Но моя цель — сделать так, чтобы молодежь не становилась на криминальный путь, чтобы все знали, что опцией к такому пути прилагается небо в клеточку. Это могло бы притормозить тех, кто хочет нарушить закон. Но для этого нужны реальные примеры сурового наказания тех, кто несет несчастье другим. Таким наглядным примером на всю оставшуюся жизнь можешь стать ты. Очень полезное для общества дело. Не так ли?
Выдержав паузу, Ян Вэй обещает:
— Но если посодействуешь следствию, этим полезным примером вместо тебя может стать твой босс. Таким образом мы с тобой сможем повлиять на снижение общего уровня преступности. Вот такая социология. Выбирай...
Бандит, потупившись, молчит. Инспектор поднимает ставки:
— Я понимаю твои опасения. Поэтому наша встреча не записывается. Это не по протоколу, но прокурор позволил. Американцы очень просили узнать про прекурсор, который ваша банда поставляет Джафару аль-Катари для очистки героина. В Калифорнии из вашего зелья кто-то делает зверский коктейль, из-за которого на выходе — слишком много трупов от передоза. Вы все загремите по максималке. А если посотрудничаем так, что даже судья не догадается, ты получишь пожизненное, но посидишь всего год. Затем мы сымитируем твою смерть и спрячем с семьей где-нибудь на севере, под другими именами. А можем и в Америку отправить, DEA будет не против. Лепилы сделают вам такую пластику, что друг друга не узнаете. Года тебе хватит, чтобы придумать себе новое занятие?
Фенг молчит. Инспектору приходится блефовать:
— Позавчера в Афганистане на машину Джафара свалилась бомба. Поэтому вчера в Сянгане и в Калифорнии нам с DEA пришлось срочно прятать в надежных местах больше сорока твоих коллег, видимо, пожизненно. Один спаниель остался под домашним арестом. Так что через пару дней сделка с тобой может перестать меня интересовать. Говори, или я пойду. Надо еще встретиться с твоим дружком из Калифорнии... Рыщет где-то по Шанхаю.
Но хитмэн так и не произносит ни слова.
— От тебя мне много не надо. Просто подскажешь мне, где взять улики против твоего босса, — Ян Вэй встает. — Дерзай, даю два дня, заеду еще разок. Но знай, я не стендапер, так что выступать перед тобой с монологами не намерен. Будешь молчать — больше не увидимся.
Не теряя надежды, инспектор медленно подносит руку к красной кнопке, но, увидев непоколебимость Фенга, вызывает охрану и, не прощаясь, уходит.
Поздно вечером «братья» возвращаются в квартиру. Кианг и Лин нет. Бедолаги заглядывают в их шкафы: вещей тоже нет.
— Интересно, бывают женщины без закидонов? — возмущается Руслан.
— Бывают. Только их необходимо надувать.
Кинутые безуспешно пытаются связаться с подругами по телефонам. Взяв из холодильника по бутылке пива, они садятся в кресла у журнального столика перед большим окном, за которым видны подсвеченные разноцветными прожекторами небоскребы делового центра.
Руслан сокрушается:
— Прощайте, леди, прощай, наш выигрыш! Осталось всего четыреста косарей...
— Черт! — злится Антон. — Я, признаться, для Кианг готов был на многое...
— Мы для них — просто иностранные лохи, — разочарованно трет голову Руслан.
— Настал конец короткому роману...
— Я ночью прочитал в инете про ревность одно соображение, которое подходит и для тебя с Кианг. Такой бурный роман расцвел у вас, потому что вы оба брошенные и разозленные объединились, чтобы своей страстью отомстить обидевшим вас. Скажи честно, у тебя было желание, чтобы твоя бывшая побыстрее узнала о твоем романе с китаянкой?
— Было! — признается Антон. — Но быстро прошло. Лену стало жалко, захотелось, чтобы ей тоже повезло.
Несколько минут друзья уныло любуются ночным Шанхаем.
— Че-то я снова по Душанбе заскучал... — делится Руслан.
— А мне че-то на родной завод захотелось...
