- Тебе принести что-нибудь? – спросила Дана.
- Нет, не нужно. Только стакан воды можно? – попросила Кэтрин.
Дана спустилась и через мгновение вернулась со стаканом в руках. Она поставила его на край тумбочки, стоявшей возле кровати.
- Спасибо. Вот увидишь, что завтра со мной все в порядке будет, - сказала вслед уходящей подруге Кэтрин.
- Посмотрим, - тихо проговорила та с беспокойством.
Дана плохо спала. До утра она слушала частое неспокойное и неровное дыхание подруги. Кэтрин ворочалась и все никак не могла найти положения, в котором бы боль утихала. Как назло стала болеть ещё и рана на руке. Раненая тоже почти не смыкала глаз. Только под утро она погрузилась в тяжелый сон, в такой, во время которого реальность путается с бредом замутненного разума. «За что мне это?» – спросила про себя Кэтрин, непонятно к кому обращаясь. Последним, что она увидела, оказался тусклый брезжущий свет наступающего утра.
Утром Альмира заметила, что Джон куда-то собирается. Она наблюдала за ним искоса, потом спросила:
- И куда ты собираешься?
- В город. Не сопровождай меня. Останься здесь.
- Хорошо, - немного удивленно ответила та, - А по-конкретнее можно?
- Нет. Из соображений безопасности нельзя.
- А что сказать графу? Ты вообще надолго?
- Графу передай вот это, - он протянул ей папки, взятые с Нерийя, - Там внутри ещё пластина, с помощью которой создается импульс. Так что машина не будет представлять опасности, пока не поставят новую пластину. А процесс её производства занимает много времени, я там прочитал. Скажи ему, что от этой Руки не стоит ждать опасности ближайший месяц точно. А по поводу моего отсутствия скажи, что я ушел в лес. Мне тяжело долго находиться здесь.
- Ага, так он и поверит! Он знает, что ты не бросишь дело начатым наполовину!
- Ну, тогда сама придумай что-нибудь. По-убедительнее. Я, наверное, сегодня не вернусь... Хотя, - он задумался, - Как обстоятельства сложатся. Возможно, мне придется уйти на несколько дней.
- И все-таки куда ты собрался? – задумчиво произнесла призрак, наблюдая за ним.
«Неужели к той девушке?» – осенила ее странная мысль, когда она заметила его кожаный саквояж с медицинскими инструментами.
- А как же яд? – спросила она.
- Он мне не вредит пока. Если мне станет хуже, вернусь немедленно.
Дана проснулась рано. Её хрупкий сон нарушила капель – под крышей таяли сосульки. Девушка поднялась, полная сил, с ясной головой, будто и не ложилась вовсе. Она на цыпочках подкралась к двери комнаты подруги, приоткрыла ее и заглянула. Кэтрин спала, покрывало закрывало только ее ноги, а куртка валялась на полу. «У нее неспокойная ночь была», - подумала Дана, укрыв лучше спящую и положив куртку на стул. В комнате было холодно. Дана вновь оглянулась и не смогла найти, откуда дует. Утро за окном было ясное. День обещал быть теплым. Дана оглянулась: Кэтрин слабо её позвала.
- Мне уже лучше, - сказала она, - Не зови никого. Пожалуйста. После Медицинского я очень боюсь других врачей.
- Кэтрин, перестань. Ты же знаешь, что я все равно обращусь за помощью. Знаю я, как тебе лучше. Ты всю ночь ворочалась.
- Ты тоже. Ну пожалуйста! Ты же видишь, в какой дыре мы оказались. Тут не диагноз страшен, а лечение. Дана, это дикость! Ты знаешь, что большинство болезней до сих пор лечат кровопусканием и пиявками? А обезболивание еще не вошло в общую практику! Равно как и понятия асептики и антисептики. Приглашенный тобою эскулап расковыряет без анестезии мне рану, обработает ее грязными инструментами, а потом я в итоге погибну просто-напросто от заражения крови! – она саркастично усмехнулась и продолжила, - Или еще чего хуже заразит меня какой-нибудь болячкой. Дана, это не наш мир! Здесь еще даже зубы драть не научились как следует!
