-Но я не хочу забывать…Я не хочу потерять тебя.
-Я знаю, Джес. Я знаю.
Он прижимается лбом ко мне.
-Прости меня. Я не должен был давать волю своим чувствам. Я вообще все это зря затеял. Прости меня, прости…Прости…
А когда-то я так просила прощения у него, лежащего на моей кровати и истекающего кровью. Я извинялась за то, что причиняла ему невыносимую боль. Как и он мне.
Майкл нежно целует, словно боясь, что я оттолкну его. Но как я могу оттолкнуть его?
Нет, не смею.
-Я вообще забуду тебя?
-Да, словно меня никогда не существовало в твоей жизни. Так будет лучше. Ты не будешь страдать об этом!
Горько. Нестерпимо горько.
-А остальные?
-Они тоже меня забудут.
В горле стоит ком, а слезы щипают глаза так и просятся наружу. Прикладываю немалые усилия, чтобы загнать их туда, откуда они пришли. Не хочу, чтобы Майкл видел, как я плачу. Опять. Да я всю дорогу перед ним только и делаю, что рыдаю напропалую.
-А ты? Забудешь меня?
-Мне это не грозит, - тихонько произносит. – Я буду помнить тебя вечно.
-Обними меня…
Пододвигается ближе и заключает меня в свои объятия. Прижимаюсь к груди, слушая биение сердца и вдыхая терпкий запах.
-Это жестоко.
-Что именно?
-Отбирать у меня любовь, - поднимаю на него взгляд, и одинокая слезы быстро стекает по щеке. Не удержала.
-Я знаю. Но так будет лучше для всех. И для тебя тоже.
-Откуда тебе знать, что будет лучше для меня? Может, я хочу помнить тебя всю жизнь, как бы больно это не было? Ты понимаешь, чего ты меня лишаешь?
Молчит. Я понимаю, что он все равно сделает по-своему. И где-то внутри я понимаю, что так правильно. Понимаю, но не принимаю. Но я не хочу терять его, терять эти светлые чувства, что живут внутри.
-Это мои чувства, ты не имеешь право их отбирать! Не имеешь! – мое возмущение не знает границ. В какой-то момент хочется залепить ему пощечину, но он слишком крепко держит меня в своих объятиях. – Я имею право на страдание! Имею право на разбитое сердце! А ты забираешь у меня даже это?! Да кто ты вообще такой, чтобы решать за меня, что мне чувствовать?!
-Пойми, я не могу иначе. Прости, меня, прости. Это не мои правила…-его взгляд полон печали и сожаления.
-И что? Будешь с небес следить за мной? С кем я сплю, с кем рожаю детей?
Вместо ответа лишь сжимает челюсть.
-Ты же не сможешь не наблюдать за мной?
-Я лишь надеюсь, что ты справишься. И потом, в раю. Я найду тебя.
Он снова крепко меня целует.
И бесконечное Нигде растворяется перед глазами.
Какое дурацкое утро. Оно беспардонно влетело бесконечным звоном будильника в комнату и вырвало из туманных объятий сна. Мне снилось что-то хорошее, я пыталась поймать за хвост ощущение ускользающего счастья, но оно, словно вода, просачивалось сквозь пальцы.
Как я не пыталась, я не могла припомнить, что же мне снилось. Что-то белое и теплое. И безумно счастливое.
Жутко не хотелось идти на работу. Заставить себя встать с кровати было выше моих сил. Лежу, разглядывая потолок, и пытаюсь найти в себе мотивацию встать.
Внезапно необходимость идти на работу показалась столь незначительной и жалкой, померкнув на фоне чего-то великого, фундаментального.
Только я никак не могла сообразить, чего именно.
-Хорошо, детка. Деньги сами себя не заработают.
Пришлось буквально пинками гнать себя под душ. Если я опять опоздаю, Урсула вставит мне по первое число. Она и так была слишком добра ко мне в последнее время.
Последнее время.
Что-то не так было с последним временем. Я так сильно устала от этой работы, что события последних месяцев расплывались в сознании в размытую картину неопытного художника.
Выбравшись из душа, окидываю взглядом свое отражение. В этих глазах что-то изменилось. Они стали более…грустными? Более глубокими?
