Милее повезло, сестре – нет, поэтому между ними не может быть ничего общего. Тем более сейчас…
Впрочем, вопрос был явно риторическим. Сайери тут же о нём забыла и отплыла от приятельницы к противоположному берегу, ближе к наземному входу в пещеру.
– Кто-то летит, – беспечно сообщила она, глядя в небо на три быстро увеличивающиеся в размерах точки. – Кажется, сюда.
– Ты уверена? – забеспокоилась Мия.
Обе девушки были одеты в одинаковые купальные костюмы: короткие до колена панталоны и сшитые с ними в единое целое рубашки без рукавов. Белая шелковистая ткань при намокании становилась полупрозрачной, коварно подчёркивая то, что обычно следует скрывать от посторонних глаз.
– Это Дагнейрр, – узнала одного из летящих принцесса. – Интересно, что ему надо?..
За спиной послышался громкий всплеск. Милея так торопилась со сменой ипостаси, что едва удержалась на мокрых камнях в гораздо более крупном теле. Сайери весело рассмеялась и принялась переплетать растрепавшуюся косу, неотрывно следя за иссиня-чёрным драконом, стрелой пронзающим небесную лазурь. Приземлился Даг человеком, поскольку вход в пещеру был слишком узким для зверя.
– Приветствую вас, Ваше высочество, – черноволосый мужчина с фиолетовыми глазами отвесил низкий почтительный поклон.
– Зачем ты здесь? – Сай отплыла на середину озера, бесстыдно позволяя собой любоваться.
Дагнейрр обернулся и подал спутникам знак. Они послушно отвели взгляды от прекрасной купальщицы и попятились прочь.
– Хотел поговорить.
– О чём? – Девушка продолжала висеть вертикально, слегка подгребая руками. Кромка воды то касалась её подбородка, то завлекательно плескалась возле высокой груди.
– Наедине.
Бедняжка Милея снова заскользила лапами по камням, почувствовав себя в ловушке. Выйти наружу она могла только в облике человека, но как это сделать незаметно от остальных?
– Ладно. Идём, – пощадила чувства подруги принцесса, приблизилась к месту, где стоял Дагнейрр, и протянула руку, чтобы он помог ей выбраться из воды.
Мужчина подхватил девушку легко, будто она ничего не весила, и осторожно поставил рядом: босую – на камни. Сайери благодарно улыбнулась, нарочито медленно повернулась и завлекательной походкой направилась в глубь пещеры. Дракон усмехнулся. Со дна озера били горячие источники, поэтому вода была намного теплее воздуха. Пришлось снять с себя верхнее одеяние и накинуть соблазнительнице на плечи, дабы не столько прикрыть волнующий вид сзади, сколько согреть начинающую дрожать полуголую дурочку.
Когда эти двое скрылись из виду, Милея вернула себе человеческий облик и закуталась в халат. Они с Сай прилетели на остров Примирения налегке, уверенные, что здесь никто их не побеспокоит, в крайнем случае подруги прогнали бы любого, кто посмел бы сунуться в заветную купальню. На острове было полным-полно тёплых озёр – открытых и подземных, но это казалось особенным, а потому не делимым ни с кем другим. Видимо Сайери не считала Дагнейрра посторонним.
Милею тревожила пагубная страсть, которую подруга питала к представителю отверженного клана. Уж лучше бы она отвечала взаимностью Роену.
В подобных случаях Мие сразу вспоминалась мать Сай, соблазнившая императора, и родная мать, пленившаяся человеком незадолго до собственной свадьбы. Принц, будущий правитель Антарии, любимый мужчина – ничто из этого не оправдывало безумного поступка юной драконицы, как и то, что замуж её отдавали по расчёту.
Положенное время спустя Ингрид родила двойню, и одна из голубоглазых малышек оказалась человеком. Родители прелюбодейки попытались скрыть правду от обманутого супруга, ребёнка тайно переправили в Антарию к отцу. Что с сестрой стало дальше – Мия не знала, вернее не знал Роенгарр, открывший ей эту семейную тайну, которую совершенно случайно подсмотрел и подслушал. В клане Аррант он был приёмышем. Его семья погибла во времена смуты из-за смены правящей династии. Для Милеи Роен стал названным братом и нянькой, поскольку Ингрид умерла через несколько дней после тяжёлых родов.
