Она просто такой человек. С очень сложным характером. Ей просто очень много пришлось пережить в жизни. Мы познакомились, когда Кэтрин уже была такой. Я не знаю, что было до того.
- Спасибо за информацию, Дана. Мне проще становится понимать ее. А для того, чтобы поставить ее на ноги, это важно.
- Кэтрин переживает, что все это – обман и за все придется платить. Она не боится больших денег. Поверьте, она обеспеченный человек. Кэтрин не хочет принимать участия в интригах, в каких-то заговорах и темных делах. Она боится, что платить ей придется своими навыками.
- Дана, я небеден, моя основная профессия здесь приносит неплохой доход. Я здоров, и труд врача мне не нужен. А всего остального я добиваюсь сам. Не знаю, как убедить вас в искренности своих намерений, но у меня нет цели как-то заполучить вас.
- Я понимаю. Просто предупреждаю вас, что Кэтрин пока продолжит вести себя странно. Ей трудно находить общий язык с чужими людьми. Но если она найдет, то вы можете рассчитывать на её помощь. А она тоже всегда помогает от души.
Чайник засвистел. Дана пошла наливать подруге чай. Джон по приглашающему жесту Даны сел на диван. «Значит, мне завтра нужно будет заняться тем углом. Надо бы добраться до торговцев и купить что-то похожее на паклю. Давно я не занимался подобными делами, но появился отличный повод вспомнить забытое. Заодно от подземелий отдохну. Может, что-нибудь свежее в голову придет. Сегодня ночью мне нельзя уходить. Первая ночь после операций всегда самая тяжелая. Может потребоваться моя помощь. А завтра выберусь к себе, договорюсь с Альмирой и попрошу у профессора препараты. Сейчас весна, сезон пробуждения местных болезней, а у нее нет от них защиты и организм ослаблен», - думал он. «И когда рассказать про Сопротивление? Кэтрин может пробыть в этом состоянии довольно долго. Каждый день на счету. Допустим, завтра я отлучусь, а если в моё отсутствие кому-то придет в голову прийти к ним? Ладно, Дана может защититься и потом скрыться вместе с Кэтрин в городе, но... Их найдут в считанные часы. Им просто будет некуда спрятаться. Оттого обитательницы этого домика в большой опасности. Они находятся между двух огней: Тайной полицией и нашими людьми. Но как отреагируют они на мой рассказ? Кэтрин может ещё больше отдалиться от меня и замкнуться. Я её ещё мало знаю, но абсолютно уверен в том, что она может что-нибудь выкинуть и навредить либо мне, либо себе. Хм, второе более вероятно. Интересно, как она там?»
В тот момент, когда Кэтрин решилась встать на ноги, послышались шаги на лестнице. Кэтрин все же не отступила от задуманного и явственно увидела за дверью полисмена с наручниками. У этой девушки богатая фантазия, и увидеть она может все что угодно. Кэтрин наступила на левую ногу. На правую, на больную, не успела. До нее, ослабленной высокой температурой и болью, не сразу дошло, что случилось.
- Вам нельзя ходить, - сказал Джон, бережно положив удивленную девушку обратно.
Это он не дал ей встать на раненую ногу. Увидев, что она делает, он кинулся к ней и подхватил на руки. Все произошло в считанные мгновения.
- Связка повреждена. Одно неправильное движение – она порвется. В этом случае придется фиксировать ногу, и заживать ей нужно будет гораздо дольше. Кэтрин, вам же нужно поскорее выздороветь. Я знаю, что вы мне не верите и опасаетесь меня. Не знаю, как вам доказать, что ваша тревога беспочвенна и совершенно напрасна. Как вы себя чувствуете?
- Нормально, - тихо ответила та, опустив глаза.
- Хорошо. Насколько нормально? – слабо усмехнувшись, уточнил он.
- Удовлетворительно, - ответила Кэтрин, прикусив язык, чтобы не высказать ему всего, что она думает.
- Жалобы есть?
- Нет.
