Но вышло все наоборот, он молчал и улыбался, а я говорила и говорила, удивляясь своей словоохотливости. Я начала жаловаться Крису на свою жизнь, на то, что меня никто не любит и что у меня никого нет. Сообщила все подробности своего проживания у Марии Ивановны, вспомнила Стаса, рассказала о том, как подло он женился не на мне. Меня словно прорвало, а он не останавливал меня, даже наоборот, помогал, задавая наводящие вопросы.
Мы еще долго так сидели, привалившись к дереву, одной рукой он меня обнимал, и мне было так тепло и уютно. Все мои переживания испарились. И мне вдруг очень захотелось ему понравиться. А так как я находилась в странном и не естественном для меня состоянии необычайной разговорчивости, то держать свои мысли при себе никак не могла, да и не хотела.
— Интересно, что нужно сделать, чтобы понравиться такому мужчине, как он? – так я и произнесла вслух. Но то ли я уже протрезвела, то ли ко мне начинал возвращаться здравый смысл, который упорно твердил, что выкладывать все подробности своей жизни незнакомым людям, точнее, ведьмакам совершенно ни к чему, мне стало неудобно и даже стыдно за себя. А ведьмак напрягся и как-то зло начал уточнять:
— Это ты имеешь в виду того неудачника, что женился? Не на тебе?
Хотелось отрицательно замахать головой и усиленно начать восхищаться Крисом. Да что со мной такое? Но частично я уже вышла из-под влияния вина, и, сделав над собой усилие, которое далось мне с большим трудом, я кивнула головой, отводя глаза, чтобы он не увидел, что я вру.
— Ага, интересно, как понравиться мужчине вроде тебя, него… — все же так и тянуло сказать правду, да еще при этом радоваться и глупо улыбаться.
Я замолкла, чтобы не сказать лишнее, и так наговорила достаточно. Критично осмотрев свой внешний вид, я впервые за сегодняшний день пожалела, что так нелепо нарядилась. Крис же как-то обиженно пробурчал:
— Мне-то ты и так нравишься…. — так тихо, что я подумала, что мне показалось, и я переспросила:
— Что ты сказал?
— Говорю, что твой внешний вид соответствует последним тенденциям моды, — как-то хитро усмехнувшись, мне показалось, что у него в глазах заплясали чертики. Он начал очень внимательно меня оглядывать, то периодически хмурясь, то улыбаясь, а потом выдал. — Да, вид супер, одобряю. Волосы собирай в хвост и не распускай, эту убог…э-м-м.. чудесную обувку не теряй, а что, дырки на обуви – самый пик моды – и тратиться не надо и ноги дышат. — В этот момент мне показалось, что он надо мной издевается, я чуть было не задохнулась от возмущения. И так чувствовала себя не в своей тарелке, а тут еще такое унижение. Но Крис очень деятельно начал меня обнюхивать, то и дело как-то очарованно и вместе с тем разочарованно вздыхая, и, не унюхав ничего интересного, начал обнюхивать себя.
— О! Вот оно, — он начал снимать с себя сапоги, затем носки, и протянул их мне. Я с круглыми глазами наблюдала за ним, все же не похоже, чтобы он издевался. Кто их знает, этих эльсцев, то есть жителей Эльса, мало ли какие у них здесь причуды, тем более, обстоятельства, при которых мы с Крисом познакомились, говорили не в пользу его здравого рассудка.
— Одевай, — протягивал он мне свои носки, немного смущенно. — Вторые сутки на ногах — некогда сменить было, но, видишь, пригодились. Дарю, пользуйся вместо духов.
Наверное, я была в шоке, иначе, как еще объяснить, что я начала натягивать на себя его носки. Все же он отдал мне СВОЮ часть гардероба, может быть, это у них тут имеет какое-то значение … — Во время этого действа, Крис морщился и как-то смущенно кашлял:
— Прости, но это для дела. Эм-м-м… Ради нас…. Эм-м-м… ради тебя стараюсь.
