Мужчины крепко держали меня до тех пор, пока все не закончилось, а вскоре боль ушла, так же быстро, как и появилась, как будто ее и не было, руки выпустили меня из захвата, и я просто упала на колени, не зная, что делать дальше. Словно эхом до меня доносился голос мистера Крама, объявляющий о том, что суд закончен, приговор вынесен и приведен в исполнение. Блудница Сесиль Касар должны до конца дня покинуть пределы Рейта, мне было вручено в руки предписание и направление в Луми. И судьи начали расходиться, а я по-прежнему сидела на холодной каменной мостовой.
Только толпа не расходилась, до меня доносились оскорбительные высказывания, унизительные обзывательства, крики и свист. Я знала, что мне лучше бы сейчас уйти и скорее покинуть поселок, но никак не могла подняться и начать двигаться. Мне нужно было хотя бы несколько минут просто посидеть, чтобы прийти в себя. И кто-то мог бы сказать, что я должна была предполагать подобный исход событий, но я не предполагала. Я до последнего надеялась на лучшее, я не верила, что жизнь окажется ко мне такой жестокой. Не верила, что Эван меня бросит, не верила в то, что подлость может победить. И сейчас мне нужно было немного времени, чтобы осознать произошедшее, смириться с разрушенной жизнью, забыть свои мечты.
Но разъяренная толпа не дала мне опомниться. Что-то больно вонзилось мне в ногу, и я с удивлением обнаружила камешек. Затем прилетел еще один. Какая-то женщина бросилась ко мне, за ней другая. Стражи закона, видно, так же не ожидали подобного поворота. Они попытались отрезать меня от толпы, но слишком медленно реагировали, и их было недостаточно. Женщины рвали мою одежду, тянули меня за волосы, их мужья стыдливо стояли в стороне, не решаясь вмешиваться и заслужить потом неодобрение своей половины. Я видела, как на помощь стражам закона бросился Грег, и даже Гари, не ожидавший такого поворота событий. Но силы были не равны. Крики разъяренных женщин заглушали мои стоны от боли, вскоре я и вовсе перестала чувствовать что-либо и вот-вот готова была потерять сознание. Я ощущала, что меня куда-то тащили, чем-то ударяли. Спрятаться, закрыться и избежать ударов не получалось. Колени были разодраны в кровь, все тело ныло от боли.
Когда вдруг меня отпустили. Я даже не поняла почему. Ожесточенная толпа замерла и расступилась, а я увидела на краю площади Фриду, с распущенными по плечам черными, как уголь, волосами, которые развевал ветер, опирающуюся на деревянную трость, которой она несколько раз ударила по земле. И по той пошла небольшая дрожь. Фрида тихим голосом произнесла:
— Расступитесь, никчемные люди, — и толпа послушно разошлась, не решаясь вступать в противостояние с ведьмой. А Фрида медленно, хромая, направилась ко мне. Кто-то за ее спиной попробовал что-то возразить, старая женщина медленно обернулась и только сверкнула глазами, а возмущенная женщина, что посмела перечить ведьме, просто упала навзничь.
— Шутки закончились, — голос Фриды звучал ровно, но глухо, и был наполнен странной мощью, которой я никогда не замечала раньше, мурашки невольно пошли по моему телу, как, наверное, и по телам остальных присутствующих. Фрида сейчас выглядела очень опасной и очень решительной. Упавшую женщину оттащили в сторону и пытались привести в чувство, и никто больше не осмелился издать в сторону Фриды хотя бы еще один звук.
Ведьма же подошла ко мне, пытаясь помочь мне подняться. На миг она обвела всех присутствующих тяжелым взглядом сверкающих черных зрачков. Толпа все еще не расходилась, чего-то ожидая.
— Кто-то желает еще проверить на себе мою силу? — Фрида усмехнулась, а люди заволновались. По толпе прошел невольный вскрик. — Если нет, то уходите. Чего ждете?