«Упрямая какая. Плохо ей, но все равно будет молчать. С одной стороны, проучить ее надо, а, с другой, жалко ее. И так человеку плохо. Зачем же ей вредить ещё больше?» – подумал он и сказал:
- Завтра я ненадолго уйду. Попробую достать препараты, о которых я говорил, действие которых поможет ранам быстрее зажить. Вы сможете спокойно отдохнуть.
- Вы меня ничем не стесняете, - сказала девушка, испугавшись, что обидела его.
«Пока находитесь внизу», - добавила она про себя. Тот слабо чуть насмешливо улыбнулся, подумав: «Да, конечно. А то я не вижу».
Вошла Дана с чашкой в руках. От светлого чая клубился красивый пар. Дана осторожно поставила чай на табуретку рядом с кроватью и сказала, обратившись к Кэтрин:
- Пей, пока горячий.
- Я не могу пить горячее, - ответила та.
- Надо, Кэтрин. Ты простудилась.
«По-моему, я все-таки ранена, ну да ладно. Им виднее. Они же врачи: и он, и она», - подумала она с недовольством. С тем же недовольным лицом она торопливо выпила чай. Торопилась так, что язык себе обожгла. Конечно же, своей боли она не показала. Скупо поблагодарив подругу, Кэтрин легла на место. «Нет, с ней сейчас просто опасно об этом разговаривать. Придется искать поддержки у её более... сговорчивой и разумной подруги», - понял Гельсен и вышел. Потом, одарив Кэтрин сердитым взглядом, удалилась Дана. «Кто ты? Зачем ты мне помогаешь? И что это за помощь такая, от которой все катится в тартарары?» – злобно думала Кэтрин, отвернувшись к стене. «И та вылазка на Нерий, и путешествие в Глево, и отношения с лучшей подругой? Что тебе надо? Он, однозначно, шпион и желает мне смерти. Все в этом городе хотят, чтобы я погибла и перестала искать сестру. Но я все равно не сдамся!»
Сон не шел. Кэтрин лежала в темной комнате, ворочаясь и пытаясь положить ногу так, чтобы она не болела. Вский раз она терпела неудачу и усиливающуюся тупую боль от раны. Где-то над крышей загудел ветер. Часть его сильного потока проникла в комнату, заставив девушку вздрогнуть от холода. Она поежилась. «Хотя, какой он мне враг? Если бы был врагом, то дал бы возможность тому, в темном, пристрелить меня. Я бы тогда тут не лежала. И Алексию искать было бы некому. Только Дане. Может, он все-таки хочет помочь? А почему? Что его заставляет это делать? Может быть, ему совестно? Ведь, по сути, я из-за него пострадала. Если не на заводе, то в Глево. Он и там хотел меня вытащить из воды. Если бы он желал мне смерти, наверняка бы просто пристрелил. Там и свидетелей не было», - подумала она. Так и терзается всю жизнь, все триста с лишним лет, сомнениями эта девушка. Видно, так судьба решила, заставив появиться под воздушным знаком Весы. Склоняется стрелка то в одну, то в другую сторону, и никак не встанет она ровно посередине. Из крайности в крайность. Тяжело так жить, очень тяжело. Никакой флюгер не определит направление этого бестолкового, но очень сильного ветра. «Друг или враг?» – вопрос, который мешает установиться равновесию. Кэтрин устала. Мысли отшумели своё и затихли. Девушка начинала дремать. Только доносился иногда до её сознания скрип половиц внизу и голоса. К ним уже прислушиваться у неё сил не было.
Позже Дана покормила гостя ужином. Она, чтобы угодить ему, втайне желая загладить вину подруги, решилась на то, чтобы перевести почти все, что у них было. Остальное оставила больной подруге. Гельсен это приметил и подумал: «Пожалуй, надо ещё и еды достать. А то едят, как в монастыре, хлеб да воду».
- В моей комнате наверху прохладно. А здесь, когда в печи ночью дрова остаются тлеть, становится жарко. Я могу вам предложить ночевать в моей комнате. Заодно и до комнаты Кэтрин ближе, если ей среди ночи плохо станет, вы быстро окажетесь рядом.
- Нет, Дана. Мне не сложно подняться по лестнице, и я чутко сплю. Оставайтесь у себя. Вам трудно переносить жару.
