Девятиэтажное, с примыкающими по обе стороны жилыми многоквартирными домами, со стороны оно походило на перевёрнутую букву «Т». Не смотря на поздний час, во многих окнах здания продолжал гореть свет.
Текущее состояние Александра всё так же не позволяло ему полноценно передвигаться: в глазах одно и дело темнело, ноги подкашивались, а в горле совсем пересохло. Время от времени, Саня просто останавливался, чтобы отдышаться. Следователям, ведшим его под руки не оставалось ничего другого как стоять и ждать.
— Ты как? — спросил Евгений подозрительно всматриваясь в лицо своего конвоируемого.
— Пожрать бы… и попить не помешало, — выдохнул тот.
— Ничего, это мы сейчас организуем, — ответил лысеватый следователь, а затем обратился к своему напарнику, — Толик, веди его в кабинет, а я ему колёс и пожевать возьму.
«Куда меня ведут? — подумал Александр. — Ментовка? Нет… Так… Что там написано?»
На козырьке крыльца имелась табличка. Прищурившись, Саня кое-как прочитал её содержимое. «Следственное управление по Волгоградской области», — повторил про себя мужчина.
— В чём вы меня подозреваете? — поднимаясь по ступенькам, спросил Александр.
— О-о-о, — протянул Анатолий и пошлёпал на пороге ботинками, сбивая снег, — Накосячил ты нехило.
Они вошли внутрь здания где, миновав просторный коридор, направились прямиком к лифту. Навстречу им из дальнего угла холла, сложив руки за спиной, неспешной походкой шагал охранник. Анатолий поздоровался с седовласым мужчиной. Тот, в свою очередь, предложил помочь сопроводить его с трудом передвигающегося, скованного наручниками спутника.
— Да брось, Ильич, справлюсь, — отмахнулся молодой следователь и нажал на панели кнопку. Пока цифровой отсчёт на табло информировал об опускающемся лифте, Анатолий, помешкавшись, спросил у охранника:
— А Наташа давно уехала? Смотрю — машины её нет.
— Наташка-то? Да, давненько. Вызов, наверное.
Тем временем, Александра шатало из стороны в сторону, он не слушал о чём трепались эти двое. Слабость всё сильней сковывала его: голова шла кругом, в глазах темнело, ноги более не в силах были удерживать тело, отчего неторопливо Сане пришлось опуститься на корточки.
— Слышь, поднимайся, — буркнул Анатолий, после того как перед ними открылись двери лифта, — Потерпи уже, сейчас Джон принесёт тебе колёс.
Поездка на седьмой этаж далась Александру ещё мучительней. Вывалившись из тесной, душной кабины лифта, он сполз по стене и сел на пол. Не успев подхватить его, молодой следователь выругался:
— Сука, походу с твоей выпиской мы поторопились, — произнёс он, затем наклонился, и, освободив Сане одну руку от наручников, положил её себе за голову и приподнял того вверх. Таким манером, Анатолий, практически на себе, к своему кабинету, через весь коридор, потащил полуобмякшего Александра.
Ослабевший, Саня мог сейчас лишь вести свой мысленный монолог:
«... «накосячил ты нехило»... — повторил он про себя недавнюю фразу следователя, — Что я мог такого натворить?.. я кого-то убил?.. и сам попал под пулю... не-е-е, от меня они так просто не отделаются... вон как возятся... на нары я не хочу... нужно что-то придумать».
С этим намерением, приподняв свою, до этого момента безжизненно болтающуюся голову, Александр, сквозь собравшиеся на бровях капли пота, принялся осматривать всё, что попадало в поле его зрения, что могло оказаться полезным, подмечая любую мелочь и особенности помещения.
Бесконечно долгих несколько минут царящую на этаже оглушающую тишину нарушало лишь шарканье Саниных заплетающихся ног по устланной на полу мраморной плитке и периодическое сердитое бормотание Анатолия.
