Пролог
Липкая холодная тьма окутывает меня со всех сторон. Мне тяжело дышать. Воздух вокруг настолько спертый, пропитанный запахами чужих испражнений, что я на грани полуобморочного забытья. Снова этот плач. Он то взрывается истошным воплем, то затихает. Неужели у кого-то остались силы плакать? Все, на что способно мое тело - это неподвижно лежать на грязном полу и молиться. О чем? Понятия не имею. Наверное, чтобы мои страдания скорее закончились. Где ты, мама? Почему тебя нет со мной рядом? Почему все это выпало на мою долю? Где я смогла так согрешить, что Бог уготовил мне такие муки? Я всегда была послушной, я хорошо училась и никогда не нарушала правил. Я мечтала о лучшей жизни, хотела добиться успеха, и была усердна, ради достижения этой цели. Была... Наверное, это ключевое слово. Что дальше? Черт его знает. Мама должна была испечь торт. Я просила, чтобы там были свечи. Много свечей, по одной на каждый год. Двадцать голубых свечей. Как высокое бескрайнее небо над головой. А крошечные огоньки сияли бы как ласковое солнце. Я хотела загадать желание, сокровенное, самое дорогое, чтобы Вселенная услышала его и помогла исполнить.
Но почему все пошло совершенно не так?
Где-то в темноте снова заплакали. На этот раз, протяжно, безнадежно. Я собираю последние силы и затыкаю уши. Нет, не надо, пожалуйста. Лучше тишина.
Вода закончилась еще вчера. Пустые железные миски гремят по металлическому полу.
- Воды... - просят обессиленные голоса, но остаются без ответа. Я не прошу. Все, о чем я просила и прошу до сих пор - шанс на спасение. Но с каждой минутой понимаю - никто не поможет мне кроме меня самой.
Сейчас, по прошествии нескольких дней, обдумывая свое положение, я понимаю, что та встреча на улице была не роковым везением, а фатальной ошибкой. Та женщина в элегантном дорогом костюме, с идеально фарфоровой кожей, так отличающейся от моей смуглой, обещала мне жизнь, полную ярких впечатлений. Обещала достаток, говорила, что я смогу вытащить свою семью из трущоб. Мама, младший братик Хуан. Где вы? Почему я не с вами? Почему я заперта здесь, с десятком таких же отчаявшихся, обессиленных девушек, не понимающих, почему вместо обещанного рая их отправили в ад?
"По лицу не бить"... звучит в голове голос моей "феи", "заказчик ждет товар в красивой упаковке". Ее приказ был услышан. Лицо не трогали. Вместо этого били по рукам и ногам. Чтобы не сопротивлялись и шли в железный саркофаг. Слезы не помогали, мольбы тоже. Одна пятилитровая канистра - на двадцать пять девушек и полное отсутствие понимания - на сколько ее необходимо растягивать, чтобы выжить. Словно заезженная пластинка на старом папином проигрывателе в голове крутится одна единственная мысль - сколько нам томиться в этой ловушке, и выпустят ли нас когда-нибудь на свободу?
Глава 1
Яркий свет фонарика больно бьет в глаза... вся решительность сжата в кулак. Вот они - мучители, хозяева. Теперь - мы товар. Безвольные куклы, безымянные, безродные. В глазах этих животных - похоть, в наших - страх. Что нас ждет дальше? Одному Богу известно. Нет, я не буду рабой, я не позволю отнять у меня свободу.
Легкие разрывает. Я бегу, крадусь, прячусь и петляю, как дикий зверь, уходящий от погони. Только не останавливаться. Остановка - смерть, промедление - смерть. Плохо ориентируюсь в пространстве, невыносимо хочется просто упасть и не двигаться. От жажды путаются мысли. Бегу, падаю, цепляюсь содранными в кровь пальцами за раскаленный асфальт, ползу, как последнее ничтожество вперед. Встаю и снова заставляю себя двигаться. То и дело оглядываюсь назад, через плечо, но теряю своих преследователей из виду. Неужели мне удалось сбежать?
Если бы все было так. Резкий свист покрышек по асфальту, громкий сигнал рвет барабанные перепонки, глухой удар и мой крик, царапающий горло, застывает в ночи.
