, так нужным Свену, по-прежнему лежала в ее ладони. За окном падал снег. Нужно было собираться на работу. Утро понедельника обещало быть тяжелым.
Так продолжалось всю следующую неделю. Каждый вечер Евгения засыпала, настраиваясь на встречу с Магдаленой. Но встречи так и не происходило.
Ей либо вообще ничего не снилось, либо снилась какая-то ерунда. Но прежних посещений семьи Ван дер Бек в ее снах не было. Евгения была готова плакать от досады.
"Неужели, гипноз, все-таки помог? - все чаще задавала она себе вопрос. - Похоже, он действительно избавил меня от тех снов. Но почему же я совсем этому не рада?"
И Евгения чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы отчаяния.
В пятницу Евгении удалось уйти с работы пораньше. Она медленно шла домой, а снег тихо падал с белого холодного неба. Молодая женщина посильнее закуталась в пушистый шарф и ускорила шаг.
"Почему теперь у меня не получается туда попасть? - неотступно преследовала ее одна и та же мысль. - Почему? Почему?...
Дома, приняв душ и пожарив куриные котлеты, Евгения поужинала. А затем, накрывшись пледом, села в большое старое кресло. Кресло действительно было очень старым, и она помнила, как сидела в нем еще совсем маленькой девочкой. Иногда, она так и засыпала. Кресло было таким уютным, как будто чьи-то теплые мягкие объятия. Живые...
Маленькая Евгения засыпала, и ей снились удивительные сны...
Веки стали тяжелыми, а тело, наоборот, необыкновенно легким. Справа от себя Евгения почувствовала тепло, даже жар... Она открыла глаза и тихо вскрикнула от радости. Она узнала эту комнату. Это была гостиная в доме Магдалены и Свена. А сама она стояла у камина, жар шел от него, и Евгения несколько мгновений наслаждалась теплом и звуком потрескивающих дров. Но спокойствие внезапно сменилось страхом. Молодая женщина сунула руку в правый карман джинсов. Ничего.
В левом, к своему огромному облегчению, она обнаружила две плоские упаковки антибиотиков. То ли по наитию, то ли повинуясь какому-то шестому чувству, она положила их в карман перед тем, как села в кресло.
Вытащив лекарство, Евгения оглядела комнату. Она была пуста. То, что здесь совсем недавно была Магдалена, говорила белая меховая накидка, наброшенная на одном из кресел. И тетрадь, лежавшая на столе. Она была открыта, и Евгения медленно приблизилась к столу, заглянула на страницу, исписанную острым почерком.
Она не знала голландский и скорее услышала в своей голове взволнованный женский голос, чем прочитала эти строки. Но смысл их был один и тот же.
"Где же она?" - прозвучал в ее голове голос Магдалены Ван дер Бек. И Евгения сразу же поняла, что речь идет о ней. Магдалена ждала ее. Ждала и надеялась.
"Неужели я опоздала?" - подумала Евгения. И поэтому, когда через несколько минут на пороге появилась Магдалена Ван дер Бек, Евгения быстро подошла к ней и сама дотронулась до тонкого запястья голландки.
- Он жив? - спросила она.
Магдалена вскинула на нее глаза и кивнула.
- Да... - прошептала она. - Но ему совсем плохо. Я так ждала тебя. Так ждала... И ты пришла.
- Я принесла лекарство, - отозвалась Евгения, протягивая рыжеволосой женщине плоскую белую коробочку. - Я скажу, как ты должна давать их мужу.
Они помогут ему, обязательно.
Разжав узкую ладонь Магдалены, она положила в нее лекарство.
- Пилюли? - спросила Магдалена, но как-то безучастно и недоверчиво.
- Эти пилюли обязательно помогут, - Евгения легонько тряхнула голландку за плечо. - Этого лекарства еще нет в вашем времени, но у нас оно спасает людей, больных тем же, что и твой муж, от смерти. Ты должна давать ему по три таблетки в день вот этого лекарства, - Евгения показала на рифампицин.
- А вот этого - по две таблетки. - она указала на другую коробочку с синей полосой. - Ты запомнила, Магдалена?
Магдалена, словно очнувшись, смотрела на нее своими большими зелеными глазами. И спустя мгновение, в них опять вспыхнула надежда.