«Ах, какой человек! Такого благородства я ещё пока не встречала. Все-таки как хорошо, что Кэтрин выбрала именно 19 век», - подумала она и спросила:
- Как Кэтрин? Она после того, как поправится, сможет бегать?
- Да, сможет. Если я проведу терапию теми препаратами. Без них ей долго придется восстанавливаться.
- Это местная разработка?
- Да. Из-за войны нет времени на болезни. Да и ученые всегда хотели посмотреть на свои творения побыстрее. Ведь во время пересадки разных частей тела наносятся сильные раны, которым долго восстанавливаться.
- В нашем мире лечили светом. Вернее, разными видами облучения.
- Эта наука пока не дошла до этого. Общее состояние Кэтрин, конечно, оставляет желать лучшего, но она поправится.
- Что вы хотели рассказать о Сопротивлении? Мы сейчас легкая добыча для полиции и ищеек. Кэтрин могут найти.
- И я могу привлечь ненужное внимание. Я хотел сказать, что... Сопротивление тоже охотится за Кэтрин. Мне поручили найти её и привести в подземелья, - прямо сказал он, глядя на серьезную Дану, - Поручил сам граф. И я не выполнил его приказ. Дана, я рассказал вам об этом для того, чтобы вы понимали, что там тоже придется скрываться под неофициальными именами и соблюдать большую осторожность.
- Я услышала вас. Благодарю за откровенность. Мы ещё об этом поговорим с Кэтрин, но мне кажется, что лучше все-таки примкнуть к вам. Кэтрин изменили внешность, мы приучим ее к другому имени. В таком виде она будет в безопасности. Согласитесь, что все разыскивают блондинку Кэтрин Роуз, а не брюнетку Рейчел Келли.
- Теперь полиция разыскивает и Рейчел после вчерашнего. Но вы правы. Вам там, действительно, будет лучше.
- А в вас я не сомневаюсь и верю вам. Вы слишком благородны для подлости.
- Я не сражаюсь с девушками. Только если они не люди.
Он слабо улыбнулся. В его улыбке внимательная Дана углядела благодарность.
- Я постараюсь помочь вам прижиться в подземельях. У вас, как у знакомой графа, проблем с адаптацией не будет, но у Кэтрин... Я присмотрю за ней.
- Вы кстати не знаете, почему ее разыскивают и ваши люди?
- Нет. Граф приказал найти её безо всяких объяснений. Я пытался добиться от него разъяснений, но он впервые их не дал. Равно как и всем другим: и солдатам, и командирам, и нашим разведчикам. Все удивлены и находятся в состоянии непонимания и противоречия. До того, как отдать этот странный приказ, граф встречался с правителем, против которого мы воюем, – Грегом Дракусом. И, я полагаю, что именно ему очень нужна ваша названная сестра. Но зачем не знаю.
Дана промолчала. Она тоже не ведала, зачем Дракусу потребовались драконы. Стало тихо.
- Идите отдыхать, Дана, - сказал охотник, - Вы устали. Я чувствую, что вы хотите что-то сказать, но то, что вы меня не знаете, отталкивает вас. Не терзайтесь. Всему свое время.
Девушка благодарно улыбнулась и кивнула.
