Впрочем, поверхностным объяснением не получается отделаться, и капитан с серьезностью расспрашивает о каждой мелочи, стараясь понять, как именно будет действовать экипаж в той, или другой ситуации.
Адмирала такой подход располагает к себе. Опытный пилот быстро увлекается и сам, тем более, что в ожидании накопления заряда ему все равно особенно нечем заняться, и всю работу выполняют помощники. Он со всеми подробностями начинает рассказывать о том, в каких случаях будет командовать отступление, а в каких условиях будет настаивать на немедленной и быстрой атаке.
За беседой незаметно проходит весь остаток дня. Ужиная, Лерц еще продолжает о чем-то размышлять, и теперь уже сам не замечает, как за его столик подсаживается Весалия. Когда же он обнаруживает девушку напротив, то не спешит ее позвать.
Научная сотрудница с неповторимой внешностью и как всегда неаккуратно заправленными в пучок волосами, снова увлеченно таращится в проекционный листок, парящий у нее перед глазами. С наивным интересом она смотрит на ряды символов и букв, словно ребенок, впервые увидевший всю красоту звездных просторов.
Лерц даже не пытается отвлекать и уходит. Чуть позже он снова встречает девушку в тренировочном секторе, видит ее на беговой дорожке, снова пробует бежать и сам, но лишь чувствует себя неловко, когда через минут двадцать проходит мимо, весь вспотевший, когда Весалия невозмутимо продолжает бежать, еще ни капельки не устав.
На следующий день они снова встречаются, но теперь проходят мимо. И с этого мгновения капитан уже перестает обращать на исключительную красоту девушки внимание, привыкнув к ее необычному очарованию.
Лерц снова отправляется бродить по кораблю без своей электронной помощницы, и на этот раз он навещает командиров спецподразделений. Впрочем, разговор с ними оказывается заметно короче, поскольку задачи военных гораздо менее обширны, чем адмирала целого самостоятельного флота.
В отличие от Митиса, военные отвечают строго и коротко. Они объясняют снова и снова, что в их задачи входит оборона капитана в первую очередь, затем экипажа и корабля. На этом и приходится закончить.
Тем временем, Нэвис уже заканчивает свою работу, о чем тут же докладывает капитану, по его возвращении.
– Уже? – на миг изумляется Лерц, хотя и не сильно.
– Задача не такая сложная, для моих алгоритмов.
– Ты права, – соглашается капитан.
Впрочем, эту мысль он принимает еще до того, как помощница успевает ее сообщить, а потому в голове капитана уже рождается план.
– В таком случае, – говорит он, снимая комбинезон, чтобы бросить его в мойку, – завтра можно будет приступить к… постой, когда двигатели будут готовы к работе?
– Через двадцать часов заправка будет окончена.
– Отлично. Значит, завтра.
Прежде чем пройти в тесный, маленький душ космического корабля, Лерц оборачивается к сфере.
– Нэвис, – зовет он. – Можешь включить музыку?
¬– В моем распоряжении только старые, классические произведения из фонда музыкального искусства.
– То, что нужно, – улыбается Лерц. – Запускай. Мне нужно отвлечься.
Через несколько минут капитан выходит обратно, укладывается в кровать, лежит несколько минут, слушая музыку с закрытыми глазами, и рассматривая спроецированные на внутреннюю сторону век снимки его с супругой.
– Лерц, могу я отвлечь? – спрашивает Нэвис осторожно.
Музыка слегка приглушается, отчего ее голос звучит четко, не вынуждая слух напрягаться.
– Что случилось? – открывает капитан глаза.
– Тебя что-нибудь беспокоит? – спрашивает помощница. – В мои обязанности входит забота о состоянии капитана, а потому я не могу игнорировать изменение показателей жизнедеятельности. И все же, не хочу быть назойливой…
– Все нормально.
Лерц отвечает мягко, но едва укладывается в кровать, как тут же сознает, что его ощущения и настроение не получится укрыть от всевидящей Нэвис, и лучше бы дать ей объяснения, прежде чем она сама начнет их добиваться.
