Обычно невозмутимый Антон резко меняется в лице:
— Офигеть! Булат пишет, что американцы выследили Абу Бакра аль-Багдади, и он подорвал себя поясом шахида. А на следующий день взорвали машину с Джафаром!
— Плакали наши пятьдесят лимонов! — сокрушается Руслан.
— Зато справедливость восторжествовала! — Антон в интернете ищет новость. — Что бы ты делал с такими деньгами?
— Половину хотел отдать отцу на его научные изыскания. А сам поехал бы в кругосветку, и за это время придумал бы, куда их инвестировать.
— Во, нашел. «В Афганистане погиб наркобарон Джафар аль-Катари — главарь ИГ на севере Афганистана. Пока никто не взял на себя ответственность за взрыв его машины. Среди противников аль-Катари — правительство, талибы, конкуренты по наркобизнесу и спецслужбы нескольких стран».
— Бахром будет доволен, — вспоминает командира Руслан. — От этого шайтана и мы отделались!
— Надеюсь.
— У тебя сегодня встреча на заводе, инженер. Ты случайно не увеличиваешь этим вероятность нашего ареста? Уверен, что тебе это вообще нужно? Или просто хочешь произвести впечатление на Кианг?
— Я обещал Булату заняться продвижением патента, мы с ним три года занимаемся этим устройством. Идея хорошая... теоретически. А на заводе смогут провести настоящие испытания. Другого момента может и не подвернуться.
— Когда ты пойдешь на встречу, я буду ждать в машине. Если они тебя раскусят, то вызовут полицию, а та может и арестовать. Тогда я, пока на свободе, хотя бы смогу нанять тебе хорошего адвоката.
— Спасибо за заботу, гедонист.
Дождавшись Кианг, Руслан звонит Чану. Тот уже договорился с нотариусом, поэтому сразу высылает адрес его конторы. «Братья» и Кианг едут оформлять аренду квартиры.
Поставив «Ли Ван» на парковке, они проходят в бизнес-центр. У входа висит список множества фирм, расположенных в нем. В фойе арендаторов уже поджидает элегантно одетый Чан с широкой улыбкой на чисто выбритом лице.
Вместе они поднимаются в офис. Чан заходит в одну из комнат и возвращается с нотариусом — солидным мужчиной в строгом костюме и галстуке. Тот на ходу читает многостраничный договор и, поздоровавшись, приглашает в кабинет для переговоров. Все садятся за стол, нотариус просит документы, Чан и Кианг отдают паспорта.
Нотариус сверяет фотографии с оригиналами:
— Ну что же, с документами все в порядке, остается только приложить чек об оплате.
— Мы хотели бы рассчитаться наличными, — выражает пожелание Чан.
— Тридцать шесть тысяч, — подтверждает Руслан.
— Это ваше право, — говорит нотариус.
Кианг выкладывает из сумочки на стол три с половиной пачки долларов. Чан, не вскрывая упаковки, кладет их в портфель.
Нотариус пододвигает к нему документы:
— Подпись на договоре — здесь… и вот здесь — о получении денег.
Чан расписывается и отдает ключи от квартиры Кианг, она подписывает договор. Нотариус ставит печати, прощается и уходит.
Довольные арендаторы и Чан выходят на улицу.
— Сегодня мы с женой заберем свои вещи, а завтра уже можете въехать. Был рад знакомству. Передавайте привет Джену и Лин. Пока.
— Ты знаешь Лин? — интересуется Руслан.
— Нет, но Джен рассказывал, что она может вылечить сексом лучше любого доктора.
Заметив растерянность на лице Руслана, Чан понимает, что ляпнул лишнее, и торопливо прощается:
— Все, ребята, пока, меня ждут.
Он машет рукой и исчезает за углом.
Кианг пытается замять тему:
— Завтра надо будет составить список, что купить в квартиру, и мы с Лин займемся благоустройством.
— Надо, чтобы телевизоры были в каждой комнате, — поддерживает Антон.
Включив навигатор погромче, всю дорогу до завода «Теслы» насупившийся Руслан молчит.