«Какой удивительный человек. Напрасно Кэтрин к нему так относится. Он хороший человек, прекрасный охотник и следопыт, великолепный психолог. Какая необычная комбинация! Хотя, в жизни по-всякому происходит. Кэтрин могла напугать его внутренняя сила. Он очень сильная личность с неординарными способностями. А Кэтрин с подобным раньше не встречалась. В нашем мире другие мужчины. Правда, по сравнению с ним они просто особи мужского пола. Не все, конечно, но основная масса. Кэтрин сказала, что чувствует себя рядом с ним слабой, уязвимой. По-моему, так и должно быть! Мы, женщины, всегда становимся слабыми рядом с мужчиной. Вот только Кэтрин всегда противится своей женской сущности. Я всегда за ней это примечала. То есть, она испугалась вырвавшейся во внешний мир своей женственности? Вряд ли. Не тот она человек. Очень все это странно. У этого странного министра есть один дракон. Мне не понятно, зачем второй. Но об этом позже», - остановила она себя, поймав себя на совершенно циничных мыслях. Дана лежала в своей комнате, прислушивалась к происходящему внизу и в другой комнате. Она проверила Кэтрин перед тем, как лечь спать: та забылась сном. Внизу было тихо. Только навострив слух, Дана смогла услышать дыхание охотника. Он ещё не ложился. Спустя некоторое время Джон поднялся проверить Кэтрин. Дана не знает, когда он ушел от неё. Сон смежил ей веки и погрузил в небытие. А охотник сидел с Кэтрин довольно долго. Пока не стал чувствовать навалившуюся усталость. Посетовав на холод в комнате, Гельсен поправил покрывало Кэтрин, укрыв ее лучше. «Надо будет захватить плед. У меня, кажется, какой-то старый, но теплый был», - подумал он. Потом охотник спустился, окинул комнату хозяйским взглядом и лег на диване. Тишину спящего дома нарушал лишь мерный треск тлеющих в печи поленьев.
Тление в печи прекратилось, но от камня исходило целительное тепло. Становилось душно. Духота разбудила Гельсена. Прислушавшись к тишине дома, он бережно открыл окно. После поднялся к Кэтрин. Та крепко спала, закрывшись до подбородка его жилетом. В этой комнате было гораздо холоднее. К Дане охотник заглядывать не стал, услышав её шаги. Накинув на плечи свою куртку, она вышла в холл.
- Уже уходите? – тихо спросила она.
- Да. Я ненадолго, - ответил Джон.
Дана пропустила его и закрыла за ним входную дверь на щеколду. Потом прилегла на диван, удивившись свежести воздуха. Чуть позже она увидела чуть приоткрытое окно.
Гельсен шел по утреннему городу. Ночь была не очень холодной, весенней, снег немного подтаял. Наконец-то начинала появляться весна. Дошла она до Эраги. Стало согревать её солнышко, потекли ручьями сугробы, а из-под них вылезала молодая, пока ещё желтоватая травка. Даже на старой яблоне перед домиком набухли почки, обещая в ближайшее время раскрыться. То же было и с другими деревьями. А берёзы уже были готовы расцвести и запорошить своей пыльцой город. Ясное теплое утро должно было стать погожим днем.
Насколько было светло на улице, настолько было темно в холодном подземелье. Джон с тайной тоской вновь вошел в пустые каменные коридоры. Говорят, что и там, в подземельях, водились чудовища, но охотник никогда не сравнивал их с созданиями, обитающими в лесах. Лесные чудовища были, ему казалось, все-таки светлее подземных тварей. Ему несколько раз приходилось сталкиваться с обитателями подземелий, но охотой он это не считал. Для него те бои были чем-то вроде тренировок, чтобы не потерять навыки после долгого периода покоя.
Он шел, не обращая ни на кого внимания. Впереди в тоннеле показались камни. Они преграждали почти весь проход, оставляя только небольшую щель. От верхушек камней до потолка оставалось где-то полметра. По бокам камней тоже были сделаны небольшие щели для ружей и винтовок. Это был пропускной пункт Сопротивления. Здесь пролегала граница между подземельями общего пользования и территорией движения. Гельсен, чтобы не стать для пограничников неожиданностью, пнул небольшой камешек. Верхушку камня пересекла тень – кто-то выглянул в тоннель. Из щелей вылезли стволы ружей. На камнях появились люди. Вокруг головы одного была широкая темно-бордовая повязка, не дающая волосам попадать в глаза. Это был командир отряда.
- Вы вступаете на территорию Сопротивления. Назовитесь, сэр! – охрипшим, но все ещё сильным голосом приказал он.
Джон поднял глаза на него и тихо сказал:
- Свои. Опустите оружие.
Он слабо усмехнулся и подумал: «Как мало нужно для того, чтобы тебя перестали узнавать». Удивленные солдаты переглянулись и посмотрели на командира. Тот жестом приказал опустить ружья и проводил удивленным взглядом странного человека, который сильно напоминал охотника на чудовищ. Гельсен не хотел попадаться на глаза ни графу, ни Командору, ни кому-либо ещё.