- Кэтрин, уймись. Мы в Эрагии. Ты видела, на каком уровне местная наука. Может, нам повезло и они очень к нам близки и в медицине, - неуверенно возразила та.
- Ага, - вздохнув, кивнула Кэтрин, глупо улыбнувшись, - Они научились инструменты обрабатывать. Прямо таки прогресс!
- Кэтрин! Я не смогу тебе помочь! А значит, обращусь к кому-то. Перестань себя накручивать! Просто живи!
«Тогда просто не мешай мне», - про себя возразила ей Кэтрин, но замолчала. Желание спорить ушло вместе с силами. Ей вновь хотелось спать. Дана спустилась вниз. «Есть она пока не будет. Мне надо дойти до больницы, пока ей не стало совсем плохо. Иначе ей не смогут помочь», - решила она. Девушка позавтракала тем, что было в доме, накинула плащ, вышла и направилась в сторону центра. Снова образовались на улице толпы.
Кэтрин услышала, как скрипнула закрывающаяся входная дверь и скрежетнул замок в скважине. «Ушла все-таки! Не послушала меня! Ну что же все против меня! Не хочу я! Не хочу! Это ж лечиться надо будет. Оно само все пройдет! А эти врачи прошлого – настоящие садюги. Операции без наркоза проводить – у любого крыша поедет. А я для них расходный материал. Мало того, что раненая, так ещё и девушка. Бесправное, слабое существо, которое ничего из себя не представляет без мужчины. Я про большую часть населения. Я не вспоминаю ученых-женщин, вроде Кюри. Они были исключениями из правил. А я таким не стану! Я не отсюда!» – возмущалась про себя она. Нога тупо болела, рана на руке тоже побаливала. Тело ее сковала слабость. Но упрямство, гордость и самолюбие не давали ей просто лечь и успокоиться. Кэтрин постепенно закипала, как чайник, от негодования и обиды на подругу. «Припрется какой-нибудь сморчок лет 70, и договаривайся с ним! Или еще хуже: студент после училища! И ведь ни один, ни другой не поверят, что я сама врач! Ха, придет доктор и будет демонов из меня выгонять. Или, как это у них красиво называется, дурную кровь выводить, миазмы всякие. Тьфу! И боюсь представить, сколько будут стоить услуги эскулапа-экзорциста. Наверняка после этого "лечения" мне ещё и на работу нужно будет устраиваться, чтобы дальше снимать дом и питаться чем-то помимо солнечного света! Хотя, тут и его-то мало. Ах, как же все плохо! Ну почему я на это согласилась?!» Кэтрин посмотрела в окно и зевнула. Ей снова стало жаль сестру. «Неужели я буду здесь отлеживаться, пока она там одна?!» – изумилась она. От этого вновь появились силы. Девушка встала на ноги. Правая нога тут же заболела. Боль промчалась от стопы до живота, заставив Кэтрин прикусить губу. «Ничего. Это нормально. Это значит, что тело сражается с болячкой. Все пройдет», - утешила она себя морально и побрела в сторону лестницы, держась за стену. Вы не поверите, дорогой читатель, но ей удалось дойти и потом ещё спуститься! Кэтрин оглянулась в поисках чего-нибудь съедобного. Увидев на кухонной столешнице в углу кусок хлеба в пакете, она немного обрадовалась. Кэтрин доплелась до газовой плиты, включила газ (не умела она в печи ничего греть. Человек всю жизнь пользовался микроволновкой) и поставила на огонь чайник с водой. Борясь с желанием сесть, она нарезала хлеб кусками и достала сахар. Когда вскипел чайник, Кэтрин заварила себе чай, бросив в чашку три чайных ложки сахара. Потом с хлебом и чашкой в руках медленно пошла к столу. Усевшись, принялась за еду. «Эх, рано вы меня списали», - с гордостью за себя подумала она, откусив хлеба и посмотрев в окно на пока что голую яблоню. «Что мне сегодня делать? Было бы неплохо сходить в... как его? Центральный НИИ, но сегодня, боюсь, у меня не хватит сил. Тогда я наведаюсь на восток столицы. Там Научград, там много лабораторий, институтов, науки... Там наверняка что-нибудь есть. Да и у меня в блокноте записано, где еще стоит побывать. Да. Сегодня тогда я просто прогуляюсь, чтобы форму не потерять. А заодно и до ближайшей аптеки дойду. Посмотрю, какой у них там ассортимент и есть ли в продаже пиявки. Если есть, то никакого врача я ближе чем на метр к себе не подпущу. Ничего-ничего, эта боль мне не помешает. Все будет нормально», - подумала Кэтрин. Она отпила чая и вновь откусила кусочек хлеба. «Надо уйти раньше, чем Дана вернется с каким-нибудь целителем. Я оставлю ей записку, чтоб не волновалась. И все», - решила она. «А если учесть, что больных много и врачей мало, ей, бедной, предстоит часовая очередь. Так что я неспешно поем и уйду».