Так разве бывает?
-Совсем ты заработалась, подруга, - говорю своему отражению. –Надо будет попросить отпуск и сгонять отдохнуть с Боби куда-нибудь.
Боби. Что не так с Боби?
Размытая память услужливо показывает вчерашнюю ссору в кафе. Он прилюдно оскорблял меня, а Берни и Дилан встали на мою защиту. Как я могла забыть, что бросила его?
Бред какой-то. Невероятно дурацкое утро.
-Боже, Джес, ты пришла вовремя! –Урсула весело хлопает в ладоши, стоит мне показаться в дверях кафе за пять минут до начала смены.
-Кажется, ты обещала отметить этот день в календаре и молиться на него! – смеюсь с подругой, скидывая верхнюю одежду.
-Всенепременно, - Урсула берет красный маркер и обводит сегодняшнее число на висящем календаре. – Запомните этот день! Ведь именно в этот день Джессика пришла вовремя!
Мы смеемся в голос. Окидываю взглядом еще пустое кафе, пытаясь понять, что я вообще тут делаю. И главное – зачем. Взгляд останавливается на угловом столе, и внутри возникает отголосок странной мысли. Она, не успев сформироваться в полноценные слова, улетучивается легкой пылью.
-Что? – спрашивает Урсула. –Чего ты зависла? Что не так со столом?
Конечно, она заметила, как я пялилась на пустой стол, силясь понять, что с ним не так. Точнее, почему именно я считаю, что с ним что-то не так.
-Да нет, все нормально, я полагаю.
Только внутри ворочается мысль, что я упускаю что-то очень важное. Прямо наваждение какое-то все утро.
-Слушай, а мы же сильно вчера повздорили с Боби, верно?
Урсула смотрит на меня, словно я спрашиваю какие-то очевидные вещи.
-Еще как! Я думала, вы поубиваете друг друга.
И снова легкая тень неясной мысли проскочила внутри и затерялась в глубине.
-Да, действительно чуть не поубивали, - повторяю задумчиво.
-Ты не смотрела вечерние новости что ли?
А что я вчера вообще делала? Пришла с работы? Легла спать?
-Кажется, я все пропустила. Что-то случилось?
-Боби вечером напал на кого-то! Пистолетом угрожал! Я думаю, он окончательно съехал с катушек.
Мне становится дурно.
-Но его вовремя скрутили, и сейчас он прохлаждается в полицейском участке за незаконное ношение оружия.
-Боже, у него был пистолет? – мне с трудом вериться в это, но стоит признать, что я его очень плохо знала. Резкая вспышка в голове рисует картину, как черный зев дула смотрит мне в лоб. Это было? Или приснилось?
-Тебе несказанно повезло, ведь он мог напасть на тебя.
В глаза темнеет. Бред какой-то.
-Джес, все хорошо? Присядь, дорогая. Я сделаю тебе кофе.
Пока Урсула, напевая мотив несложной песни, делает мне капучино, снова кидаю взгляд на пустующий угловой стол.
Почему мне постоянно кажется, что я упускаю из вида что-то очень важное? Что-то на грани бокового зрения, стоит повернуться, моментально ускользает.
День проходит, словно в дымке. Все, что я делаю, отзывается лишь поверхностным сознанием, ведь мои мысли далеко отсюда. Постоянно ловлю себя на том, что вглядываюсь в каждого заходящего посетителя. Кого я ищу? Кого жду?
Наверное, я просто боюсь увидеть Боби.
И снова мысли уносятся в далекие дали. В моменты прошлого, которое я пытаюсь отмыть и разложить по полочкам. Что-то помнится ярко, а что как через мутное стекло: очертания размыты, главных героев не разглядеть, слова не расслышать.
Эта усталость погубит меня. Это ведь от усталости?
Урсула услужливо не теребила меня по пустякам, позволяя вариться в каше собственных мыслей.
-Джес, я знаю, что тебе пришлось нелегко, - говорит, по-дружески положив руку на плечо. –Если что, я готова тебя выслушать.
-Спасибо, дорогая. Но я пока сама не понимаю, что чувствую.
-Ну, если вдруг захочешь выпить в компании подруги, потрещать о всяком – я в твоем распоряжении.