- Спасибо за информацию, Дана. Мне проще становится понимать ее. А для того, чтобы поставить ее на ноги, это важно.
- Кэтрин переживает, что все это – обман и за все придется платить. Она не боится больших денег. Поверьте, она обеспеченный человек. Кэтрин не хочет принимать участия в интригах, в каких-то заговорах и темных делах. Она боится, что платить ей придется своими навыками.
- Дана, я небеден, моя основная профессия здесь приносит неплохой доход. Я здоров, и труд врача мне не нужен. А всего остального я добиваюсь сам. Не знаю, как убедить вас в искренности своих намерений, но у меня нет цели как-то заполучить вас.
- Я понимаю. Просто предупреждаю вас, что Кэтрин пока продолжит вести себя странно. Ей трудно находить общий язык с чужими людьми. Но если она найдет, то вы можете рассчитывать на её помощь. А она тоже всегда помогает от души.
Чайник засвистел. Дана пошла наливать подруге чай. Джон по приглашающему жесту Даны сел на диван. «Значит, мне завтра нужно будет заняться тем углом. Надо бы добраться до торговцев и купить что-то похожее на паклю. Давно я не занимался подобными делами, но появился отличный повод вспомнить забытое. Заодно от подземелий отдохну. Может, что-нибудь свежее в голову придет. Сегодня ночью мне нельзя уходить. Первая ночь после операций всегда самая тяжелая. Может потребоваться моя помощь. А завтра выберусь к себе, договорюсь с Альмирой и попрошу у профессора препараты. Сейчас весна, сезон пробуждения местных болезней, а у нее нет от них защиты и организм ослаблен», - думал он. «И когда рассказать про Сопротивление? Кэтрин может пробыть в этом состоянии довольно долго. Каждый день на счету. Допустим, завтра я отлучусь, а если в моё отсутствие кому-то придет в голову прийти к ним? Ладно, Дана может защититься и потом скрыться вместе с Кэтрин в городе, но... Их найдут в считанные часы. Им просто будет некуда спрятаться. Оттого обитательницы этого домика в большой опасности. Они находятся между двух огней: Тайной полицией и нашими людьми. Но как отреагируют они на мой рассказ? Кэтрин может ещё больше отдалиться от меня и замкнуться. Я её ещё мало знаю, но абсолютно уверен в том, что она может что-нибудь выкинуть и навредить либо мне, либо себе. Хм, второе более вероятно. Интересно, как она там?»
В тот момент, когда Кэтрин решилась встать на ноги, послышались шаги на лестнице. Кэтрин все же не отступила от задуманного и явственно увидела за дверью полисмена с наручниками. У этой девушки богатая фантазия, и увидеть она может все что угодно. Кэтрин наступила на левую ногу. На правую, на больную, не успела. До нее, ослабленной высокой температурой и болью, не сразу дошло, что случилось.
- Вам нельзя ходить, - сказал Джон, бережно положив удивленную девушку обратно.
Это он не дал ей встать на раненую ногу. Увидев, что она делает, он кинулся к ней и подхватил на руки. Все произошло в считанные мгновения.
- Связка повреждена. Одно неправильное движение – она порвется. В этом случае придется фиксировать ногу, и заживать ей нужно будет гораздо дольше. Кэтрин, вам же нужно поскорее выздороветь. Я знаю, что вы мне не верите и опасаетесь меня. Не знаю, как вам доказать, что ваша тревога беспочвенна и совершенно напрасна. Как вы себя чувствуете?
- Нормально, - тихо ответила та, опустив глаза.
- Хорошо. Насколько нормально? – слабо усмехнувшись, уточнил он.
- Удовлетворительно, - ответила Кэтрин, прикусив язык, чтобы не высказать ему всего, что она думает.
- Жалобы есть?
- Нет.
«Упрямая какая. Плохо ей, но все равно будет молчать. С одной стороны, проучить ее надо, а, с другой, жалко ее. И так человеку плохо. Зачем же ей вредить ещё больше?» – подумал он и сказал:
- Завтра я ненадолго уйду. Попробую достать препараты, о которых я говорил, действие которых поможет ранам быстрее зажить. Вы сможете спокойно отдохнуть.