И жители Рейта очень быстро засуетились. И молча покинули площадь, стараясь не привлекать к себе внимание ведьмы. Мистер Крам подошел ко мне и устало прошептал:
— Сесиль, прости. Все-таки тебе надо было потребовать высшего суда. Я знал твою мать — она была замечательная женщина. А сейчас тебе лучше покинуть Рейт, для своего же блага.
Но Фрида подняла на главу Рейта пронизывающий взгляд, полный пренебрежения и насмешки, под которым тот смутился и побагровел, и тихо произнесла:
— Мы сами разберемся, мистер Крам, вы свое дело уже сделали.
— Но … — начал было глава поселка, но под тяжелым взглядом ведьмы осекся и замолчал.
Фрида же ласково провела по моим волосам, убирая с лица выбившиеся пряди, потом положила руки мне на плечи, вливая немного магии и силы:
— Тебе придется идти самой. Я уже слишком стара, — она смотрела на меня с какой-то затаенной грустью и невероятной нежностью, что я не выдержала, и по моим щекам покатились крупные капли слез. — Полно тебе, девочка, отсюда нужно уходить, если люди вернутся, я не уверенна, что смогу их второй раз сдержать, силы у меня уже не те…
Я плохо понимала, о чем она говорит. Куда идти и зачем? В данный момент я хотела только одного — лежать и не шевелиться, и пусть толпа терзает меня дальше, только бы побыстрее и до самого конца. Может быть, умереть было бы даже лучшим решением — раз, и все мучения закончились, мелькнула предательская мысль. Только рядом со мной стояла Фрида. И если толпа вернется, то достанется и ей. И как бы я не обижалась на ее слова, сейчас ведьма мне помогла, и мне нужно двигаться, и если не ради себя, то ради нее. Нужно уходить. Я нашла в себе силы, чтобы подняться, превозмогая ломящую все тело боль, и медленно, еле передвигая ноги, прихрамывая на одну сторону и сжимая зубы, чтобы не стонать, пошла вслед за Фридой.
Мы пришли к дому Фриды, ведьма начертила на земле своей палкой какие-то знаки, как я поняла охранные символы, а затем только мы вошли в дом, и женщина уложила меня на кушетку. Я думала, что прикрою глаза на минуточку, но оказалось, что уснула. Проснулась, когда почувствовала причудливый запах трав. Одежду Фрида с меня уже сняла. Хотя то, что на мне осталось после избиения разъяренными женщинами, и одеждой-то назвать сложно, лохмотья одни, да и только. Меня накрывала мокрая простыня, судя по запаху смоченная так же в каком-то отваре. Не скажу, что запах был приятным, но облегчение телу этот чудной отвар точно приносил. Я попробовала пошевелить руками, что получилось сделать вполне безболезненно. Я хотела было подняться, но Фрида остановила меня:
— Полежи еще немного, Сесиль. Ты очень чувствительна к травам и магии, думаю, поправишься быстро, — и Фрида продолжила помешивать что-то в котелке. А потом перелила это в чашку, села на краешек кровати рядом со мной и из ложечки принялась меня поить горячей жидкостью. Приятное тепло начало разливаться по всему моему телу и меня вскоре снова сморило сном.
Проснулась я уже вечером, за окном было темно, в доме Фриды горели масляные лампады. Очень хотелось пить, а ведьма, словно чувствуя, тут же подошла ко мне, протягивая стакан с водой. Я подтянулась на руках, чтобы принять вертикальное положение, и прежде, чем сделать глоток воды, спросила, пристально глядя на Фриду:
— Почему Вы мне помогаете? Я думала, что не понравилась Вам…
Женщина улыбнулась и спросила в ответ:
— С чего ты это взяла, глупенькая?
Я замялась, но все же продолжила хриплым голосом, говорить мне было пока тяжело:
— Но то проклятие…
— Проклятие? — переспросила ведьма, а потом почему-то грустно усмехнулась и долго молчала. Я думала, что уже не дождусь ответа. Но Фрида все же произнесла:
— Я не насылала на тебя проклятия. Я лишь хотела предупредить.