— Я был готов рисковать за пятьдесят лимонов зелени. А так... безопаснее будет дома.
— Мне тоже. — К Антону возвращается грусть.
— Но, я вижу, ты не буйно переживаешь.
— Обидно, конечно, что ушла, но я благодарен, что успел испытать с Кианг столько чудесных моментов. На старости лет буду вспоминать милую китаянку с благодарностью. А то, что она исчезла, так рано или поздно это должно было случиться. Она — VIP, а я — всего лишь инженер.
— Инженеры бывают разные... Илон Маск тоже инженер.
Антон тоскливо смотрит в окно. Огромная туча надвигается на город, готовясь разразиться грозой с молниями и раскатами грома, чтобы мощным ливнем очистить воздух от смога и потоками воды смыть пыль с асфальта.
Пытаясь подбодрить друга, Руслан насвистывает веселую мелодию старой песенки и напевает:
«В жизни всему уделяется место,
Рядом с добром уживается зло.
Если к другому уходит невеста,
То неизвестно, кому повезло».
Раздается звонок домофона. Руслан напрягается, Антон спокойно подходит к двери и открывает ее. Забежав на кухню, таджик хватает большой нож для разделки мяса и выглядывает из-за косяка кухонной двери. Сдерживая смех, Антон забирает у курьера пакет и захлопывает дверь.
Разозленный Руслан грозится ножом:
— Предупреждай в следующий раз!
— Ладно, ладно... Пошутил, — смеется Антон. — Не будем ссориться.
— Скажи спасибо, что я знаю хорошую пословицу: «Дурак любит поссориться, а умный — помириться».
— Спасибо!
Антон открывает пакет: внутри лежат три книги на английском, китайском и русском языках.
— «Краткая история науки» — тебе. Это про научные открытия, перевернувшие мир. Передашь по случаю отцу. «Игрок» — для Кианг. А «Белый Шанхай» — о русских эмигрантах в Китае — мне.
— Решил остаться? — ухмыляется таджик.
— Я верю в Россию! И свои Челны с Камой на Шанхай с Янцзы никогда в жизни не променяю... Если Кианг не попросит.
Руслан берет «Белый Шанхай», листает:
— Про Юла Бриннера есть? Помнишь «Великолепную семерку»?
— Юлий Бринер из Владивостока переехал не в Шанхай, а в Харбин.
— Потом уже в Голливуд?
— Нет, сначала пел с цыганами в Париже. А в Америке получил «Оскара» за «Король и я».
Антон на смартфоне в YouTube находит видео, делает громче и подпевает Юлу Бриннеру:
«Простой конец. Простой нелепый случай...
Холодный взгляд и тайная вражда.
Но вот уж день промчался черной тучей.
И вот уж мы чужие навсегда.
Окончен путь. Устала грудь,
И сердцу хочется немножко отдохнуть.
Ушли мечты, ушла и ты.
Ведь нам с тобою теперь не по пути».
Видео прерывает звонок.
— «Няня» на посту, — усмехается Антон и включает трансляцию из коттеджа.
На экране телефона — гостиная, в которую входят инспектор Ян Вэй и его помощница Ниу.
— Поджидают нас, — комментирует Руслан.
Друзья видят, как, проходя мимо буфета, инспектор задерживает взгляд на настольных часах, затем подходит к ним. Его очкастое лицо занимает почти весь экран смартфона. Ян Вэй на всякий случай кладет часы циферблатом вниз.
Антон отключает телефон и вытаскивает сим-карту:
— Прощай, няня. Хорошо хоть телефон с двумя симками.
— Ты видел, что она в броне? Пора и нам прислушаться к совету Лоис! — призывает Руслан.
— Эта баба — агент. А нам стремно ходить по улицам в жилете. Полиция точно заинтересуется. Придется потом долго с ними объясняться.
— Я тут нашел охотничий магазин, там есть всё. Давай прокатимся.
— Если полиция задержит меня из-за бронежилета, я вряд ли отверчусь — не такой мастер брехни, как ты. Так что я — пас.
— Ну, мое дело предложить...