- Вы меня ничем не стесняете, - сказала девушка, испугавшись, что обидела его.
«Пока находитесь внизу», - добавила она про себя. Тот слабо чуть насмешливо улыбнулся, подумав: «Да, конечно. А то я не вижу».
Вошла Дана с чашкой в руках. От светлого чая клубился красивый пар. Дана осторожно поставила чай на табуретку рядом с кроватью и сказала, обратившись к Кэтрин:
- Пей, пока горячий.
- Я не могу пить горячее, - ответила та.
- Надо, Кэтрин. Ты простудилась.
«По-моему, я все-таки ранена, ну да ладно. Им виднее. Они же врачи: и он, и она», - подумала она с недовольством. С тем же недовольным лицом она торопливо выпила чай. Торопилась так, что язык себе обожгла. Конечно же, своей боли она не показала. Скупо поблагодарив подругу, Кэтрин легла на место. «Нет, с ней сейчас просто опасно об этом разговаривать. Придется искать поддержки у её более... сговорчивой и разумной подруги», - понял Гельсен и вышел. Потом, одарив Кэтрин сердитым взглядом, удалилась Дана. «Кто ты? Зачем ты мне помогаешь? И что это за помощь такая, от которой все катится в тартарары?» – злобно думала Кэтрин, отвернувшись к стене. «И та вылазка на Нерий, и путешествие в Глево, и отношения с лучшей подругой? Что тебе надо? Он, однозначно, шпион и желает мне смерти. Все в этом городе хотят, чтобы я погибла и перестала искать сестру. Но я все равно не сдамся!»
Сон не шел. Кэтрин лежала в темной комнате, ворочаясь и пытаясь положить ногу так, чтобы она не болела. Вский раз она терпела неудачу и усиливающуюся тупую боль от раны. Где-то над крышей загудел ветер. Часть его сильного потока проникла в комнату, заставив девушку вздрогнуть от холода. Она поежилась. «Хотя, какой он мне враг? Если бы был врагом, то дал бы возможность тому, в темном, пристрелить меня. Я бы тогда тут не лежала. И Алексию искать было бы некому. Только Дане. Может, он все-таки хочет помочь? А почему? Что его заставляет это делать? Может быть, ему совестно? Ведь, по сути, я из-за него пострадала. Если не на заводе, то в Глево. Он и там хотел меня вытащить из воды. Если бы он желал мне смерти, наверняка бы просто пристрелил. Там и свидетелей не было», - подумала она. Так и терзается всю жизнь, все триста с лишним лет, сомнениями эта девушка. Видно, так судьба решила, заставив появиться под воздушным знаком Весы. Склоняется стрелка то в одну, то в другую сторону, и никак не встанет она ровно посередине. Из крайности в крайность. Тяжело так жить, очень тяжело. Никакой флюгер не определит направление этого бестолкового, но очень сильного ветра. «Друг или враг?» – вопрос, который мешает установиться равновесию. Кэтрин устала. Мысли отшумели своё и затихли. Девушка начинала дремать. Только доносился иногда до её сознания скрип половиц внизу и голоса. К ним уже прислушиваться у неё сил не было.
***
Позже Дана покормила гостя ужином. Она, чтобы угодить ему, втайне желая загладить вину подруги, решилась на то, чтобы перевести почти все, что у них было. Остальное оставила больной подруге. Гельсен это приметил и подумал: «Пожалуй, надо ещё и еды достать. А то едят, как в монастыре, хлеб да воду».
- В моей комнате наверху прохладно. А здесь, когда в печи ночью дрова остаются тлеть, становится жарко. Я могу вам предложить ночевать в моей комнате. Заодно и до комнаты Кэтрин ближе, если ей среди ночи плохо станет, вы быстро окажетесь рядом.
- Нет, Дана. Мне не сложно подняться по лестнице, и я чутко сплю. Оставайтесь у себя. Вам трудно переносить жару.
