Всё получилось как нельзя лучше. Дар откликнулся быстро и охотно, а Киару не понадобилась моя помощь с восполнением сил.
Мы выехали, когда ещё только начало светать. Тёмно-синий бархат неба лишь слегка выцвел-побледнел на востоке. По-прежнему было темно и звёздно, однако над печными трубами уже вовсю клубились хорошо заметные в морозном воздухе белые дымки – хозяйки выпекали хлеб. Нас тоже снабдили выпечкой, правда, вчерашней.
Бережки были последним человеческим поселением на пути. Дальше предстояло двигаться дикими землями. Поэтому мы пополнили запасы снеди, овса и купили ещё по одному одеялу, чтобы не замёрзнуть, ночуя под открытым небом.
Лишь когда наши кони по брюхо увязли в белоснежной, не тронутой ни дорогой, ни тропкой целине бескрайней пустоши, я сообразила, чем мне грозит возвращение, и натянула поводья.
– Киар, как я поеду обратно одна?
Ташид, успевший обогнать меня на полтора лошадиных корпуса, обернулся и выразительно приподнял брови:
– Что тебя смущает?
Нестерпимо захотелось скатать снежок и запустить им в самолюбивого молодчика. Только о себе думает! В одиночку пересекать подобное место без дара? А если снег пойдёт, ветер подует и заметёт наши следы, что мне послужит ориентиром? То-то обрадуются волки такой лёгкой поживе. Хотя… Почему это без дара? Когда мы с ташидом расстанемся, сила вернётся ко мне в полном объёме.
Мужчина понял по выражению моего лица, что собеседница наконец-то дотумкала до здравой мысли, и поехал дальше. Тем не менее от снежка я отказалась лишь по причине того, что скатать рассыпчатый снег в тугой шар получилось бы разве что голыми руками, которые потом не отогреет даже чувство удовлетворения от содеянного.
К полудню до сих пор пустынная местность сменилась холмистым редколесьем. Кое-где из снега виднелись большие каменные валуны. Давно маячащая на горизонте скальная гряда постепенно росла вверх, ощетинившись острыми пиками вершин.
Для дневного перекуса мы сделали полноценный привал, чтобы погреться у костра и размять скрюченные от долгой верховой езды ноги. Как я и опасалась, пошёл снег, пока редкий и ленивый, однако, судя по наползающим с севера тучам, ничто не мешало ему в скором времени перерасти в обильный снегопад, а то и в полноценный буран.
– Далеко ещё? – с тревогой глядя на темнеющий небосвод, спросила я у Киара. Зирг был единственным человеческим поселением, расположенным практически на самой границе с Хаттаном. Знала бы, чем всё закончится, сидела бы дома, ждала, пока моему гостю полегчает и наша с ним связь ослабнет. Но нет! Захотелось приключений, в результате чего теперь мёрзну посреди безлюдных заснеженных земель в компании мужчины, которому плевать, как я буду выбираться обратно, и, что самое обидное, даже обвинить в этом, кроме себя, некого.
– К вечеру будем на месте.
Чудесно! Только я вообразила, что хуже, чем есть, быть не может, как действительность тут же заверила меня в обратном.
Над ухом раздался странный фыркающий звук, шею обдало тёплым дыханием. Вроде бы ничего смертельно опасного или ужасного не произошло (да и кто бы смог средь бела дня тайком к нам подкрасться), но я с испуганным визгом отшатнулась к Киару в поисках защиты. Мужчина с готовностью обнял за талию и притянул вплотную к себе.
Оказалось, меня разыграл собственный конь, соблазнившийся кусочком хлеба, который рассеянная хозяйка задумчиво вертела в руках. Скормив негоднику приглянувшееся лакомство, я хотела было вернуться на своё место, однако Киаритэй не отпустил:
– Так теплее.
