ГЛАВА 1
— Ирка! Ирка! Проснись! Пожалуйста, — меня кто-то упорно толкал в бок. Я же металась по подушке, не понимая, кто и чего от меня хочет. Где я, и что со мной? Сердце отчаянно билось, а грудную клетку сковало спазмом, я всхлипывала и тяжело прерывисто дышала, никак не могла отойти ото сна. Вдох и выдох давались с трудом, меня трясло, а на лбу выступила испарина. Ужас накатывал волной, не желая отступать.
— Ирка, тебе опять кошмары снились? — настаивал встревоженный голос, который сквозь пелену сна казался знакомым. Он отдавался эхом у меня в голове, прорывая тонкую грань между сном и явью. Я, все же сделав усилие, попыталась открыть глаза, невидящим взглядом уставившись перед собою в пространство. Осознание действительности начало постепенно возвращаться, а страх и ужас сна отступать. Грудная клетка все еще тяжело взымалась и опускалась, а тело била мелкая дрожь, на лбу выступила испарина.
— Лиз, прости, я опять кричала? — я не узнавала свой голос, сиплый и дрожащий. Язык заплетался, все еще до конца не отойдя от сковывающего тело кошмара.
— Ир, я испугалась, ты кричала так, как будто тебя убивают, причем мучительно. И я тебя звала – звала, а ты никак не реагировала… Ты пьешь какие-нибудь успокоительные? Что тебе приснилось?
— Не помню, Лиз. Не помню…. — Почти прошептала я, а на глазах навернулись слезы. Почему-то себя стало так отчаянно жалко. Мне совершенно нечего было сказать Лизке – моей соседке по квартире, мы с ней снимали на двоих комнату вот уже почти пять лет. Я рано осталась сиротой. Воспитывала меня бабушка. Жили мы с ней в пригороде, а после окончания школы я поступила в институт, где мне дали комнату в общежитии. На последнем курсе я познакомилась с Лизкой. Она училась на соседнем факультете и тоже была иногородней. После института мы вместе нашли квартиру, и вот уже пять лет жили вместе, за это время мы так сдружились, что я считала ее практически сестрой, которой у меня никогда не было.
Мои кошмары начали меня мучить с первого курса института. Мне было семнадцать лет. Я тогда решила, что это связанно с переездом в большой город, с новыми впечатлениями и страхом перед новой жизнью студентки. Ходила к местному участковому врачу, мне посоветовали попить простейших успокоительных – валерьянку, пустырник и корвалол. И не переживать по пустякам. Вроде бы, как-то даже помогло. Я привыкла к большому городу, к новым людям, новой жизни. Может быть, нервная система успокоилась, а может быть, и травы сработали. Не знаю. Во всяком случае, каждую ночь я не просыпалась, душераздирающе не кричала и никому в комнате общежития не мешала спать. Учиться мне было легко, и поводов для переживания особых не было. Но почему-то я очень боялась не выпить какой-нибудь успокаивающей травы для хорошего сна или хотя бы для того, чтобы не кричать и не пугать других. А потому пила какое-нибудь успокоительное регулярно, так, на всякий случай.
Но все же иногда я все равно просыпалась от ужаса, накатывающего на меня во сне. И никогда не помнила того, что снилось.
