- Да, мой отец рассказывал мне о величие императора и его стремлениях… так что не будем зря тратить время, - теперь уже она сама подхватила гвардейца под руку, намереваясь идти дальше.
Белов удивленно хмыкнул, но, верный своему слову, повел девушку во дворец.
И если у ворот Григорию удавалось избежать пристального внимания придворных, то у стен дворца его появление под руку с хорошенькой незнакомкой вызвало оживление и любопытные взгляды. Несколько дам весьма удивленно смотрели на его спутницу, картинно приподнимая брови.
Гвардеец сделал вид, что не заметил их куртуазного вопроса. Зайдя вместе с девушкой во дворец, Белов, держа свою спутницу за руку, умело протолкался среди придворных и, оглядевшись, направился к невысокой полной женщине в зеленом бархатном платье с золотым шитьем по низу. Напудренный парик был украшен бриллиантовыми заколками, а у уголка накрашенных карминно-красным цветом губ красовалась черная бархатная мушка в виде сердца. Пышная грудь дамы так и грозила вывалиться из декольте, расшитого золотой канителью, а талия была сильно затянута корсетом, отчего её обладательница тяжело дышала.
На плече у дамы Настасья заметила бриллиантовую букву «Е» на муаровой синей ленте. Судя по всему, дама была статс-дамой Ее Величества.
Сердце забилось еще сильнее. Обычаи императорского двора Насте были знакомы лишь по обрывочным рассказам соседей, пару раз ездивших в Петербург, да по нелепым воспоминаниям отца, в основном сводившимся к тому, где он играл и пил.
Девушка с волнением и тревогой посмотрела на своего провожатого, который смело и в то же время почтительно склонился над протянутой белой рукой.
-Белов, Белов, вы опять здесь? Государыня ценит ваше рвение, но ступайте домой, отдохните после дежурства! – почти по-матерински пожурила дама молодого преображенца, смотря на него с особой нежностью.
Из-за корсета говорила она с придыханием, растягивая слова.
- Марфа Симоновна, я у ваших ног с нижайшей просьбой, - Григорий, зная о симпатии, которую наперсница императрицы питала к молодым гвардейцам, а особенно к нему самому, заговорщицки подмигнул.
Склонившись к самому уху, он оживленно зашептал что-то статс-даме, указывая на окончательно оробевшую Настеньку.
-Какой же вы нахал! – воскликнула Марфа Симоновна, шутливо ударив его веером по плечу, гвардеец ослепительно улыбнулся и развел руками, словно говоря: «Уж, какой есть».
Статс-дама тем временем оглядела девушку. От ее взора не укрылась ни то, как она бледна, ни волнение, плескавшееся в серых глазах. Очередная провинциалка, бледная и невзрачная, но Белов просил за нее…
Марфа Симоновна украдкой бросила взгляд на статного гвардейца. Он стоял, возвышаясь над толпой, будто позируя. Не всякому было дано столь много: помимо весьма приметной внешности Григорий Белов обладал еще острым умом и благородным происхождением. Один из немногих, кто с честью прошел инициацию в полку, Григорий теперь заслуженно нес караул у личных покоев императрицы. Правда, был у гвардейца один недостаток: любвеобильность. Кобель Белов был еще тот.
Не далее, как третьего дня Марфа Симоновна уже утешала очередную кокотку, лившую слезы о «Милом ее сердцу Гришеньке». Поразительно, при всех своих амурах и огромном количестве разбитых женских сердец, гвардеец легко ускользал от уз Гименея.
Последний его длительный роман был с извечной врагиней Марфы Симоновны, этой выскочкой Головиной. Статс-дама усмехнулась, предвкушая ярость этой чванливой выскочки при появлении самой Марфы в сопровождении Белова на завтрашнем балу. Одно это стоило помощи преображенцу.
Статс-дама еще раз взглянула на невзрачную девушку. Кольцо-амулет на пальце молчало, и Марфа решилась.
-Как говорите ее имя? – обратилась она к Белову.
Тот замялся.
-Анастасия. Збышева, - девушка правильно истолковала молчание своего провожатого.