-Спасибо. Буду иметь в виду!
Идея выпить показалась мне не такой уж и абсурдной.
Нарастающее чувство разочарования, возникающее при каждом новом посетителе, сбивало с толку. Чем сильнее я пыталась поймать ускользающие мысли, тем быстрее они убегали.
Следующая пара посетителей сразу попросили карту меню и прошли к угловому столу. Бросив на них короткий взгляд, я поняла, что это неправильно. Неправильно, что они сидят там. Их там быть не должно. Этот стол не для них.
Да что не так с этим столом?
Что не так со мной?
Придя домой, я надеялась хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок. Как бы ни так. Вид смятой простыни заставил внутренности сжаться в тугой комок горечи и боли.
-Да что со тобой происходит, Джес? – кричу в пустую квартиру. – Что тебе надо?!
Растущее внутри чувство нестерпимой потери буквально разрывает мою душу, а я даже не могу понять, что я потеряла.
Закрыв лицо руками, тихонько плачу от бессилия. Слезы стекают по ладоням и капают на кровать, скрываясь в складках смятой простыни.
Прошел месяц.
Мне почти удалось справиться с постоянным чувством поехавшего рассудка, ведь причин такому поведению я, как ни старалась, найти не могла. Просто внезапно мой мозг решил, что он что-то потерял, но всячески отказывался мне объяснить, что именно.
Смена шла за сменой. Я стала выходить на работу чаще, чтобы занять свои сумасбродные мысли. Болезненно заставляла себя не искать ответ у молчаливого углового стола, который стал моим наваждением. Как и все посетители, в лицах которых я пыталась найти то, что считала утерянным.
Даже дядя Томас один раз заметил, что со мной что-то творится.
-Детка, рыбка моя, как ты себя чувствуешь? -спросил в одно утро наш постоянный посетитель. Пока я, как заведенная, в сотый раз протирала бокалы, мужчина с отцовской нежностью наблюдал за моими резкими движениями.
-Я… я не знаю, Томас. Правда, - подношу идеально чистый бокал к свету плафона, пытаясь найти на нем малейшую пылинку. Абсолютно бесполезное занятие, которое я повторяю из раза в раз. –Кажется, я схожу с ума.
Дядя Томас печально улыбается и кладет руку на мою ладонь.
-Все будет хорошо! Если ты действительно думаешь, что отношения с твоим молодым человеком расшатали нервную систему, я могу посоветовать хорошего врача.
Интересная мысль. Может, действительно стоит обратиться за помощью?
-Просто, меня словно перестало все радовать, понимаете? – смотрю в его старческие глаза и вижу, что он прекрасно понимает, о чем я.
-Да у тебя настоящая депрессия.
-Бросьте, дядя Томас, это все от безделья. Депрессия это не болезнь.
-Зря ты так говоришь, дорогая моя, - он неодобрительно качает головой. –Из-за нее не только подчас рушатся семьи, но и целые жизни. Не шути с этими чувствами, они могут погубить тебя.
В сто первый раз протираю и без того чистый бокал.
-Оставь его, рыбка моя, ты его затрешь до дыр.
Шумно выдыхаю и все-таки ставлю бокал на барную стойку.
–Все стало таким пресным и серым, как будто у меня отобрали главный смысл моей жизни. Я постоянно что-то пытаюсь найти, но ничего не получается.
-А что ты потеряла?
-Без понятия.
Его мой ответ даже не удивил.
-Так бывает, дорогая моя. Давай, я оставлю номер врача, а ты сама решишь, идти к нему или нет?
-Хорошо, спасибо.
Самое ужасное, что мне кажется, что никто ничего не замечает. У всех все нормально, жизнь идет своим чередом, лишь одна я падаю вниз по спирали безумия. Лишь моя жизнь стремглав летит с высокого небоскреба.
Подходит Урсула, только что принявшая заказ у молодой девушки, занявшей ненавистный угловой стол.
-Джес, сделай девушке двойной эспрессо, мне срочно в туалет надо, - она подмигивает, а меня словно дверью ударили по лицу.
Двойной эспрессо и угловой стол. Если две неправильные вещи сложить одну с другой, получается одна архи неправильная вещь.
