– Почему он об этом сообщает не мне, а тебе?
– Наверно, боится, что ты будешь завидовать. И до него дошло, кстати, почему мы по утрам подолгу мылись в ванной.
Магистратуру Жан окончил во Франции, женился на своей Аннет и остался жить в Париже. И пришлось мне и Марлену, как он говорил, на старости лет учить французский язык, чтобы иметь возможность общаться с невесткой и прочей французской родней, а потом и с внуками. Всё замечательно, только вот короновирус мешает нормально общаться. Конечно, мне хотелось бы, чтобы мой любимый сын был всегда рядом со мной! Но я не хотела мешать ему. Я хотела, чтобы он потом не жалел о несбывшихся надеждах, о потерянных шансах на счастье.
Русский язык Аннет и два маленьких красавчика, один черноволосый, другой рыжий, понимают и прилично говорят на нем. И казахскому языку Жан их тоже пытается научить. Дед и бабушка с ним чаще всего по-казахски разговаривали, поэтому он им хорошо владеет.
Если бы не моя бабуля, я бы, скорей всего, по-казахски не могла бы разговаривать. Из-за того, что с нами жили бабуля и жена ее среднего сына с детьми, я говорила с ними на родном языке. А за пределами семьи я говорила только по-русски. Мой родной язык в то время, как и другие национальные языки, был в загоне.
Бабуля моя умела мастерски пользоваться языком. У нее так здорово получалось острить, каламбурить – не речь, а яркий запоминающийся орнамент! Она так и сыпала пословицами, поговорками, учила меня скороговоркам, описывала свою жизнь в молодости, рассказывала сказки и всякие страшные истории о шайтанах и жезтырнаках. Ни разу не видела ее раздражённой. Когда её спрашивали, сколько ей лет, отвечала всегда: «Где-то около пятидесяти.» (Елуді? аржа? бержа?ындамын) Прожила больше ста лет. Никак не могли мы подсчитать, ей сто два или сто три года. «Какая разница?! Всё равно меня никто замуж не возьмёт» – посмеивалась она.
В казахском языке слово «?кпе» имеет два значения – лёгкие (орган для дыхания) и обида. Пришла проведать бабулю дочь ее подруги. Пьют они чай, разговаривают. Бабушка интересуется её младшей сестрой: «Что нового у Айши?» «Не знаю, не общаюсь с ней. У меня на нее обида». Бабуля: «Скоро, наверно, конец света! Молодежь странная пошла: ни сердца у них нет, ни печени, ни почек, всё тело забито лёгкими!» (Б?кіл денесін толтыр?ан ?кпе!)
Чтобы считаться самой расторопной невесткой в ауле, бабуля, проснувшись рано утром, на рассвете открывала шаныраки всех юрт. «Кто сегодня утром открыл шанырак?» «Конечно же, Зульфия!»
Моя реакция: «Бабуль, ты бы лучше выспалась! Зачем тебе это надо было? Вставать на рассвете и носиться по всему аулу как заполошеной, и всё лишь для того, чтобы сказали: у Базарбая самая лучшая невестка!» Она: «Любила быть лучшей! Не в своё время я родилась! Появись я попозже, сидела бы сейчас в министерском кресле!»
Бабулька, бабулька, не смогла мне своей несгибаемой крепости духа, железной воли, кипучей энергии передать! Мама меня красотой обделила. Папа мозгов не додал... И снова я о своей никчёмности! Кто о чём, а вшивый о бане!
Дедуля, как я поняла, умер в расцвете мужских сил, и бабушке пришлось одной, защищая свой выводок, бороться со всеми напастями, которые сыпались как из рога изобилия в первые годы советской власти.
Глава 38. Какими бывают братья?
Глава 38
Какими бывают братья?
Асем
Бабуль,
почему ты называешь дядю Мейрама молочным братом? Какие братья вообще бывают? Кровные, родные, двоюродные, троюродные, сводные, еще какие? Вот у немцев и англичан нет такого множества названий для родственников. Очень удобно! А у казахов и русских в этих родственниках черт ногу сломит. Какие-то шурины, девери, золовки, свекровки, свояченицы, свояки, абысыны, бажа, боле, кенже, каины!
