«...Уже с прямой в нем сбившися тропины
Есть что сказать о диком лесе том...»
С помощью палки поднявшись с насиженного места и закинув котомку на плече, пошла на звук. Попутно оглядывалась, не теряя из виду дорогу. Усмехнулась собственной паранойи - не Леший имитирует. Хозяин Леса обычно глубже в чащу уводит, голову дурит, следы путает. А здесь, какая же это чаща? Метр влево, метр вправо и вот перед глазами вновь стелятся необъятные пашни с полями.
К веселому смеху прибавились неразборчивые диалоги. Слова вроде бы и улавливались ухом, однако ускользали в ту же секунду, стоило приложить усилия собрать из них смысловую конструкцию. И это нервировало.
«...Как в нем трудна дорога и опасна;
Робеет дух при помысле одном...»
Хотела окликнуть детвору - одернула себя в тот же миг. Перепугаются ведь, а после ищи свищи их как ветер в поле. Сорваться на бег возможности не было - и без того с усилием давалось каждое движение.
Упорно продолжала пробираться через не пойми откуда взявшиеся овраги колока, в то время как мальчишки упорно продолжали скрываться средь низких еловых лап. Промелькнут пару раз тот тут то там и опять на перегонки до первого повалившегося сухого дерева.
«...Не знаю сам, как я войти сумел...»
Через второй десяток метров почувствовала, как силы оставляют бренную оболочку тела. Поустойчивее воткнув палку в землю, пыталась отдышаться. Веселость в отдаляющихся голосах окрасилась истерическими нотками. Или же то интерпретация собственного воспаленного сознания?..
-С-Стойте...-прохрипела, сжимая трясущимися пальцами веревку от торбы.
В какой-то момент все стихло. Замерло. Даже ветер, колышущий кроны столетних деревьев, остолбенел в полетеле, тяжело опустившись пологом тишины.
«...Так сильно сон клонил меня глубокий,
Что истого пути не усмотрел...»
Обрадовавшись подвернувшейся удаче, облегченно выдохнула. Теперь-то они никуда не денутся. Открыла рот, дабы подать голос - язык будто прилип к небу. На зубах скрипел песок с привкусом чего-то горелого.
Не до конца осознавая суть происходящего, сорвалась с места на бег. Смех, одновременно близкий и далекий, был на грани слышимости. Последние едва различимые вибрации грозились потонуть в лесной чащобе.
«...Но у горы подножия высокой,
Где бедственной юдоли сей конец,
Томившей дух боязнию жестокой...-»
Внутренний голос подстегивал, запугивал, уверял, что их нужно нагнать. По крайне мере последовать, а уж после разобраться что к чему.
Оставшиеся ресурсы и энергетические запасы организма израсходовала на преследование. В себя пришла уже в предсумеречный час точно от толчка. Мальчишечьи голоса исчезли. Их будто бы никогда и не было.
Запыхавшись, взмокшая до последних ниток подрясника, рухнула на землю. Колено отозвалось болью на которую не хотелось реагировать. Из мешка недвусмысленно показался шнурок от фляги. Обезвоживание нещадно раздирало нутро.
Приложив титанические усилия, смогла приподняться на локтях, осматриваясь. Дороги не видать, зато запах сырости вселял надежду. Побрела едва ли не на карачках, с полуопущенными веками, доверившись чутью. Хорошая ли то или плохая идея - вопрос не первой важности. Плывущая рябью перед глазами реальность мотала из стороны в сторону.
Опушка явила живописный ландшафт. Овальное озеро находилось в глубокой воронке, посреди которого заболоченный остров шириной около 30 метров, поросший молодыми березами. По краям озера то тут то там разбросаны группы больших каменных глыб, высотой до 10 метров. Место тихое, безлюдное, одно только журчанье среди камней напоминало о том, что время все еще продолжает свой бег.
Любоваться природными красотами сил не было. Тяжело шагая, добралась до источника пресной живительной влаги. Задумываться о том, какого рода бактерии поселятся в желудочно-кишечном тракте не пришлось. Жажда скручивала внутренности пошибче голода.
Позабыв о сосуде для питья, прямо так, набирая в ладони воду, жадно пила. Оторваться от журчащего ключа не могла долго. Лишь когда почувствовала подступающую к горлу тошноту заставила себя остановиться.
Запоздало ополоснула руки, умыла лицо, намочила короткие волосы. Враз полегчало.
Тряхнув влажной головой после внеплановых водных процедур, изнеможденно привалилась к валуну. Мозги работали со скрипом. Перед глазами все плыло то ли из-за усталости, то ли из-за пустого желудка. Тем не менее есть не хотелось. Родник не только восстановил водно-солевой баланс организма, но и насытил.
