- Слава Богу, не перелом, - радостно сказала она, - а то я уже так боялась...
- Да, я слышал всё за дверью, - Пашка кивнул ей, - да, слава Богу. Я тоже волновался.
- Вот, сказал тебе доктор не двигаться, - проговорила женщина, подходя к диванчику, где лежала Настя, - так лежи и не вертись.
- Я не верчусь, - обиделась девочка.
- Будешь себя вести хорошо, вечером почитаю тебе сказку про царевну-лебедь, - сказала Елена.
- Правда, мамочка? - обрадовалась Настя.
- Да, милая моя, - Елена погладила её по светлым волосам, - а сейчас лежи спокойно, поспи. Паша, пойдем на кухню, - обернулась она к Пашке.
Он кивнул и вышел за ней в коридор. Елена прикрыла дверь в комнату, где лежала дочка. Они прошли на кухню, и Пашка достал из кармана заветные бланки.
- Вот они, Леночка, - он положил их на стол, - только их заполнить надо, вписать ваши с Настей фамилии.
- Сейчас, - Елена кивнула ему и вышла из кухни. Через пару минут она вернулась с чернильницей и перьевой ручкой.
И Пашка старательно вписал в бланки её и Настину фамилию - Севастьяновы. Третий пропуск он заполнил на своё имя.
- Ну вот, готово, - весело сказал Пашка, кивнув на лежавшие на столе готовые пропуска.
Елена взволнованно смотрела на них.
- Надо уже думать и о билетах, - сказал Пашка. - Важен каждый день. И ехать надо скорее, пока он не вернулся.
Елена сразу же поняла, что он имел в виду Грановского. Её руки судорожно сжались, и Пашка успокаивающим жестом дотронулся до её худеньких плеч.
И в этот момент подумал, что сам совершенно не знает, куда ему бежать. Назад в деревню возвращаться было нельзя. К тому же теперь Пашку неотступно преследовала мысль, что адрес матери и сестры известен в ЧК. И это не давало ему покоя.
"Нет, туда мне нельзя", - в очередной раз подумал Пашка. Он внимательно посмотрел на Елену, её светлые волосы, перехваченные сзади лентой, взволнованно вздымающуюся грудь, лучистые карие глаза. Во всём её облике было что-то уже настолько для него родное, что даже перехватило дыхание.
"Как же не хочется с ней расставаться", - подумал Пашка.
И Елена, словно прочитав его мысли, дотронулась рукой до его волос, нежно провела по ним.
- Паша, я подумала, что лучше тебе ехать с нами, - сказала она.
- Это... в Петроград? - спросил Пашка, вспомнив, что там живёт её сводная сестра Катерина.
- Нет, Лена... - продолжил он, покачав головой, - в Петроград нельзя. Там они нас сразу найдут.
Пашка взял Елену за руку и слегка сжал ее ладонь в своей, как будто боялся, что женщина исчезнет. Но она не исчезала, сидела рядом с ним, прекрасная и светлая. И Пашка в очередной раз подумал, как она похожа на ангела. Елена стала более оживленной, в её темных, потухших обычно глазах, в самой их глубине он ясно видел надежду. Ему и самому теперь уже казалось, что всё обязательно будет хорошо. И они вдвоем... нет, втроем, вместе с Настей уедут из этого города, от Грановского, от всей пережитой боли и страха. О том, что будет дальше, Пашка раньше не думал. Но сейчас его сознания коснулась мысль, что где-то обязательно найдется для них место, где будет светло и спокойно. Ну а пока... Елена опять повторила про Псков, и Пашка согласно кивнул головой.
- Хорошо, Леночка, - ответил он, - тогда поедем все вместе. Я вот что надумал. В Новгороде у меня есть родственник, дядя Михей, сводный брат отца. Помню, я ещё малой был, лет десяти, ездили мы с отцом к нему в гости. Дядя Михей плотником работал, а жил один, без семьи, бобылем. Не общались с ним уже давно. Не знаю, может что и изменилось у него, может, и не захочет нас принять. Ну, тогда я работу найду в Новгороде, жилье снимем. Все образуется, Леночка.
Елена подняла на него глаза, и он увидел в них тревогу.
- А... этот твой дядя... - с каким-то усилием произнесла она. - Ему можно доверять? Вдруг, он тоже за... этих и... - она смолкала, но Пашка и без продолжения все понял.