****
Я резко открываю глаза и сажусь. Вокруг - белоснежный свет. Он мягкий, приятный, живительный. В его рассеянных лучах кружатся легкие пылинки и я провожаю их завороженным взглядом.
- Где я? - вопрос вырывается сам собой и я пугаюсь, как хрипло звучит мой собственный голос. Рука невольно тянется к горлу. Туда словно залили раскаленный металл. Ужасно хочется пить. Оглядываюсь в поисках чего-нибудь, что может утолить жажду. Вижу в углу белоснежной комнаты кулер с водой. Мне надо к нему. Продолжаю приходить в себя. Уже осознаю, что лежу в постели, укрытая легкой белой простыней. Надо встать. И хоть мозг посылает сигналы телу, оно не слушается. С трудом свешиваю одну ногу, потом вторую, они словно налиты свинцом. Хочу встать и безвольным мешком падаю на пол. Над головой сразу раздается механический писк. Он тревожно пульсирует, убыстряет ритм и вместе с ним в каждой моей клеточке разрастается боль. Голова, ноги, руки, меня словно расплющили многотонной каменной плитой.
- Доктор! Мэгги, скорее! Помогите мне! Девушка пришла в себя!
Две пары крепких рук аккуратно поднимают меня с пола и возвращают на кровать. Кто эти люди рядом? Откуда они взялись?
- Воды... - я говорю это автоматически, не понимая, слышит ли кто-то меня.
- Она хочет пить. Мэгги, дай стакан.
Пластиковый стаканчик оказывается у моих губ.
- Маленькими глотками. Вот так, хорошо.
Живительная влага приводит меня в чувство. Мозг, наконец, начинает потихоньку работать, принося понимание происходящего вокруг.
Я вижу перед собой двух женщин. На лицах обеих - медицинские маски.
- Где я? - снова повторяю вопрос.
Одна из женщин заботливо поправляет мою подушку и нажимая на пульт, слегка приподнимает спинку кровати, другая же коротко отвечает.
- Все хорошо. Не волнуйтесь. Вы - в безопасности. Наша клиника - лучшая в Лос-Анджелесе.
- Лос-Анджелесе? - механически повторяю я. В это время судорожно пытаюсь вспомнить, что значит для меня эта точка на карте. Память бьется о глухую стену, но совершенно безрезультатно.
- Да. Вас сбила машина, мисс... - Женщина крутит в руках формуляр, но запнувшись на полуслове, смотрит на меня. Чего она ждет? Глупо таращусь на нее в ответ. Мозг словно бесформенная вязкая жижа, я совершенно ничего не понимаю.
- Мисс?... При вас не было документов. Как вас зовут? - медленно растягивая слова, спрашивает она. Очевидно, мое недоумение написано у меня на лице.
- Я... не знаю.
Мне становится страшно. До момента, как перед глазами появились белые стены этой больничной палаты - полная абсолютная пустота. Я ничего не помню. Словно все воспоминания о моем прошлом, о том кто я и откуда взялась на этой планете просто взяли и стерли. Разве такое бывает?
- Вы что-нибудь вообще помните? - женщины переглядываются друг с другом. Хоть их лица и скрыты под масками, я все же вижу сочувствие в глазах.
- Ничего. Я ничего не помню, - от осознания этой мысли внутри разрастается отчаянье. Кто же я теперь? Слезы наворачиваются на глаза, я не могу сдержать горестный всхлип. Вместе с этим аппараты снова подают тревожный сигнал.
- Прошу, не нервничайте! Мэгги, позови доктора Стэйджа. Мисс, успокойтесь!
Пока одна из женщин, та, что поправляла мою постель убегает в коридор, другая мягко, но решительно, прижимает меня к кровати, убеждая успокоиться.
- Посмотрите на меня, мисс. Дышите, глубже, вот так.
Я смотрю ей в глаза и повторяю ее движения. Вдох-выдох, вдох-выдох. Через несколько секунд паника начинает отступать. Аппарат за моей спиной замедляет писк и вскоре оповещает о том, что мой пульс пришел в норму.
- Спасибо, Мэгги. Давно она очнулась? - дверь широко распахивается и раздувая полы белоснежного халата в палату проходит высокий мужчина. Он выглядит взволнованным, но доброжелательным. Отсутствие маски позволяет видеть его лицо.
