Даниэль вел меня в танце, его движения были плавными, уверенными. Он смотрел мне в глаза, изредка улыбаясь уже более мягкой, почти теплой улыбкой. А я смотрела на него, и мне становилось немного легче от того, что он рядом. Ведь на данный момент он был единственным, кому, вроде бы, было до меня дело.
Когда Даниэль был совсем близко, его лицо будто менялось. Лед в его синих глазах таял, исчезала привычная жесткость. За время всех этих событий он стал чуть-чуть другим — не таким жестоким и безразличным. До сих пор он прятался под маской, но скрыть истинные эмоции получалось все хуже.
Я не понимала причины этих изменений, но была рада и благодарна за то, что он был рядом. Меня все больше занимал вопрос: что заставляет его помогать нам? Он ненавидит брата и хочет сломать ему жизнь. Так ли необходимо спасать меня, а не позволить этим головорезам прикончить меня? Ведь, по большому счету, я совсем ему не нужна.
Но мне сейчас была необходима его помощь. Лучше, чем он, вряд ли кто-нибудь знал Ника и то, что с ним происходит. Еще пару дней назад Ник был со мной, подарил мне весь мир, а сейчас просто отмахнулся, как от назойливой мухи. С этим надо было что-то делать. И я знала, что именно хочу сделать.
— Дани, — начала я, прерывая тишину между нами. — Мне нужно сегодня поговорить с Никитой. Нужно как-то отвлечь его от Ники или ее от него.
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь прочитать его реакцию.
— Ты, видимо, шутишь? — скривился он, его голос звучал скептически.
— Нет, я не шучу. Мне нужно поговорить с ним еще раз, — настаивала я, чувствуя, как внутри закипает нетерпение.
— Ах, ну да, ясно. Я снова супергерой, — съязвил он, но в его тоне не было злости. Скорее, усталость.
— Даниэль, ты можешь мне помочь? — спросила я, теряя терпение.
— Могу, — ответил он после паузы. — Только это зависит от того, что ты рассчитываешь получить от него в таком состоянии?
— Дэн, — укоризненно склонила я голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Он вздохнул, его рука слегка сжала мою.
— Ладно, — сказал он тихо. — Я помогу. Но только потому, что ты просишь.
Я кивнула, чувствуя, как напряжение немного спадает. Даниэль был загадкой, но в этот момент он казался единственным, кто мог понять, что происходит.
– Я только предупредил, – дернул бровями тот, его голос звучал слегка насмешливо, но в то же время с ноткой заботы. – После торжественной части и начнем.– Спасибо, – тихо выговорила я, опустив голову. Слезы уже подступали к глазам, и я изо всех сил старалась сдержать их. Не сейчас, только не сейчас, – твердила я себе, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Видимо, мои усилия были напрасны, потому что Даниэль сразу заметил.
– Эй, эй, эй, вот этого не надо! – Даниэль поднял мою голову, аккуратно взяв за подбородок и заставив посмотреть ему в глаза. – Еще ничего не случилось, а ты уже собралась лить слезы. И тем более, если ты зальешь мне рубашку, на ней останутся белые разводы.
Я невольно усмехнулась, и это была первая улыбка за весь вечер. Почему он всегда знает, как меня разрядить? – подумала я, чувствуя, как напряжение немного отпускает.
– Так-то лучше, – улыбнулся в ответ Дэн, его глаза смягчились.
На сцену поднялся ведущий презентации, музыка стихла, и за наш столик подсели Ник с Вероникой. Странно, почему их посадочные карточки оказались рядом с нашими? – мелькнула мысль. Будто специально заставляют меня смотреть на этот цирк. А если он заранее знал, с кем будет сидеть, почему не сказал мне?
Я украдкой взглянула на Никиту. Он сидел, слегка наклонившись вперед, его пальцы нервно постукивали по краю бокала. Никогда бы не поверила, что он в одночасье бросит меня и увлечется той, о ком раньше не хотел и слышать. Что с ним случилось? Почему он так изменился?