Подошел и обнял ее за плечи.
- Все может быть, Лена, - каким-то глухим голосом ответил он. - Ты ведь сама видишь, что сейчас в стране творится. Но все-таки надо рискнуть. Я сначала сам узнаю, если у него безопасно, тогда и тебя с Настеной к нему приведу. Ну а нет - так нет, сами выживем, схоронимся.
- Дай то Бог, Пашенька, - Елена кивнула, вытирая ладонью выступившие на глазах слезы. - Знаешь, мне вдруг сейчас что-то так страшно стало. Подумала - ну, куда мне бежать, да еще Настю тащить с собой. А он ведь... если нас найдет, убьет точно. И ребенка не пожалеет.
Пашка мрачно слушал ее, внутренне соглашаясь, что в чем-то она права.
- Ну, Лена, - он чуть сильнее сжал ее за плечи и встряхнул. - Мы ведь уже решили. И пропуска есть. Надо рискнуть.
Елена слегка улыбнулась. Пашка слегка провел рукой по ее щеке, и встал, поправляя ремень на куртке.
- Тогда не будем терять время, - проговорил он. - Я сейчас схожу на вокзал и попробую достать билеты.
Елена кивнула ему и тоже встала, запахнув на груди белую шаль.
- Будь осторожен, Пашенька, - проговорила она. - И потом... тебе ведь и на работу надо.
Слово "работа" она проговорила с видимым усилием, опустив ресницы. По ее лицу пробежала тень. Пашка взял женщину за руку и посмотрел ей в глаза.
- Всё, Лена, - весело сказал он. Всё. С этой работой покончено. Если получится достать билеты, я зайду туда только вещи забрать.
- Но как же... - начала Елена. - А сегодня тебя не хватятся?
- А у меня увольнительная до завтрашнего вечера, - объяснил Пашка, - дали мне в честь дня рождения. Так что сегодня я - вольная птица.
- И сколько же тебе, девятнадцать? - ласково спросила Елена. - И когда исполнилось, вчера?
Пашка кивнул.
- Так что вот, - важно сказал он, - я уже совсем взрослый.
- Эх, Пашенька, - Елена провела ладонью по его руке, - просто рано тебе повзрослеть пришлось. А девятнадцать - это ведь совсем немного.
И уже на пороге, когда Пашка уже совсем собрался уходить, она неожиданно обняла его за шею и поцеловала в губы.
- Береги себя, Паша, - быстро прошептала Елена, а в ее темных глазах опять появилась тревога, - будь осторожен.
Пашка кивнул, чувствуя, как сильно забилось в груди сердце. От волнения и радости.
"Неужто я ей тоже не безразличен?" - промелькнуло в голове. И то, с каким волнением смотрела на него женщина... и та нежность в ее взгляде... всё это говорило о том, что он был прав. Сердце сильно и больно билось в груди. Пашка слегка нагнулся и обнял Елену за худенькие плечи.
- Леночка, - прошептал он, - я куплю билеты и вернусь, скажу тебе, на какое время будет поезд.
Женщина кивнула, поправляя на плечах шаль.
- Я буду ждать, Пашенька, - ответила Елена. - Только будь осторожнее.
И когда Пашка ступил за порог и начал спускаться вниз по лестнице, перед тем, как закрыть дверь, она быстрым движением перекрестила его удаляющуюся фигуру.
Добраться до вокзала и купить билеты у Пашки получилось без приключений. Всё было спокойно, а билетерша, увидев в Пашке работника ЧК разговаривала с ним вежливо и даже подобострастно. Положив билеты в карман, Пашка почувствовал, как с сердца свалился ещё один камень. Пока всё шло хорошо.
Поезд отправлялся завтра в пол десятого утра, и ещё было время, чтобы успеть забрать вещи. Заходя на территорию ЧК, Пашка с тревогой подумал, что не дай Бог нарвется сейчас на Завьялова или на Фомина. А уж последний обязательно заинтересуется, зачем это он вернулся. Хотя... а что в этом было такого?
Но сейчас Пашке особенно боялся любых нежелательных встреч. Но повезло и здесь - он не встретил никого ни во дворе, ни в самом флигельке.
