Лорд уже вовсю о чём-то спрашивал претенденток, а последние с затаённым дыханием ожидали следующего вопроса. Я почему-то не разделяла их торжества и нежного трепета. Мне хотелось сбежать, спрятаться куда-нибудь. Чем было вызвано такое поведение, я не знала, да и особо не думала в этот момент. Я усиленно пыталась справиться с давящим на меня чувством неправильности происходящего. Так было до того момента, пока в мои руки не попала лампа.
Сразу стало так тепло и хорошо, что я вздохнула с облегчением. На вопросы лорда, которые, к слову, были действительно не слишком каверзные, отвечала легко и непринужденно. Рэймонд де Шеферд спросил у меня о моём месте рождения, где проживаю, где училась, что предпочитаю. А потом… А потом он осмелился спросить меня о моём положении в обществе.
– Что, простите? – вскинула голову, выплывая из тумана собственных мыслей.
– Какое положение Вы занимаете в обществе? – прищурив глаза, с нажимом произнес лорд.
Я подумала пару секунд. Не зря нам дали лампу и предупредили о каверзных вопросах. Не всё, значит, тут так чисто, как хотят показать. Да и фраза «предельно честно» сейчас отчётливо всплыла в моем сознании. Она значила, что врать нельзя ни при каких обстоятельствах, хоть ты уличная оборванка.
– Невысокое, – уверенно проговорила я. Меня даже упрекнуть не в чем. Вроде как и не сказала прямо, но и не солгала! Но это я так думала.
Лорда мой ответ не удовлетворил, поэтому он, чуть крутанувшись, а его кресло было крутящееся, и неопределенно поведя рукой, задал еще один вопрос:
– Насколько невысокое? – он приподнял одну бровь.
Я чуть зубами не скрипнула от раздражения. Что за дискриминация? Другим он таких вопросов не задавал. Ой, да все равно. Мне жалко, что ли? Хочет знать? Да пожалуйста! От дамочек благородных кровей я отобьюсь, даже если этого и не потребуется.
– Насколько? – протянула я задумчиво, повторив за лордом. – Невысокое настолько, что не могу себе позволить роскошных бриллиантов.
И снова чистая правда! Настоящих бриллиантов я не то что не носила, даже в глаза не видела.
Герцог посмотрел на меня долгим взглядом, словно хотел спросить, что-то еще, но затем кивнул.
– Передавайте лампу.
«Слава котелкам! Закончилось!» – с этими мыслями я передала лампу в руки Лике.
Так потихоньку мы и закончили. И что самое приятное, каверзные вопросы герцог задал почти всем остальным девушкам, которых опросил после меня. Ну и хорошо. Я даже успела расслабиться и немножко задремать к концу, пока мой нос что-то не защекотало. Я громко чихнула, едва успев прикрыться ладошкой, и покачнулась на стуле. Ой. Здоровья мне пожелала только Лика, да и то, таким голосом, что мне сразу стало стыдно.
– Простите, – протянула я, продолжая чесать нос. Да что ж такое-то.
– Будьте здоровы, леди Варнесс, – сказал герцог и щёлкнул пальцами.
Под действием заклинания воздух замерцал, заискрился, потом подул небольшой ветер, а после на стол с громким «бах!» рухнул толстенный талмуд. По комнате полетела многовековая пыль вперемешку с крошками от необработанных краёв книги. Естественно, я сразу расчихалась. Кое-как активировала заклинание уборки и, закрывшись ладошкой, посмотрела на лорда. Хотелось сделать убийственный взгляд, чтобы этот гад почувствовал, как он виноват, но, видимо, не получилось. Чихнув три раза подряд, я почувствовала, как начинают слезиться глаза. Вот только этого мне не хватало!
– Можно выйти? – задала я вопрос, вновь чихая.
– Нет, – спокойно произнес лорд, перелистывая страницы книги.
– Что? Апчхи! – переспросила я и сквозь заложенный нос возмутилась. – В смысле «нет»?
– В самом прямом, – продолжал чтение своей книги Шеферд. – Не положено по закрытой части замка передвигаться без сопровождения.
