Приобнимая меня за талию, она решила проблему выбора нужного дома, направляясь ко второму с краю и весело щебеча что-то о прекрасной погоде. Я молча шла рядом, разрешая вести себя и оглядываясь по сторонам. Возле домов на клумбах расцвели кусты огромных кустовых роз. Здесь были и белые, и красные розы, и необычайно темных тонов, крупные, мелкие. Я никогда не видела столько много цветов. Это сколько же времени нужно, чтобы за всеми ними ухаживать?! У нас в селении цветы редко, кто сажал, особенно розы, которые были такими прихотливыми и требовали много сил и внимания, чего мы не могли им дать. Я вошла в дом и неловко застыла, ожидая хозяйку. Мадам Фьери уже спускалась по широкой лестнице, устланной толстым пушистым ковром, видно, услышав звук колокольчика, в который позвонила моя сопровождающая.
— Сесиль, поставь коробку на стол, — голос у мадам был такой низкий, приятный. Впрочем, как и вся она, такая красивая, ухоженная, разодетая в шикарное платье. А на ее шее и пальцах блестели дорогие украшения. Она широко мне улыбнулась и подняла крышку, рассматривая кулинарный шедевр. — О! Как всегда — красота необыкновенная. Наверняка, ты украшала? — она направила свой взор на меня, а я смущенно потупила взгляд. Вот что-что, а украшения у меня получались отлично. К своему стыду, мадам Фьери я тоже не смогла бы назвать по имени. Все же я не так часто тут бывала. Это местные жительницы меня сразу же запомнили и обращались со мной так, словно знали меня всю жизнь.
— Ты молодец, Селли, руки у тебя золотые. Я, когда заказ делаю, специально прошу, чтобы украшать тебе поручили. Подожди здесь, я сейчас принесу деньги за пирог, — и мадам, подхватив коробочку, скрылась где-то за поворотом лестницы. А я так и стояла, робея и не смея пошевелиться. Признаюсь, в тот момент у меня мелькнула мысль о том, как же красиво здесь, в Луми, и какая же жизнь у блудниц легкая и сытая — не нужно думать о хлебе насущном, о том, что надеть им, как быть красивыми. Только на миг, на одно крохотное мгновение, и я отогнала ее, понимая, что я ни за что не согласилась бы на такую жизнь, зная, чем я за нее должна расплачиваться. И после я столько раз себя ругала за это малодушие, за эту мимолетную слабость, думая, что, возможно, именно эта мысль привела меня к тому, что произошло со мной в дальнейшем.
Двери снова распахнулись и в дом какие-то люди, судя по форме, это были королевские воины, начали ввозить длинные вешалки с нарядами. Я испуганно отшатнулась в сторону, наблюдая массовое пришествие девушек, приветливо воркующих с воинами, суету и разгрузку прибывшего обоза. Поднялся шум, но ненадолго. Мужчины испарились так же быстро, как и появились, исполнив свою миссию. Одну вешалку поставили прямо возле меня, и я невольно обратила свой взор на новое платье, висящее с краю. Девушки порхали от одного ряда вешалок к другому, весело перекидываясь друг с другом довольными фразами, когда около меня вновь появилась та жительница Луми, которая встречала меня у ворот.
— Смотри, Сесиль, какое красивое платье! Возьми его себе, ты будешь в нем очень красивой, когда пойдешь под венец! — Надо же, даже здесь знают обо мне все! Но платье и правда было таким, о каком я и мечтать несмела.
— Селли, ты замуж выходишь? — вернулась мадам Фьери и ожидающе уставилась на меня. Я только махнула головой. Не все, значит, в курсе. — За кого?