Теперь уже я растерялась. Что ж получается, ведьма не проклинала меня, тогда как же мое предчувствие беды, почему на меня посыпались неприятности. Вдруг мне стало стыдно за то, что я винила в своих бедах Фриду, когда та сейчас меня выхаживала, да и до этого спасла от желающей разорвать на части толпы женщин. Наверное, мое лицо было красноречивее всяких слов, потому что ведьма мягко улыбнулась и продолжила:
— Я сказала только о том, что увидела в тебе. Ты не любишь своего жениха….
Я попыталась возразить на данное заявление. Я все понимаю и даже виновата перед Фридой за то, что не так ее поняла, приняла ее слова за проклятие. Но говорить о моих чувствах к Эвану…. Точнее, об их отсутствии. Это уже слишком. Я люблю Эвана, он мой жених. И я даже уже открыла рот, чтобы заявить об этом Фриде, но почему-то под пристальным, проникающим в самую глубину души, взглядом ведьмы, смогла только нервно взмахнуть руками, но так ничего ей и не сказала. Она продолжала улыбаться, а я смутилась и решила для себя, что ну и пусть, что я не смогла сказать о своих чувствах к Эвану вслух, но мне же лучше знать. Я его люблю, люблю.
— Конечно, я не говорю, что ты его совсем не любишь. Любишь, как друга, как брата, но не как мужчину. Он не заставляет твое сердце биться быстрее, не заставляет твое сердце трепетать, не заставляет желать его объятий. Ты не хочешь, чтобы он прикасался к тебе, тебе неприятны его поцелуи. Он очень красив, но тебя не трогает его красота. Он нравится другим женщинам, но ты не ревнуешь его. Ты очень холодная рядом с ним, он не смог растопить лед в твоей душе, не воспламенил твое сердце. Скажу даже больше, Сесиль, я чувствую, что ты уже встретила того, кто смог разжечь твое сердце, но отчего-то ты сопротивляешься своим чувствам. Поверь, настоящим чувствам невозможно противиться…. И это не я накликала на тебя беду, не я тебя прокляла, а ты сама не послушала свое сердце. И произошло то, что произошло. Чтобы не дать тебе совершить ошибку….
И Фрида замолчала. А перед моим мысленным взором стоял наглый маг, элранец Дагарт, который бесстыдно целовал меня, а мое тело реагировало на его ласки, оно таяло, словно воск, становилось податливым и нежным. И никогда оно не было таким, когда меня трогал Эван. Я была не согласна с Фридой, что мне было неприятно целоваться с Эваном, но и тех чувств, конечно, что вызывал у меня элр, я никогда не испытывала со своим женихом. Но я считала, что так и должно быть, я ведь обещала матери, что не буду делить ложе с Эваном до свадьбы на Элране. И без поцелуев и объятий было легче сдержать обещание. Или я прикрывалась своим обетом, потому что сама не хотела этого? Все внутри меня сопротивлялось этим мыслям, неужели я и правда, любя Эвана, которого знала чуть ли не всю свою жизнь, не хотела, чтобы он меня трогал и целовал, но воспылала страстью к первому встречному магу с Элрана?! Нет, этого просто не может быть. Я резко мотнула головой, чтобы стряхнуть эти неприятные мысли. Все не так. Фрида ошибается. Просто Эван никогда не позволял себе того, на что осмелился этот наглый элранец. Хорошо, не Эван, я ему не разрешала.
— Девочка, ты не можешь заставить свое сердце любить, оно лучше знает, что ему нужно…. — словно читая мои мысли, попыталась оправдать меня в моих собственных глазах Фрида.