Я даже ходила пару раз к психологу, которая пытала меня на предмет взаимоотношений с родителями, или какого-то насилия, совершенного надо мной недавно или в глубоком детстве. Но ничего подобного в моей жизни точно не было. Я не помню своих родителей, слишком маленькою я была, когда они погибли. Моя бабушка никогда не обижала меня, скорее наоборот, — баловала, как единственную радость в своей жизни. Меня не обижали учителя, скорее уважали за то, что схватывала все на лету и запоминала все мгновенно. Я не помню, чтобы с кем-то ссорилась, чтобы мне что-то делали ужасное, как-то пугали. Не помнила ничего подобного, и все тут. Психолог пытала меня о моих взаимоотношениях с мужчинами, которых в моей жизни вообще не было. Но мне казалось это нормальным, мне ведь тогда было около двадцати лет. Конечно, у нас в группе были ребята, но очень мало, экономический факультет как-никак, он никогда не славился обилием парней. С теми, что были, я поддерживала вполне дружеские взаимовыгодные отношения — помогала, если требовалось что-то решить, а они в ответ помогали что-нибудь прибить в общежитии, передвинуть или тяжелое донести. Какой-то романтикой тут не пахло. Большинство девчонок из нашей группы еще ни с кем не встречались, хотя соседки по общежитию, бывало, и меняли парней, но к такому образу жизни я тоже не стремилась. А потом я просто положилась на обстоятельства. Ну, не встретила я пока кого-то, к кому бы у меня проснулся интерес, как женщины, всему свое время. Я не волновалась. Психолог легко согласился с моей точкой зрения, во всяком случае, ничего против нее не нашел, что сказать. И вскоре я завязала с этим пустым времяпровождением. Пользы мне от этого все равно никакой не было. Ничего не менялось. Свободных денег я не имела в достатке, чтобы тратить их на разных мозгоправов и знахарей, которые не могли разобраться в том, что со мной происходит.
Я практически пришла в себя, оглядывая скромную обстановку нашей квартирки. Очень старый платяной шкаф, у которого все дверцы были перекошены и не закрывались до конца, а из него торчала одежда. Такой же старый стол на толстой резной ножке, когда-то очень красивой, накрытый скатертью из обычной клеенки. Две наших кровати, стоящие в разных углах комнаты и простой проем без двери, ведущий в коридор и небольшую кухню. Я рассматривала пожелтевшие плитки на потолке, когда Лизка, заметив, что я уже окончательно проснулась, начала весело болтать о насущном:
— Ир, слушай, мне Вовка предложил сегодня вечером увидеться. Вчетвером. Он, я, ты и его друг Мишка. Пойдешь?
Я напряглась. Не то, чтобы я не хотела никуда идти. Но горячего желания я точно не испытывала. Мне было все равно. Просто последнее время мне опять начали сниться кошмары, и я предпочла бы побыть дома и отоспаться. Почти что год спала спокойно и не просыпалась от разливающегося по телу ужаса, и я уже было подумала, что с помощью медитаций и различных расслабляющих техник я справилась со своей проблемой. Но не тут-то было. Пару месяцев назад все началось, причем с нарастающим обострением.
— Ир, ну, пожалуйста, ну, пойдем. Ты же знаешь, мне очень понравился Вовка. Они вообще хорошие ребята. Не женатые, симпатичные, — приводила свои железные аргументы подруга, отвлекаясь от покраски своих ресниц и строя мне глазки. — Мне кажется, у нас с Вовкой может все серьезно получиться. Ну, пойде-е-е-м. Двадцать семь лет – это ведь не шутка, уже замуж пора, детей рожать – а я никак не могу встретить подходящего кандидата. Да и Мишка к тебе явно неравнодушен, — добавила она контраргумент, рассчитывая, что это меня убедит окончательно.
Лизка так театрально закатила глаза и сложила руки вместе в просящем жесте, что я улыбнулась. Сколько ее знаю, она все тщетно стремится найти парня для серьезных отношений, без конца бегает на свидания, знакомится через интернет, а периодически и меня пытается подключить к этому процессу, волнуясь заодно и о моей судьбе. Подруга очень переживает, что она не замужем., что я не замужем.
— Ир, ну ты как? Неужели тебе не хочется серьезных взаимоотношений, встретить любовь, в конце концов? Так и будем жить с тобой вдвоем…
А я? А что я? Хочу ли? Не знаю. Хотя мне уже столько же — двадцать семь. Но меня не беспокоит то, что я не замужем, как не беспокоило в двадцать лет. Скорее, я испытываю огромное облегчение, что у меня никого нет. И менять в личной жизни ничего не собираюсь. И мне совсем неплохо жить вдвоем с подругой. Меня все устраивает, у нас порядок, свои правила, которые мы соблюдаем. Мы друг другу не мешаем, и поговорить есть с кем. Да все просто идеально. И тут Лизка, уже изучив меня и мое отношение к противоположному полу, умоляюще просит:
— Ир, ну, ради меня, пожалуйста, — ее губы начинают мелко дрожать, и я не выдерживаю:
— Хорошо, Лиз, пойдем, сходим. — Ну, правда, от меня не убудет же. Никто не заставляет меня выходить замуж за этого Мишку, а посидеть с ребятами пару часиков можно. Составлю подруге компанию.