Руслан быстро одевается и уходит.
За окном сверкает молния и гремит гром.
Расположившись за столом в гостиной коттеджа, Ниу открывает ноутбук:
— Пришел ответ от DEA.
— Читай, — просит инспектор.
Ниу открывает письмо:
— «Благодарим вас за находчивость и оперативность. Одна из десяти найденных вами яхт пересекалась с линией движения китайского контейнеровоза всегда после него, а затем заходила в одну и ту же марину. Мы провели селекцию телефонов, владельцы которых бывали в этой марине исключительно в день прихода яхты. Таких оказалось всего несколько. Один из них — владелец яхты, другой — подозрительно богатый рыбак. После следующего пересечения хода корабля и этой яхты мы подготовим ей достойную встречу. Маршрут трафика мы с вами, похоже, установили».
— Не известно теперь, скоро ли будет следующая поставка, — сомневается Ян Вэй.
— Важно перекрыть трафик.
— Если мы не прихлопнем всех этих дельцов, они организуют новый трафик по новому маршруту и усилят конспирацию.
Под проливным дождем Сафаров, не торопясь, едет по городу и разговаривает по телефону со строгим отцом и безутешной мамой. Подъехав к охотничьему магазину, прощается с родителями и ставит «Ли Ван» на парковке так, чтобы выехать с нее без разворота. Зайдя в магазин, Руслан тщательно перебирает и примеряет бронежилеты; выбрав подходящие, покупает два телесного цвета — один себе, другой, большего размера, другу. С пакетами садится в машину и уезжает.
Спустя некоторое время у того же магазина паркуется темный легковой фургон. Из него выходят Охотник в медицинской маске и водитель — немолодой китаец. Они идут к витринам с вывеской «Сафари». В первой витрине, где представлены винтовки, висит рекламный постер со львом, в соседней — с носорогом, в третьей — со слоном.
Побродив между ними, Охотник указывает водителю на винтовку с оптическим прицелом для охоты на слона. Дополнительно просит купить подствольный лазерный целеуказатель и патроны Magnum. Индеец непроизвольно потирает плечо, вспоминая сильную отдачу винтовки при стрельбе такими патронами.
Антон в окно любуется вечерним небом и темной рекой, отражающей иллюминацию небоскребов.
В гостиную входит Руслан с пакетами и выкладывает бронежилеты:
— Кевлар с керамикой! Эта штука согреет мою душу. Надеюсь, и тебя немного успокоит. Вот этот, побольше, для тебя.
— Шансы, что убьют, уменьшатся, а что полиция обратит внимание и арестует, увеличатся, — рассуждает Антон.
— Не хочешь — не носи.
— Сомневаюсь, что надену, но за заботу спасибо, гедонист.
— Отец пытается помочь нам вернуться. Он договорился на завтра о нашей встрече с консулом.
— Кианг отключила сотовый, но все-таки есть шанс, что она позвонит. Так что я поживу в этой квартире еще две недели, пока она оплачена, — делится планами Антон. — Если решит вернуться, позвонит сама. Я не буду ее искать, не хочу навязываться.
— А я буду искать! — решительно настроен Руслан. — Не забывай, у нее — наш выигрыш в казино. Сто двадцать восемь косарей!
— Подожди неделю, потом ищи.
— Ладно. Скажу отцу, что приду один. А что твои предки?
— Узнали, что жена подала на развод. Расстроены... Они мечтали о внуках. Они счастливы, если счастлив я. Думают, что я на китайском курорте отхожу от стресса.
— Что-то не везет тебе в любви, — сочувственно усмехается Руслан.
— Наверное, начинаю надеяться там, где перспектив не имею.
— В отношении Кианг это следовало предвидеть, инженер.
— Вообще-то я считаю, что самое сложное чудо техники на земле — это человек, самое сложное в человеке — мозг, а самое сложное для мозга — предвидение. Поэтому оно самое ценное...