Очевидным было только то, как много он пил по сравнению с другими мероприятиями. Ник старался не смотреть на меня, будто ему было больно видеть меня. Получается сущая чертовщина. В голове крутится предчувствие, но я никак не могу поймать его. Причины такого поведения не может не быть, на Никиту это все не похоже. Он всегда был прямолинеен, честен. Что-то здесь не так.
Я сжала руки под столом, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Чтобы выяснить ситуацию, я должна действовать. Но как? Подойти и спросить прямо? А если он снова отвернется, как в прошлый раз? Или, может, он просто ждет, чтобы я сделала первый шаг?
Торжественная часть была краткой и лаконичной. Я настраивала себя на разговор, продумывала вопросы, словом, отключилась от речи на сцене ровно до того момента, как не услышала свое имя. Меня представили как нового журналиста, автора статей о новых коллекциях и салонах свадебной моды, эксперта в этом направлении.
– А теперь, дамы и господа, попросим Диану подняться на сцену и сказать пару слов, – объявил ведущий, и все взгляды устремились на меня.
Я замерла на мгновение, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Соберись, Диана. Ты должна быть сильной. Ты не можешь позволить ему увидеть, как ты сломлена. Даниэль слегка подтолкнул меня под локоть, словно говоря: "Давай, ты справишься". Я глубоко вдохнула, поднялась со своего места и направилась к сцене, стараясь не смотреть в сторону Никиты.
Поднявшись на сцену, я почувствовала, как свет софитов ослепляет, а в зале воцарилась тишина. Я взяла микрофон и, собравшись с мыслями, начала говорить:
– Спасибо за теплый прием. Для меня большая честь быть здесь сегодня и делиться своими мыслями о мире свадебной моды...
Голос звучал уверенно, хотя внутри все кипело. Почему он так себя ведет? Что я сделала не так? Может, я сама виновата? Нет, это не похоже на правду. Мы всегда были честны друг с другом. Или, может, я просто не заметила, как что-то пошло не так?
Я говорила о новых тенденциях, о вдохновении, которое черпаю из каждой коллекции, но в голове продолжала крутиться одна мысль: "Что происходит с Никитой? Почему он так себя ведет? Что он скрывает?"
Закончив речь, я спустилась со сцены под аплодисменты, но в душе оставалась пустота. Даниэль встретил меня улыбкой, но я знала, что этот вечер только начинается, и впереди меня ждет непростой разговор. Я должна узнать правду. Даже если она будет болезненной. Даже если она разрушит все, что осталось.
Но тут я встретилась глазами с Никитой, и мир вокруг словно остановился. В его взгляде было столько боли, что мне захотелось закричать. Это была не просто боль — это была мука, глубокая, всепоглощающая, как будто он смотрел на меня в последний раз. Как будто между нами уже пролегла пропасть, которую невозможно преодолеть. Он стоял, прикованный к месту невидимыми цепями, сжимая в руке бокал с виски. Каждый глоток казался попыткой заглушить что-то внутри, что разрывало его на части. Я видела, как слезы подступают к его глазам, но он не позволял им упасть. Мое горло сжалось, ком подкатил так близко, что я едва могла дышать. А ведь мне нужно было говорить, нужно было что-то сказать, но слова застряли где-то глубоко внутри.
Я окинула зал взглядом, пытаясь собраться с мыслями, и вдруг замерла. В самом углу, в тени, стоял он — тот самый мужчина с аристократическими чертами лица. Тот, кто недавно хотел меня убить. Его холодный, пронизывающий взгляд был устремлен прямо на меня, и от этого по спине побежали ледяные мурашки. Он наблюдал, как хищник, готовый в любой момент наброситься на свою добычу. Мое сердце заколотилось так громко, что, казалось, его слышно на другом конце зала. Горло пересохло, дыхание стало прерывистым, будто он уже сжимал его руками, душил на расстоянии. Я чувствовала, как страх сковывает каждую клеточку моего тела, парализует, не дает пошевелиться.