Маррун быстро нашёл замену почившей жене, и новая супруга подарила ему одного за другим трёх наследников мужского пола. По меркам драконов, неслыханная плодовитость, в благодарность за которую только и остаётся, что сдувать с чудесной женщины пылинки и выполнять любые капризы. О Милее на время забыли и вспомнили лишь когда на горизонте замаячила реальная возможность породниться с императорской семьёй. Причём ни отец, ни мачеха нисколько не переживали о высказанном обиженной Тамилой пророческом проклятии. Видимо, рассчитывали успеть за время сватовства и приготовлений к свадебному торжеству выгодно пристроить ко двору троих сыновей.
Вот и пришлось побеспокоиться о себе самостоятельно. Сайери, на правах подруги знавшая тайну рождения Мии, быстро придумала план подмены одной сестры на другую, а Роенгарр отправился на поиски той самой человечки. Далеко не сразу, но они увенчались успехом. Теперь осталось лишь доставить сестрицу в Иллирос и как следует подготовить, а по сути, задурить девчонке голову.
Сидеть в седле, упираясь ногами в стремена, было непривычно, но удобно. Мирослава умела ездить верхом и даже любила, но обычно это происходило так: привязала верёвку подходящей длины к недоуздку, накинула на лошадиную спину тряпку, какую не жалко, за гриву ухватилась и вскочила. А тут… Тут пришлось раскошелиться, причём дракону.
Дед Влас, когда вчера из Лукишек вернулся, озвучил Роенгарру свои новые требования касательно отъезда внучки и даже выгнал его в ночь со двора. Отправляйся, дескать, в город, нанимай карету, а утром возвращайся чин-чинарём, проси руки как положено, коль о женихе заикнулся. Пущай все видят, какая честь на долю девушки выпала. Впустую молоть языками меньше будут, байки срамные травить.
Мира вспомнила, за кого и в роли кого сватал её Роен на вечёрке и лишь язык с досады прикусила.
Как бы то ни было, пожелания знахаря дракон выполнил. Около полудня полдеревни провожало Мирославу в добрый путь, в том числе староста и Любава. Первый смотрел с искренним сожалением, запоздало осознав, какую немалую пользу приносила Малиновке девушка. При ней забыли о внезапном падеже скота от неведомых напастей. Казалось, Мира наперечёт знает всю скотину, а коли появлялась новая, тут же бежала её осматривать, махом подмечая, что не так, и на время отделяя подозрительное животное от общего стада. Любой, даже самый сложный отёл или окот под её присмотром проходил как по маслу. «Эх, надо было ещё в прошлом году мужа подыскать, помочь молодой семье избу справить, чтобы девчонка накрепко в деревне осела» – примерно так думал и, не скрываясь, сетовал вслух староста в то время, как его дочь завистливо вздыхала, любуясь Мириным провожатым: обратно в Малиновку Роен вернулся верхом на вороном коне; одежда на драконе была всё та же, но хорошо вычищенная и выглаженная. В сапогах при желании своё отражение разглядеть можно.
Дед Власий проводил внучку до города, коим считалось крупное поселение на перекрёстке двух торговых путей с незамысловатым названием Град, видимо призванным за неимением иных отличительных признаков подтверждать незаслуженно присвоенный селищу статус.
В Граде они сначала зачем-то зашли к стряпчему. Вернее, зашли Власий и Роенгарр, а Мира осталась сторожить вороного и вещи. Карету отпустили восвояси. Возница отчаянно зевал, с ночи не спавши.