С тихим ужасом приношу девушке кофе, а она даже не удосуживается поднять на меня взгляд, словно я пустое место.
Стоит ли говорить, что именно так я себя и ощущаю.
Мне понадобилось еще два месяца, чтобы набрать номер, что мне оставил в тот день дядя Томас. Каждый раз, услышав гудки, я бросала трубку. Если мне ответят, это будет значить, что я признала свое сумасшествие, которое осаждало меня с каждым днем все больше и больше.
Но потом случилось то, что заставило меня дождаться ответа на другом конце провода.
В то немноголюдное воскресенье в кафе зашла группа ребят. Я с силой заставляла себя не искать в посетителях то, чего не было. И у меня даже начинало это получаться временами. Вот только с угловым столом я пока не примирилась.
Сохраняя максимально возможное спокойствие, я принялась принимать у них заказ.
-Добрый день, ребята. Чего желаете?
Они были дружелюбны и начали наперебой спорить, что выбрать из меню.
-Но я не хочу яичницу! – не переставал возмущаться долговязый парень в клетчатой рубашке. – Сэт, если бы я хотел яичницу, я попросил бы маму!
-Только и можешь, что мать просить, - отозвался низкий пухлый парень с редкой рыжей бородой. – Пора самому научиться готовить, Майкл.
Через мое сознание пропустили электрический ток. От звучания имени Майкл вышибло дух, а сердце забилось с такой силой, что я чуть не выронила блокнот для заказа.
Да я в жизни не знала никаких Майклов! Почему меня это так задевает? Почему это имя набатом пляшет у меня в голове?
-Извините, с вами все хорошо? – спросил псевдо-Майкл. Было что-то иррациональное в том, что его так звали.
Это не твое имя, парень.
-Да, простите. Так что вам принести?
Оставшийся вечер я бросала на ребят косые взгляды, пытаясь рассмотреть в парне в клетчатой рубашке призраки своего прошлого. Но чем больше я старалась, тем больше истина ускользала от меня. В какой-то момент я пришла к выводу, что все напрасно.
Я ничего не помню. Я ничего не понимаю.
Я схожу с ума.
Это и подтолкнуло меня снова набрать номер, написанный рукой Томаса.
Три мысли огнем жгли мои мысли, пока я слушала гудки.
Угловой стол. Двойное эспрессо. Майкл.
Это невыносимо. Так продолжаться больше не может.
Если сложить все три детали в один ряд, внутри вспыхивало противное чувство горечи и бесконечной потери.
-Добрый день, Джессика, проходите, доктор уже ожидает вас, - приветливая девушка провела меня по белым коридорам с картинами неизвестных художников на стенах. Высокие потолки, белый холодный свет люминесцентных ламп должны вселять покой, но я нервничала все больше, чем ближе мы подходили к кабинету.
-Спасибо, - плохо различаю ее слова.
Сейчас я переступлю порог, и врач скажет, что я ненормальная. Мое место в психушке в комнате с мягкими стенами.
Где я буду сидеть и жевать свои волосы.
Я почти научилась игнорировать внезапно появляющиеся фразы в голове, не относящиеся к настоящему. Может, они относятся к моему размытому прошлому?
-Добрый день, присаживайтесь, - высокий статный мужчина в очках указал мне рукой на стул напротив него. – Меня зовут Абрахам. Я готов вас выслушать и помочь вам.
Я послушно села, не переставая теребить ручку сумки.
-Что вас беспокоит?
-Если честно, я понятия не имею, с чего начать.
Доктор понимающе кивнул и предложил мне воды.
-Можете начать с того момента, когда, как вам кажется, все пошло не так. Ведь признание проблемы – это первый шаг на пути к выздоровлению.
Так и хотелось закричать ему в лицо, что у меня нет никакой проблемы. Только умом я понимала, что есть. Да еще какая. Сделала короткий глоток воды и быстро выдохнула.
-У меня был парень. Боби.
Я молчала. Что еще сказать, ума не приложу.
-Если вам будет удобнее, я могу задавать наводящие вопросы.
-Да, спасибо, так будет лучше.
-Можете рассказать о нем? Что он за человек? Чем увлекался, какие фильмы любил?