Ответ бабушки Асем
Асем,
брата называют еще единокровным, если общий отец, единоутробным, если общая мать, он может быть сводным, если он от первого брака отца или матери. Если люди договариваются о родстве, то может быть названый брат, а еще кровный – если проводят такой ритуал: будущие братья, обычно это, мне кажется, мужчины, калёным в огне ножом разрезали вену левой руки, а ранами крепко сопрокасались друг к другу. Могли ещё сливать кровь в чашу, смешивать ее с алкоголем и выпивать. Очень своеобразный обряд! Не буду кривить душой и уверять, что красивыый!
А Мейрам мне молочный брат, потому что, когда я родилась, у моей мамы совсем не было молока, и мама Мейрама, лежавшая в одной палате с ней, кормила меня. Потом она целый месяц жила у нас, потому что должна была быть под наблюдением врача, и ее не могли возить каждые два дня из ее деревни в город. Полгода она через день пересылала для меня через знакомого, работавшего в городе, бутылочки со своим молоком. А потом Мейрам стал прожорливей, и мне больше не доставалось ее молока.
Так Майра стала присылать через день две бутылки свежего кобыльего молока, у них ожеребилась ее кобылка с норовом. Меня выкормили на её молоке. Ты ведь слышала, наверно, что Мейрам называет меня иногда «Асау ?ыз» – строптивая девчонка, когда сердится на меня, уверяет, что выкормившая меня необъезженая кобыла передала мне свой буйный нрав. Хотя буйной я никогда не была, только иногда упёртой.
Таким образом, мама Мейрама была моей молочной матерью, а ее сын – моим молочным братом. Когда Марлен увидел Мейрама в первый раз, он удивленно спросил меня, откуда у меня уйсунская родня. Конечно, рядом с моим мужем, обладателем породистой физиономии, прокопченное солнцем лицо Мейрама кажется простецким. Но я его люблю сильнее, чем некоторых своих двоюродных братьев. Его родители и он для меня ничего не жалели, всем, чем могли, делились.
Твоя прабабушка не любила оставаться в долгу. Сам Мейрам, потом его сын и дочь во время учебы в вузе жили у моих родителей.
Однажды моей молочной маме Майре, когда она гостила у нас, стало плохо. Марлен был дома, он оказал ей помощь и предложил лечь к нему в отделение на обследование.
– Не беспокойся! Это мое обычное неважное состояние! – отмахнулась она, придя в себя.
И через год ее не стало. Её привезли, но поздно, Марлен уже не смог ей помочь. Я помню, как он, бледный, пришёл домой.
– Если бы её доставили хотя бы на час раньше! – виновато посмотрел он на меня.
– Успокойся! Ты же не Всевышний! Ты только его проводник! – пыталась успокоить я его.
Когда умерла моя мама, Мейрам приехал с соболезнованием. Высоченный, загорелый до черноты, подошел, обнял меня и заплакал: «Сестренка, теперь и ты круглая сирота, как и я!» У меня тоже полились слёзы. Кто-то из присутствующих не выдержал и прыснул от смеха – огромный детина, которому за пятьдесят лет, называет себя круглой сиротой!
А в родственных отношениях мы с тобой как-нибудь, когда будет время, разберемся.
Бабушка
Глава 39. Говорят дети
Глава 39
Говорят дети
Асем
Бабуль,
расскажи, какие смешные вещи говорили в детстве моя мама и ее братик.
Ответ бабушки
Асемик,
дети – удивительные творцы новых слов и интересных выражений. Твоя мама придумала одно забавное словечко. Было время, когда семечки не продавались в пакетиках, а ими торговали на улице старушки, стакан семечек стоил копейки.
Мой папа был большой противник лузганья семечек, купленных у каких-то бабуль. Безопасней, считал он, пол языком вылизать. Всё-таки я покупала иногда Дане семечки, мы их дома мыли, сушили, и только после этого Дана получала их. Однажды во время прогулки ей захотелось, чтобы я купила ей семечки. Подошли к старушке. У той мерный стакан был крошечный, как рюмашечка, а цена – как за нормальный стакан.