От стряпчего отправились на базар. День клонился к вечеру, торговые ряды и загоны для скота почти полностью опустели. Редкие продавцы надеялись поживиться за счёт припозднившихся покупателей. Ветер гонял между прилавками мелкий мусор и катал клубочки пыли. Тем не менее удалось выгодно сторговаться за гнедую кобылку в белых чулочках, немолодую, но вполне себе справную, к тому же по клятвенным уверениям хозяина весьма кроткого нрава. Лучше бы молчал – Миру на подобном не проведёшь, благодаря чему удалось дополнительно выгадать пару серебряных монет на седло и уздечку. Приобретя всё необходимое, путешественники присоединились к торговому обозу, который отправлялся в путь, несмотря на приближающуюся ночь. Купцы спешили на настоящую городскую ярмарку, рассчитывая выспаться в дороге.
Мира и Роен держались в хвосте вереницы гружёных под завязку возов, по большей части ориентируясь на скрип колёс, чем на смутно маячащие впереди горы поклажи. Девушка притихла. Возбуждение, навеянное сборами в дорогу, схлынуло, взамен накатили тоска и тревога. Что-то безвозвратно осталось позади – в знакомом и уютном старом мире, а будущее пока было настолько неопределённым, что больше пугало, чем манило и прельщало.
– Сколько тебе лет? – тихо спросила Мирослава, перебирая поводья и попадающиеся между ними жёсткие волоски лошадиной гривы.
– А сколько дашь? – в голосе Роена послышалась снисходительная усмешка.
– О…Ну… – Мира задумалась. Согласно перечитанным до дыр книгам из скромной библиотеки деда Власа возраст драконов мог достигать несколько сотен, и вряд ли большую часть жизни они проводили седыми стариками.
– Двадцать шесть, – смилостивился желтоглазый.
– Так мало? – изумилась девушка.
– Старо выгляжу?
– Нет, но если вы живёте очень долго…
– Становиться людьми мы можем только в первые сто лет и заводить потомство тоже, – без дополнительных просьб пояснил мужчина.
– Интересно… – Мира помолчала. – А расскажи об Иллиросе. Насколько то, что пишут в книгах, правда?..
Под утро девушка задремала и едва не выпала из седла. Роен успел подхватить под локоть, помог выровняться и не слишком деликатно тряхнул за плечо, чтобы проснулась окончательно.
На землю опустился туман, густой молочно-белой полосой обозначив речку, на противоположном берегу которой вдоль её рукава широко и вольготно раскинулся город. Сквозь млечную дымку виднелись красные черепичные крыши вперемешку с зелёными (недолго им осталось) кронами деревьев. Длинные остроконечные шпили сторожевых башен насквозь пронзали золотисто-розовое рассветное небо.
– Ух ты! – восхитилась Мира, до сих пор не видевшая ничего крупнее Града. – Здесь есть телепорт?
– Нет, – покачал головой дракон и подстегнул вороного.
Пришлось догонять.
Обоз медленно спускался по пологому берегу к мосту. Натужно скрипели колёса, волы, утомлённые дорогой, жалобно мычали в ответ на сердитые покрики усталых возниц. Роен обогнал вереницу возов по правой стороне, на ходу что-то сказал старшему из купцов, тот согласно и даже, кажется, благодарно кивнул в ответ. Мирослава едва успела проскочить в узкий зазор между перилами и первой телегой, чтобы очутиться на мосту раньше обоза. Вслед понеслось не злобное, но всё-таки ругательство.
«Куда так спешить?», – сердито подумала девушка в спину дракону.
Заплатив въездную пошлину (из-за ярмарки её брали со всех подряд, а не только с заезжих торговцев), путники отправились искать, где бы перекусить. Людей на улице было немного. Это тебе не деревня, где, чуть рассвело, в каждом дворе слышатся голоса, гремят вёдра, подаёт голос скотина, а над трубами домов курятся печные дымки.
Мирослава с интересом осматривалась: чем дальше от городских стен к центру они забирались, тем чуднее становилось вокруг. Улицы ширились, дома росли. Ни травинки, ни былинки, лишь изредка попадались деревья с обрезанной –чтобы ветки не лезли в окна – кроной да у подоконников висели горшки с цветами.