Даниэль, заметив мое состояние, резко обернулся. Его взгляд скользнул в сторону незнакомца, и я увидела, как его лицо омрачилось. Он встал, подошел ко мне и, встав между мной и тем мужчиной, словно щитом, произнес тихо, но с такой уверенностью, что мне на мгновение стало легче:
— Он ничего не сделает. Не бойся.
— Но кто он такой? — прошептала я, чувствуя, как дрожь пробирается все глубже. Мой голос звучал чужим, слабым, как будто это говорил не я, а кто-то другой.
— Я не знаю, но я выясню, — ответил Даниэль, его глаза сузились, а взгляд стал холодным, как лезвие ножа. Он взял меня за руку, и его прикосновение было одновременно твердым и успокаивающим. Он посадил меня за стол, но я едва могла сосредоточиться на происходящем вокруг. Со сцены лились речи, звучали благодарности, но все это было как в тумане. Единственное, что я могла думать, — это о нем. О том мужчине, который стоял в углу и наблюдал. Его взгляд преследовал меня, даже когда он исчез, растворившись в толпе к концу вечера.
На выходе из ресторана Даниэль жестом дал понять, что отвлечет Веронику, чтобы у меня было время. Всего десять минут. Десять минут, чтобы попытаться понять, что происходит с Никитой. Я нашла его на заднем дворе, уже изрядно набравшегося. Он стоял, опершись о стену, и смотрел куда-то вдаль, но в его глазах не было жизни. Только пустота.
— Ник, подожди, — я подошла ближе, повернула его к себе, заглядывая в глаза. Мое сердце бешено колотилось, но я старалась говорить спокойно. — Ник, что с тобой?
— Ди, — он улыбнулся, но это была не та улыбка, которую я знала. Она была пустой, вымученной. Его глаза едва фокусировались на мне. — Просто развлекаюсь.
— Ты теперь с ней? — я не могла поверить в это. Не могла поверить, что он, мой Никита, мог так просто взять и уйти. — Я не верю.
— А что такого? Она очень хорошая, — он отвел взгляд, его голос звучал глухо, будто он говорил не со мной, а с кем-то другим.
— Ник, что с тобой? — я взяла его за руку, но он резко освободился, как будто мое прикосновение причиняло ему боль. — Посмотри на меня!
— Да ничего! Чего ты пристала?! — он нахмурился, его голос стал резким, но в нем не было злости. Была боль. Боль, которую он пытался заглушить.
— Мне кажется, это не ты говоришь, — я не отступала, чувствуя, как внутри меня растет отчаяние. — Ты не такой. Что случилось? Почему ты так себя ведешь?
Он наконец поднял глаза, и в них я увидела все: злость, боль, отчаяние. Он был словно загнанный зверь, который не знает, куда бежать.
— Нет, Ди, это я, и я не хочу быть с тобой! — он почти выкрикнул эти слова, но в его голосе не было убежденности. Это была ложь. Ложь, за которой он прятался.
— Я тебе не верю, — прошептала я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Ты не такой. Что случилось? Почему ты так себя ведешь?
Никита отвернулся, его плечи напряглись. Он снова сделал глоток из бокала, который держал в руке, но я видела, как его пальцы дрожат.
— Оставь меня, Ди, — он произнес тихо, почти беззвучно. — Просто оставь.
Я хотела сказать что-то еще, но в этот момент из ресторана вышла Вероника, и Никита, не сказав больше ни слова, развернулся и пошел к ней. Я осталась стоять одна, чувствуя, как холодный ветер обдувает мое лицо. Внутри все сжалось в комок, но я знала, что это не конец. Что-то было не так, и я должна была это выяснить. Даже если это разобьет мне сердце.
- Нет, посмотри на меня! — мой голос дрожал, но я старалась говорить твердо. Сердце бешено колотилось, а в горле стоял ком. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Это должно быть кошмар, от которого я вот-вот проснусь. Но нет, он стоял передо мной, холодный и отстраненный, будто между нами пролегла пропасть.