Кабинет следователя располагался в самом конце этого хорошо освещённого длинного коридора. Анатолий и сам обливаясь пoтом, не хуже своего подозреваемого, отдышавшись, принялся отмыкать дверь. Саня, стоял правее, грузно облокотившись на подоконник. Сонным взглядом, он всматривался через прохладное стекло на вечерний город. Там, внизу, в ореолах уличных фонарей и снующих навстречу друг другу огоньках проезжавших автомобилей, пестрил снегопад. Одинокие темные, едва различимые силуэты людей медленно передвигались по тротуарам. Внезапно, что-то привлекло внимание Александра в окне, и он, убедившись, что бугай на него не смотрит, взглянул украдкой вниз.
— Заходи, — послышался хрипловатый голос Анатолия, — Сам сможешь?
В ответ Саня наигранно прикрыл глаза и, склонив голову вниз, отрицательно ею мотнул. Нервно цыкнув, следователь взял с трудом стоящего мужчину за плечо и проводил того в кабинет.
Едва Александр переступил порог, как в нос ему проник спёртый, пронизанный сигаретным запахом, воздух. Небольшое помещение было тесно обставлено мебелью. В правом дальнем углу главенствующе стоял рабочий стол, где из-под сваленных стопок личных дел и всевозможных бумаг высился монитор компьютера. В противоположном углу, под закрытым горизонтальными жалюзями окном, пылился громоздкий сейф, на котором лежала, утыканная окурками, хрустальная пепельница. Далее, вдоль стены, стояло широкое мягкое кресло, оббитое чёрным кожзаменителем, с журнальным столиком напротив него. А слева, у самой двери, располагался высокий двустворчатый шкаф, на верхушке которого, поблёскивая, красовалось с полдюжины кубков за спортивные достижения хозяина кабинета.
— Падай пока где удобно, — хмыкнув, сказал следователь и последовал к своему столу.
Устроившись в кресле, Александр осмотрелся вокруг. Его сонный взгляд остановился на квадратных настенных часах, висевших над дверью. Половина первого ночи. С каждым тиканьем часового механизма, глаза Сани медленно закрывались. Не успела секундная стрелка пройти и круга по циферблату, как в кабинете послышалось лёгкое посапывание. Провалившись в глубокую дрёму, Александр напрочь лишился не только всех чувств, коими рассчитывал воспользоваться, чтобы подслушать, подсмотреть за следователями, но, складывалось впечатление, что и сама жизнь угасла в его теле, застывшем в предельно расслабленной позе.
III
Резкий грохот, раздавшийся за пределами той безмолвной тьмы, в забытьи которой пребывал Александр, вернул его к реальности.
— Женя, бл*дь! Рукожоп! Сколько раз просил тебя здесь не курить!.. Убирай нахрен свою пепельницу и это гавно с пола!
— Не бубони. Вот докурю и уберу... и эта вонь, Толь, сигаретная, будет тебе лишним напоминанием того, что я здесь, в твоём кабинете, нахожусь куда больше, чем в своём... слышал, что шеф сказал? После того как разгребу дело о суицидниках, назначит меня старшим в расследовании по Николаеву...
— П*здец! На самом деле, я сам в ах*е, что мне одному дали это дело... убийство шестерых... каких там шесть, двенадцать, бл*дь... да пусть они поперережут, поперестреляют друг друга, с х*ра ли мы должны разнюхивать их качели... сука... ладно извини, сорвался.
— Да ничего... глянь вон... наша принцесса проснулась.
Пропустив мимо ушей разговор следователей, Александр хотел было продрать свои, словно засыпанные песком, глаза, но быстренько смекнул, что наручники на нём снова надеты. Наконец, прозрев, он первым делом взглянул на часы. Стрелки показывали четверть пятого.
— Проснулся, Саша?
Александр молча перевёл взгляд на отозвавшегося невысокого следователя. Тот поднял с пола пепельницу, и не сводя глаз с мужчины в наручниках, положил её обратно на сейф.
— Ты достаточно отдохнул, выспался, — продолжил Евгений, вытирая пепел с ладоней своим платком, — сейчас ещё пилюлек своих выпьешь и будешь нам излагать всё, что помнишь.