Подковы звонко зацокали по булыжной мостовой, разбивая вдребезги до сих пор царящую в городе утреннюю тишину. Девушка не заметила, как вырвалась вперёд и вдруг услышала, вернее перестала слышать топот копыт за спиной. Оглянувшись, увидела, что дракон остановил свою лошадь и разговаривает с мальчишкой лет десяти в деревянных башмаках. Затем махнул девушке в сторону узкого проулка.
На соседней улице, более широкой и украшенной разноцветными лентами, протянутыми поперёк от дома к дому, они подъехали к постоялому двору с тривиальным названием «Пристанище». Так и захотелось мысленно добавить: «последнее».
– Что за праздник? – обратилась Мира к провожатому.
– Великая ярмарка, – охотно ответил мальчишка, явно ожидая надбавку за сведения.
Девушка виновато пожала плечами. Мелких медных монет у неё было мало, а те, что покрупнее, она берегла на чёрный день. В основном расплачивался дракон. Вот и сейчас он договаривался о постое с выбежавшим навстречу слугой.
Хозяин «Пристанища» приветливо улыбнулся новым гостям:
– Рад вас видеть, господин. Доброе утро, госпожа. На праздник пожаловали?
– Проездом, – сухо ответил Роенгарр. – Нам с женой комнату на двоих и горячей воды.
Мужчина незаметно, как наивно полагал, ухмыльнулся в пушистые светло-русые усы: «Жена, как же. Видали мы этих «жён», что меняют по несколько раз за седмицу».
– Найден, проводи.
Всё тот же слуга, успевший отвязать пожитки гостей от сёдел, пошёл впереди, показывая дорогу. По скрипящей лестнице они поднялись на второй этаж в тёмный коридор с выходящими в него дверями номеров.
Комната оказалась просторной и светлой. Расположенное на восточной стороне окно ловило косые лучи восходящего солнца с танцующими в них пылинками. Город мало-помалу просыпался. Скоро тут будет оживлённее, чем в деревне, где, напротив – чем выше поднимается дневное светило, тем тише становится: мужчины, женщины, дети постарше отправляются работать в поля и огороды; в избах на хозяйстве остаются лишь мал да стар.
Две служанки в передниках и чепцах из некрашеного полотна приволокли большую деревянную бадью и споро натаскали тёплой воды.
Роен предложил Мирославе искупаться первой, а сам отправился вниз подкрепиться. Запершись изнутри, девушка наскоро смыла дорожную пыль, натянула чистую нижнюю рубашку, платье, взятое на смену, и поменялась с драконом местами. Когда, выждав достаточно времени, вернулась в комнату, Роенгарр спал, безмятежно раскинувшись на большую часть кровати. Пришлось неловко ютиться с самого краю. Тем не менее сон быстро сморил утомлённую ночной дорогой девушку.
Проснулась Мира раньше своего спутника, украдкой поднялась, на цыпочках подошла к окну и ахнула. Улица была запружена народом, весёлым и ярким. Людская река текла в одном направлении, и редкие смельчаки решались буравить её поперёк течения.
Куда они все?
Подгоняемая любопытством, девушка быстро сменила платье на штаны, рубашку, кожаную безрукавку, затянула поверх кушак, волосы спрятала под лихо заломленную набок тёмно-красную шапку, приглянувшуюся, когда покупали одежду в дорогу. Да, мужская. Зато какая на ней пряжка! Пускай металл и не был драгоценным, но блестел как золото.
Зашнуровав сапоги, Мирослава пересчитала медяки, сунула кошель за пазуху и вышла за дверь. Сердце испуганным зайчиком подскакивало в груди до самого горла. Никогда прежде не бывала она в городе одна, тем более в таком большом, незнакомом. Град и ещё несколько крупных селений, куда они с дедом Власом ездили за особыми компонентами для его снадобий, не шли ни в какое сравнение с Залеском.
На первом этаже «Пристанища» народу было – не протолкнуться. Подавальщицы не успевали разносить заказы. Иные гости, не дожидаясь, сами спешили к стойке за очередной кружкой пива или кувшином вина. На Миру внимания не обратили, даже столкнувшийся с ней лоб в лоб Найден, не признал, лишь что-то невнятно буркнул, то ли извинился, то ли обругал.