Лизка захлопала в ладоши, чуть ли не прыгая от радости.
— Тогда до вечера, — практически пропела Лизка, приходя в восторженно радостное состояние, и убежала на работу. – Спасибо тебе, а то я боялась, что если ты не пойдешь, то и Мишке нет смысла идти, а Вовка один не решится. Он такой стеснительный. Встретимся в шесть часов в «Лайт Хаузе», в низу. Пока-пока, если что – на связи.
Как по мне, так вдвоем встречаться было бы гораздо результативнее для тех целей, что преследовала Лизка. Тоже мне нашла стеснительного и не решительного.
Как бы ни хотелось мне еще поваляться, но надо бы тоже собираться на работу.
ГЛАВА 2
День пролетел не заметно. И сразу с работы я поехала я на встречу с Лизкой и ребятами в «Лайт Хауз». Погода была замечательная, солнышко светило. Я лучше бы прошлась одна по парку, чем сидеть в душном помещении в сомнительной компании. Добраться до места у меня получилось чуть раньше времени, чем мы договаривались. Здание «Лайт Хауза» располагалось в центре города и представляло собой огромный многоэтажный торговый центр, на первом этаже которого располагались различные кафешки, а верхние этажи – были заполнены бутиками и кинотеатром. Удобно – можно было и поговорить, и в кино заглянуть, и перекусить. И все доступно по цене. Я решила побродить по зданию в ожидании остальных. Я брела мимо бутиков и витрин, не особо интересуясь содержимым, и думала о своем.
Меня беспокоило, что кошмары вернулись. Они снова меня мучили. Меня это пугало. И было не понятно, что же такое со мной происходит, зачем мне снятся эти ужасы. Может быть, это и не сон вовсе? А просто какое-то нервное напряжение. Остаточное, так сказать, после тяжелого дня. Хотя, с чего бы? Все у меня хорошо – работа, должность, за пять лет трудовой деятельности я добилась успехов и вполне неплохо зарабатывала, часто замещала свою начальницу. Мне нравилась моя работа, коллектив был дружеский, меня уважали коллеги, директор ценил. Конечно, на квартиру я пока не заработала, и даже не представляю, сколько же мне нужно было бы получать, чтобы ее купить. Но я не жаловалась. Мне нравилось жить с Лизой, мне было с ней комфортно, и квартира у нас, хоть и старенькая, но удобная. Остановка рядом, магазины. До работы добираться хорошо. Вроде бы я не нервничаю, и переживать мне не из-за чего. Может быть, нужно еще раз попробовать обратиться к специалисту, хотя бы для того, чтобы мне выписали что-то посильнее пустырника? В любом случае, с этим надо было что-то делать.
И тут я практически врезалась в человека. Почти. Я резко затормозила, и поняла, что уже давно иду на него, а он стоит и в упор смотрит на меня и не уходит с дороги. Я подняла глаза. Он удивленно произнес:
— Марина?
Я опешила. Но почему-то ответила:
— Не знаю.
— Не знаешь? – еще более удивленно спросил он.
Я разозлилась сначала на себя за то, что сморозила явную глупость. Конечно же, у меня другое имя. Ирина. Меня зовут Ирина. А потом на него — чего он стоит и ждет от меня. Я быстро взяла себя в руки, засуетилась и грубовато сказала:
— Простите, я не Марина, вы ошиблись, — и хотела уже уйти, как он осторожно, но вместе с тем твердо и уверенно, схватил меня за руку:
— Подождите, давайте знакомиться. Константин, — он широко и открыто улыбнулся и протянул мне вторую руку для рукопожатия, по-прежнему не отпуская первой.