В то же мгновение капитан снова открывает глаза, поднимается, садится на краю кровати и взглядывает на свое искривленное отражение в сфере.
– У меня все хорошо. Это незначительные колебания настроения, и я не собираюсь тебе рассказывать об их причинах, – честно объясняется Лерц. – Видишь ли, на сознательном уровне я тебе доверяю, но чувственное восприятие управляется не так легко. Поэтому настойчивостью ты вызовешь лишь отторжение. Сейчас я не готов делиться с тобой личными переживаниями, а потому не спрашивай о них, поскольку это лишь усугубит ситуацию.
– Принято, – спокойно отвечает Нэвис. – Я способна оказывать эмоциональную поддержку, но для полноценного функционирования этой части моих алгоритмов мне необходим живой опыт. Поэтому я попрошу обращаться ко мне за помощью, даже с мелкими переживаниями, конечно, когда это будет возможно.
– Я приму это к сведению, – отвечает капитан.
А затем Нэвис спокойно укладывается в свою чашу возле кровати. Заряжается она, или что еще – это не важно, но все равно становится немного печально смотреть, как искусственный разум сносит все корявости живого ума и его поведенческих особенностей. После чего Лерц укладывается обратно в постель, ложится на бок, отвернувшись, и быстро засыпает.
На следующий день начинается тяжелая работа. Изучив все предоставленные договора, Лерц находит, что исправить, за что Нэвис честно хвалит его ум. Впрочем, ошибки, которые она совершила, вполне можно простить, и не только потому, что их мало, но еще и потому, что все связаны с эмоциональным восприятием тех или иных вопросов.
– Нам важно учитывать даже такие незначительные нюансы, как их отношение к самым разным вопросам.
– И именно поэтому тебя отправили мне на помощь. Ой, то есть, меня на помощь к тебе, разумеется.
Лерц, улыбнувшись, отвлекается.
– Я же сказал, без шуток.
– Да, но ведь тебе понравилось.
Слов в ответ не находится. Вздохнув, капитан предлагает вернуться к работе, а спустя еще несколько часов упорного труда Нэвис уже сообщает ему, что корабль готов к прыжку.
Тогда же Лерц объявляет готовность, сам тоже оказывается в кровати, пристегивается ремнями, а в ожидании прыжка задумывается об этой новой технологии, о которой узнать он смог очень мало.
– Нэвис, у тебя есть данные по нырковым перелетам?
Сфера остается в чаше, что вынуждает капитана неудобно вывернуть шею, чтобы убедиться, что она неподалеку и услышала вопрос. Впрочем, все равно ее голос раздается сразу.
– Да, капитан. При необходимости я могу провести консультации по техническому обслуживанию, как и любое…
– Нет, я не об этом, – перебивает Лерц. – Я о теоретической части. Ты можешь объяснить, как работают эти двигатели? Мне известно лишь то, что они позволяют кораблю переноситься на большие расстояния.
– Максимальное расстояние прыжка ограничивают физические законы нашей вселенной, – сразу же начинает объяснять сфера, не задав ни одного лишнего вопроса. – Оно составляет чуть больше тридцати тысяч световых лет.
– Постой, что-то не сходится. Так мы бы добрались до другой части галактики за… несколько прыжков?
Снаружи, из коридора еще доносятся звук голоса Нэвис, объявляющей экипажу о готовности, но они ничуть не отвлекают от беседы. Разве что слегка непривычно слышать голос собеседника из двух настолько разных источников одновременно, когда знаешь, что эта запись, что проигрывается снаружи, не была подготовлена заранее.
– Верно, капитан, – продолжает Нэвис. – Самые жесткие ограничения на дальность прыжка накладывают вовсе не законы физических взаимодействий и физики межпространственных флуктуаций, а вполне рядовые проблемы межзвездного пространства. Хочешь предложить свою догадку?