— За Эвана, — вместо меня ответила девушка, как-то со значением посматривая на мадам. Та поджала губы, но ничего не сказала по этому поводу. А я в тот момент была слишком наивна, чтобы придавать значение каким бы то ни было намекам окружающих. Мадам махнула рукой на платье:
— Можешь примерить это, если подойдет — бери, коли понравится. Будет вам свадебный подарок от меня, — и мадам развернулась и с непроницаемым лицом направилась прочь от меня, давая по пути распоряжение своим девушкам, что делать с прибывшими нарядами. И вскоре она скрылась за поворотом лестницы. Девушки разбирали привоз, а меня проводили в комнату и оставили с платьем.
Я медлила, не решаясь примерить наряд. Страшно было даже прикоснуться к нему, чтобы ненароком не испачкать или как-то не повредить. Ткань смотрелась на вид такой нежной, что казалось, если я сейчас дотронусь до платья, оно просто растает в моих руках. Медовые тона воздушных юбок делали его похожим на кондитерское творение, сладкую вату, создавая иллюзию небывалой мягкости и хрупкости. Преодолевая нерешительность, я все же взяла его в руки, прикладывая к себе. Рядом я обнаружила огромное зеркало в резной золотой рамке высотой во весь человеческий рост. Я смотрела на свое отражение, а на губах заиграла блаженная улыбка. Мне так шел этот цвет, я только представила, какая я буду красивая на своей свадьбе, как на меня будет смотреть Эван. Даже не представляю, как мне теперь отблагодарить мадам Фьери за такой сказочный подарок. Я сама никогда бы не смогла себе такое купить. Даже не представляю, сколько оно могло бы стоить, наверняка, кучу денег. Платье словно для принцессы. И пусть не голубых тонов, как принято было одевать на обряд, совершаемый на Элране, у тех, кому доход позволял выбрать. То, что лежало у меня в шкафу, вообще было темное. Серое и плотное, простое и, как казалось сейчас, совершенно безвкусное. Я обязательно спрошу мадам о том, что я могла бы для нее сделать. Буду благодарить ее за платье, за то, что она подарила мне такую возможность, почувствовать себя достойно в такой важный для меня день. А то в последние дни я чувствовала себя так неуверенно, душевное равновесие пошатнулось, заставляя сомневаться, как в себе, так и в Эване.
На ощупь ткань платья ощущалась именно такой, какой и казалась — мягкая, шелковистая. Я, убедившись, что наряд не рассыпается у меня в руках, набралась решимости его примерить. Отошла обратно к софе. Бережно положила платье на нее, любуясь, аккуратно разровняла складочки, и сама принялась раздеваться. Раздулась, чулки и так были заткнуты в карман. Нетерпеливыми движениями я сбросила с себя свое старенькое платье и через ноги натянула на себя этот чудесный наряд. Вырез у платья оказался не глубоким, как я того боялась, иначе я не смогла бы его принять и носить столь откровенный наряд, какие позволяли себе жительницы Луми, и в целом оно сидело на мне вполне благопристойно и прилично, придавая моему внешнему виду только еще больше целомудрия и наивности.
Я потянулась руками за спину, пытаясь нащупать замочек, но никак не получалось сделать это, когда чьи-то руки легко коснулись моей обнаженной спины. Я с благодарностью перекинула руками свои волосы на одну сторону, чтобы не мешали, подставляя свою спину девушке, пришедшей, как я думала, мне на помощь. Каково же было мое удивление, когда замок, закрываясь, достиг основания шеи, но руки, что так ловко им управлялись, никуда не исчезли. Одна рука скользнула к моей голове, помогая убрать выскользнувшие из моих рук волоски и задевая мои собственные руки, вторая оказалась у меня на талии. А на оголившемся участке шеи я почувствовала теплое дыхание и прикосновение мягких губ. От неожиданности мое тело качнулось, и я практически прижалась всем телом к чему-то очень горячему. С ужасом поняла, что это никак не может быть девушка. У меня за спиной находился мужчина, причем этот мужчина целовал мою шею, отчего по всему моему телу начали расходиться мурашки удовольствия. Одной рукой он придерживался мои волосы, а вторая плавно поглаживала мой живот. Не знаю, чего я испугалась больше — то, что я неожиданно оказалась в объятиях неизвестного или того, что я вдруг испытала такие сильные эмоции от его легких прикосновений. Тем временем губы мужчины начали спускаться вниз по плечам, а рука потянула только что закрытый замочек медленно вниз, понемногу обнажая еще больше тела для губ незнакомца. Все происходило так быстро, его пальцы и губы действовали так умело, что я с трудом соображала, находясь под действием шока. Силой воли я сбросила с себя это непонятное оцепенение, вырываясь из рук мужчины, натягивая лиф платья сильнее вверх и придерживая его руками. Я резко обернулась, обнаружив перед собой никого иного, как Дагарта, своего недавнего знакомого.