«Ах, какой человек! Такого благородства я ещё пока не встречала. Все-таки как хорошо, что Кэтрин выбрала именно 19 век», - подумала она и спросила:
- Как Кэтрин? Она после того, как поправится, сможет бегать?
- Да, сможет. Если я проведу терапию теми препаратами. Без них ей долго придется восстанавливаться.
- Это местная разработка?
- Да. Из-за войны нет времени на болезни. Да и ученые всегда хотели посмотреть на свои творения побыстрее. Ведь во время пересадки разных частей тела наносятся сильные раны, которым долго восстанавливаться.
- В нашем мире лечили светом. Вернее, разными видами облучения.
- Эта наука пока не дошла до этого. Общее состояние Кэтрин, конечно, оставляет желать лучшего, но она поправится.
- Что вы хотели рассказать о Сопротивлении? Мы сейчас легкая добыча для полиции и ищеек. Кэтрин могут найти.
- И я могу привлечь ненужное внимание. Я хотел сказать, что... Сопротивление тоже охотится за Кэтрин. Мне поручили найти её и привести в подземелья, - прямо сказал он, глядя на серьезную Дану, - Поручил сам граф. И я не выполнил его приказ. Дана, я рассказал вам об этом для того, чтобы вы понимали, что там тоже придется скрываться под неофициальными именами и соблюдать большую осторожность.
- Я услышала вас. Благодарю за откровенность. Мы ещё об этом поговорим с Кэтрин, но мне кажется, что лучше все-таки примкнуть к вам. Кэтрин изменили внешность, мы приучим ее к другому имени. В таком виде она будет в безопасности. Согласитесь, что все разыскивают блондинку Кэтрин Роуз, а не брюнетку Рейчел Келли.
- Теперь полиция разыскивает и Рейчел после вчерашнего. Но вы правы. Вам там, действительно, будет лучше.
- А в вас я не сомневаюсь и верю вам. Вы слишком благородны для подлости.
- Я не сражаюсь с девушками. Только если они не люди.
Он слабо улыбнулся. В его улыбке внимательная Дана углядела благодарность.
- Я постараюсь помочь вам прижиться в подземельях. У вас, как у знакомой графа, проблем с адаптацией не будет, но у Кэтрин... Я присмотрю за ней.
- Вы кстати не знаете, почему ее разыскивают и ваши люди?
- Нет. Граф приказал найти её безо всяких объяснений. Я пытался добиться от него разъяснений, но он впервые их не дал. Равно как и всем другим: и солдатам, и командирам, и нашим разведчикам. Все удивлены и находятся в состоянии непонимания и противоречия. До того, как отдать этот странный приказ, граф встречался с правителем, против которого мы воюем, – Грегом Дракусом. И, я полагаю, что именно ему очень нужна ваша названная сестра. Но зачем не знаю.
Дана промолчала. Она тоже не ведала, зачем Дракусу потребовались драконы. Стало тихо.
- Идите отдыхать, Дана, - сказал охотник, - Вы устали. Я чувствую, что вы хотите что-то сказать, но то, что вы меня не знаете, отталкивает вас. Не терзайтесь. Всему свое время.
Девушка благодарно улыбнулась и кивнула.
«Какой удивительный человек. Напрасно Кэтрин к нему так относится. Он хороший человек, прекрасный охотник и следопыт, великолепный психолог. Какая необычная комбинация! Хотя, в жизни по-всякому происходит. Кэтрин могла напугать его внутренняя сила. Он очень сильная личность с неординарными способностями. А Кэтрин с подобным раньше не встречалась. В нашем мире другие мужчины. Правда, по сравнению с ним они просто особи мужского пола. Не все, конечно, но основная масса. Кэтрин сказала, что чувствует себя рядом с ним слабой, уязвимой. По-моему, так и должно быть! Мы, женщины, всегда становимся слабыми рядом с мужчиной. Вот только Кэтрин всегда противится своей женской сущности. Я всегда за ней это примечала. То есть, она испугалась вырвавшейся во внешний мир своей женственности? Вряд ли. Не тот она человек. Очень все это странно. У этого странного министра есть один дракон. Мне не понятно, зачем второй. Но об этом позже», - остановила она себя, поймав себя на совершенно циничных мыслях. Дана лежала в своей комнате, прислушивалась к происходящему внизу и в другой комнате. Она проверила Кэтрин перед тем, как лечь спать: та забылась сном. Внизу было тихо. Только навострив слух, Дана смогла услышать дыхание охотника. Он ещё не ложился. Спустя некоторое время Джон поднялся проверить Кэтрин. Дана не знает, когда он ушел от неё. Сон смежил ей веки и погрузил в небытие. А охотник сидел с Кэтрин довольно долго. Пока не стал чувствовать навалившуюся усталость. Посетовав на холод в комнате, Гельсен поправил покрывало Кэтрин, укрыв ее лучше. «Надо будет захватить плед. У меня, кажется, какой-то старый, но теплый был», - подумал он. Потом охотник спустился, окинул комнату хозяйским взглядом и лег на диване. Тишину спящего дома нарушал лишь мерный треск тлеющих в печи поленьев.
