- Это, - Эрих указал рукой на кладбище, - те, кто рискнул бежать. А это, – он обернулся в сторону густых деревьев, оставшихся за их спинами, – те, кто им помог остаться здесь навсегда.
Ева никогда не была трусихой. Но почему-то не спешила оборачиваться. Слышала за спиной тяжелую поступь и хриплое рычание. Когда все же обернулась, почувствовала, как у нее подгибаются коленки. Перед ней стояли монстры. С горящими красными глазами. С огромными клыками. Собаки. Размером с лошадь.
Темнота в комнате раздражает. До крика. До скрипа зубной эмали. Сдавливает дыхание. Хочется распахнуть ставни, впустить в помещение хоть каплю солнечного света. И свежего воздуха. Не получается. Ева разодрала пальцы до крови, пытаясь открыть наглухо приколоченные створки. Он что, так над ней издевается? Оставил всего одну свечу, которая уже благополучно догорела. Дверь закрыл на замок. Еще и окна замуровал, исключая любую возможность побега.
Метаться по комнате, измеряя ее шагами, не было смысла. Может кто-то так и успокаивался, Еве же это не помогало. Забралась на кровать. Села на турецкий манер, поджав под себя ноги. Выход был. Должен быть. Всегда, как бы ни была сложно устроена охрана, должно быть слабое место. Иначе к чему вся эта показуха? Зачем спектакль с собаками?
Еву передернуло от мысли о столь любимых вампирами домашних питомцах. Она тогда, с трудом переборов подкашивающий ноги страх, смерила собак снисходительным взглядом.
- Миленькие собачки!
Эрих усмехнувшись, поинтересовался:
- Погладишь?
Он подошел к ближайшему монстру и протянул ладонь. Зверь доверчиво ткнулся в нее носом, подставляя морду. И даже заурчал от удовольствия, когда рука вампира в поглаживающем жесте прошлась по густой шерсти.
- Это мой любимец. Фараон! – Сколько гордости, неприкрытой нежности было в его голосе. Не успела Ева удивиться, что вампир способен испытывать подобные чувства, как теплота из голоса испарилась, сменяясь стальными, предупреждающими интонациями: - Разрывает человека за считанные секунды.
Фыркнув, Ева сделала уверенный шаг вперед. Поборов брезгливость, протянула руку. Кровавые глаза пса загорелись хищным блеском, предупреждающе оскалилась пасть, обнажая клыки. Игнорируя ощетинившееся животное, коснулась жесткой шерсти. Понимала, что пока Эрих рядом, пес ее не тронет. Зато у нее появилась возможность без последствий для себя изучить животное. Нащупать его слабое место.
И оно было. Без труда проникла в сознание зверя. Считанные доли секунды держала Фараона взглядом. Пес первым отвел глаза. Подавила торжествующую улыбку. Она знала, как обезвредить животное. Собаки больше не были непреодолимой преградой. Сделала шаг обратно. Без особого интереса спросила:
- Я должна испугаться?
- Я тебя предупредил. Хочешь остаться калекой – дерзай! – Эрих развернулся и пошел вверх по тропинке. Бросил через плечо: – Фараон! Запомни ее запах. Живой с острова не выпускать!
Ее до сих пор бросало в дрожь, стоило вспомнить ответное рычание пса. Низкое, утробное, угрожающее, пробирающее до костей. От такого страх сам по себе колом стает в позвоночнике, не давая пошевелиться. Ничего, она справится с этой проблемой. Главное – выбраться из комнаты, а дальше, если хоть один из этих мохнатых мутантов встанет у нее на пути, ему же будет хуже.
Ева встала с кровати, прошлась по комнате. Бездействие убивало, раздражая даже больше, чем темнота. Вопросы, на которые не знала ответа, не давали покоя. Как враг, не покидающий пределы леса, смог узнать, что именно ее нужно похищать? И откуда вообще они узнали про Алекса? Что именно он руководит всеми разработками? Вывод напрашивался сам собой: в их среде был предатель. Вот только кто? Кто мог добровольно помогать тем, кто веками издевался и господствовал над их расой?