Статс-дама нахмурилась. Фамилия показалась знакомой, казалось, Марфа слышала ее недавно, но вот где? Так и не вспомнив, она перевела свой взор на Григория и украдкой вздохнула. Оставалось надеяться, что одним балом все не закончится и Григорий останется на чашечку кофею, а там как знать…
Ждите здесь, - Марфа Симоновна скользнула за двери в будуар императрицы, и вскоре вернулась, - Государыня изволит вас принять.
Пораженная скоростью решения ее вопроса, Анастасия беспомощно посмотрела на гвардейца. Он ласково улыбнулся ей и кивнул: иди, мол, я тебя здесь подожду. Набрав в грудь побольше воздуха, девушка поспешила за фрейлиной, которая тем временем наставляла ее в манерах:
-При входе вам надлежит сделать глубокий реверанс и не заговаривать, пока государыня сама не спросит, после чего кратко изложить ей суть дела: у государыни времени мало.
Послушно кивая, Анастасия переступила порог комнаты. От волнения ладони вспотели. Девушка не замечала вокруг ни богатого убранства стен, ни роскоши мебели.
Лишь одно притягивало ее взор: красивая женщина, в платье, затканном золотым шитьем, сидевшая у окна. Поняв, что это и есть государыня, Настя попыталась сделать реверанс, но ноги подогнулись, и она буквально упала на колени. Женщина подняла голову и ласково посмотрела на коленопреклонную девушку:
- Это вы испрашивали аудиенции?
От того, что императрица заговорила с ней, Настя окончательно потерялась, все мысли разбежались и она могла лишь кивнуть, смотря на государыню своими огромными глазами.
– Признаюсь, вы меня даже заинтриговали, - продолжала Елисавета, которой польстило такое. – Не бойтесь меня, я не кусаюсь! Так что же за срочное дело привело вас?
-Матушка, государыня, -судорожный вздох напоминал всхлип, - прошу вас, помилуйте моего отца, невиновен он!
Императрица удивленно посмотрела на девушку:
- Что?! Какого отца? Как твое имя?
-Збышева я, Платон Збышев – мой отец, - Анастасия покаянно опустила голову, стараясь сдержать так некстати навернувшиеся на глаза слезы
По красивому лицу пробежала гримаса, соболиные брови сердито нахмурились, императрица встала, и подошла к Настасье почти вплотную:
-Почему обманом сюда прошла? – теперь голос звучал резко.
-К-каким обманом? – Настя почти оскорбилась. – Я никого не обманывала!
-Марфе моей что наплела?
-Ничего. Я свое имя честно ей назвала, а больше меня никто ни о чем не спрашивал!
Девушка еще хотела что-то добавить, но нервный спазм сжал ей горло. Все отчаяние дней когда, узнав об аресте отца, Настасья, собрав немудреные накопления, поспешила в столицу с мыслей пасть в ноги к императрице, вновь охватило ее. Отчаяние и страх остаться одной.
После смерти матушки, отец предпочитал проводить сезон в Питерсбурхе. Там он, как правило, кутил, но долгов особых не делал, всегда возвращался домой к посевам и твердой рукой вел хозяйство.
Зачем вдруг отцу понадобилось в столицу летом, Настя не знала.Отец не сказал, а она, заполошенная сборами не спросила.
Весть об аресте пришла через десять дней. Она явилась для Анастасии словно гром среди ясного неба. Привез её все тот же Петр, слуга. Он и посоветовал молодой хозяйке попасть на аулдиенцию к императрице, дескать, государыня милостива и над сиротой сжалится.
Насколько Настя знала папеньку, тот никогда в крамоле замечен не был, но в пьяном угаре становился не сдержан на язык, более того, в определенной стадии он становился очень воинственен и мог сказать что-то, что не понравилось бы ни тайной канцелярии, ни государыне императрице.
Отчего и стояла Настасья теперь на коленях, роняя слезы на платье и не замечая этого. Императрица тем временем в раздражении несколько раз дернула бархатный шнур колокольчика. В комнату то час же вбежала знакомая статс-дама, присев с порога в заученном реверансе.