— Я тебя чем-то обидел, ангел? — мужчина действительно выглядел опешившим и не понимающим, что он сделал не так. У меня от возмущения даже дар речи пропал. Как ему объяснить, что нельзя хватать незнакомых девушек и трогать их, а тем более, целовать. Мне казалось, что данный факт и так должен быть очевидным…
— Да как Вы… Что Вы… — только и смогла вымолвить я, когда до меня стало доходить, где я нахожусь и что этот невыносимый тип обо мне подумал. Наверное, осознание ситуации как-то отразилось на моем лице, глаза так точно расширились, и я вновь замерла. А он, поняв мою растерянность как-то по-своему, улыбнулся и было направился ко мне. И тут я не выдержала, отпрыгнула еще дальше, оглядываясь. Но Дагарта не стал меня преследовать, он низким завораживающим голосом произнес:
— Не бойся меня, ангел. Я не причиню тебе вреда.
— Вы меня не за ту принимаете, — все же я нашла нужные слова, выдавливая их из себя и затравленного оглядываясь, понимая, что отступать уже больше некуда. Но этого и не пришлось делать. В проеме двери показалась мадам Фьери и строгим тоном спросила:
— Что здесь происходит? — она переводила взгляд с меня на Дагарта, ожидая объяснений. Мужчина потрудился высказаться сам:
— Я нечаянно смутил Вашу девушку, мадам. Возможно, я ненароком нарушил какие-то правила, и сначала нужно было обратиться к Вам… Я хотел бы воспользоваться услугами Вашей девушки...
При этом он плавно подошел ко мне и я с ужасом ожидала, что сейчас Дагарта снова прикоснется ко мне. Но мадам не дала ему договорить:
— Конечно, Вы, достопочтимый элр, можете воспользоваться услугами моих девочек. Пройдемте, я их позову, и Вы сможете выбрать любую понравившуюся, — все-таки он элр, маг, и мадам, обладающая искрами силы, почувствовала это. А судя по ее тону, склоненной голове и желанию угодить, достаточно сильный маг.
Но Дагарт сжал губы и как-то жестко произнес, видно, почувствовав какой-то подвох:
— Я уже выбрал. Эту, — и он жестом указал на меня, практически прикасаясь ко мне своей рукой.
— Прошу прощения, достопочтимый элр, эту девушку нельзя выбрать. Но у нас есть много других, ничем не уступающих…
— Я же сказал — эту, — перебил маг мадам, хватая меня за руку, при этом сильнее поджимая губы и напряженно глядя на хозяйку дома удовольствий. Мадам побледнела, никто не грубил магам и не отказывал. Вообще, для ее дома явление такого гостя было честью, а его желания законом, если бы ни одно но — я не являлась ее девушкой, что мадам и пришлось объяснить Дагарту.
