- А сами вы что-нибудь ели? - поинтересовалась сестра Франсуа, дотронувшись до ее руки.
Шанталь покачала головой, вспомнив заодно, что последний раз она ела вчера в полдень. С тех пор прошло уже более суток.
- Так я и думала, - Колетт встала, оправляя подол своего пышного платья. - Сейчас я попрошу нашу кухарку что-нибудь приготовить для вас. Подождите минутку, Шанталь.
И улыбнувшись, она вышла из гостиной.
Оставшись одна, Шанталь откинулась на спинку диванчика и почувствовала, как веки ее тяжелеют, а глаза сами собой закрываются. Она уже почти задремала, когда дверь из комнаты, смежной с гостиной, открылась и из нее вышли двое мужчин. Они весело и оживленно о чем-то разговаривали, пересекая гостиную и не сразу заметили сидящую на диванчике молодую женщину с ребенком на руках. Услышав мужские голоса, Шанталь испуганно открыла глаза.
- О... - один из мужчин, одетый в бежевый камзол, увидев ее, слегка поклонился. - Гражданка, не имею честь быть с вами знакомым. Вы, вероятно, пришли с визитом к моей жене?
Шанталь растерянно кивнула, не зная, что отвечать. Второй мужчина, более высокого роста, темноволосый, с живыми чертами лица, карими глазами и резкими скулами, с интересом пробежался взглядом по Шанталь, а затем, к ее смущению, уселся в кресле напротив.
Положение спасла вошедшая в гостиную Колетт.
Она быстро подошла к мужчине в бежевом камзоле и прошептала ему на ухо:
- Морис, это наша родственница, Шанталь Дюбуа. И она очень нуждается в нашей помощи.
- Родственница? - удивленно поднял брови Морис Леру. - Ты никогда о ней не рассказывала.
- Я потом тебе все объясню, - улыбнувшись прошептала Колетт.
- Хорошо, - буркнул Морис.
Колетт подошла к молодой женщине и, нагнувшись, тихо сказала:
- Милая, пойдемте со мной, я покажу вам, куда пока положить ребенка. А потом пойдемте пообедаем.
Шанталь с облегчением вздохнула и последовала за ней. В небольшой комнатке она уложила сына в кровать с высоким бархатным пологом, затем повернулась к Колетт.
- Эти двое мужчин... - она вопросительно подняла глаза на сестру Франсуа.
- Один из них мой муж, Морис, - улыбнулась ей Колетт, предвосхищая ее вопрос.
- А второй?
- Второй... О, сейчас это очень влиятельный человек. Он входит в новое правительство.
- И как же его зовут? - спросила заинтригованная Шанталь.
- Жан Ламбер Тальен, - ответила Колетт.
Тальен также остался с ними на обед. Как уже поняла Шанталь, он не отличался особой скромностью. Шанталь ела вкусную домашнюю еду - жареную курицу с горошком и сыр. И после скудной тюремной пищи, все это казалась молодой женщине совершенно божественным. А когда она сделала глоток красного вина из бокала, у нее слегка закружилась голова.
- Ну, граждане! - веселым голосом произнес Тальен, поднимая бокал. - Давайте выпьем за новую жизнь во Франции, которая началась с сегодняшнего дня. С дня казни тирана.
Раздался мелодичный звон соприкоснувшихся хрустальных бокалов.
- Что же вы собираетесь делать дальше, Шанталь? - нагнувшись к молодой женщине, тихо спросила Колетт. - У нас вы можете жить столько, сколько угодно.
Шанталь с благодарностью посмотрела в ее сочувствующие глаза.
- Мои родители уже три года, как в Англии, - ответила Шанталь. - И я хотела бы уехать к ним, вместе с сыном.
- Понимаю, - Колетт Леру дотронулась до ее руки. - После всего, что вам пришлось пережить во Франции, вполне понятно желание покинуть эту страну.
- Я думаю, в Англии и Франсуа будет спокойнее, - ответила Шанталь.
- Но до этого времени можете жить у нас, Шанталь, - проговорила Колетт, нанизывая на серебряную вилку ломтик сыра. - И еще... я думаю, мой брат Франсуа очень хотел бы этого... чтобы ребенок носил его фамилию.
- Это... это можно как-то сделать? - тихо спросила Шанталь. - Ведь в Ла Форс его уже записали под моей фамилией - Дюбуа.
