Мир сузился до размеров комнаты, до шепота и учащенного дыхания, до точки кипения, где уже не было места мыслям, а только чистое, животное, прекрасное чувство.
Кожа к коже. Жар к жару. Его тело было мощным и твердым, и прижимаясь к нему, Алиса чувствовала себя одновременно хрупкой и невероятно сильной. Он опустил ее на прохладные простыни, и его тело накрыло ее, став ее миром, ее небом и землей.
Когда он одним рывком вошел в нее, Алиса ахнула и не сдержала стон, впиваясь ногтями ему в плечи. Это не было нежным соединением. Это было взятием. Завоеванием. Его движения были резкими, властными, отчаянными. Он искал в ней не утешения, а забвения, и она с радостью давала ему это, принимая каждый его толчок как дар.
Она смотрела на его лицо, искаженное наслаждением, на сомкнутые веки, и видела не его. Она видела воплощение своей многолетней мечты. Она обнимала его так сильно, будто могла впитать его в себя, стать частью него.
Артем застонал, его тело напряглось, а затем обмякло на ней. В наступившей тишине было слышно только их учащенное дыхание. Он лежал, уткнувшись лицом в ее шею, а она гладила его волосы, и в ее душе пел хор ликующих голосов. «Он мой. Теперь он мой».
Она не осознавала, что страсть такой силы редко рождается из любви. Но в этот миг она была счастлива обманываться. Ее мир сузился до этой кровати, до его тела и до обманчивого пламени, в котором она сгорала без остатка.
Утро началось с солнца, которое заглядывало в лобовое стекло машины, когда Артем, как обычно, заехал за Алисой перед работой.
- Спасибо, что не опоздала. Ненавижу ждать, - произнес он вместо приветствия, трогаясь с места. Его голос был ровным, рабочим. Таким, каким он говорил с ней до вчерашнего вечера. Алиса присмотрелась и отметила, что под глазами у мужчины залегли тени, да и сам он выглядит каким-то осунувшимся. Наверное, устал, решила для себя девушка, и ей остро захотелось обнять Артема, согреть его своим теплом, чтобы стереть отпечатки усталости с его лица.
Девушка сидела на пассажирском сидении и светилась изнутри, как ночник. Каждая клеточка ее тела помнила его прикосновения, а губы все еще хранили привкус его кожи. Она украдкой смотрела на чеканный профиль, на крепкие руки, уверенно лежавшие на руле, и думала, что ее счастье — это вот эта утренняя пробка, привычный запах его автомобиля и эта тишина, наполненная общим секретом.
Алиса впорхнула в офис в летящем платье, которое скрывало ее лишние килограммы, с распущенными волосами, которые она не стала убирать в гладкую прическу, и с сияющей улыбкой, которую невозможно было спрятать. Ей чудилось, что мир вокруг будто стал мягче, и даже серые стены коридоров казались сегодня теплее.
- Ты смотри, наша пышечка, никак, влюбилась? – ехидно подколол девушку айтишник Дима, увидев, как девушка прихорашивается перед зеркалом. – Ну, и кто этот счастливчик, мы его знаем?
Алиса только улыбнулась, оставив коварный вопрос без ответа. Счастье любит тишину, тем более, если это счастье такое хрупкое и невесомое, как ее собственное.
Она поставила на стол Артёма бумажный стакан с капучино и сверток с бутербродами.
— Чтобы не голодал, — улыбнулась она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Ты же утром сказал, что не успел позавтракать, так я захватила для тебя сэндвичи.
Он поднял глаза от монитора. Взгляд короткий и острый, как касание иглы.
— Спасибо… но не стоило. Ты не обязана.
— Да ладно тебе, — легко отмахнулась она. — Мы же…
Она не договорила. Артем быстро осмотрелся вокруг и отодвинул пакет, будто это была не еда, а улика. И продолжил работать, уткнувшись в монитор. Алиса постояла еще секунду, чувствуя, как улыбка медленно сползает с ее лица. Пауза натянулась, как тонкая струна.
«Он устал, — убеждала она себя. — У него много работы».
— Что делаешь вечером? — спросила она, собираясь с духом.