— К сожалению, именно данная девушка не сможет Вас обслужить… Она не проживает в нашем поселке и не является меченой. Но у нас много других…
По мере того, как мадам говорила, на лице гостя менялись эмоции непонимания, недоверия и даже радости…
— Я же сказал, других не надо, — грубо прервал мужчина мадам Фьери и, подойдя вплотную ко мне, рывком обнажил мое плечо, до которого так и не успел добраться, когда плавно спускался губами по моей шее. Почему-то от этого воспоминания меня бросило в жар, обнаженное плечо так же способствовало тому, что мое лицо залило краской смущения. А Дагарт, я не поняла, расстроился или наоборот, смесь противоречивых чувств отражалась на его до этого момента непроницаемом лице. Он с некоторым недоверием разглядывал мое совершенно чистое плечо. У блудниц в этом месте красовалось клеймо, метка, которую ставили на девушке специальным магическим инструментом. И метка эта светилась, давая знать окружающим, кто перед ними такая. С такой меткой по закону уже невозможно жить среди людей, только в специально отведенном месте наподобие Луми. Даже если девушка не захочет отправиться в селение блудниц, долго она все равно не сможет скрываться, кто-нибудь обязательно увидит метку, и девушку рано или поздно вышлют за пределы селений людей, только еще и штраф за нахождение в неположенном месте выпишут.
У меня подобной метки не было. Что Дагарт и наблюдал. Он провел по моему плечу пальцами, обжигая. И я даже бы подумала, что он продолжает ласкать меня, не смотря на слова мадам, если бы теперь уже не знала, что он маг. Он исследовал, нет ли на моем плече иллюзий. Еще несколько раз провел рукой по плечу, убеждаясь, что никаких иллюзий на меня не наложено. Все честно и без обмана. Вот ведь недоверчивый какой. И только убедившись, что все чисто, Дагарт выпустил мое плечо из своего цепкого захвата.
— Элр, Сесиль живет в Рейте, она просто доставила нам заказ. Выпечку из пекарни госпожи Розы, — заговорила мадам Фьери, почтительно склонив голову, как только удостоверилась, что Дагарт принял тот факт, что я не блудница. Мадам попыталась было открыть рот, чтобы вновь предложить замену, но запнулась о тяжелый взгляд мужчины, который уже справился со своими эмоциями, и на его лице застыла непроницаемая маска, сквозь которую сложно было понять, о чем он думает. Очевидно, было одно – заговаривать с ним сейчас не стоит.
Возникла неловкая пауза. Элр все еще не уходил, словно чего-то ожидая. Я стояла, сжавшись в комочек и придерживая лиф платья. Первой решила действовать мадам Фьери. Она обратила свой взор на меня, оценивая, насколько хорошо подошел мне ее подарок, одобрительно махнула головой и произнесла:
— Что ж, как я и ожидала, платье тебе очень идет, Сесиль. Надеюсь, ты будешь довольна моим подарком. Переодевайся, а я сейчас пришлю девушек, они помогут тебе его упаковать, — с этими словами она развернулась и направилась к выходу, увлекая за собой Дагарта, который уходить сам явно не собирался. Но мадам кинула на него такой удивленный и красноречивый взгляд, что у мужчины не оставалось выбора. Я наконец-то смогла облегченно выдохнуть. Не теряя времени, я быстро облачилась в свое старенькое платье, как раз пришли местные жительницы, помогли мне аккуратно уложить наряд в пакеты и проводили меня до дверей. И я только сейчас поняла, что так и не поблагодарила мадам Фьери за подарок.
Я уже собиралась покинуть этот дом, когда одна из девушек схватила меня за руку и зашептала мне на ухо:
— Сесиль, тебе нужно быть осторожнее. Ты уже выросла, стала такой красавицей. Лучше тебе воздержаться от визитов в Луми. Мы, конечно, будем всегда рады тебя видеть, но для твоего же блага… Это может повредить твоей репутации… Ты заслуживаешь большего… — а потом так же смущенно она отошла от меня подальше. А я шагнула за пределы дома, пересекла дорожку, огибая озеро, попрощалась с охранником, и покинула территорию Луми. За пределами поселка блудниц я огляделась по сторонам. Не знаю, что я искала глазами, но в округе никого не было. По-прежнему было жарко, дул небольшой ветерок, качая верхушки деревьев и волнуя поверхность реки, к которой я и направилась. Невольно мысли возвращались к Дагарту, куда он исчез — остался ли в гостеприимном доме и выбрал себе все же другую девушку или же давно покинул его. Я отчаянно отгоняла от себя эти мысли, запрещая думать о том, что сегодня произошло. Остался Дагарт там, и хорошо. Но я уже переходила мост через реку, отделяющую наш Рейт от территории блудниц, когда не удержалась и все же обернулась на поселок Луми, это вышло как-то непроизвольно, вопреки моему желанию.