Он даже подтянул меня повыше и усадил к себе на колени. Молодец какой: трепетно заботится о своём источнике жизненной силы. Однако в обнимку действительно уютнее. И совсем не страшно…
Я расслабилась и положила голову ташиду на плечо, пряча в его меховом воротнике лицо от постепенно усиливающегося ветра. Надо признать, за прошедшие несколько дней я привыкла к присутствию этого мужчины в своей жизни. Неужели мне будет его не хватать? Глупости. Это с ним мне не хватает моего дара. Поскорей бы уже расстаться.
– Как думаешь, что случилось с остальными?
– Кого-то убили, кого-то также подкинули на порог к ведуну.
Мы поразительным образом научились понимать друг друга с полуслова.
– Зачем?
Я знала ответ, но хотела услышать его от Киара.
– Чтобы очернить Хаттан и развязать войну.
– Зачем? – эхом повторила вопрос.
– Ради власти.
– Это сделал кто-то из своих? – догадалась я и выпрямилась, чтобы посмотреть ташиду в лицо. Он выглядел очень сосредоточенным и как всегда бесстрастным. – Междоусобица с привлечением внешних союзников? Но это глупо!
– Почему? – настала очередь Киаритэя задавать вопросы.
– Если Равия и Арлия объединятся, Хаттан может потерять свой суверенитет и стать вассальным государством.
– Даже вассальному государству нужен правитель, – с усмешкой заметил ташид, а затем без плавного перехода предложил: – Давай разойдёмся здесь. Тогда ты успеешь до темноты вернуться в Бережки.
Я растерянно на него уставилась, хотя сама недавно желала того же.
– Ты уверен, что сможешь один доехать до границы?
– Да.
Его голос не дрогнул, но…
– Я тоже не зря провёл это утро. – Мужчина дотронулся до груди, будто бы там за пазухой лежало что-то ценное. Письмо?
Он вдруг обхватил меня покрепче, без особого труда поднялся на ноги и только потом поставил на землю.
Глядя, как Киар навьючивает на сёдла наши одеяла, я наконец-то догадалась, что к чему. Устное послание будет или письменное, живой его привезёт или мёртвый – какая разница? Главное, оно будет доставлено.
– Что ты делаешь?
Ташид зачем-то привязал поводья своей кобылы к седлу моего коня.
– Она мне больше не нужна. Садись.
– Но…
– Я уйду первым. Будь осторожна по дороге назад. Воспользуйся даром, чтобы не сбиться с пути.
– Подожди, – я тряхнула головой, до сих пор не веря, что вот так нелепо всё закончится – наши старания и мучения пойдут прахом из-за каких-то там сведений государственной важности, которые вполне могли устареть за время путешествия. – До границы ещё далеко. У тебя не хватит сил пешком до неё добраться. Поехали вместе.
– Прощай, Тайрин. Спасибо тебе. – В советчиках этот мужчина изначально не нуждался, а теперь ещё и в помощниках.
Он отвернулся, чтобы потушить и закидать снегом костёр.
Ну как хочешь! Я сделала всё, что могла, и даже больше. Вполне возможно, скоро мы официально станем врагами. Поэтому происходящее сейчас – выгодный для меня расклад. Надо радоваться.
Однако, радоваться не получалось…
Я вскочила верхом. Снегопад за время посиделок заметно усилился. Представила, как ташид величественно-медленно удаляется, осыпаемый белыми хлопьями, будто лепестками роз, а затем картинно заваливается набок… Вместо смешка из груди вырвался судорожный вздох. Он не просто уходил, он уходил навсегда, и мы оба прекрасно это понимали. Но кто мы друг другу, чтобы испытывать сильные чувства в момент расставания?
– Прощай… – Я закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего.
Киар оглянулся. На левой половине лица проступил знакомый узор. Вот бы полюбоваться чудесным рисунком поближе хотя бы ещё только раз! Мужчина улыбнулся, предлагая мне запомнить его именно таким и…
Всё произошло не так, как я ожидала: ташид не ушёл – он исчез.
Как и при побеге от Алека, пространство странным образом сдвинулось, словно образовав в ткани мироздания глубокую складку. На короткое мгновение я совсем близко увидела заслоняющие горизонт горы, и они тут же снова отдалились на положенное расстояние, но мне хватило, чтобы рассмотреть у их подножия мужскую фигуру.