- Боже... - прошептала она и вдруг, схватив свободную руку Евгении, прижалась к ней губами. А из глаз ее потекли слезы.
- Спасибо... спасибо тебе, - горячо шептала голландка. - Я знаю, кто ты. Ты - наш ангел-хранитель.
Евгении стало даже неловко. Она слегка обняла молодую женщину и опять кивнула на коробочки с лекарствами, которые Магдалена зажала в дрожащей ладони.
- Ты запомнила, как их давать? - спросила она.
- Да, - Магдалена кивнула.
- Он должен принять их прямо сейчас.
Магдалена опять кивнула. И вдруг Евгения увидела, как она быстро снимает с руки серебряный перстень с большим изумрудом.
Через несколько минут Мариночка вернулась в кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Проводила? - буркнул Вениамин Владимирович, листая блокнот, в котором раньше, во время разговора с Евгенией, он делал пометки.
Ассистентка кивнула и мягкой пружинистой походкой прошла через кабинет, села напротив врача.
- Может вам кофейку сделать? - поинтересовалась она. - У вас вид такой усталый.
Психотерапевт вздохнул и, оторвавшись от своих записей, посмотрел на Мариночку.
- Что ж, сделай, пожалуй, - согласился он. - От таких пациентов действительно устаешь.
Мариночка нежно улыбнулась ему и, направившись к двери, обернулась на пороге.
- А что у нее? Все же шизофрения? - поинтересовалась она.
- Боюсь, что да, - вздохнул психотерапевт, - причем развивается процесс прямо на глазах.
- Жаль, - в свою очередь вздохнула Мариночка. - Такой диагноз - это приговор.
- А что я могу сделать? - развел руками Вениамин Владимирович. - Она уже практически живет в этих снах. Не удивлюсь, если скоро начнет называть себя не Евгенией, а этой... как там ее... Марией?
- Магдаленой, - мягко поправила босса Мариночка.
- Ну Магдаленой, - раздраженно буркнул врач. - Какая в сущности разница.
- А расческа? - вдруг спросила Мариночка, и вопрос в повисшей в кабинете тишине, прозвучал как-то странно и неуместно.
- Какая расческа? - переспросил психотерапевт.
- Да та, старинная. Я тоже видела ее. Она ведь действительно... как из тех времен.
- Обычный музейный экспонат, - сухо ответил Вениамин Владимирович, - Марина, ты же умная девушка. Неужели ты веришь, что этот предмет действительно переместился каким-то образом из Голландии 17-го века? Ну бред же.
Марина молчала, глядя на него слегка расширившимися глазами, и Вениамина Владимировича стало это раздражать.
- Бред, - с каким-то удовольствием отрезал он это короткое слово, - и, Мариночка, милая, дождусь я сегодня кофе или нет?
- Простите, сейчас все будет, - ассистентка лучезарно улыбнулась, и скрылась за дверью.
Психотерапевт захлопнул блокнот и потер рукой лоб. В его памяти всплыла упомянутая Мариночкой загадочная старинная расческа...
"Действительно, откуда она ее раздобыла? - подумал он. - Неужели?..."
И сам рассердился от глупых и крамольных мыслей, не допустимых для человека умного и рационально думающего.
- Может родственник у нее в музее работает, - пробормотал он. - А может, у какого-то коллекционера купила, да мало ли... И вообще, почему я до сих пор об этом думаю?
А вскоре улыбчивая Мариночка и горячий ароматный кофе полностью отвлекли Вениамина Владимировича от странной пациентки с предварительно поставленным им диагнозом "шизофрения".
***
Евгения медленно шла по высокому каменному мосту. Начинало темнеть, все-таки был уже конец ноября. Кроме того, довольно сильно подмораживало. Евгения поправила длинный шарф на шее и подняла воротник шерстяного пальто. Быстро глянула на часики. Почти семь часов вечера. На сеанс гипноза она приходила к трем.
Почти три с половиной часа ушло на то, что молодую женщину практически убедили в том что у нее... просто психическое отклонение.
"Неужели так вот и сходят с ума?", - Евгения горько усмехнулась и, подойдя к перилам моста, облокотившись на них, посмотрела вниз, на темную воду.