- О чем вы там шепчетесь, гражданки? - шутливым тоном спросил Тальен, уже несколько опьяневший. - Вы сказали Ла Форс?
Шанталь смутилась.
- Да, - тихо ответила она. - Сегодня меня выпустили из тюрьмы Ла Форс.
Тальен посмотрел на нее в упор. И в его взгляде Шанталь вдруг увидела искреннее сопереживание.
- И теперь у вас какие-то затруднения возникли? - быстро проговорил Тальен, плеснув себе в опустевший бокал еще вина. - Если так, говорите, я постараюсь вам помочь.
Шанталь смолкла, озадаченная таким внезапным участием. Она перевела взгляд на Колетт, которая мило улыбнулась Тальену.
- Да, - ответила Колетт. - У Шанталь возникли некоторые проблемы с оформлением документов на сына. Ведь он родился в тюрьме. И еще... - она сделала паузу и продолжила, - выездные документы в Англию... можно ли это сделать в ближайшее время?
Ее муж, Морис Леру также с интересом посмотрел на Тальена.
Тальен прожевал кусочек курицы и улыбнулся.
- Проблем не будет, - ответил он. - Для гражданки, имевшей несчастье находиться в Ла Форс, я постараюсь сделать все, что в моих силах.
- Ну вот, Шанталь, - Колетт похлопала молодую женщину по руке, когда Тальен уже ушел, а они вдвоем сидели в гостиной. - Тальен поможет вам с выездными документами. И мальчику оформят документы на фамилию д'Аспер, можете не беспокоиться.
- О, спасибо... - выдохнула Шанталь. - Я даже не думала, что все это получится так быстро.
- Не стоит благодарности, - улыбнулась Колетт.
- И еще... - Шанталь подняла на нее глаза, - я заметила, что у него... даже не знаю, как точнее сказать... какое-то особое отношение к тюрьме Ла Форс?
- Не удивительно, - отозвалась Колетт. - В Ла Форс находилась Тереза Кабаррюс, его возлюбленная. Ее, как и вас, Шанталь, только сегодня утром выпустили оттуда.
- Как жаль, что ты уезжаешь, Шанталь! - воскликнула Лилу, а в ее глазах появились слезы. - Если бы ты осталась в Париже, мы могли бы дружить.
- Возможно, я еще вернусь во Францию, - Шанталь успокаивающе сжала ладонь Лилиан Конде. - Но... не сейчас. Сейчас хочу только одного - чтобы мой сын спокойно рос и ему ничего не угрожало.
- Да, я тебя понимаю, - вздохнула Лилу. - Очень понимаю...
Незадолго до своего отъезда в Англию, Шанталь навестила Лилиан. Как оказалось, спустя неделю после выхода из Ла Форс, у Лилу родилась девочка. Ангелы не обманули ее и в этот раз. Малышка Женевьева оказалась такой же рыжеволосой, как и ее мама. Шанталь, улыбаясь, разглядывала ее, приподняв полог стоявшей у окна кроватки. Также выяснилось, что муж Лилу - Эжен был выпущен из Консьержери вечером того же дня, когда освободили женщин.
- Я так рада за вас, - проговорила Шанталь. - А Женевьева вырастет красавицей, сразу видно.
- Правда? - обрадовалась Лилу и, подойдя к кроватке, взяла дочку на руки. - Знаешь, о чем я подумала, Шанталь... Когда Женевьева и Франсуа подрастут, мы их обязательно познакомим. Они ведь тоже вместе пережили такое. Правда, тогда они еще не родились, но все равно...
- Да, Лилу, - Шанталь улыбнулась и кивнула головой. - Конечно, познакомим наших детей.
"Вернусь ли я когда-нибудь во Францию?" - подумала она, но озвучивать эти мысли не стала.
Лилу, радостно улыбаясь, ворковала с дочкой на руках.
Тальен сдержал слово. Довольно быстро он достал для Шанталь все необходимые документы для выезда из страны. Кроме того, сын Шанталь получил фамилию своего отца - д'Аспер. Это было записано в метрике о его рождении, которую выдали молодой женщине в Парижском муниципалитете.
Колетт Леру настояла, чтобы Шанталь прожила в их доме хотя бы месяц.