— Отец тоже говорил о роли предвидения в процессе борьбы человека за выживание вида, — вспоминает Руслан. — После потепления климата леса выгорели. Обезьяны пытались приспособиться к жизни в саванне. Самые способные гоминиды, используя мозг, научились предчувствовать. Их мозг работал всегда на шаг впереди — в ближайшем будущем — и давал возможность вовремя среагировать на опасность. Миллионы лет гоминиды развивали разум и дар предвидения. В результате они превратились в хомо сапиенс и завоевали планету. От себя, лингвиста, добавлю, что развитие речи стало новым источником информации и помогло предсказывать будущее.
— Да, предвидение — это проводник из настоящего в будущее. Для него эволюция создала суперкомпьютер — кору головного мозга, — Антон стучит по своей голове указательным пальцем. — И разработала мощную программу для его нейронных сетей. Эта программа связала предвидение с эмоциями. Если ожидания сбываются — организм получает эмоции положительные, а если мозг ошибается — отрицательные.
— Похоже, у тебя что-то не доработано, раз твой компьютер из-за телки готов рисковать жизнью. Станешь трупом — стоять не будет!
— По-моему, ты преувеличиваешь способности гангстера. Отсюда вся твоя паранойя, — полагает Антон. — Это называется: сам пугаю, сам боюсь.
— Гангстер злой на нас за то, что мы его искупали. Но он видел меня, а не тебя! А у меня, когда я не в силах что-то изменить, развивается чувство обреченности... Слушай, давай лучше подумаем, что будем плести на допросах в Душанбе.
— Ты с таким упоением врешь... — усмехается Антон. — Поэтому придумай что-нибудь себе сам.
— Чтоб хорошо соврать необходимо вдохновенье. Нам надо врать одинаково.
— Я собираюсь домой через Москву.
— А ведь когда-то была одна страна... Из-за развала Союза у нас война началась, а у вас экономика рухнула. Столько людей пострадало.
— Союз развалился, потому что фундамент государства стоял на песке. В девятьсот семнадцатом по результатам всероссийских выборов и Учредительное собрание большевики набрали меньше четверти голосов. Если бы тогда коммунисты честно смирились, согласились бы с победой эсеров, основы страны были бы гораздо крепче. Но они захватили Зимний дворец, разогнали Временное правительство и Учредительное собрание, а потом установили диктатуру пролетариата и согласились на позорное перемирие с немцами. Но предвидения не хватило, чтобы осознать последствия своего желания разделить чужое добро на всех поровну. Власти землю-то раздавали, а вот урожай отбирали...
— Так Маркс советовал, а Ленин и Сталин делали, — изобличает вождей Руслан, и добавляет: — Из лучших побуждений, конечно.
— Они выдумали идеальную общественную систему и пытались переделать под нее человека. А надо наоборот: под человека, созданного природой, подстраивать систему. После семидесяти лет тяжелого эксперимента мы еще тридцать лет потратили на возрождение страны.
— С помощью таджиков, — вставляет Руслан. — К вам много наших работать приезжает. Говорят, в России становится все лучше. Крым вон присоединили.
— Крым присоединила Екатерина после столетий набегов, грабежей и насилия над русскими со стороны крымских ханов. Тюрки продавали плененных славян в Константинополе, куда съезжались работорговцы со всей Европы. Тогда русские защитили себя, расширив русский мир, — это был единственный выход из создавшейся ситуации. А сейчас Крым возвратился в свой мир.
— После Крыма еще что-нибудь будете возвращать?
— Не что-нибудь, а кого-нибудь. Россия возвращает не территории, а людей — русских в основном — вместе со своей землей, на которой они родились, с домами, где жили, с предприятиями, на которых трудились. Возвращаются те, которых унижают, кого когда-то не спросили и по недоразумению отделили...
— Значит, на очереди Донбасс, — предполагает Руслан. — Но если натовцы поставят у ваших соседей свои ракеты, большого конфликта не избежать.
— Да, получится зеркальное отражение прошлых Карибских событий.
— А что сейчас было бы, если бы тогда Хрущев с Кеннеди не договорились?
— Тайна сия великая есть, — пожимает плечами Антон.
— Сейчас ракеты помощнее и побыстрее, чем тогда, — значит, и кризис будет посильнее...