– Бабушка, а где Вы такой мизепендрический стаканчик достали? – спросила Дана.
С тех пор это слово стало употребляться в нашей семье.
– Мама, ты за нашей Мизепендрией присмотришь? – спрашивала я, оставляя Дану под присмотром мамы.
Как-то подслушала разговор Даны с подружкой. Та со знанием дела излагала теорию Дарвина:
– Получается, что все люди произошли от обезьян – и мои папа с мамой, и твои.
– Твои – как хотят, это их дело, а мои – нет!
Дома Дана задумалась, затем сделала важный вывод:
– У тебя есть папа и мама, значит, ты не от обезьяны. А вот у папочки нет ни мамы, ни папы, но есть волосики на груди и ногах. Наверно, он-то у нас как раз от обезьяны, она его родила, покормила немного, а потом ушла в зоопарк.
** *
Похоже, что Дарвин в нашей семье самый известный ученый. Дана как-то подвергла сомнению верность его теории. Мы утром зашли с ней в продовольственный магазин. В ожидании завоза сливочного масла столпились женщины, в основном старшего возраста.
– Мамуль, знаешь, кажется, Дарвин не совсем прав. Люди к старости постепенно превращаются в обезьян, а не наоборот. Видишь, старушки уже почти готовые сидят.
Когда Дане исполнилось пять лет, моя мама решила, что пора начинать ее учить музыке, и повела на прослушивание к знакомым преподавательницам в консерваторию. Они признали, что у девочки абсолютный слух, и мамины приятельницы, пианистка и виолончелистка, были готовы взять малышку в ученицы.
– Какой инструмент лучше выбрать? – спросила меня мама.
– Только не виолончель! Тягать с собой этот инструмент – то ещё удовольствие! Конечно, пианино! Тем более, что покупать его не надо, уже стоит многострадальный клавесин в вашей квартире.
Вдруг слышим, что Дана в уголке всхлипывает.
– Почему ты плачешь?
– Так вы хотите, чтобы я пианино с собой таскала?!
***
– Я буду знаменитым дирижёром, как Вероника Дударова, но кое-что придётся изменить. Я буду стоять позади оркестра на высоком стуле лицом к залу, чтобы все-все могли мной любоваться, а музыканты будут сидеть спиной к залу, – мечтала Дана. – Потому что главное в оркестре – дирижёр, а он почему-то спиной к зрителям.
Однажды пришлось взять ее на работу, мама была занята. Я повела ее в соседний кабинет к приятельнице, заведующей кабинетом, чтобы она посидела там, пока я проведу занятия в группах – две пары. Приятельница с лаборанткой пили чай.
– Садись, будешь пить чай с конфетами?
– Смотря с какими…
– А какие ты любишь?
– Мясные, птичьи и рыбные.
– Это что за конфеты такие?
– Мясные – «Красная шапочка», «Мишка косолапый», «Мишка на севере», «Тузик», рыбные – «Золотая рыбка», «Раковая шейка», птичьи – «Курочка-ряба», «Золотой фазан», «Гусиные лапки».
– Ну таких тут нет.
– Тогда – большое спасибо за приглашение, но пить чай я не буду.
Понятное дело, какие «Красные шапочки» на работе, если не празднование дня рождения, а обычный день, когда на столе то, что дома не съедается. Почему-то на работе всё расходится в улет.
Когда Дане было года четыре, она заказала бабушке шапочку с помпонами. В новой шапочке, стоя перед зеркалом, она, любуясь собой, изрекла: «Как всё-таки помпончики украшают и без того красивую женщину!»
По телевизору шла демонстрация фильма «Хождение по мукам». Я старалась не пропускать и смотреть все серии, так как играли хорошие актеры. Дана, к моему удивлению, тоже внимательно смотрела фильм. После просмотра последней серии она сказала:
– Странное название у фильма! По мухам так никто и не прошёлся.
Жанику было меньше трех, когда он достал с полки шахматы и захотел в них играть. В нашем доме глава семейства не очень любил эту игру, так как никак не мог победить меня, сидеть за шахматной доской с папой я не могла себе позволить из-за занятости, поэтому малыш не видел, как в эту игру играют.