- Вам надо восстановить силы, девочка моя, - улыбнувшись, сказала она Шанталь. - Да и ребенок должен хоть немного подрасти. Путешествовать с совсем крошкой очень тяжело, а путь до Англии в любом случае не близкий.
Шанталь согласилась. За этот месяц она действительно окрепла и как-то успокоилась. Но бывало, что по ночам ей снились мрачные стены Ла Форс... и тогда молодая женщина просыпалась в холодном поту и благодарила Бога, что это был сон. Только сон... А самое тяжелое и страшное уже позади.
К началу сентября Шанталь была готова к отъезду. Но до этого ей нужно было завершить еще одно дело.
Шанталь миновала заставу Монсо, находившуюся на самой окраине Парижа, и вошла под высокую деревянную арку с неизменной надписью - "Республика, единая и неделимая". Арка была новая, поставили ее здесь в последний год. Сразу за ней тянулся большой участок земли. Кладбище для казненных, открытое с началом Большого террора. От Колетт молодой женщине удалось узнать, что именно здесь был похоронен Франсуа д'Аспер. И многие, многие другие казненные узники тюрем Ла Форс и Консьержери.
Шанталь медленно шла по довольно широкой тропинке. В руках она держала цветок - большую бордовую розу, на лепестках которой застыли капли воды, так похожие на человеческие слезы...
Она свернула за поворот и почти сразу же увидела огромную черную насыпь. Это и была общая могила для "врагов республики". Отдельных могил для них не полагалось. Шанталь знала, что тела просто бросали в одну, большую и глубокую яму, а потом засыпали их гашеной известью. В последний месяц, когда массовые казни прекратились, эту огромную могилу окончательно забросали землей, сделав сверху какое-то подобие насыпи. Теперь на ней лежали цветы и виднелись поставленные прямо в землю свечки. Их приносили родные и близкие казненных. Шанталь подошла ближе и, наклонившись, положила на черную землю большой бордовый цветок.
Она встала перед этой братской могилой и прижала руку к груди... На мгновение ей показалось, что все эти люди - ушедшие так рано и несправедливо - видят и чувствуют ее присутствие. А, возможно, так оно и было. В памяти Шанталь возникло лицо ее мужа - Матье Дюбуа, казненного уже больше года назад. Затем появилось лицо Армана д'Этьена, первого человека, с которым она познакомилась в Ла Форс. Конечно же мадам д'Эстеван, мудрая и такая добрая к ней. И Франсуа д'Аспер... человек, к которому она впервые почувствовала это светлое и пронзительное чувство, которое люди называют любовью. Отец ее ребенка. Человек, спасший ей жизнь.
- Франсуа, я люблю тебя... - прошептала Шанталь. - Люблю. И никогда не забуду.
Она все стояла и стояла над огромной черной насыпью... Начал накрапывать небольшой дождик, словно само небо скорбело вместе с ней. Бросив последний взгляд на лежавшую на земле бордовую розу, молодая женщина повернулась и пошла к выходу с кладбища.
Через два дня Шанталь и ее маленький сын покинули Францию.
Семь лет спустя...
За окном накрапывал недавно начавшийся осенний дождь, но в светлой гостиной было тепло и уютно. Женщина лет тридцати сидела в кресле у камина и читала книгу. Ее красивое лицо с тонкими чертами было спокойно. Густые каштановые волосы собраны наверх и закреплены изящными заколками. Женщина перевернула страницу и улыбнулась чему-то, что читала в книге.
Неожиданно, дверь приоткрылась, и в гостиную вбежал мальчик лет семи, темноволосый и довольно рослый для своего возраста. Следом за ним вошла пожилая седоволосая женщина. Она слегка отряхнула рукава жакета.
- Начался дождь, миссис Дюбуа, - сказала она по-английски, - поэтому мы с Франсуа вернулись чуть раньше.
- Да, да, я вижу, - ответила молодая женщина, закрывая книгу и откладывая ее на стоявший рядом столик. - Благодарю вас, мисс Невилл. Спасибо, что погуляли с ним. На сегодня, да и на завтра вы свободны.
- О, благодарю, - в свою очередь ответила мисс Невилл. - Тогда завтра я съезжу в пригород к сестре, давно собиралась.
- Вот и отлично, - с улыбкой ответила Шанталь. - Можете ехать и не волноваться.
Мисс Невилл поклонилась и покинула гостиную.