Еще раз повел около меня носом:
— Вот, так лучше… А то ты слишком сладкая. Ты как к луку относишься или чесноку? — и посмотрел на меня так честно-честно, заискивающе. Я как-то так обреченно вздохнула, а он быстренько сориентировался: — Ладно, ладно, пока без лука обойдемся. Для начала и так не плохо. — И очень счастливо разулыбался. А я нахохлилась и сидела надутая, раздумывая о том, не разыгрывают ли меня, и если нет — то какие еще у них тут странности. Он притянул меня к себе: — Ты привыкнешь…
Вот уж теперь не знаю, привыкну ли …
Мы еще долго сидели, обнявшись, и смотрели на звезды, Крис доставал периодически из воздуха какие-то вкусняшечки, и предлагал еще выпить вина. Но я решительно отказывалась, понимая, что оно на меня странно действует, и я становлюсь уж очень болтливой. Крис окутал нас пологом, чтобы не кусали насекомые, и было тепло. Было так легко, словно я знала его всю жизнь. Правда, несколько раз на ведьмака что-то накатывало, и он порывался все же броситься со мной в огонь. Но я старательно отвлекала его от этих мыслей и начала задумываться, что Эльс и маги, проживающие в нем, во всяком случае, те, которых я уже успела повстречать, очень своеобразны. Надо бы спросить Криса про то, что я недавно видела, что это за представление с иссушением ведьмака в мумию, может быть, это тоже у них здесь нормальное явление. Странно, что об этом случае я не доложила в пылу своей словоохотливости. Видно, все же тетя и Стас волновали меня гораздо больше. А вскоре меня сморил сон.
Очнулась я все тут же под деревом. Оказывается, мы так и уснули в обнимку. Осторожно выбралась из объятий Криса, попыталась высвободить свой кусок карты, но Крис начал шевелиться, а я не хотела его будить. Нацарапала карандашом на выглядывающем кусочке карты свой номер телефона и подписала Лили. Если я понравилась ему так же, как и он мне, он позвонит. А если нет, то я расстроюсь. Хорошо, что я проснулась первая, таким образом, удалось избежать неловкого прощания. И если он не позвонит, то в моей памяти останется только наша встреча, которую ничего не омрачало. Ещё раз взглянула на спящего мужчину, не удержалась и поцеловала его в губы. И бегом отправилась домой. Сердце моё пело, и мне давно уже не было так хорошо.
Мне кажется, я заслужила отпуск. За два года работы я ни разу там не была — все переживала за Стаса, что он завалит без меня все сроки сдачи проектов. Это Стас отдыхал положенное время — у него всегда были непредвиденные обстоятельства, теперь-то, конечно, понятно какие. А я теперь ощущала себя свободной — и это чувство свободы пьянило. Я не обязана работать за двоих, не обязана лишать себя выходных и вечно ждать, когда он созреет. Даже мелькнула мысль, что же он не женился-то раньше. Это так странно ощущать небывалый подъем сил и влюбленность. Еще вчера я переживала о Стасе, а сегодня уже мечтаю о другом. Возможно, я никогда не любила Зорина. Вцепилась в него как в спасательную соломинку от одиночества, начала опекать как курица цыпленка. Только он не цыпленок, а я не курица. Крис разбудил во мне совершенно другие эмоции, рядом с ним я вдруг почувствовала себя желанной женщиной. Во мне разгоралась надежда на личное счастье. И так хорошо было, хотелось поделиться этим состоянием со всем миром. И Стас пусть будет счастлив, в общем-то, он достоин этого.