Он всё-таки упал…
Я развернула коня, прикрикнула на замешкавшуюся кобылу и поскакала прочь по проторенной в высоких сугробах колее.
Бережки я сознательно миновала, чтобы не вымучивать из себя сказочку: зачем вернулась и куда пропал «жених». Согласно карте, неподалёку находилось ещё одно селение, покрупнее, до которого я вполне успевала добраться к полуночи.
Несмотря на провал первоначального плана, я не отказалась от поездки в столицу. Да, теперь уже без ташида, зато с опытом тесного взаимодействия с представителем загадочной расы. В конце концов, я не меньше Киара переживала об угрозе военного конфликта между нашими государствами и собиралась внести посильную лепту в его предотвращение. Правда о чём-то глобальном я старалась пока не думать, намечая лишь своё ближайшее будущее: продать лошадь и лишние вещи. Намечая и не вспоминая, что оставила ЕГО там одного, без сил…
А может, он просто споткнулся?
Я всё равно ничем не могла ему помочь. Пока бы преодолела это огромное расстояние в десятки вёрст, он бы окоченел и его занесла пурга или забрали свои. Да, точно забрали! Ну не мог же он так глупо и бессмысленно погибнуть! Конечно нет. Он сделал это вполне осознано… Кстати, что там вообще произошло? Как у него получилось совершить такой огромный прыжок в пространстве? И как я умудрилась увидеть хоть что-то, находящееся настолько далеко? Никакой бы дар не помог. Может, мне показалось? Пригрезилось?
Меня в очередной раз тряхнуло в седле. Лишившись всадника, кобыла вдруг выказала дурной нрав, периодически натягивая поводья или забегая вперёд. Видимо Ласточке не нравилось плестись позади флегматичного Грачика, которого она явно считала недостойным возглавлять наш маленький отряд.
– Продам на колбасу, – пригрозила я привереде.
Негодница лишь пренебрежительно фыркнула в ответ.
– Брошу в лесу на съедение злыдням. Одного уже бросила.
Не знаю, что подействовало: широкий накатанный тракт, на который мы наконец-то вывернули с заснеженной просёлочной дороги, или реальный пример моего жестокосердия – но Ласточка перестала артачиться, красиво изогнула шею, будто пристяжная в тройке, и послушно порысила наравне с Грачиком.
Я смахнула набежавшие на глаза слёзы и всмотрелась вдаль, сверяясь с направлением.
Интересно, как скоро найдёт меня Алек? Пожалуй, я не только переночую в Торгашах, но и пробуду там весь следующий день. Приведу себя в порядок внешне и внутренне, чтобы были силы и настроение двигаться дальше.
Увы, мечте как следует выспаться, суждено было остаться несбыточной.
По причине очередной ярмарки, которые в Торгашах проводились регулярно, независимо от времени года и погоды, единственный постоялый двор оказался переполнен. Поэтому ночь я провела на конюшне на куче жёсткой соломы, кутаясь во все имеющиеся в наличии одеяла. Рядом посапывали ещё трое бедолаг, которым, как и мне, не досталось приличного места для ночлега. Неудивительно, что под утро от холода и голода пригрезился кошмар, поднявший на ноги быстрее и действеннее ушата ледяной воды.
Продрогшая, разбитая, нисколько не отдохнувшая я отправилась завтракать. Ранним утром в обеденном зале было пусто. На кухне ещё только-только разводили огонь и всё, что мне могли предложить, это остатки вчерашних холодных пирогов. Я попросила подогреть молока и устроилась возле камина, чтобы ещё немного подремать в относительной тишине, старательно прогоняя из головы любые воспоминания о прошлом и мысли о будущем.
Однако долго бездельничать не довелось, да и зал мало-помалу наполнялся оголодавшими за ночь постояльцами. Вскоре за моим столиком без спросу устроились трое болтливых гномов.
– Госпожа веда, – ко мне подошёл мальчишка лет двенадцати. – Пособите в богоугодном деле.
Как-то странно он изъясняется.
