Я бросила прощальный взгляд на ворота, при мысли о том, что мужчина все еще там, почему-то сердце неприятно кольнуло разочарованием. Но я быстро взяла себя в руки, решительно отвернулась и бросилась бы, наверное, бегом, подальше отсюда, подальше от этого мужчины, чтобы быстрее вернуться к себе и забыть все, что произошло сегодня. Но прямо передо мной стремительно вниз спикировал белоснежный крылатый конь и замер напротив, преградив мне путь. Я таких красивых лошадей еще не встречала. На свадебные церемонии в основном прилетали темные кони, пятнистые. Но такого чистейшего окраса я еще не встречала. Ноздри коня раздувались от возбуждения, крылья все еще слегка подрагивали, сверкая в лучах солнца, постепенно опускаясь и складываясь за спиной. Наездником был ни кто иной, как Дагард. Он уверенно рассматривал меня, легонько поглаживая коня по длинной шее, успокаивая.
Если мгновение назад я испытывала чуть ли не сожаление от того, что мужчина остался с блудницами, то теперь, наблюдая его перед собой, я сразу же пожалела о своих мыслях. Я не знала, что делать. Он нагло продолжал рассматривать меня, а я нерешительно застыла, не зная, что теперь будет. Вроде бы и так все понятно, я не блудница, а потому не могу дать магу того, о чем он говорил в Луми, не ясно только, что данного элра все же заставило ожидать меня. Что ему от меня могло понадобиться? Только вот он находился прямо передо мной, преграждая путь домой, и как-то загадочно улыбался.
— Не меня ли ты так старательно высматривала? — самоуверенно заговорил элр, а я захотела провалиться сквозь землю. Корила себя за то, что не сдержала своего порыва.
— Никак нет, достопочтимый эрл, — я старалась говорить, чтобы не дрожал голос, опуская взгляд. Но Дагарт почему-то не обратил внимания на мой ответ, точнее, на его явно отрицательную окраску. Он подъехал чуть ближе и протянул мне руку:
— Давай, садись ко мне! — он говорил так уверенно, не сомневаясь в том, что я выполню его требование. И хотя его тон не подразумевал возражений, я только спрятала руки за спину, сцепив их между собой. Я испуганно замерла, ожидая реакции элра на отказ. Дагард же напряженно уставился на меня, все же не убирая протянутой руки. А затем медленно произнес:
— Сесиль, я, наверное, должен извиниться за эту нелепую ошибку. Но согласись, спутать тебя с блудницей было легко, — и элранец многозначительно посмотрел на меня, что мне стало жарко от этого взгляда. Хоть он и говорил о извинениях, никакого раскаяния в тоне его голоса не звучало. В целом, я понимала, что он в чем-то прав, я сама заслужила, что он принял меня не за ту. Сначала на речке смутилась, ничего ему не сказав, потом в доме мадам Фьери дар речи потеряла, не сумев объяснить, как следует, кто я такая. А окружающая обстановка не предполагала, чтобы мужчина подумал обо мне как-то иначе. Девушка из Луми, наверное, права, нельзя мне больше в этот поселок ходить.
Я попыталась улыбнуться элранцу, как бы давая знать, что принимаю его извинения, и я не сержусь. Только улыбка вышла какая-то жалкая, но Дагарт не обратил на это внимания:
— Я рад, что все прояснилось. Давай руку…
Но я только еще крепче сцепила кисти за спиной. Садиться на коня элранца я не собиралась. Не важно, куда он собирался со мной лететь. Его общество меня напрягало. Лучше пусть исчезнет, словно его и не было, не тревожит мое сердце и душу. Ни к чему это мне сейчас. Вот что мне стоило твердо уйти, не оглядываясь, просто удалиться подальше от этого сомнительного места. А я же нет, запустила в сердце какую-то странную тревогу, какое-то неведомое беспокойство. Захотелось, чтобы Дагард действительно выбрал меня и не остался в Луми с блудницами, почему-то неприятно было представить его там с кем-то другим. Вот, желание исполнилось. Что теперь с этим делать? Элр сверху увидел мои сомнения, принял мою минуту слабости за знак и спустился ко мне. Хотя вряд ли, я совсем не уверенна, с сомнением взглянула на самодовольную улыбку мага, что Дагарту вообще нужны были какие-то знаки. Он и так в себе не сомневался.