Сегодня воскресенье, но я все же позвонила шефу, объявив, что хочу уехать отдыхать. Не могла дождаться завтрашнего дня, чтобы заявить о своем желании. Начальник немного удивился моему звонку, но даже слова против не сказал, одобрив и пожелав хороших выходных. Единственное, попросил прийти все же в понедельник на работу, передать дела и подписать все необходимые бумаги. А сегодня впереди еще целый день. Мне пора наведаться к своей тетке. Я не была у нее, наверное, с тех пор, как съехала на свою квартиру. У меня накопилось много вопросов, на которые она должна дать хоть какие-то ответы. Должна же она знать обо мне хоть что-то. Раньше все мои вопросы казались несущественными, но теперь, когда оказалось, что я ведьмачка, хоть какие-то крупицы сведений о моем прошлом мне бы пригодились. Не теряя времени даром, я сделала себе легкий салат, быстренько закусила, оделась в симпатичное легкое разноцветное платье и отправилась в дом, в котором провела большую часть своей жизни.
Большой двухэтажный коттедж из красного кирпича располагался в престижном районе города. Около дома небольшая площадь для парковки машин и клумбы, которые по привычке были вместо цветов засажены обычной газонной травой. Ворота медленно раскрывались, пропуская мою машину. У меня до сих пор были ключи и замки никто не сменил, не опасаясь моего вторжения. Я припарковалась и поспешила в дом. Заходила в него, зная каждый уголочек. И так странно было, за два года, что я живу отдельно, я ни разу тут не была и не скучала. Такое все знакомое, но чужое. Вроде бы красивое, дорогое, но так и не смогла назвать это место домом. Уже войдя, я нажала кнопку звонка, чтобы предупредить о своем появлении. Навстречу мне поспешила незнакомая женщина, наверное, очередная экономка.
— Мария Ивановна у себя?
— Проходите, я доложу, — вежливо ответила мне женщина, очевидно, зная, кто я такая. Но я на всякий случай все же уточнила:
— Лилия Сенина, — представилась я, проходя в гостиную и располагаясь на уютном диванчике.
Мария Ивановна Сенина, моя тетя, не заставила себя долго ждать. Минут через пять в комнату вошла большая грузная женщина в длинном черном кружевном платье:
— Пришла все-таки? — хмыкнула она, усаживаясь на диван рядом со мной. Затем она распорядилась принести мне зеленый чай с жасмином. Надо же, помнит, какой я люблю. Тетя ни капельки не изменилась, была все такая же ухоженная. Ей никогда не было лень даже дома укладывать волосы в прическу и навешивать на себя множество золотых цепей и колец. На мой взгляд, это было чересчур, как только шея не оттягивалась под тяжестью такого количества. Но ее мое мнение не интересовало.
— Мария Ивановна, я была в Эльсе. И я хочу знать, кто я? – строго начала я, попытавшись придать своему виду серьезность. Мне нужна была информация, и я не знаю, что буду делать, если она откажется ее мне дать.
Тетка молчала, вероятно, обдумывая, что можно мне сказать.
— Я уже думала, ты никогда не спросишь… — как-то горько усмехнулась она, а я поняла, что действительно никогда вопросов не задавала. Жила себе, как придется, и даже не пыталась узнать что-то о семье. Я не расспрашивала, не интересовалась ничем, принимала все, что мне давали как должное. А еще периодически дулась на тетку за то, что она не была мне матерью, за то, что мне не хватало родительского тепла и заботы, за свое одиночество. Я чувствовала себя никому не нужной и мечтала только о том, чтобы поскорее сбежать отсюда и зажить своей жизнью. Вдруг мне стало так мучительно стыдно под осуждающим взглядом Марии Ивановны. Я ведь никогда не задумывалась о том, что, возможно, на все есть причина, что все не так просто, как мне казалось. Я упустила уйму времени, чтобы хоть что-то узнать. Замкнулась в своем маленьком мирке. Обижалась на то, что все время была одна и лишена внимания и участия…
— Что ж, ты все-таки спросила. Но должна сказать, что у меня нет ответов. Я не знаю, кто ты, у меня на самом деле была племянница, дочь сестры и обывателя, девочка родилась без магии, простым человеком. А в тот год, что появилась у меня ты — она погибла вместе с семьей. И в этот же день появилась женщина, предложила денег и привела тебя. Мне были даны четкие указания, что и как следует сделать. Тебя спрятали у меня, а с помощью артефакта замаскировали твой магический фон. Простой человеческой девочкой никто интересоваться бы не стал. Тебе выделили денежное содержание, обеспечив все потребности.