— Да, давай поднимайся и садись сюда, на стул, — включился в разговор Анатолий, продолжая восседать на своём месте, важно скрестив на груди руки.
Безнадёжно усмехнувшись, Саня с усилием упёрся в подлокотники кресла и неуверенно встал на ноги. Поймав равновесие, он потихоньку зашагал к намеченному месту, приговаривая при этом:
— Я вот не пойму, что вы ждёте от меня, каких показаний?.. если в башке у меня — пусто, — пересеча кабинет, Александр уселся на стул, — Я ни черта не помню!.. Я был бы вам премного благодарен... если бы вы просветили меня... хоть в каких-то событиях, случившихся со мной до больницы.
— Так, на вот, — Евгений поставил перед Саней пакет, откуда достал пластиковые контейнеры с картофельным пюре и капустным салатом с горошком, полуторалитровую бутылку с водой, — Ешь, потом примешь вот эти таблетки... по одной из каждой коробки, три раза в день. Не хватало, чтобы ты ещё крякнул, тут, в конторе.
В ответ, Александр припал к бутылке с водой, жадно вливая в себя её содержимое. Осушив полторашку на треть, он приступил к своему кушанью.
— Пока ты жрёшь, — подавшись вперёд, начал Анатолий. — Я кратко обрисую тебе ситуацию...
— Я к себе... — сказал Евгений и направился к выходу, — ... будешь кофе?
Здоровяк молча кивнул, и перелистывая увесистый, скреплённый скоросшивателем материал, продолжил:
— Девятнадцатого января, две тысячи шестнадцатого года, около четырёх утра, ты, Николаев Александр Андреевич, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, был задержан сотрудниками полиции на автодороге Волгоград-Калач-на-Дону, откуда впоследствии... без сознания, был госпитализирован в реанимацию двадцать пятой, Волгоградской больницы. Там же, на дороге Волгоград-Калач-на-Дону, были обнаружены тела шестерых мужчин, у которых... хм, подавляющая причина смерти — огнестрельные ранения.
Нахмурившись, Александр с набитым ртом, внимательно слушал следователя.
— ... та-а-к, — протянул Анатолий, — Ничего не припоминаешь?
Саня недоуменно мотнул головой, и, пережевывая, отложил пустые пищевые контейнеры в сторону.
— За*бись, — сорвался Анатолий, — Ну, хрен с ним, пробежимся по каждому в отдельности. Лешин Алексей Викторович, он же Леший, тот ещё полудурок, довы*бывался... Та-а-ак, следующий — Гарбузов Сергей. Нет? Не помнишь? Кротов Павел, он же Крот. Каракеньян Андрей. Ушаков Виталий. Суманеев Олег, он же Бледный. Вспомнил, или нет?
Распаковав две коробки с медикаментами, Александр проглотил по одной таблетке из каждой, и запив их водой, промолвил:
— Начальник, эм-м... Толя, Анатолий, я в натуре не помню этих людей... мне эти имена ни о чём не говорят... ну не помню я, что со мной вчера было, или позавчера... или когда там это произошло.
— П-ф-ф-ф! — громко выдохнул следователь, откинувшись на спинку своего кресла, — Что же мне бл*ть с тобой делать, а?! Ты вообще не одупляешься, родной! Это было месяц назад, девятнадцатого, бл*дь, января, сего года!.. А сегодня уже, прикинь, семнадцатое февраля. Ты месяц провалялся в коме, потому ни хрена и не помнишь.
Тут, в кабинет вернулся Евгений, с двумя кружками кофе и какими-то бумагами под мышкой.
— Твои вопли, Толь, на том конце коридора слыхать. Ты войди в положение человека, он ведь правду говорит, что ничего не помнит.
— Да х*ли тут не орать, Джон, у меня жопа горит! Что мне со всеми этими жмуриками делать? — хлебнув горячий кофе, Анатолий продолжил истерить, — Бл*дь, уже проще самому признаться, что сам всех их там положил, чем колоть этого безпамятного! Медаль задним числом хоть дадут!
