Он тотчас же открыл глаза. Черный, влажный, густой и губчатый кусок чего-то деловито присасывался к его ланитам, потихоньку давя на брови. «Что за?..» –– РАздРАженно подумал Алекс и целковым усилием содРАл с лица холодную сущность. Мутная пелена спала с очей и узрел Рус кругом, сверху и снизу водную толщу. Сфокусировав зрение, Алекс увидел в руке осьминога, начавшего теперь присасываться к ней. «От падло!». С сим РАссуждением Рус сдавил его голову, превРАтив гада морского в фаршик и глянул на верх. Сквозь блестящее на солнце стекло воды Алекс узрел залп стальных ядер и в ту же минуту его кроссовки коснулись дна. «Так, а ну-ка хватит прохлаждаться!». Оттолкнувшись от песочка, Рус понесся на верх. Находясь полпути от берега, он почувствовал, как с его членами началось твориться что-то неладное. Руки его вновь покрылись корой, став больше в РАзмеРАх, однако они не превРАтились в лезвия. Вместо них на месте рук появились пупырчатые лианы, подобные щупальцам осьминожьим. «Гм!.. Ладно, затестим» –– Вылетая из воды подумал Алекс.
Рус вынырнул точно над пушкарями как РАз в тот момент, когда почти догоревшие фитили уже сулили смерть Халифу и остальным. В полете Алекс обРАтил щупальца к пушкам, облепив их стволы и рванув на себя. Орудия сорвались с лафетов, Рус ударил ими со всей силы о пол, взломав мостовую и РАзбросав ящеров в РАзные стороны. Затем, еще не успев приземлиться, Рус прилип к полушке других пушек, стволы коих напРАвил он под ноги уцелевших супостатам. Стальные глотки рявкнули. По мостовой РАзлетелись камни, облепленные чешуйками и зеленой жижей. Ее было так много, что даже дым приобрел крокодилий оттенок. Ящерские РАсчеты буквально РАзмазало.
–– Элементаль возьми, вовремя! –– РАдостно воскликнул Халиф, подбежав к Алексу и заключая того в объятьях. –– Что за... Пушечки пушечные? –– Спросил избРАнный, глядя на новые руки Алекса.
–– Сам толком не знаю, но, соглы, они клевые. –– Отвечал Рус.
Тут стены зданий, стоявших слева рухнули под напором невиданной силы. Метая зевесы, громом и славой своею блистая, из руин строений ворвался Перун, РАдостно улыбаясь. Малые молнии живым водопадом стекали и прыгали по его боРОДе. Из его уст вырвалось, томимое до сего мига, победное:
–– Эти ящеры – настоящие малыши!
И под крик сей трупы зеленокожих РАзлетелись за его спиной в РАзные стороны от брошенной туда молнии.
–– Но... Как?!
–– Да я... Просто отлил, вот и все. –– Бог добРОДушно пожал плечами и подняв ногу. Мимо нее под наклоном промчался кусок стены.
–– Ну конечно же! –– Воскликнул Сальватор. –– Яд естественным путем вышел из тела. И как я сам не доду...
–– Короче! Сила при мне. –– Перун стукнул себя кулаком в грудь. –– Идите скорее, пока все здесь окончательно не перевернулось. А о ящеРАх мы позаботимся!
Сальватор, Перун, Алекс и подоспевшие Ленгви с Невским кивнули Русам. Халиф и Ихтиандр сжали покрепче сумки с тротилом, нацепили на нос маски и, РАзбежавшись, нырнули в воду. Проводив их глазами, Русы и Бог обернулись к зданию адмиРАлтейства. РАзбивая окна и снося двери, из всех щелей его вылезли ящеры. По всем пРАвилам бой их был проигРАн, звучало ж даже победное «эти ящеры – настоящие малыши», что им еще надо? Не-ет, видно движет ими не только желания уничтожить Америку и ее Русов. По всему выходило, что нечто более ценное защищают они под водой...
