И, о, блин, мои глаза сейчас готовы были вылезти из орбит. У него была эрекция. Это самый огромный член, который я когда-либо видела. И ну и что, блин, что видела я их только в порно. Да, я смотрю порно. Надо же мне как-то постепенно вникать в азы того, с чем мне предстоит, рано или поздно, иметь дело. Да, я пока девственница, но не планировала ей остаться до смерти. И когда это произойдёт, хочу просто быть готовой ко всему.
— Тоже думаешь, что он хорош? — спросил этот секси-говнюк с невероятной и до чертиков самодовольной улыбкой. — Я реально от него в восторге. Думаю, как и ты, хотя мы ещё не познакомились на этом уровне. — Он поиграл бровями и начал вращать бедрами, отчего его стоящий колом член покачивался. А я стояла и смотрела прямо ему между ног и не могла отвести взгляд. Осталось только губы облизать и все. Это будет полный провал.
— И не познакомимся. — Наконец я оторвала взгляд от его друга и посмотрела прямо в глаза. Парень хорош собой, очень. Он хорошо сложен, наверно, тоже пожарный, как и Эрик. Блин, Эрик. Что он подумает, когда увидит его здесь. А вывод тут один, как я полагала. — Вы вообще кто? И как вы сюда попали?
— Ну, это просто. У меня есть ключи. И я друг Эрика. Иногда я ночую тут. Не тут конкретно, — он пальцем обвел спальню, — а в этом доме. После хорошей пьянки я был рядом и решил не ехать домой. И чудом оказался здесь. Видимо, мой радар учуял тебя за километры. Ты спала, и это было именно то, что помешало тебе получить невероятный оргазм. И будь уверенная, не один. — Он нахально посмотрел на меня, при этом играя бровями, и даже не постарался прикрыть свою наготу.
— Оу, ну тогда это многое объясняет. И много вас тут таких? Ну, я имею в виду, тех, кто ночует в доме Эрика, когда захочет.
— Только я, — улыбаясь, ответил нахал.
— А ты не мог бы одеться или хотя бы прикрыться? Я не привыкла к таким зрелищам с утра.
Он, слава всем богам, обмотался простыней ниже пояса. Уже стало легче. Иначе ещё немного, и я получила бы оргазм глаз, если такой возможен. Хотя вряд ли. Но он однозначно хорош.
— Так, мы выяснили, кто я такой и что тут делаю. Теперь, по логике, мы должны все то же самое выяснить о тебе. — Он сел на кровати, на моей кровати, так, к слову, и облокотился на её спинку, как бы ожидая объяснений. Блин, да этот парень на самом деле чувствовал себя здесь, как дома.
— Ну, со мной все немного странно. Меня зовут Ева, и твой друг Эрик спас меня из пожара, в котором сгорела вся моя семья. Так что, по факту, я сирота, а он принц, который спас меня. — Я попыталась поменять тему на оптимистический лад, потому что совершенно не хотела обо всем этом думать. Наверно, у меня стадия отрицания, я не знаю. Но мысли о том, что я осталась одна, и моих родителей больше нет, приводили меня в ужас. Я не хотела чувствовать эту пустоту. Не хотела говорить об этом. Тем более с людьми, которые не знали меня и моих родителей. — И видимо, по доброте душевной или из каких-нибудь других соображений, он предложил мне временную крышу в виде этого превосходного дома. — Я пожала плечами, на самом деле не понимая его мотивов. Может он всех тащит домой? Да, он говорил о работе, которую я должна буду выполнять для него в этом доме, но я до сих пор не знаю, о чём он мне говорил. Не знаю, к чему все сведется, и устроит ли это меня вообще.
— Никогда я не замечал в Эрике таких качеств. Как и принца в нем я тоже не видел. Может с тобой все иначе. Кто знает, — он задумчиво ухмыльнулся. — И кстати, ты так и не сказала, как тебя зовут?
— Я сказала. Ты видимо хорошо вчера погулял, раз сейчас не можешь вспомнить, что я говорила буквально несколько минут назад. Ева, — повторила я снова. — Меня зовут Ева. А вот ты как раз и не сказал, как тебя зовут.