– Мне. Нужно. Выйти! – твердо сказала я, сдерживая себя, чтобы не застонать от мучительных ощущений. Многовековая пыль это вам не обычная. Она веками копится, хранится. Да мало ли какие там аллергены могут быть!
– У вас что-то болит? – задал вопрос Шеферд, наконец-то отрываясь от «занимательного» перелистывания страниц. – Или, может быть, у вас плохое самочувствие?
То есть так не видно? От фразы «глаза протрите!» воздержалась, ибо негоже в высшем свете как сапожник разговаривать. Ну да, издержки воспитания имеются. Все мы не без греха. Тем более он был в курсе… Ай, не важно!
– Плохое самочувствие, – утвердительно кивнула я и пояснила, – И для того, чтобы вернуться к нормальному, чхи, мироощущению, мне требуется лекарство, которое осталось в комнате.
– И почему с собой не носите?
Да господи! Потому что ведьма я. И варю себе всё сама, а такое долго не лежит, поэтому и не ношу. Я думала, они в курсе, кого на отбор приглашают. Но ладно, вернемся к нашему бара… км, нашему настойчивому герцогу.
– Боюсь разбить пузырёк. Мало ли какие испытания для нас придумали.
– Логично, – решил сам для себя мой собеседник вслух, а потом с наигранным сожалением протянул, – Но я всё равно не могу Вас отпустить. Вы сами просто потеряетесь, да и тем более у нас осталось всего несколько организационных моментов, так что я думаю, вы немного подождёте.
Герцог с демонстративным видом вернулся к поиску, а я сидела в полном шоке и недоумении, одновременно с этим страдая от раздражения в глазах и неприятного ощущения в носу. «Вот поэтому этот герцог меня и бесит», – решила я сама для себя, подтвердив свои мысли очередным громким «апчхи».
Все остальные девушки сидели и откровенно веселились от происходящего. Да что ж такое-то! Хотела же не отсвечивать, а почему-то не получается. Всё время я привлекаю к себе какое-то излишнее внимание. Нет, так не может больше продолжаться. Всё! Теперь я ниже травы, тише воды.
Угу, да кабы кто позволил стать серой мышью! Соседка опрокинула на меня какую-то баночку, а оттуда выскочил приличных размеров паук. И, конечно же, все девушки, сидящие рядом, тут же завизжали. Надо отдать мне должное – я свои эмоции сдержала, хотя внутри все сжалось от страха, ибо паучок совершенно не выглядел безобидным.
Спинка у него была мохнатенькая, на голове имелись небольшие рожки. Лапы вопреки всем научным обоснованиям и доказательствам были гладкие, и в них отражался свет от лампы. От его вида мне поплохело почти сразу же, ибо эта мутировавшая мерзость сидела прямо на мне, но орать было бессмысленно, ибо помогать никто не кинется. Я сглотнула, чувствуя, как в животе закручиваются узелочки страха. Знать бы ещё, безопасен он или нет.
Пока я раздумывала, паук переполз с подола на лиф и удобно устроился где-то под грудью. Ой. Чего-чего, а такого я точно не ожидала, поэтому мысли лихорадочно летали по голове и никак не могли сформироваться.
Девушки же вокруг лихорадочно метались и пытались держаться подальше. В общем, создавали слишком много шуму. Герцог же лишь на мгновение оторвался от своего дела и, обведя всех убийственным взглядом, вновь вернулся к чтиву.
– Тихо! – рявкнула я, когда поняла, что в таком шуме думать бессмысленно.
Визжащие мадемуазели как-то сразу поутихли и с недоумением воззрились на меня.
– Убери эту гадость! – указала на паука пальцем русоволосая девушка, сморщив носик.
– Виэль, пальцем тыкать некрасиво, – протянула рассеянно рыжеволосая.
Я же в этот момент вздохнула, на мгновение зажмурилась и, взяв паука за туловище двумя пальцами, отцепила, поспешно отправив его в полет на стол. Силу я немножечко не рассчитала, поэтому тварюшку я не поставила, а кинула так, что он покатился по поверхности стола как раз в сторону претенденток. Те вновь заорали и шумной гурьбой отодвинулись назад, врезавшись в шкаф, который покачнулся и, как в замедленном действии, полетел вниз, как раз на соседний.