— Достопочтимый элр...— начала было я, копируя интонации мадам Фьери, но мужчина перебил, поморщившись:
— Дагарт, называй меня просто Дагарт.
— Я не полечу с Вами, элр. Прошу Вас меня извинить, но … — договорить я не успела, он перебил меня восклицанием:
— Но почему? Ты мне понравилась, и я хотел бы познакомиться с тобой поближе, — брови у мужчины взлетели вверх, выказывая крайнюю степень изумления.
Выглядел при этом он очень удивленным. Конечно, наверное, ему еще не отказывали женщины. Особенно такие, как я, практически лишенные силы. Да, мне была оказана огромная честь, просто небывалая, по меркам нашего мира. Брови Дагарта нахмурились, сам он хотел было что-то сказать, а я быстрее продолжила, чтобы раз и навсегда поставить точку:
— Пожалуйста, не нужно. Я собираюсь замуж. И мы собираемся пожениться на Элране, — я сказала, делая акцент на данном обстоятельстве, надеясь на то, что подобное оправдание будет смягчающим в глазах Дагарта, для всех свадьба на Элране являлась чем-то священным, а потому гордость мага не должна так сильно пострадать. На этом я ускорила шаг и практически бегом бросилась, огибая мужчину с крылатым конем, по тропинке в Рейт, не оборачиваясь, чтобы больше не видеть Дагарта, забыть его руки на своем теле, его полный страсти взгляд, его губы. Мне не могло все это понравиться, я люблю Эвана. Я просто была не готова к такому с собой обращению, только и всего.
И мне показалось, или я услышала тихое и злое:
— Мы это еще посмотрим.
Похоже, мой железный довод не подействовал. Я не стала останавливаться, уточнять, что элр имел в виду. Главное, он не последовал за мной, хотя сердце учащенно билось, не зная, что же я буду делать, если элранец меня все же догонит. Хотя, кто я такая, чтобы за мной бегать. Конечно же, он и не думал этого делать. Я и так сильно ранила его гордость. Я понемногу успокаивалась, понимая необоснованность своих волнений.
И уже только около поселка я немного сбавила темп, восстанавливая дыхание. Я прошла мимо храма хранителей, мимо стареньких домов, направляясь к центру, планируя по пути к дому заглянуть на рынок, чтобы купить немного овощей. Да и нужно было отвлечься на насущные проблемы, чтобы вытеснить ими из головы мысли о Дагарте.
Оставалось преодолеть всего один перекресток, когда я столкнулась нос к носу с Эваном, который переходил дорогу с противоположной стороны. Странно, ведь кузница совсем не там находится. А там скорее пекарня госпожи Розы.
— Эван, ты ходил меня встречать? — другого объяснения я не могла найти, на что мой жених смущенно кивнул. — Я же сегодня с обеда уже свободна. Ты что, забыл?
— Забыл, Сесиль, а что это у тебя в руках? — Эван перехватил пакеты в руки и медленно пошел со мной по направлению к рынку.
— Мне мадам Фьери платье на нашу свадьбу подарила, — я представляла, как сообщу Эвану это приятное известие, но почему-то сейчас никакой радости в моем голосе не было. Да и Эван почему-то не обрадовался, а скорее удивился:
— Это платье? Тебе его Элен подарила? — Точно, мадам Фьери звали Элен. Откуда Эван знает, как ее зовут? Но я не успела спросить своего жениха, когда он остановился и осуждающе уставился на меня:
— Селли, как ты могла принять подарок от блудниц? Ты что, опять ходила в Луми? Зачем? Да ты знаешь, что за женщины там живут?! Да они … они… У них такие наряды развратные, как ты могла такое взять?! Да ты хочешь меня опозорить! Верни это немедленно! Хотя нет, выкинь, сожги этот срам!
