Следующий запрос: Марси Льюис. Поисковик выдает сотню ответов, но ни одной статьи, связанной с Полом Шериданом.
Где бы он ни был, в другом мире, измерении, на другой планете, плевать. Марси не стала жертвой этого урода, который держал в бункере молодых девушек, которых никто не станет искать, годами.
Решение приходит само по себе — он должен найти Марси.
В кармане — десять баксов, если же Марси никогда не становилась жертвой маньяка из Джерси — никогда не переезжала в Индиану. Значит, она все еще в Джерси, в Трентоне. Наверное. Должна быть. Френк почти уверен.
Денег на билет нет, зарабатывать — негде и нечем, руки и вправду трясутся и в голове рождается план, который отметается здравым смыслом еще до его появления, но Френку плевать.
Если это не его мир — то Френка, живущего в Индиане — не существует, так чего терять? — думает он и идет на вокзал.
Там он крадет сумку. Внутри — две сотни. Деньги идут в карман, сумка тонет в реке.
Меньше, чем через час, Френк уже сидит в автобусе до Трентона.
Да, это весь его план, однако до этой секунды он не может не сказать, что ему совсем не везет. Напротив.
Он находит Марси на третий день. Заявляется на порог ее квартиры без ничего, как обычно, но ему открывает не Марси, а маленькая светлая девочка с глупыми хвостиками. Через минуту подскакивает и Марси — глубоко беременная.
— Линда, солнышко, ну сколько раз тебе говорить, — ласково жалуется она и отпихивает дочку обратно в квартиру. — Извините, чем могу помочь?
Френк на автомате мелет что-то про квартиру тридцать семь.
— А, она на третьем этаже. Эта — сорок седьмая.
— И правда.
В этом мире, в другом гребаном параллельном мире жива Марси. У нее все сложилось, мать его, хорошо. Муж, дети, наверняка и работа. Френк — последнее, что ей нужно.
Даты с предплечья переезжают на кусок клетчатого листа. Лист — в задний карман брюк. Ручка — все та же.
Если Френк еще не сдох и это все не ад, то существует явно больше чем три параллельные вселенные. В каждой вселенной есть, должна, черт возьми, быть Марси. Живая. Не беременная вторым светленьким розовощеким ребенком, который открывает дверь незнакомцам.
Черт возьми…
Дверь не красили лет пять.
Пол Шеридан казнен в Оклахоме первого декабря.
12.01.2018.
Пятнадцать жертв. Среди них — Марси Льюис, одиннадцатая. Похоронена в Нью-Джерси.
На могилу Френк не едет. Здравый смысл с ним полностью согласен.
Френк занимает еще денег — у всего дома. С каждого по сорок-пятьдесят баксов — и никогда не возвращаться. Завтра срок аренды просрочен, завтра — последний день, когда его вообще видели в этом гребаном мире, потому что зачем он вообще нужен, если в нем у Марси даже нет могилы, чтобы ее навестить.
Какого хрена он согласился на кремацию?
Почему лес? Почему пень?
Почему двое детей?
Почему могила в Джерси?
Дверь белая.
Пол Шеридан до сих пор ожидает казни в Оклахоме. Последняя апелляция отклонена.
Марси Льюис среди жертв нет, в Трентоне вообще нет нужной ему Марси Льюис.
Есть Марси Грин. Может, ее таки удочерили, может, она сменила фамилию сама, может, вышла замуж, может — у нее трое детей, а может один той-терьер.
Открывает муж.
Руки трясутся с каждым днем все сильнее, зрачки бегают, как ошалелые, на клетчатом листе не остается свободных пятен с обеих сторон.
В десяти вселенных у Марси дети, в шести — она замужем, в двадцати, мать их, двадцати, она убита Полом Шериданом. Всегда захоронена в Трентоне, всегда в могиле.
Один только Френк, похоже, ее кремировал.
Он побывал на ее могиле — пять раз, и кажется, что мало.
Он видел ее больше десяти раз, несколько — даже касался, но это все не то, не так… Это она и не она одновременно.
Он многое бы отдал, чтобы снова встретить ее, но никто не согласен на бартер.
Дверь коричневая.
Френк не успевает отойти от дома, как из него выходит он сам. Стриженый, бритый и в наглаженом костюме. Садится в БМВ.
Как только БМВ отъезжает, Френк бежит наверх.
Ключ подходит. Руки не слушаются. Листа с датами смерти нигде нет.