-Я знаю, Джес. Я знаю.
Он прижимается лбом ко мне.
-Прости меня. Я не должен был давать волю своим чувствам. Я вообще все это зря затеял. Прости меня, прости…Прости…
А когда-то я так просила прощения у него, лежащего на моей кровати и истекающего кровью. Я извинялась за то, что причиняла ему невыносимую боль. Как и он мне.
Майкл нежно целует, словно боясь, что я оттолкну его. Но как я могу оттолкнуть его?
Нет, не смею.
-Я вообще забуду тебя?
-Да, словно меня никогда не существовало в твоей жизни. Так будет лучше. Ты не будешь страдать об этом!
Горько. Нестерпимо горько.
-А остальные?
-Они тоже меня забудут.
В горле стоит ком, а слезы щипают глаза так и просятся наружу. Прикладываю немалые усилия, чтобы загнать их туда, откуда они пришли. Не хочу, чтобы Майкл видел, как я плачу. Опять. Да я всю дорогу перед ним только и делаю, что рыдаю напропалую.
-А ты? Забудешь меня?
-Мне это не грозит, - тихонько произносит. – Я буду помнить тебя вечно.
-Обними меня…
Пододвигается ближе и заключает меня в свои объятия. Прижимаюсь к груди, слушая биение сердца и вдыхая терпкий запах.
-Это жестоко.
-Что именно?
-Отбирать у меня любовь, - поднимаю на него взгляд, и одинокая слезы быстро стекает по щеке. Не удержала.
-Я знаю. Но так будет лучше для всех. И для тебя тоже.
-Откуда тебе знать, что будет лучше для меня? Может, я хочу помнить тебя всю жизнь, как бы больно это не было? Ты понимаешь, чего ты меня лишаешь?
Молчит. Я понимаю, что он все равно сделает по-своему. И где-то внутри я понимаю, что так правильно. Понимаю, но не принимаю. Но я не хочу терять его, терять эти светлые чувства, что живут внутри.
-Это мои чувства, ты не имеешь право их отбирать! Не имеешь! – мое возмущение не знает границ. В какой-то момент хочется залепить ему пощечину, но он слишком крепко держит меня в своих объятиях. – Я имею право на страдание! Имею право на разбитое сердце! А ты забираешь у меня даже это?! Да кто ты вообще такой, чтобы решать за меня, что мне чувствовать?!
-Пойми, я не могу иначе. Прости, меня, прости. Это не мои правила…-его взгляд полон печали и сожаления.
-И что? Будешь с небес следить за мной? С кем я сплю, с кем рожаю детей?
Вместо ответа лишь сжимает челюсть.
-Ты же не сможешь не наблюдать за мной?
-Я лишь надеюсь, что ты справишься. И потом, в раю. Я найду тебя.
Он снова крепко меня целует.
И бесконечное Нигде растворяется перед глазами.
Глава 23.
Какое дурацкое утро. Оно беспардонно влетело бесконечным звоном будильника в комнату и вырвало из туманных объятий сна. Мне снилось что-то хорошее, я пыталась поймать за хвост ощущение ускользающего счастья, но оно, словно вода, просачивалось сквозь пальцы.
Как я не пыталась, я не могла припомнить, что же мне снилось. Что-то белое и теплое. И безумно счастливое.
Жутко не хотелось идти на работу. Заставить себя встать с кровати было выше моих сил. Лежу, разглядывая потолок, и пытаюсь найти в себе мотивацию встать.
Внезапно необходимость идти на работу показалась столь незначительной и жалкой, померкнув на фоне чего-то великого, фундаментального.
Только я никак не могла сообразить, чего именно.
-Хорошо, детка. Деньги сами себя не заработают.
Пришлось буквально пинками гнать себя под душ. Если я опять опоздаю, Урсула вставит мне по первое число. Она и так была слишком добра ко мне в последнее время.
Последнее время.
Что-то не так было с последним временем. Я так сильно устала от этой работы, что события последних месяцев расплывались в сознании в размытую картину неопытного художника.
Выбравшись из душа, окидываю взглядом свое отражение. В этих глазах что-то изменилось. Они стали более…грустными? Более глубокими?
Так разве бывает?