Я почему-то не смогла взять, вырваться, развернуться и уйти, хотя именно это собиралась сделать. Внутри меня что-то вдруг заколебалось. Его губы еще шире растянулись в улыбке, и он ожидающе смотрел на меня. Мужчина был среднего роста, на вид ему было около тридцати пяти – сорока лет. Одет Константин был очень просто – в темно-синие джинсы и пятнистую камуфляжную футболку с коротким рукавом, черные ботинки. Небольшая щетина на подбородке.
— Ира, — ответила я, протягивая вторую руку, а он отпустил первую.
Я сначала было решила, что, может быть, это такой способ знакомства странный, чтобы внимание привлечь. Хотя почему странный, все же сработало – я остановилась и стою, знакомлюсь. Но, взглянув на мужчину, сразу отмела эти мысли. Как-то не было похоже, что он воспылал ко мне какими-то романтическими чувствами. Конечно, он рассматривал меня с интересом, глаза его сияли доброжелательностью, но было в нем что-то такое серьезное и основательное. Может быть, возраст, или исходящая от него внутренняя уверенность. В общем, не походил он на юмориста. Хотя откуда мне знать, как пылают чувствами, подумала я про себя, учитывая, что сама ими никогда не пылала. Но в целом, человек вызывал у меня странное чувство доверия. Обычно, я с большой настороженностью относилась к незнакомым людям, особенно мужчинам. А тут с первого взгляда и сразу же что-то внутри меня приняло этого человека, пропустило ближе, чем обычно.
— Ты можешь называть меня Костей. – Сказал он, переходя на ты и все еще пожимая мою руку.
Я не понимала своей реакции на происходящее. Не знаю, почему я остановилась с ним, обычно я так не делаю и даже скорее избегаю знакомств. Не потому, что испытываю негатив или что-то против мужчин, нет, просто избегаю лишних проблем. Но в этом мужчине было что-то такое…. знакомое…. что ли. Точно, знакомое. Самое верное определение. Хотя я даже тем, кого знаю всю жизнь, едва ли могла дать такую характеристику.
— А кто эта Марина, с кем ты меня спутал? — мне действительно было интересно. Мы шли вдвоем мимо стеклянных витрин.
— Я редко ошибаюсь, — неопределенно ответил он. – Марина – это мой друг. Даже больше, чем друг. Скорее – моя семья.
Голос у него был низкий, приятный, и я слышала в нем какие-то до боли знакомые интонации. А говорил он так серьезно, что я ему верила. Конечно, он действительно ошибся, спутал меня с дорогим ему человеком. Так бывает. Очень много на свете похожих людей.
— И что же, давно ее не видели? – решила я, раз он перепутал меня с ней.
— Очень давно, целую вечность… — очень медленно и как-то серьезно произнес мой новый знакомый, как-то очень внимательно меня разглядывая, всматриваясь, словно ища что-то во мне. Возможно, именно сходство с этой неведомой Мариной.
И тут так некстати зазвонил телефон. Лизка. Надо идти, меня ждут. Эх, почему-то меня очень заинтересовала эта история с Мариной, и хотелось расспросить о ней, узнать поподробнее. Внутри все встрепенулось и жаждало чего-то. Я не понимала, что это за волнение рождалось внутри меня при упоминании этого имени. И не хотелось уходить. Я снова начала на себя злиться – что же это такое происходит. Я стою с незнакомым человеком и говорю о какой-то ерунде. Решительно замотав головой, словно сбрасывая это наваждение, я взяла трубку и пробормотала:
— Я уже тут, Лиз. Где вы? Уже иду. – И, уже положив трубку, Константину,— Простите, меня ждут друзья. – Быстро развернулась и поспешила к главному входу в здание, где меня должны были ждать. Константин так и стоял, провожая меня взглядом, пока я не скрылась из зоны видимости. Я еще несколько раз оглянулась. – Еще увидимся, — только и сказал он, но я уже не слушала и спешила на встречу. Почти бегом, во взбудораженном состоянии, я едва не врезалась в раздвижную дверь здания, не успев дождаться, когда она до конца раздвинется и пропустит меня. Но кто-то меня вовремя схватил за талию и удержал.