В административном здании завода Антона и Кианг встречает молодая секретарша и провожает в конструкторский отдел. В переговорной их уже ожидают трое специалистов. На столе лежат распечатки патента и чертежи. Конструктор представляет сотрудников, они все говорят по-английски и готовы выслушать Антона.
Глубоко вздохнув, он начинает:
— Как вы знаете, электроны проходят по графену практически без сопротивления. Плотность тока в графене в миллион раз превышает плотность тока в меди. На этом физическом явлении и основано предлагаемое устройство. Если вас оно заинтересовало, могу рассказать более подробно.
— Мы делаем попытки применять графеновые композиты в прототипах новых аккумуляторов, — со знанием дела кивает конструктор. — Учитывая, что Нобелевскую премию за графен получили именно русские, мы внимательно рассмотрели российский патент, обсудили его и понимаем, что это полезное для нас изобретение. Но текущая цена на данный композитный материал, к сожалению, делает его использование нерентабельным.
— Я являюсь представителем авторов патента, — объясняет Антон, — но я в курсе, что один из венчурных партнеров «Роснано» наладил пока только опытное производство композита. Его цена высока из-за ограниченного объема изготовления и высокого спроса. Полноценная производственная линия достроится в течение года, и тогда цена композита резко упадет.
— У патентообладателей есть опытное устройство?
— Есть один образец, и они согласны предоставить вам данные о его тестировании, если вы примете положительное решение по этому проекту.
— Сейчас использование вашего композита в серийной продукции нерентабельно. Хотя, если стоимость этого материала, как вы предполагаете уменьшится, мы готовы рассмотреть сотрудничество с авторами патента. Но работа пойдет гораздо эффективнее, если они станут лично принимать участие в тестировании двигателя с их устройством.
— Я думаю, об этом можно будет договориться.
Один из сотрудников, посматривая на распечатку с расчетами, говорит:
— Мы заложим расходы на изготовление и испытания вашего устройства в исследовательский бюджет на будущий год. Это составит около миллиона юаней и займет три месяца. Если в ближайшее время не появится что-либо более интересное, мы свяжемся с вами или с правообладателями.
— Чем быстрее примете решение, тем больше вероятность, что патент достанется именно вам... — блефует Антон.
Кианг с интересом слушает и поглядывает на собеседников. Поговорив еще немного, Антон оставляет конструктору контакты Булата и вместе с Кианг покидает здание.
Руслан, ожидающий в машине неподалеку, подъезжает и забирает их. Антон отправляет Булату сообщение: «Встречался. Поговорили неплохо. Перспективы есть. Но ты всегда старался увеличить мощность движка, а им важнее надежность. Нам надо сменить приоритеты».
В отеле Руслан замечает, что Лин целый вечер переписывается с кем-то в сети. Оставшись в спальне с ней наедине, он не сдерживается:
— Кто такой этот Джен?
— В Макао жил в нашем отеле, много играл.
— Ты сегодня случайно не с ним встречалась?
— Ты ведь сам предложил мне заняться шопингом, купить одежду взамен оставленной в коттедже.
— Не многовато ли у тебя знакомых? — раздражен Руслан.
— И что в этом плохого?
— Наверное, ничего...
— Или ты хочешь ограничить мою свободу?
— Извини, Лин, но, видимо, для меня ты слишком свободна.
— Ну, были у меня с ним лирические отношения две недели. Но не при тебе же! Ты до меня тоже не был девственником. Так чего ты взъелся?
— Ты с первого взгляда очаровала меня своей улыбкой. Но я наполовину таджик — а у нас свое понимание женской свободы... Вспомни, вчера в музее Пит рассказывал о картинах импрессионистов, каждая из которых стоит миллионы. А неотличимые от оригиналов копии стоят совсем дешево, почему?
— Ну, оригинал он единственный в своем роде, — подумав, отвечает Лин, — а копий можно нарисовать сколько угодно. Богачи платят и за уникальную картину, и за свое превосходство над другими коллекционерами.