Но мне не нужны были эти оправдания. Я была уверенна в себе и своих чувствах. Да и какой теперь вообще смысл в них разбираться. Ведь уже произошло непоправимое. Я скоро должна буду отправиться в Луми. За Эвана замуж я уже не выйду, да и с Дагартом теперь вряд ли встречусь. Да и вообще, еще неизвестно, что-то со мной сделал Гари или нет…. Хорошо хоть, что жители Рейта опасаются Фриду и пока что не заявились к ней в дом, но скоро они осмелеют и придут. Даже не знаю, сколько у меня еще есть времени в запасе. Фрида почувствовала мрачный настрой моих мыслей, но почему-то снова загадочно улыбнулась:
— Чистая ты…. Ничего он тебе не сделал. Хотел, видно, чтобы ты в сознании была, когда это произойдет и смогла оценить его подвиги, — Фрида усмехнулась, а я невольно все же выдохнула с облегчением. Я не чувствовала, что во мне что-то изменилось. Понимаю, что все было под действием зелья, но и поверить в то, что я уже «не чиста» я не могла. И слова Фриды пролились бальзамом на израненную последними событиями душу. А в самой глубине сердца начала разгораться надежда. Ведь я перед Эваном, получается, не виновата, ни по своей воле, ни по чужой. — Зря ты, конечно, не потребовала высшего суда…. Но не переживай. И из этой ситуации есть выход.
Я смотрела на Фриду в немом изумлении. Я даже не представляла, какой может быть у меня выход. Ведьма сможет как-то стереть с меня метку? Или она хотя бы как-то сможет замаскировать ее, и мне придется всю жизнь прожить в бегах. Но пусть так, лишь бы не в Луми. Я не смогу …. Я с надеждой воззрилась на Фриду, но когда та заговорила, мои надежды рухнули:
— Сесиль, у тебя есть только один выход — ты должна сдать экзамен и стать элранкой. Элранцы не подчиняются законам нашего мира, они выше этого. Они над ним.
Разочарование затопило меня, если за мгновение до слов Фриды, я готова была поверить в то, что выход действительно есть, то после ее слов расстроилась, руки вновь опустились. Во мне нет силы. Есть, конечно, какая-то кроха, благодаря которой меня и осудили, пометив блудницей. Но чтобы на Элран попасть…. Это не реально. Уговорить Эвана жениться на мне сейчас казалось даже более осуществимым, даже при том условии, что он так и не появился на суде и даже не ответил на мои письма. Я никогда не сдам экзамен. У меня не получалось ни одно даже самое простейшее заклинание. О чем я и сообщила Фриде.
Но ведьма хитро мне подмигнула:
— Сесиль, небеса можно обмануть. И я знаю того, кто тебе в этом поможет.
Я покидала дом Фриды рано утром, закутавшись в длинный черный плащ. Аккуратно пересекла открытое поле, устремляясь к небольшому лесу, а за ним и в горы. Я никак не могла поверить, что все же согласилась с ведьмой на эту аферу. Чтобы я сама попала на Элран — это из области такой нереальности, что лично мне такая мысль никогда не приходила в голову. Или побывать на небесах на собственной свадьбе, или улететь туда вместе с мужем-магом, а по-другому … ну, никак! Ведь надо же, что придумала ведьма — я сама должна сдать экзамен, сама получить официально вид на жительство на Элране, и спокойненько там поселиться. Логика-то железная, рассуждения-то верные. Как только я стану элранкой, на меня перестанут действовать законы нашего мира, я смогу поставить на себе еще хоть штук пять подобных меток, и это никак не повлияет на мой статус. Для элранки это будет всего лишь украшением, а не отличительным знаком блудницы. Элранки могут позволить себе любую блажь, даже подобную метку. Правда, я не слышала подобных примеров, но факт остается фактом. Это выход.
Если бы не одно но. Причем, Но с большой буквы. Я не умею магичить. Совсем. И силы во мне совсем капелька. И любой маломальский маг самого низшего уровня сразу же увидит это. Нет, конечно, нет таких законов, что маг, обладающий всего лишь крупицами силы, не имеет права призвать комиссию и попробовать сдать экзамен. Имеет. Просто никто никогда этого не делал, потому что экзамен-то все равно не сдашь. Даже Эван, который обладал огромной силой, и тот волновался и не сразу сумел испустить свечение, а что говорить об обычных людях, у которых магии кот наплакал. Я даже брачные символы на руках новобрачных разглядеть не могла, не представляю, как я буду сдавать этот экзамен. Получается, решение есть, а как его воплотить в жизнь я не представляла. Вся надежда была на этого Роя Эрма, отшельника, к которому отправила меня Фрида. Как он сможет мне помочь, я не знала, но решила, что Рой Эрма — величайший иллюзионист, хитрец и прохвост, который знает, как обмануть даже небеса….