Заинтригованная, я расплатилась за завтрак и направилась к выходу следом за просителем. Одет он был самым что ни на есть обыкновенным образом: потрёпанный заячий тулупчик, мешковатые штаны, валенки и толстые обмотки до колена. На голове – овчинный треух.
– Что случилось-то?
– Ведро достать надо.
– Откуда?
– Из колодца.
– Утонуло?
– Разбилось…
Загадка разрешилась быстро и просто. В таком крупном селе не обошлось без молельни, весьма практично обустроенной, надо сказать. Помимо главного здания во дворе имелись: и банька, и беседка для отдыха в жаркую летнюю пору, и колодец – как выяснялось, неглубокий, лишь бы до водоносного слоя добраться, который залегал совсем близко к поверхности. Ничего удивительного, что недавние морозы прихватили воду крепкой ледяной коркой.
– Тока проверить хотел, а оно – тюк! – и рассыпалось. – Мальчишка не выглядел расстроенным, скорее предвкушающим некую потеху.
– Ты кого это привёл, негодник?!
Я обернулась на окрик и увидела бегущего к нам мужчину в долгополой рясе и накинутой поверх шубейке, почему-то женской.
Местный божий служитель был невысоким, тщедушным с длинной, но жидкой, наполовину седой бородой. Тёмные глаза его сверкали праведным гневом.
Не сказать, чтобы между ведунами и клириками велась война, скорее соперничество за первое место в сердцах общей паствы. Хотя лично меня и второе всегда устраивало. Бывало, клиент сначала свечку в молельне поставит, а потом бежит к ведуну с просьбой избавить дом от моровки – нечисти, наводящей порчу на малых детей. Таковой вообще-то не существовало, как и целого ряда прочих тварей, выдуманных из страха перед неведомым, однако разубеждать в этом простой сельский люд было делом неблагодарным, как и рассказывать о необходимости соблюдения карантина при возникновении детских заразных хворей. Поэтому я с чистой совестью брала положенную мзду и пресекала распространение болезни, воздействуя силой дара на энергетическое поле больных, при этом читая забавный стишок, чтобы развлечь детишек и успокоить родителей, которые думали, будто это складное заклинание для изгнания проклятущей нечисти.
– Зачем ты здесь, приспешник тьмы?!
Ого… как всё серьёзно.
– Вообще-то приспешница, – я кокетливо перекинула со спины на грудь туго заплетённую до самого кончика косу и широко улыбнулась.
Моё женское обаяние возымело противоположный ожидаемому эффект: богомолец осерчал ещё пуще:
– У-у-у! Ведьма! Изыди!
Я уж было собиралась последовать суровому требованию, когда мальчонка принялся жалобно уговаривать:
– Отец Кален, пущай для начала ведро достанет и воду разморозит.
– А что с ведром? – Клирик кинулся проверять и обнаружил, что на конце верёвки болтается лишь одинокая дужка.
Возникла заминка. Божьему служителю явно претило моё богомерзкое присутствие на его территории. Миколке же – как звали мальчишку – просто-напросто надоело таскать воду из общего колодца, глубокого, но уж больно далёкого. Сдаётся мне, он скоро так все вёдра в хозяйстве переведёт.
– Ах ты шельмец, – проворчал в бороду отец Кален и, не глядя в мою сторону, буркнул: – Только быстро и без шума.
Микол просиял, а я вдруг сообразила, что это будет моё первое осознанное обращение к дару с момента его вынужденного бездействия. Я даже ночью для согрева им не пользовалась, дурочка.
Ну что ж, приступим…
Левитировать предметы, которые воочию видишь или хорошо представляешь, легче лёгкого. Благодаря усиленному даром зрению я прекрасно рассмотрела обломки ведра, рассыпанные на дне колодца, и с неменьшем восторгом, чем Миколка, радовалась каждому из них, поднятому на поверхность.
Отец Кален наблюдал за святотатством, стоя чуть поодаль и бормоча себе под нос то ли молитвы, то ли проклятия.
Когда возле моих ног собралась кучка из дерева и металла, я, рисуясь, дунула вниз, несколько переборщив с силой воздействия.