— Сесиль, поставь коробку на стол, — голос у мадам был такой низкий, приятный. Впрочем, как и вся она, такая красивая, ухоженная, разодетая в шикарное платье. А на ее шее и пальцах блестели дорогие украшения. Она широко мне улыбнулась и подняла крышку, рассматривая кулинарный шедевр. — О! Как всегда — красота необыкновенная. Наверняка, ты украшала? — она направила свой взор на меня, а я смущенно потупила взгляд. Вот что-что, а украшения у меня получались отлично. К своему стыду, мадам Фьери я тоже не смогла бы назвать по имени. Все же я не так часто тут бывала. Это местные жительницы меня сразу же запомнили и обращались со мной так, словно знали меня всю жизнь.
— Ты молодец, Селли, руки у тебя золотые. Я, когда заказ делаю, специально прошу, чтобы украшать тебе поручили. Подожди здесь, я сейчас принесу деньги за пирог, — и мадам, подхватив коробочку, скрылась где-то за поворотом лестницы. А я так и стояла, робея и не смея пошевелиться. Признаюсь, в тот момент у меня мелькнула мысль о том, как же красиво здесь, в Луми, и какая же жизнь у блудниц легкая и сытая — не нужно думать о хлебе насущном, о том, что надеть им, как быть красивыми. Только на миг, на одно крохотное мгновение, и я отогнала ее, понимая, что я ни за что не согласилась бы на такую жизнь, зная, чем я за нее должна расплачиваться. И после я столько раз себя ругала за это малодушие, за эту мимолетную слабость, думая, что, возможно, именно эта мысль привела меня к тому, что произошло со мной в дальнейшем.
Двери снова распахнулись и в дом какие-то люди, судя по форме, это были королевские воины, начали ввозить длинные вешалки с нарядами. Я испуганно отшатнулась в сторону, наблюдая массовое пришествие девушек, приветливо воркующих с воинами, суету и разгрузку прибывшего обоза. Поднялся шум, но ненадолго. Мужчины испарились так же быстро, как и появились, исполнив свою миссию. Одну вешалку поставили прямо возле меня, и я невольно обратила свой взор на новое платье, висящее с краю. Девушки порхали от одного ряда вешалок к другому, весело перекидываясь друг с другом довольными фразами, когда около меня вновь появилась та жительница Луми, которая встречала меня у ворот.
— Смотри, Сесиль, какое красивое платье! Возьми его себе, ты будешь в нем очень красивой, когда пойдешь под венец! — Надо же, даже здесь знают обо мне все! Но платье и правда было таким, о каком я и мечтать несмела.
— Селли, ты замуж выходишь? — вернулась мадам Фьери и ожидающе уставилась на меня. Я только махнула головой. Не все, значит, в курсе. — За кого?
— За Эвана, — вместо меня ответила девушка, как-то со значением посматривая на мадам. Та поджала губы, но ничего не сказала по этому поводу. А я в тот момент была слишком наивна, чтобы придавать значение каким бы то ни было намекам окружающих. Мадам махнула рукой на платье:
— Можешь примерить это, если подойдет — бери, коли понравится. Будет вам свадебный подарок от меня, — и мадам развернулась и с непроницаемым лицом направилась прочь от меня, давая по пути распоряжение своим девушкам, что делать с прибывшими нарядами. И вскоре она скрылась за поворотом лестницы. Девушки разбирали привоз, а меня проводили в комнату и оставили с платьем.