— Когда у мужчины есть женщина, которая принадлежит только ему, он гордится ей как обладатель оригинала картины какого у других нет. Но если мужчина узнает, что его женщину надо сравнивать не с дорогим оригиналом, а с обычной копией, ему очень досадно.
— Я — уникальная и оригинальная!
— Не сомневаюсь. Ладно, пойду посмотрю новости.
— Спокойной ночи.
— Тебе тоже.
Руслан, захватив подушку с одеялом, идет в гостиную, бросает их на диван, включает телевизор и угрюмый устраивается перед ним.
Проснувшись от яркого солнечного света, Руслан встает, умывается и снова ложится на диван, отрешенно уставившись в потолок.
В гостиную заходит Лин и садится перед Русланом:
— Луис, честное слово, у меня с Дженом вчера ничего не было. Пожалуйста, не надо ревновать. Мне не нравятся ревнивцы.
— А мне не нравятся слишком добрые девушки, которые никому не могут отказать. Ночью я порылся в инете и наткнулся на статью одного ученого, послушай.
Руслан берет планшет и читает вслух:
— «Ревность заложена в человеке на уровне основного инстинкта для сохранения вида. Племена древних людей, в которых пары не обладали чувством ревности, в итоге вымерли от венерических болезней».
— Как будущий врач, я так понимаю, что после изобретения защитных средств ревность стала рудиментарным чувством.
— Тебе, как будущему врачу, наверное, будет интересно и другое в этой статье. Вот. «У стадных животных упадок сил при инфекционных болезнях выбран эволюцией, как примитивный способ уберечь стадо от эпидемии. Угнетенное состояние выгодно не больной особи, а стаду. Для популяции сохранение стада всегда важнее жизни отдельной особи. Инфицированная вирусом или бактериями, ослабленная реакцией собственного организма, особь приносит себя в жертву ради здоровья родного стада. Хищники — это убийцы для несущей патоген особи, но эффективные врачеватели всего стада. В этой беспощадности заключен успех естественного отбора».
— Я слышала, что хищники — санитары природы, — усмехается Лин. — Но, как будущему врачу, мне непонятно, как они без градусника и медицинского образования могут отыскать в стаде больных?
— Легко! Нападая, стая хищников вынуждает стадо бежать. Старые, слабые и больные выбиваются из сил и отстают. Вот такой простенький фильтр.
— К чему ты клонишь, Луис? — хмурится Лин. — Скажи честно: ты ищешь оправдание для себя, чтобы отфильтровать меня?
— Если станешь меня обманывать, придется...
Солнечные лучики, пробившиеся сквозь шторы, светятся на стене яркими пятнами. Антон просыпается от звука вибрирующего телефона. Он аккуратно снимает с себя руку спящей Кианг, берет телефон и выходит в гостиную.
На экране снова идет стрим с включившейся камеры видео-няни: по коттеджу ходят пятеро вооруженных агентов в куртках Наркоконтроля. Антон звонит Руслану и требует немедленно встретиться в баре отеля.
Устроившись в углу бара, Антон показывает видео. Посмотрев на агентов, стоящих вокруг стола перед открытым чемоданом, поникший Руслан напевает в миноре:
«Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!»
— Эти нежничать не станут, — полагает Антон.
— Серьезные ребята, — покачивая головой, отмечает Руслан. — С каждым днем наше положение только хуже. Петля затягивается...
— Им непросто будет найти нас в городе, где двадцать пять миллионов жителей и куча приезжих, — ободряет друга Антон. — У нас пока есть разные варианты.
— Так дело может дойти до того, что придется выбирать между плохим и очень плохим вариком: тюрьмой в Таджикистане или застенком в Китае.
— В шахматах положение фигур, при котором любой ход ведет к ухудшению позиции, называется цугцванг. А не ходить тоже нельзя — грозит поражение по времени.
— В общем, пора драпать...
Днем новоселы с сумками входят в просторный холл высотки и, показав консьержу ключи, поднимаются на тридцать восьмой этаж. Повеселев, они осматривают квартиру — все тщательно прибрано. Руслан и Лин выбирают спальню. Кианг с Антоном любуются видом из окон.