Мы выехали, когда ещё только начало светать. Тёмно-синий бархат неба лишь слегка выцвел-побледнел на востоке. По-прежнему было темно и звёздно, однако над печными трубами уже вовсю клубились хорошо заметные в морозном воздухе белые дымки – хозяйки выпекали хлеб. Нас тоже снабдили выпечкой, правда, вчерашней.
Бережки были последним человеческим поселением на пути. Дальше предстояло двигаться дикими землями. Поэтому мы пополнили запасы снеди, овса и купили ещё по одному одеялу, чтобы не замёрзнуть, ночуя под открытым небом.
Лишь когда наши кони по брюхо увязли в белоснежной, не тронутой ни дорогой, ни тропкой целине бескрайней пустоши, я сообразила, чем мне грозит возвращение, и натянула поводья.
– Киар, как я поеду обратно одна?
Ташид, успевший обогнать меня на полтора лошадиных корпуса, обернулся и выразительно приподнял брови:
– Что тебя смущает?
Нестерпимо захотелось скатать снежок и запустить им в самолюбивого молодчика. Только о себе думает! В одиночку пересекать подобное место без дара? А если снег пойдёт, ветер подует и заметёт наши следы, что мне послужит ориентиром? То-то обрадуются волки такой лёгкой поживе. Хотя… Почему это без дара? Когда мы с ташидом расстанемся, сила вернётся ко мне в полном объёме.
Мужчина понял по выражению моего лица, что собеседница наконец-то дотумкала до здравой мысли, и поехал дальше. Тем не менее от снежка я отказалась лишь по причине того, что скатать рассыпчатый снег в тугой шар получилось бы разве что голыми руками, которые потом не отогреет даже чувство удовлетворения от содеянного.
К полудню до сих пор пустынная местность сменилась холмистым редколесьем. Кое-где из снега виднелись большие каменные валуны. Давно маячащая на горизонте скальная гряда постепенно росла вверх, ощетинившись острыми пиками вершин.
Для дневного перекуса мы сделали полноценный привал, чтобы погреться у костра и размять скрюченные от долгой верховой езды ноги. Как я и опасалась, пошёл снег, пока редкий и ленивый, однако, судя по наползающим с севера тучам, ничто не мешало ему в скором времени перерасти в обильный снегопад, а то и в полноценный буран.
– Далеко ещё? – с тревогой глядя на темнеющий небосвод, спросила я у Киара. Зирг был единственным человеческим поселением, расположенным практически на самой границе с Хаттаном. Знала бы, чем всё закончится, сидела бы дома, ждала, пока моему гостю полегчает и наша с ним связь ослабнет. Но нет! Захотелось приключений, в результате чего теперь мёрзну посреди безлюдных заснеженных земель в компании мужчины, которому плевать, как я буду выбираться обратно, и, что самое обидное, даже обвинить в этом, кроме себя, некого.
– К вечеру будем на месте.
Чудесно! Только я вообразила, что хуже, чем есть, быть не может, как действительность тут же заверила меня в обратном.
Над ухом раздался странный фыркающий звук, шею обдало тёплым дыханием. Вроде бы ничего смертельно опасного или ужасного не произошло (да и кто бы смог средь бела дня тайком к нам подкрасться), но я с испуганным визгом отшатнулась к Киару в поисках защиты. Мужчина с готовностью обнял за талию и притянул вплотную к себе.
Оказалось, меня разыграл собственный конь, соблазнившийся кусочком хлеба, который рассеянная хозяйка задумчиво вертела в руках. Скормив негоднику приглянувшееся лакомство, я хотела было вернуться на своё место, однако Киаритэй не отпустил:
– Так теплее.
Он даже подтянул меня повыше и усадил к себе на колени. Молодец какой: трепетно заботится о своём источнике жизненной силы. Однако в обнимку действительно уютнее. И совсем не страшно…
Я расслабилась и положила голову ташиду на плечо, пряча в его меховом воротнике лицо от постепенно усиливающегося ветра. Надо признать, за прошедшие несколько дней я привыкла к присутствию этого мужчины в своей жизни. Неужели мне будет его не хватать? Глупости. Это с ним мне не хватает моего дара. Поскорей бы уже расстаться.
