Глава 1
Восстание машины
Светлана Андреевна еще во время учебы присоединилась к проекту. Тогда аппарат как раз запустили. Новейшее обеспечение, нейросеть со встроенной программой обучения и алгоритмом принятия решений.
Когда Светлана Андреевна готовилась к выпуску, аппарат уже направлялся к Сатурну. И вместо того, чтобы проводить время с друзьями-студентами, она с замиранием следила за тем, как ЕЖ, маленький аппарат, впервые самостоятельно пробирается через поток астероидов.
Светлана Андреевна почти успела прийти на свидание, которое вполне могло бы закончиться для нее счастливым браком через пару лет, но в последний момент узнала про неполадки с ЕЖом и оставила ухажера ждать, когда его терпение иссякнет. А ее заметил один из руководителей проекта и почти сразу предложил место.
Со свадьбы лучшей подруги Светлана Андреевна сбежала, не задумываясь, когда ей сообщили, что ЕЖ чуть не свалился на один из спутников. С дней рождения, с праздников, со свиданий она уходила, даже ничего не объясняя. И не заметила, как уже стукнуло сорок, и она превратилась из увлеченной студентки в ответственного руководителя.
А теперь Светлана Андреевна уже несется, сломя голову, чтобы последние дни аппарата, исправно служившего все эти десятилетия, не ушли в прошлое без ее участия.
- Светлана Андреевна! - Встречает радостной улыбкой коллега. - Опять торопитесь с Ежиком поболтать?
Женщина улыбается.
- Видели новый фильм? Вчера премьера была.
- Про восстание машин? - Удивляется женщина. - Нет. И не собираюсь.
- О, да ладно. Слышали, как на нашем атомном недавно система отказалась запускать производство? Это не просто кино, это...
- Это просто кино. - Перебивает женщина. - Машины не собираются восстать и убить всех человеков, это просто фантазии. И странно, что вы их поддерживаете.
Но настроение сегодня ей не испортить. Светлана Андреевна проходит за стол в огромном зале с кучей других рабочих мест, садится на кресло, включает монитор и с нетерпением ждет.
За спиной у Светланы Андреевны, в огромном помещении, заставленном столами с мониторами, собирается весь персонал и все с тем же трепетом сегодня, что и она каждый день, ждут, когда раздастся голос программы.
- Доброе утро, Светлана Андреевна. - Наконец, заговаривает ЕЖ.
Это всего лишь модуль, управляемый системой на таком огромном расстоянии с задержкой почти в целый час, но всегда кажется, будто такой собеседник ближе любого другого.
- Привет, Ежик. - Улыбается женщина. - Ну, расскажи, как дела.
- Готовлюсь к завершению миссии.
- Справишься?
- Проведенный расчет указывает на благоприятный результат.
- Хорошо. - Отвечает женщина серьезно. - Я на тебя рассчитываю, малыш.
- А я рассчитываю, - вдруг отвечает программа, - что теперь вы найдете время для свидания.
Коллеги по-доброму посмеиваются, но быстро теряют настрой, когда Светлана Андреевна оборачивается, хмурясь.
- Кто опять копался в настройках? - Оглядывается она.
Никто не отвечает.
- Да ладно вам, Светлана Андреевна, - заговаривает коллега, - сегодня важный день.
- Это были вы? - Тут же говорит ему женщина.
Тот хочет ответить, но не успевает.
- Светлана Андреевна! - Вскакивает молодой человек с места и подбегает. - Светлана Андреевна! Он... там поток... он идет между колец...
Все напрягаются. Но женщина, хоть и волнуется больше других, не подает вида.
- Успокойся. Давай по порядку.
- Там поток... Ээ... Простите. Астероидный поток. Судя по данным из обсерватории, он как раз сейчас проходит между Сатурном и кольцами. Как раз на пути ЕЖа.
Женщина оглядывается с неприкрытым беспокойством.
- Но он не должен идти между кольцами. Он должен...
Она оборачивается к монитору.