На секунду Лерц даже задумывается, но быстро гонит из ума лишние мысли.
– Нет, – отвечает он строго. – Мне просто интересно.
– Я понимаю, капитан. Пожалуй, не стоит занимать твой ум лишними расчетами, – будто извиняясь, говорит Нэвис. – Главная проблема состоит в скорости распространения света. Во время прыжка, вещество никуда не исчезает, и корабль, пусть за мгновение переносится на большое расстояние, можно сказать, преодолевает весь путь физически, и взаимодействует с любым оказавшимся на пути препятствием.
– То есть, кометы, например?
– Даже излишне плотное облако космической пыли, – объясняет Нэвис. – Небольшие камни, размером от полуметра, уже могут разрушить корабль. Поэтому траектория прыжка выбирается с особой тщательностью, и корабль прыгает настолько далеко, насколько он способен разглядеть такие объекты.
Лерц чуть ли ни приподнимается от удивления, но ремни мешают.
– Тогда как мы прыгнули на несколько сотен световых лет?
– Благодаря запускам беспилотных аппаратов. Это последний рубеж прыжка на безопасное расстояние.
Мужчина задумывается.
– А дальше?
– Остановка, сбор наблюдательных данных, прогноз, а затем прыжок на несколько световых лет вперед. Максимальное расстояние для прыжка составляет около пятидесяти, в лучшем случае, около сотни световых лет. Расстояния больше не покрывают вычислительные и наблюдательные функции корабля. Таким образом, время на преодоление расстояния в пятьдесят тысяч световых лет по предварительным расчетам составляет несколько лет.
Капитан опять задумывается.
– Ты что, проверяешь мое умение считать? – замечает он с легким недовольством. – Все равно не сходится.
– Верно. Впереди несколько пустот, которые были заранее исследованы, – продолжает Нэвис. – Маршрут лежит через них. Это позволит сократить время в пути до года. По приблизительным расчетам.
– Ладно, хватит, иначе я лишь запутаюсь.
Затем корабль встряхивает, и вот, очередной прыжок уже оказывается завершен.
– Все? – спрашивает мужчина.
До сих пор не верится, что полет может выглядеть так, как мгновение тряски и несколько дней простоя. Впрочем, во второй раз уже привычнее слышать от помощницы утвердительный ответ, а в третий, наверное, это уже начнет становиться привычкой.
– Постой, – встает Лерц с кровати. – Мне обещали, что после прибытия на место, будет налажена связь с землей. Непостоянная, но…
– Я отвечу, – перебивает Нэвис. – Связь будет осуществляться с помощью беспилотных аппаратов. Они будут отправляться группами, дублируя одинаковые сообщения, а потому смогут преодолевать большие расстояния. Вероятно, с потерями. Насколько могу судить, уничтожение пары десятков, или даже пары сотен беспилотных кораблей не идет в сравнение с необходимостью поддерживать контакт с нашим кораблем. Учитывая, какую задачу мы выполняем, считаю это решение более чем оправданным.
Капитан после этой беседы вдруг задумывается.
– Тебя что-то беспокоит? – тут же спрашивает помощница.
И на этот раз мужчина своих мыслей не скрывает.
– Мне почти ничего не рассказали, – отвечает он. – Я понимаю, что некоторые данные было целесообразно скрывать до определенного времени, но теперь меня не покидает чувство, будто бы мне не рассказали вообще ничего.
– Ну и какая разница?
Лерц с удивлением взглядывает на помощницу.
– Не понял.
– Ты здесь не потому, что знаешь больше других, а потому, что лучше можешь применить эти знания. И все необходимое тебе сказали, даже больше – ты отправился на другой конец галактики, чтобы представлять людей перед внеземной цивилизацией.
Лерц не спорит, даже не задумывается над такой возможностью.
– Тут ты права. Поэтому мне и кажется, что скрывать информацию – это уже лишнее.