Быстро побросав в сумку свои нехитрые пожитки, Пашка ещё раз окинул взглядом комнатушку, в которой жил последние месяцы. И, передохнув, быстро вышел за порог, закрыв за собой дверь. Пока и здесь всё шло гладко, когда он шёл обратно к воротам, ему никто не встретился. Только у самых ворот он столкнулся с Дарьей, молоденькой девушкой, работавшей санитаркой. Худенькая, с длинной русой косой до пояса и быстрыми движениями, она чем-то напоминала ему сестру Танюху.
- Ой, простите, Павел Яковлевич! - воскликнула Дарья, так как нечаянно задела его локтем. Она шла, о чём-то сильно задумавшись. Дарья все время называла Пашку "на Вы", как будто боялась его. Хотя, наверное так и было.
Девушка подняла на него большие синие глаза, и Пашка увидел забавные веснушки, которыми было усыпано всё её круглое лицо.
- За что ж извиняться-то, - буркнул Пашка, - я сам тебя задел.
Девушка как-то неловко моргнула, почему-то залившись румянцем. А Пашка, сильнее прижав сумку, поспешил выйти за ворота. И, когда они закрылись за ним с тяжелым металлическим лязгом, перевел дух и вытер пот со лба.
"Ну вот, с работой всё, - думал Пашка, подходя к серому каменному дому, в котором жила Елена. - Переночую наверное, на вокзале. А сейчас зайду на минутку, скажу Елене, что с билетами всё удачно."
Дверь открылась, и он увидел бледное лицо Елены и её потемневшие встревоженные глаза.
- Вернулся, Паша, - прошептала она. - А я почему-то так боялась.
Пашка шагнул вперед и обнял ее. Женщина быстро закрыла за ним входную дверь.
- Всё хорошо, Лена, - бодро сказал Пашка, - билеты я достал, вам с Настей и себе. Поезд завтра в полдесятого утра. У вас ещё будет время, чтобы собраться.
Елена улыбнулась, и её карие глаза стали теплыми и лучистыми.
- Как же я тебе благодарна, Пашенька, - проговорила она. - Дай Бог, чтобы у нас всё получилось.
- Дай Бог, - кивнул Пашка, всё ещё стоя в прихожей. - Лена, тогда завтра с утра я могу зайти, да и с Настей наверное помощь будет нужна.
Или можем прямо на вокзале встретиться, как тебе удобнее?
- Нет, нет, Паша! - Елена вдруг крепко взяла его за руку, - пойдем-ка, я уже и стол накрыла.
- Я не голоден, Леночка, - пробормотал Пашка, чувствуя неловкость.
- Идем, Паша, - Елена потянула его за руку. - У тебя ведь День рождения, вот и посидим немного вместе, ты хоть домашней еды поешь.
Пашка всё ещё слабо сопротивлялся, но Елена мягко но настойчиво продолжала тянуть его за руку. Пашка даже немного удивился ее упорству. Не оставалось ничего другого, как пройти вслед за ней на кухню. На столе, накрытом белой нарядной скатертью, Пашка увидел пирог, горячую картошку, нарезанную колбасу и хлеб.
- Зачем всё это, Лена? - изумился Пашка.
- Давай, давай, садись, - Елена кивнула ему на стул, - и кушай, а то ты совсем худой.
Когда поели картошку с колбасой, Елена сделала чай и нарезала пирог.
- Вкусный какой! - восхитился Пашка, откусив кусок.
- Он с вишней, - улыбнулась Елена.
Она сидела напротив, подперев подбородок ладонью, а ее глаза лучились. Пашка подумал, что сейчас Елена красива, как никогда. У него даже перехватило дыхание.
Елена поднялась из-за стола и вышла из кухни, но вскоре вернулась, держа в руках графин с ярко-красной жидкостью. Она отвернула пробку и поставила на стол две маленькие стопки.
- Это настойка, - пояснила она, - рябиновая. Давай, Пашенька, выпьем за тебя.
Пашка кивнул и разлил напиток. Стопки соприкоснулись с мелодичным звоном. Пашка выпил, чувствуя горьковатый рябиновый вкус и разлившееся внутри приятное тепло. Елена же чуть пригубила напиток и, поставив стопку на стол, слегка вздохнула, скрестив под подбородком тонкие бледные руки.
- Спасибо, Леночка, - поблагодарил Пашка, - Я совсем объелся. Прямо как дома.
- Чего уж ты там объелся, - улыбнулась Елена, вставая из-за стола, - наговариваешь на себя.