— Но кто, тетя? Ты что-нибудь знаешь о моих родителях? И зачем меня прятали у тебя?
Мария Ивановна отрицательно покачала головой.
— Прости, Лиля, этого я не знаю. Как мне объяснили, это как для твоей, так и для моей безопасности. Я знаю только, что ты ведьмачка и родилась в Эльсе. И, похоже, довольно обеспеченная ведьмачка.
— А ты жила среди обывателей до того, как я появилась? – если раньше я ничем не интересовалась, то сейчас из меня вопросы полились рекой. Я столько держалась и строила из себя равнодушную, что меня прорвало.
— Я постоянно проживала в Эльсе. Среди обывателей жила моя сестра, и я бывала у нее в гостях. Но когда случилась беда, меня нашли и попросили переехать. Женщина, которая ко мне обратилась, говорила, что у нее было несколько вариантов, но я, если соглашусь, самый подходящий. Я согласилась, какая разница, где жить.
— Тетя, но ведь ты сама говоришь, что поступали деньги на мой счет, да и тебе услуги как-то оплачивались. Кто-то же это делал! Как-то же можно узнать, кто переводил средства, хоть какие-то данные… — взволнованно искала ниточки к своему прошлому. Невольно потянулась к шее, нащупывая свой медальон. Тетка проследила за моим взглядом. И тут мы обе поняли, что его нет. Конечно, я же сняла его, когда совершала вылазку в Эльс. Я же не знала, что это защита, я боялась, что он меня выдаст.
— Ты сняла его? — тетка заметно занервничала, бледнея. И уже переходя на крик: — Ты же подставляешь и себя, и меня. Все, на сегодня достаточно вопросов — немедленно возвращайся и одень артефакт на себя. Я свяжусь с тобой сама, не ищи со мной больше встреч. Это опасно. Я буду действовать по инструкции.
Она решительно поднялась, выпроваживая меня из дома. Мне пришлось оставить свои вопросы на потом, поскорее доехать до дома и одеть свой медальон, который оказался артефактом, скрывающим мой магический фон, превращая в простого человека.
Нервозность Марии Ивановны передалась мне. Я ехала домой, торопясь, пару раз проехав на красный свет и нарушая правила дорожного движения. Тревога мешала думать о чем-либо еще. И успокоилась я только тогда, когда влетела в квартиру и одела на шею свою защиту.
Собиралась я на работу, напевая. Одеваться так же как на вылазку, как мне посоветовал Крис, я не собиралась. Все же остатки здравого смысла еще во мне теплились. И я все больше подозревала, что надо мной просто поиздевались. А если нет, то на работе я и не собиралась никому нравиться. А шутить я тоже умею — мы еще посмотрим — кто кого. А то, что ведьмак мне непременно позвонит, я почему-то не сомневалась. Я словно чувствовала его сердцем, представляла, как он улыбается, думая обо мне. Старый костюмчик решила не выкидывать, а сложила в большую спортивную сумку и поставила у порога. Возьму отпуск - и поеду в Эльс отдыхать, захвачу все с собой, если до того момента не встречусь с Крисом. Уж в Эльсе мы столкнемся наверняка. И все будет так, как ему нравится, я даже лук и чеснок приготовила для полного комплекта — и пусть только попробует возразить.
Теперь можно подумать и об отпуске.
Я собиралась искать информацию о своем прошлом. Кто я такая и почему меня спрятали. Пришло время, наконец-то, узнать о себе побольше.
Зайдя в рабочий кабинет, на столе у входа снова стояли бутылки со спиртным.
– Что за повод? — по доброй традиции спросила я.
– Да это ж у Надежды Петровны юбилей. Пятьдесят лет исполнилось.
И я как обычно прошествовала к своему месту, включила компьютер, нашла образец заявления на отпуск. Нарисовала дату — завтрашнее число и, размахивая бумажкой, прошествовала в кабинет начальника. По пути мне попался Стас.