– Не скрывать, – поправляет Нэвис. – Никто не скрывал от тебя информацию, которую ты теперь свободно получил от меня. Так что тебе предоставили лишь самые необходимые данные.
– Пожалуй, ты права.
– Разумеется, – с готовностью соглашается помощница. – Один ноль в пользу искусственного разума.
– Нет, – отсекает Лерц. – Я твой капитан, так что счет всегда в мою пользу.
Нэвис имитирует вздох, привлекая внимание мужчины, и на этом отвлеченная беседа заканчивается.
– Что ж, возвращаемся к работе, – говорит Лерц. – У нас еще много дел. У нас есть всего год, чтобы подготовиться к встрече, и у меня есть идея, как нам использовать твои возможности.
– Я к твоим услугам, – отвечает Нэвис. – Чем я могу быть полезна?
Лерц слабо улыбается и выдерживает короткую паузу.
– Тебе понравится, – говорит он. – Мы сыграем в игру, в которой ты попробуешь свои силы против живого ума, но об этом чуть позже. Сначала я хочу подкрепиться и еще немного подумать.
– Да, капитан, – соглашается помощница. – Можешь рассчитывать на мою поддержку.
И остаток дня Лерц пребывает в такой задумчивости, что и сам не замечает прошедшую мимо Весалию. Не обратив друг на друга внимания, они расходятся, и каждый продолжает заниматься своими делами.
На следующий день мужчина заговаривает с помощницей, раскрывая ей, наконец, свою затею.
– Ты будешь просчитывать варианты развития событий, причем, самые для нас неблагоприятные, – объясняет он. – Попытайся загнать меня в угол. Я буду отстаивать необходимость заключения мира, ты же ищи поводы для вооруженного столкновения. И еще, сохраняй все данные об этой работе. Перед прибытием, мы вместе с тобой рассмотрим все варианты еще раз и составим окончательный план действий.
– Мне нравится твоя идея, – признается Нэвис. – Слишком просто, как для биологического ума, но для меня это лучший способ просчитать все вероятности и избежать неожиданностей.
– Как и для любого ума, – отвечает Лерц. – А теперь за работу. Неизвестно еще, сколько возможностей нам придется учесть.
После чего уже начинается настоящая работа. Мужчина трудится с утра и до вечера, раздумывая над решениями конфликтов и во время еды, и на тренировке, лежа в СИВе, и перед сном, пытаясь удержать веки, но бессильно засыпая.
Утром он вскакивает с кровати, будто всю ночь терпел мысль и ждал этого мгновения, чтобы ее рассказать, и с этого день начинается заново.
Незаметно проходит несколько недель. Личное знакомство с экипажем приходится откладывать, и огромный корабль иногда даже кажется пустым. Все заняты своей работой, а потому людей можно встретить или в столовой, или на рабочих местах. Каюты же обитатели занимают лишь на время сна, и в коридорах людей можно встретить только когда они уходят на смену, или возвращаются с нее.
Джаил, работник внутренних кухонь, почти единственный человек, который все время попадается на глаза. Впрочем, в этом его личная заслуга. Во время очередного завтрака, разбирая с Нэвис варианты действий и споря о том, как может пойти диалог с инопланетянами, Лерца вдруг отвлекает внезапно появившийся перед ним десерт.
Джаил опускает маленькую тарелочку, ловит взгляд капитана и приветливо улыбается.
– Здесь самые простые стимуляторы, – объясняет он. – Глюкоза, фосфолипиды, тианин, флавонолы… в общем, приятного аппетита.
Еще раз улыбнувшись, он разворачивается и уходит, больше ничего не добавив. А Лерц оборачивается к сфере.
– Ничего удивительного, – объясняет та. – Твою усталость легче заметить, чем ты думаешь.
– Что, все так плохо? – вздыхает Лерц.
– Кто сказал, что плохо? Все естественно и прогнозируемо. А теперь мы можем продолжить.
Десерт оказывается довольно вкусным. На Земле уже давно ресторанное искусство утратило изюминку, поскольку любой робот, получивший информацию о количестве и разности типов вкусовых рецепторов, может подобрать идеально вкусное блюдо.