— Не знаю, — ответил он, не поднимая глаз от документа на экране. — Дел много. И... не надо так громко. Мы на работе, Алиса.
Алиса опустила глаза на свои ладони, которые ещё чувствовали прикосновения к его телу. Вчера всё было по-другому — его прерывистое дыхание, руки на ее груди, губы на ее губах, его тихое «Лиса». А теперь между ними стоял офис, флуоресцентный свет ламп, запах тонера и бумаги.
Артем резко встал и направился к кулеру с водой, оставив Алису стоять рядом со своим столом с горящими щеками и комом в горле. Она вдруг с болезненной ясностью осознала: он не смотрит на нее. Вообще. Он смотрит на монитор, на документы, в окно — куда угодно, только не на нее.
Ее счастье, такое огромное и хрупкое, как мыльный пузырь, лопнуло, не долетев до потолка, обрызгав ее лицо холодной мыльной водой.
Весь день она чувствовала себя призраком, который пытается обнять живого человека. Она ловила его взгляд, а он его упорно избегал. Он нервно смеялся над шутками коллег, делал вид, что всё как всегда, и старался не смотреть в её сторону.
К обеду она поймала себя на том, что ждёт, когда он посмотрит, когда улыбнётся хоть как-то. Но Артём будто построил вокруг себя невидимую стену.
К концу дня, когда большинство коллег уже собиралось домой, он наконец подошёл к ее столу. Стоял прямо, руки в карманах.
— Алиса, слушай… я сегодня не смогу тебя подвезти.
— А, — она выдавила улыбку. — Ничего страшного.
— Просто… у жены комод, она попросила помочь его собрать. И кроватку для Сони… Дочкиной комнаты. Я заеду к ней после работы.
Он сказал это быстро, будто оправдывался. Слово «жена» прозвучало как пощечина. А слово «дочка» — как оправдание, против которого нет возражений.
- Я понимаю. Конечно. - Алиса кивнула, будто всё ясно. Хотя внутри что-то с тихим треском опустилось на дно.
- Хорошо. Ну, тогда до завтра.
Артем развернулся и ушел. Быстро, не оглядываясь.
Дорога домой в переполненном автобусе показалась Алисе адом. Она стояла, прижатая к стеклу, и смотрела на мелькающие огни. Вчера в это время его рука лежала на ее талии, а его губы шептали ей что-то на ухо. Сегодня его не было. Была только тряска, чужие взгляды и давящая тишина в ее собственной голове. Вчерашняя ночь казалась сном: хрупким, красивым, нереальным.
«Может, мне все это приснилось? — думала девушка, глядя на свое бледное отражение в темном стекле. — Может, это была просто очень красивая, но очень жестокая галлюцинация?»
Дома она не стала включать свет, предпочитая спрятаться от тоскливых мыслей в вечернем сумраке. Разделась в темноте, легла в постель, которая все еще пахла им, и закрыла глаза, пытаясь поймать остатки этого запаха, как последнее доказательство того, что их вечер, их близость, - это все было наяву.
Алиса долго лежала без сна, глядя в потолок невидящими глазами. А поздно вечером на телефон пришло сообщение. Сердце екнуло, робкая надежда вспыхнула. Она схватила телефон и включила свет.
«Алиса, завтра тоже поезжай сама. Я задержусь у жены. Спи».
Три строчки. И слово «Спи», которое прозвучало не как пожелание доброй ночи, а как приказ. Команда «отстань».
Девушка не сдержалась. Тихие, горькие слезы потекли по ее вискам, впитываясь в подушку, смывая последние следы его запаха. Вчера он был ее любовником. Сегодня же — коллегой, который присылал ей аналитику по проектам. А она… Она была просто толстой Алисой, которая снова стала невидимкой. Только теперь она знала, каково это — быть замеченной, а потом снова стать прозрачной. И это знание разрывало сердце на части.
Экран долго светился в темноте, пока слёзы не размыли буквы. Алиса долго не выключала свет, будто боялась, что тьма раздавит её вместе с этим коротким, безжалостным сообщением. Потом медленно легла, укуталась в одеяло, и ее дыхание стало тихим, как дождь за окном.