— Лиль, ты чего, увольняешься что ли из-за меня? — и выглядел он при этом таким растерянным и виноватым.
Мы еще долго так сидели, привалившись к дереву, одной рукой он меня обнимал, и мне было так тепло и уютно. Все мои переживания испарились. И мне вдруг очень захотелось ему понравиться. А так как я находилась в странном и не естественном для меня состоянии необычайной разговорчивости, то держать свои мысли при себе никак не могла, да и не хотела.
— Интересно, что нужно сделать, чтобы понравиться такому мужчине, как он? – так я и произнесла вслух. Но то ли я уже протрезвела, то ли ко мне начинал возвращаться здравый смысл, который упорно твердил, что выкладывать все подробности своей жизни незнакомым людям, точнее, ведьмакам совершенно ни к чему, мне стало неудобно и даже стыдно за себя. А ведьмак напрягся и как-то зло начал уточнять:
— Это ты имеешь в виду того неудачника, что женился? Не на тебе?
Хотелось отрицательно замахать головой и усиленно начать восхищаться Крисом. Да что со мной такое? Но частично я уже вышла из-под влияния вина, и, сделав над собой усилие, которое далось мне с большим трудом, я кивнула головой, отводя глаза, чтобы он не увидел, что я вру.
— Ага, интересно, как понравиться мужчине вроде тебя, него… — все же так и тянуло сказать правду, да еще при этом радоваться и глупо улыбаться.
Я замолкла, чтобы не сказать лишнее, и так наговорила достаточно. Критично осмотрев свой внешний вид, я впервые за сегодняшний день пожалела, что так нелепо нарядилась. Крис же как-то обиженно пробурчал:
— Мне-то ты и так нравишься…. — так тихо, что я подумала, что мне показалось, и я переспросила:
— Что ты сказал?
— Говорю, что твой внешний вид соответствует последним тенденциям моды, — как-то хитро усмехнувшись, мне показалось, что у него в глазах заплясали чертики. Он начал очень внимательно меня оглядывать, то периодически хмурясь, то улыбаясь, а потом выдал. — Да, вид супер, одобряю. Волосы собирай в хвост и не распускай, эту убог…э-м-м.. чудесную обувку не теряй, а что, дырки на обуви – самый пик моды – и тратиться не надо и ноги дышат. — В этот момент мне показалось, что он надо мной издевается, я чуть было не задохнулась от возмущения. И так чувствовала себя не в своей тарелке, а тут еще такое унижение. Но Крис очень деятельно начал меня обнюхивать, то и дело как-то очарованно и вместе с тем разочарованно вздыхая, и, не унюхав ничего интересного, начал обнюхивать себя.
— О! Вот оно, — он начал снимать с себя сапоги, затем носки, и протянул их мне. Я с круглыми глазами наблюдала за ним, все же не похоже, чтобы он издевался. Кто их знает, этих эльсцев, то есть жителей Эльса, мало ли какие у них здесь причуды, тем более, обстоятельства, при которых мы с Крисом познакомились, говорили не в пользу его здравого рассудка.
— Одевай, — протягивал он мне свои носки, немного смущенно. — Вторые сутки на ногах — некогда сменить было, но, видишь, пригодились. Дарю, пользуйся вместо духов.
Наверное, я была в шоке, иначе, как еще объяснить, что я начала натягивать на себя его носки. Все же он отдал мне СВОЮ часть гардероба, может быть, это у них тут имеет какое-то значение … — Во время этого действа, Крис морщился и как-то смущенно кашлял:
— Прости, но это для дела. Эм-м-м… Ради нас…. Эм-м-м… ради тебя стараюсь.