— Ага, медаль, — рассмеялся Евгений, — только если орден... Сутулова!
— Вы хотите сказать... — не вытерпел Саня, — ... что я, сам, перестрелял этих людей... Лешего, Бледного, Сиплого, кого там ещё?! Всех их! Я один?!
— Да! — заорал во весь голос Анатолий, — Этих шестерых завалил ты! Взятые смывы с твоих рук, подтвердили, что стрелял ты и с «Макарова», и с «Калаша». На том же оружии, твои отпечатки пальцев. Тебе минимум двадцатка светит, в лучшем случае! А в отказуху пойдёшь, зап*здишь на пожизненное!..
— Толь, Толь, успокойся, — вклинился Евгений, — пойди-ка, остынь, сядь в моём кабинете, позвони Наташке... не знаю. Дай мне пообщаться с человеком.
Одарив Саню суровым взглядом, Анатолий взял кружку, и следуя к выходу, что есть силы пнул кресло.
— Он перенервничал, Сань, не обращай на него внимания, — произнёс Евгений и, устроившись в кресле, выложил на столе бумаги, которые принёс с собой, — Анатолий ещё молод, эмоции бьют через край. Но он прав, в том, что тебе действительно грозит срок, потому как он уже сказал, отпечатки пальцев, смывы на пороховые газы, взятые с твоих рук, указывают на то, что стрелял из «Макарова» ты. Четверо: Лешин, Гарбузов, Кротов, Суманеев убиты тобой из пистолета, Каракеньян убит, тобой же, из «Калаша», у Ушакова, прикладом размозжена голова, его же кровь, и кровь Лешина были обнаружены на твоих руках и одежде. И всё это только на дороге перед Калачом, — сделав продолжительную паузу, Евгений закурил сигарету, смахивая пепел в кружку, — Раннее, в самом Волгограде, были обнаружены тела других шестерых товарищей... и поверь мне, Александр, хоть изначально это дело расследую не я, но за этот месяц, я достаточно ознакомился с ним, чтобы подчеркнув некоторые факты, прийти в итоге к следующим выводам. Ты, не один, с приятелями, предположительно с Новиченко Эдуардом, Поповым Назаром, Архиповым Николаем, может ещё с кем-то, хотя... вряд ли, вряд ли ты был с близким Лешего, Зинченко Яковом, по кличке Зиша... вряд ли ты был с негодяем Потапом, из той же шайки-лейки Лешего, Лёня Кребс... фу-у-ух... ты не представляешь, как долго, большинство из этих товарищей, неопознанными лежали в морге, особенно долго задержался Ушаков.
— Что там произошло? — склонив голову, едва сдерживая себя, спросил Александр.
Выпустив густое облако дыма, Евгений потушил окурок в кружке, и, заострив свой кареглазый, пронзительный взгляд на Александре, продолжил:
— Скорее всего, на Канунниковском пустыре, на складе, у вас была забита стрелка с Лешим. Что у вас произошло? Что вы там, между собой не поделили — остаётся загадкой... приехали вы туда на Приоре, принадлежащей Попову, и Вольво, принадлежащей Новиченко... кстати это решето до сих пор стоит на штрафстоянке. Не понятно, что в багажнике у Попова делал Зиша... вы его на выкуп что ли привезли? Там же, в подвале склада, обнаружен тайник с оружием, значительная часть которого была неисправна... но, это в принципе к делу не относится, там уже привлечён человек к ответственности... а-а, кстати, Мальцев Иван Кириллович, не знаком тебе? Малёк! Кличка такая, Малёк, не знакомо? Его родственники говорят, что с того дня, он не выходит на связь. Без вести пропавший, по сей день.
— Нет, начальник... вообще глухо. Может у тебя фотографии, видео какие-то есть? — позвякивая наручниками ответил Александр.
— Конечно есть фото. Я их сюда и принёс. Жалко, что на пустыре нет ни одной камеры, как же тогда было бы просто.