Вспомнила звонок Веты. Нехорошая мысль кольнула сознание. Нет! Ева была уверена в своей подруге. Не она предатель. И не Мишель. Нужно искать среди приближенных к ней и Алексу. Возможно, это кто-то из лаборантов. Или из ученных. Конкурент? Вполне возможно. Кто-то таким способом хочет подставить Алекса. Если он поддастся на шантаж вампира, то будет изгнан из научного сообщества.
Но и вампиры, и их сообщники просчитались. Ева слишком хорошо знала своего избранника. Да, он ее любит. Да, боготворит. Но его работа – это то, чем он дышит. Он не поставит под удар свою репутацию. Даже ради нее. Она это понимала. И это понимание отдавало горечью. Ради любимого или родного человека Ева пошла бы на все. На любое предательство. Обидно, что Алекс на это не способен. Возможно, именно поэтому она и сказала ему «нет».
Не в ее характере было себя жалеть. Глотать сопли и впадать в депрессию. Старалась трезво смотреть на вещи. И не судить других по себе. Не ждать не свойственных им поступков. Рассчитывать только на саму себя. Надеялась, что Алекс хотя бы не сразу им откажет, а потянет время. Тогда у нее будет шанс. А если нет… Она не будет думать об этом сейчас. Потом. Когда проблема станет более реальной. Вот тогда и будет решать, как выживать.
Четко различимые шаги по ту сторону двери заставили замереть и прислушаться. Равномерное цоканье каблуков по гладкой поверхности. Шпилька? В доме явно присутствовала женщина. Этот факт ничуть не удивил, лишь насторожил. С мужчинами проще: построила глазки, слезу выдавила, притворилась слабой, беспомощной – и усыпила бдительность. Обмануть особь женского пола куда сложнее.
Шаги прекратились. Секундная тишина – и звон ключей в связке, ударяющихся друг о друга. Свежий поток воздуха из коридора. И свеча. Никогда не думала, что так обрадуется свету.
В дверном проеме стоит невысокая молодая женщина с уложенными в прическу темными волосами. Симпатичная, насколько позволяло разглядеть освещение. В элегантном темно-бордовом костюме и классических лодочках на двенадцатисантиметровой шпильке. Она выглядела так, словно находилась в офисе преуспевающей компании, а не в захолустье, в котором нет даже электричества.
Женщина прошла в комнату. Поставила на столик свечу. Ева отметила грацию, с которой передвигалась незнакомка. Движения плавные, уверенные. Словно у кошки. Чтобы так ходить, нужно часами тренироваться и контролировать каждый свой шаг.
- Виолетта! – имя произносится с улыбкой. Фальшивой. Не затрагивающей глаза, лишь уголки губ. Слегка.
- Ева!
- Вот! Принесла тебе свечу!
Ева кивнула. С благодарностью. Искренней. Хотя по-прежнему не понимала смысла визита. Видела, как гостья рассматривает ее, с неприкрытым интересом. Оценивает. Делает выводы. И судя по всему, они ее не радуют.
- Ты хорошо пахнешь…
Сомнительный комплимент. Особенно из уст вампира. Когда один на один в замкнутом пространстве. Бросила взгляд на дверь. Не заперта. Это шанс. Хоть и призрачный. Чтобы не выдать заинтересованность, перевела взгляд на вампиршу.
Виолетта прошлась по комнате и облокотилась об подоконник.
– Хочу тебя предупредить. – Голос спокойный, ровный и даже без угрожающих интонаций. Но Еву не обманывает это показное равнодушие. Понимание озаряет. Для полного счастья ей не хватало только ревнивой, оберегающей свою территорию хищницы. – На случай, если план Эриха провалится, держись подальше от его брата. Иначе – однажды можешь не проснуться.
- Если план Эриха провалится… - Ева пропускает угрозу мимо ушей и мысленно цепляется за другую возможность. На случай, если не получится убежать. – И ты так боишься, что твой друг…
Виолетта, зло оскалившись, прервала ее:
– Я не боюсь. Ты – всего лишь мясо. Вкусно пахнущее и свежее мясо. Из-за которого они уже ругаются и готовы перегрызть друг другу горло. Словно обезумевшие собаки. – Слова получаются размеренные, пренебрежительные, выплевываются с секундными паузами. Для большей убедительности.