Пол Шеридан казнен в Оклахоме двадцать первого декабря. Среди жертв нет ни одной Марси.
Со всех ног он мчится в Трентон. На девятом этаже в тридцать пятой квартире живет Марси Купер.
Френк врет ей про тридцать седьмую, напрашивается на чай.
Это Марси. Его Марси.
Она так же улыбается, так же говорит, так же поправляет волосы. На пальце нет кольца, она пьет кофе, а в гостинной грызет ковер той-терьер.
Они меняются номерами и Френк выпадает из реальности. Наконец-то он нашел ее.
Здравый смысл твердит, что его посадят, что это начало конца, но Френк уже взял билеты до Ричмонда, купил веревку, пилу, мусорные мешки и присмотрел отличное болото.
Он открывает дверь своим ключом, душит самого себя и пока думает, как беспалевно вынести из дома тело, бреется и стрижется в ванне покойного Френка-у-которого-все-получилось.
Конечно, такой стрижки, как у местного красавчика у него не получается, приходится сделать все под машинку. Соседям все равно.
В этой вселенной Френк такой же жилистый, так что требуется всего два пакета. В коридоре — нет камер, соседей — тоже. Если окажется, что кто-то смотрел в глазок — он переезжает. А ведь это даже не ложь.
Пока счастливчик-Френк принимает болотные ванны, Френк-неудачник драит квартиру с хлоркой до утра.
Следующим днем он возвращает ключи владельцу и резко переезжает в Джерси. Он ни капли не скучает по Трентону, но ради Марси переехал бы даже в Миннесоту.
Они ужинают в Мариотте, потому что счастливчик-Френк оказывается богатым перцем.
Марси отвечает ему взаимностью, перед тем, как посадить в такси, Френк целует ее. Впервые за столько времени. Все так же, как раньше.
После свидания он драит багажник с хлоркой.
Со временем он устраивается на пластиковую фабрику, водит Марси от ресторанов до кино под ручку. Выставки ее больше не интересуют. Ни напыщенные и современные, ни шедевры мирового искусства. Френк и сам их терпеть не мог, одни только ядовитые подколы Марси превращали их в место, куда стоит сходить и вернуться.
Она никогда не берёт инициативу на себя, но Френк прекрасно справляется сам. Они живут в ее квартире и смотрят перед сном «друзей».
Марси по прежнему не чистит историю, но в ней совсем нет порнухи. Она не просит душить ее и это радует.
Спустя полгода она знакомит Френка с семьей, и только за пять минут предупреждает, что семья-то приемная.
Фальшивая мать в восторге от Френка, отец обещает спустить с него шкуру, если хоть пальцем тронет его дочь.
— Вы что, я бы никогда… — мнется Френк.
Отчим Марси хлопает его по плечу и протягивает стакан виски. Френк отнекивается, ссылается на непереносимость. В каком-то смысле это даже правда.
Через неделю Френк покупает обручальное кольцо.
Марси плачет, размазывает тушь по лицу и отвечает «да».
Они играют скромную свадьбу на сто человек. Странно видеть на ней собственную постаревшую мать, которая ласково поправляет бабочку. Ещё страннее — отца, который жмет ему руку и хлопает по плечу.
В этой вселенной у Френка даже нет аллергии на злаки, потому приходится отмазываться, что на диете.
— Это все она тебя подговорила? — шепчет на ухо мать.
— Нет. Я сам. Нужно держать себя в форме.
Мать вытирает глаза белым платком.
— Господи, я уже думала, что не доживу до дня, когда ты хоть ненадолго отвлечешься от работы.
Френк никогда не думал, что доживет до дня, когда будет работать сорок часов в неделю.
В первые месяцы Френк не видит разницы. Да, конечно, Марси немного другая, можно сказать — счастливая. От ее приемной матери он узнает, что ее удочерили в пять, дали все, что могли и даже больше. Самым ужасным событием в ее жизни было смывание мертвой рыбки в унитаз.
Френк счастлив, в этом он убеждает себя каждое утро, когда приносит Марси завтрак, а та просто говорит «спасибо». Никогда не целует первой, даже в щеку. Избегает прикосновений. Много говорит о личном пространстве.
Третья комната в доме становится ее личной спальней на несколько дней в месяц.
Той терьер методично ссыт Френку в туфли, но Марси не считает это проблемой. Это ведь и правда — такая мелочь, по сравнению со всем, что было раньше.