-Совсем ты заработалась, подруга, - говорю своему отражению. –Надо будет попросить отпуск и сгонять отдохнуть с Боби куда-нибудь.
Боби. Что не так с Боби?
Размытая память услужливо показывает вчерашнюю ссору в кафе. Он прилюдно оскорблял меня, а Берни и Дилан встали на мою защиту. Как я могла забыть, что бросила его?
Бред какой-то. Невероятно дурацкое утро.
-Боже, Джес, ты пришла вовремя! –Урсула весело хлопает в ладоши, стоит мне показаться в дверях кафе за пять минут до начала смены.
-Кажется, ты обещала отметить этот день в календаре и молиться на него! – смеюсь с подругой, скидывая верхнюю одежду.
-Всенепременно, - Урсула берет красный маркер и обводит сегодняшнее число на висящем календаре. – Запомните этот день! Ведь именно в этот день Джессика пришла вовремя!
Мы смеемся в голос. Окидываю взглядом еще пустое кафе, пытаясь понять, что я вообще тут делаю. И главное – зачем. Взгляд останавливается на угловом столе, и внутри возникает отголосок странной мысли. Она, не успев сформироваться в полноценные слова, улетучивается легкой пылью.
-Что? – спрашивает Урсула. –Чего ты зависла? Что не так со столом?
Конечно, она заметила, как я пялилась на пустой стол, силясь понять, что с ним не так. Точнее, почему именно я считаю, что с ним что-то не так.
-Да нет, все нормально, я полагаю.
Только внутри ворочается мысль, что я упускаю что-то очень важное. Прямо наваждение какое-то все утро.
-Слушай, а мы же сильно вчера повздорили с Боби, верно?
Урсула смотрит на меня, словно я спрашиваю какие-то очевидные вещи.
-Еще как! Я думала, вы поубиваете друг друга.
И снова легкая тень неясной мысли проскочила внутри и затерялась в глубине.
-Да, действительно чуть не поубивали, - повторяю задумчиво.
-Ты не смотрела вечерние новости что ли?
А что я вчера вообще делала? Пришла с работы? Легла спать?
-Кажется, я все пропустила. Что-то случилось?
-Боби вечером напал на кого-то! Пистолетом угрожал! Я думаю, он окончательно съехал с катушек.
Мне становится дурно.
-Но его вовремя скрутили, и сейчас он прохлаждается в полицейском участке за незаконное ношение оружия.
-Боже, у него был пистолет? – мне с трудом вериться в это, но стоит признать, что я его очень плохо знала. Резкая вспышка в голове рисует картину, как черный зев дула смотрит мне в лоб. Это было? Или приснилось?
-Тебе несказанно повезло, ведь он мог напасть на тебя.
В глаза темнеет. Бред какой-то.
-Джес, все хорошо? Присядь, дорогая. Я сделаю тебе кофе.
Пока Урсула, напевая мотив несложной песни, делает мне капучино, снова кидаю взгляд на пустующий угловой стол.
Почему мне постоянно кажется, что я упускаю из вида что-то очень важное? Что-то на грани бокового зрения, стоит повернуться, моментально ускользает.
День проходит, словно в дымке. Все, что я делаю, отзывается лишь поверхностным сознанием, ведь мои мысли далеко отсюда. Постоянно ловлю себя на том, что вглядываюсь в каждого заходящего посетителя. Кого я ищу? Кого жду?
Наверное, я просто боюсь увидеть Боби.
И снова мысли уносятся в далекие дали. В моменты прошлого, которое я пытаюсь отмыть и разложить по полочкам. Что-то помнится ярко, а что как через мутное стекло: очертания размыты, главных героев не разглядеть, слова не расслышать.
Эта усталость погубит меня. Это ведь от усталости?
Урсула услужливо не теребила меня по пустякам, позволяя вариться в каше собственных мыслей.
-Джес, я знаю, что тебе пришлось нелегко, - говорит, по-дружески положив руку на плечо. –Если что, я готова тебя выслушать.
-Спасибо, дорогая. Но я пока сама не понимаю, что чувствую.
-Ну, если вдруг захочешь выпить в компании подруги, потрещать о всяком – я в твоем распоряжении.