Евгений выложил перед Саней несколько листков, из тех, что принёс с собой. На стандартных листах были распечатаны цветные фотографии, сделанные криминалистом с места преступления.
Текущее состояние Александра всё так же не позволяло ему полноценно передвигаться: в глазах одно и дело темнело, ноги подкашивались, а в горле совсем пересохло. Время от времени, Саня просто останавливался, чтобы отдышаться. Следователям, ведшим его под руки не оставалось ничего другого как стоять и ждать.
— Ты как? — спросил Евгений подозрительно всматриваясь в лицо своего конвоируемого.
— Пожрать бы… и попить не помешало, — выдохнул тот.
— Ничего, это мы сейчас организуем, — ответил лысеватый следователь, а затем обратился к своему напарнику, — Толик, веди его в кабинет, а я ему колёс и пожевать возьму.
«Куда меня ведут? — подумал Александр. — Ментовка? Нет… Так… Что там написано?»
На козырьке крыльца имелась табличка. Прищурившись, Саня кое-как прочитал её содержимое. «Следственное управление по Волгоградской области», — повторил про себя мужчина.
— В чём вы меня подозреваете? — поднимаясь по ступенькам, спросил Александр.
— О-о-о, — протянул Анатолий и пошлёпал на пороге ботинками, сбивая снег, — Накосячил ты нехило.
Они вошли внутрь здания где, миновав просторный коридор, направились прямиком к лифту. Навстречу им из дальнего угла холла, сложив руки за спиной, неспешной походкой шагал охранник. Анатолий поздоровался с седовласым мужчиной. Тот, в свою очередь, предложил помочь сопроводить его с трудом передвигающегося, скованного наручниками спутника.
— Да брось, Ильич, справлюсь, — отмахнулся молодой следователь и нажал на панели кнопку. Пока цифровой отсчёт на табло информировал об опускающемся лифте, Анатолий, помешкавшись, спросил у охранника:
— А Наташа давно уехала? Смотрю — машины её нет.
— Наташка-то? Да, давненько. Вызов, наверное.
Тем временем, Александра шатало из стороны в сторону, он не слушал о чём трепались эти двое. Слабость всё сильней сковывала его: голова шла кругом, в глазах темнело, ноги более не в силах были удерживать тело, отчего неторопливо Сане пришлось опуститься на корточки.
— Слышь, поднимайся, — буркнул Анатолий, после того как перед ними открылись двери лифта, — Потерпи уже, сейчас Джон принесёт тебе колёс.
Поездка на седьмой этаж далась Александру ещё мучительней. Вывалившись из тесной, душной кабины лифта, он сполз по стене и сел на пол. Не успев подхватить его, молодой следователь выругался:
— Сука, походу с твоей выпиской мы поторопились, — произнёс он, затем наклонился, и, освободив Сане одну руку от наручников, положил её себе за голову и приподнял того вверх. Таким манером, Анатолий, практически на себе, к своему кабинету, через весь коридор, потащил полуобмякшего Александра.
Ослабевший, Саня мог сейчас лишь вести свой мысленный монолог:
«... «накосячил ты нехило»... — повторил он про себя недавнюю фразу следователя, — Что я мог такого натворить?.. я кого-то убил?.. и сам попал под пулю... не-е-е, от меня они так просто не отделаются... вон как возятся... на нары я не хочу... нужно что-то придумать».
С этим намерением, приподняв свою, до этого момента безжизненно болтающуюся голову, Александр, сквозь собравшиеся на бровях капли пота, принялся осматривать всё, что попадало в поле его зрения, что могло оказаться полезным, подмечая любую мелочь и особенности помещения.
Бесконечно долгих несколько минут царящую на этаже оглушающую тишину нарушало лишь шарканье Саниных заплетающихся ног по устланной на полу мраморной плитке и периодическое сердитое бормотание Анатолия.