– Пока рассмотри фигурки, я освобожусь, и мы с тобой поиграем, – сказала я. – Играют два человека, они расставляют фигуры, один играет белыми, другой – черными, и они по очереди ходят.
Возвращаюсь и вижу: мальчишка поставил доску на пол, расставил все фигуры на ней, взял в руки своего медведя:
– Ты ходишь! – Поставил его на доску, стал двигать его ногами. – Ты походил, теперь я хожу! – Взгромоздился на доску сам, стал топать, сбрасывая фигуры с доски. – Я победил! Ни одной фигуры не осталось!
Мой папа сделал из него очень хорошего шахматиста, он к десяти годам стал нашим семейным гроссмейстером. Я ему часто проигрывала.
Дана как-то перед восьмым марта оказалась со мной на моей работе. На кафедру пришла председатель профкома:
– Девушки, придумайте, что можно провести на праздничном мероприятии. Конкурс на лучшее кулинарное изделие уже объявила.
– Конкурс красоты за третье место! – подала голос Дана.
– А первые два места кому?
– Первое – мне, второе – Гульнарочке Ергазиевне!
– Ну ты, оказывается, от скромности не страдаешь!
– Подумайте сами, зачем мне в этой жизни лишние страдания?
Гульнарочка, молодая преподавательница, бесспорно, была первой красавицей не только на нашей кафедре, но, наверно, и во всем городе. Но разборчивая и не в меру строгая Дана дала ей только второе место, после себя.
Великим борцом за справедливость и равноправие проявил себя дядя Жан в четыре года. Мама лечилась на курорте, Дануля была в школе, Жаника негде было оставить. Пришла с ним на работу, оставила в своем кабинете и, приказав сидеть, рисовать, никуда не выходить, ушла проводить занятие. Вернулась после пары – ребенка нет!
Вдруг появляется проректор по науке с моим рыжеволосым сыном. В руках Жана большая коробка дорогих шоколадных конфет. У проректора, естественно, дешевые конфеты не водятся. Оказывается, мой сын спустился на второй этаж, где под нами находилась администрация. Ковровые дорожки винного цвета, массивные дубовые двери. Возмущенный, он вошел к проректору:
– Как Вы терпите это?
– Что?
– У мамы в кабинете простая, сразу видно, что дешёвая дверь, в коридоре нет ковров! Это же так нехорошо, совсем несправедливо! Как Вы это могли это допустить? Вы ведь тут самый главный!
– Ну не самый главный, но и не последний.
И пришлось проректору выслушать лекцию о социальной справедливости. И чтобы мама от отчаяния не плакала, что ей приходится гулко цокать каблучками и сидеть не за красивой резной дверью из дорогого дерева, пришлось ему откупиться коробкой конфет и обещанием, что и у мамы будут когда-нибудь ковровые дорожки или он прикажет убрать их в своем коридоре.
– Правильно воспитываете ребенка, Арман Алтаевна!
Жанику нужно сделать внутримышечную инъекцию.
– Мне в правую полупопию. И пусть укол сделает мама!
– Это почему? – удивляется отец.
– От мамы и за маму я готов перенести любую боль, не плачу и чувствую себя настоящим мужчиной.
Жаник, лапулька моя, еще и предельно толерантным был. Докладывает мне:
– Приходили к бабуле очень сильно взрослый мужчина с пожилой девушкой.
Мне становится интересно, какого возраста были эти странные люди. Выясняю у мамы: старичок и молодая женщина лет тридцати. Спрашиваю:
– Почему «очень сильно взрослый»?
– Потому что «старый» некрасивое и обидное слово.
– Почему «пожилая девушка»?
– Потому что видно, что пожила немало.
Марлен ошибся и купил Жанику к Новому Году не ту машину, которую сын заказал Деду Морозу. Пятилетний сын в расстройстве, старается скрыть досаду.
– Папа, я ведь в списке для Деда Мороза чётко написал, какая машинка мне нужна. А тебе я даже в магазине показывал её.