Утерев влажные уголки губ, с пятой попытки собрала мысли в кучку. Никаких курсов по выживанию в лесу не проходила, оттого выход оставался один - искать тропу и возвращаться к тому, на чем остановилась. Во всяком случае главное идти, любая дорога куда-нибудь да приведет. Пугало осознание того, что до захода солнца и потемок не так то и далеко. Не поспеется за светло, куда податься? Возвращаться в чащу?
-Ты из дикого леса, дикая тварь?-пробубнила себе под нос, нервно захихикав.
Сориентироваться помог мох на одном из камней. Владимир располагался в Северо-Восточной стороне от столицы.
Уходя все дальше и дальше, не заметила, как оставила позади себя величественные дубы, в стволы которых, белея в лучах предзакатного светила, были некогда вбиты кабаньи клыки - на один из оных приземлилась воробьиного окраса пичужка. Внимательно наблюдая за незваной гостьей, птица захлопала крыльями, привлекая к себе внимание. И прежде чем скрыться меж ветвей, в последний раз расхохоталась дискантом.
Взобравшись на взгорок тут же оступилась, балансируя в миллиметре от того, чтобы сорваться вниз. Перевесила котомка, потянув вперед. Сердце пропустило удар и пустилось в неистовый пляс, отбивая свои ритмы где-то в районе ушей.
Купец, мало и с большой неохотой озирающийся по сторонам, вел на сонный глаз упряжку. День выдался трудным, долгим, но зато удачным - повозка, в начале пути набитая товаром до отказа, подскакивала на каждой кочке за неимением тяжелого груза. Ей в такт позвякивали колокольчики, периодически возвращая торговца из полудремы в реальность. Девку, внезапно показавшуюся из низины, он ожидаемо не заметил.
Проводив транспорт раздраженным взглядом, сплюнула себе под ноги - не от желания послать вослед нерасторопному извозчику пару ласковых, ни слова не произнеся. После того, как смочила горло, от избытка слюны впору было захлебнуться. Не смотря на столкновение, которое удалось избежать только чудом, настроение улучшилось. Повозка, встреченная на безлюдной тропе, воодушевила на дальнейшую путь-дорогу.
-Я уже близко,-в этом не было никаких сомнений.
Еще какое-то время воз маячил на горизонте прежде чем скрыться из виду. Его маршрут пролегал точно по направлению Северо-Запада, именно туда, где и простирался город.
Когда на небосклоне замерцали первые звезды, а желание топать босиком было настолько сильным, что впору наплевать на всякого рода занозы да мелкие камушки, стены Владимира величаво возвысились над рвом. В свете последних лучей дневного солнца все происходящее казалось сном.
Пытаясь справиться с когнитивным диссонансом, возникшим от оглушающей несостыковки между желаемым и действительным, краем глаза заметила развилку нескольких дорог. Основная и самая широкая расходилась на два рукава. И вот по ним то, с разных концов света, стекались колымаги. Огромное количество повозок самых разных типажей от мала до велика, от держащихся на одном добром слове до пока что нетронутых временем, точно муравьи, по одной стройной линии, въезжали на широкий мост, намертво прикрепленный к основанию крепости. И уже оттуда проходили через легендарные Золотые Врата...
Осторожно шагнув навстречу своей цели, замерла. Делать поспешных выводов, до того, как нога ступит на территорию самого Владимира, не хотелось. Но факты - штука упрямая и то, что происходит прямо здесь и сейчас говорит само за себя. Нет здесь никакой попутки. Как нет и отелей. Не придумали еще.
Слившись с толпой, под общую суету, незамеченной проскочила мимо стрельцов. Рослые детины в красных кафтанах и с бердышами на плечах заставляли внутренне сжаться, памятуя о том, кто стоял, стоит и продолжит стоять этак до года 1584, во главе военной реформы.
«Неужели и этого тебе недостаточно?-зазвенели в голове слова.-До каких пор ты продолжишь игнорировать очевидное?»
Очевидное игнорировать не хотелось. От него хотелось просто сбежать! Избавиться! Отмыться! Дыхание срывалось по мере того, как углублялась в город. Закрытый монастырь не тоже самое, что град-крепость, где циркуляция жизни ускоряется вдвое. Эти то волны и накрывали, вынуждая захлебываться немым криком.
Куда брела - сама не знала. Расположение домов, улиц - кромешный ад для любого градостроителя 21ого века. Ни тебе указателей, ни привычных дорожных разметок со знаками ПДД на обочинах... Да даже обочин в привычном смысле этого слова нет! Вместо регулировщика - пожевывающий вывешенное сушиться белье козел, гудки от нетерпеливых водителей заменяет доносящееся то справа то слева громкое хрюканье на перебой с кудахтаньем.