Кабинет следователя располагался в самом конце этого хорошо освещённого длинного коридора. Анатолий и сам обливаясь пoтом, не хуже своего подозреваемого, отдышавшись, принялся отмыкать дверь. Саня, стоял правее, грузно облокотившись на подоконник. Сонным взглядом, он всматривался через прохладное стекло на вечерний город. Там, внизу, в ореолах уличных фонарей и снующих навстречу друг другу огоньках проезжавших автомобилей, пестрил снегопад. Одинокие темные, едва различимые силуэты людей медленно передвигались по тротуарам. Внезапно, что-то привлекло внимание Александра в окне, и он, убедившись, что бугай на него не смотрит, взглянул украдкой вниз.
— Заходи, — послышался хрипловатый голос Анатолия, — Сам сможешь?
В ответ Саня наигранно прикрыл глаза и, склонив голову вниз, отрицательно ею мотнул. Нервно цыкнув, следователь взял с трудом стоящего мужчину за плечо и проводил того в кабинет.
Едва Александр переступил порог, как в нос ему проник спёртый, пронизанный сигаретным запахом, воздух. Небольшое помещение было тесно обставлено мебелью. В правом дальнем углу главенствующе стоял рабочий стол, где из-под сваленных стопок личных дел и всевозможных бумаг высился монитор компьютера. В противоположном углу, под закрытым горизонтальными жалюзями окном, пылился громоздкий сейф, на котором лежала, утыканная окурками, хрустальная пепельница. Далее, вдоль стены, стояло широкое мягкое кресло, оббитое чёрным кожзаменителем, с журнальным столиком напротив него. А слева, у самой двери, располагался высокий двустворчатый шкаф, на верхушке которого, поблёскивая, красовалось с полдюжины кубков за спортивные достижения хозяина кабинета.
— Падай пока где удобно, — хмыкнув, сказал следователь и последовал к своему столу.
Устроившись в кресле, Александр осмотрелся вокруг. Его сонный взгляд остановился на квадратных настенных часах, висевших над дверью. Половина первого ночи. С каждым тиканьем часового механизма, глаза Сани медленно закрывались. Не успела секундная стрелка пройти и круга по циферблату, как в кабинете послышалось лёгкое посапывание. Провалившись в глубокую дрёму, Александр напрочь лишился не только всех чувств, коими рассчитывал воспользоваться, чтобы подслушать, подсмотреть за следователями, но, складывалось впечатление, что и сама жизнь угасла в его теле, застывшем в предельно расслабленной позе.
III
Резкий грохот, раздавшийся за пределами той безмолвной тьмы, в забытьи которой пребывал Александр, вернул его к реальности.
— Женя, бл*дь! Рукожоп! Сколько раз просил тебя здесь не курить!.. Убирай нахрен свою пепельницу и это гавно с пола!
— Не бубони. Вот докурю и уберу... и эта вонь, Толь, сигаретная, будет тебе лишним напоминанием того, что я здесь, в твоём кабинете, нахожусь куда больше, чем в своём... слышал, что шеф сказал? После того как разгребу дело о суицидниках, назначит меня старшим в расследовании по Николаеву...
— П*здец! На самом деле, я сам в ах*е, что мне одному дали это дело... убийство шестерых... каких там шесть, двенадцать, бл*дь... да пусть они поперережут, поперестреляют друг друга, с х*ра ли мы должны разнюхивать их качели... сука... ладно извини, сорвался.
— Да ничего... глянь вон... наша принцесса проснулась.
Пропустив мимо ушей разговор следователей, Александр хотел было продрать свои, словно засыпанные песком, глаза, но быстренько смекнул, что наручники на нём снова надеты. Наконец, прозрев, он первым делом взглянул на часы. Стрелки показывали четверть пятого.
— Проснулся, Саша?
Александр молча перевёл взгляд на отозвавшегося невысокого следователя. Тот поднял с пола пепельницу, и не сводя глаз с мужчины в наручниках, положил её обратно на сейф.
— Ты достаточно отдохнул, выспался, — продолжил Евгений, вытирая пепел с ладоней своим платком, — сейчас ещё пилюлек своих выпьешь и будешь нам излагать всё, что помнишь.