Мальчик подошел к матери и коснулся ее руки.
- Ма-ам, - слегка растягивая это слово произнес он. - А завтра мы с тобой пойдем гулять?
- Да, мой родной, - ответила молодая женщина, поцеловав его. - Обязательно пойдем.
- Вот здорово! - обрадовался мальчик, - а то с мисс Невилл так скучно. То нельзя, это нельзя.
- Ты должен слушаться ее, Франсуа, - Шанталь взяла сына за руку. - Она мудрая женщина. И настолько лет тебя старше.
- Скорей бы мне вырасти... - вздохнул мальчик.
Шанталь провела рукой по его темным волнистым волосам. У него были темно-зеленые глаза с длинными ресницами, а когда ребенок улыбнулся, на подбородке появилась ямочка.
- Успеешь еще вырасти, милый мой, - отозвалась молодая женщина.
- Я хочу поскорее стать большим, - упрямо повторил мальчик. - И стать, как ты. И таким, как был папа, - добавил он.
- Расскажи мне о нем, - вдруг попросил Франсуа, прижавшись лицом к бархатному платью Шанталь и взяв ее за руку.
- Я уже рассказывала тебе, мой родной.
- Расскажи еще! - потребовал ребенок.
- Ну, хорошо... - молодая женщина улыбнулась, но в ее больших темно-синих глазах появилась грусть. - Он был прекрасным и очень добрым человеком. А когда ты вырастешь, будешь похож на него.
Мальчик внимательно слушал.
- Твой папа спас мне жизнь, - задумавшись, продолжала Шанталь. - И ты тоже, мой родной. Правда, тогда ты был еще совсем, совсем маленьким.
- Как это, мам? - ребенок нетерпеливо подергал ее за руку. - Как я мог спасти тебе жизнь, если был маленьким? И я этого совсем не помню...
Молодая женщина поняла, что сказала лишнего.
- Тогда мы еще жили во Франции, - ответила она - А как... я тебе потом расскажу, ладно, Франсуа? А сейчас, пойдем, порисуем вместе.
Франсуа кивнул и, взяв его за маленькую ручку, Шанталь пошла с сыном к столику, где лежали листы бумаги и разноцветные карандаши.
Шанталь покачала головой, вспомнив заодно, что последний раз она ела вчера в полдень. С тех пор прошло уже более суток.
- Так я и думала, - Колетт встала, оправляя подол своего пышного платья. - Сейчас я попрошу нашу кухарку что-нибудь приготовить для вас. Подождите минутку, Шанталь.
И улыбнувшись, она вышла из гостиной.
Оставшись одна, Шанталь откинулась на спинку диванчика и почувствовала, как веки ее тяжелеют, а глаза сами собой закрываются. Она уже почти задремала, когда дверь из комнаты, смежной с гостиной, открылась и из нее вышли двое мужчин. Они весело и оживленно о чем-то разговаривали, пересекая гостиную и не сразу заметили сидящую на диванчике молодую женщину с ребенком на руках. Услышав мужские голоса, Шанталь испуганно открыла глаза.
- О... - один из мужчин, одетый в бежевый камзол, увидев ее, слегка поклонился. - Гражданка, не имею честь быть с вами знакомым. Вы, вероятно, пришли с визитом к моей жене?
Шанталь растерянно кивнула, не зная, что отвечать. Второй мужчина, более высокого роста, темноволосый, с живыми чертами лица, карими глазами и резкими скулами, с интересом пробежался взглядом по Шанталь, а затем, к ее смущению, уселся в кресле напротив.
Положение спасла вошедшая в гостиную Колетт.
Она быстро подошла к мужчине в бежевом камзоле и прошептала ему на ухо:
- Морис, это наша родственница, Шанталь Дюбуа. И она очень нуждается в нашей помощи.
- Родственница? - удивленно поднял брови Морис Леру. - Ты никогда о ней не рассказывала.
- Я потом тебе все объясню, - улыбнувшись прошептала Колетт.
- Хорошо, - буркнул Морис.
Колетт подошла к молодой женщине и, нагнувшись, тихо сказала:
- Милая, пойдемте со мной, я покажу вам, куда пока положить ребенка. А потом пойдемте пообедаем.
Шанталь с облегчением вздохнула и последовала за ней. В небольшой комнатке она уложила сына в кровать с высоким бархатным пологом, затем повернулась к Колетт.