В этом мире у всех все сложилось хорошо, кроме Пола Шеридана, разумеется. Единственная стабильная единица — его обуглившаяся на электрическом стуле рожа.
Френк чувствует себя лишним на этом празднике жизни и всепонимания.
Во время отпуска в Лос-Анджелесе Френк догадывается, что Марси изменяет ему в клубе, но не подает виду. Во-первых, нет доказательств, а во-вторых, она была пьяна.
По приезду Френк еще несколько недель отрицает, что Марси охладела к нему.
Третья комната служит ей спальней минимум две недели в месяц. Они не завтракают вместе, она всегда говорит, что ужинает по дороге с работы и уворачивается от поцелуев. Секс выпал из их жизни еще до отпуска.
Одним днем Марси собирает все вещи Френка в чемодан и вручает ему:
— Знаешь, я тут подумала… — начинает она с каменным лицом.
— Ты подумала.
— Да. Нам лучше пожить порознь.
Пожить. Порознь.
Со дня, как он встретил Марси в том гребаном автобусе, из его понимания напрочь ускользает понятие «пожить порознь», потому что она становится частью его жизни, начинает казаться не такой жалкой.
Вот только эта чужая женщина, похоже, никогда и не была его Марси.
Минут пять Френк стоит, как вкопаный, а потом берет чемодан и вызывает такси — до вокзала.
Идеальная вселенная, в которой у всех все сложилось хорошо, выплевывает Френка обратно.
Впервые за столько времени здравый смысл и Френк снова работают сообща. По приезду в Ричмонд в полицию Индианы летит анонимное извещение о пропаже Френка. По уликам, которые он им подкинул, труп найдут в болоте не раньше, чем через полгода.
Развод Марси дадут не раньше, чем через год, потому, когда на болоте недалеко от Ричмонда найдут счастливчика-Френка — ей сообщат.
Аккурат после того, как подбросить улики, Френк пешком добирается до леса, потому что надо проветрить голову. Путь до мерцания он помнит с закрытыми глазами. Только бы оно было на месте.
Конечно, оно на месте.
Френк привычно зажмуривается и делает первый шаг. В заднем кармане джинс чистый листок в клетку, ручка — все ещё пишет.
Где бы он ни был, в другом мире, измерении, на другой планете, плевать. Марси не стала жертвой этого урода, который держал в бункере молодых девушек, которых никто не станет искать, годами.
Решение приходит само по себе — он должен найти Марси.
В кармане — десять баксов, если же Марси никогда не становилась жертвой маньяка из Джерси — никогда не переезжала в Индиану. Значит, она все еще в Джерси, в Трентоне. Наверное. Должна быть. Френк почти уверен.
Денег на билет нет, зарабатывать — негде и нечем, руки и вправду трясутся и в голове рождается план, который отметается здравым смыслом еще до его появления, но Френку плевать.
Если это не его мир — то Френка, живущего в Индиане — не существует, так чего терять? — думает он и идет на вокзал.
Там он крадет сумку. Внутри — две сотни. Деньги идут в карман, сумка тонет в реке.
Меньше, чем через час, Френк уже сидит в автобусе до Трентона.
Да, это весь его план, однако до этой секунды он не может не сказать, что ему совсем не везет. Напротив.
Он находит Марси на третий день. Заявляется на порог ее квартиры без ничего, как обычно, но ему открывает не Марси, а маленькая светлая девочка с глупыми хвостиками. Через минуту подскакивает и Марси — глубоко беременная.
— Линда, солнышко, ну сколько раз тебе говорить, — ласково жалуется она и отпихивает дочку обратно в квартиру. — Извините, чем могу помочь?
Френк на автомате мелет что-то про квартиру тридцать семь.
— А, она на третьем этаже. Эта — сорок седьмая.
— И правда.
В этом мире, в другом гребаном параллельном мире жива Марси. У нее все сложилось, мать его, хорошо. Муж, дети, наверняка и работа. Френк — последнее, что ей нужно.
Даты с предплечья переезжают на кусок клетчатого листа. Лист — в задний карман брюк. Ручка — все та же.
Если Френк еще не сдох и это все не ад, то существует явно больше чем три параллельные вселенные. В каждой вселенной есть, должна, черт возьми, быть Марси. Живая. Не беременная вторым светленьким розовощеким ребенком, который открывает дверь незнакомцам.