– Как думаешь, что случилось с остальными?
– Кого-то убили, кого-то также подкинули на порог к ведуну.
Мы поразительным образом научились понимать друг друга с полуслова.
– Зачем?
Я знала ответ, но хотела услышать его от Киара.
– Чтобы очернить Хаттан и развязать войну.
– Зачем? – эхом повторила вопрос.
– Ради власти.
– Это сделал кто-то из своих? – догадалась я и выпрямилась, чтобы посмотреть ташиду в лицо. Он выглядел очень сосредоточенным и как всегда бесстрастным. – Междоусобица с привлечением внешних союзников? Но это глупо!
– Почему? – настала очередь Киаритэя задавать вопросы.
– Если Равия и Арлия объединятся, Хаттан может потерять свой суверенитет и стать вассальным государством.
– Даже вассальному государству нужен правитель, – с усмешкой заметил ташид, а затем без плавного перехода предложил: – Давай разойдёмся здесь. Тогда ты успеешь до темноты вернуться в Бережки.
Я растерянно на него уставилась, хотя сама недавно желала того же.
– Ты уверен, что сможешь один доехать до границы?
– Да.
Его голос не дрогнул, но…
– Я тоже не зря провёл это утро. – Мужчина дотронулся до груди, будто бы там за пазухой лежало что-то ценное. Письмо?
Он вдруг обхватил меня покрепче, без особого труда поднялся на ноги и только потом поставил на землю.
Глядя, как Киар навьючивает на сёдла наши одеяла, я наконец-то догадалась, что к чему. Устное послание будет или письменное, живой его привезёт или мёртвый – какая разница? Главное, оно будет доставлено.
– Что ты делаешь?
Ташид зачем-то привязал поводья своей кобылы к седлу моего коня.
– Она мне больше не нужна. Садись.
– Но…
– Я уйду первым. Будь осторожна по дороге назад. Воспользуйся даром, чтобы не сбиться с пути.
– Подожди, – я тряхнула головой, до сих пор не веря, что вот так нелепо всё закончится – наши старания и мучения пойдут прахом из-за каких-то там сведений государственной важности, которые вполне могли устареть за время путешествия. – До границы ещё далеко. У тебя не хватит сил пешком до неё добраться. Поехали вместе.
– Прощай, Тайрин. Спасибо тебе. – В советчиках этот мужчина изначально не нуждался, а теперь ещё и в помощниках.
Он отвернулся, чтобы потушить и закидать снегом костёр.
Ну как хочешь! Я сделала всё, что могла, и даже больше. Вполне возможно, скоро мы официально станем врагами. Поэтому происходящее сейчас – выгодный для меня расклад. Надо радоваться.
Однако, радоваться не получалось…
Я вскочила верхом. Снегопад за время посиделок заметно усилился. Представила, как ташид величественно-медленно удаляется, осыпаемый белыми хлопьями, будто лепестками роз, а затем картинно заваливается набок… Вместо смешка из груди вырвался судорожный вздох. Он не просто уходил, он уходил навсегда, и мы оба прекрасно это понимали. Но кто мы друг другу, чтобы испытывать сильные чувства в момент расставания?
– Прощай… – Я закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего.
Киар оглянулся. На левой половине лица проступил знакомый узор. Вот бы полюбоваться чудесным рисунком поближе хотя бы ещё только раз! Мужчина улыбнулся, предлагая мне запомнить его именно таким и…
Всё произошло не так, как я ожидала: ташид не ушёл – он исчез.
Как и при побеге от Алека, пространство странным образом сдвинулось, словно образовав в ткани мироздания глубокую складку. На короткое мгновение я совсем близко увидела заслоняющие горизонт горы, и они тут же снова отдалились на положенное расстояние, но мне хватило, чтобы рассмотреть у их подножия мужскую фигуру.