Ой.
Округлив глаза, попыталась активировать заклинание… но не успела. Шкафы, как выстроенные в ряд доминошки, падали друг на друга, поэтому каждый раз я попадала мимо. Ситуацию спас герцог, поймав заклинанием предпоследний шкаф. Я же оглядела сие действие и тяжело вздохнула.
– И как это понимать? – тяжелый взгляд и холодный тон герцога заставили нас всех опустить головы вниз.
Отвечать почему-то никто не спешил, поэтому Шеферд посчитал нужным повторить свой вопрос. Теперь в мою сторону полетели указательные пальцы как минимум пятерых претенденток.
– Фи, как некультурно, – пробормотала я, как-то равнодушно смотря на это безобразие.
Вот честно. Было все равно. Кто ж знал, что эти шальные шкаф опрокинут?
– И как это понимать? – вновь задал вопрос герцог, но уже лично мне.
– Вы меня не выпустили, вот и, – я сделала небольшую паузу, – вот и получилось.
Опустила голову, ибо стыдно стало.
– Что получилось? – и голос-то такой вкрадчивый, что аж мурашки по коже побежали.
– Шкафы, – ещё ниже опуская голову, проговорила я.
– Что шкафы? Вы зачем Ильдара Гусаровича побили? – возмущенно проговорил Рэймонд де Шеферд, очевидно, потеряв терпение.
А у меня отпала нижняя челюсть, и округлились глаза.
– Кого? – выдохнула я, ибо… – Да не били мы никого!
– Ильдара Гусаровича, – вновь неоднозначно ответил куратор.
– М, скажите, – начала рыжеволосая, пытаясь вылезть из толпы, – А кто этот… Да подвинься ты! Кто этот Ильдар Гусарович? – вопросила девушка, нагло отталкивая Виэль.
Потерев переносицу, герцог обвел взглядом всю нашу бедственную компанию, состоявшую из двадцати семи девушек. Затем поправил что-то на камзоле, неразборчиво пробормотал какую-то фразу себе под нос и широкими шагами, чеканя каждый из них каблуком ботинок по деревянному полу, жалко поскрипывающему под действием веса мужчины, занял свое место.
– Присаживайтесь, девушки.
– Но там же паук! – заорала Виэль, сделав шаг назад и запнувшись о край шкафа. От нелепой смерти её спасли рядом стоящие девушки, вовремя поймав её за руки.
– Нашли паука! – поворчал этот самый… пакость, расправляя свои скрюченные от полёта на стол лапки. – Хранитель я местный. Слежу за порядком. Червей книжных отпугиваю да чтоб всякие тут не шатались. Вот не было печали, какая-то деваха опрокинула мою чернильницу, а она, на минуточку, дорогущая. Царских времен еще! А вы! Эх, хабалки! Ничего не цените.
У меня дёрнулся правый глаз.
– Да ладно бы случайно опрокинули, так нет, на какую-то еще одну хабалку, – продолжала вещать эта пакость, а у меня задергался и левый глаз.
– Вас, часом, не Пакостью по фамилии величать? – прищурившись, спросила я.
– А то! – радостно воскликнул паук, - Как есть. Ильдар Гусарович Пакость! – бодро отрапортовал, собственно, Пакость, а потом до него вдруг дошло, что знать-то я не могу его фамилии. Его маленькие глазки округлились, увеличились размером, а он, чуть подавшись в мою сторону, сдавленным полушепотом проговорил:
– А ты это, дева, откуда знаешь?
Прищурилась, хитро улыбнулась, а потом хмыкнула на манер Пакости:
– Так вестимо откуда. Ведьма я.
– А-а-а! – протянул Пакость. – Скучно.
Паук разом потерял ко мне интерес. Ну да ладно.
– Ну, наверное, я пойду, а то тут дел немеряно, надо еще уборщика растормошить, а то тут убираться до субботы можно. А ты, – Пакость вновь обратился ко мне, – не кидай так больше! Ни меня, ни пауков, а то чуть все мозги мне не вытрясла, хабалка!