Но потом ей стало гораздо хуже. Озноб бил её нещадно. Кэтрин задыхалась, но глубоко дышать не могла. Все раны вдруг стали болеть единой пульсирующей болью. Девушка доползла до своей комнаты и повалилась на кровать. Ногу жгло, и это страшное жжение поднималось все выше. Дощатый потолок раздвоился, потемнел и потом исчез. Она впала в небытие и стала бредить. Ей виделись отрывками воспоминания из прошлого, потом они начинали мешаться с планами на будущее в совершенно жутких комбинациях. Кэтрин не могла отличить реальность от больного сна. Окончательно приковала её к постели головная боль, появившаяся в лобной доли. Руки Кэтрин всегда были холодными. Она прислонила правую руку к горячему лбу, немного охладив его, и вновь отключилась.
Джон собрал вещи, освежил в памяти некоторые забытые за десятилетия охоты темы, заглянув в старые тетради. Потом он решил изменить облик, чтобы не попасться на глаза полиции и не привести хвост.
- Конечно, такому врачу, как ты, я бы не доверилась, - сказала насмешливо Альмира, наблюдая за ним, откинувшись на спинку стула, - Ты хоть что-то помнишь?
- Помню, не сомневайся. Отец меня хорошо учил.
- О, да. А почему ты не получил диплом?
- Не захотел. Я понимал, что медицина – не мое истинное призвание.
- Почему?
- Я не могу помогать некоторым людям. И эта профессия со временем надоедает.
Гельсен задумчиво посмотрел на свое отражение в зеркале. Альмира оживилась и стала наблюдать за ним с ещё большим интересом. «Ну надо же! Если еще и причесать его, то получиться совсем другой человек, которого даже граф с Командором за Гельсена не примут!» – тихо засмеялась она. «Нет. В лес я ещё в таком виде могу пойти. Но в город выйти, да ещё и пойти к кому-то на помощь... Нет, так дело не пойдет» – подумал Джон. Короткие волосы цвета темного каштана лежали как попало: обычно охотник не обременял себя заботой о них и прятал почти всю жизнь под шляпой, изредка только подрезая их, когда начинали мешаться. Все он делал сам и к себе не подпускал никого. Позади себя охотник услышал смех Альмиры. Вздохнув, он взялся за расческу и зачесал волосы назад.
- Зачем? – удивилась призрак, улыбнувшись, - Сделал бы ровный пробор, тебе больше бы шло.
- Альмира, мне нужно, чтобы они просто не мешались и не смотрелись неухоженными, - холодно ответил тот, - Я не собираюсь изобретать что-то или долго копаться. Мне уже нужно выходить.
- И как ты объяснишь свой приход?
- Как-нибудь, - взглянув на нее, ответил охотник.
- Ну смотри. А то растеряешься, забудешь все... - засмеялась над ним Альмира, - Ладно, прости, - махнув рукой, сказала она уже спокойно, - Удачи. Не убей ее случайно, - тихо добавила она.
Джон оставил дома меч, взяв с собой только пистолет. Он, никем не замеченный, вышел в шумный утренний город. Сейчас Гельсен не был похож на охотника на чудовищ. В длинном темном пальто, без шляпы на голове, без плаща, без меча в ножнах у бедра он стал неотличим от простого жителя Эраги. Альмира оказалась права: солдаты, с которыми охотник случайно пересекся в одном из коридоров, не признали в нем Гельсена и долго и подозрительно смотрели вслед неизвестно откуда взявшемуся незнакомцу. Джон направлялся в Северный район. «Если мисс Рихтер проснулась, она уже наверняка побежала в больницу за врачом. Надо ее опередить. Я все ей объясню. Она со стороны мне показалась спокойным и уравновешенными человеком. Какой там ближайший госпиталь?» – задумался он.