Она отошла к окну, поправляя на плечах шаль. И Пашка вспомнил тот вечер, когда увидел ее в первый раз. Сколько уже времени прошло с тех пор. Всего несколько месяцев, а ему уже казалось, что целая вечность... Столько всего произошло. А самое главное, он чувствовал, как он изменился сам, внутренне. И чем-то в этом была виновата эта хрупкая светловолосая женщина, которая сейчас стояла у окна, задумчиво глядя на улицу. Там уже совсем стемнело и началась метель, вовсю сыпалась белая крупа. Слышалось завывание ветра. Пашкино сердце вдруг заполнила тоска...
Он подошел к Елене и дотронулся до ее плеча.
- Ну, Леночка, пойду я. Спасибо тебе за обед.
Елена обернулась. Её большие темные глаза смотрели печально, взгляд проникал словно в самую его душу.
- Завтра утром мы уедем отсюда, - сказал Пашка.
Елена кивнула, и вдруг обняла его за плечи и прижалась к Пашке как-то трогательно-беззащитно.
- Да, Пашенька, - прошептала она, - дай Бог, всё получится. Спасибо тебе... спасибо за всё.
Она потянулась вверх, и Пашка почувствовал на губах ее поцелуй. То ли от выпитого, то ли от близости любимой женщины, у него закружилась голова.
Он обнял Елену за талию, отвечая на поцелуй. Белая шаль соскользнула с ее плеч и упала на пол.
- Оставайся, Пашенька, - прошептала Елена, - не уходи.
За окном жалобно и протяжно завывал ветер. Ночное декабрьское небо постепенно светлело, таяли звезды. Только одна, самая стойкая звездочка все еще мерцала посреди небосклона, словно пытаясь продлить свою хрупкую жизнь...
К утру ветер еще больше усилился. Пашка проснулся от ударившей в окно снежной крупы. По стеклу царапнула ветка рябины. Он открыл глаза, и теплая волна нежности заполнила сердце. Очень осторожно, стараясь не разбудить, Пашка поцеловал в висок Елену, лежавшую в его объятиях.
- Леночка... любимая... - прошептал он.
Но Елена тоже не спала. Она улыбнулась, и подняла ресницы. Пашка почувствовал, как она взяла его за руку.
- Я не сплю, Пашенька, - проговорила женщина.
- Одновременно проснулись, - улыбнулся Пашка и провел ладонью по ее щеке.
В комнате был полумрак, но он скорее чувствовал, чем видел, карий лучистый взгляд Елены и ее нежную улыбку.
- Будильник еще не прозвонил, Паша, - прошептала Елена. - Я завела на полвосьмого.
- У нас есть еще немного времени, - ответил Пашка.
Он поцеловал Елену, до конца еще не веря, что счастье может быть возможно и настолько близко и реально.
- Сегодня мы уедем,- торопливо прошептал он ей на ухо, - Леночка...
Она обняла Пашку худыми руками за шею и прижалась к нему.
- Уедем и найдем место, где нас никто не отыщет, - продолжал шептать Пашка, гладя Елену по волосам. Они были мягкими и шелковистыми...
Елена всхлипнула, и Пашка почувствовал, что ее щека стала влажной.
- Так хочется этого, Пашенька, - услышал он ее шепот. - Но мне очень страшно... страшно за тебя.
- А что страшно? - делано веселым тоном спросил Пашка. - Все у нас получится, Лена. Надо верить.
Он хотел обнять ее крепче, но все еще робел. Ночью то ли от выпитого спиртного, то ли от какого-то безрассудства, он был с ней гораздо смелее. Но сейчас... Откуда-то вдруг появилась подлая, скользкая и холодная, как змейка мысль, что Елена с ним только из чувства благодарности. Пашка нахмурил брови, продолжая держать ладонь Елены в своей руке...
"Была-не была", - мелькнула мысль.
- Я... я люблю тебя, Леночка, - решительно произнес он. Голос был каким-то чужим и охрипшим, видимо от волнения.
Елена молчала. Пашкино сердце оглушительно билось в груди. И сейчас он знал, что нет для него ничего важнее ее ответа.
- Глупый ты мой... - прошептала Елена. - Глупый мой мальчик.
И дальше ничего не сказала. Только обняла, и он почувствовал ее долгий поцелуй на своих губах.
Зазвонивший через полчаса будильник прозвучал, как приговор. Пашка выпустил женщину из объятий и встав с постели, поежившись от холода, выключил его.