-Ты что ж это, Марфа Симонова, заговорщикам симпатизируешь! Их дочерей ко мне без спросу водишь? – напустилась на нее государыня.
Фрейлина побледнела и непонимающе захлопала глазами.
- Что ты, матушка, Елисавета Петровна! – залепетала она.
Этого тона совсем недавно надменной дамы хватило, чтобы Настасья пришла в себя. Шмыгнув напоследок носом, девушка решительно посмотрела на императрицу:
-Марфа Симоновна тут совершенно не причем. Она ничего о моем деле не знала. Я… они думали, что я у вас место фрейлины при дворе просить буду.
-Они? – императрица вопросительно посмотрела на статс-даму, - И кто же еще в сией авантюре замешан?
Под понимающим проникновенным взглядом своей государыни Марфа покраснела
Настя опустила голову, понимая, что сделала непростительную ошибку. Статс-дама тоже молчала, бросая на виновницу всех ее бед злые взгляды.
- Ладно, - императрица, тяжело вздохнув, встала, подошла к дверям и приоткрыла створку, посматривая в щель на ожидавших ее выхода придворных.
Анастасия напряженно наблюдала за ней. В какой-то момент государыня недоуменно нахмурилась, затем, усмехнувшись, вернулась к окну:
-Так, Марфа, а ну-ка Белова ко мне! А то, что он, как истукан посреди залы замер, часа два назад же с дежурства сменился!
-Но… - попыталась возразить Анастасия, но осеклась под гневным взглядом царственных глаз.
-А ты молчи! – одернула ее дочь Петра Великого, - Совсем срам потеряла! Небось, весь двор видел, как он тебя в приемную вел!
Под правдивой тяжестью ее слов, Настасья опустила голову, и вправду, в волнении об отце она совсем позабыла о поведении, приличествующей молодой девушке. Одна, под руку с молодым гвардейцем! Хотя… в ее положении, что думай, что не думай.
-И с колен поднимись, - чуть мягче добавила императрица, - Этим делу не поможешь.
Настя послушно встала, расправила платье. Руки все еще дрожали. Это не укрылось от императрицы, и она слегка смягчилась.
-Кроме отца есть у тебя кто из родственников?
Девушка покачала головой.
- Нет.
- А мать?
- Умерла родами.
-Поэтому ты за отца просить хотела?
-И поэтому тоже.
-А еще зачем?
-Земля у нас… - Анастасия вздохнула, и уверенно продолжила, - Заложена. Узнают ростовщики – как коршуны налетят! Я через папеньку об отсрочке договорилась. Пшеницы в этом году много уродилось, вызреет, продадим – с долгами расплатимся!
-А не боишься, что отец все пропьет-проиграет? – императрица с возрастающим интересом смотрела на девушку, - Или в еще бо?льшие долги залезет? Что тогда делать станешь?
-В монастырь уйду, - глухо ответила та.
Елизавета понимающе смотрела на нее. Некогда нищета и угроза пострига висели и над ней, заставляя по ночам лить в подушку горькие слезы.
-А чего ж сразу не пошла, а ко мне явиться решила?
-Мне мать Мария так сказала. Сперва, говорит, попробуй к императрице. Девицей та приветлива и сострадательна была, и сейчас сказывают, не прошло это в ней. Вот я и поехала.
-А мать Мария кто такая, что так обо мне знает?
-Она в Питерсбурхе жила. Из Волынских. Их всех арестовали, а кто после следствия выжил, всех сослали… Кого – в Сибирь, кого – в монастырь, вот и ее тоже, - терять было нечего, и Настасья говорила, уже не таясь.
-Тяжелое тогда было время, Анна много зла людям принесла, - императрица вздохнула своим воспоминаниям.
И хотела еще что-то добавить, но на пороге комнаты возник Белов, сделав шаг вперед, как положено по уставу, щелкнул каблуками и замер под пристальным взглядом государыни. Из-за его спины выглядывало встревоженное лицо Марфы Симоновны.
-Ну что, Белов, - императрица села за стол темного дерева с золотой резьбой по бокам и на ножках, и задумчиво посмотрела на ладного гвардейца, - Вижу, позабыл ты слова присяги?