- Мне незачем смотреть. Я уже все сказал. Я не хочу быть с тобой, — его слова резали, как нож. Но я не верила. Не могла поверить. Его взгляд говорил совсем иное — в нем читалась боль, страх, растерянность. А когда мне удалось дотронуться до его руки, я почувствовала дрожь. Будто его заставляли говорить эти слова. Будто он был пленником в своей собственной жизни.
- Никита… — я осторожно провела пальцами по его щеке, но он резко отвернулся, словно мое прикосновение обожгло его. Его лицо было напряжено, губы сжаты в тонкую линию. Он старался не смотреть на меня, но я видела, как его глаза блестели от слез.
- Прощай, — он бросил это слово, словно камень, и развернулся, зашагав к машине. Его шаги были быстрыми, резкими, будто он хотел убежать как можно скорее. Он не оглядывался, не останавливался. Просто шел, втянув голову в плечи и сунув руки в карманы. Это было не похоже на него. Совсем не похоже.
- Ник! — крикнула я, приложив руку ко рту, чтобы заглушить рыдание. Слезы текли по щекам, но я не могла их остановить. Он был уже далеко, его фигура растворялась в темноте. Я стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. В голове не укладывалось то, что он сказал. Как он мог? Как он мог просто взять и разлюбить? Нет, это было невозможно. Что-то случилось. Что-то, о чем он не хотел говорить. В этом я была уверена.
Мои мысли путались, как клубок ниток. Почему Вероника? Неужели на свете больше не было девушек? Неужели он поддался давлению Мариса? Меня осенило. Никита согласился на брак с Вероникой. Но ради чего? Ради поста? Ради власти? Нет, быть такого не может. Он не такой. Он не мог так просто сдаться. Не мог.
В этот момент мимо меня гордо прошествовала Вероника. Она обернулась через плечо, и на ее лице появилась победная улыбка. Я гордо вскинула подбородок, не позволив себе почувствовать унижение. Но как только она скрылась из виду, я расплакалась по-настоящему. Слезы текли ручьем, и я не могла их остановить.
Сзади подошел Даниэль. Он молча обнял меня за плечи, и его теплое присутствие немного успокоило меня. Слова сейчас были лишними. Он просто стоял рядом, давая мне понять, что я не одна.
- Идем, я отвезу тебя домой, — наконец произнес он, его голос был тихим, но твердым.
- Хорошо, — я едва слышно ответила, не в силах сказать больше.
Мы ехали молча. Я не плакала, просто смотрела в одну точку, чувствуя, как внутри меня пустота. Не было сил ни на разговоры, ни на борьбу. Хотелось только одного — выспаться и собраться с мыслями. Но мысли не шли. Они крутились вокруг Никиты, вокруг его слов, его взгляда. Он мог врать кому угодно, но сердце не обманешь. Глаза и губы всегда выдадут. Сколько раз в жизни мы пытаемся скрыть свои эмоции, но если и получается, то ненадолго. Наша истинная натура так или иначе выплывет наружу. Глаза никогда не врут.
Если дело в шантаже и угрозах, то это всего лишь дело времени. Когда Никита поймет, что никогда не полюбит Веронику, он даст задний ход. Но зачем он отворачивается от меня? Что за игру он затеял? Эти вопросы крутились в моей голове, не давая покоя.
Мое лицо не выражало эмоций, когда мы вышли из машины и поднялись в квартиру. Я плюхнулась в кресло, и тут же горячие слезы хлынули из глаз. Молча, без звука. Даниэль сел напротив меня и долго смотрел, его лицо было серьезным, но в глазах читалась смесь злости и беспокойства.
-Я поговорю с отцом Вероники, — наконец произнес он. — Бьюсь об заклад, ветер дует оттуда.
Я подняла на него глаза, сначала не понимая смысла его слов.
- Нет, Дани, это опасно, — прошептала я, чувствуя, как страх сжимает мне горло.
- На том балу, — начал он задумчиво, — Вероника сказала, что только одна из вас выйдет оттуда живой.