- Если не боишься, зачем пришла!? – Ева с трудом сохранила спокойствие.
Слова вампирши разозлили. Сильно. До одури. Еще никто, никогда не смел унижать ее подобным образом. Только понимание собственной зависимости не дало наделать глупостей и не вернуть оскорбление этой застрявшей в вечно молодом теле барышне словами похлеще.
- Дать совет! Пока еще не поздно и нас не услышат. Сегодня все решится. Твой Алекс недолго думал. Через полчаса Эрих и Филипп вернутся.
Из всей фразы Ева улавливает самое важное. Они в доме одни. Все остальные слова Виолетты пролетают мимо ушей. Сознание все же выхватывает ее совет: соблазнить Эриха – и тогда у нее будет сносная жизнь. Эрих – собственник, и никогда не позволит брату к ней прикоснуться. Иначе будет жить в подвале и кормить во всех смыслах обоих братьев. Ни ей самой, ни Виолетте такой сценарий развития событий ни к чему.
Еве не нужен ее совет. Она не собирается никого соблазнять. Но мысленно благодарит Виолетту за ее ревность. Прощупывает энергетическое поле гостьи и с радостью отмечает, насколько оно слабое. После очередной реплики вампирши мысленно желает отправиться ей в ад и вкладывает в энергетический удар все свои силы. С удовлетворением отмечает, как та пораженно замолкает и медленно оседает по стене. Пару часов забвения ей гарантировано.
От понимания, что времени у нее практически нет, подкашиваются ноги. Коридор кажется бесконечным. Ступеньки пролетает за считанные секунды. Перед входной дверью останавливается. Делает глубокий вдох. По коже сами собой начинают расползаться мурашки. Она не боится. Не боится. Не боится. Сосчитала до трех. Дернула входную дверь на себя.
Ее встретила чернота непроглядной ночи. Сплошная тьма. И ни единой звездочки. Сделала шаг вперед. Обратной дороги нет. На пределе своих возможностей понеслась в сторону озера. Не разбирая дороги, спотыкаясь об камни. Не замечая боли.
Главное – добраться до воды. Она не добежала всего пару метров, уже слыша впереди характерный плеск. Утробное рычание за спиной заставило замереть. Понимала, что нет смысла бежать. Резко развернулась. Пса практически не было видно. Темнота скрывала его мощное тело, и лишь глаза двумя горящими углями выделились на фоне черноты. С ужасом сосчитала еще четыре пары глаз, чуть поодаль, за спиной у первого монстра.
Задавила поднимающийся из глубин разума страх. Нельзя бояться. Нельзя паниковать. На каждую собаку у нее не больше секунды. Промедление могло стоить жизни. Сосредоточилась на первых, самых близких глазах. Гипнотизируя, проникая в сознания, цепляясь за нервные волокна и со всей силы надавливая на них. Могла бы разорвать, но не хотела убивать. С удивлением отметила, как заскулил и рухнул на передние лапы не только Фараон. Не было ни времени, ни желания выяснять причины. Решила, что ей просто повезло. С одной стороны, а с другой – вой собак мог привлечь внимание их хозяев.
Оставалось надеяться, что удача и дальше от нее не отвернется. И что собаки были самой сложной частью ее побега. Сбросив обувь, она вошла в воду. Холодная. Даже скорее ледяная. Добровольно никогда бы в такую не зашла. Но выбора не было, и, поежившись от пробирающего до костей холода, Ева поплыла.
Ледяная вода обжигает. Накаляет до предела рецепторы на оголенных участках кожи и бьет, словно током, по ставшим сверхчувствительным нервным окончаниям. Разрядом в двести двадцать. Загоняет кровь вглубь организма. К внутренним органам. Сохраняя тепло жизненно важным частям тела. Руки и ноги не считаются. Без них можно жить. Но именно они подают первый сигнал бедствия.