Раздается звонок в дверь. На экране домофона — неизвестный мужчина. Руслан становится сбоку от двери. Звонок звучит все настойчивее. «Братья» в замешательстве.
— С вашим бизнесом вы долго в Китае не протянете... — Кианг идет к двери. — Кто там?
— Я — управляющий этим домом, — слышится голос из домофона. — Если вы арендовали данную квартиру, я должен быть в курсе.
Кианг открывает дверь:
— Заходите. Мы с Чаном заключили договор аренды на год.
— Чан сам арендует эту квартиру. Это незаконная переуступка прав. Договор надо заключать с владельцем, а не с арендатором!
— Заключим с владельцем... — обещает Кианг.
Управляющий кивает:
— Очередной платеж через пятнадцать дней. До этой даты вы обязаны принести мне новый договор. Если будут вопросы, я на втором этаже.
Когда незваный гость выходит за дверь, все переводят вопросительные взгляды на Лин.
Встревоженная, она достает телефон и набирает номер.
— Он отключил телефон. Дрянь!
— Ну и что ты теперь скажешь? — с укором спрашивает Руслан.
— Я огорчена... — переживает Лин. — Я хотела помочь.
— Своим дружкам ты помогла! — уже не сдерживается Руслан. — Или, может, ты с ними в доле?
— Луис, думай, что говоришь! — вмешивается Кианг.
— А ты что так за них волнуешься? Или тоже с ними заодно?
— Ну вот...
Лин, пытаясь найти Джена, с кем-то разговаривает по телефону.
Возмущенная Кианг поворачивается к Антону:
— Ты тоже считаешь, что Лин замешана в этой афере?
— Нельзя... без доказательств.
— То есть и ты считаешь, что она замешана, но доказать вы не можете. И я с ней заодно?
— Кианг, пожалуйста, — просит Антон, — не приписывай мне того, чего я не говорил. И вообще — не начинай!
Руслан нервно рулит «Ли Ваном», преодолевая скопление машин.
— Вот чтобы ты понимал, Антон. Когда в Макао Лин в самый первый раз принесла завтрак, я умышленно в прихожей оставил на виду бумажник с пачкой баксов. Она и клюнула. Или обиделась на мою дешевую уловку и решила преподать иноземцу китайский урок хитроумия. Возможно, они с Кианг сговорились раскрутить нас. Да все они одинаковые! — Руслан от досады бьет по рулю.
— А адвокат с детективом?
— Да как риэлтор с нотариусом! За косарь баксов здесь изобразят кого угодно. А позавчера Лин втайне от меня встречалась в ресторане с каким-то мужиком. Я проследил за ними. Может, как раз кидок с квартирой и планировали.
— Мне все же хочется верить в порядочность Кианг, — вздыхая, признается Антон.
— У нее на счете наш выигрыш в казино — сто двадцать восемь косарей! Теперь нашим леди осталось изобразить обиженок и свалить.
Братья по несчастью поднимаются в нотариальную контору. Руслан показывает служащему подпись и печать на договоре.
— Где кабинет этого нотариуса? Мы с ним здесь встречались вчера.
— Такого здесь нет. А кабинет можно снять. Пятьсот юаней в час.
В одиночной камере Фенг лежит на нарах, мечтательно разглядывая потолок. Слышится металлическое щелканье затворов, тяжелая дверь со скрипом открывается, и в камеру входят двое полицейских. Надев на хитмэна наручники, они выводят его из камеры, ведут по длинному коридору мимо вереницы металлических дверей и заводят в комнату для допросов заключенных.
Вскоре туда же входит Ян Вэй, садится напротив Фенга и из-под очков пристально смотрит на него:
— К тебе лично я отношусь с пониманием, даже где-то с сочувствием. У меня нет цели засадить тебя и этим сломать жизнь тебе, твоей жене и сыну. Все люди стремятся к превосходству над окружающими. Ты выбрал лихую жизнь, чтобы достичь успеха, и твой выбор уже не изменить.