— Если власти соседней страны забудут, что Киев — один из корней русского мира, и захотят сдать свою территорию под плацдарм для натовцев, у нас начнутся проблемы.
Выдержав паузу, Ян Вэй обещает:
— Но если посодействуешь следствию, этим полезным примером вместо тебя может стать твой босс. Таким образом мы с тобой сможем повлиять на снижение общего уровня преступности. Вот такая социология. Выбирай...
Бандит, потупившись, молчит. Инспектор поднимает ставки:
— Я понимаю твои опасения. Поэтому наша встреча не записывается. Это не по протоколу, но прокурор позволил. Американцы очень просили узнать про прекурсор, который ваша банда поставляет Джафару аль-Катари для очистки героина. В Калифорнии из вашего зелья кто-то делает зверский коктейль, из-за которого на выходе — слишком много трупов от передоза. Вы все загремите по максималке. А если посотрудничаем так, что даже судья не догадается, ты получишь пожизненное, но посидишь всего год. Затем мы сымитируем твою смерть и спрячем с семьей где-нибудь на севере, под другими именами. А можем и в Америку отправить, DEA будет не против. Лепилы сделают вам такую пластику, что друг друга не узнаете. Года тебе хватит, чтобы придумать себе новое занятие?
Фенг молчит. Инспектору приходится блефовать:
— Позавчера в Афганистане на машину Джафара свалилась бомба. Поэтому вчера в Сянгане и в Калифорнии нам с DEA пришлось срочно прятать в надежных местах больше сорока твоих коллег, видимо, пожизненно. Один спаниель остался под домашним арестом. Так что через пару дней сделка с тобой может перестать меня интересовать. Говори, или я пойду. Надо еще встретиться с твоим дружком из Калифорнии... Рыщет где-то по Шанхаю.
Но хитмэн так и не произносит ни слова.
— От тебя мне много не надо. Просто подскажешь мне, где взять улики против твоего босса, — Ян Вэй встает. — Дерзай, даю два дня, заеду еще разок. Но знай, я не стендапер, так что выступать перед тобой с монологами не намерен. Будешь молчать — больше не увидимся.
Не теряя надежды, инспектор медленно подносит руку к красной кнопке, но, увидев непоколебимость Фенга, вызывает охрану и, не прощаясь, уходит.
***
Поздно вечером «братья» возвращаются в квартиру. Кианг и Лин нет. Бедолаги заглядывают в их шкафы: вещей тоже нет.
— Интересно, бывают женщины без закидонов? — возмущается Руслан.
— Бывают. Только их необходимо надувать.
Кинутые безуспешно пытаются связаться с подругами по телефонам. Взяв из холодильника по бутылке пива, они садятся в кресла у журнального столика перед большим окном, за которым видны подсвеченные разноцветными прожекторами небоскребы делового центра.
Руслан сокрушается:
— Прощайте, леди, прощай, наш выигрыш! Осталось всего четыреста косарей...
— Черт! — злится Антон. — Я, признаться, для Кианг готов был на многое...
— Мы для них — просто иностранные лохи, — разочарованно трет голову Руслан.
— Настал конец короткому роману...
— Я ночью прочитал в инете про ревность одно соображение, которое подходит и для тебя с Кианг. Такой бурный роман расцвел у вас, потому что вы оба брошенные и разозленные объединились, чтобы своей страстью отомстить обидевшим вас. Скажи честно, у тебя было желание, чтобы твоя бывшая побыстрее узнала о твоем романе с китаянкой?
— Было! — признается Антон. — Но быстро прошло. Лену стало жалко, захотелось, чтобы ей тоже повезло.
Несколько минут друзья уныло любуются ночным Шанхаем.
— Че-то я снова по Душанбе заскучал... — делится Руслан.
— А мне че-то на родной завод захотелось...
— Я был готов рисковать за пятьдесят лимонов зелени. А так... безопаснее будет дома.
— Мне тоже. — К Антону возвращается грусть.
— Но, я вижу, ты не буйно переживаешь.