Глаза у Эвана горели, он совершенно не замечал, как обижает меня, не дает сказать и слова, что мои губы уже дрожат, а из глаз вот-вот выкатится слеза. Он не дает мне оправдаться, обвиняет, хотя я пошла туда только из-за нас, из-за того, что нам не хватает денег, а мне очень хотелось бы быть красивой на свою свадьбу, чтобы Эван посмотрел на меня с восхищением… А вместо этого эти напрасные слова…
— Эван, — попыталась я его остановить, — Ты же еще не видел это платье, оно очень красивое и совершенно приличное…
Я попыталась защитить свой подарок. Эван был несправедлив. Я вообще не понимала, чего он так разошелся. Не было же причины. Мадам Фьери была очень добра, никто мне ничего плохого не сделал.
— Знаю я, какие у них наряды приличные… — говорил он с сарказмом, — Не смей ничего брать у Элен!
— Откуда ты знаешь, Эван? Ты что, знаком с мадам Фьери? — на этом вопросе Эван почему-то смутился, но ответил, что все знают Элен, а затем продолжил отчитывать меня. На душе было так горько, что хотелось выкинуть это платье прямо сейчас. Подумаешь, на Элран и в старом можно отправиться, как я и планировала. А этот наряд уже и так слишком много вызвал ссор и разногласий. Сначала Дагарт меня в нем увидел и перепутал с блудницей, теперь и с Эваном ругаемся из-за него. Я всего лишь хотела угодить своему жениху. Хотела, чтобы Эван гордился мной, любовался, и не сравнивал меня больше ни с кем. Ни у меня, ни у Эвана сейчас нет таких денег, чтобы купить не то, чтобы что-то подобное, а вообще какое-либо платье. И тут этот подарок. Я чувствовала себя счастливой. И не думала, что все закончится раздором и руганью.
Я практически уже не слушала Эвана, уже смирившись с тем, что он страшно недоволен мной. Мой жених монотонно продолжал что-то бубнить. А мое внимание притянула Фрида, старая женщина, живущая отшельницей на самом краю Рейта, она выходила с рынка, опираясь на деревянную палочку, когда ее нога на что-то наступила, соскользнула, и женщина пошатнулась. Я невольно сосредоточила внимание на Фриде, не зная, справится ли с равновесием женщина, или же ей понадобиться помощь, уже только краем уха слушая Эвана. Фрида качнулась, восстанавливая равновесие, но тут ей в спину прилетело со стороны яблоко. А кто-то крикнул: «Сдохни, ведьма!» Я дернулась в сторону, но на моем запястье жестко сжалась кисть Эвана. Он замолчал, наблюдая за мной, а я непонимающе посмотрела на него.
Эван нахмурился:
— Стой, Сесиль.
А я дернула свою руку сильнее, но Эван не выпускал меня:
— Не делай этого, Селли, — и снова строго посмотрел на меня. В это время Фрида уже опустилась на одно колено, выронив свою трость и сетку, из которой покатилась картошка по мостовой. А в толпе раздалось еще несколько смешков и оскорбительных криков.
— Пусти, Эван, — сквозь зубы процедила я, сильнее дергая свою руку, вырывая ее из цепкого захвата жениха. — Ты что, не видишь, они яблоком кинули. Это же больно, а она уже старая.
И я бросилась на помощь Фриде, не обращая внимания на осуждение во взгляде у Эвана. Жених остался стоять там, где стоял, в обнимку со злосчастным платьем. Фриду весь поселок боялся, потому что женщина обладала огромной силой. Но в то время, когда все стремились отправиться на Элран, Фрида осталась жить среди людей. Сначала ее не понимали, потом осуждали. Прошло время, и люди начали говорить, что у Фриды темная сила, а потому для нее Элран закрыт. Ее называли ведьмой, правда, за спиной. Ее опасались и открыто с ней не конфликтовали. Что-то сказать Фриде в лицо неприятное никто не осмелился бы, только вот так вот подло кинуть что-то со спины… Чтобы она не видела, кто это сделал, не отомстила. Исподтишка.