Заставляют серотонин в крови выделяться в удвоенных дозах, ускоряя передачу импульсов в цепочке из нервных клеток. Проецируют реальное положение вещей: она может замерзнуть и утонуть.
Онемение приходит постепенно. На смену покалыванию. Поначалу точечному. Единичному. По мере сужения кровеносных сосудов. Затем более обширному, поражающему всю поверхность сразу. Сотнями тысяч раскаленных иголок. Сцепляет зубы и терпит, упрямо продолжая плыть вперед. Эта боль – пустяк по сравнению с той, что испытает, очутившись на берегу. Пытается не думать о том, сможет ли она вообще идти. Сможет. Если нет – поползет.
Побег уже не кажется таким пустяковым. Замедляющиеся движения и волнами накатывающаяся усталость буквально вопят, что она таки просчиталась. Опасность была не в собаках. А в этом ледяном озере, которое под силу переплыть только вампиру. А ведь Эрих ее предупреждал. Она наивно пропустила его слова мимо ушей. Чересчур уверенная в себе. В своей силе. Уникальности. И не такой уж глупой и ревнивой, как изначально подумала, оказалась Виолетта. Скорее хитрой. Она дала ей убежать. Целенаправленно. Решила избавиться и уберечь себя от вероятных проблем в будущем.
Но ничего. Она выберется. Обязательно выберется. И никакая, даже самая холодная вода ее не остановит.
Запала хватило ненадолго. Всего на пару метров. И берега не видно. Чернота неба сливается в единое пятно с поверхностью воды. И ни звука. Ни единого ориентира. Только тихий, размеренный всплеск от ее движений. На мгновение остановилась. Прислушалась. Вместо ожидаемого шороха волн, ударяющихся об каменистый берег - звенящая тишина. Разочарование вперемешку с тревогой разливается по венам. Отсутствие дна под окоченевшими и потерявшими способность шевелиться ногами порождает неуверенность. От протяжного воя, раздавшегося за спиной, перехватывает дыхание. Теперь она слышит еще и собак. Ее собственное, бедное сердце с надрывом барабанит об ребра, и кажется, что его удары разносятся на сотни метров.
Ева уже с трудом различает, от чего стучат зубы: то ли от холода, то ли от скручивающего внутренности липкого, леденящего душу страха. И как бы себя не успокаивала, как бы не убеждала, что еще ничего не потеряно, с фактами сложно спорить. Она не знает, какой ширины это проклятое озеро. Сил у нее практически не осталось, и она уже не ощущает собственные пальцы. Ноги безвозвратно отморожены. А еще и эти псы. Зазывающий вой Фараона и четверки безымянных. Только бы их не услышал Эрих. Иначе у нее никаких шансов. Что он там ей обещал? Подвал? Крыс?
Прекрасно понимала, что все это лишь цветочки по сравнению с тем, что могут сделать с ней вампиры. Ее можно кусать, пить кровь и не бояться, что она умрет. Организм энергетического вампира выносливей человеческого. Ее можно измотать практически до полного изнеможения, а затем подкормить энергией, и она снова будет готовой к использованию. Многократному. Пока не надоест.
Ева отмахивается от этих мыслей. Нельзя так думать. Нельзя сдаваться. Даже в мыслях. Она снова поплыла. Медленнее, чем раньше, но хотя бы знала, что плывет в верном направлении, оставляя вой собак за спиной. Промокшая насквозь одежда камнем тянет вниз. Все сложнее становится удержаться на поверхности. Чтобы хоть немного отдохнуть, переворачивается на спину.
Теперь уже и волосы промокли. Но ее это не особо волнует. Все это мелочи. Мысли занимает желание выжить. Любой ценой. Переворачивается на живот и снова плывет. Упрямо игнорируя резкую, выламывающую боль в конечностях. Сколько она уже в воде? Пять минут? Десять? Ощущения стерлись, судя по тому, как замерзла – целую вечность. Еще полчаса в подобном холоде – и она останется инвалидом.