- Никак нет, ваше величество! – гвардеец вытянулся в струнку.
- Как же нет, коли заговорщиков ко мне проводишь, обходя караулы!
- Никак нет! Не вожу.
- Вот нахал! – фыркнула Елисавета, кивая на Настю, - А вот она? Знаешь, чья она дочь?
-Никак нет, Ваше Императорское Величество! – от громкого голоса императрица поморщилась.
-Вот ведь луженная глотка, - вдруг пожаловалась она Анастасии, - Их будто по голосу отбирают!
-Никак нет, по росту и происхождению, - отрапортовал Белов, и чуть мягче добавил, - а так же по заслугам.
-Помню, помню, Белов твои заслуги перед отечеством, молодец! А здесь-то что сплоховал?
-Никак нет, не сплоховал!
-Как же не сплоховал, коли вон, девицу привел. Знаешь, что отец ее вкрепости святых апостолов заключен вместе с другими заговорщиками?
-Никак нет, не знал! Но… - гвардеец осекся и внимательно посмотрел на Елизавету, - но и бросить девушку одну без помощи не мог. Не по чести это.
- По чести… эвона как запел! – гроза, судя по всему, прошла, и теперь императрицей двигало любопытство и желание поразвлечься.
Белов это понял и покаянно опустил голову.
-Каюсь, матушка императрица, виноват… надобно было сперва цель визита спросить…
-А ежели, б узнал, то не привел бы? – государыня весело смотрела на гвардейца, тот улыбнулся в ответ, блеснув белоснежными зубами.
-Может и привел бы. Только время бы другое выбрал.
-Ох, Белов, Белов, - покачала головой государыня, - Погубят тебя женщины! Только на той неделе Голощекина, до этого Трубецкая… Теперь вот дочери Платона Збышева помочь решил…
-Так не сама ж она в заговоре участвовала? – нахально возразил преображенец, - За отца нести ответственности не может. А набраться смелости тебе, государыня наша, в ноги кинуться, не всякая дочь сподобиться!
-И то, правда твоя, - императрица задумчиво постучала пальцами по подлокотнику, - Права твоя матушка, жениться тебе надобно! Жена быстро бы отучила тебя незнакомых девиц под белу рученьку во дворец водить!
Григорий лишь тяжело вздохнул, вспоминая последний приезд в отчий дом под Петербургом и разговоры о необходимости его женитьбы, закончившиеся бурной ссорой с родителями.
Отец тогда в сердцах его по спине успел пару раз нагайкой вытянуть. После чего Гришка лихо прыгнул в распахнутое окно, обернулся волком и убег в родные казармы. А за конем уже своего денщика прислал.
-Да, жена тебе нужна решительная… - продолжила императрица бросила взгляд на Настю, нахмурилась, размышляя над чем-то. Затем царственные голубые глаза насмешливо сверкнули, будто государыня измыслила знатную шутку, - Что ж, Белов, раз так тебе девица глянулась, что сломя голову помогать ей начал, гнева моего не испугался, так тому и быть. Женишься на ней, заодно и за ум возьмешься.
После этих слов в комнате воцарилась тишина. Григорий открыл было рот, чтобы возразить, но натолкнулся на насмешливый взгляд царственных глаз, его лицо окаменело, он вытянулся и вновь щелкнул каблуками:
- Как прикажете, Ваше Императорское Величество! Разрешите идти?
- Ступай, ступай, подожди свою невесту в зале. Марфа, ты тоже иди.
Фрейлина сделала почтительный реверанс и вышла, бросив на прощение убийственный взгляд на Анастасию. Девушка вновь осталась с императрицей одна. Государыня села за стол и поманила ее пальцем.
-Пойди сюда, - она начала писать что-то на бумаге, - отца твоего полностью простить не могу: даже если и невиновен, не с теми людьми он пьяные речи водил. Ежели б не ты, в Сибирь бы сослала. Так до свадьбы вашей пущай в крепости посидит, а потом в имение свое едет и носа в Петербург не показывает.