Он всё-таки упал…
Я развернула коня, прикрикнула на замешкавшуюся кобылу и поскакала прочь по проторенной в высоких сугробах колее.
ГЛАВА 12
Бережки я сознательно миновала, чтобы не вымучивать из себя сказочку: зачем вернулась и куда пропал «жених». Согласно карте, неподалёку находилось ещё одно селение, покрупнее, до которого я вполне успевала добраться к полуночи.
Несмотря на провал первоначального плана, я не отказалась от поездки в столицу. Да, теперь уже без ташида, зато с опытом тесного взаимодействия с представителем загадочной расы. В конце концов, я не меньше Киара переживала об угрозе военного конфликта между нашими государствами и собиралась внести посильную лепту в его предотвращение. Правда о чём-то глобальном я старалась пока не думать, намечая лишь своё ближайшее будущее: продать лошадь и лишние вещи. Намечая и не вспоминая, что оставила ЕГО там одного, без сил…
А может, он просто споткнулся?
Я всё равно ничем не могла ему помочь. Пока бы преодолела это огромное расстояние в десятки вёрст, он бы окоченел и его занесла пурга или забрали свои. Да, точно забрали! Ну не мог же он так глупо и бессмысленно погибнуть! Конечно нет. Он сделал это вполне осознано… Кстати, что там вообще произошло? Как у него получилось совершить такой огромный прыжок в пространстве? И как я умудрилась увидеть хоть что-то, находящееся настолько далеко? Никакой бы дар не помог. Может, мне показалось? Пригрезилось?
Меня в очередной раз тряхнуло в седле. Лишившись всадника, кобыла вдруг выказала дурной нрав, периодически натягивая поводья или забегая вперёд. Видимо Ласточке не нравилось плестись позади флегматичного Грачика, которого она явно считала недостойным возглавлять наш маленький отряд.
– Продам на колбасу, – пригрозила я привереде.
Негодница лишь пренебрежительно фыркнула в ответ.
– Брошу в лесу на съедение злыдням. Одного уже бросила.
Не знаю, что подействовало: широкий накатанный тракт, на который мы наконец-то вывернули с заснеженной просёлочной дороги, или реальный пример моего жестокосердия – но Ласточка перестала артачиться, красиво изогнула шею, будто пристяжная в тройке, и послушно порысила наравне с Грачиком.
Я смахнула набежавшие на глаза слёзы и всмотрелась вдаль, сверяясь с направлением.
Интересно, как скоро найдёт меня Алек? Пожалуй, я не только переночую в Торгашах, но и пробуду там весь следующий день. Приведу себя в порядок внешне и внутренне, чтобы были силы и настроение двигаться дальше.
***
Увы, мечте как следует выспаться, суждено было остаться несбыточной.
По причине очередной ярмарки, которые в Торгашах проводились регулярно, независимо от времени года и погоды, единственный постоялый двор оказался переполнен. Поэтому ночь я провела на конюшне на куче жёсткой соломы, кутаясь во все имеющиеся в наличии одеяла. Рядом посапывали ещё трое бедолаг, которым, как и мне, не досталось приличного места для ночлега. Неудивительно, что под утро от холода и голода пригрезился кошмар, поднявший на ноги быстрее и действеннее ушата ледяной воды.
Продрогшая, разбитая, нисколько не отдохнувшая я отправилась завтракать. Ранним утром в обеденном зале было пусто. На кухне ещё только-только разводили огонь и всё, что мне могли предложить, это остатки вчерашних холодных пирогов. Я попросила подогреть молока и устроилась возле камина, чтобы ещё немного подремать в относительной тишине, старательно прогоняя из головы любые воспоминания о прошлом и мысли о будущем.
Однако долго бездельничать не довелось, да и зал мало-помалу наполнялся оголодавшими за ночь постояльцами. Вскоре за моим столиком без спросу устроились трое болтливых гномов.
– Госпожа веда, – ко мне подошёл мальчишка лет двенадцати. – Пособите в богоугодном деле.
Как-то странно он изъясняется.