И я тоже боялась эту старуху, все время одетую в длинные темные мрачные юбки, с абсолютно черными, не седеющими от времени волосами, только морщины на ее лице выдавали ее преклонный возраст. И косы она никогда не плела, распуская свои чудесные волосы струиться по плечам. Я боялась эту ведьму, которая словно сторонилась остальных людей, общаясь с ними только по большой нужде, как сейчас, она пришла на рынок, чтобы купить продуктов. Но именно сейчас мой страх отступил. Сострадание победило. Я подошла к женщине, которая пыталась подняться, не показывая, что что-то произошло, изо всех сил изображая, что с ней полный порядок. И только по застывшим слезам в ее глазах я видела, что ей все-таки больно. Я помогла Фриде подняться, подняла ее палочку, а сама быстро собрала рассыпавшуюся картошку в сетку, стараясь собрать всю, не потеряв ни одного клубня. Взяла ношу в свою руку, сетка оказалась тяжелой даже для меня, даже не представляю, как эта старуха ее поднимает. Другой рукой подхватила Фриду под локоть и направилась к ее дому:
— Все в порядке? Идти сможете? — обратилась я к женщине. Та молчала, лишь слегка кивнула головой. Я не выдержала и обернулась на застывшую толпу.
— Да как вы можете быть такими жестокими? У вас что – ни у кого нет сердца? Зачем вы так? Вы разве не понимаете, сколько ей лет? — Но мне никто не ответил, толпа молчала. Фрида накрыла мою руку второй, благодарно поглаживая. Заглянула в мои глаза и тихо прошептала:
— Не трать свои слова, девочка. Пошли.
И мы направились прочь от рынка, который с нашим уходом снова ожил, люди начали шевелиться, что-то говорить, как будто ничего только что здесь и не случилось. Нас все же догнал Эван, больно схватив меня за руку с сеткой.
— Сесиль, с Фридой уже все в порядке, не ходи ты с ней никуда, — сердито прошипел жених мне прямо в лицо.
Я только устало глянула на Эвана, не желая новых препирательств:
— Эван, да ты попробуй, какая сетка тяжелая, ее даже я еле дотащу, не то, чтобы старая женщина. Я провожу ее до дому и вернусь.
Но Эван по-прежнему держал за руку, делая мой груз только еще тяжелее.
— Сесиль! — предупреждающе воскликнул он. Но если в вопросе с платьем мне было не сложно уступить, то сейчас нет. Я не уступала.
— Пусти, Эван, ты делаешь мне больно. Мне и без тебя тяжело.
Мой жених еще раз попытался остановить меня взглядом, наткнувшись на мое твердое решение, отпустил:
— Как знаешь, Сесиль, как знаешь! Но помни — я предупреждал! — и он быстрыми шагами пошел прочь от нас. А я повела Фриду к ее дому. Шли мы непривычно медленно для меня, потому что пожилая женщина еле переступала ногами. И с каждым шагом мне становилось ее все жальче. Все же, какая это глупость бояться человека только из-за каких-то слухов. Ну, и что, что у Фриды есть сила, но она не стремилась попасть на Элран. Может быть, это странно и не понятно таким, как я, для которых Элран — мечта, но почему все должны мечтать об одном?! Сейчас она всего лишь старуха, которая нуждалась в помощи и поддержке. Я иногда искоса поглядывала на лицо Фриды, но не заметила никакого интереса к себе, а потому не решилась ничего ей сказать, просто молча проводив ее до дома.
Настал день, которого ждали все — и Эван, и его родные, и я, и весь поселок. День приема экзамена у Эвана. Как обычно, назначили на воскресенье, выходной день, чтобы собраться и наблюдать за действием могли все желающие. На площади возле храма хранителей собралась толпа, стоял гул разговоров и пересуд. Всем не терпелось хоть одним глазком взглянуть на чудо, которое произойдет на площади. Никто не сомневался, что Эван все сдаст, скорее, экзамен был условной формальностью, но все же волнение витало в воздухе, Эван нетерпеливо ходил около меня кругами, а я старалась его как-то подбодрить.