Новый порыв ветра заставил ее поежиться, а с неба, словно белая крупа, неожиданно повалил крупный пушистый снег. Первый в этом году. Задрав голову, Евгения посмотрела на полет снежинок, стремительно падающих вниз и остающихся на перилах, на серых камнях моста, на ее ладони, которую она протянула в сторону, подставив снежинкам.
- Такой же снег шел тогда в Амстердаме, - вдруг подумала она, и в сердце как будто кольнула тонкая иголочка.
Перед ней, как живые, появились большие зеленые глаза Магдалены... и огонек загоревшейся в них надежды, в тот момент, когда она держала Евгению за руку.
- Как же тебе помочь? - прошептала Евгения. И неожиданно, решение пришло само собой.
Она торопливо открыла сумочку, ища записную книжку. Похоже, она завалилась на самое дно, и молодая женщина с трудом ее вытащила. Неожиданно из сумки выпал белый бумажный прямоугольничек и, подхваченный порывом ветра, полетел прямо в темнеющее снежное небо. Евгения не успела его подхватить. Это была визитка рекомендованного ей психиатра, профессора Степанова.
***
Амстердам
21 января 1669-го года
Ночь Магдалены Ван дер Бек, проведенная у постели мужа, оказалась очень тревожной. Приступы участились, Свен задыхался, на его губах появлялась кровавая пена. И каждый раз Магдалена с ужасом думала о том, что он так вот и умрет вскоре на ее руках. В те моменты, когда ему становилось лучше, он просил жену уйти к себе и хоть немного поспать. Но Магдалена упрямо трясла головой и, смахивая с ресниц слезы, продолжала сидеть у постели мужа. Ночь была снежной и холодной. Почти под утро болезнь все-таки немного ослабила свои страшные объятия, и Свен задремал. Дыхание его было хриплым и тяжелым и, вглядевшись в его бледное исхудавшее лицо, Магдалена увидела на нем неумолимую печать приближающейся смерти.
Встав и отойдя к окну, она отдернула штору и, прижавшись лбом к холодному стеклу, беззвучно заплакала. А за окном шел крупный тяжелый снег. Он мерно опускался вниз, заснеживая спящий Амстердам. И не было ему дела ни до людских радостей, ни до людских страданий.
Простояв у окна какое-то время, Магдалена вернулась к мужу. Он спал, и она тоже почувствовала, как усталость неумолимо забирает ее в свой плен. Глаза слипались. Магдалена добрела до стоявшего в углу комнаты маленького диванчика и, не раздеваясь, прикорнула на нем. Закрывая глаза, она снова подумала о странной женщине, которая раньше приходила к ней. Женщине, которая дала ей надежду. И... исчезла. Ее не было уже десять дней. Каждому такому дню Магдалена теперь вела счет. И ждала, ждала... но силы уходили, и робкую надежду постепенно убивало безжалостное и жестокое отчаяние.
- Где же ты? - прошептала Магдалена и, обхватив руками подушку, закрыла глаза.
И странный сон приснился ей в ту ночь. Загадочный и незнакомый город, освещенный множеством свечей и факелов. Столько ярко освещенных окон и улиц Магдалена Ван дер Бек не видела никогда за всю свою двадцатишестилетнюю жизнь. Нет, это точно не Амстердам. Какой-то другой, незнакомый ей город, странный и удивительный. И необыкновенные экипажи поразили Магдалену. Быстро и стремительно проносятся они по улицам. И пораженная Магдалена замирает в восхищении, когда видит, что движутся они каким-то волшебным образом сами собой, без лошадей.
"Наверное я в сказке", - мелькает в ее голове мысль.
А дальше она видит перед собой длинный каменный полукруглый мост. Он чем-то похож на один из тех, что есть в Амстердаме. Но в то же время другой, совсем другой. А на мосту стоит какая-то одинокая фигурка. Магдалена приближается к ней. Издали она видит, что это девушка, одетая в длинное шерстяное пальто, сверху повязан пушистый белый шарф. Она открывает сумочку и что-то ищет в ней. Какая-то бумажка взмывает в воздух, девушка пытается поймать ее, но тщетно. Бумажка улетает, подхваченная порывом ветра, и Магдалена провожает ее глазами...