— Гарри. — Он похлопал по месту на кровати рядом с собой. — Садись, крошка. Я не кусаюсь и обещаю не приставать. Мне сейчас не очень хорошо, так что дай мне время. И я обещаю, что ты не пожалеешь, если согласишься. — Он снова улыбался как Чеширский кот.
— И не мечтай. И кстати, ты очень красив, это даже немного заставляет меня комплектовать. Ты мог бы брать меня с собой куда-либо. — Он вопросительного посмотрел на меня, но ничего не спросил. — Ну, знаешь, как не красивую подругу, на фоне которой ты бы смотрелся ещё более привлекательным. Хотя тебе это и не нужно, — объяснила ему это я, отчего он начал истерически смеяться.
Все же я решила, что он хороший и не опасный для меня человек, и села рядом с ним на кровать. Я не очень хороша в общении, но с Гарри все складывалось как-то легко. Было ощущение, что мы знакомы вечность. Он же подтянул меня к себе поближе и закинул мне руку на плечо.
— Я думаю, это перебор, — серьёзно сказала ему, убирая при этом его руку с моего плеча. Наглость — это его второе имя.
— Боже мой, девочка, не будь такой ханжой. Я не укушу тебя. Хотя был бы не против такого подарка в виде тебя в сегодняшнее утро. — Он неисправимый, озабоченный и повернутый на своём удовлетворении козёл. Вот честное слово.
— Ох, знаешь ли, Гарри, я никогда не была подарком. Ни для парней, которых практически, можно сказать, и не было, ни для своих родителей. И я никогда себя не запаковывала, не укладывала и не пыталась спихнуть подороже. Я не гонюсь за толстыми кошельками старых или не очень мужиков. Мне это не нужно. Я не играла на слабостях других, превращая себя в идеал мужского сердца. Выбирая роль, мы должны или играть её всю жизнь, или менять одну за другой. Понимаешь? Я бываю иногда грубой, острой, колючей. Это, знаешь ли, лучшие качества, которые способны отсеять кучу людей, которым не по душе мой характер. И может это эгоистично, но зачем мне удерживать ложным восприятием меня людей и всю жизнь бояться, что однажды уйдут. А ведь уйдут же. Все уходят рано или поздно. Я всегда предпочитала оставить за собой право моего личного мнения, пусть иногда не верного, но моего. Возможно, из-за этого я потеряла много людей и шансов, но рядом остались те, которые способны любить цветы даже с шипами. И я мир переверну для этих людей! Из ада им пламя достану. В небо подниму! Потому что они делают меня счастливой. А оружия против счастья нет. И главное, для этого подарком быть не обязательно. Главное быть собой. Настоящей. Поэтому вот тебе совет от маленькой девочки: сними эту чертову маску ловеласа и обольстителя, просто будь собой. Уверена, что кроме секса и алкоголя в жизни есть ещё масса вещей, которые тебе интересны, и возможно, это даже что-то общее с моими интересами.
— Для такой юной особы, ты слишком правильно мыслишь. Разве не сейчас время, когда ты должна делать ошибки, отрываться по полной? Пробовать новых людей. Пить, гулять и веселиться?
— Ну, я думаю, мне это просто не интересно. — Я мило улыбнулась.
— Не верю. Давай, например, я приглашу тебя на прогулку сегодня? Или в ночной клуб? Или возможно есть место, куда бы тебе хотелось пойти? — Он снова положил руку на мои плечи, обнимая.
В этой самой позе, на постели в обнимку с практически голым Гарри, нас застал Эрик. Он просто вошёл в двери, без стука. Или я его не услышала. Судя по его виду, он был только после душа, в одних спортивных штанах, с голым торсом, по которому ещё стекали капли воды. Боже, я сама не заметила, как облизнула губы.
Эрик уже хотел что-то сказать, но, увидев нас, остановился. Его лицо было непроницаемой маской. Я не смогла прочитать его эмоций. Чистый лист.
— Вижу, утро очень доброе, — сказал он нам хриплым ото сна голосом. Но его взгляд был приклеен к Гарри. — Вставай и пошёл вон. Какого, блядь, хера ты здесь вообще делаешь?