А потом с громким «хлюп» исчез. Я чуть глаза не протёрла. Вот это поворо-о-от.
– Присаживайтесь уже, леди. Будем знакомиться с вами. И так времени потеряли полно, нечего задерживаться. Побыстрее, пожалуйста.
Раз нас просили – мы и организовались, и быстренько заняли свои места. Теперь я готовилась узнать имя той, по чьей вине я покалечила Пакость.
Знакомство мы начали в том же порядке, что и проходили тест.
По правую руку от герцога сидела сирена из Южных Вод, которые прилегают к нашему государству. Звали её Миранда, и у нее была достаточно стандартная внешность, хотя сирены отличались своеобразием своего облика и наличием клыков, коих у этой, скажем грубо, особи не наблюдалось.
Дальше сидела Виэль, которая оказалась княгиней Бельсотской, сводной сестрой подруги моего детства. Вообще она была невзрачной и выигрывала, разве что у меня, но я тоже недурно выгляжу, так что, возможно, на фоне меня она тоже проигрывала. Себя же со стороны не видно, так что я пыталась надеяться на правдивость своих мыслей.
Далее сидела изящная эльфиечка, которая была коренной жительницей Шайена, хотя эльфы обычно предпочитают жить в своих лесных обителях. Звали её Тасиэльнита, и она оказалась весьма скромной девушкой по сравнению с другими представителями своей расы.
Четвёртой и пятой были сестры Горские, которые по счастливой, а может и не очень, случайности попали в одну группу. Они в двух словах описали, мол, благородных кровей, самые лучшие, замечательные и вообще прекрасней них тут никого нет. Я едва сдержалась, чтоб не фыркнуть, ибо сидящая после них я со своим отсутствующим положением в обществе вообще была скучной и неинтересной. А еще я выяснила, что это Жанна Горская опрокинула на меня эту несчастную чернильницу. Возможно, она думала, что так запятнает мою репутацию, мол, сама на себя вылила чернила, но у неё это не получилось, поскольку в баночке был только Пакость, из-за которого и пострадала местная домашняя библиотека.
Потом последовал рассказ Лики, а затем я наконец-то узнала имя рыжеволосой стервы. Имя у нее было простое и совсем не барское. Величали это чудо Анечкой Простофской, именно так, через «ф» и никак иначе. Держалась наша Анечка гордо и уверенно, чуть ли не подняв свой изящный носик к потолку, ручки она, как прилежная ученица, сложила на пар… тьфу, на столе и хорошо поставленным голосом расска… хм, рекламировала себя. Купить эту прелесть мне не захотелось, а значит, рекламщица из неё получилась плохая. Общаться тоже не захотелось, ибо личность стандартная и не цепляющая изюминкой. Ну, хоть бы шепелявила, и то вперёд! А так, как изрек Пакость – «скучно».
Затем были какие-то девушки из села, говорившие слишком бодро и бойко.
Оставшиеся две девушки оказались двоюродными сестрами: Катерина Левковская и Александра Герцина. Обе увлекались вышиванием и танцами, были дочерями баронов из Рансийской Империи и, как они сами выразились, «птичками низкого полета». В общем, этакие монашки, которые были одеты до неприличного хорошо, а ткани платьев могли похвастаться такой дороговизной, что глаза на лоб полезут. Украшения на них были хоть и скромные, но тоже не дешёвые. И вот лица бы рассматривать, а не то, сколько тратят на одежду и украшения родители этих двух леди, да вот только лица у них были довольно своеобразными, но непременно вгоняли в ступор от холодного и бесстрастного выражения.
После знакомства, нам сообщили, что Рэймонд де Шеферд является нашим куратором. Кроме того, одной из нас сегодня вечером придет приглашение на встречу с Дионисом. Мы проведем с ним время начиная с двенадцати дня и до самого вечера. После этого нас отпустили по комнатам.
Натали так и не вернулась. Дожидаться её было бессмысленно, поэтому я ещё раз приняла душ, и уже находясь в кровати, когда заметила на тумбочке фиолетовый конверт с перевязью. Сердце пропустило два удара. Это же не то, о чём я могла подумать? Взяла конверт, распечатала и, прочитав содержание, выронила бумагу из рук.