Пятнадцать минут быстрой ходьбы – и он на Ничаивском переулке, где находился госпиталь №16, который обслуживал часть Трущоб. Дану Джон быстро приметил: она приближалась ко входу в госпиталь. На ее плечах был плащ, в котором она позавчера встречалась с графом. Охотник подошел к ней. Нужные слова подобрались сами.
- Мисс Рихтер, я полагаю? – спросил он.
- Да, - удивленно подняла глаза на незнакомца девушка.
- Я не могу представиться на улице. Но я знаю, кто ваша названная сестра и что с ней. Я хочу помочь, мисс Рихтер. Не думал, что ваша сестра будет такой яростной.
- У неё очень тяжелый характер, - ответила Дана, - Она вчера, как я пришла домой, пыталась отговорить меня обращаться за медицинской помощью и сегодня тоже. Она вас помнит?
- Да, помнит. Скрываться нет смысла. Я надеялся на вашу помощь.
- Можно ли вам верить? – спросила прямо Дана, взглянув в глаза охотнику.
- Мисс Рихтер, я хотел уберечь вашу сестру. Честно. Мне нужно было увести ее оттуда. Но она не захотела меня слушать.
- И избила вас? – слабо улыбнулась девушка, взглянув на синяк на скуле, - Понимаю. Моя сестра именно такая: яростная, безрассудная и отчаянная. Правда, потом она сожалеет о содеянном. Но вы охотник, насколько я помню. Мне мой один знакомый рассказывал о вас.
- Мистер Лейшбери? Так представляется наш граф, глава Сопротивления. Можно с большим трудом меня назвать его подчиненным.
- Надо же. Как интересно. Он предлагал нам уйти. Но моя сестра никуда не хочет.
- Её, кажется, зовут Рейчел?
- Вы правы. Келли Рейчел. Так как вы ей поможете, охотник?
- Я не только охотник, мисс Рихтер.
- Хорошо. У меня нет другого выбора, кроме как поверить вам.
«Неужто он следил за мной и графом? Интересно, а почему сам граф не представился? Ну, допустим, чтобы не светиться на улице. Тогда зачем он вообще со мной встречался? Ну, это я тоже понять могу. Видно, я и в этом мире красавица. Но много ли увидел и услышал Гельсен? Да, рядом со мной идет именно он. Я примерно так его и представляла. Высокий, сильный, темноволосый... Он хороший следопыт, раз смог обнаружить нас с Кэтрин. А я была не очень хорошей актрисой. Ну что ж. Мне кажется, ему можно верить. Не понимаю, откуда у меня такая уверенность, но... она не покидает меня. Что-то в нем есть», - думала Дана, искоса изучая взглядом спутника. Она вспомнила рассказ Кэтрин про лабораторию и спросила:
- А в Глево вы тоже были?
- Да. Что искала там ваша сестра? Я никак не могу понять этого.
- Я пока не могу ответить на этот вопрос.
Взглянув на нее, охотник понял, что ещё не заслужил доверия, чтобы получить ответ.
- Вы её ранили?
- Я хотел остановить ее. Там один отсек лаборатории был на дне горного озера. Покинуть отсек можно было через шлюз. И ваша сестра решилась на это. Я попытался остановить ее, кинул кинжал в закрывающийся люк, но она его выбила рукой.
- Рейчел порой совершает очень отчаянные и безрассудные поступки. У неё есть на то причины, поверьте мне.
- У нее есть какие-нибудь аллергии или хронические заболевания? Как вообще она переносит атмосферу города?
- Плохо. Кашляет. Воздух здесь для нас тяжелый.
- Да, не самый чистый. А у вас ещё и район неблагополучный. Но в подземельях не лучше. Там тоже долго нельзя жить. Чахотка может появиться. Вас никто не посещал?
- Нет, полиция нас пока не трогает. Местные тоже никак на нас не реагируют. Пока все тихо. К тому же мы и дома практически не бываем. Я ухожу по делам, и Рейчел убегает на поиски приключений.
Дана заметила на губах охотника слабую улыбку.