Глава 11. Побег от неприятностей.
Тление в печи прекратилось, но от камня исходило целительное тепло. Становилось душно. Духота разбудила Гельсена. Прислушавшись к тишине дома, он бережно открыл окно. После поднялся к Кэтрин. Та крепко спала, закрывшись до подбородка его жилетом. В этой комнате было гораздо холоднее. К Дане охотник заглядывать не стал, услышав её шаги. Накинув на плечи свою куртку, она вышла в холл.
- Уже уходите? – тихо спросила она.
- Да. Я ненадолго, - ответил Джон.
Дана пропустила его и закрыла за ним входную дверь на щеколду. Потом прилегла на диван, удивившись свежести воздуха. Чуть позже она увидела чуть приоткрытое окно.
Гельсен шел по утреннему городу. Ночь была не очень холодной, весенней, снег немного подтаял. Наконец-то начинала появляться весна. Дошла она до Эраги. Стало согревать её солнышко, потекли ручьями сугробы, а из-под них вылезала молодая, пока ещё желтоватая травка. Даже на старой яблоне перед домиком набухли почки, обещая в ближайшее время раскрыться. То же было и с другими деревьями. А берёзы уже были готовы расцвести и запорошить своей пыльцой город. Ясное теплое утро должно было стать погожим днем.
Насколько было светло на улице, настолько было темно в холодном подземелье. Джон с тайной тоской вновь вошел в пустые каменные коридоры. Говорят, что и там, в подземельях, водились чудовища, но охотник никогда не сравнивал их с созданиями, обитающими в лесах. Лесные чудовища были, ему казалось, все-таки светлее подземных тварей. Ему несколько раз приходилось сталкиваться с обитателями подземелий, но охотой он это не считал. Для него те бои были чем-то вроде тренировок, чтобы не потерять навыки после долгого периода покоя.
Он шел, не обращая ни на кого внимания. Впереди в тоннеле показались камни. Они преграждали почти весь проход, оставляя только небольшую щель. От верхушек камней до потолка оставалось где-то полметра. По бокам камней тоже были сделаны небольшие щели для ружей и винтовок. Это был пропускной пункт Сопротивления. Здесь пролегала граница между подземельями общего пользования и территорией движения. Гельсен, чтобы не стать для пограничников неожиданностью, пнул небольшой камешек. Верхушку камня пересекла тень – кто-то выглянул в тоннель. Из щелей вылезли стволы ружей. На камнях появились люди. Вокруг головы одного была широкая темно-бордовая повязка, не дающая волосам попадать в глаза. Это был командир отряда.
- Вы вступаете на территорию Сопротивления. Назовитесь, сэр! – охрипшим, но все ещё сильным голосом приказал он.
Джон поднял глаза на него и тихо сказал:
- Свои. Опустите оружие.
Он слабо усмехнулся и подумал: «Как мало нужно для того, чтобы тебя перестали узнавать». Удивленные солдаты переглянулись и посмотрели на командира. Тот жестом приказал опустить ружья и проводил удивленным взглядом странного человека, который сильно напоминал охотника на чудовищ. Гельсен не хотел попадаться на глаза ни графу, ни Командору, ни кому-либо ещё.