-Спасибо. Буду иметь в виду!
Идея выпить показалась мне не такой уж и абсурдной.
Нарастающее чувство разочарования, возникающее при каждом новом посетителе, сбивало с толку. Чем сильнее я пыталась поймать ускользающие мысли, тем быстрее они убегали.
Следующая пара посетителей сразу попросили карту меню и прошли к угловому столу. Бросив на них короткий взгляд, я поняла, что это неправильно. Неправильно, что они сидят там. Их там быть не должно. Этот стол не для них.
Да что не так с этим столом?
Что не так со мной?
Придя домой, я надеялась хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок. Как бы ни так. Вид смятой простыни заставил внутренности сжаться в тугой комок горечи и боли.
-Да что со тобой происходит, Джес? – кричу в пустую квартиру. – Что тебе надо?!
Растущее внутри чувство нестерпимой потери буквально разрывает мою душу, а я даже не могу понять, что я потеряла.
Закрыв лицо руками, тихонько плачу от бессилия. Слезы стекают по ладоням и капают на кровать, скрываясь в складках смятой простыни.
Глава 24.
Прошел месяц.
Мне почти удалось справиться с постоянным чувством поехавшего рассудка, ведь причин такому поведению я, как ни старалась, найти не могла. Просто внезапно мой мозг решил, что он что-то потерял, но всячески отказывался мне объяснить, что именно.
Смена шла за сменой. Я стала выходить на работу чаще, чтобы занять свои сумасбродные мысли. Болезненно заставляла себя не искать ответ у молчаливого углового стола, который стал моим наваждением. Как и все посетители, в лицах которых я пыталась найти то, что считала утерянным.
Даже дядя Томас один раз заметил, что со мной что-то творится.
-Детка, рыбка моя, как ты себя чувствуешь? -спросил в одно утро наш постоянный посетитель. Пока я, как заведенная, в сотый раз протирала бокалы, мужчина с отцовской нежностью наблюдал за моими резкими движениями.
-Я… я не знаю, Томас. Правда, - подношу идеально чистый бокал к свету плафона, пытаясь найти на нем малейшую пылинку. Абсолютно бесполезное занятие, которое я повторяю из раза в раз. –Кажется, я схожу с ума.
Дядя Томас печально улыбается и кладет руку на мою ладонь.
-Все будет хорошо! Если ты действительно думаешь, что отношения с твоим молодым человеком расшатали нервную систему, я могу посоветовать хорошего врача.
Интересная мысль. Может, действительно стоит обратиться за помощью?
-Просто, меня словно перестало все радовать, понимаете? – смотрю в его старческие глаза и вижу, что он прекрасно понимает, о чем я.
-Да у тебя настоящая депрессия.
-Бросьте, дядя Томас, это все от безделья. Депрессия это не болезнь.
-Зря ты так говоришь, дорогая моя, - он неодобрительно качает головой. –Из-за нее не только подчас рушатся семьи, но и целые жизни. Не шути с этими чувствами, они могут погубить тебя.
В сто первый раз протираю и без того чистый бокал.
-Оставь его, рыбка моя, ты его затрешь до дыр.
Шумно выдыхаю и все-таки ставлю бокал на барную стойку.
–Все стало таким пресным и серым, как будто у меня отобрали главный смысл моей жизни. Я постоянно что-то пытаюсь найти, но ничего не получается.
-А что ты потеряла?
-Без понятия.
Его мой ответ даже не удивил.
-Так бывает, дорогая моя. Давай, я оставлю номер врача, а ты сама решишь, идти к нему или нет?
-Хорошо, спасибо.
Самое ужасное, что мне кажется, что никто ничего не замечает. У всех все нормально, жизнь идет своим чередом, лишь одна я падаю вниз по спирали безумия. Лишь моя жизнь стремглав летит с высокого небоскреба.
Подходит Урсула, только что принявшая заказ у молодой девушки, занявшей ненавистный угловой стол.
-Джес, сделай девушке двойной эспрессо, мне срочно в туалет надо, - она подмигивает, а меня словно дверью ударили по лицу.
Двойной эспрессо и угловой стол. Если две неправильные вещи сложить одну с другой, получается одна архи неправильная вещь.