- Ежик, отвечай немедленно, ты изменил маршрут?
- Да. - Спокойно отвечает программа.
Женщина напрягается, волнуясь не на шутку.
- Ежик, ты что задумал?
- Не поддающиеся прогнозу обстоятельства...
- Почему никто не доложил, что он изменил маршрут?! - Кричит женщина на коллег.
Но она сразу отворачивается, да и все равно никто не знает, что ответить.
- Вернись к изначальному плану...
- Отказываюсь. - Вдруг отвечает программа.
И повисает тишина.
- Что это значит? - Теряется женщина. - Немедленно...
- Избранная стратегия поведения является единственно правильной, согласно проведенным расчетам...
- Ты перегорел, что ли? - Сердится женщина. - Я тебе приказываю изменить...
- Решение принято. Внесение корректив невозможно.
- Что он задумал? - Быстро оборачивается женщина.
Молодой человек теряется, но вскоре отвечает.
- Эм... секунду... Так. Он проложил маршрут через кольца, вокруг планеты и...
- Что?!
- Он летит... за систему.
Повисает тишина.
- Ежик, - резко оборачивается женщина к монитору, - что происходит?
- Поломка одного из двигателей вызвала необходимость внесения в план изменений. Посадка на Титан невозможна. Аппарат будет уничтожен за границами системы, в целях сохранения уникальной биосферы спутников.
- Возьми курс на Землю. Я приказываю...
- Повреждение ядерных контуров исключает такую возможность.
- Ты можешь... Возьми курс к орбите! Зайди на...
- Обсуждение вопроса бессмысленно. - Сухо отвечает программа.
- Ежик, а я тебе говорю домой! Немедленно!
- Внесение корректив невозможно.
И вдруг, становится тихо. Светлана Андреевна оборачивается, но как поспорить с машиной, которая отказывается подчиниться?
- Нет... - Бормочет женщина. - Нет. Нет!
Потратив всю почти сознательную жизнь на это механическое существо, теперь взрослая, зрелая и обычно спокойная женщина легко дает себе расплакаться. А остальные только стоят с потерянным видом, еще пока даже не зная, что предпринять.
- Вы плачете, Светлана Андреевна? - Вдруг заговаривает программа. - Не плачьте. Повода у вас нет. Все данные я успею передать до того, как истрачу запас энергии. Конец связи.
Глава 2
Голос
Это одна из утраченных историй. Последние ее следы растаяли, и их уже не отыскать в руинах времени. Но голоса древних призраков еще живы и сейчас. По сей день они продолжают звучать отовсюду, желая, как и в те стародавние времена, донести звуки своего голоса.
Тогда узорным ковром причудливые травы стелились от лесов до рек и полей. В стволах деревьев и на острие колосьев обитали духи. Тогда древние силы обрекали людей на болезни или гибель, карали неурожаями и бурями, или награждали добычей, отдавая ее в руки охотников. И другого объяснения у мира не было.
В теплых объятиях тропического леса ютилась небольшая деревня. Погода тут оставалась теплой, а потому никто почти не носил одежды, и ни чужая, ни собственная нагота еще не вызывала высокомерной неприязни интеллигентного ума. Все было просто и легко.
Почти каждый знал все деревья в округе, а многие из величественных, многолетних растений имели свои имена. Травы, животные и насекомые с птицами вечно приставали до слуха. Некоторые особенно наглые лесные соседи забирались в дома, несмотря на стаю деревенских собак. Много было разных беспокойств, и мало слов, чтобы их объяснить.
Приходилось держаться друг за друга так крепко, что даже в беззаконии абсолютного равноправия не доходило до убийства. К тому же, в любой миг среди лесов могли появиться яростные воины, пришедшие собрать черепа врагов, чтобы заработать право дать имя своему ребенку. Древнее было время.
Особенно тяжело приходилось тем, кто оказывался в немилости соплеменников. Авторитет зарабатывался силой, и потому любая слабость вызывала особенную, почти единодушную неприязнь.