- Нет, не нужно. Только стакан воды можно? – попросила Кэтрин.
Дана спустилась и через мгновение вернулась со стаканом в руках. Она поставила его на край тумбочки, стоявшей возле кровати.
- Спасибо. Вот увидишь, что завтра со мной все в порядке будет, - сказала вслед уходящей подруге Кэтрин.
- Посмотрим, - тихо проговорила та с беспокойством.
Дана плохо спала. До утра она слушала частое неспокойное и неровное дыхание подруги. Кэтрин ворочалась и все никак не могла найти положения, в котором бы боль утихала. Как назло стала болеть ещё и рана на руке. Раненая тоже почти не смыкала глаз. Только под утро она погрузилась в тяжелый сон, в такой, во время которого реальность путается с бредом замутненного разума. «За что мне это?» – спросила про себя Кэтрин, непонятно к кому обращаясь. Последним, что она увидела, оказался тусклый брезжущий свет наступающего утра.
Глава 9. Благородная душа.
Утром Альмира заметила, что Джон куда-то собирается. Она наблюдала за ним искоса, потом спросила:
- И куда ты собираешься?
- В город. Не сопровождай меня. Останься здесь.
- Хорошо, - немного удивленно ответила та, - А по-конкретнее можно?
- Нет. Из соображений безопасности нельзя.
- А что сказать графу? Ты вообще надолго?
- Графу передай вот это, - он протянул ей папки, взятые с Нерийя, - Там внутри ещё пластина, с помощью которой создается импульс. Так что машина не будет представлять опасности, пока не поставят новую пластину. А процесс её производства занимает много времени, я там прочитал. Скажи ему, что от этой Руки не стоит ждать опасности ближайший месяц точно. А по поводу моего отсутствия скажи, что я ушел в лес. Мне тяжело долго находиться здесь.
- Ага, так он и поверит! Он знает, что ты не бросишь дело начатым наполовину!
- Ну, тогда сама придумай что-нибудь. По-убедительнее. Я, наверное, сегодня не вернусь... Хотя, - он задумался, - Как обстоятельства сложатся. Возможно, мне придется уйти на несколько дней.
- И все-таки куда ты собрался? – задумчиво произнесла призрак, наблюдая за ним.
«Неужели к той девушке?» – осенила ее странная мысль, когда она заметила его кожаный саквояж с медицинскими инструментами.
- А как же яд? – спросила она.
- Он мне не вредит пока. Если мне станет хуже, вернусь немедленно.
***
Дана проснулась рано. Её хрупкий сон нарушила капель – под крышей таяли сосульки. Девушка поднялась, полная сил, с ясной головой, будто и не ложилась вовсе. Она на цыпочках подкралась к двери комнаты подруги, приоткрыла ее и заглянула. Кэтрин спала, покрывало закрывало только ее ноги, а куртка валялась на полу. «У нее неспокойная ночь была», - подумала Дана, укрыв лучше спящую и положив куртку на стул. В комнате было холодно. Дана вновь оглянулась и не смогла найти, откуда дует. Утро за окном было ясное. День обещал быть теплым. Дана оглянулась: Кэтрин слабо её позвала.
- Мне уже лучше, - сказала она, - Не зови никого. Пожалуйста. После Медицинского я очень боюсь других врачей.
- Кэтрин, перестань. Ты же знаешь, что я все равно обращусь за помощью. Знаю я, как тебе лучше. Ты всю ночь ворочалась.
- Ты тоже. Ну пожалуйста! Ты же видишь, в какой дыре мы оказались. Тут не диагноз страшен, а лечение. Дана, это дикость! Ты знаешь, что большинство болезней до сих пор лечат кровопусканием и пиявками? А обезболивание еще не вошло в общую практику! Равно как и понятия асептики и антисептики. Приглашенный тобою эскулап расковыряет без анестезии мне рану, обработает ее грязными инструментами, а потом я в итоге погибну просто-напросто от заражения крови! – она саркастично усмехнулась и продолжила, - Или еще чего хуже заразит меня какой-нибудь болячкой. Дана, это не наш мир! Здесь еще даже зубы драть не научились как следует!
- Кэтрин, уймись. Мы в Эрагии. Ты видела, на каком уровне местная наука. Может, нам повезло и они очень к нам близки и в медицине, - неуверенно возразила та.