— Офигеть! Булат пишет, что американцы выследили Абу Бакра аль-Багдади, и он подорвал себя поясом шахида. А на следующий день взорвали машину с Джафаром!
— Плакали наши пятьдесят лимонов! — сокрушается Руслан.
— Зато справедливость восторжествовала! — Антон в интернете ищет новость. — Что бы ты делал с такими деньгами?
— Половину хотел отдать отцу на его научные изыскания. А сам поехал бы в кругосветку, и за это время придумал бы, куда их инвестировать.
— Во, нашел. «В Афганистане погиб наркобарон Джафар аль-Катари — главарь ИГ на севере Афганистана. Пока никто не взял на себя ответственность за взрыв его машины. Среди противников аль-Катари — правительство, талибы, конкуренты по наркобизнесу и спецслужбы нескольких стран».
— Бахром будет доволен, — вспоминает командира Руслан. — От этого шайтана и мы отделались!
— Надеюсь.
— У тебя сегодня встреча на заводе, инженер. Ты случайно не увеличиваешь этим вероятность нашего ареста? Уверен, что тебе это вообще нужно? Или просто хочешь произвести впечатление на Кианг?
— Я обещал Булату заняться продвижением патента, мы с ним три года занимаемся этим устройством. Идея хорошая... теоретически. А на заводе смогут провести настоящие испытания. Другого момента может и не подвернуться.
— Когда ты пойдешь на встречу, я буду ждать в машине. Если они тебя раскусят, то вызовут полицию, а та может и арестовать. Тогда я, пока на свободе, хотя бы смогу нанять тебе хорошего адвоката.
— Спасибо за заботу, гедонист.
Дождавшись Кианг, Руслан звонит Чану. Тот уже договорился с нотариусом, поэтому сразу высылает адрес его конторы. «Братья» и Кианг едут оформлять аренду квартиры.
Поставив «Ли Ван» на парковке, они проходят в бизнес-центр. У входа висит список множества фирм, расположенных в нем. В фойе арендаторов уже поджидает элегантно одетый Чан с широкой улыбкой на чисто выбритом лице.
Вместе они поднимаются в офис. Чан заходит в одну из комнат и возвращается с нотариусом — солидным мужчиной в строгом костюме и галстуке. Тот на ходу читает многостраничный договор и, поздоровавшись, приглашает в кабинет для переговоров. Все садятся за стол, нотариус просит документы, Чан и Кианг отдают паспорта.
Нотариус сверяет фотографии с оригиналами:
— Ну что же, с документами все в порядке, остается только приложить чек об оплате.
— Мы хотели бы рассчитаться наличными, — выражает пожелание Чан.
— Тридцать шесть тысяч, — подтверждает Руслан.
— Это ваше право, — говорит нотариус.
Кианг выкладывает из сумочки на стол три с половиной пачки долларов. Чан, не вскрывая упаковки, кладет их в портфель.
Нотариус пододвигает к нему документы:
— Подпись на договоре — здесь… и вот здесь — о получении денег.
Чан расписывается и отдает ключи от квартиры Кианг, она подписывает договор. Нотариус ставит печати, прощается и уходит.
Довольные арендаторы и Чан выходят на улицу.
— Сегодня мы с женой заберем свои вещи, а завтра уже можете въехать. Был рад знакомству. Передавайте привет Джену и Лин. Пока.
— Ты знаешь Лин? — интересуется Руслан.
— Нет, но Джен рассказывал, что она может вылечить сексом лучше любого доктора.
Заметив растерянность на лице Руслана, Чан понимает, что ляпнул лишнее, и торопливо прощается:
— Все, ребята, пока, меня ждут.
Он машет рукой и исчезает за углом.
Кианг пытается замять тему:
— Завтра надо будет составить список, что купить в квартиру, и мы с Лин займемся благоустройством.
— Надо, чтобы телевизоры были в каждой комнате, — поддерживает Антон.
Включив навигатор погромче, всю дорогу до завода «Теслы» насупившийся Руслан молчит.