Еще раз повел около меня носом:
— Вот, так лучше… А то ты слишком сладкая. Ты как к луку относишься или чесноку? — и посмотрел на меня так честно-честно, заискивающе. Я как-то так обреченно вздохнула, а он быстренько сориентировался: — Ладно, ладно, пока без лука обойдемся. Для начала и так не плохо. — И очень счастливо разулыбался. А я нахохлилась и сидела надутая, раздумывая о том, не разыгрывают ли меня, и если нет — то какие еще у них тут странности. Он притянул меня к себе: — Ты привыкнешь…
Вот уж теперь не знаю, привыкну ли …
Мы еще долго сидели, обнявшись, и смотрели на звезды, Крис доставал периодически из воздуха какие-то вкусняшечки, и предлагал еще выпить вина. Но я решительно отказывалась, понимая, что оно на меня странно действует, и я становлюсь уж очень болтливой. Крис окутал нас пологом, чтобы не кусали насекомые, и было тепло. Было так легко, словно я знала его всю жизнь. Правда, несколько раз на ведьмака что-то накатывало, и он порывался все же броситься со мной в огонь. Но я старательно отвлекала его от этих мыслей и начала задумываться, что Эльс и маги, проживающие в нем, во всяком случае, те, которых я уже успела повстречать, очень своеобразны. Надо бы спросить Криса про то, что я недавно видела, что это за представление с иссушением ведьмака в мумию, может быть, это тоже у них здесь нормальное явление. Странно, что об этом случае я не доложила в пылу своей словоохотливости. Видно, все же тетя и Стас волновали меня гораздо больше. А вскоре меня сморил сон.
***
Очнулась я все тут же под деревом. Оказывается, мы так и уснули в обнимку. Осторожно выбралась из объятий Криса, попыталась высвободить свой кусок карты, но Крис начал шевелиться, а я не хотела его будить. Нацарапала карандашом на выглядывающем кусочке карты свой номер телефона и подписала Лили. Если я понравилась ему так же, как и он мне, он позвонит. А если нет, то я расстроюсь. Хорошо, что я проснулась первая, таким образом, удалось избежать неловкого прощания. И если он не позвонит, то в моей памяти останется только наша встреча, которую ничего не омрачало. Ещё раз взглянула на спящего мужчину, не удержалась и поцеловала его в губы. И бегом отправилась домой. Сердце моё пело, и мне давно уже не было так хорошо.
Мне кажется, я заслужила отпуск. За два года работы я ни разу там не была — все переживала за Стаса, что он завалит без меня все сроки сдачи проектов. Это Стас отдыхал положенное время — у него всегда были непредвиденные обстоятельства, теперь-то, конечно, понятно какие. А я теперь ощущала себя свободной — и это чувство свободы пьянило. Я не обязана работать за двоих, не обязана лишать себя выходных и вечно ждать, когда он созреет. Даже мелькнула мысль, что же он не женился-то раньше. Это так странно ощущать небывалый подъем сил и влюбленность. Еще вчера я переживала о Стасе, а сегодня уже мечтаю о другом. Возможно, я никогда не любила Зорина. Вцепилась в него как в спасательную соломинку от одиночества, начала опекать как курица цыпленка. Только он не цыпленок, а я не курица. Крис разбудил во мне совершенно другие эмоции, рядом с ним я вдруг почувствовала себя желанной женщиной. Во мне разгоралась надежда на личное счастье. И так хорошо было, хотелось поделиться этим состоянием со всем миром. И Стас пусть будет счастлив, в общем-то, он достоин этого.
***
Сегодня воскресенье, но я все же позвонила шефу, объявив, что хочу уехать отдыхать. Не могла дождаться завтрашнего дня, чтобы заявить о своем желании. Начальник немного удивился моему звонку, но даже слова против не сказал, одобрив и пожелав хороших выходных. Единственное, попросил прийти все же в понедельник на работу, передать дела и подписать все необходимые бумаги. А сегодня впереди еще целый день. Мне пора наведаться к своей тетке. Я не была у нее, наверное, с тех пор, как съехала на свою квартиру. У меня накопилось много вопросов, на которые она должна дать хоть какие-то ответы. Должна же она знать обо мне хоть что-то. Раньше все мои вопросы казались несущественными, но теперь, когда оказалось, что я ведьмачка, хоть какие-то крупицы сведений о моем прошлом мне бы пригодились. Не теряя времени даром, я сделала себе легкий салат, быстренько закусила, оделась в симпатичное легкое разноцветное платье и отправилась в дом, в котором провела большую часть своей жизни.