– Наверно, боится, что ты будешь завидовать. И до него дошло, кстати, почему мы по утрам подолгу мылись в ванной.
Магистратуру Жан окончил во Франции, женился на своей Аннет и остался жить в Париже. И пришлось мне и Марлену, как он говорил, на старости лет учить французский язык, чтобы иметь возможность общаться с невесткой и прочей французской родней, а потом и с внуками. Всё замечательно, только вот короновирус мешает нормально общаться. Конечно, мне хотелось бы, чтобы мой любимый сын был всегда рядом со мной! Но я не хотела мешать ему. Я хотела, чтобы он потом не жалел о несбывшихся надеждах, о потерянных шансах на счастье.
Русский язык Аннет и два маленьких красавчика, один черноволосый, другой рыжий, понимают и прилично говорят на нем. И казахскому языку Жан их тоже пытается научить. Дед и бабушка с ним чаще всего по-казахски разговаривали, поэтому он им хорошо владеет.
Если бы не моя бабуля, я бы, скорей всего, по-казахски не могла бы разговаривать. Из-за того, что с нами жили бабуля и жена ее среднего сына с детьми, я говорила с ними на родном языке. А за пределами семьи я говорила только по-русски. Мой родной язык в то время, как и другие национальные языки, был в загоне.
Бабуля моя умела мастерски пользоваться языком. У нее так здорово получалось острить, каламбурить – не речь, а яркий запоминающийся орнамент! Она так и сыпала пословицами, поговорками, учила меня скороговоркам, описывала свою жизнь в молодости, рассказывала сказки и всякие страшные истории о шайтанах и жезтырнаках. Ни разу не видела ее раздражённой. Когда её спрашивали, сколько ей лет, отвечала всегда: «Где-то около пятидесяти.» (Елуді? аржа? бержа?ындамын) Прожила больше ста лет. Никак не могли мы подсчитать, ей сто два или сто три года. «Какая разница?! Всё равно меня никто замуж не возьмёт» – посмеивалась она.
В казахском языке слово «?кпе» имеет два значения – лёгкие (орган для дыхания) и обида. Пришла проведать бабулю дочь ее подруги. Пьют они чай, разговаривают. Бабушка интересуется её младшей сестрой: «Что нового у Айши?» «Не знаю, не общаюсь с ней. У меня на нее обида». Бабуля: «Скоро, наверно, конец света! Молодежь странная пошла: ни сердца у них нет, ни печени, ни почек, всё тело забито лёгкими!» (Б?кіл денесін толтыр?ан ?кпе!)
Чтобы считаться самой расторопной невесткой в ауле, бабуля, проснувшись рано утром, на рассвете открывала шаныраки всех юрт. «Кто сегодня утром открыл шанырак?» «Конечно же, Зульфия!»
Моя реакция: «Бабуль, ты бы лучше выспалась! Зачем тебе это надо было? Вставать на рассвете и носиться по всему аулу как заполошеной, и всё лишь для того, чтобы сказали: у Базарбая самая лучшая невестка!» Она: «Любила быть лучшей! Не в своё время я родилась! Появись я попозже, сидела бы сейчас в министерском кресле!»
Бабулька, бабулька, не смогла мне своей несгибаемой крепости духа, железной воли, кипучей энергии передать! Мама меня красотой обделила. Папа мозгов не додал... И снова я о своей никчёмности! Кто о чём, а вшивый о бане!
Дедуля, как я поняла, умер в расцвете мужских сил, и бабушке пришлось одной, защищая свой выводок, бороться со всеми напастями, которые сыпались как из рога изобилия в первые годы советской власти.
Глава 38. Какими бывают братья?
Глава 38
Какими бывают братья?
Асем
Бабуль,
почему ты называешь дядю Мейрама молочным братом? Какие братья вообще бывают? Кровные, родные, двоюродные, троюродные, сводные, еще какие? Вот у немцев и англичан нет такого множества названий для родственников. Очень удобно! А у казахов и русских в этих родственниках черт ногу сломит. Какие-то шурины, девери, золовки, свекровки, свояченицы, свояки, абысыны, бажа, боле, кенже, каины!