В административном здании завода Антона и Кианг встречает молодая секретарша и провожает в конструкторский отдел. В переговорной их уже ожидают трое специалистов. На столе лежат распечатки патента и чертежи. Конструктор представляет сотрудников, они все говорят по-английски и готовы выслушать Антона.
Глубоко вздохнув, он начинает:
— Как вы знаете, электроны проходят по графену практически без сопротивления. Плотность тока в графене в миллион раз превышает плотность тока в меди. На этом физическом явлении и основано предлагаемое устройство. Если вас оно заинтересовало, могу рассказать более подробно.
— Мы делаем попытки применять графеновые композиты в прототипах новых аккумуляторов, — со знанием дела кивает конструктор. — Учитывая, что Нобелевскую премию за графен получили именно русские, мы внимательно рассмотрели российский патент, обсудили его и понимаем, что это полезное для нас изобретение. Но текущая цена на данный композитный материал, к сожалению, делает его использование нерентабельным.
— Я являюсь представителем авторов патента, — объясняет Антон, — но я в курсе, что один из венчурных партнеров «Роснано» наладил пока только опытное производство композита. Его цена высока из-за ограниченного объема изготовления и высокого спроса. Полноценная производственная линия достроится в течение года, и тогда цена композита резко упадет.
— У патентообладателей есть опытное устройство?
— Есть один образец, и они согласны предоставить вам данные о его тестировании, если вы примете положительное решение по этому проекту.
— Сейчас использование вашего композита в серийной продукции нерентабельно. Хотя, если стоимость этого материала, как вы предполагаете уменьшится, мы готовы рассмотреть сотрудничество с авторами патента. Но работа пойдет гораздо эффективнее, если они станут лично принимать участие в тестировании двигателя с их устройством.
— Я думаю, об этом можно будет договориться.
Один из сотрудников, посматривая на распечатку с расчетами, говорит:
— Мы заложим расходы на изготовление и испытания вашего устройства в исследовательский бюджет на будущий год. Это составит около миллиона юаней и займет три месяца. Если в ближайшее время не появится что-либо более интересное, мы свяжемся с вами или с правообладателями.
— Чем быстрее примете решение, тем больше вероятность, что патент достанется именно вам... — блефует Антон.
Кианг с интересом слушает и поглядывает на собеседников. Поговорив еще немного, Антон оставляет конструктору контакты Булата и вместе с Кианг покидает здание.
Руслан, ожидающий в машине неподалеку, подъезжает и забирает их. Антон отправляет Булату сообщение: «Встречался. Поговорили неплохо. Перспективы есть. Но ты всегда старался увеличить мощность движка, а им важнее надежность. Нам надо сменить приоритеты».
***
В отеле Руслан замечает, что Лин целый вечер переписывается с кем-то в сети. Оставшись в спальне с ней наедине, он не сдерживается:
— Кто такой этот Джен?
— В Макао жил в нашем отеле, много играл.
— Ты сегодня случайно не с ним встречалась?
— Ты ведь сам предложил мне заняться шопингом, купить одежду взамен оставленной в коттедже.
— Не многовато ли у тебя знакомых? — раздражен Руслан.
— И что в этом плохого?
— Наверное, ничего...
— Или ты хочешь ограничить мою свободу?
— Извини, Лин, но, видимо, для меня ты слишком свободна.
— Ну, были у меня с ним лирические отношения две недели. Но не при тебе же! Ты до меня тоже не был девственником. Так чего ты взъелся?
— Ты с первого взгляда очаровала меня своей улыбкой. Но я наполовину таджик — а у нас свое понимание женской свободы... Вспомни, вчера в музее Пит рассказывал о картинах импрессионистов, каждая из которых стоит миллионы. А неотличимые от оригиналов копии стоят совсем дешево, почему?
— Ну, оригинал он единственный в своем роде, — подумав, отвечает Лин, — а копий можно нарисовать сколько угодно. Богачи платят и за уникальную картину, и за свое превосходство над другими коллекционерами.