- Да, я слышал всё за дверью, - Пашка кивнул ей, - да, слава Богу. Я тоже волновался.
- Вот, сказал тебе доктор не двигаться, - проговорила женщина, подходя к диванчику, где лежала Настя, - так лежи и не вертись.
- Я не верчусь, - обиделась девочка.
- Будешь себя вести хорошо, вечером почитаю тебе сказку про царевну-лебедь, - сказала Елена.
- Правда, мамочка? - обрадовалась Настя.
- Да, милая моя, - Елена погладила её по светлым волосам, - а сейчас лежи спокойно, поспи. Паша, пойдем на кухню, - обернулась она к Пашке.
Он кивнул и вышел за ней в коридор. Елена прикрыла дверь в комнату, где лежала дочка. Они прошли на кухню, и Пашка достал из кармана заветные бланки.
- Вот они, Леночка, - он положил их на стол, - только их заполнить надо, вписать ваши с Настей фамилии.
- Сейчас, - Елена кивнула ему и вышла из кухни. Через пару минут она вернулась с чернильницей и перьевой ручкой.
И Пашка старательно вписал в бланки её и Настину фамилию - Севастьяновы. Третий пропуск он заполнил на своё имя.
- Ну вот, готово, - весело сказал Пашка, кивнув на лежавшие на столе готовые пропуска.
Елена взволнованно смотрела на них.
- Надо уже думать и о билетах, - сказал Пашка. - Важен каждый день. И ехать надо скорее, пока он не вернулся.
Елена сразу же поняла, что он имел в виду Грановского. Её руки судорожно сжались, и Пашка успокаивающим жестом дотронулся до её худеньких плеч.
И в этот момент подумал, что сам совершенно не знает, куда ему бежать. Назад в деревню возвращаться было нельзя. К тому же теперь Пашку неотступно преследовала мысль, что адрес матери и сестры известен в ЧК. И это не давало ему покоя.
"Нет, туда мне нельзя", - в очередной раз подумал Пашка. Он внимательно посмотрел на Елену, её светлые волосы, перехваченные сзади лентой, взволнованно вздымающуюся грудь, лучистые карие глаза. Во всём её облике было что-то уже настолько для него родное, что даже перехватило дыхание.
"Как же не хочется с ней расставаться", - подумал Пашка.
И Елена, словно прочитав его мысли, дотронулась рукой до его волос, нежно провела по ним.
- Паша, я подумала, что лучше тебе ехать с нами, - сказала она.
- Это... в Петроград? - спросил Пашка, вспомнив, что там живёт её сводная сестра Катерина.
- Нет, Лена... - продолжил он, покачав головой, - в Петроград нельзя. Там они нас сразу найдут.
Пашка взял Елену за руку и слегка сжал ее ладонь в своей, как будто боялся, что женщина исчезнет. Но она не исчезала, сидела рядом с ним, прекрасная и светлая. И Пашка в очередной раз подумал, как она похожа на ангела. Елена стала более оживленной, в её темных, потухших обычно глазах, в самой их глубине он ясно видел надежду. Ему и самому теперь уже казалось, что всё обязательно будет хорошо. И они вдвоем... нет, втроем, вместе с Настей уедут из этого города, от Грановского, от всей пережитой боли и страха. О том, что будет дальше, Пашка раньше не думал. Но сейчас его сознания коснулась мысль, что где-то обязательно найдется для них место, где будет светло и спокойно. Ну а пока... Елена опять повторила про Псков, и Пашка согласно кивнул головой.
- Хорошо, Леночка, - ответил он, - тогда поедем все вместе. Я вот что надумал. В Новгороде у меня есть родственник, дядя Михей, сводный брат отца. Помню, я ещё малой был, лет десяти, ездили мы с отцом к нему в гости. Дядя Михей плотником работал, а жил один, без семьи, бобылем. Не общались с ним уже давно. Не знаю, может что и изменилось у него, может, и не захочет нас принять. Ну, тогда я работу найду в Новгороде, жилье снимем. Все образуется, Леночка.
Елена подняла на него глаза, и он увидел в них тревогу.
- А... этот твой дядя... - с каким-то усилием произнесла она. - Ему можно доверять? Вдруг, он тоже за... этих и... - она смолкала, но Пашка и без продолжения все понял.
Подошел и обнял ее за плечи.