Ответ бабушки Асем
Асем,
брата называют еще единокровным, если общий отец, единоутробным, если общая мать, он может быть сводным, если он от первого брака отца или матери. Если люди договариваются о родстве, то может быть названый брат, а еще кровный – если проводят такой ритуал: будущие братья, обычно это, мне кажется, мужчины, калёным в огне ножом разрезали вену левой руки, а ранами крепко сопрокасались друг к другу. Могли ещё сливать кровь в чашу, смешивать ее с алкоголем и выпивать. Очень своеобразный обряд! Не буду кривить душой и уверять, что красивыый!
А Мейрам мне молочный брат, потому что, когда я родилась, у моей мамы совсем не было молока, и мама Мейрама, лежавшая в одной палате с ней, кормила меня. Потом она целый месяц жила у нас, потому что должна была быть под наблюдением врача, и ее не могли возить каждые два дня из ее деревни в город. Полгода она через день пересылала для меня через знакомого, работавшего в городе, бутылочки со своим молоком. А потом Мейрам стал прожорливей, и мне больше не доставалось ее молока.
Так Майра стала присылать через день две бутылки свежего кобыльего молока, у них ожеребилась ее кобылка с норовом. Меня выкормили на её молоке. Ты ведь слышала, наверно, что Мейрам называет меня иногда «Асау ?ыз» – строптивая девчонка, когда сердится на меня, уверяет, что выкормившая меня необъезженая кобыла передала мне свой буйный нрав. Хотя буйной я никогда не была, только иногда упёртой.
Таким образом, мама Мейрама была моей молочной матерью, а ее сын – моим молочным братом. Когда Марлен увидел Мейрама в первый раз, он удивленно спросил меня, откуда у меня уйсунская родня. Конечно, рядом с моим мужем, обладателем породистой физиономии, прокопченное солнцем лицо Мейрама кажется простецким. Но я его люблю сильнее, чем некоторых своих двоюродных братьев. Его родители и он для меня ничего не жалели, всем, чем могли, делились.
Твоя прабабушка не любила оставаться в долгу. Сам Мейрам, потом его сын и дочь во время учебы в вузе жили у моих родителей.
Однажды моей молочной маме Майре, когда она гостила у нас, стало плохо. Марлен был дома, он оказал ей помощь и предложил лечь к нему в отделение на обследование.
– Не беспокойся! Это мое обычное неважное состояние! – отмахнулась она, придя в себя.
И через год ее не стало. Её привезли, но поздно, Марлен уже не смог ей помочь. Я помню, как он, бледный, пришёл домой.
– Если бы её доставили хотя бы на час раньше! – виновато посмотрел он на меня.
– Успокойся! Ты же не Всевышний! Ты только его проводник! – пыталась успокоить я его.
Когда умерла моя мама, Мейрам приехал с соболезнованием. Высоченный, загорелый до черноты, подошел, обнял меня и заплакал: «Сестренка, теперь и ты круглая сирота, как и я!» У меня тоже полились слёзы. Кто-то из присутствующих не выдержал и прыснул от смеха – огромный детина, которому за пятьдесят лет, называет себя круглой сиротой!
А в родственных отношениях мы с тобой как-нибудь, когда будет время, разберемся.
Бабушка
Глава 39. Говорят дети
Глава 39
Говорят дети
Асем
Бабуль,
расскажи, какие смешные вещи говорили в детстве моя мама и ее братик.
Ответ бабушки
Асемик,
дети – удивительные творцы новых слов и интересных выражений. Твоя мама придумала одно забавное словечко. Было время, когда семечки не продавались в пакетиках, а ими торговали на улице старушки, стакан семечек стоил копейки.
Мой папа был большой противник лузганья семечек, купленных у каких-то бабуль. Безопасней, считал он, пол языком вылизать. Всё-таки я покупала иногда Дане семечки, мы их дома мыли, сушили, и только после этого Дана получала их. Однажды во время прогулки ей захотелось, чтобы я купила ей семечки. Подошли к старушке. У той мерный стакан был крошечный, как рюмашечка, а цена – как за нормальный стакан.