— Не могу, друг. У нас тут разговор с Евой. Ну и намечается свидание. Так что извини. — Что, блин, какое свидание, хотела я спросить. Но взгляд Эрика отбил у меня все желание говорить. Они с Гарри вели какую-то незримую борьбу.
— Я, блядь, совершенно так не думаю, поднял свою задницу и на хер пошел отсюда. Она с тобой не пойдёт. — Почему это? Кем он себя возомнил вообще? Моё возмущение грозило вырваться наружу, но я боялась, что он опять сорвется.
Гарри наклонился и прошептал мне на ухо, что позвонит мне, после чего, обернутый в простынь, встал с постели, скинул её и принялся голышом ходить по комнате и собирать свои вещи. Я опустила взгляд, чтобы не глазеть на него. И пыталась понять, откуда у него появится мой номер? Но спрашивать не стала, чтобы не бесить и без того находящегося на грани Эрика.
Эрик
Ночь… Как же я любил это время суток. Время, когда тебя никто не трогает. Только ты и твои мысли, желания и фантазии. О ней. Последние несколько суток только о ней. В это время ты становишься их пленным. И нет ни единого выхода от них сбежать. В это время твои мечты и фантазии становятся еще более безумней. В тебе просыпается тот, кем ты никогда не будешь утром. Тот сумасшедший, который готов на все эти неистовые поступки, какими бы они ни были. В это время можно быть «другим» собой. С любимой музыкой или выпивкой. И не важно, где ты находишься, и сколько проблем тебя окружает. Просто в определённый момент, в это время ты отключаешься. Ты остаёшься один. Ты меняешь свою жизнь. Строишь план, картинку, сюжет идеальной для тебя жизни. Без проблем. Без лишних. Отдаёшься фантазиям и желаниям. В это время мы искренен. Ты говоришь о том, что было днём заперто. Сам с собой, если больше не с кем. То, о чем нельзя говорить. Ты скучаешь по тому, чего никогда не будет прежде, но ты знаешь, что потом всё будет лучше. Ты ставишь цели и готовишься к ним идти. Но утром… Утром всё забывается и всё, что думалось, делалось, хотелось ночью, кажется полным безумием. Ведь утром просыпаемся те мы, которых закрываем ночью.
И вот именно об этом я и говорил. Потому что пока я, как идиот, боролся с собой, чтобы не лечь вчера рядом с ней. Не обнимать её и не вдыхать её запах, не чувствовать её тело рядом с собой, сюда уже лёг Гарри. И что это, блядь, сейчас значит? Если он тут и голый, это говорит только о том, что он её трахнул, пока я сдувал пылинки с девчонки, думая о её состоянии. А она без промедления легла под него. Другого объяснения я не видел. Они ворковали, как влюблённые, Ева улыбалась ему и смущалась при виде его голого тела. А зная своего друга, он просто так с девками не спал. Исход всегда один.
— Она хорошенькая, — сказал этот идиот, проходя мимо меня в уже натянутых на голую задницу штанах. — Ты не сможешь удерживать её здесь. — Он повернулся к Еве и, улыбнувшись, показал ей рукой, что позвонит, на что она смущённо улыбнулось в ответ. Что я, блядь, пропустил? Когда все успело так измениться? За ночь? Я же стоял и титаническими усилиями удерживал своего внутреннего зверя, чтобы не разбить рожу своему лучшему другу из-за девчонки, которую знал несколько дней. — Сегодня твоя смена, помнишь: — Напомнил мне Гарри и ушел. Он что-то задумал. Возможно, захочет воспользоваться тем, что меня не будет дома и притащится сюда. Ну уж нет. Этому не бывать.
— Как он оказался здесь? — Мне нужно было себя в руках, иначе готов был разнести все вокруг.
— Когда я проснулась, Гарри уже был тут, и, поверь, я была не в восторге от того, что в моей кровати лежит голый незнакомый мне мужчина. Я не знала, что у тебя в любое время в любой комнате может оказаться он, пьяный и голый. Теперь планирую на ночь закрывать двери изнутри. Так мне будет спокойнее. — Её слова успокоили меня. Или они не переспали, или она просто усыпляла мою бдительность. Хотя кто я ей, чтобы делать полный расклад?