На следующее утро Артём вошёл в офис с видом победителя. Пальто нараспашку, белоснежная рубашка тщательно выглажена, шарф небрежно наброшен на шею. От него буквально исходили лучи уверенности и самодовольства. Сияние в глазах, лёгкость походки, ослепительная улыбка. В нём снова были черты того уверенного в себе, обаятельного мужчины, каким Алиса когда-то впервые его увидела. Только теперь это сияние било ей прямо в сердце.
– Привет, пчёлка! Как вчера доехала? – наклонился он к Алисе, белозубо улыбаясь. - Прости, что бросил одну, но тут такое случилось!
Его новый тон — фамильярный, снисходительный — ужалил её еще больнее, чем вчерашняя холодность и отстраненность.
Алиса заставила себя улыбнуться в ответ:
– Всё хорошо. Автобусы, как ни странно, ещё ходят.
Артем наклонился еще ниже и почти в самое ухо проговорил заговорщицким тоном:
- Слушай, у меня потрясающие новости, которые перевернут всё! Обязательно расскажу за обедом, порадуешься за меня по-дружески. Встречаемся за нашим столиком!
Алиса кивнула, чувствуя, как по ее душе черной змеей ползет гигантская трещина. «Потрясающие новости». Она догадывалась, о чем они. И все равно надеялась, что ошиблась.
Артем ушёл по направлению к своему кабинету, оставив за собой шлейф дорогого парфюма, который пах не так, как его привычный одеколон. Он пах чужой, женской собственностью. Алиса смотрела ему вслед и чувствовала, как её собственный внутренний свет, горевший так ярко всего сутки назад, медленно гаснет.
В обед он был невыносимо прекрасен. Его глаза сияли, а жесты были плавными и томными. За столиком в кафетерии, где они сидели столько раз, он выложил ей все, как на исповеди. Только на этой исповеди не было раскаяния, а был триумф.
- Ну, Алиска, слушай! Мы… мы с Ленкой вчера помирились. Вечером, после того как я собрал ей этот чёртов комод. О да, это было нечто! — Артем отхлебнул латте и посмотрел на Алису с восторгом, не замечая, как она каменеет. — Представь, Ленка надела облегающее чёрное платье. Помнишь, то самое, с открытой спиной, о котором я говорил, что оно делает ее демонически привлекательной. Достала вино. Зажгла свечи, прямо как мы тогда...
Он запнулся, поймав себя на оговорке, и быстро продолжил.
— Я и забыл, каково это — быть с женщиной, от которой сходишь с ума. С женщиной, которая знает себе цену и у которой тело... — он посмотрел куда-то поверх головы Алисы, вспоминая, — ...идеально, как у богини. Ни единой лишней линии. Которая помнит каждую твою чувствительную точку, каждый сантиметр твоего тела. Чья кожа и волосы пахнут дорогим парфюмом, а не... — он снова запнулся, и Алиса увидела, как в его глазах мелькнуло смутное воспоминание о простом цветочном запахе её шампуня. — Короче, это был ураган. Настоящий, страстный, красивый секс. Как в кино.
Увлекшись, Артем говорил и говорил, и каждое следующее слово было для Алисы изощренной пыткой. Он не просто хвастался — он живописал, проводил для нее экскурсию в свой восстановленный рай, пока она сидела в аду своих воспоминаний об их единственной, неловкой, но такой искренней ночи.
Её голос вдруг прозвучал хрипло, как несмазанная дверь:
- Я рада за тебя, Артём. Искренне. Но... — она собрала всю свою волю. — Ты же помнишь, как тебе было больно. Ты ночами не спал. Ты был в отчаянии, сломленный, разбитый. Я просто боюсь, что тебе снова может быть больно, и хочу, чтобы ты был счастлив по-настоящему, а не... — она искала слово, — ...не в наркотическом опьянении от страстного примирения.
Артем лишь снисходительно усмехнулся.