– Бабушка, а где Вы такой мизепендрический стаканчик достали? – спросила Дана.
С тех пор это слово стало употребляться в нашей семье.
– Мама, ты за нашей Мизепендрией присмотришь? – спрашивала я, оставляя Дану под присмотром мамы.
***
Как-то подслушала разговор Даны с подружкой. Та со знанием дела излагала теорию Дарвина:
– Получается, что все люди произошли от обезьян – и мои папа с мамой, и твои.
– Твои – как хотят, это их дело, а мои – нет!
Дома Дана задумалась, затем сделала важный вывод:
– У тебя есть папа и мама, значит, ты не от обезьяны. А вот у папочки нет ни мамы, ни папы, но есть волосики на груди и ногах. Наверно, он-то у нас как раз от обезьяны, она его родила, покормила немного, а потом ушла в зоопарк.
** *
Похоже, что Дарвин в нашей семье самый известный ученый. Дана как-то подвергла сомнению верность его теории. Мы утром зашли с ней в продовольственный магазин. В ожидании завоза сливочного масла столпились женщины, в основном старшего возраста.
– Мамуль, знаешь, кажется, Дарвин не совсем прав. Люди к старости постепенно превращаются в обезьян, а не наоборот. Видишь, старушки уже почти готовые сидят.
***
Когда Дане исполнилось пять лет, моя мама решила, что пора начинать ее учить музыке, и повела на прослушивание к знакомым преподавательницам в консерваторию. Они признали, что у девочки абсолютный слух, и мамины приятельницы, пианистка и виолончелистка, были готовы взять малышку в ученицы.
– Какой инструмент лучше выбрать? – спросила меня мама.
– Только не виолончель! Тягать с собой этот инструмент – то ещё удовольствие! Конечно, пианино! Тем более, что покупать его не надо, уже стоит многострадальный клавесин в вашей квартире.
Вдруг слышим, что Дана в уголке всхлипывает.
– Почему ты плачешь?
– Так вы хотите, чтобы я пианино с собой таскала?!
***
– Я буду знаменитым дирижёром, как Вероника Дударова, но кое-что придётся изменить. Я буду стоять позади оркестра на высоком стуле лицом к залу, чтобы все-все могли мной любоваться, а музыканты будут сидеть спиной к залу, – мечтала Дана. – Потому что главное в оркестре – дирижёр, а он почему-то спиной к зрителям.
***
Однажды пришлось взять ее на работу, мама была занята. Я повела ее в соседний кабинет к приятельнице, заведующей кабинетом, чтобы она посидела там, пока я проведу занятия в группах – две пары. Приятельница с лаборанткой пили чай.
– Садись, будешь пить чай с конфетами?
– Смотря с какими…
– А какие ты любишь?
– Мясные, птичьи и рыбные.
– Это что за конфеты такие?
– Мясные – «Красная шапочка», «Мишка косолапый», «Мишка на севере», «Тузик», рыбные – «Золотая рыбка», «Раковая шейка», птичьи – «Курочка-ряба», «Золотой фазан», «Гусиные лапки».
– Ну таких тут нет.
– Тогда – большое спасибо за приглашение, но пить чай я не буду.
Понятное дело, какие «Красные шапочки» на работе, если не празднование дня рождения, а обычный день, когда на столе то, что дома не съедается. Почему-то на работе всё расходится в улет.
***
Когда Дане было года четыре, она заказала бабушке шапочку с помпонами. В новой шапочке, стоя перед зеркалом, она, любуясь собой, изрекла: «Как всё-таки помпончики украшают и без того красивую женщину!»
***
По телевизору шла демонстрация фильма «Хождение по мукам». Я старалась не пропускать и смотреть все серии, так как играли хорошие актеры. Дана, к моему удивлению, тоже внимательно смотрела фильм. После просмотра последней серии она сказала:
– Странное название у фильма! По мухам так никто и не прошёлся.
***
Жанику было меньше трех, когда он достал с полки шахматы и захотел в них играть. В нашем доме глава семейства не очень любил эту игру, так как никак не мог победить меня, сидеть за шахматной доской с папой я не могла себе позволить из-за занятости, поэтому малыш не видел, как в эту игру играют.