Только толпа не расходилась, до меня доносились оскорбительные высказывания, унизительные обзывательства, крики и свист. Я знала, что мне лучше бы сейчас уйти и скорее покинуть поселок, но никак не могла подняться и начать двигаться. Мне нужно было хотя бы несколько минут просто посидеть, чтобы прийти в себя. И кто-то мог бы сказать, что я должна была предполагать подобный исход событий, но я не предполагала. Я до последнего надеялась на лучшее, я не верила, что жизнь окажется ко мне такой жестокой. Не верила, что Эван меня бросит, не верила в то, что подлость может победить. И сейчас мне нужно было немного времени, чтобы осознать произошедшее, смириться с разрушенной жизнью, забыть свои мечты.
Но разъяренная толпа не дала мне опомниться. Что-то больно вонзилось мне в ногу, и я с удивлением обнаружила камешек. Затем прилетел еще один. Какая-то женщина бросилась ко мне, за ней другая. Стражи закона, видно, так же не ожидали подобного поворота. Они попытались отрезать меня от толпы, но слишком медленно реагировали, и их было недостаточно. Женщины рвали мою одежду, тянули меня за волосы, их мужья стыдливо стояли в стороне, не решаясь вмешиваться и заслужить потом неодобрение своей половины. Я видела, как на помощь стражам закона бросился Грег, и даже Гари, не ожидавший такого поворота событий. Но силы были не равны. Крики разъяренных женщин заглушали мои стоны от боли, вскоре я и вовсе перестала чувствовать что-либо и вот-вот готова была потерять сознание. Я ощущала, что меня куда-то тащили, чем-то ударяли. Спрятаться, закрыться и избежать ударов не получалось. Колени были разодраны в кровь, все тело ныло от боли.
Когда вдруг меня отпустили. Я даже не поняла почему. Ожесточенная толпа замерла и расступилась, а я увидела на краю площади Фриду, с распущенными по плечам черными, как уголь, волосами, которые развевал ветер, опирающуюся на деревянную трость, которой она несколько раз ударила по земле. И по той пошла небольшая дрожь. Фрида тихим голосом произнесла:
— Расступитесь, никчемные люди, — и толпа послушно разошлась, не решаясь вступать в противостояние с ведьмой. А Фрида медленно, хромая, направилась ко мне. Кто-то за ее спиной попробовал что-то возразить, старая женщина медленно обернулась и только сверкнула глазами, а возмущенная женщина, что посмела перечить ведьме, просто упала навзничь.
— Шутки закончились, — голос Фриды звучал ровно, но глухо, и был наполнен странной мощью, которой я никогда не замечала раньше, мурашки невольно пошли по моему телу, как, наверное, и по телам остальных присутствующих. Фрида сейчас выглядела очень опасной и очень решительной. Упавшую женщину оттащили в сторону и пытались привести в чувство, и никто больше не осмелился издать в сторону Фриды хотя бы еще один звук.
Ведьма же подошла ко мне, пытаясь помочь мне подняться. На миг она обвела всех присутствующих тяжелым взглядом сверкающих черных зрачков. Толпа все еще не расходилась, чего-то ожидая.
— Кто-то желает еще проверить на себе мою силу? — Фрида усмехнулась, а люди заволновались. По толпе прошел невольный вскрик. — Если нет, то уходите. Чего ждете?
И жители Рейта очень быстро засуетились. И молча покинули площадь, стараясь не привлекать к себе внимание ведьмы. Мистер Крам подошел ко мне и устало прошептал:
— Сесиль, прости. Все-таки тебе надо было потребовать высшего суда. Я знал твою мать — она была замечательная женщина. А сейчас тебе лучше покинуть Рейт, для своего же блага.