Белов удивленно хмыкнул, но, верный своему слову, повел девушку во дворец.
И если у ворот Григорию удавалось избежать пристального внимания придворных, то у стен дворца его появление под руку с хорошенькой незнакомкой вызвало оживление и любопытные взгляды. Несколько дам весьма удивленно смотрели на его спутницу, картинно приподнимая брови.
Гвардеец сделал вид, что не заметил их куртуазного вопроса. Зайдя вместе с девушкой во дворец, Белов, держа свою спутницу за руку, умело протолкался среди придворных и, оглядевшись, направился к невысокой полной женщине в зеленом бархатном платье с золотым шитьем по низу. Напудренный парик был украшен бриллиантовыми заколками, а у уголка накрашенных карминно-красным цветом губ красовалась черная бархатная мушка в виде сердца. Пышная грудь дамы так и грозила вывалиться из декольте, расшитого золотой канителью, а талия была сильно затянута корсетом, отчего её обладательница тяжело дышала.
На плече у дамы Настасья заметила бриллиантовую букву «Е» на муаровой синей ленте. Судя по всему, дама была статс-дамой Ее Величества.
Сердце забилось еще сильнее. Обычаи императорского двора Насте были знакомы лишь по обрывочным рассказам соседей, пару раз ездивших в Петербург, да по нелепым воспоминаниям отца, в основном сводившимся к тому, где он играл и пил.
Девушка с волнением и тревогой посмотрела на своего провожатого, который смело и в то же время почтительно склонился над протянутой белой рукой.
-Белов, Белов, вы опять здесь? Государыня ценит ваше рвение, но ступайте домой, отдохните после дежурства! – почти по-матерински пожурила дама молодого преображенца, смотря на него с особой нежностью.
Из-за корсета говорила она с придыханием, растягивая слова.
- Марфа Симоновна, я у ваших ног с нижайшей просьбой, - Григорий, зная о симпатии, которую наперсница императрицы питала к молодым гвардейцам, а особенно к нему самому, заговорщицки подмигнул.
Склонившись к самому уху, он оживленно зашептал что-то статс-даме, указывая на окончательно оробевшую Настеньку.
-Какой же вы нахал! – воскликнула Марфа Симоновна, шутливо ударив его веером по плечу, гвардеец ослепительно улыбнулся и развел руками, словно говоря: «Уж, какой есть».
Прода от 06.03.2019, 20:49
Статс-дама тем временем оглядела девушку. От ее взора не укрылась ни то, как она бледна, ни волнение, плескавшееся в серых глазах. Очередная провинциалка, бледная и невзрачная, но Белов просил за нее…
Марфа Симоновна украдкой бросила взгляд на статного гвардейца. Он стоял, возвышаясь над толпой, будто позируя. Не всякому было дано столь много: помимо весьма приметной внешности Григорий Белов обладал еще острым умом и благородным происхождением. Один из немногих, кто с честью прошел инициацию в полку, Григорий теперь заслуженно нес караул у личных покоев императрицы. Правда, был у гвардейца один недостаток: любвеобильность. Кобель Белов был еще тот.
Не далее, как третьего дня Марфа Симоновна уже утешала очередную кокотку, лившую слезы о «Милом ее сердцу Гришеньке». Поразительно, при всех своих амурах и огромном количестве разбитых женских сердец, гвардеец легко ускользал от уз Гименея.
Последний его длительный роман был с извечной врагиней Марфы Симоновны, этой выскочкой Головиной. Статс-дама усмехнулась, предвкушая ярость этой чванливой выскочки при появлении самой Марфы в сопровождении Белова на завтрашнем балу. Одно это стоило помощи преображенцу.
Статс-дама еще раз взглянула на невзрачную девушку. Кольцо-амулет на пальце молчало, и Марфа решилась.
-Как говорите ее имя? – обратилась она к Белову.
Тот замялся.
-Анастасия. Збышева, - девушка правильно истолковала молчание своего провожатого.