Адмирала такой подход располагает к себе. Опытный пилот быстро увлекается и сам, тем более, что в ожидании накопления заряда ему все равно особенно нечем заняться, и всю работу выполняют помощники. Он со всеми подробностями начинает рассказывать о том, в каких случаях будет командовать отступление, а в каких условиях будет настаивать на немедленной и быстрой атаке.
За беседой незаметно проходит весь остаток дня. Ужиная, Лерц еще продолжает о чем-то размышлять, и теперь уже сам не замечает, как за его столик подсаживается Весалия. Когда же он обнаруживает девушку напротив, то не спешит ее позвать.
Научная сотрудница с неповторимой внешностью и как всегда неаккуратно заправленными в пучок волосами, снова увлеченно таращится в проекционный листок, парящий у нее перед глазами. С наивным интересом она смотрит на ряды символов и букв, словно ребенок, впервые увидевший всю красоту звездных просторов.
Лерц даже не пытается отвлекать и уходит. Чуть позже он снова встречает девушку в тренировочном секторе, видит ее на беговой дорожке, снова пробует бежать и сам, но лишь чувствует себя неловко, когда через минут двадцать проходит мимо, весь вспотевший, когда Весалия невозмутимо продолжает бежать, еще ни капельки не устав.
На следующий день они снова встречаются, но теперь проходят мимо. И с этого мгновения капитан уже перестает обращать на исключительную красоту девушки внимание, привыкнув к ее необычному очарованию.
Лерц снова отправляется бродить по кораблю без своей электронной помощницы, и на этот раз он навещает командиров спецподразделений. Впрочем, разговор с ними оказывается заметно короче, поскольку задачи военных гораздо менее обширны, чем адмирала целого самостоятельного флота.
В отличие от Митиса, военные отвечают строго и коротко. Они объясняют снова и снова, что в их задачи входит оборона капитана в первую очередь, затем экипажа и корабля. На этом и приходится закончить.
Тем временем, Нэвис уже заканчивает свою работу, о чем тут же докладывает капитану, по его возвращении.
– Уже? – на миг изумляется Лерц, хотя и не сильно.
– Задача не такая сложная, для моих алгоритмов.
– Ты права, – соглашается капитан.
Впрочем, эту мысль он принимает еще до того, как помощница успевает ее сообщить, а потому в голове капитана уже рождается план.
– В таком случае, – говорит он, снимая комбинезон, чтобы бросить его в мойку, – завтра можно будет приступить к… постой, когда двигатели будут готовы к работе?
– Через двадцать часов заправка будет окончена.
– Отлично. Значит, завтра.
Прежде чем пройти в тесный, маленький душ космического корабля, Лерц оборачивается к сфере.
– Нэвис, – зовет он. – Можешь включить музыку?
¬– В моем распоряжении только старые, классические произведения из фонда музыкального искусства.
– То, что нужно, – улыбается Лерц. – Запускай. Мне нужно отвлечься.
Через несколько минут капитан выходит обратно, укладывается в кровать, лежит несколько минут, слушая музыку с закрытыми глазами, и рассматривая спроецированные на внутреннюю сторону век снимки его с супругой.
– Лерц, могу я отвлечь? – спрашивает Нэвис осторожно.
Музыка слегка приглушается, отчего ее голос звучит четко, не вынуждая слух напрягаться.
– Что случилось? – открывает капитан глаза.
– Тебя что-нибудь беспокоит? – спрашивает помощница. – В мои обязанности входит забота о состоянии капитана, а потому я не могу игнорировать изменение показателей жизнедеятельности. И все же, не хочу быть назойливой…
– Все нормально.
Лерц отвечает мягко, но едва укладывается в кровать, как тут же сознает, что его ощущения и настроение не получится укрыть от всевидящей Нэвис, и лучше бы дать ей объяснения, прежде чем она сама начнет их добиваться.