***
Я медлила, не решаясь примерить наряд. Страшно было даже прикоснуться к нему, чтобы ненароком не испачкать или как-то не повредить. Ткань смотрелась на вид такой нежной, что казалось, если я сейчас дотронусь до платья, оно просто растает в моих руках. Медовые тона воздушных юбок делали его похожим на кондитерское творение, сладкую вату, создавая иллюзию небывалой мягкости и хрупкости. Преодолевая нерешительность, я все же взяла его в руки, прикладывая к себе. Рядом я обнаружила огромное зеркало в резной золотой рамке высотой во весь человеческий рост. Я смотрела на свое отражение, а на губах заиграла блаженная улыбка. Мне так шел этот цвет, я только представила, какая я буду красивая на своей свадьбе, как на меня будет смотреть Эван. Даже не представляю, как мне теперь отблагодарить мадам Фьери за такой сказочный подарок. Я сама никогда бы не смогла себе такое купить. Даже не представляю, сколько оно могло бы стоить, наверняка, кучу денег. Платье словно для принцессы. И пусть не голубых тонов, как принято было одевать на обряд, совершаемый на Элране, у тех, кому доход позволял выбрать. То, что лежало у меня в шкафу, вообще было темное. Серое и плотное, простое и, как казалось сейчас, совершенно безвкусное. Я обязательно спрошу мадам о том, что я могла бы для нее сделать. Буду благодарить ее за платье, за то, что она подарила мне такую возможность, почувствовать себя достойно в такой важный для меня день. А то в последние дни я чувствовала себя так неуверенно, душевное равновесие пошатнулось, заставляя сомневаться, как в себе, так и в Эване.
На ощупь ткань платья ощущалась именно такой, какой и казалась — мягкая, шелковистая. Я, убедившись, что наряд не рассыпается у меня в руках, набралась решимости его примерить. Отошла обратно к софе. Бережно положила платье на нее, любуясь, аккуратно разровняла складочки, и сама принялась раздеваться. Раздулась, чулки и так были заткнуты в карман. Нетерпеливыми движениями я сбросила с себя свое старенькое платье и через ноги натянула на себя этот чудесный наряд. Вырез у платья оказался не глубоким, как я того боялась, иначе я не смогла бы его принять и носить столь откровенный наряд, какие позволяли себе жительницы Луми, и в целом оно сидело на мне вполне благопристойно и прилично, придавая моему внешнему виду только еще больше целомудрия и наивности.
Я потянулась руками за спину, пытаясь нащупать замочек, но никак не получалось сделать это, когда чьи-то руки легко коснулись моей обнаженной спины. Я с благодарностью перекинула руками свои волосы на одну сторону, чтобы не мешали, подставляя свою спину девушке, пришедшей, как я думала, мне на помощь. Каково же было мое удивление, когда замок, закрываясь, достиг основания шеи, но руки, что так ловко им управлялись, никуда не исчезли. Одна рука скользнула к моей голове, помогая убрать выскользнувшие из моих рук волоски и задевая мои собственные руки, вторая оказалась у меня на талии. А на оголившемся участке шеи я почувствовала теплое дыхание и прикосновение мягких губ. От неожиданности мое тело качнулось, и я практически прижалась всем телом к чему-то очень горячему. С ужасом поняла, что это никак не может быть девушка. У меня за спиной находился мужчина, причем этот мужчина целовал мою шею, отчего по всему моему телу начали расходиться мурашки удовольствия. Одной рукой он придерживался мои волосы, а вторая плавно поглаживала мой живот. Не знаю, чего я испугалась больше — то, что я неожиданно оказалась в объятиях неизвестного или того, что я вдруг испытала такие сильные эмоции от его легких прикосновений. Тем временем губы мужчины начали спускаться вниз по плечам, а рука потянула только что закрытый замочек медленно вниз, понемногу обнажая еще больше тела для губ незнакомца. Все происходило так быстро, его пальцы и губы действовали так умело, что я с трудом соображала, находясь под действием шока. Силой воли я сбросила с себя это непонятное оцепенение, вырываясь из рук мужчины, натягивая лиф платья сильнее вверх и придерживая его руками. Я резко обернулась, обнаружив перед собой никого иного, как Дагарта, своего недавнего знакомого.