Конечно, после моей помощи Фриде, Эван некоторое время сердился на меня, не желая понимать причин моего поступка, но это продолжалось недолго, да и некогда ему было зацикливаться на ведьме, когда час пик приближался.
Если мгновение назад я испытывала чуть ли не сожаление от того, что мужчина остался с блудницами, то теперь, наблюдая его перед собой, я сразу же пожалела о своих мыслях. Я не знала, что делать. Он нагло продолжал рассматривать меня, а я нерешительно застыла, не зная, что теперь будет. Вроде бы и так все понятно, я не блудница, а потому не могу дать магу того, о чем он говорил в Луми, не ясно только, что данного элра все же заставило ожидать меня. Что ему от меня могло понадобиться? Только вот он находился прямо передо мной, преграждая путь домой, и как-то загадочно улыбался.
— Не меня ли ты так старательно высматривала? — самоуверенно заговорил элр, а я захотела провалиться сквозь землю. Корила себя за то, что не сдержала своего порыва.
— Никак нет, достопочтимый эрл, — я старалась говорить, чтобы не дрожал голос, опуская взгляд. Но Дагарт почему-то не обратил внимания на мой ответ, точнее, на его явно отрицательную окраску. Он подъехал чуть ближе и протянул мне руку:
— Давай, садись ко мне! — он говорил так уверенно, не сомневаясь в том, что я выполню его требование. И хотя его тон не подразумевал возражений, я только спрятала руки за спину, сцепив их между собой. Я испуганно замерла, ожидая реакции элра на отказ. Дагард же напряженно уставился на меня, все же не убирая протянутой руки. А затем медленно произнес:
— Сесиль, я, наверное, должен извиниться за эту нелепую ошибку. Но согласись, спутать тебя с блудницей было легко, — и элранец многозначительно посмотрел на меня, что мне стало жарко от этого взгляда. Хоть он и говорил о извинениях, никакого раскаяния в тоне его голоса не звучало. В целом, я понимала, что он в чем-то прав, я сама заслужила, что он принял меня не за ту. Сначала на речке смутилась, ничего ему не сказав, потом в доме мадам Фьери дар речи потеряла, не сумев объяснить, как следует, кто я такая. А окружающая обстановка не предполагала, чтобы мужчина подумал обо мне как-то иначе. Девушка из Луми, наверное, права, нельзя мне больше в этот поселок ходить.
Я попыталась улыбнуться элранцу, как бы давая знать, что принимаю его извинения, и я не сержусь. Только улыбка вышла какая-то жалкая, но Дагарт не обратил на это внимания:
— Я рад, что все прояснилось. Давай руку…
Но я только еще крепче сцепила кисти за спиной. Садиться на коня элранца я не собиралась. Не важно, куда он собирался со мной лететь. Его общество меня напрягало. Лучше пусть исчезнет, словно его и не было, не тревожит мое сердце и душу. Ни к чему это мне сейчас. Вот что мне стоило твердо уйти, не оглядываясь, просто удалиться подальше от этого сомнительного места. А я же нет, запустила в сердце какую-то странную тревогу, какое-то неведомое беспокойство. Захотелось, чтобы Дагард действительно выбрал меня и не остался в Луми с блудницами, почему-то неприятно было представить его там с кем-то другим. Вот, желание исполнилось. Что теперь с этим делать? Элр сверху увидел мои сомнения, принял мою минуту слабости за знак и спустился ко мне. Хотя вряд ли, я совсем не уверенна, с сомнением взглянула на самодовольную улыбку мага, что Дагарту вообще нужны были какие-то знаки. Он и так в себе не сомневался.
— Достопочтимый элр...— начала было я, копируя интонации мадам Фьери, но мужчина перебил, поморщившись:
— Дагарт, называй меня просто Дагарт.