Пушки бывают РАзные. Бывают малые, стреляющие ядРАми в пол целковых фунта, живущие на орудийной палубе в кормовой области. Бывают и того меньше: миниатюрны, милы и убийственны. Такие, к примеру, РАсполагались у «Ангела свободы» на верхней палубе, звались «фальконетами» и служили в сРАжении полушносортным подспорьем. Бываю пушки средних РАзмеров, что стоят в носу коРАбля, да сморкаются книппелями. А бывают и этакие исполины, на которые взглянешь ненароком да как-то сРАзу подумаешь: «Боги, что угодно, только бы не луз кенон! Я ведь еще так молод и мил!».
Как на беду, именно с такой пушкой и произошел луз кенон на коРАбле капитана Блада. Шальное ядро «Морского дьявола» влетело на орудийную палубу, перебило удерживавшие ее канаты и теперь, отданное себе самой и волнению волн, полутоРАтонная пушка носилась по трюму, сшибая выживших Русов, ломая им ноги, вдавливая в стены их спины и перевоРАчивая ящики с ядРАми. Грохот стоял ужасный. Матросы метались в ужасе, проклятья сыпались с их обветренных уст и классическое: «Говно, жопа!» было самым милым и обаятельным, что тогда слышали коРАбельные стены.
В то же время к бортам флагмана Русов приближался линкор ГоРАцио Нельсона. Посекундно вытиРАя давно пересохший рот, в мундире, с посеревшими от пороха плечами и эполетами, в порыве лихом бросал тот сквозь око подзорной трубки взгляд то на беспомощно бившегося со штурвалом Блада, тот, оторвав ее от глаз, смотрел на матроса, ждавшего приказа для канониров.
–– Тихо, тихо-о-о...
–– Там есть кто живой?! –– Воскликнул Питер, обРАщаясь к только что выскочившему от канониров юнги. –– Все пушки на левый борт! Авось успеем!
Матрос хотел было выкрикнуть про носящуюся внутри батареи пушку, однако увидев шедший на них линкор, открыв рот РАзвернулся и вернуться обРАтно. Сбежав по ступеням, он открыл рот и в то же мгновение многофунтовое орудие выехало из-за поворота, сбив его с ног и оставив позади себя лишь переломанные хрящи. Под аплодисменты бортовых люков пушка стукнулась о ступеньку и покатилась обРАтно. Сквозь те же люки Даждьбог узрел надвигавшийся на них линкор британского лорда и РАзгадал его план. Закусив губу, Бог метнулся к левому борту и напРАвил перста в морскую пучину, призывая на помощь всю свою мощь, адскою болью за это РАсплачиваясь. На шее его вздулись могучие вены, кровь прилила к голове, да что к голове, к боРОДе! Боль пронизала каждую клетку Даждьбога, но он пРОДолжал взывать к волнам и когда судно вРАжеское РАзвернулось во фронт, чтобы, уже дымя в своем чреве подожженными фитилями, дать по «Ангелу» сокрушительный залп, Бог поднял меж судами водную стену, толщиной по четвертушку метров. В следующий миг плеск и шипенье РАздались по ту сторону – ни целковое ядро не достигло цели.
–– Дьявол! –– С ненавистью воскликнул Нельсон, в спешном порядке подбежав к рулевому. –– Пошел прочь!
Даждьбог же отпустил воны и без сил пал на палубу.
–– Джи-и-и-и-им!
Едва обернувшись, Бог узрел катящуюся на него задом пушку, лафет которой влетел точно в него, впечатав Даждбога в коРАбельную стену. Покрывало боли накрыла Бога с головой, он пал, несколько РАз перекатился и увидев, как пушка пробив дыру в борте, улетела вниз, хлюпнувшись в воду. Проморгавшись, очи его узрели подле пРОДеланной ею кРАсивое, мускулистое тело, пРАвда без головы, из шеи которой текла до боли знакомая РАзноцветная кровушка. «Да не, не-е-е» –– С содроганием подумал Даждьбог.
–– Твою мать, убило! –– Воскликнул целковый из матросов.
–– Скот, Барнс, вы там?! –– Закричал Даждьбог, ощущая наРАстающую сухость во рту.
–– Сensored твою мать! –– ЗаоРАл Скот. –– Ты, ты каким местом?!. Ты ж без башки?!.
–– Подними мою голову! Скорее! –– Кликнул Русу Даждьбог. Матрос застыл нерешительно, однако самый изысканный английский мат заставил его все же поднять голову с пола. Поскольку матросы – наРОД суеверный, едва Барнс поднял голову и глянул Даждьбогу в глаза, как голова Бога вновь на полу очутилась.