— Извини за него. Я забыл предупредить тебя. Хотя раньше он падал прямо в гостиной на диван и утром уходил, пока все ещё спали.
— С кем ты живёшь, Эрик? — неожиданно спросила меня Ева. — Я не вижу в доме больше никого. Но он уютный, и видна рука женщины. Мужчины редко бывают так опрятны и редко занимаются уютом в доме. А у тебя очень хорошо.
— Это уют здесь от моей мамы. Она живёт с отцом за городом, но часто бывает здесь.
— Ты живёшь один в таком огромном доме? Ты женат? — Вот и вопрос в лоб.
— Да, я женат. — По факту это до сих пор так и есть. Я до сих пор носил кольцо, и наш с Кирой брак до сих пор законен документально. На её лице появилась грусть, и глаза в один миг погасли, я продолжил: — Но еще у меня двое детей. Парни. Они близнецы. Достаточно взрослые, чтобы не ходить в подгузниках, но недостаточно взрослые для того, чтобы делать многие вещи самостоятельно. И это именно то, о чем я тебе говорил. Я хочу, чтобы ты была их няней. Мама не показывает, но я знаю, что ей тяжело уследить за ними. Им шесть лет, и заботы по дому плюс мои пацаны, изрядно выматывают её. Хотя она старательно это скрывает и не допускает мысли о домработнице. Но думаю, от твоей помощи она не откажется.
— Но я не смотрела за детьми. У меня нет опыта. Да, я люблю их и все такое, но не уверена, что смогу чему-то их научить. — На её лице был чистый испуг.
— Я и её попрошу об этом. Просто будь под рукой, когда маме вдруг нужна будет помощь с чем-либо. Зная её, это будет не часто, но все же.
— Ну, э-э-э-э, хорошо. Если это все, то я согласна.
— Платить я тебе буду раз в неделю, тысяча долларов устроит? — Её глаза округлились от шока. Это много или мало? Как понять её удивление?
— Нет. Во-первых, это чертовски много. Имей в виду, так не платят людям за работу на подхвате. Максимум, это долларов пятьсот в неделю. А во-вторых, я не возьму у тебя денег. Так мы будем в расчёте. Ты мне жильё, я тебе помощь с детьми. — Она так мило улыбнулась, что я даже забыл, что злился на неё из-за её выпада в сторону моей покойной жены, а также из-за того, что она подумала, будто я хотел её трахнуть и на этом все. Нет. Я кончено этого хотел, но не только. И не раз.
— Ева, я понимаю тебя. — Она моментально поняла, о чем я говорил, и в её глазах затаилась грусть. — Я стараюсь относиться с большим пониманием к этой ситуации и, поверь, знаю на своей шкуре, что ты испытываешь. Тебе трудно, я понимаю. Ты потеряла самых важных людей твоей жизни. И я уверен, ты сейчас вполне оправданно чувствуешь по отношению к себе гнев, смятение и потерянность. Возможно, даже винишь себя. Но для меня это тоже не просто видеть, как ты проходишь через все это одна. Видеть, что тебе некому помочь, а мне ты доверяешь настолько, чтобы разрешить помочь тебе, — я замолк, и посмотрел прямо в её глаза, пытаясь оценить степень отчуждённости, степень того, насколько она закрыта и не хочет принимать реальность. — Ева, в тот самый миг, когда мы меньше всего этого ожидаем, жизнь бросает нам вызов, чтобы проверить наше мужество и наше желание перемен. Она не позволяет сделать вид, будто ничего не происходит, или отговориться тем, что ты ещё не готова. На вызов надо ответить незамедлительно. Жизнь не смотрит назад. Только вперёд. Есть только сейчас. Прошлого нет.
— Я не готова и не хочу пока говорить об этом. Мне тяжело, Эрик. Я жила со своими мечтами. Я знала, что будет завтра. Знала, чего хочу. Сейчас я не знаю ничего, и такое чувство, что завтра для меня не существует. Будто я не имею больше права мечтать и радоваться жизни, когда их нет. — По её лицу покатились огромные горошины слез, одна за другой. Эта девчонка чрезвычайно сильная, даже если не понимает этого сама.