- Милая моя, ты так трогательно заботишься. Поверь, это всё в прошлом! Помнишь, я тебе рассказывал, что записался на консультацию к психологу? Так вот, этот парень — гений. Он сказал гениальную вещь. — Мужчина понизил голос, как бы делясь великой тайной. — Каждая женщина — это рояль. Сложный, прекрасный инструмент. И нужно знать, на какие клавиши нажимать, чтобы она заиграла именно для тебя. Ленка — моя роскошная белая Yamaha. Без погрешностей. И по его советам я, кажется, наконец-то выучил свою партию.
Он сказал это с таким торжеством, будто только что победил на конкурсе Чайковского, а не вернулся к жене, которая его уже предавала.
- И что, ты возвращаешься к ней? - с затаенной болью спросила Алиса, ожидая ответа, как приговора.
- О нет, малышка, не так быстро, - ухмыльнулся Артем с видом заправского Казанова. - Она меня изрядно помучила, всю душу вымотала, так что теперь ее очередь бегать за мной и уговаривать.
На следующий день Алиса и Артем снова приехали на работу вместе. Их совместное появление в офисе вызвало волну перешептываний. У кофемашины собрался целый «клуб по интересам».
- Смотри-ка, неразлучники! Артемий, вы от нас совсем отдалились, всё с Алисой Викторовной и на обед, и с работы, и на работу. Уж не готовитесь ли к объявлению важной новости? – хихикнула секретарша Светочка, кокетливо помешивая кофе в кружке.
- Да что вы пристали к молодым! Может, человек родную душу нашёл! Алиса, ты его хоть не нагружай сильно, а то бедный парень без сил домой будет приходить, работать не сможет! – поддакнул ей вездесущий программист Димка.
Артем замер. Его сияющее лицо победителя сменилось маской паники, а глаза стыдливо забегали, словно его поймали на чем-то предосудительном или противозаконном. Он фальшиво рассмеялся и слишком громко сказал: «Да что вы, коллеги, какие глупости!» — и, не глядя на Алису, ретировался в переговорку.
А с понедельника офис будто ожил новым шепотом. Секретарша Светочка проходила мимо, бросая косые взгляды и приторно-невинные фразы:
— Алиса, ну что, кофеёк Артёму как всегда? — и хихикала, переглянувшись с бухгалтером Анной Николаевной.
Артём реагировал нервно: то хмурился, то уходил курить. Алиса старалась не обращать внимания, но внутри нее зарождалась неясная тревога.
Наконец, на третий день разговоров Артём сорвался.
В столовой айтишник Димка громко сказал:
— Артём, а мы тут ставки ставим, когда вы с Алисой объявите дату свадьбы. Ну что, скоро?
Коллеги заржали. Алиса покраснела и уткнулась в тарелку.
Артём же резко встал, отодвинув стул так, что тот загрохотал.
— Закрой пасть, Димон. Не твоё дело.
В пустом коридоре он схватил Алису за локоть.
— Слушай, прекрати таскаться за мной на людях.
— Что?.. — голос Алисы дрогнул.
— Все уже языки стерли. Мне это не нужно. Я с женой помирился. Держись от меня подальше в офисе. И… больше не езди со мной.
— Ты серьёзно? — спросила Алиса, внутренне заледенев. — После всего?
— Я сказал, как сказал, — он отвернулся. — Не хочу, чтобы меня выставляли посмешищем. Держи дистанцию.
Артем ушел, даже не оглянувшись, а девушка осталась стоять в пустом коридоре, прислонившись к прохладной стене, ощущая, как подкашиваются ноги. Внутри будто что-то оборвалось. Всё, что между ними было — поездки, разговоры, тот сказочный вечер вдвоем, — вдруг превратилось в нелепую ошибку.
Сначала она ничего не чувствовала. Пустота. Тишина. Как будто кто-то выключил звук во всем мире. Потом пришло осознание. Острое, режущее.
«Держи дистанцию. Держись от меня подальше».
Эти слова эхом отдавались в ее черепе. Всего несколько дней назад его губы шептали ей на ухо совсем другие слова, а руки держали так крепко, словно боялись отпустить. А теперь... два жестоких слова «держись подальше».