Но Фрида подняла на главу Рейта пронизывающий взгляд, полный пренебрежения и насмешки, под которым тот смутился и побагровел, и тихо произнесла:
— Мы сами разберемся, мистер Крам, вы свое дело уже сделали.
— Но … — начал было глава поселка, но под тяжелым взглядом ведьмы осекся и замолчал.
Фрида же ласково провела по моим волосам, убирая с лица выбившиеся пряди, потом положила руки мне на плечи, вливая немного магии и силы:
— Тебе придется идти самой. Я уже слишком стара, — она смотрела на меня с какой-то затаенной грустью и невероятной нежностью, что я не выдержала, и по моим щекам покатились крупные капли слез. — Полно тебе, девочка, отсюда нужно уходить, если люди вернутся, я не уверенна, что смогу их второй раз сдержать, силы у меня уже не те…
Я плохо понимала, о чем она говорит. Куда идти и зачем? В данный момент я хотела только одного — лежать и не шевелиться, и пусть толпа терзает меня дальше, только бы побыстрее и до самого конца. Может быть, умереть было бы даже лучшим решением — раз, и все мучения закончились, мелькнула предательская мысль. Только рядом со мной стояла Фрида. И если толпа вернется, то достанется и ей. И как бы я не обижалась на ее слова, сейчас ведьма мне помогла, и мне нужно двигаться, и если не ради себя, то ради нее. Нужно уходить. Я нашла в себе силы, чтобы подняться, превозмогая ломящую все тело боль, и медленно, еле передвигая ноги, прихрамывая на одну сторону и сжимая зубы, чтобы не стонать, пошла вслед за Фридой.
ГЛАВА 9
Мы пришли к дому Фриды, ведьма начертила на земле своей палкой какие-то знаки, как я поняла охранные символы, а затем только мы вошли в дом, и женщина уложила меня на кушетку. Я думала, что прикрою глаза на минуточку, но оказалось, что уснула. Проснулась, когда почувствовала причудливый запах трав. Одежду Фрида с меня уже сняла. Хотя то, что на мне осталось после избиения разъяренными женщинами, и одеждой-то назвать сложно, лохмотья одни, да и только. Меня накрывала мокрая простыня, судя по запаху смоченная так же в каком-то отваре. Не скажу, что запах был приятным, но облегчение телу этот чудной отвар точно приносил. Я попробовала пошевелить руками, что получилось сделать вполне безболезненно. Я хотела было подняться, но Фрида остановила меня:
— Полежи еще немного, Сесиль. Ты очень чувствительна к травам и магии, думаю, поправишься быстро, — и Фрида продолжила помешивать что-то в котелке. А потом перелила это в чашку, села на краешек кровати рядом со мной и из ложечки принялась меня поить горячей жидкостью. Приятное тепло начало разливаться по всему моему телу и меня вскоре снова сморило сном.
Проснулась я уже вечером, за окном было темно, в доме Фриды горели масляные лампады. Очень хотелось пить, а ведьма, словно чувствуя, тут же подошла ко мне, протягивая стакан с водой. Я подтянулась на руках, чтобы принять вертикальное положение, и прежде, чем сделать глоток воды, спросила, пристально глядя на Фриду:
— Почему Вы мне помогаете? Я думала, что не понравилась Вам…
Женщина улыбнулась и спросила в ответ:
— С чего ты это взяла, глупенькая?
Я замялась, но все же продолжила хриплым голосом, говорить мне было пока тяжело:
— Но то проклятие…
— Проклятие? — переспросила ведьма, а потом почему-то грустно усмехнулась и долго молчала. Я думала, что уже не дождусь ответа. Но Фрида все же произнесла:
— Я не насылала на тебя проклятия. Я лишь хотела предупредить.
Теперь уже я растерялась. Что ж получается, ведьма не проклинала меня, тогда как же мое предчувствие беды, почему на меня посыпались неприятности. Вдруг мне стало стыдно за то, что я винила в своих бедах Фриду, когда та сейчас меня выхаживала, да и до этого спасла от желающей разорвать на части толпы женщин. Наверное, мое лицо было красноречивее всяких слов, потому что ведьма мягко улыбнулась и продолжила:
— Я сказала только о том, что увидела в тебе. Ты не любишь своего жениха….