- Что ты говоришь? — я не верила своим ушам. Это звучало как сцена из фильма, а не из реальной жизни.
Когда Даниэль был совсем близко, его лицо будто менялось. Лед в его синих глазах таял, исчезала привычная жесткость. За время всех этих событий он стал чуть-чуть другим — не таким жестоким и безразличным. До сих пор он прятался под маской, но скрыть истинные эмоции получалось все хуже.
Я не понимала причины этих изменений, но была рада и благодарна за то, что он был рядом. Меня все больше занимал вопрос: что заставляет его помогать нам? Он ненавидит брата и хочет сломать ему жизнь. Так ли необходимо спасать меня, а не позволить этим головорезам прикончить меня? Ведь, по большому счету, я совсем ему не нужна.
Но мне сейчас была необходима его помощь. Лучше, чем он, вряд ли кто-нибудь знал Ника и то, что с ним происходит. Еще пару дней назад Ник был со мной, подарил мне весь мир, а сейчас просто отмахнулся, как от назойливой мухи. С этим надо было что-то делать. И я знала, что именно хочу сделать.
— Дани, — начала я, прерывая тишину между нами. — Мне нужно сегодня поговорить с Никитой. Нужно как-то отвлечь его от Ники или ее от него.
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь прочитать его реакцию.
— Ты, видимо, шутишь? — скривился он, его голос звучал скептически.
— Нет, я не шучу. Мне нужно поговорить с ним еще раз, — настаивала я, чувствуя, как внутри закипает нетерпение.
— Ах, ну да, ясно. Я снова супергерой, — съязвил он, но в его тоне не было злости. Скорее, усталость.
— Даниэль, ты можешь мне помочь? — спросила я, теряя терпение.
— Могу, — ответил он после паузы. — Только это зависит от того, что ты рассчитываешь получить от него в таком состоянии?
— Дэн, — укоризненно склонила я голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Он вздохнул, его рука слегка сжала мою.
— Ладно, — сказал он тихо. — Я помогу. Но только потому, что ты просишь.
Я кивнула, чувствуя, как напряжение немного спадает. Даниэль был загадкой, но в этот момент он казался единственным, кто мог понять, что происходит.
– Я только предупредил, – дернул бровями тот, его голос звучал слегка насмешливо, но в то же время с ноткой заботы. – После торжественной части и начнем.– Спасибо, – тихо выговорила я, опустив голову. Слезы уже подступали к глазам, и я изо всех сил старалась сдержать их. Не сейчас, только не сейчас, – твердила я себе, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Видимо, мои усилия были напрасны, потому что Даниэль сразу заметил.
– Эй, эй, эй, вот этого не надо! – Даниэль поднял мою голову, аккуратно взяв за подбородок и заставив посмотреть ему в глаза. – Еще ничего не случилось, а ты уже собралась лить слезы. И тем более, если ты зальешь мне рубашку, на ней останутся белые разводы.
Я невольно усмехнулась, и это была первая улыбка за весь вечер. Почему он всегда знает, как меня разрядить? – подумала я, чувствуя, как напряжение немного отпускает.
– Так-то лучше, – улыбнулся в ответ Дэн, его глаза смягчились.
На сцену поднялся ведущий презентации, музыка стихла, и за наш столик подсели Ник с Вероникой. Странно, почему их посадочные карточки оказались рядом с нашими? – мелькнула мысль. Будто специально заставляют меня смотреть на этот цирк. А если он заранее знал, с кем будет сидеть, почему не сказал мне?
Я украдкой взглянула на Никиту. Он сидел, слегка наклонившись вперед, его пальцы нервно постукивали по краю бокала. Никогда бы не поверила, что он в одночасье бросит меня и увлечется той, о ком раньше не хотел и слышать. Что с ним случилось? Почему он так изменился?