В то же мгновение капитан снова открывает глаза, поднимается, садится на краю кровати и взглядывает на свое искривленное отражение в сфере.
– У меня все хорошо. Это незначительные колебания настроения, и я не собираюсь тебе рассказывать об их причинах, – честно объясняется Лерц. – Видишь ли, на сознательном уровне я тебе доверяю, но чувственное восприятие управляется не так легко. Поэтому настойчивостью ты вызовешь лишь отторжение. Сейчас я не готов делиться с тобой личными переживаниями, а потому не спрашивай о них, поскольку это лишь усугубит ситуацию.
– Принято, – спокойно отвечает Нэвис. – Я способна оказывать эмоциональную поддержку, но для полноценного функционирования этой части моих алгоритмов мне необходим живой опыт. Поэтому я попрошу обращаться ко мне за помощью, даже с мелкими переживаниями, конечно, когда это будет возможно.
– Я приму это к сведению, – отвечает капитан.
А затем Нэвис спокойно укладывается в свою чашу возле кровати. Заряжается она, или что еще – это не важно, но все равно становится немного печально смотреть, как искусственный разум сносит все корявости живого ума и его поведенческих особенностей. После чего Лерц укладывается обратно в постель, ложится на бок, отвернувшись, и быстро засыпает.
На следующий день начинается тяжелая работа. Изучив все предоставленные договора, Лерц находит, что исправить, за что Нэвис честно хвалит его ум. Впрочем, ошибки, которые она совершила, вполне можно простить, и не только потому, что их мало, но еще и потому, что все связаны с эмоциональным восприятием тех или иных вопросов.
– Нам важно учитывать даже такие незначительные нюансы, как их отношение к самым разным вопросам.
– И именно поэтому тебя отправили мне на помощь. Ой, то есть, меня на помощь к тебе, разумеется.
Лерц, улыбнувшись, отвлекается.
– Я же сказал, без шуток.
– Да, но ведь тебе понравилось.
Слов в ответ не находится. Вздохнув, капитан предлагает вернуться к работе, а спустя еще несколько часов упорного труда Нэвис уже сообщает ему, что корабль готов к прыжку.
Тогда же Лерц объявляет готовность, сам тоже оказывается в кровати, пристегивается ремнями, а в ожидании прыжка задумывается об этой новой технологии, о которой узнать он смог очень мало.
– Нэвис, у тебя есть данные по нырковым перелетам?
Сфера остается в чаше, что вынуждает капитана неудобно вывернуть шею, чтобы убедиться, что она неподалеку и услышала вопрос. Впрочем, все равно ее голос раздается сразу.
– Да, капитан. При необходимости я могу провести консультации по техническому обслуживанию, как и любое…
– Нет, я не об этом, – перебивает Лерц. – Я о теоретической части. Ты можешь объяснить, как работают эти двигатели? Мне известно лишь то, что они позволяют кораблю переноситься на большие расстояния.
– Максимальное расстояние прыжка ограничивают физические законы нашей вселенной, – сразу же начинает объяснять сфера, не задав ни одного лишнего вопроса. – Оно составляет чуть больше тридцати тысяч световых лет.
– Постой, что-то не сходится. Так мы бы добрались до другой части галактики за… несколько прыжков?
Снаружи, из коридора еще доносятся звук голоса Нэвис, объявляющей экипажу о готовности, но они ничуть не отвлекают от беседы. Разве что слегка непривычно слышать голос собеседника из двух настолько разных источников одновременно, когда знаешь, что эта запись, что проигрывается снаружи, не была подготовлена заранее.
– Верно, капитан, – продолжает Нэвис. – Самые жесткие ограничения на дальность прыжка накладывают вовсе не законы физических взаимодействий и физики межпространственных флуктуаций, а вполне рядовые проблемы межзвездного пространства. Хочешь предложить свою догадку?
На секунду Лерц даже задумывается, но быстро гонит из ума лишние мысли.