Я попыталась возразить на данное заявление. Я все понимаю и даже виновата перед Фридой за то, что не так ее поняла, приняла ее слова за проклятие. Но говорить о моих чувствах к Эвану…. Точнее, об их отсутствии. Это уже слишком. Я люблю Эвана, он мой жених. И я даже уже открыла рот, чтобы заявить об этом Фриде, но почему-то под пристальным, проникающим в самую глубину души, взглядом ведьмы, смогла только нервно взмахнуть руками, но так ничего ей и не сказала. Она продолжала улыбаться, а я смутилась и решила для себя, что ну и пусть, что я не смогла сказать о своих чувствах к Эвану вслух, но мне же лучше знать. Я его люблю, люблю.
— Конечно, я не говорю, что ты его совсем не любишь. Любишь, как друга, как брата, но не как мужчину. Он не заставляет твое сердце биться быстрее, не заставляет твое сердце трепетать, не заставляет желать его объятий. Ты не хочешь, чтобы он прикасался к тебе, тебе неприятны его поцелуи. Он очень красив, но тебя не трогает его красота. Он нравится другим женщинам, но ты не ревнуешь его. Ты очень холодная рядом с ним, он не смог растопить лед в твоей душе, не воспламенил твое сердце. Скажу даже больше, Сесиль, я чувствую, что ты уже встретила того, кто смог разжечь твое сердце, но отчего-то ты сопротивляешься своим чувствам. Поверь, настоящим чувствам невозможно противиться…. И это не я накликала на тебя беду, не я тебя прокляла, а ты сама не послушала свое сердце. И произошло то, что произошло. Чтобы не дать тебе совершить ошибку….
И Фрида замолчала. А перед моим мысленным взором стоял наглый маг, элранец Дагарт, который бесстыдно целовал меня, а мое тело реагировало на его ласки, оно таяло, словно воск, становилось податливым и нежным. И никогда оно не было таким, когда меня трогал Эван. Я была не согласна с Фридой, что мне было неприятно целоваться с Эваном, но и тех чувств, конечно, что вызывал у меня элр, я никогда не испытывала со своим женихом. Но я считала, что так и должно быть, я ведь обещала матери, что не буду делить ложе с Эваном до свадьбы на Элране. И без поцелуев и объятий было легче сдержать обещание. Или я прикрывалась своим обетом, потому что сама не хотела этого? Все внутри меня сопротивлялось этим мыслям, неужели я и правда, любя Эвана, которого знала чуть ли не всю свою жизнь, не хотела, чтобы он меня трогал и целовал, но воспылала страстью к первому встречному магу с Элрана?! Нет, этого просто не может быть. Я резко мотнула головой, чтобы стряхнуть эти неприятные мысли. Все не так. Фрида ошибается. Просто Эван никогда не позволял себе того, на что осмелился этот наглый элранец. Хорошо, не Эван, я ему не разрешала.
— Девочка, ты не можешь заставить свое сердце любить, оно лучше знает, что ему нужно…. — словно читая мои мысли, попыталась оправдать меня в моих собственных глазах Фрида.
Но мне не нужны были эти оправдания. Я была уверенна в себе и своих чувствах. Да и какой теперь вообще смысл в них разбираться. Ведь уже произошло непоправимое. Я скоро должна буду отправиться в Луми. За Эвана замуж я уже не выйду, да и с Дагартом теперь вряд ли встречусь. Да и вообще, еще неизвестно, что-то со мной сделал Гари или нет…. Хорошо хоть, что жители Рейта опасаются Фриду и пока что не заявились к ней в дом, но скоро они осмелеют и придут. Даже не знаю, сколько у меня еще есть времени в запасе. Фрида почувствовала мрачный настрой моих мыслей, но почему-то снова загадочно улыбнулась:
— Чистая ты…. Ничего он тебе не сделал. Хотел, видно, чтобы ты в сознании была, когда это произойдет и смогла оценить его подвиги, — Фрида усмехнулась, а я невольно все же выдохнула с облегчением. Я не чувствовала, что во мне что-то изменилось. Понимаю, что все было под действием зелья, но и поверить в то, что я уже «не чиста» я не могла. И слова Фриды пролились бальзамом на израненную последними событиями душу. А в самой глубине сердца начала разгораться надежда. Ведь я перед Эваном, получается, не виновата, ни по своей воле, ни по чужой. — Зря ты, конечно, не потребовала высшего суда…. Но не переживай. И из этой ситуации есть выход.