Статс-дама нахмурилась. Фамилия показалась знакомой, казалось, Марфа слышала ее недавно, но вот где? Так и не вспомнив, она перевела свой взор на Григория и украдкой вздохнула. Оставалось надеяться, что одним балом все не закончится и Григорий останется на чашечку кофею, а там как знать…
Ждите здесь, - Марфа Симоновна скользнула за двери в будуар императрицы, и вскоре вернулась, - Государыня изволит вас принять.
Пораженная скоростью решения ее вопроса, Анастасия беспомощно посмотрела на гвардейца. Он ласково улыбнулся ей и кивнул: иди, мол, я тебя здесь подожду. Набрав в грудь побольше воздуха, девушка поспешила за фрейлиной, которая тем временем наставляла ее в манерах:
-При входе вам надлежит сделать глубокий реверанс и не заговаривать, пока государыня сама не спросит, после чего кратко изложить ей суть дела: у государыни времени мало.
Послушно кивая, Анастасия переступила порог комнаты. От волнения ладони вспотели. Девушка не замечала вокруг ни богатого убранства стен, ни роскоши мебели.
Лишь одно притягивало ее взор: красивая женщина, в платье, затканном золотым шитьем, сидевшая у окна. Поняв, что это и есть государыня, Настя попыталась сделать реверанс, но ноги подогнулись, и она буквально упала на колени. Женщина подняла голову и ласково посмотрела на коленопреклонную девушку:
- Это вы испрашивали аудиенции?
От того, что императрица заговорила с ней, Настя окончательно потерялась, все мысли разбежались и она могла лишь кивнуть, смотря на государыню своими огромными глазами.
– Признаюсь, вы меня даже заинтриговали, - продолжала Елисавета, которой польстило такое. – Не бойтесь меня, я не кусаюсь! Так что же за срочное дело привело вас?
-Матушка, государыня, -судорожный вздох напоминал всхлип, - прошу вас, помилуйте моего отца, невиновен он!
Прода от 07.03.2019, 18:49
Императрица удивленно посмотрела на девушку:
- Что?! Какого отца? Как твое имя?
-Збышева я, Платон Збышев – мой отец, - Анастасия покаянно опустила голову, стараясь сдержать так некстати навернувшиеся на глаза слезы
По красивому лицу пробежала гримаса, соболиные брови сердито нахмурились, императрица встала, и подошла к Настасье почти вплотную:
-Почему обманом сюда прошла? – теперь голос звучал резко.
-К-каким обманом? – Настя почти оскорбилась. – Я никого не обманывала!
-Марфе моей что наплела?
-Ничего. Я свое имя честно ей назвала, а больше меня никто ни о чем не спрашивал!
Девушка еще хотела что-то добавить, но нервный спазм сжал ей горло. Все отчаяние дней когда, узнав об аресте отца, Настасья, собрав немудреные накопления, поспешила в столицу с мыслей пасть в ноги к императрице, вновь охватило ее. Отчаяние и страх остаться одной.
После смерти матушки, отец предпочитал проводить сезон в Питерсбурхе. Там он, как правило, кутил, но долгов особых не делал, всегда возвращался домой к посевам и твердой рукой вел хозяйство.
Зачем вдруг отцу понадобилось в столицу летом, Настя не знала.Отец не сказал, а она, заполошенная сборами не спросила.
Весть об аресте пришла через десять дней. Она явилась для Анастасии словно гром среди ясного неба. Привез её все тот же Петр, слуга. Он и посоветовал молодой хозяйке попасть на аулдиенцию к императрице, дескать, государыня милостива и над сиротой сжалится.
Насколько Настя знала папеньку, тот никогда в крамоле замечен не был, но в пьяном угаре становился не сдержан на язык, более того, в определенной стадии он становился очень воинственен и мог сказать что-то, что не понравилось бы ни тайной канцелярии, ни государыне императрице.
Отчего и стояла Настасья теперь на коленях, роняя слезы на платье и не замечая этого. Императрица тем временем в раздражении несколько раз дернула бархатный шнур колокольчика. В комнату то час же вбежала знакомая статс-дама, присев с порога в заученном реверансе.
-Ты что ж это, Марфа Симонова, заговорщикам симпатизируешь! Их дочерей ко мне без спросу водишь? – напустилась на нее государыня.