- Вот, нашла! - радостно восклицает тем временем девушка, извлекая из сумки какую-то книжечку, совсем маленькую. Она листает ее, длинные пальцы быстро пробегают по исписанным страничкам.
Магдалена тихо приближается сзади, ей становится очень любопытно. Она бросает взгляд на раскрытую книжечку. И тут девушка оборачивается, и сердце Магдалены заполняет сначала удивление, а потом радость.
- Это ты! - восклицает она, вспоминая имя. И ей удается его даже произнести. - Евгения!
На лице Евгении появляется ответная улыбка. Магдалена протягивает к ней руку, но... она натыкается на пустоту. А видение исчезает также стремительно, как и появилось.
Пальцы Магдалены сжимают атласную наволочку подушки. А через мгновение она окончательно просыпается от страшного хриплого кашля. У мужа начался очередной приступ, и Магдалена Ван дер Бек, вскочив с диванчика, бросается к нему.
Глава 6
"Неужели опять ничего не получится?" - с горечью спросила себя Евгения. Она провела пальцем по гладкой поверхности коробочки, лежавшей на ее ладони.
Рифампицин. Сильнодействующий антибиотик, обладающий избирательной направленностью против палочки Коха - возбудителя туберкулеза. Достать это лекарство Евгении пришлось довольно хитроумным способом. Год назад она посещала курсы английского, во время которых познакомилась с приятной молодой женщиной.
Как выяснилось, Кристина работала врачом-терапевтом. Правда тогда это для Евгении мало что значило. После окончания курсов общение с новой знакомой плавно сошло на нет.
Вспомнила о ней Евгения в тот вечер, когда стояла на мосту под падающим первым снегом. И телефон... у молодой женщины осталась странная для многих, кто ее знал, привычка, записывать телефоны в записную книжку, а не сохранять их в мобильник. Евгению называли старомодной...
Телефон был найден, и в тот же вечер она разговаривала с Кристиной. А на другой день они сидели в маленьком уютном кафе.
- Ну, хорошо, Женя... - протянула Кристина, откусывая заварную булочку и делая глоток кофе. - Я постараюсь тебе помочь, хотя... так до сих пор не поняла, зачем тебе нужны именно эти лекарства. Ведь любой врач выпишет их при необходимости.
- Понимаю, - тихо ответила Евгения. - Но мне надо... неофициально. И прости, что не могу сказать, зачем. Ты все равно не поверишь.
- Ну, я не очень-то и любопытна, - улыбнулась Кристина, хотя ее взгляд говорил, скорее, об обратном.
- Это очень нужно одному человеку, - произнесла Евгения. - Он умирает. Прости, но не могу сказать большего.
- Странный человек, - усмехнувшись, произнесла Кристина, сминая пальцами салфетку. - Неужели он сам не обращался к врачу? Или его родные?
- Обращался, - кивнула Евгения.
- И что же?
- Прости, Кристи, но большего я рассказать не могу.
- Ну ладно, - вздохнула Кристина. - Я тебе верю. И у меня есть знакомый пульмонолог, так что рецепты я тебе достану.
Уже на следующий день Евгения получила необходимые рецепты и, зайдя в аптеку, купила по ним два антибиотика. Довольная возвращалась она домой, думая, как в эту же ночь, во сне, опять увидится с Магдаленой. Но теперь уже принесет с собой помощь. Но ночью ничего не случилось. Закрыв глаза и уснув, молодая женщина просто провалилась в темноту. Ей не снилось абсолютно ничего. А проснувшись в семь утра от резкого и тревожного звонка будильника, она почувствовала глухую тоску... и боль. Коробочка с лекарством, так нужным Свену, по-прежнему лежала в ее ладони. За окном падал снег. Нужно было собираться на работу. Утро понедельника обещало быть тяжелым.
Так продолжалось всю следующую неделю. Каждый вечер Евгения засыпала, настраиваясь на встречу с Магдаленой. Но встречи так и не происходило.
Ей либо вообще ничего не снилось, либо снилась какая-то ерунда. Но прежних посещений семьи Ван дер Бек в ее снах не было. Евгения была готова плакать от досады.
"Неужели, гипноз, все-таки помог? - все чаще задавала она себе вопрос. - Похоже, он действительно избавил меня от тех снов. Но почему же я совсем этому не рада?"
И Евгения чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы отчаяния.