— Я не полечу с Вами, элр. Прошу Вас меня извинить, но … — договорить я не успела, он перебил меня восклицанием:
— Но почему? Ты мне понравилась, и я хотел бы познакомиться с тобой поближе, — брови у мужчины взлетели вверх, выказывая крайнюю степень изумления.
Выглядел при этом он очень удивленным. Конечно, наверное, ему еще не отказывали женщины. Особенно такие, как я, практически лишенные силы. Да, мне была оказана огромная честь, просто небывалая, по меркам нашего мира. Брови Дагарта нахмурились, сам он хотел было что-то сказать, а я быстрее продолжила, чтобы раз и навсегда поставить точку:
— Пожалуйста, не нужно. Я собираюсь замуж. И мы собираемся пожениться на Элране, — я сказала, делая акцент на данном обстоятельстве, надеясь на то, что подобное оправдание будет смягчающим в глазах Дагарта, для всех свадьба на Элране являлась чем-то священным, а потому гордость мага не должна так сильно пострадать. На этом я ускорила шаг и практически бегом бросилась, огибая мужчину с крылатым конем, по тропинке в Рейт, не оборачиваясь, чтобы больше не видеть Дагарта, забыть его руки на своем теле, его полный страсти взгляд, его губы. Мне не могло все это понравиться, я люблю Эвана. Я просто была не готова к такому с собой обращению, только и всего.
И мне показалось, или я услышала тихое и злое:
— Мы это еще посмотрим.
Похоже, мой железный довод не подействовал. Я не стала останавливаться, уточнять, что элр имел в виду. Главное, он не последовал за мной, хотя сердце учащенно билось, не зная, что же я буду делать, если элранец меня все же догонит. Хотя, кто я такая, чтобы за мной бегать. Конечно же, он и не думал этого делать. Я и так сильно ранила его гордость. Я понемногу успокаивалась, понимая необоснованность своих волнений.
ГЛАВА 4
И уже только около поселка я немного сбавила темп, восстанавливая дыхание. Я прошла мимо храма хранителей, мимо стареньких домов, направляясь к центру, планируя по пути к дому заглянуть на рынок, чтобы купить немного овощей. Да и нужно было отвлечься на насущные проблемы, чтобы вытеснить ими из головы мысли о Дагарте.
Оставалось преодолеть всего один перекресток, когда я столкнулась нос к носу с Эваном, который переходил дорогу с противоположной стороны. Странно, ведь кузница совсем не там находится. А там скорее пекарня госпожи Розы.
— Эван, ты ходил меня встречать? — другого объяснения я не могла найти, на что мой жених смущенно кивнул. — Я же сегодня с обеда уже свободна. Ты что, забыл?
— Забыл, Сесиль, а что это у тебя в руках? — Эван перехватил пакеты в руки и медленно пошел со мной по направлению к рынку.
— Мне мадам Фьери платье на нашу свадьбу подарила, — я представляла, как сообщу Эвану это приятное известие, но почему-то сейчас никакой радости в моем голосе не было. Да и Эван почему-то не обрадовался, а скорее удивился:
— Это платье? Тебе его Элен подарила? — Точно, мадам Фьери звали Элен. Откуда Эван знает, как ее зовут? Но я не успела спросить своего жениха, когда он остановился и осуждающе уставился на меня:
— Селли, как ты могла принять подарок от блудниц? Ты что, опять ходила в Луми? Зачем? Да ты знаешь, что за женщины там живут?! Да они … они… У них такие наряды развратные, как ты могла такое взять?! Да ты хочешь меня опозорить! Верни это немедленно! Хотя нет, выкинь, сожги этот срам!