Фрейлина побледнела и непонимающе захлопала глазами.
- Что ты, матушка, Елисавета Петровна! – залепетала она.
Этого тона совсем недавно надменной дамы хватило, чтобы Настасья пришла в себя. Шмыгнув напоследок носом, девушка решительно посмотрела на императрицу:
-Марфа Симоновна тут совершенно не причем. Она ничего о моем деле не знала. Я… они думали, что я у вас место фрейлины при дворе просить буду.
-Они? – императрица вопросительно посмотрела на статс-даму, - И кто же еще в сией авантюре замешан?
Прода от 08.03.2019, 22:38
Под понимающим проникновенным взглядом своей государыни Марфа покраснела
Настя опустила голову, понимая, что сделала непростительную ошибку. Статс-дама тоже молчала, бросая на виновницу всех ее бед злые взгляды.
- Ладно, - императрица, тяжело вздохнув, встала, подошла к дверям и приоткрыла створку, посматривая в щель на ожидавших ее выхода придворных.
Анастасия напряженно наблюдала за ней. В какой-то момент государыня недоуменно нахмурилась, затем, усмехнувшись, вернулась к окну:
-Так, Марфа, а ну-ка Белова ко мне! А то, что он, как истукан посреди залы замер, часа два назад же с дежурства сменился!
-Но… - попыталась возразить Анастасия, но осеклась под гневным взглядом царственных глаз.
-А ты молчи! – одернула ее дочь Петра Великого, - Совсем срам потеряла! Небось, весь двор видел, как он тебя в приемную вел!
Под правдивой тяжестью ее слов, Настасья опустила голову, и вправду, в волнении об отце она совсем позабыла о поведении, приличествующей молодой девушке. Одна, под руку с молодым гвардейцем! Хотя… в ее положении, что думай, что не думай.
-И с колен поднимись, - чуть мягче добавила императрица, - Этим делу не поможешь.
Настя послушно встала, расправила платье. Руки все еще дрожали. Это не укрылось от императрицы, и она слегка смягчилась.
-Кроме отца есть у тебя кто из родственников?
Девушка покачала головой.
- Нет.
- А мать?
- Умерла родами.
-Поэтому ты за отца просить хотела?
-И поэтому тоже.
-А еще зачем?
-Земля у нас… - Анастасия вздохнула, и уверенно продолжила, - Заложена. Узнают ростовщики – как коршуны налетят! Я через папеньку об отсрочке договорилась. Пшеницы в этом году много уродилось, вызреет, продадим – с долгами расплатимся!
-А не боишься, что отец все пропьет-проиграет? – императрица с возрастающим интересом смотрела на девушку, - Или в еще бо?льшие долги залезет? Что тогда делать станешь?
-В монастырь уйду, - глухо ответила та.
Елизавета понимающе смотрела на нее. Некогда нищета и угроза пострига висели и над ней, заставляя по ночам лить в подушку горькие слезы.
-А чего ж сразу не пошла, а ко мне явиться решила?
-Мне мать Мария так сказала. Сперва, говорит, попробуй к императрице. Девицей та приветлива и сострадательна была, и сейчас сказывают, не прошло это в ней. Вот я и поехала.
-А мать Мария кто такая, что так обо мне знает?
-Она в Питерсбурхе жила. Из Волынских. Их всех арестовали, а кто после следствия выжил, всех сослали… Кого – в Сибирь, кого – в монастырь, вот и ее тоже, - терять было нечего, и Настасья говорила, уже не таясь.
-Тяжелое тогда было время, Анна много зла людям принесла, - императрица вздохнула своим воспоминаниям.
Прода от 10.03.2019, 00:17
И хотела еще что-то добавить, но на пороге комнаты возник Белов, сделав шаг вперед, как положено по уставу, щелкнул каблуками и замер под пристальным взглядом государыни. Из-за его спины выглядывало встревоженное лицо Марфы Симоновны.
-Ну что, Белов, - императрица села за стол темного дерева с золотой резьбой по бокам и на ножках, и задумчиво посмотрела на ладного гвардейца, - Вижу, позабыл ты слова присяги?