Он издевается надо мной?!
Первая половина дня прошла как в тумане.
Сразу стало так тепло и хорошо, что я вздохнула с облегчением. На вопросы лорда, которые, к слову, были действительно не слишком каверзные, отвечала легко и непринужденно. Рэймонд де Шеферд спросил у меня о моём месте рождения, где проживаю, где училась, что предпочитаю. А потом… А потом он осмелился спросить меня о моём положении в обществе.
– Что, простите? – вскинула голову, выплывая из тумана собственных мыслей.
– Какое положение Вы занимаете в обществе? – прищурив глаза, с нажимом произнес лорд.
Я подумала пару секунд. Не зря нам дали лампу и предупредили о каверзных вопросах. Не всё, значит, тут так чисто, как хотят показать. Да и фраза «предельно честно» сейчас отчётливо всплыла в моем сознании. Она значила, что врать нельзя ни при каких обстоятельствах, хоть ты уличная оборванка.
– Невысокое, – уверенно проговорила я. Меня даже упрекнуть не в чем. Вроде как и не сказала прямо, но и не солгала! Но это я так думала.
Лорда мой ответ не удовлетворил, поэтому он, чуть крутанувшись, а его кресло было крутящееся, и неопределенно поведя рукой, задал еще один вопрос:
– Насколько невысокое? – он приподнял одну бровь.
Я чуть зубами не скрипнула от раздражения. Что за дискриминация? Другим он таких вопросов не задавал. Ой, да все равно. Мне жалко, что ли? Хочет знать? Да пожалуйста! От дамочек благородных кровей я отобьюсь, даже если этого и не потребуется.
– Насколько? – протянула я задумчиво, повторив за лордом. – Невысокое настолько, что не могу себе позволить роскошных бриллиантов.
И снова чистая правда! Настоящих бриллиантов я не то что не носила, даже в глаза не видела.
Герцог посмотрел на меня долгим взглядом, словно хотел спросить, что-то еще, но затем кивнул.
– Передавайте лампу.
«Слава котелкам! Закончилось!» – с этими мыслями я передала лампу в руки Лике.
Так потихоньку мы и закончили. И что самое приятное, каверзные вопросы герцог задал почти всем остальным девушкам, которых опросил после меня. Ну и хорошо. Я даже успела расслабиться и немножко задремать к концу, пока мой нос что-то не защекотало. Я громко чихнула, едва успев прикрыться ладошкой, и покачнулась на стуле. Ой. Здоровья мне пожелала только Лика, да и то, таким голосом, что мне сразу стало стыдно.
– Простите, – протянула я, продолжая чесать нос. Да что ж такое-то.
– Будьте здоровы, леди Варнесс, – сказал герцог и щёлкнул пальцами.
Под действием заклинания воздух замерцал, заискрился, потом подул небольшой ветер, а после на стол с громким «бах!» рухнул толстенный талмуд. По комнате полетела многовековая пыль вперемешку с крошками от необработанных краёв книги. Естественно, я сразу расчихалась. Кое-как активировала заклинание уборки и, закрывшись ладошкой, посмотрела на лорда. Хотелось сделать убийственный взгляд, чтобы этот гад почувствовал, как он виноват, но, видимо, не получилось. Чихнув три раза подряд, я почувствовала, как начинают слезиться глаза. Вот только этого мне не хватало!
– Можно выйти? – задала я вопрос, вновь чихая.
– Нет, – спокойно произнес лорд, перелистывая страницы книги.
– Что? Апчхи! – переспросила я и сквозь заложенный нос возмутилась. – В смысле «нет»?
– В самом прямом, – продолжал чтение своей книги Шеферд. – Не положено по закрытой части замка передвигаться без сопровождения.
– Мне. Нужно. Выйти! – твердо сказала я, сдерживая себя, чтобы не застонать от мучительных ощущений. Многовековая пыль это вам не обычная. Она веками копится, хранится. Да мало ли какие там аллергены могут быть!