ГЛАВА 4
Большой двухэтажный коттедж из красного кирпича располагался в престижном районе города. Около дома небольшая площадь для парковки машин и клумбы, которые по привычке были вместо цветов засажены обычной газонной травой. Ворота медленно раскрывались, пропуская мою машину. У меня до сих пор были ключи и замки никто не сменил, не опасаясь моего вторжения. Я припарковалась и поспешила в дом. Заходила в него, зная каждый уголочек. И так странно было, за два года, что я живу отдельно, я ни разу тут не была и не скучала. Такое все знакомое, но чужое. Вроде бы красивое, дорогое, но так и не смогла назвать это место домом. Уже войдя, я нажала кнопку звонка, чтобы предупредить о своем появлении. Навстречу мне поспешила незнакомая женщина, наверное, очередная экономка.
— Мария Ивановна у себя?
— Проходите, я доложу, — вежливо ответила мне женщина, очевидно, зная, кто я такая. Но я на всякий случай все же уточнила:
— Лилия Сенина, — представилась я, проходя в гостиную и располагаясь на уютном диванчике.
Мария Ивановна Сенина, моя тетя, не заставила себя долго ждать. Минут через пять в комнату вошла большая грузная женщина в длинном черном кружевном платье:
— Пришла все-таки? — хмыкнула она, усаживаясь на диван рядом со мной. Затем она распорядилась принести мне зеленый чай с жасмином. Надо же, помнит, какой я люблю. Тетя ни капельки не изменилась, была все такая же ухоженная. Ей никогда не было лень даже дома укладывать волосы в прическу и навешивать на себя множество золотых цепей и колец. На мой взгляд, это было чересчур, как только шея не оттягивалась под тяжестью такого количества. Но ее мое мнение не интересовало.
— Мария Ивановна, я была в Эльсе. И я хочу знать, кто я? – строго начала я, попытавшись придать своему виду серьезность. Мне нужна была информация, и я не знаю, что буду делать, если она откажется ее мне дать.
Тетка молчала, вероятно, обдумывая, что можно мне сказать.
— Я уже думала, ты никогда не спросишь… — как-то горько усмехнулась она, а я поняла, что действительно никогда вопросов не задавала. Жила себе, как придется, и даже не пыталась узнать что-то о семье. Я не расспрашивала, не интересовалась ничем, принимала все, что мне давали как должное. А еще периодически дулась на тетку за то, что она не была мне матерью, за то, что мне не хватало родительского тепла и заботы, за свое одиночество. Я чувствовала себя никому не нужной и мечтала только о том, чтобы поскорее сбежать отсюда и зажить своей жизнью. Вдруг мне стало так мучительно стыдно под осуждающим взглядом Марии Ивановны. Я ведь никогда не задумывалась о том, что, возможно, на все есть причина, что все не так просто, как мне казалось. Я упустила уйму времени, чтобы хоть что-то узнать. Замкнулась в своем маленьком мирке. Обижалась на то, что все время была одна и лишена внимания и участия…
— Что ж, ты все-таки спросила. Но должна сказать, что у меня нет ответов. Я не знаю, кто ты, у меня на самом деле была племянница, дочь сестры и обывателя, девочка родилась без магии, простым человеком. А в тот год, что появилась у меня ты — она погибла вместе с семьей. И в этот же день появилась женщина, предложила денег и привела тебя. Мне были даны четкие указания, что и как следует сделать. Тебя спрятали у меня, а с помощью артефакта замаскировали твой магический фон. Простой человеческой девочкой никто интересоваться бы не стал. Тебе выделили денежное содержание, обеспечив все потребности.
— Но кто, тетя? Ты что-нибудь знаешь о моих родителях? И зачем меня прятали у тебя?