- Эти двое мужчин... - она вопросительно подняла глаза на сестру Франсуа.
- Один из них мой муж, Морис, - улыбнулась ей Колетт, предвосхищая ее вопрос.
- А второй?
- Второй... О, сейчас это очень влиятельный человек. Он входит в новое правительство.
- И как же его зовут? - спросила заинтригованная Шанталь.
- Жан Ламбер Тальен, - ответила Колетт.
***
Тальен также остался с ними на обед. Как уже поняла Шанталь, он не отличался особой скромностью. Шанталь ела вкусную домашнюю еду - жареную курицу с горошком и сыр. И после скудной тюремной пищи, все это казалась молодой женщине совершенно божественным. А когда она сделала глоток красного вина из бокала, у нее слегка закружилась голова.
- Ну, граждане! - веселым голосом произнес Тальен, поднимая бокал. - Давайте выпьем за новую жизнь во Франции, которая началась с сегодняшнего дня. С дня казни тирана.
Раздался мелодичный звон соприкоснувшихся хрустальных бокалов.
- Что же вы собираетесь делать дальше, Шанталь? - нагнувшись к молодой женщине, тихо спросила Колетт. - У нас вы можете жить столько, сколько угодно.
Шанталь с благодарностью посмотрела в ее сочувствующие глаза.
- Мои родители уже три года, как в Англии, - ответила Шанталь. - И я хотела бы уехать к ним, вместе с сыном.
- Понимаю, - Колетт Леру дотронулась до ее руки. - После всего, что вам пришлось пережить во Франции, вполне понятно желание покинуть эту страну.
- Я думаю, в Англии и Франсуа будет спокойнее, - ответила Шанталь.
- Но до этого времени можете жить у нас, Шанталь, - проговорила Колетт, нанизывая на серебряную вилку ломтик сыра. - И еще... я думаю, мой брат Франсуа очень хотел бы этого... чтобы ребенок носил его фамилию.
- Это... это можно как-то сделать? - тихо спросила Шанталь. - Ведь в Ла Форс его уже записали под моей фамилией - Дюбуа.
- О чем вы там шепчетесь, гражданки? - шутливым тоном спросил Тальен, уже несколько опьяневший. - Вы сказали Ла Форс?
Шанталь смутилась.
- Да, - тихо ответила она. - Сегодня меня выпустили из тюрьмы Ла Форс.
Тальен посмотрел на нее в упор. И в его взгляде Шанталь вдруг увидела искреннее сопереживание.
- И теперь у вас какие-то затруднения возникли? - быстро проговорил Тальен, плеснув себе в опустевший бокал еще вина. - Если так, говорите, я постараюсь вам помочь.
Шанталь смолкла, озадаченная таким внезапным участием. Она перевела взгляд на Колетт, которая мило улыбнулась Тальену.
- Да, - ответила Колетт. - У Шанталь возникли некоторые проблемы с оформлением документов на сына. Ведь он родился в тюрьме. И еще... - она сделала паузу и продолжила, - выездные документы в Англию... можно ли это сделать в ближайшее время?
Ее муж, Морис Леру также с интересом посмотрел на Тальена.
Тальен прожевал кусочек курицы и улыбнулся.
- Проблем не будет, - ответил он. - Для гражданки, имевшей несчастье находиться в Ла Форс, я постараюсь сделать все, что в моих силах.
- Ну вот, Шанталь, - Колетт похлопала молодую женщину по руке, когда Тальен уже ушел, а они вдвоем сидели в гостиной. - Тальен поможет вам с выездными документами. И мальчику оформят документы на фамилию д'Аспер, можете не беспокоиться.
- О, спасибо... - выдохнула Шанталь. - Я даже не думала, что все это получится так быстро.
- Не стоит благодарности, - улыбнулась Колетт.
- И еще... - Шанталь подняла на нее глаза, - я заметила, что у него... даже не знаю, как точнее сказать... какое-то особое отношение к тюрьме Ла Форс?
- Не удивительно, - отозвалась Колетт. - В Ла Форс находилась Тереза Кабаррюс, его возлюбленная. Ее, как и вас, Шанталь, только сегодня утром выпустили оттуда.
Глава 12
- Как жаль, что ты уезжаешь, Шанталь! - воскликнула Лилу, а в ее глазах появились слезы. - Если бы ты осталась в Париже, мы могли бы дружить.