–– Сensored! –– Воскликнул матрос.
–– Сensored! –– Примерно тем же ответил упавший на пол.
–– Мать честная... Ты...
–– Да хрен бы с ней, с матерью, тело!, тело мое держите! Оно же сейчас плюхнется за борт!
РАстерявшиеся было матросы встрепинулись и опрометью метнулся к телу. То как РАз накренилось и стало коситься за борт. Подбежав, моряки все же успели поймать его в тот момент, когда безголовая шея уже смотрела в воду и втащили труп обРАтно за плечи.
Халиф и Ихтиандр плыли по уже начавшему приближенье к поверхности дну в поисках Велеса, ну, или на худой конец того, что от него осталось. Держа подмышкой сумки с тротилом, Русы проплыли десятичок в десятичке метров, после чего Ихтиандр наткнулся ногой на длинный корень. Ориентируясь по нему, Русы поплыли вдоль его на дно и вскорости выплыли к корневому кублу, вокруг которого все также носились косячки рыб.
Халиф осмотрелся. ВРОДе бы никого. Русы подплыли ближе к Велесу, отогнав назойливых морских обитателей. Бог выглядел хуже, чем в прошлый РАз. На лике его появились ссадины от хвостов, а под ребРАми – следы порезов. Руки его были исцаРАпаны. Грудь посинела, ногам тоже досталось. Поганые корни все сильнее вплелись в его изувеченное тело. Видимо ему крепко досталось от ящеров. Что еще могло взбрести в их грязные головы оставалось только гадать, но еще во времена Завров Халиф слышал истории про некий «фистинг хвостом», а потому гадать было гадко. Очи Велеса были закатаны и не было жизни в их потухшем взоре. Видимо Русы подоспели в последний момент. А возможно уже было и... поздно.
ИзбРАнный с Ихтиандром немедленно прильнули к телу Бога и стали крепить заряды из сумки. Закончив, они сунули огниво, подожгли фитили и что было мочи ринулись прочь. Секунда, другая... Ничего! Взрыв не гремит, ударная волна рыбех не РАзбРАсывает... В голове у Халифа промелькнула мысль резкая, и как у всех Русов, целковичное (первое) его суждение было грубым и необдуманным. «Ильич поднасРАл! Наймит ящерский, точно! Не зря про него по Первому всякое говорят!». Обстоятельство то же, к примеру, что телевидение ни сном ни духом не говаривало ему ни о детях ЗавРА, что живут на Плутоне, ни об истинном РАя устройстве, ни хотя бы об целквично (единственно) верном (+ к тому же кРАйне удобном) Древне-Русовом счете избРАнный почему-то забыл. Как и забыл он о наставлении мудрых славян: нельзя судить о явлении наскоро, ибо скоро только кошки РОДятся.
РАссуждая кРАмольно, Рус подплыл с Ихтиандром обРАтно к Велесу. Вырвавшиеся изо рта Бога пузырьки воздуха прервали сии РАзмышленья. Издыхал Велес. Сил его на борьбу уже не хватало, и Бог перестал противиться воле корней. В ту же секунду в десятичка десятичков километРАх отсюда черные черви достигли-таки макушек ветвей и РАспластав над лесами кривые, длинные пальцы, стали тянуть тайгу на себя. Те же элементали, кои лишены были рук (а их, как известно, было гоРАздо больше, чем полноценных элементалей), то они зубами хватали вершины дубов и елей и, режа губы об иглы хвой, тянули их вверх, стремясь что есть мочи погубить Русов. Сегодня же многие из потомков героев, по необРАзованности, также используют этот способ, когда хотят поставить рекорд. Они тянут зубами суда и птиц железнокрылых и полагают, что о себе заявляют они, мол впишут их там в какие-то Гиносы. О наивные! Памятник вечной злобе ваши стаРАния...
Водная толща и дно, тем временем, содрогнулись.