Черт возьми…
Дверь не красили лет пять.
Пол Шеридан казнен в Оклахоме первого декабря.
12.01.2018.
Пятнадцать жертв. Среди них — Марси Льюис, одиннадцатая. Похоронена в Нью-Джерси.
На могилу Френк не едет. Здравый смысл с ним полностью согласен.
Френк занимает еще денег — у всего дома. С каждого по сорок-пятьдесят баксов — и никогда не возвращаться. Завтра срок аренды просрочен, завтра — последний день, когда его вообще видели в этом гребаном мире, потому что зачем он вообще нужен, если в нем у Марси даже нет могилы, чтобы ее навестить.
Какого хрена он согласился на кремацию?
Почему лес? Почему пень?
Почему двое детей?
Почему могила в Джерси?
Дверь белая.
Пол Шеридан до сих пор ожидает казни в Оклахоме. Последняя апелляция отклонена.
Марси Льюис среди жертв нет, в Трентоне вообще нет нужной ему Марси Льюис.
Есть Марси Грин. Может, ее таки удочерили, может, она сменила фамилию сама, может, вышла замуж, может — у нее трое детей, а может один той-терьер.
Открывает муж.
Руки трясутся с каждым днем все сильнее, зрачки бегают, как ошалелые, на клетчатом листе не остается свободных пятен с обеих сторон.
В десяти вселенных у Марси дети, в шести — она замужем, в двадцати, мать их, двадцати, она убита Полом Шериданом. Всегда захоронена в Трентоне, всегда в могиле.
Один только Френк, похоже, ее кремировал.
Он побывал на ее могиле — пять раз, и кажется, что мало.
Он видел ее больше десяти раз, несколько — даже касался, но это все не то, не так… Это она и не она одновременно.
Он многое бы отдал, чтобы снова встретить ее, но никто не согласен на бартер.
Дверь коричневая.
Френк не успевает отойти от дома, как из него выходит он сам. Стриженый, бритый и в наглаженом костюме. Садится в БМВ.
Как только БМВ отъезжает, Френк бежит наверх.
Ключ подходит. Руки не слушаются. Листа с датами смерти нигде нет.
Пол Шеридан казнен в Оклахоме двадцать первого декабря. Среди жертв нет ни одной Марси.
Со всех ног он мчится в Трентон. На девятом этаже в тридцать пятой квартире живет Марси Купер.
Френк врет ей про тридцать седьмую, напрашивается на чай.
Это Марси. Его Марси.
Она так же улыбается, так же говорит, так же поправляет волосы. На пальце нет кольца, она пьет кофе, а в гостинной грызет ковер той-терьер.
Они меняются номерами и Френк выпадает из реальности. Наконец-то он нашел ее.
Здравый смысл твердит, что его посадят, что это начало конца, но Френк уже взял билеты до Ричмонда, купил веревку, пилу, мусорные мешки и присмотрел отличное болото.
Он открывает дверь своим ключом, душит самого себя и пока думает, как беспалевно вынести из дома тело, бреется и стрижется в ванне покойного Френка-у-которого-все-получилось.
Конечно, такой стрижки, как у местного красавчика у него не получается, приходится сделать все под машинку. Соседям все равно.
В этой вселенной Френк такой же жилистый, так что требуется всего два пакета. В коридоре — нет камер, соседей — тоже. Если окажется, что кто-то смотрел в глазок — он переезжает. А ведь это даже не ложь.
Пока счастливчик-Френк принимает болотные ванны, Френк-неудачник драит квартиру с хлоркой до утра.
Следующим днем он возвращает ключи владельцу и резко переезжает в Джерси. Он ни капли не скучает по Трентону, но ради Марси переехал бы даже в Миннесоту.
Они ужинают в Мариотте, потому что счастливчик-Френк оказывается богатым перцем.
Марси отвечает ему взаимностью, перед тем, как посадить в такси, Френк целует ее. Впервые за столько времени. Все так же, как раньше.
После свидания он драит багажник с хлоркой.
Со временем он устраивается на пластиковую фабрику, водит Марси от ресторанов до кино под ручку. Выставки ее больше не интересуют. Ни напыщенные и современные, ни шедевры мирового искусства. Френк и сам их терпеть не мог, одни только ядовитые подколы Марси превращали их в место, куда стоит сходить и вернуться.