- Все может быть, Лена, - каким-то глухим голосом ответил он. - Ты ведь сама видишь, что сейчас в стране творится. Но все-таки надо рискнуть. Я сначала сам узнаю, если у него безопасно, тогда и тебя с Настеной к нему приведу. Ну а нет - так нет, сами выживем, схоронимся.
- Дай то Бог, Пашенька, - Елена кивнула, вытирая ладонью выступившие на глазах слезы. - Знаешь, мне вдруг сейчас что-то так страшно стало. Подумала - ну, куда мне бежать, да еще Настю тащить с собой. А он ведь... если нас найдет, убьет точно. И ребенка не пожалеет.
Пашка мрачно слушал ее, внутренне соглашаясь, что в чем-то она права.
- Ну, Лена, - он чуть сильнее сжал ее за плечи и встряхнул. - Мы ведь уже решили. И пропуска есть. Надо рискнуть.
Елена слегка улыбнулась. Пашка слегка провел рукой по ее щеке, и встал, поправляя ремень на куртке.
- Тогда не будем терять время, - проговорил он. - Я сейчас схожу на вокзал и попробую достать билеты.
Елена кивнула ему и тоже встала, запахнув на груди белую шаль.
- Будь осторожен, Пашенька, - проговорила она. - И потом... тебе ведь и на работу надо.
Слово "работа" она проговорила с видимым усилием, опустив ресницы. По ее лицу пробежала тень. Пашка взял женщину за руку и посмотрел ей в глаза.
- Всё, Лена, - весело сказал он. Всё. С этой работой покончено. Если получится достать билеты, я зайду туда только вещи забрать.
- Но как же... - начала Елена. - А сегодня тебя не хватятся?
- А у меня увольнительная до завтрашнего вечера, - объяснил Пашка, - дали мне в честь дня рождения. Так что сегодня я - вольная птица.
- И сколько же тебе, девятнадцать? - ласково спросила Елена. - И когда исполнилось, вчера?
Пашка кивнул.
- Так что вот, - важно сказал он, - я уже совсем взрослый.
- Эх, Пашенька, - Елена провела ладонью по его руке, - просто рано тебе повзрослеть пришлось. А девятнадцать - это ведь совсем немного.
И уже на пороге, когда Пашка уже совсем собрался уходить, она неожиданно обняла его за шею и поцеловала в губы.
- Береги себя, Паша, - быстро прошептала Елена, а в ее темных глазах опять появилась тревога, - будь осторожен.
Пашка кивнул, чувствуя, как сильно забилось в груди сердце. От волнения и радости.
"Неужто я ей тоже не безразличен?" - промелькнуло в голове. И то, с каким волнением смотрела на него женщина... и та нежность в ее взгляде... всё это говорило о том, что он был прав. Сердце сильно и больно билось в груди. Пашка слегка нагнулся и обнял Елену за худенькие плечи.
- Леночка, - прошептал он, - я куплю билеты и вернусь, скажу тебе, на какое время будет поезд.
Женщина кивнула, поправляя на плечах шаль.
- Я буду ждать, Пашенька, - ответила Елена. - Только будь осторожнее.
И когда Пашка ступил за порог и начал спускаться вниз по лестнице, перед тем, как закрыть дверь, она быстрым движением перекрестила его удаляющуюся фигуру.
Глава 9
Добраться до вокзала и купить билеты у Пашки получилось без приключений. Всё было спокойно, а билетерша, увидев в Пашке работника ЧК разговаривала с ним вежливо и даже подобострастно. Положив билеты в карман, Пашка почувствовал, как с сердца свалился ещё один камень. Пока всё шло хорошо.
Поезд отправлялся завтра в пол десятого утра, и ещё было время, чтобы успеть забрать вещи. Заходя на территорию ЧК, Пашка с тревогой подумал, что не дай Бог нарвется сейчас на Завьялова или на Фомина. А уж последний обязательно заинтересуется, зачем это он вернулся. Хотя... а что в этом было такого?
Но сейчас Пашке особенно боялся любых нежелательных встреч. Но повезло и здесь - он не встретил никого ни во дворе, ни в самом флигельке.