Знаете, в жизни можно свернуть в переулок и встретить счастье.
— Тоже думаешь, что он хорош? — спросил этот секси-говнюк с невероятной и до чертиков самодовольной улыбкой. — Я реально от него в восторге. Думаю, как и ты, хотя мы ещё не познакомились на этом уровне. — Он поиграл бровями и начал вращать бедрами, отчего его стоящий колом член покачивался. А я стояла и смотрела прямо ему между ног и не могла отвести взгляд. Осталось только губы облизать и все. Это будет полный провал.
— И не познакомимся. — Наконец я оторвала взгляд от его друга и посмотрела прямо в глаза. Парень хорош собой, очень. Он хорошо сложен, наверно, тоже пожарный, как и Эрик. Блин, Эрик. Что он подумает, когда увидит его здесь. А вывод тут один, как я полагала. — Вы вообще кто? И как вы сюда попали?
— Ну, это просто. У меня есть ключи. И я друг Эрика. Иногда я ночую тут. Не тут конкретно, — он пальцем обвел спальню, — а в этом доме. После хорошей пьянки я был рядом и решил не ехать домой. И чудом оказался здесь. Видимо, мой радар учуял тебя за километры. Ты спала, и это было именно то, что помешало тебе получить невероятный оргазм. И будь уверенная, не один. — Он нахально посмотрел на меня, при этом играя бровями, и даже не постарался прикрыть свою наготу.
— Оу, ну тогда это многое объясняет. И много вас тут таких? Ну, я имею в виду, тех, кто ночует в доме Эрика, когда захочет.
— Только я, — улыбаясь, ответил нахал.
— А ты не мог бы одеться или хотя бы прикрыться? Я не привыкла к таким зрелищам с утра.
Он, слава всем богам, обмотался простыней ниже пояса. Уже стало легче. Иначе ещё немного, и я получила бы оргазм глаз, если такой возможен. Хотя вряд ли. Но он однозначно хорош.
— Так, мы выяснили, кто я такой и что тут делаю. Теперь, по логике, мы должны все то же самое выяснить о тебе. — Он сел на кровати, на моей кровати, так, к слову, и облокотился на её спинку, как бы ожидая объяснений. Блин, да этот парень на самом деле чувствовал себя здесь, как дома.
— Ну, со мной все немного странно. Меня зовут Ева, и твой друг Эрик спас меня из пожара, в котором сгорела вся моя семья. Так что, по факту, я сирота, а он принц, который спас меня. — Я попыталась поменять тему на оптимистический лад, потому что совершенно не хотела обо всем этом думать. Наверно, у меня стадия отрицания, я не знаю. Но мысли о том, что я осталась одна, и моих родителей больше нет, приводили меня в ужас. Я не хотела чувствовать эту пустоту. Не хотела говорить об этом. Тем более с людьми, которые не знали меня и моих родителей. — И видимо, по доброте душевной или из каких-нибудь других соображений, он предложил мне временную крышу в виде этого превосходного дома. — Я пожала плечами, на самом деле не понимая его мотивов. Может он всех тащит домой? Да, он говорил о работе, которую я должна буду выполнять для него в этом доме, но я до сих пор не знаю, о чём он мне говорил. Не знаю, к чему все сведется, и устроит ли это меня вообще.
— Никогда я не замечал в Эрике таких качеств. Как и принца в нем я тоже не видел. Может с тобой все иначе. Кто знает, — он задумчиво ухмыльнулся. — И кстати, ты так и не сказала, как тебя зовут?
— Я сказала. Ты видимо хорошо вчера погулял, раз сейчас не можешь вспомнить, что я говорила буквально несколько минут назад. Ева, — повторила я снова. — Меня зовут Ева. А вот ты как раз и не сказал, как тебя зовут.
— Гарри. — Он похлопал по месту на кровати рядом с собой. — Садись, крошка. Я не кусаюсь и обещаю не приставать. Мне сейчас не очень хорошо, так что дай мне время. И я обещаю, что ты не пожалеешь, если согласишься. — Он снова улыбался как Чеширский кот.