Она машинально прошла к своему столу, села и уставилась в монитор невидящим взглядом. Буквы расплывались перед глазами.
Кожа к коже. Жар к жару. Его тело было мощным и твердым, и прижимаясь к нему, Алиса чувствовала себя одновременно хрупкой и невероятно сильной. Он опустил ее на прохладные простыни, и его тело накрыло ее, став ее миром, ее небом и землей.
Когда он одним рывком вошел в нее, Алиса ахнула и не сдержала стон, впиваясь ногтями ему в плечи. Это не было нежным соединением. Это было взятием. Завоеванием. Его движения были резкими, властными, отчаянными. Он искал в ней не утешения, а забвения, и она с радостью давала ему это, принимая каждый его толчок как дар.
Она смотрела на его лицо, искаженное наслаждением, на сомкнутые веки, и видела не его. Она видела воплощение своей многолетней мечты. Она обнимала его так сильно, будто могла впитать его в себя, стать частью него.
Артем застонал, его тело напряглось, а затем обмякло на ней. В наступившей тишине было слышно только их учащенное дыхание. Он лежал, уткнувшись лицом в ее шею, а она гладила его волосы, и в ее душе пел хор ликующих голосов. «Он мой. Теперь он мой».
Она не осознавала, что страсть такой силы редко рождается из любви. Но в этот миг она была счастлива обманываться. Ее мир сузился до этой кровати, до его тела и до обманчивого пламени, в котором она сгорала без остатка.
Глава 8
Утро началось с солнца, которое заглядывало в лобовое стекло машины, когда Артем, как обычно, заехал за Алисой перед работой.
- Спасибо, что не опоздала. Ненавижу ждать, - произнес он вместо приветствия, трогаясь с места. Его голос был ровным, рабочим. Таким, каким он говорил с ней до вчерашнего вечера. Алиса присмотрелась и отметила, что под глазами у мужчины залегли тени, да и сам он выглядит каким-то осунувшимся. Наверное, устал, решила для себя девушка, и ей остро захотелось обнять Артема, согреть его своим теплом, чтобы стереть отпечатки усталости с его лица.
Девушка сидела на пассажирском сидении и светилась изнутри, как ночник. Каждая клеточка ее тела помнила его прикосновения, а губы все еще хранили привкус его кожи. Она украдкой смотрела на чеканный профиль, на крепкие руки, уверенно лежавшие на руле, и думала, что ее счастье — это вот эта утренняя пробка, привычный запах его автомобиля и эта тишина, наполненная общим секретом.
Алиса впорхнула в офис в летящем платье, которое скрывало ее лишние килограммы, с распущенными волосами, которые она не стала убирать в гладкую прическу, и с сияющей улыбкой, которую невозможно было спрятать. Ей чудилось, что мир вокруг будто стал мягче, и даже серые стены коридоров казались сегодня теплее.
- Ты смотри, наша пышечка, никак, влюбилась? – ехидно подколол девушку айтишник Дима, увидев, как девушка прихорашивается перед зеркалом. – Ну, и кто этот счастливчик, мы его знаем?
Алиса только улыбнулась, оставив коварный вопрос без ответа. Счастье любит тишину, тем более, если это счастье такое хрупкое и невесомое, как ее собственное.
Она поставила на стол Артёма бумажный стакан с капучино и сверток с бутербродами.
— Чтобы не голодал, — улыбнулась она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Ты же утром сказал, что не успел позавтракать, так я захватила для тебя сэндвичи.
Он поднял глаза от монитора. Взгляд короткий и острый, как касание иглы.
— Спасибо… но не стоило. Ты не обязана.
— Да ладно тебе, — легко отмахнулась она. — Мы же…
Она не договорила. Артем быстро осмотрелся вокруг и отодвинул пакет, будто это была не еда, а улика. И продолжил работать, уткнувшись в монитор. Алиса постояла еще секунду, чувствуя, как улыбка медленно сползает с ее лица. Пауза натянулась, как тонкая струна.
«Он устал, — убеждала она себя. — У него много работы».
— Что делаешь вечером? — спросила она, собираясь с духом.