— Когда у мужчины есть женщина, которая принадлежит только ему, он гордится ей как обладатель оригинала картины какого у других нет. Но если мужчина узнает, что его женщину надо сравнивать не с дорогим оригиналом, а с обычной копией, ему очень досадно.
— Я — уникальная и оригинальная!
— Не сомневаюсь. Ладно, пойду посмотрю новости.
— Спокойной ночи.
— Тебе тоже.
Руслан, захватив подушку с одеялом, идет в гостиную, бросает их на диван, включает телевизор и угрюмый устраивается перед ним.
Глава. 22-й день. Скверный
Проснувшись от яркого солнечного света, Руслан встает, умывается и снова ложится на диван, отрешенно уставившись в потолок.
В гостиную заходит Лин и садится перед Русланом:
— Луис, честное слово, у меня с Дженом вчера ничего не было. Пожалуйста, не надо ревновать. Мне не нравятся ревнивцы.
— А мне не нравятся слишком добрые девушки, которые никому не могут отказать. Ночью я порылся в инете и наткнулся на статью одного ученого, послушай.
Руслан берет планшет и читает вслух:
— «Ревность заложена в человеке на уровне основного инстинкта для сохранения вида. Племена древних людей, в которых пары не обладали чувством ревности, в итоге вымерли от венерических болезней».
— Как будущий врач, я так понимаю, что после изобретения защитных средств ревность стала рудиментарным чувством.
— Тебе, как будущему врачу, наверное, будет интересно и другое в этой статье. Вот. «У стадных животных упадок сил при инфекционных болезнях выбран эволюцией, как примитивный способ уберечь стадо от эпидемии. Угнетенное состояние выгодно не больной особи, а стаду. Для популяции сохранение стада всегда важнее жизни отдельной особи. Инфицированная вирусом или бактериями, ослабленная реакцией собственного организма, особь приносит себя в жертву ради здоровья родного стада. Хищники — это убийцы для несущей патоген особи, но эффективные врачеватели всего стада. В этой беспощадности заключен успех естественного отбора».
— Я слышала, что хищники — санитары природы, — усмехается Лин. — Но, как будущему врачу, мне непонятно, как они без градусника и медицинского образования могут отыскать в стаде больных?
— Легко! Нападая, стая хищников вынуждает стадо бежать. Старые, слабые и больные выбиваются из сил и отстают. Вот такой простенький фильтр.
— К чему ты клонишь, Луис? — хмурится Лин. — Скажи честно: ты ищешь оправдание для себя, чтобы отфильтровать меня?
— Если станешь меня обманывать, придется...
Солнечные лучики, пробившиеся сквозь шторы, светятся на стене яркими пятнами. Антон просыпается от звука вибрирующего телефона. Он аккуратно снимает с себя руку спящей Кианг, берет телефон и выходит в гостиную.
На экране снова идет стрим с включившейся камеры видео-няни: по коттеджу ходят пятеро вооруженных агентов в куртках Наркоконтроля. Антон звонит Руслану и требует немедленно встретиться в баре отеля.
Устроившись в углу бара, Антон показывает видео. Посмотрев на агентов, стоящих вокруг стола перед открытым чемоданом, поникший Руслан напевает в миноре:
«Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!»
— Эти нежничать не станут, — полагает Антон.
— Серьезные ребята, — покачивая головой, отмечает Руслан. — С каждым днем наше положение только хуже. Петля затягивается...
— Им непросто будет найти нас в городе, где двадцать пять миллионов жителей и куча приезжих, — ободряет друга Антон. — У нас пока есть разные варианты.
— Так дело может дойти до того, что придется выбирать между плохим и очень плохим вариком: тюрьмой в Таджикистане или застенком в Китае.
— В шахматах положение фигур, при котором любой ход ведет к ухудшению позиции, называется цугцванг. А не ходить тоже нельзя — грозит поражение по времени.
— В общем, пора драпать...
Днем новоселы с сумками входят в просторный холл высотки и, показав консьержу ключи, поднимаются на тридцать восьмой этаж. Повеселев, они осматривают квартиру — все тщательно прибрано. Руслан и Лин выбирают спальню. Кианг с Антоном любуются видом из окон.