Мария Ивановна отрицательно покачала головой.
— Прости, Лиля, этого я не знаю. Как мне объяснили, это как для твоей, так и для моей безопасности. Я знаю только, что ты ведьмачка и родилась в Эльсе. И, похоже, довольно обеспеченная ведьмачка.
— А ты жила среди обывателей до того, как я появилась? – если раньше я ничем не интересовалась, то сейчас из меня вопросы полились рекой. Я столько держалась и строила из себя равнодушную, что меня прорвало.
— Я постоянно проживала в Эльсе. Среди обывателей жила моя сестра, и я бывала у нее в гостях. Но когда случилась беда, меня нашли и попросили переехать. Женщина, которая ко мне обратилась, говорила, что у нее было несколько вариантов, но я, если соглашусь, самый подходящий. Я согласилась, какая разница, где жить.
— Тетя, но ведь ты сама говоришь, что поступали деньги на мой счет, да и тебе услуги как-то оплачивались. Кто-то же это делал! Как-то же можно узнать, кто переводил средства, хоть какие-то данные… — взволнованно искала ниточки к своему прошлому. Невольно потянулась к шее, нащупывая свой медальон. Тетка проследила за моим взглядом. И тут мы обе поняли, что его нет. Конечно, я же сняла его, когда совершала вылазку в Эльс. Я же не знала, что это защита, я боялась, что он меня выдаст.
— Ты сняла его? — тетка заметно занервничала, бледнея. И уже переходя на крик: — Ты же подставляешь и себя, и меня. Все, на сегодня достаточно вопросов — немедленно возвращайся и одень артефакт на себя. Я свяжусь с тобой сама, не ищи со мной больше встреч. Это опасно. Я буду действовать по инструкции.
Она решительно поднялась, выпроваживая меня из дома. Мне пришлось оставить свои вопросы на потом, поскорее доехать до дома и одеть свой медальон, который оказался артефактом, скрывающим мой магический фон, превращая в простого человека.
Нервозность Марии Ивановны передалась мне. Я ехала домой, торопясь, пару раз проехав на красный свет и нарушая правила дорожного движения. Тревога мешала думать о чем-либо еще. И успокоилась я только тогда, когда влетела в квартиру и одела на шею свою защиту.
ГЛАВА 5
Собиралась я на работу, напевая. Одеваться так же как на вылазку, как мне посоветовал Крис, я не собиралась. Все же остатки здравого смысла еще во мне теплились. И я все больше подозревала, что надо мной просто поиздевались. А если нет, то на работе я и не собиралась никому нравиться. А шутить я тоже умею — мы еще посмотрим — кто кого. А то, что ведьмак мне непременно позвонит, я почему-то не сомневалась. Я словно чувствовала его сердцем, представляла, как он улыбается, думая обо мне. Старый костюмчик решила не выкидывать, а сложила в большую спортивную сумку и поставила у порога. Возьму отпуск - и поеду в Эльс отдыхать, захвачу все с собой, если до того момента не встречусь с Крисом. Уж в Эльсе мы столкнемся наверняка. И все будет так, как ему нравится, я даже лук и чеснок приготовила для полного комплекта — и пусть только попробует возразить.
Теперь можно подумать и об отпуске.
Я собиралась искать информацию о своем прошлом. Кто я такая и почему меня спрятали. Пришло время, наконец-то, узнать о себе побольше.
***
Зайдя в рабочий кабинет, на столе у входа снова стояли бутылки со спиртным.
– Что за повод? — по доброй традиции спросила я.
– Да это ж у Надежды Петровны юбилей. Пятьдесят лет исполнилось.
И я как обычно прошествовала к своему месту, включила компьютер, нашла образец заявления на отпуск. Нарисовала дату — завтрашнее число и, размахивая бумажкой, прошествовала в кабинет начальника. По пути мне попался Стас.
— Лиль, ты чего, увольняешься что ли из-за меня? — и выглядел он при этом таким растерянным и виноватым.