— Обидно, конечно, что ушла, но я благодарен, что успел испытать с Кианг столько чудесных моментов. На старости лет буду вспоминать милую китаянку с благодарностью. А то, что она исчезла, так рано или поздно это должно было случиться. Она — VIP, а я — всего лишь инженер.
— Инженеры бывают разные... Илон Маск тоже инженер.
Глава. 23-й день. Грустный
Антон тоскливо смотрит в окно. Огромная туча надвигается на город, готовясь разразиться грозой с молниями и раскатами грома, чтобы мощным ливнем очистить воздух от смога и потоками воды смыть пыль с асфальта.
Пытаясь подбодрить друга, Руслан насвистывает веселую мелодию старой песенки и напевает:
«В жизни всему уделяется место,
Рядом с добром уживается зло.
Если к другому уходит невеста,
То неизвестно, кому повезло».
Раздается звонок домофона. Руслан напрягается, Антон спокойно подходит к двери и открывает ее. Забежав на кухню, таджик хватает большой нож для разделки мяса и выглядывает из-за косяка кухонной двери. Сдерживая смех, Антон забирает у курьера пакет и захлопывает дверь.
Разозленный Руслан грозится ножом:
— Предупреждай в следующий раз!
— Ладно, ладно... Пошутил, — смеется Антон. — Не будем ссориться.
— Скажи спасибо, что я знаю хорошую пословицу: «Дурак любит поссориться, а умный — помириться».
— Спасибо!
Антон открывает пакет: внутри лежат три книги на английском, китайском и русском языках.
— «Краткая история науки» — тебе. Это про научные открытия, перевернувшие мир. Передашь по случаю отцу. «Игрок» — для Кианг. А «Белый Шанхай» — о русских эмигрантах в Китае — мне.
— Решил остаться? — ухмыляется таджик.
— Я верю в Россию! И свои Челны с Камой на Шанхай с Янцзы никогда в жизни не променяю... Если Кианг не попросит.
Руслан берет «Белый Шанхай», листает:
— Про Юла Бриннера есть? Помнишь «Великолепную семерку»?
— Юлий Бринер из Владивостока переехал не в Шанхай, а в Харбин.
— Потом уже в Голливуд?
— Нет, сначала пел с цыганами в Париже. А в Америке получил «Оскара» за «Король и я».
Антон на смартфоне в YouTube находит видео, делает громче и подпевает Юлу Бриннеру:
«Простой конец. Простой нелепый случай...
Холодный взгляд и тайная вражда.
Но вот уж день промчался черной тучей.
И вот уж мы чужие навсегда.
Окончен путь. Устала грудь,
И сердцу хочется немножко отдохнуть.
Ушли мечты, ушла и ты.
Ведь нам с тобою теперь не по пути».
Видео прерывает звонок.
— «Няня» на посту, — усмехается Антон и включает трансляцию из коттеджа.
На экране телефона — гостиная, в которую входят инспектор Ян Вэй и его помощница Ниу.
— Поджидают нас, — комментирует Руслан.
Друзья видят, как, проходя мимо буфета, инспектор задерживает взгляд на настольных часах, затем подходит к ним. Его очкастое лицо занимает почти весь экран смартфона. Ян Вэй на всякий случай кладет часы циферблатом вниз.
Антон отключает телефон и вытаскивает сим-карту:
— Прощай, няня. Хорошо хоть телефон с двумя симками.
— Ты видел, что она в броне? Пора и нам прислушаться к совету Лоис! — призывает Руслан.
— Эта баба — агент. А нам стремно ходить по улицам в жилете. Полиция точно заинтересуется. Придется потом долго с ними объясняться.
— Я тут нашел охотничий магазин, там есть всё. Давай прокатимся.
— Если полиция задержит меня из-за бронежилета, я вряд ли отверчусь — не такой мастер брехни, как ты. Так что я — пас.
— Ну, мое дело предложить...
Руслан быстро одевается и уходит.
За окном сверкает молния и гремит гром.
Расположившись за столом в гостиной коттеджа, Ниу открывает ноутбук:
— Пришел ответ от DEA.