Раздается звонок в дверь. На экране домофона — неизвестный мужчина. Руслан становится сбоку от двери. Звонок звучит все настойчивее. «Братья» в замешательстве.
— С вашим бизнесом вы долго в Китае не протянете... — Кианг идет к двери. — Кто там?
— Я — управляющий этим домом, — слышится голос из домофона. — Если вы арендовали данную квартиру, я должен быть в курсе.
Кианг открывает дверь:
— Заходите. Мы с Чаном заключили договор аренды на год.
— Чан сам арендует эту квартиру. Это незаконная переуступка прав. Договор надо заключать с владельцем, а не с арендатором!
— Заключим с владельцем... — обещает Кианг.
Управляющий кивает:
— Очередной платеж через пятнадцать дней. До этой даты вы обязаны принести мне новый договор. Если будут вопросы, я на втором этаже.
Когда незваный гость выходит за дверь, все переводят вопросительные взгляды на Лин.
Встревоженная, она достает телефон и набирает номер.
— Он отключил телефон. Дрянь!
— Ну и что ты теперь скажешь? — с укором спрашивает Руслан.
— Я огорчена... — переживает Лин. — Я хотела помочь.
— Своим дружкам ты помогла! — уже не сдерживается Руслан. — Или, может, ты с ними в доле?
— Луис, думай, что говоришь! — вмешивается Кианг.
— А ты что так за них волнуешься? Или тоже с ними заодно?
— Ну вот...
Лин, пытаясь найти Джена, с кем-то разговаривает по телефону.
Возмущенная Кианг поворачивается к Антону:
— Ты тоже считаешь, что Лин замешана в этой афере?
— Нельзя... без доказательств.
— То есть и ты считаешь, что она замешана, но доказать вы не можете. И я с ней заодно?
— Кианг, пожалуйста, — просит Антон, — не приписывай мне того, чего я не говорил. И вообще — не начинай!
Руслан нервно рулит «Ли Ваном», преодолевая скопление машин.
— Вот чтобы ты понимал, Антон. Когда в Макао Лин в самый первый раз принесла завтрак, я умышленно в прихожей оставил на виду бумажник с пачкой баксов. Она и клюнула. Или обиделась на мою дешевую уловку и решила преподать иноземцу китайский урок хитроумия. Возможно, они с Кианг сговорились раскрутить нас. Да все они одинаковые! — Руслан от досады бьет по рулю.
— А адвокат с детективом?
— Да как риэлтор с нотариусом! За косарь баксов здесь изобразят кого угодно. А позавчера Лин втайне от меня встречалась в ресторане с каким-то мужиком. Я проследил за ними. Может, как раз кидок с квартирой и планировали.
— Мне все же хочется верить в порядочность Кианг, — вздыхая, признается Антон.
— У нее на счете наш выигрыш в казино — сто двадцать восемь косарей! Теперь нашим леди осталось изобразить обиженок и свалить.
Братья по несчастью поднимаются в нотариальную контору. Руслан показывает служащему подпись и печать на договоре.
— Где кабинет этого нотариуса? Мы с ним здесь встречались вчера.
— Такого здесь нет. А кабинет можно снять. Пятьсот юаней в час.
***
В одиночной камере Фенг лежит на нарах, мечтательно разглядывая потолок. Слышится металлическое щелканье затворов, тяжелая дверь со скрипом открывается, и в камеру входят двое полицейских. Надев на хитмэна наручники, они выводят его из камеры, ведут по длинному коридору мимо вереницы металлических дверей и заводят в комнату для допросов заключенных.
Вскоре туда же входит Ян Вэй, садится напротив Фенга и из-под очков пристально смотрит на него:
— К тебе лично я отношусь с пониманием, даже где-то с сочувствием. У меня нет цели засадить тебя и этим сломать жизнь тебе, твоей жене и сыну. Все люди стремятся к превосходству над окружающими. Ты выбрал лихую жизнь, чтобы достичь успеха, и твой выбор уже не изменить.