Быстро побросав в сумку свои нехитрые пожитки, Пашка ещё раз окинул взглядом комнатушку, в которой жил последние месяцы. И, передохнув, быстро вышел за порог, закрыв за собой дверь. Пока и здесь всё шло гладко, когда он шёл обратно к воротам, ему никто не встретился. Только у самых ворот он столкнулся с Дарьей, молоденькой девушкой, работавшей санитаркой. Худенькая, с длинной русой косой до пояса и быстрыми движениями, она чем-то напоминала ему сестру Танюху.
- Ой, простите, Павел Яковлевич! - воскликнула Дарья, так как нечаянно задела его локтем. Она шла, о чём-то сильно задумавшись. Дарья все время называла Пашку "на Вы", как будто боялась его. Хотя, наверное так и было.
Девушка подняла на него большие синие глаза, и Пашка увидел забавные веснушки, которыми было усыпано всё её круглое лицо.
- За что ж извиняться-то, - буркнул Пашка, - я сам тебя задел.
Девушка как-то неловко моргнула, почему-то залившись румянцем. А Пашка, сильнее прижав сумку, поспешил выйти за ворота. И, когда они закрылись за ним с тяжелым металлическим лязгом, перевел дух и вытер пот со лба.
***
"Ну вот, с работой всё, - думал Пашка, подходя к серому каменному дому, в котором жила Елена. - Переночую наверное, на вокзале. А сейчас зайду на минутку, скажу Елене, что с билетами всё удачно."
Дверь открылась, и он увидел бледное лицо Елены и её потемневшие встревоженные глаза.
- Вернулся, Паша, - прошептала она. - А я почему-то так боялась.
Пашка шагнул вперед и обнял ее. Женщина быстро закрыла за ним входную дверь.
- Всё хорошо, Лена, - бодро сказал Пашка, - билеты я достал, вам с Настей и себе. Поезд завтра в полдесятого утра. У вас ещё будет время, чтобы собраться.
Елена улыбнулась, и её карие глаза стали теплыми и лучистыми.
- Как же я тебе благодарна, Пашенька, - проговорила она. - Дай Бог, чтобы у нас всё получилось.
- Дай Бог, - кивнул Пашка, всё ещё стоя в прихожей. - Лена, тогда завтра с утра я могу зайти, да и с Настей наверное помощь будет нужна.
Или можем прямо на вокзале встретиться, как тебе удобнее?
- Нет, нет, Паша! - Елена вдруг крепко взяла его за руку, - пойдем-ка, я уже и стол накрыла.
- Я не голоден, Леночка, - пробормотал Пашка, чувствуя неловкость.
- Идем, Паша, - Елена потянула его за руку. - У тебя ведь День рождения, вот и посидим немного вместе, ты хоть домашней еды поешь.
Пашка всё ещё слабо сопротивлялся, но Елена мягко но настойчиво продолжала тянуть его за руку. Пашка даже немного удивился ее упорству. Не оставалось ничего другого, как пройти вслед за ней на кухню. На столе, накрытом белой нарядной скатертью, Пашка увидел пирог, горячую картошку, нарезанную колбасу и хлеб.
- Зачем всё это, Лена? - изумился Пашка.
- Давай, давай, садись, - Елена кивнула ему на стул, - и кушай, а то ты совсем худой.
Когда поели картошку с колбасой, Елена сделала чай и нарезала пирог.
- Вкусный какой! - восхитился Пашка, откусив кусок.
- Он с вишней, - улыбнулась Елена.
Она сидела напротив, подперев подбородок ладонью, а ее глаза лучились. Пашка подумал, что сейчас Елена красива, как никогда. У него даже перехватило дыхание.
Елена поднялась из-за стола и вышла из кухни, но вскоре вернулась, держа в руках графин с ярко-красной жидкостью. Она отвернула пробку и поставила на стол две маленькие стопки.
- Это настойка, - пояснила она, - рябиновая. Давай, Пашенька, выпьем за тебя.
Пашка кивнул и разлил напиток. Стопки соприкоснулись с мелодичным звоном. Пашка выпил, чувствуя горьковатый рябиновый вкус и разлившееся внутри приятное тепло. Елена же чуть пригубила напиток и, поставив стопку на стол, слегка вздохнула, скрестив под подбородком тонкие бледные руки.
- Спасибо, Леночка, - поблагодарил Пашка, - Я совсем объелся. Прямо как дома.
- Чего уж ты там объелся, - улыбнулась Елена, вставая из-за стола, - наговариваешь на себя.