- Здравствуйте, мисс. Я - ваш лечащий врач, доктор Стэйдж. Вижу, вы пришли в себя. С возвращением. Вы здорово всех напугали.
- Напугала? Всех? - мне по-прежнему тяжело воспринимать информацию.
- Да. Вас сбила машина. Вы получили довольно серьезные травмы. Внутреннее кровотечение, сотрясение мозга и перелом ключицы. Медсестра говорит, вы ничего не помните. Потеря памяти - это распространенное явление при таких повреждениях. Неприятное, но ожидаемое.
Все это время доктор быстро и ловко совершает надо мной медицинские манипуляции. Проверяет реакцию зрачка на свет, замеряет кислород и смотрит показатели аппаратов.
- Ваше давление приходит в норму, в целом, состояние удовлетворительное. Вам придется еще несколько дней побыть у нас, а потом, думаю, вы сможете поехать домой.
- Домой? - от этих слов меня обдает ледяным холодом. А где мой дом? - Я не знаю, где живу. Я не знаю кто я, я вообще ничего не знаю! - мой звенящий от слез голос заставляет доктора на мгновение прекратить осмотр.
- Так... сейчас, ваша задача - поправляться и оградить себя от нервных переживаний. Уверен, скоро вы сможете что-нибудь вспомнить. Память будет возвращаться. Не сразу. Вы должны будете ей помочь.
- Как? Я даже имени своего не знаю...
- Может это вам поможет? Мэгги, передайте.
В этот момент стоящая позади женщина извлекает из кармана что-то блестящее и протягивает мне. В свете ламп вспыхивает цепочка с кулоном. С трудом беру ее здоровой рукой и читаю имя на гравировке - "Габриэль".
- Эта вещица была на вас. Больше из личных вещей - ничего, - поясняет женщина в ответ на мой недоуменный взгляд.
- Мое имя - Габриэль? - спрашиваю с сомнением, и тут же вдогонку понимаю, что они явно не могут этого знать.
- Вот с этого и начните. Попытайтесь вспомнить, кому оно принадлежит, - советует доктор и только собирается уходить, как двери палаты стремительно распахиваются, и внутрь, словно вихрь влетает низкорослый полный мужчина. Он едва переводит дух, смахивая выступивший на лбу пот носовым платком.
- Где она? Очнулась?
Я интуитивно вжимаюсь в спинку кровати. Что этому странному человеку от меня надо? Я впервые в жизни его вижу. Впрочем, может мы были знакомы, я ведь не могу знать наверняка. Но если так, почему он смотрит на меня с такой ненавистью? Я где-то провинилась?
- Вы кто? - строго спрашивает медсестра Мэгги, закрывая меня от неожиданного гостя спиной.
- Я адвокат мистера Пэррэса! Представляю его интересы. Мне необходимо поговорить с этой девушкой.
Доктор Стэйдж отрицательно качает головой.
- Все визиты сейчас запрещены. Пациентке нужен покой. А если мистер Пэррэс хочет извиниться за то, что покалечил эту девушку, мог бы сделать это лично, а не присылать адвоката.
- Мой клиент - медийная личность. У него слишком плотный график, чтобы...
Доктор Стэйдж перебивает адвоката взмахом руки.
- Оставьте оправдания для детективов, мистер... а впрочем, мне не столь важно ваше имя. Я прошу вас покинуть палату. Когда состояние моей пациентки станет стабильным, клиника свяжется с вами и с мистером Пэррэсом.
Адвокат что-то еще пытается возразить, но доктор Стэйдж остается непреклонен, и тому приходится покинуть палату, как бы он не пытался заглянуть за спину Мэгги и посмотреть на меня.
Как только мы остаемся вдвоем с медсестрой, она вздыхает с облегчением и оборачивается ко мне.
- Наконец-то! Тебе не о чем беспокоиться, Габриэль, - похоже, эта женщина уже сделала свои выводы об имени на кулоне, - Доктор Стэйдж - хороший врач, и добрый человек. Он не допустит несправедливости. Этот Пэррэс ответит за все, что сделал, и никакие адвокаты его не спасут.
Я рассеянно хлопаю ресницами. Все вокруг происходит слишком стремительно. Столько информации мой мозг отказывается обрабатывать.