— Не знаю, — ответил он, не поднимая глаз от документа на экране. — Дел много. И... не надо так громко. Мы на работе, Алиса.
Алиса опустила глаза на свои ладони, которые ещё чувствовали прикосновения к его телу. Вчера всё было по-другому — его прерывистое дыхание, руки на ее груди, губы на ее губах, его тихое «Лиса». А теперь между ними стоял офис, флуоресцентный свет ламп, запах тонера и бумаги.
Артем резко встал и направился к кулеру с водой, оставив Алису стоять рядом со своим столом с горящими щеками и комом в горле. Она вдруг с болезненной ясностью осознала: он не смотрит на нее. Вообще. Он смотрит на монитор, на документы, в окно — куда угодно, только не на нее.
Ее счастье, такое огромное и хрупкое, как мыльный пузырь, лопнуло, не долетев до потолка, обрызгав ее лицо холодной мыльной водой.
Весь день она чувствовала себя призраком, который пытается обнять живого человека. Она ловила его взгляд, а он его упорно избегал. Он нервно смеялся над шутками коллег, делал вид, что всё как всегда, и старался не смотреть в её сторону.
К обеду она поймала себя на том, что ждёт, когда он посмотрит, когда улыбнётся хоть как-то. Но Артём будто построил вокруг себя невидимую стену.
К концу дня, когда большинство коллег уже собиралось домой, он наконец подошёл к ее столу. Стоял прямо, руки в карманах.
— Алиса, слушай… я сегодня не смогу тебя подвезти.
— А, — она выдавила улыбку. — Ничего страшного.
— Просто… у жены комод, она попросила помочь его собрать. И кроватку для Сони… Дочкиной комнаты. Я заеду к ней после работы.
Он сказал это быстро, будто оправдывался. Слово «жена» прозвучало как пощечина. А слово «дочка» — как оправдание, против которого нет возражений.
- Я понимаю. Конечно. - Алиса кивнула, будто всё ясно. Хотя внутри что-то с тихим треском опустилось на дно.
- Хорошо. Ну, тогда до завтра.
Артем развернулся и ушел. Быстро, не оглядываясь.
Дорога домой в переполненном автобусе показалась Алисе адом. Она стояла, прижатая к стеклу, и смотрела на мелькающие огни. Вчера в это время его рука лежала на ее талии, а его губы шептали ей что-то на ухо. Сегодня его не было. Была только тряска, чужие взгляды и давящая тишина в ее собственной голове. Вчерашняя ночь казалась сном: хрупким, красивым, нереальным.
«Может, мне все это приснилось? — думала девушка, глядя на свое бледное отражение в темном стекле. — Может, это была просто очень красивая, но очень жестокая галлюцинация?»
Дома она не стала включать свет, предпочитая спрятаться от тоскливых мыслей в вечернем сумраке. Разделась в темноте, легла в постель, которая все еще пахла им, и закрыла глаза, пытаясь поймать остатки этого запаха, как последнее доказательство того, что их вечер, их близость, - это все было наяву.
Алиса долго лежала без сна, глядя в потолок невидящими глазами. А поздно вечером на телефон пришло сообщение. Сердце екнуло, робкая надежда вспыхнула. Она схватила телефон и включила свет.
«Алиса, завтра тоже поезжай сама. Я задержусь у жены. Спи».
Три строчки. И слово «Спи», которое прозвучало не как пожелание доброй ночи, а как приказ. Команда «отстань».
Девушка не сдержалась. Тихие, горькие слезы потекли по ее вискам, впитываясь в подушку, смывая последние следы его запаха. Вчера он был ее любовником. Сегодня же — коллегой, который присылал ей аналитику по проектам. А она… Она была просто толстой Алисой, которая снова стала невидимкой. Только теперь она знала, каково это — быть замеченной, а потом снова стать прозрачной. И это знание разрывало сердце на части.
Экран долго светился в темноте, пока слёзы не размыли буквы. Алиса долго не выключала свет, будто боялась, что тьма раздавит её вместе с этим коротким, безжалостным сообщением. Потом медленно легла, укуталась в одеяло, и ее дыхание стало тихим, как дождь за окном.