Очевидным было только то, как много он пил по сравнению с другими мероприятиями. Ник старался не смотреть на меня, будто ему было больно видеть меня. Получается сущая чертовщина. В голове крутится предчувствие, но я никак не могу поймать его. Причины такого поведения не может не быть, на Никиту это все не похоже. Он всегда был прямолинеен, честен. Что-то здесь не так.
Я сжала руки под столом, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Чтобы выяснить ситуацию, я должна действовать. Но как? Подойти и спросить прямо? А если он снова отвернется, как в прошлый раз? Или, может, он просто ждет, чтобы я сделала первый шаг?
Торжественная часть была краткой и лаконичной. Я настраивала себя на разговор, продумывала вопросы, словом, отключилась от речи на сцене ровно до того момента, как не услышала свое имя. Меня представили как нового журналиста, автора статей о новых коллекциях и салонах свадебной моды, эксперта в этом направлении.
– А теперь, дамы и господа, попросим Диану подняться на сцену и сказать пару слов, – объявил ведущий, и все взгляды устремились на меня.
Я замерла на мгновение, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Соберись, Диана. Ты должна быть сильной. Ты не можешь позволить ему увидеть, как ты сломлена. Даниэль слегка подтолкнул меня под локоть, словно говоря: "Давай, ты справишься". Я глубоко вдохнула, поднялась со своего места и направилась к сцене, стараясь не смотреть в сторону Никиты.
Поднявшись на сцену, я почувствовала, как свет софитов ослепляет, а в зале воцарилась тишина. Я взяла микрофон и, собравшись с мыслями, начала говорить:
– Спасибо за теплый прием. Для меня большая честь быть здесь сегодня и делиться своими мыслями о мире свадебной моды...
Голос звучал уверенно, хотя внутри все кипело. Почему он так себя ведет? Что я сделала не так? Может, я сама виновата? Нет, это не похоже на правду. Мы всегда были честны друг с другом. Или, может, я просто не заметила, как что-то пошло не так?
Я говорила о новых тенденциях, о вдохновении, которое черпаю из каждой коллекции, но в голове продолжала крутиться одна мысль: "Что происходит с Никитой? Почему он так себя ведет? Что он скрывает?"
Закончив речь, я спустилась со сцены под аплодисменты, но в душе оставалась пустота. Даниэль встретил меня улыбкой, но я знала, что этот вечер только начинается, и впереди меня ждет непростой разговор. Я должна узнать правду. Даже если она будет болезненной. Даже если она разрушит все, что осталось.
Но тут я встретилась глазами с Никитой, и мир вокруг словно остановился. В его взгляде было столько боли, что мне захотелось закричать. Это была не просто боль — это была мука, глубокая, всепоглощающая, как будто он смотрел на меня в последний раз. Как будто между нами уже пролегла пропасть, которую невозможно преодолеть. Он стоял, прикованный к месту невидимыми цепями, сжимая в руке бокал с виски. Каждый глоток казался попыткой заглушить что-то внутри, что разрывало его на части. Я видела, как слезы подступают к его глазам, но он не позволял им упасть. Мое горло сжалось, ком подкатил так близко, что я едва могла дышать. А ведь мне нужно было говорить, нужно было что-то сказать, но слова застряли где-то глубоко внутри.
Я окинула зал взглядом, пытаясь собраться с мыслями, и вдруг замерла. В самом углу, в тени, стоял он — тот самый мужчина с аристократическими чертами лица. Тот, кто недавно хотел меня убить. Его холодный, пронизывающий взгляд был устремлен прямо на меня, и от этого по спине побежали ледяные мурашки. Он наблюдал, как хищник, готовый в любой момент наброситься на свою добычу. Мое сердце заколотилось так громко, что, казалось, его слышно на другом конце зала. Горло пересохло, дыхание стало прерывистым, будто он уже сжимал его руками, душил на расстоянии. Я чувствовала, как страх сковывает каждую клеточку моего тела, парализует, не дает пошевелиться.