– У вас что-то болит? – задал вопрос Шеферд, наконец-то отрываясь от «занимательного» перелистывания страниц. – Или, может быть, у вас плохое самочувствие?
То есть так не видно? От фразы «глаза протрите!» воздержалась, ибо негоже в высшем свете как сапожник разговаривать. Ну да, издержки воспитания имеются. Все мы не без греха. Тем более он был в курсе… Ай, не важно!
– Плохое самочувствие, – утвердительно кивнула я и пояснила, – И для того, чтобы вернуться к нормальному, чхи, мироощущению, мне требуется лекарство, которое осталось в комнате.
– И почему с собой не носите?
Да господи! Потому что ведьма я. И варю себе всё сама, а такое долго не лежит, поэтому и не ношу. Я думала, они в курсе, кого на отбор приглашают. Но ладно, вернемся к нашему бара… км, нашему настойчивому герцогу.
– Боюсь разбить пузырёк. Мало ли какие испытания для нас придумали.
– Логично, – решил сам для себя мой собеседник вслух, а потом с наигранным сожалением протянул, – Но я всё равно не могу Вас отпустить. Вы сами просто потеряетесь, да и тем более у нас осталось всего несколько организационных моментов, так что я думаю, вы немного подождёте.
Герцог с демонстративным видом вернулся к поиску, а я сидела в полном шоке и недоумении, одновременно с этим страдая от раздражения в глазах и неприятного ощущения в носу. «Вот поэтому этот герцог меня и бесит», – решила я сама для себя, подтвердив свои мысли очередным громким «апчхи».
Все остальные девушки сидели и откровенно веселились от происходящего. Да что ж такое-то! Хотела же не отсвечивать, а почему-то не получается. Всё время я привлекаю к себе какое-то излишнее внимание. Нет, так не может больше продолжаться. Всё! Теперь я ниже травы, тише воды.
Угу, да кабы кто позволил стать серой мышью! Соседка опрокинула на меня какую-то баночку, а оттуда выскочил приличных размеров паук. И, конечно же, все девушки, сидящие рядом, тут же завизжали. Надо отдать мне должное – я свои эмоции сдержала, хотя внутри все сжалось от страха, ибо паучок совершенно не выглядел безобидным.
Спинка у него была мохнатенькая, на голове имелись небольшие рожки. Лапы вопреки всем научным обоснованиям и доказательствам были гладкие, и в них отражался свет от лампы. От его вида мне поплохело почти сразу же, ибо эта мутировавшая мерзость сидела прямо на мне, но орать было бессмысленно, ибо помогать никто не кинется. Я сглотнула, чувствуя, как в животе закручиваются узелочки страха. Знать бы ещё, безопасен он или нет.
Пока я раздумывала, паук переполз с подола на лиф и удобно устроился где-то под грудью. Ой. Чего-чего, а такого я точно не ожидала, поэтому мысли лихорадочно летали по голове и никак не могли сформироваться.
Девушки же вокруг лихорадочно метались и пытались держаться подальше. В общем, создавали слишком много шуму. Герцог же лишь на мгновение оторвался от своего дела и, обведя всех убийственным взглядом, вновь вернулся к чтиву.
– Тихо! – рявкнула я, когда поняла, что в таком шуме думать бессмысленно.
Визжащие мадемуазели как-то сразу поутихли и с недоумением воззрились на меня.
– Убери эту гадость! – указала на паука пальцем русоволосая девушка, сморщив носик.
– Виэль, пальцем тыкать некрасиво, – протянула рассеянно рыжеволосая.
Я же в этот момент вздохнула, на мгновение зажмурилась и, взяв паука за туловище двумя пальцами, отцепила, поспешно отправив его в полет на стол. Силу я немножечко не рассчитала, поэтому тварюшку я не поставила, а кинула так, что он покатился по поверхности стола как раз в сторону претенденток. Те вновь заорали и шумной гурьбой отодвинулись назад, врезавшись в шкаф, который покачнулся и, как в замедленном действии, полетел вниз, как раз на соседний.
Ой.