Когда нога задевает что-то твердое, поначалу не верит. Вопль радости стает комом, и так и не покидает пределов тела.
Ева никогда не была трусихой. Но почему-то не спешила оборачиваться. Слышала за спиной тяжелую поступь и хриплое рычание. Когда все же обернулась, почувствовала, как у нее подгибаются коленки. Перед ней стояли монстры. С горящими красными глазами. С огромными клыками. Собаки. Размером с лошадь.
Глава 6. Побег
Темнота в комнате раздражает. До крика. До скрипа зубной эмали. Сдавливает дыхание. Хочется распахнуть ставни, впустить в помещение хоть каплю солнечного света. И свежего воздуха. Не получается. Ева разодрала пальцы до крови, пытаясь открыть наглухо приколоченные створки. Он что, так над ней издевается? Оставил всего одну свечу, которая уже благополучно догорела. Дверь закрыл на замок. Еще и окна замуровал, исключая любую возможность побега.
Метаться по комнате, измеряя ее шагами, не было смысла. Может кто-то так и успокаивался, Еве же это не помогало. Забралась на кровать. Села на турецкий манер, поджав под себя ноги. Выход был. Должен быть. Всегда, как бы ни была сложно устроена охрана, должно быть слабое место. Иначе к чему вся эта показуха? Зачем спектакль с собаками?
Еву передернуло от мысли о столь любимых вампирами домашних питомцах. Она тогда, с трудом переборов подкашивающий ноги страх, смерила собак снисходительным взглядом.
- Миленькие собачки!
Эрих усмехнувшись, поинтересовался:
- Погладишь?
Он подошел к ближайшему монстру и протянул ладонь. Зверь доверчиво ткнулся в нее носом, подставляя морду. И даже заурчал от удовольствия, когда рука вампира в поглаживающем жесте прошлась по густой шерсти.
- Это мой любимец. Фараон! – Сколько гордости, неприкрытой нежности было в его голосе. Не успела Ева удивиться, что вампир способен испытывать подобные чувства, как теплота из голоса испарилась, сменяясь стальными, предупреждающими интонациями: - Разрывает человека за считанные секунды.
Фыркнув, Ева сделала уверенный шаг вперед. Поборов брезгливость, протянула руку. Кровавые глаза пса загорелись хищным блеском, предупреждающе оскалилась пасть, обнажая клыки. Игнорируя ощетинившееся животное, коснулась жесткой шерсти. Понимала, что пока Эрих рядом, пес ее не тронет. Зато у нее появилась возможность без последствий для себя изучить животное. Нащупать его слабое место.
И оно было. Без труда проникла в сознание зверя. Считанные доли секунды держала Фараона взглядом. Пес первым отвел глаза. Подавила торжествующую улыбку. Она знала, как обезвредить животное. Собаки больше не были непреодолимой преградой. Сделала шаг обратно. Без особого интереса спросила:
- Я должна испугаться?
- Я тебя предупредил. Хочешь остаться калекой – дерзай! – Эрих развернулся и пошел вверх по тропинке. Бросил через плечо: – Фараон! Запомни ее запах. Живой с острова не выпускать!
Ее до сих пор бросало в дрожь, стоило вспомнить ответное рычание пса. Низкое, утробное, угрожающее, пробирающее до костей. От такого страх сам по себе колом стает в позвоночнике, не давая пошевелиться. Ничего, она справится с этой проблемой. Главное – выбраться из комнаты, а дальше, если хоть один из этих мохнатых мутантов встанет у нее на пути, ему же будет хуже.
Ева встала с кровати, прошлась по комнате. Бездействие убивало, раздражая даже больше, чем темнота. Вопросы, на которые не знала ответа, не давали покоя. Как враг, не покидающий пределы леса, смог узнать, что именно ее нужно похищать? И откуда вообще они узнали про Алекса? Что именно он руководит всеми разработками? Вывод напрашивался сам собой: в их среде был предатель. Вот только кто? Кто мог добровольно помогать тем, кто веками издевался и господствовал над их расой?