— Читай, — просит инспектор.
Ниу открывает письмо:
— «Благодарим вас за находчивость и оперативность. Одна из десяти найденных вами яхт пересекалась с линией движения китайского контейнеровоза всегда после него, а затем заходила в одну и ту же марину. Мы провели селекцию телефонов, владельцы которых бывали в этой марине исключительно в день прихода яхты. Таких оказалось всего несколько. Один из них — владелец яхты, другой — подозрительно богатый рыбак. После следующего пересечения хода корабля и этой яхты мы подготовим ей достойную встречу. Маршрут трафика мы с вами, похоже, установили».
— Не известно теперь, скоро ли будет следующая поставка, — сомневается Ян Вэй.
— Важно перекрыть трафик.
— Если мы не прихлопнем всех этих дельцов, они организуют новый трафик по новому маршруту и усилят конспирацию.
Под проливным дождем Сафаров, не торопясь, едет по городу и разговаривает по телефону со строгим отцом и безутешной мамой. Подъехав к охотничьему магазину, прощается с родителями и ставит «Ли Ван» на парковке так, чтобы выехать с нее без разворота. Зайдя в магазин, Руслан тщательно перебирает и примеряет бронежилеты; выбрав подходящие, покупает два телесного цвета — один себе, другой, большего размера, другу. С пакетами садится в машину и уезжает.
Спустя некоторое время у того же магазина паркуется темный легковой фургон. Из него выходят Охотник в медицинской маске и водитель — немолодой китаец. Они идут к витринам с вывеской «Сафари». В первой витрине, где представлены винтовки, висит рекламный постер со львом, в соседней — с носорогом, в третьей — со слоном.
Побродив между ними, Охотник указывает водителю на винтовку с оптическим прицелом для охоты на слона. Дополнительно просит купить подствольный лазерный целеуказатель и патроны Magnum. Индеец непроизвольно потирает плечо, вспоминая сильную отдачу винтовки при стрельбе такими патронами.
Антон в окно любуется вечерним небом и темной рекой, отражающей иллюминацию небоскребов.
В гостиную входит Руслан с пакетами и выкладывает бронежилеты:
— Кевлар с керамикой! Эта штука согреет мою душу. Надеюсь, и тебя немного успокоит. Вот этот, побольше, для тебя.
— Шансы, что убьют, уменьшатся, а что полиция обратит внимание и арестует, увеличатся, — рассуждает Антон.
— Не хочешь — не носи.
— Сомневаюсь, что надену, но за заботу спасибо, гедонист.
— Отец пытается помочь нам вернуться. Он договорился на завтра о нашей встрече с консулом.
— Кианг отключила сотовый, но все-таки есть шанс, что она позвонит. Так что я поживу в этой квартире еще две недели, пока она оплачена, — делится планами Антон. — Если решит вернуться, позвонит сама. Я не буду ее искать, не хочу навязываться.
— А я буду искать! — решительно настроен Руслан. — Не забывай, у нее — наш выигрыш в казино. Сто двадцать восемь косарей!
— Подожди неделю, потом ищи.
— Ладно. Скажу отцу, что приду один. А что твои предки?
— Узнали, что жена подала на развод. Расстроены... Они мечтали о внуках. Они счастливы, если счастлив я. Думают, что я на китайском курорте отхожу от стресса.
— Что-то не везет тебе в любви, — сочувственно усмехается Руслан.
— Наверное, начинаю надеяться там, где перспектив не имею.
— В отношении Кианг это следовало предвидеть, инженер.
— Вообще-то я считаю, что самое сложное чудо техники на земле — это человек, самое сложное в человеке — мозг, а самое сложное для мозга — предвидение. Поэтому оно самое ценное...
— Отец тоже говорил о роли предвидения в процессе борьбы человека за выживание вида, — вспоминает Руслан. — После потепления климата леса выгорели. Обезьяны пытались приспособиться к жизни в саванне. Самые способные гоминиды, используя мозг, научились предчувствовать. Их мозг работал всегда на шаг впереди — в ближайшем будущем — и давал возможность вовремя среагировать на опасность. Миллионы лет гоминиды развивали разум и дар предвидения. В результате они превратились в хомо сапиенс и завоевали планету. От себя, лингвиста, добавлю, что развитие речи стало новым источником информации и помогло предсказывать будущее.