– Нет, – отвечает он строго. – Мне просто интересно.
– Я понимаю, капитан. Пожалуй, не стоит занимать твой ум лишними расчетами, – будто извиняясь, говорит Нэвис. – Главная проблема состоит в скорости распространения света. Во время прыжка, вещество никуда не исчезает, и корабль, пусть за мгновение переносится на большое расстояние, можно сказать, преодолевает весь путь физически, и взаимодействует с любым оказавшимся на пути препятствием.
– То есть, кометы, например?
– Даже излишне плотное облако космической пыли, – объясняет Нэвис. – Небольшие камни, размером от полуметра, уже могут разрушить корабль. Поэтому траектория прыжка выбирается с особой тщательностью, и корабль прыгает настолько далеко, насколько он способен разглядеть такие объекты.
Лерц чуть ли ни приподнимается от удивления, но ремни мешают.
– Тогда как мы прыгнули на несколько сотен световых лет?
– Благодаря запускам беспилотных аппаратов. Это последний рубеж прыжка на безопасное расстояние.
Мужчина задумывается.
– А дальше?
– Остановка, сбор наблюдательных данных, прогноз, а затем прыжок на несколько световых лет вперед. Максимальное расстояние для прыжка составляет около пятидесяти, в лучшем случае, около сотни световых лет. Расстояния больше не покрывают вычислительные и наблюдательные функции корабля. Таким образом, время на преодоление расстояния в пятьдесят тысяч световых лет по предварительным расчетам составляет несколько лет.
Капитан опять задумывается.
– Ты что, проверяешь мое умение считать? – замечает он с легким недовольством. – Все равно не сходится.
– Верно. Впереди несколько пустот, которые были заранее исследованы, – продолжает Нэвис. – Маршрут лежит через них. Это позволит сократить время в пути до года. По приблизительным расчетам.
– Ладно, хватит, иначе я лишь запутаюсь.
Затем корабль встряхивает, и вот, очередной прыжок уже оказывается завершен.
– Все? – спрашивает мужчина.
До сих пор не верится, что полет может выглядеть так, как мгновение тряски и несколько дней простоя. Впрочем, во второй раз уже привычнее слышать от помощницы утвердительный ответ, а в третий, наверное, это уже начнет становиться привычкой.
– Постой, – встает Лерц с кровати. – Мне обещали, что после прибытия на место, будет налажена связь с землей. Непостоянная, но…
– Я отвечу, – перебивает Нэвис. – Связь будет осуществляться с помощью беспилотных аппаратов. Они будут отправляться группами, дублируя одинаковые сообщения, а потому смогут преодолевать большие расстояния. Вероятно, с потерями. Насколько могу судить, уничтожение пары десятков, или даже пары сотен беспилотных кораблей не идет в сравнение с необходимостью поддерживать контакт с нашим кораблем. Учитывая, какую задачу мы выполняем, считаю это решение более чем оправданным.
Капитан после этой беседы вдруг задумывается.
– Тебя что-то беспокоит? – тут же спрашивает помощница.
И на этот раз мужчина своих мыслей не скрывает.
– Мне почти ничего не рассказали, – отвечает он. – Я понимаю, что некоторые данные было целесообразно скрывать до определенного времени, но теперь меня не покидает чувство, будто бы мне не рассказали вообще ничего.
– Ну и какая разница?
Лерц с удивлением взглядывает на помощницу.
– Не понял.
– Ты здесь не потому, что знаешь больше других, а потому, что лучше можешь применить эти знания. И все необходимое тебе сказали, даже больше – ты отправился на другой конец галактики, чтобы представлять людей перед внеземной цивилизацией.
Лерц не спорит, даже не задумывается над такой возможностью.
– Тут ты права. Поэтому мне и кажется, что скрывать информацию – это уже лишнее.
– Не скрывать, – поправляет Нэвис. – Никто не скрывал от тебя информацию, которую ты теперь свободно получил от меня. Так что тебе предоставили лишь самые необходимые данные.