— Я тебя чем-то обидел, ангел? — мужчина действительно выглядел опешившим и не понимающим, что он сделал не так. У меня от возмущения даже дар речи пропал. Как ему объяснить, что нельзя хватать незнакомых девушек и трогать их, а тем более, целовать. Мне казалось, что данный факт и так должен быть очевидным…
— Да как Вы… Что Вы… — только и смогла вымолвить я, когда до меня стало доходить, где я нахожусь и что этот невыносимый тип обо мне подумал. Наверное, осознание ситуации как-то отразилось на моем лице, глаза так точно расширились, и я вновь замерла. А он, поняв мою растерянность как-то по-своему, улыбнулся и было направился ко мне. И тут я не выдержала, отпрыгнула еще дальше, оглядываясь. Но Дагарта не стал меня преследовать, он низким завораживающим голосом произнес:
— Не бойся меня, ангел. Я не причиню тебе вреда.
— Вы меня не за ту принимаете, — все же я нашла нужные слова, выдавливая их из себя и затравленного оглядываясь, понимая, что отступать уже больше некуда. Но этого и не пришлось делать. В проеме двери показалась мадам Фьери и строгим тоном спросила:
— Что здесь происходит? — она переводила взгляд с меня на Дагарта, ожидая объяснений. Мужчина потрудился высказаться сам:
— Я нечаянно смутил Вашу девушку, мадам. Возможно, я ненароком нарушил какие-то правила, и сначала нужно было обратиться к Вам… Я хотел бы воспользоваться услугами Вашей девушки...
При этом он плавно подошел ко мне и я с ужасом ожидала, что сейчас Дагарта снова прикоснется ко мне. Но мадам не дала ему договорить:
— Конечно, Вы, достопочтимый элр, можете воспользоваться услугами моих девочек. Пройдемте, я их позову, и Вы сможете выбрать любую понравившуюся, — все-таки он элр, маг, и мадам, обладающая искрами силы, почувствовала это. А судя по ее тону, склоненной голове и желанию угодить, достаточно сильный маг.
Но Дагарт сжал губы и как-то жестко произнес, видно, почувствовав какой-то подвох:
— Я уже выбрал. Эту, — и он жестом указал на меня, практически прикасаясь ко мне своей рукой.
— Прошу прощения, достопочтимый элр, эту девушку нельзя выбрать. Но у нас есть много других, ничем не уступающих…
— Я же сказал — эту, — перебил маг мадам, хватая меня за руку, при этом сильнее поджимая губы и напряженно глядя на хозяйку дома удовольствий. Мадам побледнела, никто не грубил магам и не отказывал. Вообще, для ее дома явление такого гостя было честью, а его желания законом, если бы ни одно но — я не являлась ее девушкой, что мадам и пришлось объяснить Дагарту.
— К сожалению, именно данная девушка не сможет Вас обслужить… Она не проживает в нашем поселке и не является меченой. Но у нас много других…
По мере того, как мадам говорила, на лице гостя менялись эмоции непонимания, недоверия и даже радости…
— Я же сказал, других не надо, — грубо прервал мужчина мадам Фьери и, подойдя вплотную ко мне, рывком обнажил мое плечо, до которого так и не успел добраться, когда плавно спускался губами по моей шее. Почему-то от этого воспоминания меня бросило в жар, обнаженное плечо так же способствовало тому, что мое лицо залило краской смущения. А Дагарт, я не поняла, расстроился или наоборот, смесь противоречивых чувств отражалась на его до этого момента непроницаемом лице. Он с некоторым недоверием разглядывал мое совершенно чистое плечо. У блудниц в этом месте красовалось клеймо, метка, которую ставили на девушке специальным магическим инструментом. И метка эта светилась, давая знать окружающим, кто перед ними такая. С такой меткой по закону уже невозможно жить среди людей, только в специально отведенном месте наподобие Луми. Даже если девушка не захочет отправиться в селение блудниц, долго она все равно не сможет скрываться, кто-нибудь обязательно увидит метку, и девушку рано или поздно вышлют за пределы селений людей, только еще и штраф за нахождение в неположенном месте выпишут.