Заинтригованная, я расплатилась за завтрак и направилась к выходу следом за просителем. Одет он был самым что ни на есть обыкновенным образом: потрёпанный заячий тулупчик, мешковатые штаны, валенки и толстые обмотки до колена. На голове – овчинный треух.
– Что случилось-то?
– Ведро достать надо.
– Откуда?
– Из колодца.
– Утонуло?
– Разбилось…
Загадка разрешилась быстро и просто. В таком крупном селе не обошлось без молельни, весьма практично обустроенной, надо сказать. Помимо главного здания во дворе имелись: и банька, и беседка для отдыха в жаркую летнюю пору, и колодец – как выяснялось, неглубокий, лишь бы до водоносного слоя добраться, который залегал совсем близко к поверхности. Ничего удивительного, что недавние морозы прихватили воду крепкой ледяной коркой.
– Тока проверить хотел, а оно – тюк! – и рассыпалось. – Мальчишка не выглядел расстроенным, скорее предвкушающим некую потеху.
– Ты кого это привёл, негодник?!
Я обернулась на окрик и увидела бегущего к нам мужчину в долгополой рясе и накинутой поверх шубейке, почему-то женской.
Местный божий служитель был невысоким, тщедушным с длинной, но жидкой, наполовину седой бородой. Тёмные глаза его сверкали праведным гневом.
Не сказать, чтобы между ведунами и клириками велась война, скорее соперничество за первое место в сердцах общей паствы. Хотя лично меня и второе всегда устраивало. Бывало, клиент сначала свечку в молельне поставит, а потом бежит к ведуну с просьбой избавить дом от моровки – нечисти, наводящей порчу на малых детей. Таковой вообще-то не существовало, как и целого ряда прочих тварей, выдуманных из страха перед неведомым, однако разубеждать в этом простой сельский люд было делом неблагодарным, как и рассказывать о необходимости соблюдения карантина при возникновении детских заразных хворей. Поэтому я с чистой совестью брала положенную мзду и пресекала распространение болезни, воздействуя силой дара на энергетическое поле больных, при этом читая забавный стишок, чтобы развлечь детишек и успокоить родителей, которые думали, будто это складное заклинание для изгнания проклятущей нечисти.
– Зачем ты здесь, приспешник тьмы?!
Ого… как всё серьёзно.
– Вообще-то приспешница, – я кокетливо перекинула со спины на грудь туго заплетённую до самого кончика косу и широко улыбнулась.
Моё женское обаяние возымело противоположный ожидаемому эффект: богомолец осерчал ещё пуще:
– У-у-у! Ведьма! Изыди!
Я уж было собиралась последовать суровому требованию, когда мальчонка принялся жалобно уговаривать:
– Отец Кален, пущай для начала ведро достанет и воду разморозит.
– А что с ведром? – Клирик кинулся проверять и обнаружил, что на конце верёвки болтается лишь одинокая дужка.
Возникла заминка. Божьему служителю явно претило моё богомерзкое присутствие на его территории. Миколке же – как звали мальчишку – просто-напросто надоело таскать воду из общего колодца, глубокого, но уж больно далёкого. Сдаётся мне, он скоро так все вёдра в хозяйстве переведёт.
– Ах ты шельмец, – проворчал в бороду отец Кален и, не глядя в мою сторону, буркнул: – Только быстро и без шума.
Микол просиял, а я вдруг сообразила, что это будет моё первое осознанное обращение к дару с момента его вынужденного бездействия. Я даже ночью для согрева им не пользовалась, дурочка.
Ну что ж, приступим…
Левитировать предметы, которые воочию видишь или хорошо представляешь, легче лёгкого. Благодаря усиленному даром зрению я прекрасно рассмотрела обломки ведра, рассыпанные на дне колодца, и с неменьшем восторгом, чем Миколка, радовалась каждому из них, поднятому на поверхность.
Отец Кален наблюдал за святотатством, стоя чуть поодаль и бормоча себе под нос то ли молитвы, то ли проклятия.
Когда возле моих ног собралась кучка из дерева и металла, я, рисуясь, дунула вниз, несколько переборщив с силой воздействия.