Глаза у Эвана горели, он совершенно не замечал, как обижает меня, не дает сказать и слова, что мои губы уже дрожат, а из глаз вот-вот выкатится слеза. Он не дает мне оправдаться, обвиняет, хотя я пошла туда только из-за нас, из-за того, что нам не хватает денег, а мне очень хотелось бы быть красивой на свою свадьбу, чтобы Эван посмотрел на меня с восхищением… А вместо этого эти напрасные слова…
— Эван, — попыталась я его остановить, — Ты же еще не видел это платье, оно очень красивое и совершенно приличное…
Я попыталась защитить свой подарок. Эван был несправедлив. Я вообще не понимала, чего он так разошелся. Не было же причины. Мадам Фьери была очень добра, никто мне ничего плохого не сделал.
— Знаю я, какие у них наряды приличные… — говорил он с сарказмом, — Не смей ничего брать у Элен!
— Откуда ты знаешь, Эван? Ты что, знаком с мадам Фьери? — на этом вопросе Эван почему-то смутился, но ответил, что все знают Элен, а затем продолжил отчитывать меня. На душе было так горько, что хотелось выкинуть это платье прямо сейчас. Подумаешь, на Элран и в старом можно отправиться, как я и планировала. А этот наряд уже и так слишком много вызвал ссор и разногласий. Сначала Дагарт меня в нем увидел и перепутал с блудницей, теперь и с Эваном ругаемся из-за него. Я всего лишь хотела угодить своему жениху. Хотела, чтобы Эван гордился мной, любовался, и не сравнивал меня больше ни с кем. Ни у меня, ни у Эвана сейчас нет таких денег, чтобы купить не то, чтобы что-то подобное, а вообще какое-либо платье. И тут этот подарок. Я чувствовала себя счастливой. И не думала, что все закончится раздором и руганью.
***
Я практически уже не слушала Эвана, уже смирившись с тем, что он страшно недоволен мной. Мой жених монотонно продолжал что-то бубнить. А мое внимание притянула Фрида, старая женщина, живущая отшельницей на самом краю Рейта, она выходила с рынка, опираясь на деревянную палочку, когда ее нога на что-то наступила, соскользнула, и женщина пошатнулась. Я невольно сосредоточила внимание на Фриде, не зная, справится ли с равновесием женщина, или же ей понадобиться помощь, уже только краем уха слушая Эвана. Фрида качнулась, восстанавливая равновесие, но тут ей в спину прилетело со стороны яблоко. А кто-то крикнул: «Сдохни, ведьма!» Я дернулась в сторону, но на моем запястье жестко сжалась кисть Эвана. Он замолчал, наблюдая за мной, а я непонимающе посмотрела на него.
Эван нахмурился:
— Стой, Сесиль.
А я дернула свою руку сильнее, но Эван не выпускал меня:
— Не делай этого, Селли, — и снова строго посмотрел на меня. В это время Фрида уже опустилась на одно колено, выронив свою трость и сетку, из которой покатилась картошка по мостовой. А в толпе раздалось еще несколько смешков и оскорбительных криков.
— Пусти, Эван, — сквозь зубы процедила я, сильнее дергая свою руку, вырывая ее из цепкого захвата жениха. — Ты что, не видишь, они яблоком кинули. Это же больно, а она уже старая.
И я бросилась на помощь Фриде, не обращая внимания на осуждение во взгляде у Эвана. Жених остался стоять там, где стоял, в обнимку со злосчастным платьем. Фриду весь поселок боялся, потому что женщина обладала огромной силой. Но в то время, когда все стремились отправиться на Элран, Фрида осталась жить среди людей. Сначала ее не понимали, потом осуждали. Прошло время, и люди начали говорить, что у Фриды темная сила, а потому для нее Элран закрыт. Ее называли ведьмой, правда, за спиной. Ее опасались и открыто с ней не конфликтовали. Что-то сказать Фриде в лицо неприятное никто не осмелился бы, только вот так вот подло кинуть что-то со спины… Чтобы она не видела, кто это сделал, не отомстила. Исподтишка.