Разномастные жилища и подле каждого, вне зависимости от того, какой доход у хозяина дома или же положение в обществе, свой собственный скотный двор.
Обняв себя руками, в полубреду кочевала с одной мощеной крупным камнем улицы на другую. Порой зарождалась мысль, а не обратиться ли в надлежащее место, заявить, что потерялась, или того хуже - выкрали? Но обрубая поток бредовых идей, истерически смеялась. К кому обращаться? В Разбойничий приказ, являющийся местным аналогом МВД? Первые же в темницу и упекут, ежели не чего похуже.
Сумерки опустились на город незаметно. Присев от усталости и полного бессилия что-либо изменить на первый же подвернувшийся под руку мешок, вперлась невидяще впереди себя.
Вокруг все суетились, стоял гам и шум. По правую руку резвилась детвора, пиная нечто на подобии самодельного мяча. Хотелось есть...
Долго хандрить не позволил самый младший из своры, засандалив «спортивным снарядом» по больному колену.
Зашипев от боли и вцепившись в пострадавшую конечность, рявкнула на мальчишек, застывших в ту же секунду:
-Какого черта вылупились?!
Заверещав, пустились в рассыпную, позабыв об виновнике ситуации. Младшенький стоял в замаранной рубашонке длиной почти что по самую землю и задумчиво ковырялся в носу. Разглядывал с неприкрытым любопытством, пока о нем не вспомнили старшие. Подбежав и подхватив мальца, как большую куклу, скрылись за ближайшим поворотом. Больше на глаза не попадались.
Колено оказалось наименьшим из зол, как оказалось чуть позже. Настоящей проблемой были голодные спазмы, скручивающие живот, сгибающие все тело пополам. Не то чтобы двинуться, вдохнуть больно.
Прижав к себе мешок, чувствуя, как полость рта наполняется горьким привкусом желчи, вспомнила о монетах. Подрагивающими пальцами кое-как развязала кусок ткани, в которую завернула деньги прежде чем покинуть монастырь. Никакого представления о местной валюте не имел, а уж о расценках и подавно. Да и куда податься?.. На Постоялый двор? Ямскую станцию? До обоих пунктов назначения еще бы добраться, а с учетом того, что после захода солнца преступность и шанс быть ограбленной возрастает в разы, действовать надлежит быстро.
Жителей значительно поубавилось, зато кратно увеличилось количество стрелецких дозоров. С наступлением темноты простым «заплутала» отбрехаться не получится. Главное - найти пропитание и схорониться где-нибудь до первого крика петухов. Хоть под корягу забейся...
Услыхав мужские голоса, попятилась назад, заискивающе бегая глазами. Куда деть себя? Где переночевать? Внезапно чуть поодаль, в трех метрах, внимание привлек амбар. Совсем небольшой, походящий на пристройку к избе с навесом для крупнорогатого скота. В окнах избы слабо горел свет - видать, зажгли лучину.
По-воровски тихо, на цыпочках преодолев расстояние, стараясь держать ухо востро, прижалась к забору. Последний оцеплял не только непосредственное место жительства, но и все к нему прилегающее. И амбар в том числе.
Заглянув в зазор досок, осмотрелась на наличие собаки. Четвероногого видно не было, как и прочей живности.
Задержав дыхание и прилагая не малые усилия, перелезла через забор. На землю шлепнулась задницей, запутавшись в подряснике. Закрыла сама себе рот, сдерживая ругательства на кончике языка. Падать не высоко, но больно. Ссадины обеспечены.
В три погибели добрела до одной из стен житницы. Благо, что дотянуться до ее чердака подсобила лестница с наружней части.
Удивил свободно висящий замок на петле. Стараясь не издавать лишних звуков, аккуратно пролезла в узкий вход. Чердак амбара оказался пуст.
Несмотря на Июнь месяц на дворе, в окружении бревенчатых срубов было прохладно. Притворив дверцы так, чтобы лунный свет просачивался сквозь едва заметную щель, прилегла неподалку, крепко держа котомку в руках.
Думать ни о чем не хотелось. Голова раскалывалась. «Ужином» служила фляга с водой, из которой потягивала маленькими глотками.
Непонятно, то ли плакать, а то ли смеяться в нынешних обстоятельствах. Не жить уж точно. Да и как, если за душой ни кола ни двора? На паперть податься? В послушницы постричься?
Хрипящее нечто вырвалось из горла. Плечи мелко затряслись. Нервный срыв не за горами.
Окончательно потерявшее веру в возможность вернуться назад, заключила в полголоса:
-Если этой ночью от голодной смерти не помру, завтра же под колеса первой попавшейся телеги брошусь.
Прикрыла глаза.
«Да и назад... А куда назад-то? Точно с ума начала сходить...».