- Возможно, я еще вернусь во Францию, - Шанталь успокаивающе сжала ладонь Лилиан Конде. - Но... не сейчас. Сейчас хочу только одного - чтобы мой сын спокойно рос и ему ничего не угрожало.
- Да, я тебя понимаю, - вздохнула Лилу. - Очень понимаю...
Незадолго до своего отъезда в Англию, Шанталь навестила Лилиан. Как оказалось, спустя неделю после выхода из Ла Форс, у Лилу родилась девочка. Ангелы не обманули ее и в этот раз. Малышка Женевьева оказалась такой же рыжеволосой, как и ее мама. Шанталь, улыбаясь, разглядывала ее, приподняв полог стоявшей у окна кроватки. Также выяснилось, что муж Лилу - Эжен был выпущен из Консьержери вечером того же дня, когда освободили женщин.
- Я так рада за вас, - проговорила Шанталь. - А Женевьева вырастет красавицей, сразу видно.
- Правда? - обрадовалась Лилу и, подойдя к кроватке, взяла дочку на руки. - Знаешь, о чем я подумала, Шанталь... Когда Женевьева и Франсуа подрастут, мы их обязательно познакомим. Они ведь тоже вместе пережили такое. Правда, тогда они еще не родились, но все равно...
- Да, Лилу, - Шанталь улыбнулась и кивнула головой. - Конечно, познакомим наших детей.
"Вернусь ли я когда-нибудь во Францию?" - подумала она, но озвучивать эти мысли не стала.
Лилу, радостно улыбаясь, ворковала с дочкой на руках.
***
Тальен сдержал слово. Довольно быстро он достал для Шанталь все необходимые документы для выезда из страны. Кроме того, сын Шанталь получил фамилию своего отца - д'Аспер. Это было записано в метрике о его рождении, которую выдали молодой женщине в Парижском муниципалитете.
Колетт Леру настояла, чтобы Шанталь прожила в их доме хотя бы месяц.
- Вам надо восстановить силы, девочка моя, - улыбнувшись, сказала она Шанталь. - Да и ребенок должен хоть немного подрасти. Путешествовать с совсем крошкой очень тяжело, а путь до Англии в любом случае не близкий.
Шанталь согласилась. За этот месяц она действительно окрепла и как-то успокоилась. Но бывало, что по ночам ей снились мрачные стены Ла Форс... и тогда молодая женщина просыпалась в холодном поту и благодарила Бога, что это был сон. Только сон... А самое тяжелое и страшное уже позади.
К началу сентября Шанталь была готова к отъезду. Но до этого ей нужно было завершить еще одно дело.
***
Шанталь миновала заставу Монсо, находившуюся на самой окраине Парижа, и вошла под высокую деревянную арку с неизменной надписью - "Республика, единая и неделимая". Арка была новая, поставили ее здесь в последний год. Сразу за ней тянулся большой участок земли. Кладбище для казненных, открытое с началом Большого террора. От Колетт молодой женщине удалось узнать, что именно здесь был похоронен Франсуа д'Аспер. И многие, многие другие казненные узники тюрем Ла Форс и Консьержери.
Шанталь медленно шла по довольно широкой тропинке. В руках она держала цветок - большую бордовую розу, на лепестках которой застыли капли воды, так похожие на человеческие слезы...
Она свернула за поворот и почти сразу же увидела огромную черную насыпь. Это и была общая могила для "врагов республики". Отдельных могил для них не полагалось. Шанталь знала, что тела просто бросали в одну, большую и глубокую яму, а потом засыпали их гашеной известью. В последний месяц, когда массовые казни прекратились, эту огромную могилу окончательно забросали землей, сделав сверху какое-то подобие насыпи. Теперь на ней лежали цветы и виднелись поставленные прямо в землю свечки. Их приносили родные и близкие казненных. Шанталь подошла ближе и, наклонившись, положила на черную землю большой бордовый цветок.