Глава 9
На следующее утро Артём вошёл в офис с видом победителя. Пальто нараспашку, белоснежная рубашка тщательно выглажена, шарф небрежно наброшен на шею. От него буквально исходили лучи уверенности и самодовольства. Сияние в глазах, лёгкость походки, ослепительная улыбка. В нём снова были черты того уверенного в себе, обаятельного мужчины, каким Алиса когда-то впервые его увидела. Только теперь это сияние било ей прямо в сердце.
– Привет, пчёлка! Как вчера доехала? – наклонился он к Алисе, белозубо улыбаясь. - Прости, что бросил одну, но тут такое случилось!
Его новый тон — фамильярный, снисходительный — ужалил её еще больнее, чем вчерашняя холодность и отстраненность.
Алиса заставила себя улыбнуться в ответ:
– Всё хорошо. Автобусы, как ни странно, ещё ходят.
Артем наклонился еще ниже и почти в самое ухо проговорил заговорщицким тоном:
- Слушай, у меня потрясающие новости, которые перевернут всё! Обязательно расскажу за обедом, порадуешься за меня по-дружески. Встречаемся за нашим столиком!
Алиса кивнула, чувствуя, как по ее душе черной змеей ползет гигантская трещина. «Потрясающие новости». Она догадывалась, о чем они. И все равно надеялась, что ошиблась.
Артем ушёл по направлению к своему кабинету, оставив за собой шлейф дорогого парфюма, который пах не так, как его привычный одеколон. Он пах чужой, женской собственностью. Алиса смотрела ему вслед и чувствовала, как её собственный внутренний свет, горевший так ярко всего сутки назад, медленно гаснет.
В обед он был невыносимо прекрасен. Его глаза сияли, а жесты были плавными и томными. За столиком в кафетерии, где они сидели столько раз, он выложил ей все, как на исповеди. Только на этой исповеди не было раскаяния, а был триумф.
- Ну, Алиска, слушай! Мы… мы с Ленкой вчера помирились. Вечером, после того как я собрал ей этот чёртов комод. О да, это было нечто! — Артем отхлебнул латте и посмотрел на Алису с восторгом, не замечая, как она каменеет. — Представь, Ленка надела облегающее чёрное платье. Помнишь, то самое, с открытой спиной, о котором я говорил, что оно делает ее демонически привлекательной. Достала вино. Зажгла свечи, прямо как мы тогда...
Он запнулся, поймав себя на оговорке, и быстро продолжил.
— Я и забыл, каково это — быть с женщиной, от которой сходишь с ума. С женщиной, которая знает себе цену и у которой тело... — он посмотрел куда-то поверх головы Алисы, вспоминая, — ...идеально, как у богини. Ни единой лишней линии. Которая помнит каждую твою чувствительную точку, каждый сантиметр твоего тела. Чья кожа и волосы пахнут дорогим парфюмом, а не... — он снова запнулся, и Алиса увидела, как в его глазах мелькнуло смутное воспоминание о простом цветочном запахе её шампуня. — Короче, это был ураган. Настоящий, страстный, красивый секс. Как в кино.
Увлекшись, Артем говорил и говорил, и каждое следующее слово было для Алисы изощренной пыткой. Он не просто хвастался — он живописал, проводил для нее экскурсию в свой восстановленный рай, пока она сидела в аду своих воспоминаний об их единственной, неловкой, но такой искренней ночи.
Её голос вдруг прозвучал хрипло, как несмазанная дверь:
- Я рада за тебя, Артём. Искренне. Но... — она собрала всю свою волю. — Ты же помнишь, как тебе было больно. Ты ночами не спал. Ты был в отчаянии, сломленный, разбитый. Я просто боюсь, что тебе снова может быть больно, и хочу, чтобы ты был счастлив по-настоящему, а не... — она искала слово, — ...не в наркотическом опьянении от страстного примирения.
Артем лишь снисходительно усмехнулся.