- Никак нет, ваше величество! – гвардеец вытянулся в струнку.
- Как же нет, коли заговорщиков ко мне проводишь, обходя караулы!
- Никак нет! Не вожу.
- Вот нахал! – фыркнула Елисавета, кивая на Настю, - А вот она? Знаешь, чья она дочь?
-Никак нет, Ваше Императорское Величество! – от громкого голоса императрица поморщилась.
-Вот ведь луженная глотка, - вдруг пожаловалась она Анастасии, - Их будто по голосу отбирают!
-Никак нет, по росту и происхождению, - отрапортовал Белов, и чуть мягче добавил, - а так же по заслугам.
-Помню, помню, Белов твои заслуги перед отечеством, молодец! А здесь-то что сплоховал?
-Никак нет, не сплоховал!
-Как же не сплоховал, коли вон, девицу привел. Знаешь, что отец ее вкрепости святых апостолов заключен вместе с другими заговорщиками?
-Никак нет, не знал! Но… - гвардеец осекся и внимательно посмотрел на Елизавету, - но и бросить девушку одну без помощи не мог. Не по чести это.
- По чести… эвона как запел! – гроза, судя по всему, прошла, и теперь императрицей двигало любопытство и желание поразвлечься.
Белов это понял и покаянно опустил голову.
-Каюсь, матушка императрица, виноват… надобно было сперва цель визита спросить…
-А ежели, б узнал, то не привел бы? – государыня весело смотрела на гвардейца, тот улыбнулся в ответ, блеснув белоснежными зубами.
-Может и привел бы. Только время бы другое выбрал.
-Ох, Белов, Белов, - покачала головой государыня, - Погубят тебя женщины! Только на той неделе Голощекина, до этого Трубецкая… Теперь вот дочери Платона Збышева помочь решил…
-Так не сама ж она в заговоре участвовала? – нахально возразил преображенец, - За отца нести ответственности не может. А набраться смелости тебе, государыня наша, в ноги кинуться, не всякая дочь сподобиться!
-И то, правда твоя, - императрица задумчиво постучала пальцами по подлокотнику, - Права твоя матушка, жениться тебе надобно! Жена быстро бы отучила тебя незнакомых девиц под белу рученьку во дворец водить!
Григорий лишь тяжело вздохнул, вспоминая последний приезд в отчий дом под Петербургом и разговоры о необходимости его женитьбы, закончившиеся бурной ссорой с родителями.
Отец тогда в сердцах его по спине успел пару раз нагайкой вытянуть. После чего Гришка лихо прыгнул в распахнутое окно, обернулся волком и убег в родные казармы. А за конем уже своего денщика прислал.
-Да, жена тебе нужна решительная… - продолжила императрица бросила взгляд на Настю, нахмурилась, размышляя над чем-то. Затем царственные голубые глаза насмешливо сверкнули, будто государыня измыслила знатную шутку, - Что ж, Белов, раз так тебе девица глянулась, что сломя голову помогать ей начал, гнева моего не испугался, так тому и быть. Женишься на ней, заодно и за ум возьмешься.
Прода от 11.03.2019, 07:52
После этих слов в комнате воцарилась тишина. Григорий открыл было рот, чтобы возразить, но натолкнулся на насмешливый взгляд царственных глаз, его лицо окаменело, он вытянулся и вновь щелкнул каблуками:
- Как прикажете, Ваше Императорское Величество! Разрешите идти?
- Ступай, ступай, подожди свою невесту в зале. Марфа, ты тоже иди.
Фрейлина сделала почтительный реверанс и вышла, бросив на прощение убийственный взгляд на Анастасию. Девушка вновь осталась с императрицей одна. Государыня села за стол и поманила ее пальцем.
-Пойди сюда, - она начала писать что-то на бумаге, - отца твоего полностью простить не могу: даже если и невиновен, не с теми людьми он пьяные речи водил. Ежели б не ты, в Сибирь бы сослала. Так до свадьбы вашей пущай в крепости посидит, а потом в имение свое едет и носа в Петербург не показывает.