Впрочем, вопрос был явно риторическим. Сайери тут же о нём забыла и отплыла от приятельницы к противоположному берегу, ближе к наземному входу в пещеру.
– Кто-то летит, – беспечно сообщила она, глядя в небо на три быстро увеличивающиеся в размерах точки. – Кажется, сюда.
– Ты уверена? – забеспокоилась Мия.
Обе девушки были одеты в одинаковые купальные костюмы: короткие до колена панталоны и сшитые с ними в единое целое рубашки без рукавов. Белая шелковистая ткань при намокании становилась полупрозрачной, коварно подчёркивая то, что обычно следует скрывать от посторонних глаз.
– Это Дагнейрр, – узнала одного из летящих принцесса. – Интересно, что ему надо?..
За спиной послышался громкий всплеск. Милея так торопилась со сменой ипостаси, что едва удержалась на мокрых камнях в гораздо более крупном теле. Сайери весело рассмеялась и принялась переплетать растрепавшуюся косу, неотрывно следя за иссиня-чёрным драконом, стрелой пронзающим небесную лазурь. Приземлился Даг человеком, поскольку вход в пещеру был слишком узким для зверя.
– Приветствую вас, Ваше высочество, – черноволосый мужчина с фиолетовыми глазами отвесил низкий почтительный поклон.
– Зачем ты здесь? – Сай отплыла на середину озера, бесстыдно позволяя собой любоваться.
Дагнейрр обернулся и подал спутникам знак. Они послушно отвели взгляды от прекрасной купальщицы и попятились прочь.
– Хотел поговорить.
– О чём? – Девушка продолжала висеть вертикально, слегка подгребая руками. Кромка воды то касалась её подбородка, то завлекательно плескалась возле высокой груди.
– Наедине.
Бедняжка Милея снова заскользила лапами по камням, почувствовав себя в ловушке. Выйти наружу она могла только в облике человека, но как это сделать незаметно от остальных?
– Ладно. Идём, – пощадила чувства подруги принцесса, приблизилась к месту, где стоял Дагнейрр, и протянула руку, чтобы он помог ей выбраться из воды.
Мужчина подхватил девушку легко, будто она ничего не весила, и осторожно поставил рядом: босую – на камни. Сайери благодарно улыбнулась, нарочито медленно повернулась и завлекательной походкой направилась в глубь пещеры. Дракон усмехнулся. Со дна озера били горячие источники, поэтому вода была намного теплее воздуха. Пришлось снять с себя верхнее одеяние и накинуть соблазнительнице на плечи, дабы не столько прикрыть волнующий вид сзади, сколько согреть начинающую дрожать полуголую дурочку.
Когда эти двое скрылись из виду, Милея вернула себе человеческий облик и закуталась в халат. Они с Сай прилетели на остров Примирения налегке, уверенные, что здесь никто их не побеспокоит, в крайнем случае подруги прогнали бы любого, кто посмел бы сунуться в заветную купальню. На острове было полным-полно тёплых озёр – открытых и подземных, но это казалось особенным, а потому не делимым ни с кем другим. Видимо Сайери не считала Дагнейрра посторонним.
Милею тревожила пагубная страсть, которую подруга питала к представителю отверженного клана. Уж лучше бы она отвечала взаимностью Роену.
В подобных случаях Мие сразу вспоминалась мать Сай, соблазнившая императора, и родная мать, пленившаяся человеком незадолго до собственной свадьбы. Принц, будущий правитель Антарии, любимый мужчина – ничто из этого не оправдывало безумного поступка юной драконицы, как и то, что замуж её отдавали по расчёту.
Положенное время спустя Ингрид родила двойню, и одна из голубоглазых малышек оказалась человеком. Родители прелюбодейки попытались скрыть правду от обманутого супруга, ребёнка тайно переправили в Антарию к отцу. Что с сестрой стало дальше – Мия не знала, вернее не знал Роенгарр, открывший ей эту семейную тайну, которую совершенно случайно подсмотрел и подслушал. В клане Аррант он был приёмышем. Его семья погибла во времена смуты из-за смены правящей династии. Для Милеи Роен стал названным братом и нянькой, поскольку Ингрид умерла через несколько дней после тяжёлых родов.