Я смотрела на Фриду в немом изумлении. Я даже не представляла, какой может быть у меня выход. Ведьма сможет как-то стереть с меня метку? Или она хотя бы как-то сможет замаскировать ее, и мне придется всю жизнь прожить в бегах. Но пусть так, лишь бы не в Луми. Я не смогу …. Я с надеждой воззрилась на Фриду, но когда та заговорила, мои надежды рухнули:
— Сесиль, у тебя есть только один выход — ты должна сдать экзамен и стать элранкой. Элранцы не подчиняются законам нашего мира, они выше этого. Они над ним.
Разочарование затопило меня, если за мгновение до слов Фриды, я готова была поверить в то, что выход действительно есть, то после ее слов расстроилась, руки вновь опустились. Во мне нет силы. Есть, конечно, какая-то кроха, благодаря которой меня и осудили, пометив блудницей. Но чтобы на Элран попасть…. Это не реально. Уговорить Эвана жениться на мне сейчас казалось даже более осуществимым, даже при том условии, что он так и не появился на суде и даже не ответил на мои письма. Я никогда не сдам экзамен. У меня не получалось ни одно даже самое простейшее заклинание. О чем я и сообщила Фриде.
Но ведьма хитро мне подмигнула:
— Сесиль, небеса можно обмануть. И я знаю того, кто тебе в этом поможет.
ЧАСТЬ 2. УЧЕНИЦА МАГА
ГЛАВА 10
Я покидала дом Фриды рано утром, закутавшись в длинный черный плащ. Аккуратно пересекла открытое поле, устремляясь к небольшому лесу, а за ним и в горы. Я никак не могла поверить, что все же согласилась с ведьмой на эту аферу. Чтобы я сама попала на Элран — это из области такой нереальности, что лично мне такая мысль никогда не приходила в голову. Или побывать на небесах на собственной свадьбе, или улететь туда вместе с мужем-магом, а по-другому … ну, никак! Ведь надо же, что придумала ведьма — я сама должна сдать экзамен, сама получить официально вид на жительство на Элране, и спокойненько там поселиться. Логика-то железная, рассуждения-то верные. Как только я стану элранкой, на меня перестанут действовать законы нашего мира, я смогу поставить на себе еще хоть штук пять подобных меток, и это никак не повлияет на мой статус. Для элранки это будет всего лишь украшением, а не отличительным знаком блудницы. Элранки могут позволить себе любую блажь, даже подобную метку. Правда, я не слышала подобных примеров, но факт остается фактом. Это выход.
Если бы не одно но. Причем, Но с большой буквы. Я не умею магичить. Совсем. И силы во мне совсем капелька. И любой маломальский маг самого низшего уровня сразу же увидит это. Нет, конечно, нет таких законов, что маг, обладающий всего лишь крупицами силы, не имеет права призвать комиссию и попробовать сдать экзамен. Имеет. Просто никто никогда этого не делал, потому что экзамен-то все равно не сдашь. Даже Эван, который обладал огромной силой, и тот волновался и не сразу сумел испустить свечение, а что говорить об обычных людях, у которых магии кот наплакал. Я даже брачные символы на руках новобрачных разглядеть не могла, не представляю, как я буду сдавать этот экзамен. Получается, решение есть, а как его воплотить в жизнь я не представляла. Вся надежда была на этого Роя Эрма, отшельника, к которому отправила меня Фрида. Как он сможет мне помочь, я не знала, но решила, что Рой Эрма — величайший иллюзионист, хитрец и прохвост, который знает, как обмануть даже небеса….