Округлив глаза, попыталась активировать заклинание… но не успела. Шкафы, как выстроенные в ряд доминошки, падали друг на друга, поэтому каждый раз я попадала мимо. Ситуацию спас герцог, поймав заклинанием предпоследний шкаф. Я же оглядела сие действие и тяжело вздохнула.
– И как это понимать? – тяжелый взгляд и холодный тон герцога заставили нас всех опустить головы вниз.
Отвечать почему-то никто не спешил, поэтому Шеферд посчитал нужным повторить свой вопрос. Теперь в мою сторону полетели указательные пальцы как минимум пятерых претенденток.
– Фи, как некультурно, – пробормотала я, как-то равнодушно смотря на это безобразие.
Вот честно. Было все равно. Кто ж знал, что эти шальные шкаф опрокинут?
– И как это понимать? – вновь задал вопрос герцог, но уже лично мне.
– Вы меня не выпустили, вот и, – я сделала небольшую паузу, – вот и получилось.
Опустила голову, ибо стыдно стало.
– Что получилось? – и голос-то такой вкрадчивый, что аж мурашки по коже побежали.
– Шкафы, – ещё ниже опуская голову, проговорила я.
– Что шкафы? Вы зачем Ильдара Гусаровича побили? – возмущенно проговорил Рэймонд де Шеферд, очевидно, потеряв терпение.
А у меня отпала нижняя челюсть, и округлились глаза.
– Кого? – выдохнула я, ибо… – Да не били мы никого!
– Ильдара Гусаровича, – вновь неоднозначно ответил куратор.
– М, скажите, – начала рыжеволосая, пытаясь вылезть из толпы, – А кто этот… Да подвинься ты! Кто этот Ильдар Гусарович? – вопросила девушка, нагло отталкивая Виэль.
Потерев переносицу, герцог обвел взглядом всю нашу бедственную компанию, состоявшую из двадцати семи девушек. Затем поправил что-то на камзоле, неразборчиво пробормотал какую-то фразу себе под нос и широкими шагами, чеканя каждый из них каблуком ботинок по деревянному полу, жалко поскрипывающему под действием веса мужчины, занял свое место.
– Присаживайтесь, девушки.
– Но там же паук! – заорала Виэль, сделав шаг назад и запнувшись о край шкафа. От нелепой смерти её спасли рядом стоящие девушки, вовремя поймав её за руки.
– Нашли паука! – поворчал этот самый… пакость, расправляя свои скрюченные от полёта на стол лапки. – Хранитель я местный. Слежу за порядком. Червей книжных отпугиваю да чтоб всякие тут не шатались. Вот не было печали, какая-то деваха опрокинула мою чернильницу, а она, на минуточку, дорогущая. Царских времен еще! А вы! Эх, хабалки! Ничего не цените.
У меня дёрнулся правый глаз.
– Да ладно бы случайно опрокинули, так нет, на какую-то еще одну хабалку, – продолжала вещать эта пакость, а у меня задергался и левый глаз.
– Вас, часом, не Пакостью по фамилии величать? – прищурившись, спросила я.
– А то! – радостно воскликнул паук, - Как есть. Ильдар Гусарович Пакость! – бодро отрапортовал, собственно, Пакость, а потом до него вдруг дошло, что знать-то я не могу его фамилии. Его маленькие глазки округлились, увеличились размером, а он, чуть подавшись в мою сторону, сдавленным полушепотом проговорил:
– А ты это, дева, откуда знаешь?
Прищурилась, хитро улыбнулась, а потом хмыкнула на манер Пакости:
– Так вестимо откуда. Ведьма я.
– А-а-а! – протянул Пакость. – Скучно.
Паук разом потерял ко мне интерес. Ну да ладно.
– Ну, наверное, я пойду, а то тут дел немеряно, надо еще уборщика растормошить, а то тут убираться до субботы можно. А ты, – Пакость вновь обратился ко мне, – не кидай так больше! Ни меня, ни пауков, а то чуть все мозги мне не вытрясла, хабалка!
А потом с громким «хлюп» исчез. Я чуть глаза не протёрла. Вот это поворо-о-от.