— И не мечтай. И кстати, ты очень красив, это даже немного заставляет меня комплектовать. Ты мог бы брать меня с собой куда-либо. — Он вопросительного посмотрел на меня, но ничего не спросил. — Ну, знаешь, как не красивую подругу, на фоне которой ты бы смотрелся ещё более привлекательным. Хотя тебе это и не нужно, — объяснила ему это я, отчего он начал истерически смеяться.
Все же я решила, что он хороший и не опасный для меня человек, и села рядом с ним на кровать. Я не очень хороша в общении, но с Гарри все складывалось как-то легко. Было ощущение, что мы знакомы вечность. Он же подтянул меня к себе поближе и закинул мне руку на плечо.
— Я думаю, это перебор, — серьёзно сказала ему, убирая при этом его руку с моего плеча. Наглость — это его второе имя.
— Боже мой, девочка, не будь такой ханжой. Я не укушу тебя. Хотя был бы не против такого подарка в виде тебя в сегодняшнее утро. — Он неисправимый, озабоченный и повернутый на своём удовлетворении козёл. Вот честное слово.
— Ох, знаешь ли, Гарри, я никогда не была подарком. Ни для парней, которых практически, можно сказать, и не было, ни для своих родителей. И я никогда себя не запаковывала, не укладывала и не пыталась спихнуть подороже. Я не гонюсь за толстыми кошельками старых или не очень мужиков. Мне это не нужно. Я не играла на слабостях других, превращая себя в идеал мужского сердца. Выбирая роль, мы должны или играть её всю жизнь, или менять одну за другой. Понимаешь? Я бываю иногда грубой, острой, колючей. Это, знаешь ли, лучшие качества, которые способны отсеять кучу людей, которым не по душе мой характер. И может это эгоистично, но зачем мне удерживать ложным восприятием меня людей и всю жизнь бояться, что однажды уйдут. А ведь уйдут же. Все уходят рано или поздно. Я всегда предпочитала оставить за собой право моего личного мнения, пусть иногда не верного, но моего. Возможно, из-за этого я потеряла много людей и шансов, но рядом остались те, которые способны любить цветы даже с шипами. И я мир переверну для этих людей! Из ада им пламя достану. В небо подниму! Потому что они делают меня счастливой. А оружия против счастья нет. И главное, для этого подарком быть не обязательно. Главное быть собой. Настоящей. Поэтому вот тебе совет от маленькой девочки: сними эту чертову маску ловеласа и обольстителя, просто будь собой. Уверена, что кроме секса и алкоголя в жизни есть ещё масса вещей, которые тебе интересны, и возможно, это даже что-то общее с моими интересами.
— Для такой юной особы, ты слишком правильно мыслишь. Разве не сейчас время, когда ты должна делать ошибки, отрываться по полной? Пробовать новых людей. Пить, гулять и веселиться?
— Ну, я думаю, мне это просто не интересно. — Я мило улыбнулась.
— Не верю. Давай, например, я приглашу тебя на прогулку сегодня? Или в ночной клуб? Или возможно есть место, куда бы тебе хотелось пойти? — Он снова положил руку на мои плечи, обнимая.
В этой самой позе, на постели в обнимку с практически голым Гарри, нас застал Эрик. Он просто вошёл в двери, без стука. Или я его не услышала. Судя по его виду, он был только после душа, в одних спортивных штанах, с голым торсом, по которому ещё стекали капли воды. Боже, я сама не заметила, как облизнула губы.
Эрик уже хотел что-то сказать, но, увидев нас, остановился. Его лицо было непроницаемой маской. Я не смогла прочитать его эмоций. Чистый лист.
— Вижу, утро очень доброе, — сказал он нам хриплым ото сна голосом. Но его взгляд был приклеен к Гарри. — Вставай и пошёл вон. Какого, блядь, хера ты здесь вообще делаешь?
— Не могу, друг. У нас тут разговор с Евой. Ну и намечается свидание. Так что извини. — Что, блин, какое свидание, хотела я спросить. Но взгляд Эрика отбил у меня все желание говорить. Они с Гарри вели какую-то незримую борьбу.