Даниэль, заметив мое состояние, резко обернулся. Его взгляд скользнул в сторону незнакомца, и я увидела, как его лицо омрачилось. Он встал, подошел ко мне и, встав между мной и тем мужчиной, словно щитом, произнес тихо, но с такой уверенностью, что мне на мгновение стало легче:
— Он ничего не сделает. Не бойся.
— Но кто он такой? — прошептала я, чувствуя, как дрожь пробирается все глубже. Мой голос звучал чужим, слабым, как будто это говорил не я, а кто-то другой.
— Я не знаю, но я выясню, — ответил Даниэль, его глаза сузились, а взгляд стал холодным, как лезвие ножа. Он взял меня за руку, и его прикосновение было одновременно твердым и успокаивающим. Он посадил меня за стол, но я едва могла сосредоточиться на происходящем вокруг. Со сцены лились речи, звучали благодарности, но все это было как в тумане. Единственное, что я могла думать, — это о нем. О том мужчине, который стоял в углу и наблюдал. Его взгляд преследовал меня, даже когда он исчез, растворившись в толпе к концу вечера.
На выходе из ресторана Даниэль жестом дал понять, что отвлечет Веронику, чтобы у меня было время. Всего десять минут. Десять минут, чтобы попытаться понять, что происходит с Никитой. Я нашла его на заднем дворе, уже изрядно набравшегося. Он стоял, опершись о стену, и смотрел куда-то вдаль, но в его глазах не было жизни. Только пустота.
— Ник, подожди, — я подошла ближе, повернула его к себе, заглядывая в глаза. Мое сердце бешено колотилось, но я старалась говорить спокойно. — Ник, что с тобой?
— Ди, — он улыбнулся, но это была не та улыбка, которую я знала. Она была пустой, вымученной. Его глаза едва фокусировались на мне. — Просто развлекаюсь.
— Ты теперь с ней? — я не могла поверить в это. Не могла поверить, что он, мой Никита, мог так просто взять и уйти. — Я не верю.
— А что такого? Она очень хорошая, — он отвел взгляд, его голос звучал глухо, будто он говорил не со мной, а с кем-то другим.
— Ник, что с тобой? — я взяла его за руку, но он резко освободился, как будто мое прикосновение причиняло ему боль. — Посмотри на меня!
— Да ничего! Чего ты пристала?! — он нахмурился, его голос стал резким, но в нем не было злости. Была боль. Боль, которую он пытался заглушить.
— Мне кажется, это не ты говоришь, — я не отступала, чувствуя, как внутри меня растет отчаяние. — Ты не такой. Что случилось? Почему ты так себя ведешь?
Он наконец поднял глаза, и в них я увидела все: злость, боль, отчаяние. Он был словно загнанный зверь, который не знает, куда бежать.
— Нет, Ди, это я, и я не хочу быть с тобой! — он почти выкрикнул эти слова, но в его голосе не было убежденности. Это была ложь. Ложь, за которой он прятался.
— Я тебе не верю, — прошептала я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Ты не такой. Что случилось? Почему ты так себя ведешь?
Никита отвернулся, его плечи напряглись. Он снова сделал глоток из бокала, который держал в руке, но я видела, как его пальцы дрожат.
— Оставь меня, Ди, — он произнес тихо, почти беззвучно. — Просто оставь.
Я хотела сказать что-то еще, но в этот момент из ресторана вышла Вероника, и Никита, не сказав больше ни слова, развернулся и пошел к ней. Я осталась стоять одна, чувствуя, как холодный ветер обдувает мое лицо. Внутри все сжалось в комок, но я знала, что это не конец. Что-то было не так, и я должна была это выяснить. Даже если это разобьет мне сердце.
- Нет, посмотри на меня! — мой голос дрожал, но я старалась говорить твердо. Сердце бешено колотилось, а в горле стоял ком. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Это должно быть кошмар, от которого я вот-вот проснусь. Но нет, он стоял передо мной, холодный и отстраненный, будто между нами пролегла пропасть.