– Пока рассмотри фигурки, я освобожусь, и мы с тобой поиграем, – сказала я. – Играют два человека, они расставляют фигуры, один играет белыми, другой – черными, и они по очереди ходят.
Возвращаюсь и вижу: мальчишка поставил доску на пол, расставил все фигуры на ней, взял в руки своего медведя:
– Ты ходишь! – Поставил его на доску, стал двигать его ногами. – Ты походил, теперь я хожу! – Взгромоздился на доску сам, стал топать, сбрасывая фигуры с доски. – Я победил! Ни одной фигуры не осталось!
Мой папа сделал из него очень хорошего шахматиста, он к десяти годам стал нашим семейным гроссмейстером. Я ему часто проигрывала.
***
Дана как-то перед восьмым марта оказалась со мной на моей работе. На кафедру пришла председатель профкома:
– Девушки, придумайте, что можно провести на праздничном мероприятии. Конкурс на лучшее кулинарное изделие уже объявила.
– Конкурс красоты за третье место! – подала голос Дана.
– А первые два места кому?
– Первое – мне, второе – Гульнарочке Ергазиевне!
– Ну ты, оказывается, от скромности не страдаешь!
– Подумайте сами, зачем мне в этой жизни лишние страдания?
Гульнарочка, молодая преподавательница, бесспорно, была первой красавицей не только на нашей кафедре, но, наверно, и во всем городе. Но разборчивая и не в меру строгая Дана дала ей только второе место, после себя.
***
Великим борцом за справедливость и равноправие проявил себя дядя Жан в четыре года. Мама лечилась на курорте, Дануля была в школе, Жаника негде было оставить. Пришла с ним на работу, оставила в своем кабинете и, приказав сидеть, рисовать, никуда не выходить, ушла проводить занятие. Вернулась после пары – ребенка нет!
Вдруг появляется проректор по науке с моим рыжеволосым сыном. В руках Жана большая коробка дорогих шоколадных конфет. У проректора, естественно, дешевые конфеты не водятся. Оказывается, мой сын спустился на второй этаж, где под нами находилась администрация. Ковровые дорожки винного цвета, массивные дубовые двери. Возмущенный, он вошел к проректору:
– Как Вы терпите это?
– Что?
– У мамы в кабинете простая, сразу видно, что дешёвая дверь, в коридоре нет ковров! Это же так нехорошо, совсем несправедливо! Как Вы это могли это допустить? Вы ведь тут самый главный!
– Ну не самый главный, но и не последний.
И пришлось проректору выслушать лекцию о социальной справедливости. И чтобы мама от отчаяния не плакала, что ей приходится гулко цокать каблучками и сидеть не за красивой резной дверью из дорогого дерева, пришлось ему откупиться коробкой конфет и обещанием, что и у мамы будут когда-нибудь ковровые дорожки или он прикажет убрать их в своем коридоре.
– Правильно воспитываете ребенка, Арман Алтаевна!
***
Жанику нужно сделать внутримышечную инъекцию.
– Мне в правую полупопию. И пусть укол сделает мама!
– Это почему? – удивляется отец.
– От мамы и за маму я готов перенести любую боль, не плачу и чувствую себя настоящим мужчиной.
***
Жаник, лапулька моя, еще и предельно толерантным был. Докладывает мне:
– Приходили к бабуле очень сильно взрослый мужчина с пожилой девушкой.
Мне становится интересно, какого возраста были эти странные люди. Выясняю у мамы: старичок и молодая женщина лет тридцати. Спрашиваю:
– Почему «очень сильно взрослый»?
– Потому что «старый» некрасивое и обидное слово.
– Почему «пожилая девушка»?
– Потому что видно, что пожила немало.
***
Марлен ошибся и купил Жанику к Новому Году не ту машину, которую сын заказал Деду Морозу. Пятилетний сын в расстройстве, старается скрыть досаду.
– Папа, я ведь в списке для Деда Мороза чётко написал, какая машинка мне нужна. А тебе я даже в магазине показывал её.