Вспомнила звонок Веты. Нехорошая мысль кольнула сознание. Нет! Ева была уверена в своей подруге. Не она предатель. И не Мишель. Нужно искать среди приближенных к ней и Алексу. Возможно, это кто-то из лаборантов. Или из ученных. Конкурент? Вполне возможно. Кто-то таким способом хочет подставить Алекса. Если он поддастся на шантаж вампира, то будет изгнан из научного сообщества.
Но и вампиры, и их сообщники просчитались. Ева слишком хорошо знала своего избранника. Да, он ее любит. Да, боготворит. Но его работа – это то, чем он дышит. Он не поставит под удар свою репутацию. Даже ради нее. Она это понимала. И это понимание отдавало горечью. Ради любимого или родного человека Ева пошла бы на все. На любое предательство. Обидно, что Алекс на это не способен. Возможно, именно поэтому она и сказала ему «нет».
Не в ее характере было себя жалеть. Глотать сопли и впадать в депрессию. Старалась трезво смотреть на вещи. И не судить других по себе. Не ждать не свойственных им поступков. Рассчитывать только на саму себя. Надеялась, что Алекс хотя бы не сразу им откажет, а потянет время. Тогда у нее будет шанс. А если нет… Она не будет думать об этом сейчас. Потом. Когда проблема станет более реальной. Вот тогда и будет решать, как выживать.
Четко различимые шаги по ту сторону двери заставили замереть и прислушаться. Равномерное цоканье каблуков по гладкой поверхности. Шпилька? В доме явно присутствовала женщина. Этот факт ничуть не удивил, лишь насторожил. С мужчинами проще: построила глазки, слезу выдавила, притворилась слабой, беспомощной – и усыпила бдительность. Обмануть особь женского пола куда сложнее.
Шаги прекратились. Секундная тишина – и звон ключей в связке, ударяющихся друг о друга. Свежий поток воздуха из коридора. И свеча. Никогда не думала, что так обрадуется свету.
В дверном проеме стоит невысокая молодая женщина с уложенными в прическу темными волосами. Симпатичная, насколько позволяло разглядеть освещение. В элегантном темно-бордовом костюме и классических лодочках на двенадцатисантиметровой шпильке. Она выглядела так, словно находилась в офисе преуспевающей компании, а не в захолустье, в котором нет даже электричества.
Женщина прошла в комнату. Поставила на столик свечу. Ева отметила грацию, с которой передвигалась незнакомка. Движения плавные, уверенные. Словно у кошки. Чтобы так ходить, нужно часами тренироваться и контролировать каждый свой шаг.
- Виолетта! – имя произносится с улыбкой. Фальшивой. Не затрагивающей глаза, лишь уголки губ. Слегка.
- Ева!
- Вот! Принесла тебе свечу!
Ева кивнула. С благодарностью. Искренней. Хотя по-прежнему не понимала смысла визита. Видела, как гостья рассматривает ее, с неприкрытым интересом. Оценивает. Делает выводы. И судя по всему, они ее не радуют.
- Ты хорошо пахнешь…
Сомнительный комплимент. Особенно из уст вампира. Когда один на один в замкнутом пространстве. Бросила взгляд на дверь. Не заперта. Это шанс. Хоть и призрачный. Чтобы не выдать заинтересованность, перевела взгляд на вампиршу.
Виолетта прошлась по комнате и облокотилась об подоконник.
– Хочу тебя предупредить. – Голос спокойный, ровный и даже без угрожающих интонаций. Но Еву не обманывает это показное равнодушие. Понимание озаряет. Для полного счастья ей не хватало только ревнивой, оберегающей свою территорию хищницы. – На случай, если план Эриха провалится, держись подальше от его брата. Иначе – однажды можешь не проснуться.
- Если план Эриха провалится… - Ева пропускает угрозу мимо ушей и мысленно цепляется за другую возможность. На случай, если не получится убежать. – И ты так боишься, что твой друг…
Виолетта, зло оскалившись, прервала ее:
– Я не боюсь. Ты – всего лишь мясо. Вкусно пахнущее и свежее мясо. Из-за которого они уже ругаются и готовы перегрызть друг другу горло. Словно обезумевшие собаки. – Слова получаются размеренные, пренебрежительные, выплевываются с секундными паузами. Для большей убедительности.