Она никогда не берёт инициативу на себя, но Френк прекрасно справляется сам. Они живут в ее квартире и смотрят перед сном «друзей».
Марси по прежнему не чистит историю, но в ней совсем нет порнухи. Она не просит душить ее и это радует.
Спустя полгода она знакомит Френка с семьей, и только за пять минут предупреждает, что семья-то приемная.
Фальшивая мать в восторге от Френка, отец обещает спустить с него шкуру, если хоть пальцем тронет его дочь.
— Вы что, я бы никогда… — мнется Френк.
Отчим Марси хлопает его по плечу и протягивает стакан виски. Френк отнекивается, ссылается на непереносимость. В каком-то смысле это даже правда.
Через неделю Френк покупает обручальное кольцо.
Марси плачет, размазывает тушь по лицу и отвечает «да».
Они играют скромную свадьбу на сто человек. Странно видеть на ней собственную постаревшую мать, которая ласково поправляет бабочку. Ещё страннее — отца, который жмет ему руку и хлопает по плечу.
В этой вселенной у Френка даже нет аллергии на злаки, потому приходится отмазываться, что на диете.
— Это все она тебя подговорила? — шепчет на ухо мать.
— Нет. Я сам. Нужно держать себя в форме.
Мать вытирает глаза белым платком.
— Господи, я уже думала, что не доживу до дня, когда ты хоть ненадолго отвлечешься от работы.
Френк никогда не думал, что доживет до дня, когда будет работать сорок часов в неделю.
В первые месяцы Френк не видит разницы. Да, конечно, Марси немного другая, можно сказать — счастливая. От ее приемной матери он узнает, что ее удочерили в пять, дали все, что могли и даже больше. Самым ужасным событием в ее жизни было смывание мертвой рыбки в унитаз.
Френк счастлив, в этом он убеждает себя каждое утро, когда приносит Марси завтрак, а та просто говорит «спасибо». Никогда не целует первой, даже в щеку. Избегает прикосновений. Много говорит о личном пространстве.
Третья комната в доме становится ее личной спальней на несколько дней в месяц.
Той терьер методично ссыт Френку в туфли, но Марси не считает это проблемой. Это ведь и правда — такая мелочь, по сравнению со всем, что было раньше.
В этом мире у всех все сложилось хорошо, кроме Пола Шеридана, разумеется. Единственная стабильная единица — его обуглившаяся на электрическом стуле рожа.
Френк чувствует себя лишним на этом празднике жизни и всепонимания.
Во время отпуска в Лос-Анджелесе Френк догадывается, что Марси изменяет ему в клубе, но не подает виду. Во-первых, нет доказательств, а во-вторых, она была пьяна.
По приезду Френк еще несколько недель отрицает, что Марси охладела к нему.
Третья комната служит ей спальней минимум две недели в месяц. Они не завтракают вместе, она всегда говорит, что ужинает по дороге с работы и уворачивается от поцелуев. Секс выпал из их жизни еще до отпуска.
Одним днем Марси собирает все вещи Френка в чемодан и вручает ему:
— Знаешь, я тут подумала… — начинает она с каменным лицом.
— Ты подумала.
— Да. Нам лучше пожить порознь.
Пожить. Порознь.
Со дня, как он встретил Марси в том гребаном автобусе, из его понимания напрочь ускользает понятие «пожить порознь», потому что она становится частью его жизни, начинает казаться не такой жалкой.
Вот только эта чужая женщина, похоже, никогда и не была его Марси.
Минут пять Френк стоит, как вкопаный, а потом берет чемодан и вызывает такси — до вокзала.
Идеальная вселенная, в которой у всех все сложилось хорошо, выплевывает Френка обратно.
Впервые за столько времени здравый смысл и Френк снова работают сообща. По приезду в Ричмонд в полицию Индианы летит анонимное извещение о пропаже Френка. По уликам, которые он им подкинул, труп найдут в болоте не раньше, чем через полгода.
Развод Марси дадут не раньше, чем через год, потому, когда на болоте недалеко от Ричмонда найдут счастливчика-Френка — ей сообщат.
Аккурат после того, как подбросить улики, Френк пешком добирается до леса, потому что надо проветрить голову. Путь до мерцания он помнит с закрытыми глазами. Только бы оно было на месте.
Конечно, оно на месте.
Френк привычно зажмуривается и делает первый шаг. В заднем кармане джинс чистый листок в клетку, ручка — все ещё пишет.