У меня подобной метки не было. Что Дагарт и наблюдал. Он провел по моему плечу пальцами, обжигая. И я даже бы подумала, что он продолжает ласкать меня, не смотря на слова мадам, если бы теперь уже не знала, что он маг. Он исследовал, нет ли на моем плече иллюзий. Еще несколько раз провел рукой по плечу, убеждаясь, что никаких иллюзий на меня не наложено. Все честно и без обмана. Вот ведь недоверчивый какой. И только убедившись, что все чисто, Дагарт выпустил мое плечо из своего цепкого захвата.
— Элр, Сесиль живет в Рейте, она просто доставила нам заказ. Выпечку из пекарни госпожи Розы, — заговорила мадам Фьери, почтительно склонив голову, как только удостоверилась, что Дагарт принял тот факт, что я не блудница. Мадам попыталась было открыть рот, чтобы вновь предложить замену, но запнулась о тяжелый взгляд мужчины, который уже справился со своими эмоциями, и на его лице застыла непроницаемая маска, сквозь которую сложно было понять, о чем он думает. Очевидно, было одно – заговаривать с ним сейчас не стоит.
Возникла неловкая пауза. Элр все еще не уходил, словно чего-то ожидая. Я стояла, сжавшись в комочек и придерживая лиф платья. Первой решила действовать мадам Фьери. Она обратила свой взор на меня, оценивая, насколько хорошо подошел мне ее подарок, одобрительно махнула головой и произнесла:
— Что ж, как я и ожидала, платье тебе очень идет, Сесиль. Надеюсь, ты будешь довольна моим подарком. Переодевайся, а я сейчас пришлю девушек, они помогут тебе его упаковать, — с этими словами она развернулась и направилась к выходу, увлекая за собой Дагарта, который уходить сам явно не собирался. Но мадам кинула на него такой удивленный и красноречивый взгляд, что у мужчины не оставалось выбора. Я наконец-то смогла облегченно выдохнуть. Не теряя времени, я быстро облачилась в свое старенькое платье, как раз пришли местные жительницы, помогли мне аккуратно уложить наряд в пакеты и проводили меня до дверей. И я только сейчас поняла, что так и не поблагодарила мадам Фьери за подарок.
Я уже собиралась покинуть этот дом, когда одна из девушек схватила меня за руку и зашептала мне на ухо:
— Сесиль, тебе нужно быть осторожнее. Ты уже выросла, стала такой красавицей. Лучше тебе воздержаться от визитов в Луми. Мы, конечно, будем всегда рады тебя видеть, но для твоего же блага… Это может повредить твоей репутации… Ты заслуживаешь большего… — а потом так же смущенно она отошла от меня подальше. А я шагнула за пределы дома, пересекла дорожку, огибая озеро, попрощалась с охранником, и покинула территорию Луми. За пределами поселка блудниц я огляделась по сторонам. Не знаю, что я искала глазами, но в округе никого не было. По-прежнему было жарко, дул небольшой ветерок, качая верхушки деревьев и волнуя поверхность реки, к которой я и направилась. Невольно мысли возвращались к Дагарту, куда он исчез — остался ли в гостеприимном доме и выбрал себе все же другую девушку или же давно покинул его. Я отчаянно отгоняла от себя эти мысли, запрещая думать о том, что сегодня произошло. Остался Дагарт там, и хорошо. Но я уже переходила мост через реку, отделяющую наш Рейт от территории блудниц, когда не удержалась и все же обернулась на поселок Луми, это вышло как-то непроизвольно, вопреки моему желанию.