И я тоже боялась эту старуху, все время одетую в длинные темные мрачные юбки, с абсолютно черными, не седеющими от времени волосами, только морщины на ее лице выдавали ее преклонный возраст. И косы она никогда не плела, распуская свои чудесные волосы струиться по плечам. Я боялась эту ведьму, которая словно сторонилась остальных людей, общаясь с ними только по большой нужде, как сейчас, она пришла на рынок, чтобы купить продуктов. Но именно сейчас мой страх отступил. Сострадание победило. Я подошла к женщине, которая пыталась подняться, не показывая, что что-то произошло, изо всех сил изображая, что с ней полный порядок. И только по застывшим слезам в ее глазах я видела, что ей все-таки больно. Я помогла Фриде подняться, подняла ее палочку, а сама быстро собрала рассыпавшуюся картошку в сетку, стараясь собрать всю, не потеряв ни одного клубня. Взяла ношу в свою руку, сетка оказалась тяжелой даже для меня, даже не представляю, как эта старуха ее поднимает. Другой рукой подхватила Фриду под локоть и направилась к ее дому:
— Все в порядке? Идти сможете? — обратилась я к женщине. Та молчала, лишь слегка кивнула головой. Я не выдержала и обернулась на застывшую толпу.
— Да как вы можете быть такими жестокими? У вас что – ни у кого нет сердца? Зачем вы так? Вы разве не понимаете, сколько ей лет? — Но мне никто не ответил, толпа молчала. Фрида накрыла мою руку второй, благодарно поглаживая. Заглянула в мои глаза и тихо прошептала:
— Не трать свои слова, девочка. Пошли.
И мы направились прочь от рынка, который с нашим уходом снова ожил, люди начали шевелиться, что-то говорить, как будто ничего только что здесь и не случилось. Нас все же догнал Эван, больно схватив меня за руку с сеткой.
— Сесиль, с Фридой уже все в порядке, не ходи ты с ней никуда, — сердито прошипел жених мне прямо в лицо.
Я только устало глянула на Эвана, не желая новых препирательств:
— Эван, да ты попробуй, какая сетка тяжелая, ее даже я еле дотащу, не то, чтобы старая женщина. Я провожу ее до дому и вернусь.
Но Эван по-прежнему держал за руку, делая мой груз только еще тяжелее.
— Сесиль! — предупреждающе воскликнул он. Но если в вопросе с платьем мне было не сложно уступить, то сейчас нет. Я не уступала.
— Пусти, Эван, ты делаешь мне больно. Мне и без тебя тяжело.
Мой жених еще раз попытался остановить меня взглядом, наткнувшись на мое твердое решение, отпустил:
— Как знаешь, Сесиль, как знаешь! Но помни — я предупреждал! — и он быстрыми шагами пошел прочь от нас. А я повела Фриду к ее дому. Шли мы непривычно медленно для меня, потому что пожилая женщина еле переступала ногами. И с каждым шагом мне становилось ее все жальче. Все же, какая это глупость бояться человека только из-за каких-то слухов. Ну, и что, что у Фриды есть сила, но она не стремилась попасть на Элран. Может быть, это странно и не понятно таким, как я, для которых Элран — мечта, но почему все должны мечтать об одном?! Сейчас она всего лишь старуха, которая нуждалась в помощи и поддержке. Я иногда искоса поглядывала на лицо Фриды, но не заметила никакого интереса к себе, а потому не решилась ничего ей сказать, просто молча проводив ее до дома.
ГЛАВА 5
Настал день, которого ждали все — и Эван, и его родные, и я, и весь поселок. День приема экзамена у Эвана. Как обычно, назначили на воскресенье, выходной день, чтобы собраться и наблюдать за действием могли все желающие. На площади возле храма хранителей собралась толпа, стоял гул разговоров и пересуд. Всем не терпелось хоть одним глазком взглянуть на чудо, которое произойдет на площади. Никто не сомневался, что Эван все сдаст, скорее, экзамен был условной формальностью, но все же волнение витало в воздухе, Эван нетерпеливо ходил около меня кругами, а я старалась его как-то подбодрить.
Конечно, после моей помощи Фриде, Эван некоторое время сердился на меня, не желая понимать причин моего поступка, но это продолжалось недолго, да и некогда ему было зацикливаться на ведьме, когда час пик приближался.