- Если не боишься, зачем пришла!? – Ева с трудом сохранила спокойствие.
Слова вампирши разозлили. Сильно. До одури. Еще никто, никогда не смел унижать ее подобным образом. Только понимание собственной зависимости не дало наделать глупостей и не вернуть оскорбление этой застрявшей в вечно молодом теле барышне словами похлеще.
- Дать совет! Пока еще не поздно и нас не услышат. Сегодня все решится. Твой Алекс недолго думал. Через полчаса Эрих и Филипп вернутся.
Из всей фразы Ева улавливает самое важное. Они в доме одни. Все остальные слова Виолетты пролетают мимо ушей. Сознание все же выхватывает ее совет: соблазнить Эриха – и тогда у нее будет сносная жизнь. Эрих – собственник, и никогда не позволит брату к ней прикоснуться. Иначе будет жить в подвале и кормить во всех смыслах обоих братьев. Ни ей самой, ни Виолетте такой сценарий развития событий ни к чему.
Еве не нужен ее совет. Она не собирается никого соблазнять. Но мысленно благодарит Виолетту за ее ревность. Прощупывает энергетическое поле гостьи и с радостью отмечает, насколько оно слабое. После очередной реплики вампирши мысленно желает отправиться ей в ад и вкладывает в энергетический удар все свои силы. С удовлетворением отмечает, как та пораженно замолкает и медленно оседает по стене. Пару часов забвения ей гарантировано.
От понимания, что времени у нее практически нет, подкашиваются ноги. Коридор кажется бесконечным. Ступеньки пролетает за считанные секунды. Перед входной дверью останавливается. Делает глубокий вдох. По коже сами собой начинают расползаться мурашки. Она не боится. Не боится. Не боится. Сосчитала до трех. Дернула входную дверь на себя.
Ее встретила чернота непроглядной ночи. Сплошная тьма. И ни единой звездочки. Сделала шаг вперед. Обратной дороги нет. На пределе своих возможностей понеслась в сторону озера. Не разбирая дороги, спотыкаясь об камни. Не замечая боли.
Главное – добраться до воды. Она не добежала всего пару метров, уже слыша впереди характерный плеск. Утробное рычание за спиной заставило замереть. Понимала, что нет смысла бежать. Резко развернулась. Пса практически не было видно. Темнота скрывала его мощное тело, и лишь глаза двумя горящими углями выделились на фоне черноты. С ужасом сосчитала еще четыре пары глаз, чуть поодаль, за спиной у первого монстра.
Задавила поднимающийся из глубин разума страх. Нельзя бояться. Нельзя паниковать. На каждую собаку у нее не больше секунды. Промедление могло стоить жизни. Сосредоточилась на первых, самых близких глазах. Гипнотизируя, проникая в сознания, цепляясь за нервные волокна и со всей силы надавливая на них. Могла бы разорвать, но не хотела убивать. С удивлением отметила, как заскулил и рухнул на передние лапы не только Фараон. Не было ни времени, ни желания выяснять причины. Решила, что ей просто повезло. С одной стороны, а с другой – вой собак мог привлечь внимание их хозяев.
Оставалось надеяться, что удача и дальше от нее не отвернется. И что собаки были самой сложной частью ее побега. Сбросив обувь, она вошла в воду. Холодная. Даже скорее ледяная. Добровольно никогда бы в такую не зашла. Но выбора не было, и, поежившись от пробирающего до костей холода, Ева поплыла.
Глава 7. Последствия
Ледяная вода обжигает. Накаляет до предела рецепторы на оголенных участках кожи и бьет, словно током, по ставшим сверхчувствительным нервным окончаниям. Разрядом в двести двадцать. Загоняет кровь вглубь организма. К внутренним органам. Сохраняя тепло жизненно важным частям тела. Руки и ноги не считаются. Без них можно жить. Но именно они подают первый сигнал бедствия.