С тихим ужасом приношу девушке кофе, а она даже не удосуживается поднять на меня взгляд, словно я пустое место.
Стоит ли говорить, что именно так я себя и ощущаю.
Мне понадобилось еще два месяца, чтобы набрать номер, что мне оставил в тот день дядя Томас. Каждый раз, услышав гудки, я бросала трубку. Если мне ответят, это будет значить, что я признала свое сумасшествие, которое осаждало меня с каждым днем все больше и больше.
Но потом случилось то, что заставило меня дождаться ответа на другом конце провода.
В то немноголюдное воскресенье в кафе зашла группа ребят. Я с силой заставляла себя не искать в посетителях то, чего не было. И у меня даже начинало это получаться временами. Вот только с угловым столом я пока не примирилась.
Сохраняя максимально возможное спокойствие, я принялась принимать у них заказ.
-Добрый день, ребята. Чего желаете?
Они были дружелюбны и начали наперебой спорить, что выбрать из меню.
-Но я не хочу яичницу! – не переставал возмущаться долговязый парень в клетчатой рубашке. – Сэт, если бы я хотел яичницу, я попросил бы маму!
-Только и можешь, что мать просить, - отозвался низкий пухлый парень с редкой рыжей бородой. – Пора самому научиться готовить, Майкл.
Через мое сознание пропустили электрический ток. От звучания имени Майкл вышибло дух, а сердце забилось с такой силой, что я чуть не выронила блокнот для заказа.
Да я в жизни не знала никаких Майклов! Почему меня это так задевает? Почему это имя набатом пляшет у меня в голове?
-Извините, с вами все хорошо? – спросил псевдо-Майкл. Было что-то иррациональное в том, что его так звали.
Это не твое имя, парень.
-Да, простите. Так что вам принести?
Оставшийся вечер я бросала на ребят косые взгляды, пытаясь рассмотреть в парне в клетчатой рубашке призраки своего прошлого. Но чем больше я старалась, тем больше истина ускользала от меня. В какой-то момент я пришла к выводу, что все напрасно.
Я ничего не помню. Я ничего не понимаю.
Я схожу с ума.
Это и подтолкнуло меня снова набрать номер, написанный рукой Томаса.
Три мысли огнем жгли мои мысли, пока я слушала гудки.
Угловой стол. Двойное эспрессо. Майкл.
Это невыносимо. Так продолжаться больше не может.
Если сложить все три детали в один ряд, внутри вспыхивало противное чувство горечи и бесконечной потери.
Глава 25.
-Добрый день, Джессика, проходите, доктор уже ожидает вас, - приветливая девушка провела меня по белым коридорам с картинами неизвестных художников на стенах. Высокие потолки, белый холодный свет люминесцентных ламп должны вселять покой, но я нервничала все больше, чем ближе мы подходили к кабинету.
-Спасибо, - плохо различаю ее слова.
Сейчас я переступлю порог, и врач скажет, что я ненормальная. Мое место в психушке в комнате с мягкими стенами.
Где я буду сидеть и жевать свои волосы.
Я почти научилась игнорировать внезапно появляющиеся фразы в голове, не относящиеся к настоящему. Может, они относятся к моему размытому прошлому?
-Добрый день, присаживайтесь, - высокий статный мужчина в очках указал мне рукой на стул напротив него. – Меня зовут Абрахам. Я готов вас выслушать и помочь вам.
Я послушно села, не переставая теребить ручку сумки.
-Что вас беспокоит?
-Если честно, я понятия не имею, с чего начать.
Доктор понимающе кивнул и предложил мне воды.
-Можете начать с того момента, когда, как вам кажется, все пошло не так. Ведь признание проблемы – это первый шаг на пути к выздоровлению.
Так и хотелось закричать ему в лицо, что у меня нет никакой проблемы. Только умом я понимала, что есть. Да еще какая. Сделала короткий глоток воды и быстро выдохнула.
-У меня был парень. Боби.
Я молчала. Что еще сказать, ума не приложу.
-Если вам будет удобнее, я могу задавать наводящие вопросы.
-Да, спасибо, так будет лучше.
-Можете рассказать о нем? Что он за человек? Чем увлекался, какие фильмы любил?