— Да, давай поднимайся и садись сюда, на стул, — включился в разговор Анатолий, продолжая восседать на своём месте, важно скрестив на груди руки.
Безнадёжно усмехнувшись, Саня с усилием упёрся в подлокотники кресла и неуверенно встал на ноги. Поймав равновесие, он потихоньку зашагал к намеченному месту, приговаривая при этом:
— Я вот не пойму, что вы ждёте от меня, каких показаний?.. если в башке у меня — пусто, — пересеча кабинет, Александр уселся на стул, — Я ни черта не помню!.. Я был бы вам премного благодарен... если бы вы просветили меня... хоть в каких-то событиях, случившихся со мной до больницы.
— Так, на вот, — Евгений поставил перед Саней пакет, откуда достал пластиковые контейнеры с картофельным пюре и капустным салатом с горошком, полуторалитровую бутылку с водой, — Ешь, потом примешь вот эти таблетки... по одной из каждой коробки, три раза в день. Не хватало, чтобы ты ещё крякнул, тут, в конторе.
В ответ, Александр припал к бутылке с водой, жадно вливая в себя её содержимое. Осушив полторашку на треть, он приступил к своему кушанью.
— Пока ты жрёшь, — подавшись вперёд, начал Анатолий. — Я кратко обрисую тебе ситуацию...
— Я к себе... — сказал Евгений и направился к выходу, — ... будешь кофе?
Здоровяк молча кивнул, и перелистывая увесистый, скреплённый скоросшивателем материал, продолжил:
— Девятнадцатого января, две тысячи шестнадцатого года, около четырёх утра, ты, Николаев Александр Андреевич, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, был задержан сотрудниками полиции на автодороге Волгоград-Калач-на-Дону, откуда впоследствии... без сознания, был госпитализирован в реанимацию двадцать пятой, Волгоградской больницы. Там же, на дороге Волгоград-Калач-на-Дону, были обнаружены тела шестерых мужчин, у которых... хм, подавляющая причина смерти — огнестрельные ранения.
Нахмурившись, Александр с набитым ртом, внимательно слушал следователя.
— ... та-а-к, — протянул Анатолий, — Ничего не припоминаешь?
Саня недоуменно мотнул головой, и, пережевывая, отложил пустые пищевые контейнеры в сторону.
— За*бись, — сорвался Анатолий, — Ну, хрен с ним, пробежимся по каждому в отдельности. Лешин Алексей Викторович, он же Леший, тот ещё полудурок, довы*бывался... Та-а-ак, следующий — Гарбузов Сергей. Нет? Не помнишь? Кротов Павел, он же Крот. Каракеньян Андрей. Ушаков Виталий. Суманеев Олег, он же Бледный. Вспомнил, или нет?
Распаковав две коробки с медикаментами, Александр проглотил по одной таблетке из каждой, и запив их водой, промолвил:
— Начальник, эм-м... Толя, Анатолий, я в натуре не помню этих людей... мне эти имена ни о чём не говорят... ну не помню я, что со мной вчера было, или позавчера... или когда там это произошло.
— П-ф-ф-ф! — громко выдохнул следователь, откинувшись на спинку своего кресла, — Что же мне бл*ть с тобой делать, а?! Ты вообще не одупляешься, родной! Это было месяц назад, девятнадцатого, бл*дь, января, сего года!.. А сегодня уже, прикинь, семнадцатое февраля. Ты месяц провалялся в коме, потому ни хрена и не помнишь.
Тут, в кабинет вернулся Евгений, с двумя кружками кофе и какими-то бумагами под мышкой.
— Твои вопли, Толь, на том конце коридора слыхать. Ты войди в положение человека, он ведь правду говорит, что ничего не помнит.
— Да х*ли тут не орать, Джон, у меня жопа горит! Что мне со всеми этими жмуриками делать? — хлебнув горячий кофе, Анатолий продолжил истерить, — Бл*дь, уже проще самому признаться, что сам всех их там положил, чем колоть этого безпамятного! Медаль задним числом хоть дадут!
— Ага, медаль, — рассмеялся Евгений, — только если орден... Сутулова!