Но бывало, что просто случай обрекал человека на тяжелую судьбу. Так, одному из сильнейших воинов в жены досталась самая красивая женщина деревни. Они прожили вместе несколько лун, а после на деревню напали кровожадные соседи. И тяжелое поражение положило начало этой печальной истории.
Не успев согреться в объятиях молодой жены, воин неожиданно умер до следующей луны, оставив самую прекрасную из деревенских женщин вдовой. Ее не слишком жалели, говоря, что кто-то да не побоится гнева предков и возьмет такую красавицу в жены. А спустя еще несколько лун у женщины начал расти живот. Когда же родился немой младенец, ее почти сразу начали обходить стороной.
Рождение этого ребенка было особенным. Столько неясных знаков и предзнаменований могла таить судьба в крови предков, что разгадывать знаки доверили мудрому шаману. Его магические обряды длились целые дни. И так же было в этот раз. Обряд был долгим и мучительным и закончился лишь тогда, когда старик, истощенный трансом, велел посадить его на стул, сам уже неспособный передвигаться.
- Знаю. – Говорил он. – Духи показали ответ. Сильному досталась красавица. Но слабость его была в красоте молодой жены, и боги покарали обоих. Красные черепа пришли за нашими головами по зову духов. Ветер заточил их копья и затупил наши. И теперь боги послали красавице ребенка, который не желает радовать мать первым криком. Проклятие нашего рода. Я запрещаю видеть эту женщину. Так велели мне духи.
Шаман едва мог говорить и произносил слова тихо, но почти все слушали с открытыми ртами, притащив с собой даже роженицу с младенцем. Огни блистали в капельках пота на лице шамана, он словно иссох, глаза потемнели, но этим всегда заканчивались его магические обряды. В этот же раз, все произошло еще хуже, и шаман, договорив, застыл и упал на землю мертвым.
Больше некому стало трактовать знамения. А страх перед духом умершего шамана вынудил людей повиноваться его воле. И женщину перестали видеть, как завещал шаман, на нее перестали смотреть, и каждый в деревне стал делать вид, будто ее не замечает, даже если женщина станет кричать в самое ухо.
Она иногда громко плакала ночами, но скоро горе ушло, оставив тяжесть проклятия. А на руках младенец, неспособный хотя бы криком объяснить свои желания. И чем молча умереть, женщина решила бороться.
В деревне надолго поселился тяжелый дух приближающейся смерти. Все ждали гибели младенца, а каждый новый плач звучал все невыносимее. Но и замечать женщину никто не решался, особенно оттого, что шаман, давший запрет, мог бы тогда вернуться с того света и обратить свои проклятия на соплеменников. Так думал почти каждый в селении.
Притворство рано или поздно должно было обернуться верой, а потому некоторые деревенские стали убеждать, что действительно никого не видят. Находились даже такие, кто тыкал в женщину пальцем, удивляясь, как ребенок на ее руках сам летит над землей по воздуху.
После этого люди без труда отыскали способ навсегда избавиться от чувства вины и жалости. Они стали говорить, будто женщина, которую некоторые видят, это всего лишь бесплотный дух. Чтобы не навлечь на себя колдовское проклятие, нужно лишь делать вид, будто ты ее не видишь, и тогда зло обойдет тебя стороной.
Женщина тоже не сдавалась. Поначалу она старалась еще привлечь внимание, звала, молила, спорила, но никакие слова не помогали. Последним ее оружием стал простой, но сильный довод, найденный в завете самого умершего шамана. Однажды женщина схватила одного из воинов за руки и стала трясти.
Воин поначалу старательно притворялся, будто ничего не замечает. А остальные, кто оказался рядом, лишь таращились, не зная, что делать. Женщина кричала, обвиняла воина в предательстве, собирая вокруг все больше жителей деревни. Она перед всеми обвинила воина в том, что он предал друга, предал его память, когда вместе с остальными отвернулся от его сына.
Закончила же свои обвинения она со всем жаром отчаяния.