– Присаживайтесь уже, леди. Будем знакомиться с вами. И так времени потеряли полно, нечего задерживаться. Побыстрее, пожалуйста.
Раз нас просили – мы и организовались, и быстренько заняли свои места. Теперь я готовилась узнать имя той, по чьей вине я покалечила Пакость.
Знакомство мы начали в том же порядке, что и проходили тест.
По правую руку от герцога сидела сирена из Южных Вод, которые прилегают к нашему государству. Звали её Миранда, и у нее была достаточно стандартная внешность, хотя сирены отличались своеобразием своего облика и наличием клыков, коих у этой, скажем грубо, особи не наблюдалось.
Дальше сидела Виэль, которая оказалась княгиней Бельсотской, сводной сестрой подруги моего детства. Вообще она была невзрачной и выигрывала, разве что у меня, но я тоже недурно выгляжу, так что, возможно, на фоне меня она тоже проигрывала. Себя же со стороны не видно, так что я пыталась надеяться на правдивость своих мыслей.
Далее сидела изящная эльфиечка, которая была коренной жительницей Шайена, хотя эльфы обычно предпочитают жить в своих лесных обителях. Звали её Тасиэльнита, и она оказалась весьма скромной девушкой по сравнению с другими представителями своей расы.
Четвёртой и пятой были сестры Горские, которые по счастливой, а может и не очень, случайности попали в одну группу. Они в двух словах описали, мол, благородных кровей, самые лучшие, замечательные и вообще прекрасней них тут никого нет. Я едва сдержалась, чтоб не фыркнуть, ибо сидящая после них я со своим отсутствующим положением в обществе вообще была скучной и неинтересной. А еще я выяснила, что это Жанна Горская опрокинула на меня эту несчастную чернильницу. Возможно, она думала, что так запятнает мою репутацию, мол, сама на себя вылила чернила, но у неё это не получилось, поскольку в баночке был только Пакость, из-за которого и пострадала местная домашняя библиотека.
Потом последовал рассказ Лики, а затем я наконец-то узнала имя рыжеволосой стервы. Имя у нее было простое и совсем не барское. Величали это чудо Анечкой Простофской, именно так, через «ф» и никак иначе. Держалась наша Анечка гордо и уверенно, чуть ли не подняв свой изящный носик к потолку, ручки она, как прилежная ученица, сложила на пар… тьфу, на столе и хорошо поставленным голосом расска… хм, рекламировала себя. Купить эту прелесть мне не захотелось, а значит, рекламщица из неё получилась плохая. Общаться тоже не захотелось, ибо личность стандартная и не цепляющая изюминкой. Ну, хоть бы шепелявила, и то вперёд! А так, как изрек Пакость – «скучно».
Затем были какие-то девушки из села, говорившие слишком бодро и бойко.
Оставшиеся две девушки оказались двоюродными сестрами: Катерина Левковская и Александра Герцина. Обе увлекались вышиванием и танцами, были дочерями баронов из Рансийской Империи и, как они сами выразились, «птичками низкого полета». В общем, этакие монашки, которые были одеты до неприличного хорошо, а ткани платьев могли похвастаться такой дороговизной, что глаза на лоб полезут. Украшения на них были хоть и скромные, но тоже не дешёвые. И вот лица бы рассматривать, а не то, сколько тратят на одежду и украшения родители этих двух леди, да вот только лица у них были довольно своеобразными, но непременно вгоняли в ступор от холодного и бесстрастного выражения.
После знакомства, нам сообщили, что Рэймонд де Шеферд является нашим куратором. Кроме того, одной из нас сегодня вечером придет приглашение на встречу с Дионисом. Мы проведем с ним время начиная с двенадцати дня и до самого вечера. После этого нас отпустили по комнатам.
Натали так и не вернулась. Дожидаться её было бессмысленно, поэтому я ещё раз приняла душ, и уже находясь в кровати, когда заметила на тумбочке фиолетовый конверт с перевязью. Сердце пропустило два удара. Это же не то, о чём я могла подумать? Взяла конверт, распечатала и, прочитав содержание, выронила бумагу из рук.
Он издевается надо мной?!
Глава 6
Первая половина дня прошла как в тумане.