Маррун быстро нашёл замену почившей жене, и новая супруга подарила ему одного за другим трёх наследников мужского пола. По меркам драконов, неслыханная плодовитость, в благодарность за которую только и остаётся, что сдувать с чудесной женщины пылинки и выполнять любые капризы. О Милее на время забыли и вспомнили лишь когда на горизонте замаячила реальная возможность породниться с императорской семьёй. Причём ни отец, ни мачеха нисколько не переживали о высказанном обиженной Тамилой пророческом проклятии. Видимо, рассчитывали успеть за время сватовства и приготовлений к свадебному торжеству выгодно пристроить ко двору троих сыновей.
Вот и пришлось побеспокоиться о себе самостоятельно. Сайери, на правах подруги знавшая тайну рождения Мии, быстро придумала план подмены одной сестры на другую, а Роенгарр отправился на поиски той самой человечки. Далеко не сразу, но они увенчались успехом. Теперь осталось лишь доставить сестрицу в Иллирос и как следует подготовить, а по сути, задурить девчонке голову.
ГЛАВА 5
Сидеть в седле, упираясь ногами в стремена, было непривычно, но удобно. Мирослава умела ездить верхом и даже любила, но обычно это происходило так: привязала верёвку подходящей длины к недоуздку, накинула на лошадиную спину тряпку, какую не жалко, за гриву ухватилась и вскочила. А тут… Тут пришлось раскошелиться, причём дракону.
Дед Влас, когда вчера из Лукишек вернулся, озвучил Роенгарру свои новые требования касательно отъезда внучки и даже выгнал его в ночь со двора. Отправляйся, дескать, в город, нанимай карету, а утром возвращайся чин-чинарём, проси руки как положено, коль о женихе заикнулся. Пущай все видят, какая честь на долю девушки выпала. Впустую молоть языками меньше будут, байки срамные травить.
Мира вспомнила, за кого и в роли кого сватал её Роен на вечёрке и лишь язык с досады прикусила.
Как бы то ни было, пожелания знахаря дракон выполнил. Около полудня полдеревни провожало Мирославу в добрый путь, в том числе староста и Любава. Первый смотрел с искренним сожалением, запоздало осознав, какую немалую пользу приносила Малиновке девушка. При ней забыли о внезапном падеже скота от неведомых напастей. Казалось, Мира наперечёт знает всю скотину, а коли появлялась новая, тут же бежала её осматривать, махом подмечая, что не так, и на время отделяя подозрительное животное от общего стада. Любой, даже самый сложный отёл или окот под её присмотром проходил как по маслу. «Эх, надо было ещё в прошлом году мужа подыскать, помочь молодой семье избу справить, чтобы девчонка накрепко в деревне осела» – примерно так думал и, не скрываясь, сетовал вслух староста в то время, как его дочь завистливо вздыхала, любуясь Мириным провожатым: обратно в Малиновку Роен вернулся верхом на вороном коне; одежда на драконе была всё та же, но хорошо вычищенная и выглаженная. В сапогах при желании своё отражение разглядеть можно.
Дед Власий проводил внучку до города, коим считалось крупное поселение на перекрёстке двух торговых путей с незамысловатым названием Град, видимо призванным за неимением иных отличительных признаков подтверждать незаслуженно присвоенный селищу статус.
В Граде они сначала зачем-то зашли к стряпчему. Вернее, зашли Власий и Роенгарр, а Мира осталась сторожить вороного и вещи. Карету отпустили восвояси. Возница отчаянно зевал, с ночи не спавши.