— Я, блядь, совершенно так не думаю, поднял свою задницу и на хер пошел отсюда. Она с тобой не пойдёт. — Почему это? Кем он себя возомнил вообще? Моё возмущение грозило вырваться наружу, но я боялась, что он опять сорвется.
Гарри наклонился и прошептал мне на ухо, что позвонит мне, после чего, обернутый в простынь, встал с постели, скинул её и принялся голышом ходить по комнате и собирать свои вещи. Я опустила взгляд, чтобы не глазеть на него. И пыталась понять, откуда у него появится мой номер? Но спрашивать не стала, чтобы не бесить и без того находящегося на грани Эрика.
ГЛАВА 14
Эрик
Ночь… Как же я любил это время суток. Время, когда тебя никто не трогает. Только ты и твои мысли, желания и фантазии. О ней. Последние несколько суток только о ней. В это время ты становишься их пленным. И нет ни единого выхода от них сбежать. В это время твои мечты и фантазии становятся еще более безумней. В тебе просыпается тот, кем ты никогда не будешь утром. Тот сумасшедший, который готов на все эти неистовые поступки, какими бы они ни были. В это время можно быть «другим» собой. С любимой музыкой или выпивкой. И не важно, где ты находишься, и сколько проблем тебя окружает. Просто в определённый момент, в это время ты отключаешься. Ты остаёшься один. Ты меняешь свою жизнь. Строишь план, картинку, сюжет идеальной для тебя жизни. Без проблем. Без лишних. Отдаёшься фантазиям и желаниям. В это время мы искренен. Ты говоришь о том, что было днём заперто. Сам с собой, если больше не с кем. То, о чем нельзя говорить. Ты скучаешь по тому, чего никогда не будет прежде, но ты знаешь, что потом всё будет лучше. Ты ставишь цели и готовишься к ним идти. Но утром… Утром всё забывается и всё, что думалось, делалось, хотелось ночью, кажется полным безумием. Ведь утром просыпаемся те мы, которых закрываем ночью.
И вот именно об этом я и говорил. Потому что пока я, как идиот, боролся с собой, чтобы не лечь вчера рядом с ней. Не обнимать её и не вдыхать её запах, не чувствовать её тело рядом с собой, сюда уже лёг Гарри. И что это, блядь, сейчас значит? Если он тут и голый, это говорит только о том, что он её трахнул, пока я сдувал пылинки с девчонки, думая о её состоянии. А она без промедления легла под него. Другого объяснения я не видел. Они ворковали, как влюблённые, Ева улыбалась ему и смущалась при виде его голого тела. А зная своего друга, он просто так с девками не спал. Исход всегда один.
— Она хорошенькая, — сказал этот идиот, проходя мимо меня в уже натянутых на голую задницу штанах. — Ты не сможешь удерживать её здесь. — Он повернулся к Еве и, улыбнувшись, показал ей рукой, что позвонит, на что она смущённо улыбнулось в ответ. Что я, блядь, пропустил? Когда все успело так измениться? За ночь? Я же стоял и титаническими усилиями удерживал своего внутреннего зверя, чтобы не разбить рожу своему лучшему другу из-за девчонки, которую знал несколько дней. — Сегодня твоя смена, помнишь: — Напомнил мне Гарри и ушел. Он что-то задумал. Возможно, захочет воспользоваться тем, что меня не будет дома и притащится сюда. Ну уж нет. Этому не бывать.
— Как он оказался здесь? — Мне нужно было себя в руках, иначе готов был разнести все вокруг.
— Когда я проснулась, Гарри уже был тут, и, поверь, я была не в восторге от того, что в моей кровати лежит голый незнакомый мне мужчина. Я не знала, что у тебя в любое время в любой комнате может оказаться он, пьяный и голый. Теперь планирую на ночь закрывать двери изнутри. Так мне будет спокойнее. — Её слова успокоили меня. Или они не переспали, или она просто усыпляла мою бдительность. Хотя кто я ей, чтобы делать полный расклад?
— Извини за него. Я забыл предупредить тебя. Хотя раньше он падал прямо в гостиной на диван и утром уходил, пока все ещё спали.