Заставляют серотонин в крови выделяться в удвоенных дозах, ускоряя передачу импульсов в цепочке из нервных клеток. Проецируют реальное положение вещей: она может замерзнуть и утонуть.
Онемение приходит постепенно. На смену покалыванию. Поначалу точечному. Единичному. По мере сужения кровеносных сосудов. Затем более обширному, поражающему всю поверхность сразу. Сотнями тысяч раскаленных иголок. Сцепляет зубы и терпит, упрямо продолжая плыть вперед. Эта боль – пустяк по сравнению с той, что испытает, очутившись на берегу. Пытается не думать о том, сможет ли она вообще идти. Сможет. Если нет – поползет.
Побег уже не кажется таким пустяковым. Замедляющиеся движения и волнами накатывающаяся усталость буквально вопят, что она таки просчиталась. Опасность была не в собаках. А в этом ледяном озере, которое под силу переплыть только вампиру. А ведь Эрих ее предупреждал. Она наивно пропустила его слова мимо ушей. Чересчур уверенная в себе. В своей силе. Уникальности. И не такой уж глупой и ревнивой, как изначально подумала, оказалась Виолетта. Скорее хитрой. Она дала ей убежать. Целенаправленно. Решила избавиться и уберечь себя от вероятных проблем в будущем.
Но ничего. Она выберется. Обязательно выберется. И никакая, даже самая холодная вода ее не остановит.
Запала хватило ненадолго. Всего на пару метров. И берега не видно. Чернота неба сливается в единое пятно с поверхностью воды. И ни звука. Ни единого ориентира. Только тихий, размеренный всплеск от ее движений. На мгновение остановилась. Прислушалась. Вместо ожидаемого шороха волн, ударяющихся об каменистый берег - звенящая тишина. Разочарование вперемешку с тревогой разливается по венам. Отсутствие дна под окоченевшими и потерявшими способность шевелиться ногами порождает неуверенность. От протяжного воя, раздавшегося за спиной, перехватывает дыхание. Теперь она слышит еще и собак. Ее собственное, бедное сердце с надрывом барабанит об ребра, и кажется, что его удары разносятся на сотни метров.
Ева уже с трудом различает, от чего стучат зубы: то ли от холода, то ли от скручивающего внутренности липкого, леденящего душу страха. И как бы себя не успокаивала, как бы не убеждала, что еще ничего не потеряно, с фактами сложно спорить. Она не знает, какой ширины это проклятое озеро. Сил у нее практически не осталось, и она уже не ощущает собственные пальцы. Ноги безвозвратно отморожены. А еще и эти псы. Зазывающий вой Фараона и четверки безымянных. Только бы их не услышал Эрих. Иначе у нее никаких шансов. Что он там ей обещал? Подвал? Крыс?
Прекрасно понимала, что все это лишь цветочки по сравнению с тем, что могут сделать с ней вампиры. Ее можно кусать, пить кровь и не бояться, что она умрет. Организм энергетического вампира выносливей человеческого. Ее можно измотать практически до полного изнеможения, а затем подкормить энергией, и она снова будет готовой к использованию. Многократному. Пока не надоест.
Ева отмахивается от этих мыслей. Нельзя так думать. Нельзя сдаваться. Даже в мыслях. Она снова поплыла. Медленнее, чем раньше, но хотя бы знала, что плывет в верном направлении, оставляя вой собак за спиной. Промокшая насквозь одежда камнем тянет вниз. Все сложнее становится удержаться на поверхности. Чтобы хоть немного отдохнуть, переворачивается на спину.
Теперь уже и волосы промокли. Но ее это не особо волнует. Все это мелочи. Мысли занимает желание выжить. Любой ценой. Переворачивается на живот и снова плывет. Упрямо игнорируя резкую, выламывающую боль в конечностях. Сколько она уже в воде? Пять минут? Десять? Ощущения стерлись, судя по тому, как замерзла – целую вечность. Еще полчаса в подобном холоде – и она останется инвалидом.
Когда нога задевает что-то твердое, поначалу не верит. Вопль радости стает комом, и так и не покидает пределов тела.