- Мистер Пэррэс? Адвокаты? О чем вы? Причем здесь вообще я? Кто эти люди и что им от меня надо?
Мэгги аккуратно присаживается на край моей кровати и заботливо поправляет одеяло. Странно видеть проявление такой заботы от постороннего человека.
- Бедняжка. Представляю, какая неразбериха творится у тебя в голове. Давай я помогу тебе немного разобраться. Как ты уже слышала, тебя сбила машина. Виновник - Мегель Пэррэс. Он летел на своем "Ferrari" со скоростью света и не заметил тебя на дороге. К счастью, ему хватило совести позвонить в 911, и тебя вовремя привезли к нам. Теперь черед полиции разбираться, какое наказание его ждет. Как видишь, если подключились адвокаты, дела у мистера Пэррэса обстоят не самым лучшим образом. Мой тебе совет, - женщина склоняется к самому моему лицу и понижает голос до заговорщицкого шепота, - Что бы тебе не предлагали эти белые воротнички, на какие бы сделки не толкали, помни - они думают только об интересах Пэррэса. Сейчас их задача - замять это происшествие. Мегель Пэррэс - многомиллионный футболист, у него контракты с лучшими футбольными клубами мира, армии поклонников и толпы фанатов. Его лицо мелькает на обложках журналов чаще, чем ты моргаешь, поэтому - не упусти этот шанс. Я не знаю, какой была твоя прошлая жизнь, но сейчас у тебя есть реальный шанс начать новую, с условиями, которые озвучишь ты. Поняла меня?
Я устало киваю. Вся эта информация просто придавила меня своей тяжестью. У меня нет сил ее обдумывать. Все, что сейчас хочется, это просто отдохнуть. К счастью, Мэгги достаточно проницательна, чтобы это понять.
- Ладно, отдыхай, Габриэль. Сейчас - только сон и лечение. Остальное оставим завтрашнему дню.
Стоит ей оставить меня одну, я тут же без сил опускаюсь на подушку. Голова трещит от беспорядочных мыслей. Кто я? Габриэль? Возможно. Вряд ли я бы носила на шее кулон с чужим именем. Пока вертела украшение в пальцах, на обратной стороне обнаружила еще одну гравировку с цифрами. По всей логике, это - дата рождения, и если она принадлежит мне, то совсем недавно я отпраздновала свой двадцатый год. Какая ирония, ведь это было всего несколько дней назад.
Сейчас я не способна думать, что делать дальше. Слишком больно, слишком тяжело заставить свой организм возвращаться к жизни. Закрываю глаза и тут же проваливаюсь куда-то в пустоту. Сколько длится мое забытье - секунда или вечность, но вырывает меня из него стук открывшейся и закрывшейся двери. Я распахиваю глаза и приподнимаюсь на локтях. Передо мной - темноволосый незнакомец. Смотрит прямо мне в глаза и чего-то ждет.
Глава 2
- Добрый вечер, - тихо говорит мой гость, - Прошу прощения, что разбудил вас.
Стискивая зубы от боли, я пытаюсь собрать себя по частям и сесть. Видя мои безрезультатные усилия, молодой человек подходит ближе.
- Вам помочь? - предлагает он.
- Нет... спасибо. Я сама.
Кое-как подтягиваюсь наверх и сажусь. Теперь отчетливо чувствую все свои ссадины и переломы. Каждая клеточка тела ноет и болит. Незнакомец выглядит растерянным. Он внимательно следит за моими движениями, словно оценивая, настолько ли тяжело они мне даются, как это выглядит.
- Я... собственно... с чего бы начать... - он с досадой проводит рукой по волосам. Почему он нервничает? Любопытство пересиливает внутренний дискомфорт и, бегло окидывая его взглядом, я на миг забываюсь. Передо мной высокий широкоплечий мужчина, на вид не старше тридцати. На нем белая рубашка с коротким рукавом, демонстрирующая крепкие загорелые руки, черные брюки и кеды. На чистом, аккуратно выбритом лице играют ямки, темные ореховые глаза беспокойно бегают из стороны в сторону. Он притягивает к себе внимание, подкупает своей приятной внешностью. Но кто он? И что ему надо?