- Ага, - вздохнув, кивнула Кэтрин, глупо улыбнувшись, - Они научились инструменты обрабатывать. Прямо таки прогресс!
- Кэтрин! Я не смогу тебе помочь! А значит, обращусь к кому-то. Перестань себя накручивать! Просто живи!
«Тогда просто не мешай мне», - про себя возразила ей Кэтрин, но замолчала. Желание спорить ушло вместе с силами. Ей вновь хотелось спать. Дана спустилась вниз. «Есть она пока не будет. Мне надо дойти до больницы, пока ей не стало совсем плохо. Иначе ей не смогут помочь», - решила она. Девушка позавтракала тем, что было в доме, накинула плащ, вышла и направилась в сторону центра. Снова образовались на улице толпы.
Кэтрин услышала, как скрипнула закрывающаяся входная дверь и скрежетнул замок в скважине. «Ушла все-таки! Не послушала меня! Ну что же все против меня! Не хочу я! Не хочу! Это ж лечиться надо будет. Оно само все пройдет! А эти врачи прошлого – настоящие садюги. Операции без наркоза проводить – у любого крыша поедет. А я для них расходный материал. Мало того, что раненая, так ещё и девушка. Бесправное, слабое существо, которое ничего из себя не представляет без мужчины. Я про большую часть населения. Я не вспоминаю ученых-женщин, вроде Кюри. Они были исключениями из правил. А я таким не стану! Я не отсюда!» – возмущалась про себя она. Нога тупо болела, рана на руке тоже побаливала. Тело ее сковала слабость. Но упрямство, гордость и самолюбие не давали ей просто лечь и успокоиться. Кэтрин постепенно закипала, как чайник, от негодования и обиды на подругу. «Припрется какой-нибудь сморчок лет 70, и договаривайся с ним! Или еще хуже: студент после училища! И ведь ни один, ни другой не поверят, что я сама врач! Ха, придет доктор и будет демонов из меня выгонять. Или, как это у них красиво называется, дурную кровь выводить, миазмы всякие. Тьфу! И боюсь представить, сколько будут стоить услуги эскулапа-экзорциста. Наверняка после этого "лечения" мне ещё и на работу нужно будет устраиваться, чтобы дальше снимать дом и питаться чем-то помимо солнечного света! Хотя, тут и его-то мало. Ах, как же все плохо! Ну почему я на это согласилась?!» Кэтрин посмотрела в окно и зевнула. Ей снова стало жаль сестру. «Неужели я буду здесь отлеживаться, пока она там одна?!» – изумилась она. От этого вновь появились силы. Девушка встала на ноги. Правая нога тут же заболела. Боль промчалась от стопы до живота, заставив Кэтрин прикусить губу. «Ничего. Это нормально. Это значит, что тело сражается с болячкой. Все пройдет», - утешила она себя морально и побрела в сторону лестницы, держась за стену. Вы не поверите, дорогой читатель, но ей удалось дойти и потом ещё спуститься! Кэтрин оглянулась в поисках чего-нибудь съедобного. Увидев на кухонной столешнице в углу кусок хлеба в пакете, она немного обрадовалась. Кэтрин доплелась до газовой плиты, включила газ (не умела она в печи ничего греть. Человек всю жизнь пользовался микроволновкой) и поставила на огонь чайник с водой. Борясь с желанием сесть, она нарезала хлеб кусками и достала сахар. Когда вскипел чайник, Кэтрин заварила себе чай, бросив в чашку три чайных ложки сахара. Потом с хлебом и чашкой в руках медленно пошла к столу. Усевшись, принялась за еду. «Эх, рано вы меня списали», - с гордостью за себя подумала она, откусив хлеба и посмотрев в окно на пока что голую яблоню. «Что мне сегодня делать? Было бы неплохо сходить в... как его? Центральный НИИ, но сегодня, боюсь, у меня не хватит сил. Тогда я наведаюсь на восток столицы. Там Научград, там много лабораторий, институтов, науки... Там наверняка что-нибудь есть. Да и у меня в блокноте записано, где еще стоит побывать. Да. Сегодня тогда я просто прогуляюсь, чтобы форму не потерять. А заодно и до ближайшей аптеки дойду. Посмотрю, какой у них там ассортимент и есть ли в продаже пиявки. Если есть, то никакого врача я ближе чем на метр к себе не подпущу. Ничего-ничего, эта боль мне не помешает. Все будет нормально», - подумала Кэтрин. Она отпила чая и вновь откусила кусочек хлеба. «Надо уйти раньше, чем Дана вернется с каким-нибудь целителем. Я оставлю ей записку, чтоб не волновалась. И все», - решила она. «А если учесть, что больных много и врачей мало, ей, бедной, предстоит часовая очередь. Так что я неспешно поем и уйду».