- Милая моя, ты так трогательно заботишься. Поверь, это всё в прошлом! Помнишь, я тебе рассказывал, что записался на консультацию к психологу? Так вот, этот парень — гений. Он сказал гениальную вещь. — Мужчина понизил голос, как бы делясь великой тайной. — Каждая женщина — это рояль. Сложный, прекрасный инструмент. И нужно знать, на какие клавиши нажимать, чтобы она заиграла именно для тебя. Ленка — моя роскошная белая Yamaha. Без погрешностей. И по его советам я, кажется, наконец-то выучил свою партию.
Он сказал это с таким торжеством, будто только что победил на конкурсе Чайковского, а не вернулся к жене, которая его уже предавала.
- И что, ты возвращаешься к ней? - с затаенной болью спросила Алиса, ожидая ответа, как приговора.
- О нет, малышка, не так быстро, - ухмыльнулся Артем с видом заправского Казанова. - Она меня изрядно помучила, всю душу вымотала, так что теперь ее очередь бегать за мной и уговаривать.
На следующий день Алиса и Артем снова приехали на работу вместе. Их совместное появление в офисе вызвало волну перешептываний. У кофемашины собрался целый «клуб по интересам».
- Смотри-ка, неразлучники! Артемий, вы от нас совсем отдалились, всё с Алисой Викторовной и на обед, и с работы, и на работу. Уж не готовитесь ли к объявлению важной новости? – хихикнула секретарша Светочка, кокетливо помешивая кофе в кружке.
- Да что вы пристали к молодым! Может, человек родную душу нашёл! Алиса, ты его хоть не нагружай сильно, а то бедный парень без сил домой будет приходить, работать не сможет! – поддакнул ей вездесущий программист Димка.
Артем замер. Его сияющее лицо победителя сменилось маской паники, а глаза стыдливо забегали, словно его поймали на чем-то предосудительном или противозаконном. Он фальшиво рассмеялся и слишком громко сказал: «Да что вы, коллеги, какие глупости!» — и, не глядя на Алису, ретировался в переговорку.
***
А с понедельника офис будто ожил новым шепотом. Секретарша Светочка проходила мимо, бросая косые взгляды и приторно-невинные фразы:
— Алиса, ну что, кофеёк Артёму как всегда? — и хихикала, переглянувшись с бухгалтером Анной Николаевной.
Артём реагировал нервно: то хмурился, то уходил курить. Алиса старалась не обращать внимания, но внутри нее зарождалась неясная тревога.
Наконец, на третий день разговоров Артём сорвался.
В столовой айтишник Димка громко сказал:
— Артём, а мы тут ставки ставим, когда вы с Алисой объявите дату свадьбы. Ну что, скоро?
Коллеги заржали. Алиса покраснела и уткнулась в тарелку.
Артём же резко встал, отодвинув стул так, что тот загрохотал.
— Закрой пасть, Димон. Не твоё дело.
В пустом коридоре он схватил Алису за локоть.
— Слушай, прекрати таскаться за мной на людях.
— Что?.. — голос Алисы дрогнул.
— Все уже языки стерли. Мне это не нужно. Я с женой помирился. Держись от меня подальше в офисе. И… больше не езди со мной.
— Ты серьёзно? — спросила Алиса, внутренне заледенев. — После всего?
— Я сказал, как сказал, — он отвернулся. — Не хочу, чтобы меня выставляли посмешищем. Держи дистанцию.
Артем ушел, даже не оглянувшись, а девушка осталась стоять в пустом коридоре, прислонившись к прохладной стене, ощущая, как подкашиваются ноги. Внутри будто что-то оборвалось. Всё, что между ними было — поездки, разговоры, тот сказочный вечер вдвоем, — вдруг превратилось в нелепую ошибку.
Сначала она ничего не чувствовала. Пустота. Тишина. Как будто кто-то выключил звук во всем мире. Потом пришло осознание. Острое, режущее.
«Держи дистанцию. Держись от меня подальше».
Эти слова эхом отдавались в ее черепе. Всего несколько дней назад его губы шептали ей на ухо совсем другие слова, а руки держали так крепко, словно боялись отпустить. А теперь... два жестоких слова «держись подальше».
Она машинально прошла к своему столу, села и уставилась в монитор невидящим взглядом. Буквы расплывались перед глазами.