От стряпчего отправились на базар. День клонился к вечеру, торговые ряды и загоны для скота почти полностью опустели. Редкие продавцы надеялись поживиться за счёт припозднившихся покупателей. Ветер гонял между прилавками мелкий мусор и катал клубочки пыли. Тем не менее удалось выгодно сторговаться за гнедую кобылку в белых чулочках, немолодую, но вполне себе справную, к тому же по клятвенным уверениям хозяина весьма кроткого нрава. Лучше бы молчал – Миру на подобном не проведёшь, благодаря чему удалось дополнительно выгадать пару серебряных монет на седло и уздечку. Приобретя всё необходимое, путешественники присоединились к торговому обозу, который отправлялся в путь, несмотря на приближающуюся ночь. Купцы спешили на настоящую городскую ярмарку, рассчитывая выспаться в дороге.
Мира и Роен держались в хвосте вереницы гружёных под завязку возов, по большей части ориентируясь на скрип колёс, чем на смутно маячащие впереди горы поклажи. Девушка притихла. Возбуждение, навеянное сборами в дорогу, схлынуло, взамен накатили тоска и тревога. Что-то безвозвратно осталось позади – в знакомом и уютном старом мире, а будущее пока было настолько неопределённым, что больше пугало, чем манило и прельщало.
– Сколько тебе лет? – тихо спросила Мирослава, перебирая поводья и попадающиеся между ними жёсткие волоски лошадиной гривы.
– А сколько дашь? – в голосе Роена послышалась снисходительная усмешка.
– О…Ну… – Мира задумалась. Согласно перечитанным до дыр книгам из скромной библиотеки деда Власа возраст драконов мог достигать несколько сотен, и вряд ли большую часть жизни они проводили седыми стариками.
– Двадцать шесть, – смилостивился желтоглазый.
– Так мало? – изумилась девушка.
– Старо выгляжу?
– Нет, но если вы живёте очень долго…
– Становиться людьми мы можем только в первые сто лет и заводить потомство тоже, – без дополнительных просьб пояснил мужчина.
– Интересно… – Мира помолчала. – А расскажи об Иллиросе. Насколько то, что пишут в книгах, правда?..
Под утро девушка задремала и едва не выпала из седла. Роен успел подхватить под локоть, помог выровняться и не слишком деликатно тряхнул за плечо, чтобы проснулась окончательно.
На землю опустился туман, густой молочно-белой полосой обозначив речку, на противоположном берегу которой вдоль её рукава широко и вольготно раскинулся город. Сквозь млечную дымку виднелись красные черепичные крыши вперемешку с зелёными (недолго им осталось) кронами деревьев. Длинные остроконечные шпили сторожевых башен насквозь пронзали золотисто-розовое рассветное небо.
– Ух ты! – восхитилась Мира, до сих пор не видевшая ничего крупнее Града. – Здесь есть телепорт?
– Нет, – покачал головой дракон и подстегнул вороного.
Пришлось догонять.
Обоз медленно спускался по пологому берегу к мосту. Натужно скрипели колёса, волы, утомлённые дорогой, жалобно мычали в ответ на сердитые покрики усталых возниц. Роен обогнал вереницу возов по правой стороне, на ходу что-то сказал старшему из купцов, тот согласно и даже, кажется, благодарно кивнул в ответ. Мирослава едва успела проскочить в узкий зазор между перилами и первой телегой, чтобы очутиться на мосту раньше обоза. Вслед понеслось не злобное, но всё-таки ругательство.
«Куда так спешить?», – сердито подумала девушка в спину дракону.
Заплатив въездную пошлину (из-за ярмарки её брали со всех подряд, а не только с заезжих торговцев), путники отправились искать, где бы перекусить. Людей на улице было немного. Это тебе не деревня, где, чуть рассвело, в каждом дворе слышатся голоса, гремят вёдра, подаёт голос скотина, а над трубами домов курятся печные дымки.
Мирослава с интересом осматривалась: чем дальше от городских стен к центру они забирались, тем чуднее становилось вокруг. Улицы ширились, дома росли. Ни травинки, ни былинки, лишь изредка попадались деревья с обрезанной –чтобы ветки не лезли в окна – кроной да у подоконников висели горшки с цветами.