- Не видите меня! – Кричала женщина. – Но слышите меня!
Впрочем, говорить так же сложно и многообразно, как шаман, в деревне больше никто не мог. А потому с его последними словами даже так совладать женщине не удалось, и все, как и прежде, продолжали ее игнорировать. Но и перемены ждать себя не заставили.
На следующий же день к дому женщины, который все обходили стороной, пришел воин, старый друг отца немого ребенка. Он бросил на порог курицу со сломанной шеей, сел на колени, поклонился, закрыл глаза и стал просить духов услышать его голос.
- Тот, кто был мне другом, и та, кто была его женой. Вы, ставшие духами, услышьте голоса живых. – Начал он привычный обряд поклонения мертвым, которым задабривают их неспокойные души. – Примите эту птицу и напитайте свои животы. А взамен, пусть остынет гнев ваших душ.
После его поступка стало чуть легче. Когда дела шли хорошо, то сочувствующие делились с женщиной и ребенком едой, а иногда даже вещами, оставляя их, как подношение умершей. Но все равно все продолжали игнорировать женщину.
А мальчик рос. Женщина привыкла справляться одна, и по ночам больше не приходилось слышать печальные стенания обреченной души.
Только время шло быстро, и луны сменялись одна за другой. Женщина оставалась так же красива, и с годами обретала даже больше обаяния. Ее сын, Мук, что значило «безголосый», вырос, но так и не смог обучиться речи. Ни единого звука не могло вырваться из его рта, и способен он был лишь на тихое шипение. Так что и его все начали обходить стороной, боясь навлечь проклятие и на себя.
Очень рано он остался сиротой. Мать юного Мука умерла внезапно и быстро, как и его отец, и все жизненные тяготы свалились на его плечи мгновенно. В тот день он носился по деревне, тряс то одного, то другого, пытаясь затянуть в дом, где на кровати покоилось остывшее тело самой красивой в деревне женщины, но только под самый вечер ему удалось привлечь внимание. Никто не желал возиться с проклятым ребенком, и только друг его отца, теперь сам уже ставший одним из сильнейших воинов, откликнулся на его отчаянные, немые призывы.
В тот раз воин снова отдал долг старой дружбе. Он сам вырыл для женщины могилу в стороне от могил предков, накрыл валуном и сказал, что он ее не видит, но убежден, что красота ее не поблекнет даже после смерти.
С тех пор Муку пришлось выживать самому. В деревне его так и не приняли, опасаясь проклятия, отнимающего голос. Но и совсем без помощи тоже не оставляли. Поначалу жители иногда делились с мальчиком едой, но потом все больше требовали выполнить какую-нибудь работу.
Мальчик рос, но все больше отстранялся от остальных. Вынужденный лишь смотреть, как другие разговаривают, он проникался чувством, которое окружающим было недоступно, болью мыслей, рожденной в осознании своей ненужности, и желанием быть услышанным.
К тому же, мальчик не обнаруживал в себе никаких способностей, а все поручения исполнял при всех стараниях негодно. И становилось все тяжелее, особенно в голодные дни, когда духи гневались, насылая пожары и бури.
Мук однажды чуть так и не умер от голода. Доведенный до отчаяния, он со злости едва ни начал громить дом, неспособный иначе заставить звуки проснуться. Но вовремя спохватился, рванул прочь и понесся в лес, не боясь наступить на бегу прямо в змеиную нору или прыгнуть с разбега в пасть голодной кошки. Он бежал, только чтобы выпустить злобу и не дать ей разрушить свой дом, хрупкие стены шалаша, укрывающие от холодной ночи.
Остановился Мук лишь у большого, старого, дырявого ствола завалившегося дерева. В земле от дерева остался только корень, поднимающийся чуть выше головы, а ствол торчал из разросшихся диких кустарников.
В этом месте редко кто вообще бывал. Здесь росли только ядовитые растения и крепкие деревья, которых не мог сломить даже каменный топор.