— С кем ты живёшь, Эрик? — неожиданно спросила меня Ева. — Я не вижу в доме больше никого. Но он уютный, и видна рука женщины. Мужчины редко бывают так опрятны и редко занимаются уютом в доме. А у тебя очень хорошо.
— Это уют здесь от моей мамы. Она живёт с отцом за городом, но часто бывает здесь.
— Ты живёшь один в таком огромном доме? Ты женат? — Вот и вопрос в лоб.
— Да, я женат. — По факту это до сих пор так и есть. Я до сих пор носил кольцо, и наш с Кирой брак до сих пор законен документально. На её лице появилась грусть, и глаза в один миг погасли, я продолжил: — Но еще у меня двое детей. Парни. Они близнецы. Достаточно взрослые, чтобы не ходить в подгузниках, но недостаточно взрослые для того, чтобы делать многие вещи самостоятельно. И это именно то, о чем я тебе говорил. Я хочу, чтобы ты была их няней. Мама не показывает, но я знаю, что ей тяжело уследить за ними. Им шесть лет, и заботы по дому плюс мои пацаны, изрядно выматывают её. Хотя она старательно это скрывает и не допускает мысли о домработнице. Но думаю, от твоей помощи она не откажется.
— Но я не смотрела за детьми. У меня нет опыта. Да, я люблю их и все такое, но не уверена, что смогу чему-то их научить. — На её лице был чистый испуг.
— Я и её попрошу об этом. Просто будь под рукой, когда маме вдруг нужна будет помощь с чем-либо. Зная её, это будет не часто, но все же.
— Ну, э-э-э-э, хорошо. Если это все, то я согласна.
— Платить я тебе буду раз в неделю, тысяча долларов устроит? — Её глаза округлились от шока. Это много или мало? Как понять её удивление?
— Нет. Во-первых, это чертовски много. Имей в виду, так не платят людям за работу на подхвате. Максимум, это долларов пятьсот в неделю. А во-вторых, я не возьму у тебя денег. Так мы будем в расчёте. Ты мне жильё, я тебе помощь с детьми. — Она так мило улыбнулась, что я даже забыл, что злился на неё из-за её выпада в сторону моей покойной жены, а также из-за того, что она подумала, будто я хотел её трахнуть и на этом все. Нет. Я кончено этого хотел, но не только. И не раз.
— Ева, я понимаю тебя. — Она моментально поняла, о чем я говорил, и в её глазах затаилась грусть. — Я стараюсь относиться с большим пониманием к этой ситуации и, поверь, знаю на своей шкуре, что ты испытываешь. Тебе трудно, я понимаю. Ты потеряла самых важных людей твоей жизни. И я уверен, ты сейчас вполне оправданно чувствуешь по отношению к себе гнев, смятение и потерянность. Возможно, даже винишь себя. Но для меня это тоже не просто видеть, как ты проходишь через все это одна. Видеть, что тебе некому помочь, а мне ты доверяешь настолько, чтобы разрешить помочь тебе, — я замолк, и посмотрел прямо в её глаза, пытаясь оценить степень отчуждённости, степень того, насколько она закрыта и не хочет принимать реальность. — Ева, в тот самый миг, когда мы меньше всего этого ожидаем, жизнь бросает нам вызов, чтобы проверить наше мужество и наше желание перемен. Она не позволяет сделать вид, будто ничего не происходит, или отговориться тем, что ты ещё не готова. На вызов надо ответить незамедлительно. Жизнь не смотрит назад. Только вперёд. Есть только сейчас. Прошлого нет.
— Я не готова и не хочу пока говорить об этом. Мне тяжело, Эрик. Я жила со своими мечтами. Я знала, что будет завтра. Знала, чего хочу. Сейчас я не знаю ничего, и такое чувство, что завтра для меня не существует. Будто я не имею больше права мечтать и радоваться жизни, когда их нет. — По её лицу покатились огромные горошины слез, одна за другой. Эта девчонка чрезвычайно сильная, даже если не понимает этого сама.
Знаете, в жизни можно свернуть в переулок и встретить счастье.