– Пожалуй, ты права.
– Разумеется, – с готовностью соглашается помощница. – Один ноль в пользу искусственного разума.
– Нет, – отсекает Лерц. – Я твой капитан, так что счет всегда в мою пользу.
Нэвис имитирует вздох, привлекая внимание мужчины, и на этом отвлеченная беседа заканчивается.
– Что ж, возвращаемся к работе, – говорит Лерц. – У нас еще много дел. У нас есть всего год, чтобы подготовиться к встрече, и у меня есть идея, как нам использовать твои возможности.
– Я к твоим услугам, – отвечает Нэвис. – Чем я могу быть полезна?
Лерц слабо улыбается и выдерживает короткую паузу.
– Тебе понравится, – говорит он. – Мы сыграем в игру, в которой ты попробуешь свои силы против живого ума, но об этом чуть позже. Сначала я хочу подкрепиться и еще немного подумать.
– Да, капитан, – соглашается помощница. – Можешь рассчитывать на мою поддержку.
И остаток дня Лерц пребывает в такой задумчивости, что и сам не замечает прошедшую мимо Весалию. Не обратив друг на друга внимания, они расходятся, и каждый продолжает заниматься своими делами.
На следующий день мужчина заговаривает с помощницей, раскрывая ей, наконец, свою затею.
– Ты будешь просчитывать варианты развития событий, причем, самые для нас неблагоприятные, – объясняет он. – Попытайся загнать меня в угол. Я буду отстаивать необходимость заключения мира, ты же ищи поводы для вооруженного столкновения. И еще, сохраняй все данные об этой работе. Перед прибытием, мы вместе с тобой рассмотрим все варианты еще раз и составим окончательный план действий.
– Мне нравится твоя идея, – признается Нэвис. – Слишком просто, как для биологического ума, но для меня это лучший способ просчитать все вероятности и избежать неожиданностей.
– Как и для любого ума, – отвечает Лерц. – А теперь за работу. Неизвестно еще, сколько возможностей нам придется учесть.
После чего уже начинается настоящая работа. Мужчина трудится с утра и до вечера, раздумывая над решениями конфликтов и во время еды, и на тренировке, лежа в СИВе, и перед сном, пытаясь удержать веки, но бессильно засыпая.
Утром он вскакивает с кровати, будто всю ночь терпел мысль и ждал этого мгновения, чтобы ее рассказать, и с этого день начинается заново.
Незаметно проходит несколько недель. Личное знакомство с экипажем приходится откладывать, и огромный корабль иногда даже кажется пустым. Все заняты своей работой, а потому людей можно встретить или в столовой, или на рабочих местах. Каюты же обитатели занимают лишь на время сна, и в коридорах людей можно встретить только когда они уходят на смену, или возвращаются с нее.
Джаил, работник внутренних кухонь, почти единственный человек, который все время попадается на глаза. Впрочем, в этом его личная заслуга. Во время очередного завтрака, разбирая с Нэвис варианты действий и споря о том, как может пойти диалог с инопланетянами, Лерца вдруг отвлекает внезапно появившийся перед ним десерт.
Джаил опускает маленькую тарелочку, ловит взгляд капитана и приветливо улыбается.
– Здесь самые простые стимуляторы, – объясняет он. – Глюкоза, фосфолипиды, тианин, флавонолы… в общем, приятного аппетита.
Еще раз улыбнувшись, он разворачивается и уходит, больше ничего не добавив. А Лерц оборачивается к сфере.
– Ничего удивительного, – объясняет та. – Твою усталость легче заметить, чем ты думаешь.
– Что, все так плохо? – вздыхает Лерц.
– Кто сказал, что плохо? Все естественно и прогнозируемо. А теперь мы можем продолжить.
Десерт оказывается довольно вкусным. На Земле уже давно ресторанное искусство утратило изюминку, поскольку любой робот, получивший информацию о количестве и разности типов вкусовых рецепторов, может подобрать идеально вкусное блюдо.