— Да, предвидение — это проводник из настоящего в будущее. Для него эволюция создала суперкомпьютер — кору головного мозга, — Антон стучит по своей голове указательным пальцем. — И разработала мощную программу для его нейронных сетей. Эта программа связала предвидение с эмоциями. Если ожидания сбываются — организм получает эмоции положительные, а если мозг ошибается — отрицательные.
— Похоже, у тебя что-то не доработано, раз твой компьютер из-за телки готов рисковать жизнью. Станешь трупом — стоять не будет!
— По-моему, ты преувеличиваешь способности гангстера. Отсюда вся твоя паранойя, — полагает Антон. — Это называется: сам пугаю, сам боюсь.
— Гангстер злой на нас за то, что мы его искупали. Но он видел меня, а не тебя! А у меня, когда я не в силах что-то изменить, развивается чувство обреченности... Слушай, давай лучше подумаем, что будем плести на допросах в Душанбе.
— Ты с таким упоением врешь... — усмехается Антон. — Поэтому придумай что-нибудь себе сам.
— Чтоб хорошо соврать необходимо вдохновенье. Нам надо врать одинаково.
— Я собираюсь домой через Москву.
— А ведь когда-то была одна страна... Из-за развала Союза у нас война началась, а у вас экономика рухнула. Столько людей пострадало.
— Союз развалился, потому что фундамент государства стоял на песке. В девятьсот семнадцатом по результатам всероссийских выборов и Учредительное собрание большевики набрали меньше четверти голосов. Если бы тогда коммунисты честно смирились, согласились бы с победой эсеров, основы страны были бы гораздо крепче. Но они захватили Зимний дворец, разогнали Временное правительство и Учредительное собрание, а потом установили диктатуру пролетариата и согласились на позорное перемирие с немцами. Но предвидения не хватило, чтобы осознать последствия своего желания разделить чужое добро на всех поровну. Власти землю-то раздавали, а вот урожай отбирали...
— Так Маркс советовал, а Ленин и Сталин делали, — изобличает вождей Руслан, и добавляет: — Из лучших побуждений, конечно.
— Они выдумали идеальную общественную систему и пытались переделать под нее человека. А надо наоборот: под человека, созданного природой, подстраивать систему. После семидесяти лет тяжелого эксперимента мы еще тридцать лет потратили на возрождение страны.
— С помощью таджиков, — вставляет Руслан. — К вам много наших работать приезжает. Говорят, в России становится все лучше. Крым вон присоединили.
— Крым присоединила Екатерина после столетий набегов, грабежей и насилия над русскими со стороны крымских ханов. Тюрки продавали плененных славян в Константинополе, куда съезжались работорговцы со всей Европы. Тогда русские защитили себя, расширив русский мир, — это был единственный выход из создавшейся ситуации. А сейчас Крым возвратился в свой мир.
— После Крыма еще что-нибудь будете возвращать?
— Не что-нибудь, а кого-нибудь. Россия возвращает не территории, а людей — русских в основном — вместе со своей землей, на которой они родились, с домами, где жили, с предприятиями, на которых трудились. Возвращаются те, которых унижают, кого когда-то не спросили и по недоразумению отделили...
— Значит, на очереди Донбасс, — предполагает Руслан. — Но если натовцы поставят у ваших соседей свои ракеты, большого конфликта не избежать.
— Да, получится зеркальное отражение прошлых Карибских событий.
— А что сейчас было бы, если бы тогда Хрущев с Кеннеди не договорились?
— Тайна сия великая есть, — пожимает плечами Антон.
— Сейчас ракеты помощнее и побыстрее, чем тогда, — значит, и кризис будет посильнее...
— Если власти соседней страны забудут, что Киев — один из корней русского мира, и захотят сдать свою территорию под плацдарм для натовцев, у нас начнутся проблемы.