- Мне незачем смотреть. Я уже все сказал. Я не хочу быть с тобой, — его слова резали, как нож. Но я не верила. Не могла поверить. Его взгляд говорил совсем иное — в нем читалась боль, страх, растерянность. А когда мне удалось дотронуться до его руки, я почувствовала дрожь. Будто его заставляли говорить эти слова. Будто он был пленником в своей собственной жизни.
- Никита… — я осторожно провела пальцами по его щеке, но он резко отвернулся, словно мое прикосновение обожгло его. Его лицо было напряжено, губы сжаты в тонкую линию. Он старался не смотреть на меня, но я видела, как его глаза блестели от слез.
- Прощай, — он бросил это слово, словно камень, и развернулся, зашагав к машине. Его шаги были быстрыми, резкими, будто он хотел убежать как можно скорее. Он не оглядывался, не останавливался. Просто шел, втянув голову в плечи и сунув руки в карманы. Это было не похоже на него. Совсем не похоже.
- Ник! — крикнула я, приложив руку ко рту, чтобы заглушить рыдание. Слезы текли по щекам, но я не могла их остановить. Он был уже далеко, его фигура растворялась в темноте. Я стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. В голове не укладывалось то, что он сказал. Как он мог? Как он мог просто взять и разлюбить? Нет, это было невозможно. Что-то случилось. Что-то, о чем он не хотел говорить. В этом я была уверена.
Мои мысли путались, как клубок ниток. Почему Вероника? Неужели на свете больше не было девушек? Неужели он поддался давлению Мариса? Меня осенило. Никита согласился на брак с Вероникой. Но ради чего? Ради поста? Ради власти? Нет, быть такого не может. Он не такой. Он не мог так просто сдаться. Не мог.
В этот момент мимо меня гордо прошествовала Вероника. Она обернулась через плечо, и на ее лице появилась победная улыбка. Я гордо вскинула подбородок, не позволив себе почувствовать унижение. Но как только она скрылась из виду, я расплакалась по-настоящему. Слезы текли ручьем, и я не могла их остановить.
Сзади подошел Даниэль. Он молча обнял меня за плечи, и его теплое присутствие немного успокоило меня. Слова сейчас были лишними. Он просто стоял рядом, давая мне понять, что я не одна.
- Идем, я отвезу тебя домой, — наконец произнес он, его голос был тихим, но твердым.
- Хорошо, — я едва слышно ответила, не в силах сказать больше.
Мы ехали молча. Я не плакала, просто смотрела в одну точку, чувствуя, как внутри меня пустота. Не было сил ни на разговоры, ни на борьбу. Хотелось только одного — выспаться и собраться с мыслями. Но мысли не шли. Они крутились вокруг Никиты, вокруг его слов, его взгляда. Он мог врать кому угодно, но сердце не обманешь. Глаза и губы всегда выдадут. Сколько раз в жизни мы пытаемся скрыть свои эмоции, но если и получается, то ненадолго. Наша истинная натура так или иначе выплывет наружу. Глаза никогда не врут.
Если дело в шантаже и угрозах, то это всего лишь дело времени. Когда Никита поймет, что никогда не полюбит Веронику, он даст задний ход. Но зачем он отворачивается от меня? Что за игру он затеял? Эти вопросы крутились в моей голове, не давая покоя.
Мое лицо не выражало эмоций, когда мы вышли из машины и поднялись в квартиру. Я плюхнулась в кресло, и тут же горячие слезы хлынули из глаз. Молча, без звука. Даниэль сел напротив меня и долго смотрел, его лицо было серьезным, но в глазах читалась смесь злости и беспокойства.
-Я поговорю с отцом Вероники, — наконец произнес он. — Бьюсь об заклад, ветер дует оттуда.
Я подняла на него глаза, сначала не понимая смысла его слов.
- Нет, Дани, это опасно, — прошептала я, чувствуя, как страх сжимает мне горло.
- На том балу, — начал он задумчиво, — Вероника сказала, что только одна из вас выйдет оттуда живой.
- Что ты говоришь? — я не верила своим ушам. Это звучало как сцена из фильма, а не из реальной жизни.