***
В пятницу Евгении удалось уйти с работы пораньше. Она медленно шла домой, а снег тихо падал с белого холодного неба. Молодая женщина посильнее закуталась в пушистый шарф и ускорила шаг.
"Почему теперь у меня не получается туда попасть? - неотступно преследовала ее одна и та же мысль. - Почему? Почему?...
Дома, приняв душ и пожарив куриные котлеты, Евгения поужинала. А затем, накрывшись пледом, села в большое старое кресло. Кресло действительно было очень старым, и она помнила, как сидела в нем еще совсем маленькой девочкой. Иногда, она так и засыпала. Кресло было таким уютным, как будто чьи-то теплые мягкие объятия. Живые...
Маленькая Евгения засыпала, и ей снились удивительные сны...
Веки стали тяжелыми, а тело, наоборот, необыкновенно легким. Справа от себя Евгения почувствовала тепло, даже жар... Она открыла глаза и тихо вскрикнула от радости. Она узнала эту комнату. Это была гостиная в доме Магдалены и Свена. А сама она стояла у камина, жар шел от него, и Евгения несколько мгновений наслаждалась теплом и звуком потрескивающих дров. Но спокойствие внезапно сменилось страхом. Молодая женщина сунула руку в правый карман джинсов. Ничего.
В левом, к своему огромному облегчению, она обнаружила две плоские упаковки антибиотиков. То ли по наитию, то ли повинуясь какому-то шестому чувству, она положила их в карман перед тем, как села в кресло.
Вытащив лекарство, Евгения оглядела комнату. Она была пуста. То, что здесь совсем недавно была Магдалена, говорила белая меховая накидка, наброшенная на одном из кресел. И тетрадь, лежавшая на столе. Она была открыта, и Евгения медленно приблизилась к столу, заглянула на страницу, исписанную острым почерком.
Она не знала голландский и скорее услышала в своей голове взволнованный женский голос, чем прочитала эти строки. Но смысл их был один и тот же.
"Где же она?" - прозвучал в ее голове голос Магдалены Ван дер Бек. И Евгения сразу же поняла, что речь идет о ней. Магдалена ждала ее. Ждала и надеялась.
"Неужели я опоздала?" - подумала Евгения. И поэтому, когда через несколько минут на пороге появилась Магдалена Ван дер Бек, Евгения быстро подошла к ней и сама дотронулась до тонкого запястья голландки.
- Он жив? - спросила она.
Магдалена вскинула на нее глаза и кивнула.
- Да... - прошептала она. - Но ему совсем плохо. Я так ждала тебя. Так ждала... И ты пришла.
- Я принесла лекарство, - отозвалась Евгения, протягивая рыжеволосой женщине плоскую белую коробочку. - Я скажу, как ты должна давать их мужу.
Они помогут ему, обязательно.
Разжав узкую ладонь Магдалены, она положила в нее лекарство.
- Пилюли? - спросила Магдалена, но как-то безучастно и недоверчиво.
- Эти пилюли обязательно помогут, - Евгения легонько тряхнула голландку за плечо. - Этого лекарства еще нет в вашем времени, но у нас оно спасает людей, больных тем же, что и твой муж, от смерти. Ты должна давать ему по три таблетки в день вот этого лекарства, - Евгения показала на рифампицин.
- А вот этого - по две таблетки. - она указала на другую коробочку с синей полосой. - Ты запомнила, Магдалена?
Магдалена, словно очнувшись, смотрела на нее своими большими зелеными глазами. И спустя мгновение, в них опять вспыхнула надежда.
- Боже... - прошептала она и вдруг, схватив свободную руку Евгении, прижалась к ней губами. А из глаз ее потекли слезы.
- Спасибо... спасибо тебе, - горячо шептала голландка. - Я знаю, кто ты. Ты - наш ангел-хранитель.
Евгении стало даже неловко. Она слегка обняла молодую женщину и опять кивнула на коробочки с лекарствами, которые Магдалена зажала в дрожащей ладони.
- Ты запомнила, как их давать? - спросила она.
- Да, - Магдалена кивнула.
- Он должен принять их прямо сейчас.
Магдалена опять кивнула. И вдруг Евгения увидела, как она быстро снимает с руки серебряный перстень с большим изумрудом.