Но потом ей стало гораздо хуже. Озноб бил её нещадно. Кэтрин задыхалась, но глубоко дышать не могла. Все раны вдруг стали болеть единой пульсирующей болью. Девушка доползла до своей комнаты и повалилась на кровать. Ногу жгло, и это страшное жжение поднималось все выше. Дощатый потолок раздвоился, потемнел и потом исчез. Она впала в небытие и стала бредить. Ей виделись отрывками воспоминания из прошлого, потом они начинали мешаться с планами на будущее в совершенно жутких комбинациях. Кэтрин не могла отличить реальность от больного сна. Окончательно приковала её к постели головная боль, появившаяся в лобной доли. Руки Кэтрин всегда были холодными. Она прислонила правую руку к горячему лбу, немного охладив его, и вновь отключилась.
***
Джон собрал вещи, освежил в памяти некоторые забытые за десятилетия охоты темы, заглянув в старые тетради. Потом он решил изменить облик, чтобы не попасться на глаза полиции и не привести хвост.
- Конечно, такому врачу, как ты, я бы не доверилась, - сказала насмешливо Альмира, наблюдая за ним, откинувшись на спинку стула, - Ты хоть что-то помнишь?
- Помню, не сомневайся. Отец меня хорошо учил.
- О, да. А почему ты не получил диплом?
- Не захотел. Я понимал, что медицина – не мое истинное призвание.
- Почему?
- Я не могу помогать некоторым людям. И эта профессия со временем надоедает.
Гельсен задумчиво посмотрел на свое отражение в зеркале. Альмира оживилась и стала наблюдать за ним с ещё большим интересом. «Ну надо же! Если еще и причесать его, то получиться совсем другой человек, которого даже граф с Командором за Гельсена не примут!» – тихо засмеялась она. «Нет. В лес я ещё в таком виде могу пойти. Но в город выйти, да ещё и пойти к кому-то на помощь... Нет, так дело не пойдет» – подумал Джон. Короткие волосы цвета темного каштана лежали как попало: обычно охотник не обременял себя заботой о них и прятал почти всю жизнь под шляпой, изредка только подрезая их, когда начинали мешаться. Все он делал сам и к себе не подпускал никого. Позади себя охотник услышал смех Альмиры. Вздохнув, он взялся за расческу и зачесал волосы назад.
- Зачем? – удивилась призрак, улыбнувшись, - Сделал бы ровный пробор, тебе больше бы шло.
- Альмира, мне нужно, чтобы они просто не мешались и не смотрелись неухоженными, - холодно ответил тот, - Я не собираюсь изобретать что-то или долго копаться. Мне уже нужно выходить.
- И как ты объяснишь свой приход?
- Как-нибудь, - взглянув на нее, ответил охотник.
- Ну смотри. А то растеряешься, забудешь все... - засмеялась над ним Альмира, - Ладно, прости, - махнув рукой, сказала она уже спокойно, - Удачи. Не убей ее случайно, - тихо добавила она.
Джон оставил дома меч, взяв с собой только пистолет. Он, никем не замеченный, вышел в шумный утренний город. Сейчас Гельсен не был похож на охотника на чудовищ. В длинном темном пальто, без шляпы на голове, без плаща, без меча в ножнах у бедра он стал неотличим от простого жителя Эраги. Альмира оказалась права: солдаты, с которыми охотник случайно пересекся в одном из коридоров, не признали в нем Гельсена и долго и подозрительно смотрели вслед неизвестно откуда взявшемуся незнакомцу. Джон направлялся в Северный район. «Если мисс Рихтер проснулась, она уже наверняка побежала в больницу за врачом. Надо ее опередить. Я все ей объясню. Она со стороны мне показалась спокойным и уравновешенными человеком. Какой там ближайший госпиталь?» – задумался он.