Она встала перед этой братской могилой и прижала руку к груди... На мгновение ей показалось, что все эти люди - ушедшие так рано и несправедливо - видят и чувствуют ее присутствие. А, возможно, так оно и было. В памяти Шанталь возникло лицо ее мужа - Матье Дюбуа, казненного уже больше года назад. Затем появилось лицо Армана д'Этьена, первого человека, с которым она познакомилась в Ла Форс. Конечно же мадам д'Эстеван, мудрая и такая добрая к ней. И Франсуа д'Аспер... человек, к которому она впервые почувствовала это светлое и пронзительное чувство, которое люди называют любовью. Отец ее ребенка. Человек, спасший ей жизнь.
- Франсуа, я люблю тебя... - прошептала Шанталь. - Люблю. И никогда не забуду.
Она все стояла и стояла над огромной черной насыпью... Начал накрапывать небольшой дождик, словно само небо скорбело вместе с ней. Бросив последний взгляд на лежавшую на земле бордовую розу, молодая женщина повернулась и пошла к выходу с кладбища.
Через два дня Шанталь и ее маленький сын покинули Францию.
***
Семь лет спустя...
За окном накрапывал недавно начавшийся осенний дождь, но в светлой гостиной было тепло и уютно. Женщина лет тридцати сидела в кресле у камина и читала книгу. Ее красивое лицо с тонкими чертами было спокойно. Густые каштановые волосы собраны наверх и закреплены изящными заколками. Женщина перевернула страницу и улыбнулась чему-то, что читала в книге.
Неожиданно, дверь приоткрылась, и в гостиную вбежал мальчик лет семи, темноволосый и довольно рослый для своего возраста. Следом за ним вошла пожилая седоволосая женщина. Она слегка отряхнула рукава жакета.
- Начался дождь, миссис Дюбуа, - сказала она по-английски, - поэтому мы с Франсуа вернулись чуть раньше.
- Да, да, я вижу, - ответила молодая женщина, закрывая книгу и откладывая ее на стоявший рядом столик. - Благодарю вас, мисс Невилл. Спасибо, что погуляли с ним. На сегодня, да и на завтра вы свободны.
- О, благодарю, - в свою очередь ответила мисс Невилл. - Тогда завтра я съезжу в пригород к сестре, давно собиралась.
- Вот и отлично, - с улыбкой ответила Шанталь. - Можете ехать и не волноваться.
Мисс Невилл поклонилась и покинула гостиную.
Мальчик подошел к матери и коснулся ее руки.
- Ма-ам, - слегка растягивая это слово произнес он. - А завтра мы с тобой пойдем гулять?
- Да, мой родной, - ответила молодая женщина, поцеловав его. - Обязательно пойдем.
- Вот здорово! - обрадовался мальчик, - а то с мисс Невилл так скучно. То нельзя, это нельзя.
- Ты должен слушаться ее, Франсуа, - Шанталь взяла сына за руку. - Она мудрая женщина. И настолько лет тебя старше.
- Скорей бы мне вырасти... - вздохнул мальчик.
Шанталь провела рукой по его темным волнистым волосам. У него были темно-зеленые глаза с длинными ресницами, а когда ребенок улыбнулся, на подбородке появилась ямочка.
- Успеешь еще вырасти, милый мой, - отозвалась молодая женщина.
- Я хочу поскорее стать большим, - упрямо повторил мальчик. - И стать, как ты. И таким, как был папа, - добавил он.
- Расскажи мне о нем, - вдруг попросил Франсуа, прижавшись лицом к бархатному платью Шанталь и взяв ее за руку.
- Я уже рассказывала тебе, мой родной.
- Расскажи еще! - потребовал ребенок.
- Ну, хорошо... - молодая женщина улыбнулась, но в ее больших темно-синих глазах появилась грусть. - Он был прекрасным и очень добрым человеком. А когда ты вырастешь, будешь похож на него.
Мальчик внимательно слушал.
- Твой папа спас мне жизнь, - задумавшись, продолжала Шанталь. - И ты тоже, мой родной. Правда, тогда ты был еще совсем, совсем маленьким.
- Как это, мам? - ребенок нетерпеливо подергал ее за руку. - Как я мог спасти тебе жизнь, если был маленьким? И я этого совсем не помню...
Молодая женщина поняла, что сказала лишнего.
- Тогда мы еще жили во Франции, - ответила она - А как... я тебе потом расскажу, ладно, Франсуа? А сейчас, пойдем, порисуем вместе.
Франсуа кивнул и, взяв его за маленькую ручку, Шанталь пошла с сыном к столику, где лежали листы бумаги и разноцветные карандаши.