Подковы звонко зацокали по булыжной мостовой, разбивая вдребезги до сих пор царящую в городе утреннюю тишину. Девушка не заметила, как вырвалась вперёд и вдруг услышала, вернее перестала слышать топот копыт за спиной. Оглянувшись, увидела, что дракон остановил свою лошадь и разговаривает с мальчишкой лет десяти в деревянных башмаках. Затем махнул девушке в сторону узкого проулка.
На соседней улице, более широкой и украшенной разноцветными лентами, протянутыми поперёк от дома к дому, они подъехали к постоялому двору с тривиальным названием «Пристанище». Так и захотелось мысленно добавить: «последнее».
– Что за праздник? – обратилась Мира к провожатому.
– Великая ярмарка, – охотно ответил мальчишка, явно ожидая надбавку за сведения.
Девушка виновато пожала плечами. Мелких медных монет у неё было мало, а те, что покрупнее, она берегла на чёрный день. В основном расплачивался дракон. Вот и сейчас он договаривался о постое с выбежавшим навстречу слугой.
Хозяин «Пристанища» приветливо улыбнулся новым гостям:
– Рад вас видеть, господин. Доброе утро, госпожа. На праздник пожаловали?
– Проездом, – сухо ответил Роенгарр. – Нам с женой комнату на двоих и горячей воды.
Мужчина незаметно, как наивно полагал, ухмыльнулся в пушистые светло-русые усы: «Жена, как же. Видали мы этих «жён», что меняют по несколько раз за седмицу».
– Найден, проводи.
Всё тот же слуга, успевший отвязать пожитки гостей от сёдел, пошёл впереди, показывая дорогу. По скрипящей лестнице они поднялись на второй этаж в тёмный коридор с выходящими в него дверями номеров.
Комната оказалась просторной и светлой. Расположенное на восточной стороне окно ловило косые лучи восходящего солнца с танцующими в них пылинками. Город мало-помалу просыпался. Скоро тут будет оживлённее, чем в деревне, где, напротив – чем выше поднимается дневное светило, тем тише становится: мужчины, женщины, дети постарше отправляются работать в поля и огороды; в избах на хозяйстве остаются лишь мал да стар.
Две служанки в передниках и чепцах из некрашеного полотна приволокли большую деревянную бадью и споро натаскали тёплой воды.
Роен предложил Мирославе искупаться первой, а сам отправился вниз подкрепиться. Запершись изнутри, девушка наскоро смыла дорожную пыль, натянула чистую нижнюю рубашку, платье, взятое на смену, и поменялась с драконом местами. Когда, выждав достаточно времени, вернулась в комнату, Роенгарр спал, безмятежно раскинувшись на большую часть кровати. Пришлось неловко ютиться с самого краю. Тем не менее сон быстро сморил утомлённую ночной дорогой девушку.
Проснулась Мира раньше своего спутника, украдкой поднялась, на цыпочках подошла к окну и ахнула. Улица была запружена народом, весёлым и ярким. Людская река текла в одном направлении, и редкие смельчаки решались буравить её поперёк течения.
Куда они все?
Подгоняемая любопытством, девушка быстро сменила платье на штаны, рубашку, кожаную безрукавку, затянула поверх кушак, волосы спрятала под лихо заломленную набок тёмно-красную шапку, приглянувшуюся, когда покупали одежду в дорогу. Да, мужская. Зато какая на ней пряжка! Пускай металл и не был драгоценным, но блестел как золото.
Зашнуровав сапоги, Мирослава пересчитала медяки, сунула кошель за пазуху и вышла за дверь. Сердце испуганным зайчиком подскакивало в груди до самого горла. Никогда прежде не бывала она в городе одна, тем более в таком большом, незнакомом. Град и ещё несколько крупных селений, куда они с дедом Власом ездили за особыми компонентами для его снадобий, не шли ни в какое сравнение с Залеском.
На первом этаже «Пристанища» народу было – не протолкнуться. Подавальщицы не успевали разносить заказы. Иные гости, не дожидаясь, сами спешили к стойке за очередной кружкой пива или кувшином вина. На Миру внимания не обратили, даже столкнувшийся с ней лоб в лоб Найден, не признал, лишь что-то невнятно буркнул, то ли извинился, то ли обругал.