— Вы хотите сказать... — не вытерпел Саня, — ... что я, сам, перестрелял этих людей... Лешего, Бледного, Сиплого, кого там ещё?! Всех их! Я один?!
— Да! — заорал во весь голос Анатолий, — Этих шестерых завалил ты! Взятые смывы с твоих рук, подтвердили, что стрелял ты и с «Макарова», и с «Калаша». На том же оружии, твои отпечатки пальцев. Тебе минимум двадцатка светит, в лучшем случае! А в отказуху пойдёшь, зап*здишь на пожизненное!..
— Толь, Толь, успокойся, — вклинился Евгений, — пойди-ка, остынь, сядь в моём кабинете, позвони Наташке... не знаю. Дай мне пообщаться с человеком.
Одарив Саню суровым взглядом, Анатолий взял кружку, и следуя к выходу, что есть силы пнул кресло.
— Он перенервничал, Сань, не обращай на него внимания, — произнёс Евгений и, устроившись в кресле, выложил на столе бумаги, которые принёс с собой, — Анатолий ещё молод, эмоции бьют через край. Но он прав, в том, что тебе действительно грозит срок, потому как он уже сказал, отпечатки пальцев, смывы на пороховые газы, взятые с твоих рук, указывают на то, что стрелял из «Макарова» ты. Четверо: Лешин, Гарбузов, Кротов, Суманеев убиты тобой из пистолета, Каракеньян убит, тобой же, из «Калаша», у Ушакова, прикладом размозжена голова, его же кровь, и кровь Лешина были обнаружены на твоих руках и одежде. И всё это только на дороге перед Калачом, — сделав продолжительную паузу, Евгений закурил сигарету, смахивая пепел в кружку, — Раннее, в самом Волгограде, были обнаружены тела других шестерых товарищей... и поверь мне, Александр, хоть изначально это дело расследую не я, но за этот месяц, я достаточно ознакомился с ним, чтобы подчеркнув некоторые факты, прийти в итоге к следующим выводам. Ты, не один, с приятелями, предположительно с Новиченко Эдуардом, Поповым Назаром, Архиповым Николаем, может ещё с кем-то, хотя... вряд ли, вряд ли ты был с близким Лешего, Зинченко Яковом, по кличке Зиша... вряд ли ты был с негодяем Потапом, из той же шайки-лейки Лешего, Лёня Кребс... фу-у-ух... ты не представляешь, как долго, большинство из этих товарищей, неопознанными лежали в морге, особенно долго задержался Ушаков.
— Что там произошло? — склонив голову, едва сдерживая себя, спросил Александр.
Выпустив густое облако дыма, Евгений потушил окурок в кружке, и, заострив свой кареглазый, пронзительный взгляд на Александре, продолжил:
— Скорее всего, на Канунниковском пустыре, на складе, у вас была забита стрелка с Лешим. Что у вас произошло? Что вы там, между собой не поделили — остаётся загадкой... приехали вы туда на Приоре, принадлежащей Попову, и Вольво, принадлежащей Новиченко... кстати это решето до сих пор стоит на штрафстоянке. Не понятно, что в багажнике у Попова делал Зиша... вы его на выкуп что ли привезли? Там же, в подвале склада, обнаружен тайник с оружием, значительная часть которого была неисправна... но, это в принципе к делу не относится, там уже привлечён человек к ответственности... а-а, кстати, Мальцев Иван Кириллович, не знаком тебе? Малёк! Кличка такая, Малёк, не знакомо? Его родственники говорят, что с того дня, он не выходит на связь. Без вести пропавший, по сей день.
— Нет, начальник... вообще глухо. Может у тебя фотографии, видео какие-то есть? — позвякивая наручниками ответил Александр.
— Конечно есть фото. Я их сюда и принёс. Жалко, что на пустыре нет ни одной камеры, как же тогда было бы просто.
Евгений выложил перед Саней несколько листков, из тех, что принёс с собой. На стандартных листах были распечатаны цветные фотографии, сделанные криминалистом с места преступления.