Пятнадцать минут быстрой ходьбы – и он на Ничаивском переулке, где находился госпиталь №16, который обслуживал часть Трущоб. Дану Джон быстро приметил: она приближалась ко входу в госпиталь. На ее плечах был плащ, в котором она позавчера встречалась с графом. Охотник подошел к ней. Нужные слова подобрались сами.
- Мисс Рихтер, я полагаю? – спросил он.
- Да, - удивленно подняла глаза на незнакомца девушка.
- Я не могу представиться на улице. Но я знаю, кто ваша названная сестра и что с ней. Я хочу помочь, мисс Рихтер. Не думал, что ваша сестра будет такой яростной.
- У неё очень тяжелый характер, - ответила Дана, - Она вчера, как я пришла домой, пыталась отговорить меня обращаться за медицинской помощью и сегодня тоже. Она вас помнит?
- Да, помнит. Скрываться нет смысла. Я надеялся на вашу помощь.
- Можно ли вам верить? – спросила прямо Дана, взглянув в глаза охотнику.
- Мисс Рихтер, я хотел уберечь вашу сестру. Честно. Мне нужно было увести ее оттуда. Но она не захотела меня слушать.
- И избила вас? – слабо улыбнулась девушка, взглянув на синяк на скуле, - Понимаю. Моя сестра именно такая: яростная, безрассудная и отчаянная. Правда, потом она сожалеет о содеянном. Но вы охотник, насколько я помню. Мне мой один знакомый рассказывал о вас.
- Мистер Лейшбери? Так представляется наш граф, глава Сопротивления. Можно с большим трудом меня назвать его подчиненным.
- Надо же. Как интересно. Он предлагал нам уйти. Но моя сестра никуда не хочет.
- Её, кажется, зовут Рейчел?
- Вы правы. Келли Рейчел. Так как вы ей поможете, охотник?
- Я не только охотник, мисс Рихтер.
- Хорошо. У меня нет другого выбора, кроме как поверить вам.
«Неужто он следил за мной и графом? Интересно, а почему сам граф не представился? Ну, допустим, чтобы не светиться на улице. Тогда зачем он вообще со мной встречался? Ну, это я тоже понять могу. Видно, я и в этом мире красавица. Но много ли увидел и услышал Гельсен? Да, рядом со мной идет именно он. Я примерно так его и представляла. Высокий, сильный, темноволосый... Он хороший следопыт, раз смог обнаружить нас с Кэтрин. А я была не очень хорошей актрисой. Ну что ж. Мне кажется, ему можно верить. Не понимаю, откуда у меня такая уверенность, но... она не покидает меня. Что-то в нем есть», - думала Дана, искоса изучая взглядом спутника. Она вспомнила рассказ Кэтрин про лабораторию и спросила:
- А в Глево вы тоже были?
- Да. Что искала там ваша сестра? Я никак не могу понять этого.
- Я пока не могу ответить на этот вопрос.
Взглянув на нее, охотник понял, что ещё не заслужил доверия, чтобы получить ответ.
- Вы её ранили?
- Я хотел остановить ее. Там один отсек лаборатории был на дне горного озера. Покинуть отсек можно было через шлюз. И ваша сестра решилась на это. Я попытался остановить ее, кинул кинжал в закрывающийся люк, но она его выбила рукой.
- Рейчел порой совершает очень отчаянные и безрассудные поступки. У неё есть на то причины, поверьте мне.
- У нее есть какие-нибудь аллергии или хронические заболевания? Как вообще она переносит атмосферу города?
- Плохо. Кашляет. Воздух здесь для нас тяжелый.
- Да, не самый чистый. А у вас ещё и район неблагополучный. Но в подземельях не лучше. Там тоже долго нельзя жить. Чахотка может появиться. Вас никто не посещал?
- Нет, полиция нас пока не трогает. Местные тоже никак на нас не реагируют. Пока все тихо. К тому же мы и дома практически не бываем. Я ухожу по делам, и Рейчел убегает на поиски приключений.
Дана заметила на губах охотника слабую улыбку.