Она отошла к окну, поправляя на плечах шаль. И Пашка вспомнил тот вечер, когда увидел ее в первый раз. Сколько уже времени прошло с тех пор. Всего несколько месяцев, а ему уже казалось, что целая вечность... Столько всего произошло. А самое главное, он чувствовал, как он изменился сам, внутренне. И чем-то в этом была виновата эта хрупкая светловолосая женщина, которая сейчас стояла у окна, задумчиво глядя на улицу. Там уже совсем стемнело и началась метель, вовсю сыпалась белая крупа. Слышалось завывание ветра. Пашкино сердце вдруг заполнила тоска...
Он подошел к Елене и дотронулся до ее плеча.
- Ну, Леночка, пойду я. Спасибо тебе за обед.
Елена обернулась. Её большие темные глаза смотрели печально, взгляд проникал словно в самую его душу.
- Завтра утром мы уедем отсюда, - сказал Пашка.
Елена кивнула, и вдруг обняла его за плечи и прижалась к Пашке как-то трогательно-беззащитно.
- Да, Пашенька, - прошептала она, - дай Бог, всё получится. Спасибо тебе... спасибо за всё.
Она потянулась вверх, и Пашка почувствовал на губах ее поцелуй. То ли от выпитого, то ли от близости любимой женщины, у него закружилась голова.
Он обнял Елену за талию, отвечая на поцелуй. Белая шаль соскользнула с ее плеч и упала на пол.
- Оставайся, Пашенька, - прошептала Елена, - не уходи.
За окном жалобно и протяжно завывал ветер. Ночное декабрьское небо постепенно светлело, таяли звезды. Только одна, самая стойкая звездочка все еще мерцала посреди небосклона, словно пытаясь продлить свою хрупкую жизнь...
К утру ветер еще больше усилился. Пашка проснулся от ударившей в окно снежной крупы. По стеклу царапнула ветка рябины. Он открыл глаза, и теплая волна нежности заполнила сердце. Очень осторожно, стараясь не разбудить, Пашка поцеловал в висок Елену, лежавшую в его объятиях.
- Леночка... любимая... - прошептал он.
Но Елена тоже не спала. Она улыбнулась, и подняла ресницы. Пашка почувствовал, как она взяла его за руку.
- Я не сплю, Пашенька, - проговорила женщина.
- Одновременно проснулись, - улыбнулся Пашка и провел ладонью по ее щеке.
В комнате был полумрак, но он скорее чувствовал, чем видел, карий лучистый взгляд Елены и ее нежную улыбку.
- Будильник еще не прозвонил, Паша, - прошептала Елена. - Я завела на полвосьмого.
- У нас есть еще немного времени, - ответил Пашка.
Он поцеловал Елену, до конца еще не веря, что счастье может быть возможно и настолько близко и реально.
- Сегодня мы уедем,- торопливо прошептал он ей на ухо, - Леночка...
Она обняла Пашку худыми руками за шею и прижалась к нему.
- Уедем и найдем место, где нас никто не отыщет, - продолжал шептать Пашка, гладя Елену по волосам. Они были мягкими и шелковистыми...
Елена всхлипнула, и Пашка почувствовал, что ее щека стала влажной.
- Так хочется этого, Пашенька, - услышал он ее шепот. - Но мне очень страшно... страшно за тебя.
- А что страшно? - делано веселым тоном спросил Пашка. - Все у нас получится, Лена. Надо верить.
Он хотел обнять ее крепче, но все еще робел. Ночью то ли от выпитого спиртного, то ли от какого-то безрассудства, он был с ней гораздо смелее. Но сейчас... Откуда-то вдруг появилась подлая, скользкая и холодная, как змейка мысль, что Елена с ним только из чувства благодарности. Пашка нахмурил брови, продолжая держать ладонь Елены в своей руке...
"Была-не была", - мелькнула мысль.
- Я... я люблю тебя, Леночка, - решительно произнес он. Голос был каким-то чужим и охрипшим, видимо от волнения.
Елена молчала. Пашкино сердце оглушительно билось в груди. И сейчас он знал, что нет для него ничего важнее ее ответа.
- Глупый ты мой... - прошептала Елена. - Глупый мой мальчик.
И дальше ничего не сказала. Только обняла, и он почувствовал ее долгий поцелуй на своих губах.
Зазвонивший через полчаса будильник прозвучал, как приговор. Пашка выпустил женщину из объятий и встав с постели, поежившись от холода, выключил его.