–– А-а-р-р-ра! –– Вне себя от ярости прооРАл Нельсон, хватаясь за РАзворочённую руку. РАзминувшись с флагманом Русов «Его величество» попал под перекрестный огонь полушки зашедших в тыл американских фрегатов, кои примчались на помощь, узрев сигналы. Бури каленой стали смели с его палубы бо?льшую часть команды, уцелевшие же лишились ног, рук и хвостов. Чаша сия не обошла и ГоРАцио – шальное ядро оторвало ему руку, ту самую, что и без того была неполноценна. Закусив губу, Рус перевел взгляд с сочащейся кровью культяпки на оставшихся в живых моряков. В строю осталось несколько стариков, с десятичок матросов, канониры да полушка безусых юнг. Целковому из них оторвало руку в локте, и он сидел на коленях пред оторванной дланью, глядел на нее и не мигал. При виде его побледневшего лика, британский командор РАссвирепел. Да чтобы он, адмиРАл британского флота, ГоРАцио Нельсон да его псы потерпели поРАжение?! Никогда в жизни! С сими мыслями, достойными куда более благоРОДных Русов, адмиРАл поспешил к юнге. Когда до него остался шаг, Нельсон скинул мундир и выхватил нож.
–– Держаться, салага! –– Выкрикнув это, адмиРАл вогнал нож себе в руку и срезал с нее полоски кожи. Испуганный юнга смотрел на него во все глаза. Намотав кожу на здоровую руку, ГоРАцио подхватил руку с пола, приладил юнге к локтю и перемотал ее полосой кожи, вернув ей, пусть и сомнительное, но все же РАбочее состояние. –– А ну-ка подняться!
Ошалелый юнга подскочил, как ужаленный. Вкруг них ревело море, рвались снаряды, шРАпнель со свистом перелетала через РАстрепанные головы. ГоРАцио же не остановился. Он вонзил ножик в грудь и, сняв еще кожи с торса, перебинтовал остальных Русов и зеленокожих, после чего хлопнул по плечу лишившегося глаза старика Джереми, воскликнув:
–– Мы – львы! Не нам их бояться. Мы прошли Абукир и Трафальгар! По нам стреляли, нас брали на абордаж, мы с вами даже тонули! Так неужели сегодня парочка жалких залпов, которых мы даже не почувствовали (под эти слова своего командиРА с пола поднялся даже ящер с перебитыми ядром ногами), смогут остановить лучших воинов британской империи?!
–– Не-е-ет!
–– Р-р-ра!
–– Так разобьем их!
–– Р-р-ра-а-а!
–– По местам, сукины дети! Тащите порох! Приказать «Вьюну» и «Манчестеру» идти на перехват!
Сигнальщики тут же метнулись к флагам, юнга, что еще секунду назад не знал, что и делать, теперь уже оказался на середине потрепанных шРАпнелью канатов, часть из которых он скреплял, по примеру ГоРАцио, собственной кожей.
–– Для начала пустить на дно вот эту дрянь! –– ГоРАцио указал на почти не потрепанный битвой американский фрегат. –– А то что-то видок у него слишком чистенький. Заряжай!
Штурвал не поддавался. Блад налег всем телом, сбросив с себя черный мундир. Бархатистое серебро пало под ноги, частично оголенные мускулы Руса взыгРАли на проявившемся сквозь завесы пороха солнце, белоснежная рубаха с подобРАнными рукавами давно измялась. Волны хлестали палубу, соленой плетью переливаясь через борта, чайки, подобно кипящей вокруг морской пене, носились над полем битвы крича голосом грифов и воронов, стремясь вселить в Русов ужас и стРАх. К тому их подзуживали элементали.
Блад вцепился в руль еще и зубами. Наконец, Рус смог-таки пересилить руль, вернув тем самым коРАблю упРАвление. Толку от этого, пРАвда, было мало. «Морской дьявол», ведомый пронырой Хьюго снова шел на таРАн и был сейчас в осьмушки футов от пРАвого борта. Треща железом и древом, ударил он в борт... Встряска, залп ружей, вихрь свинца. С палубы посметало пРАктически все живое. Ящеры бросили крюки и пошли на абордаж. В лучших тРАдициях своих грязных предков они рвали рубахи и резали себя саблями. В ушах встал шипящий крик:
–– Вот и конец вам, жалкие рус-с-сы!
А тем временем Нельсон попал в огненный мешок. Осьмушка коРАблей, выбитая ящеРАми с пРАвого фланга Русов в пылу сРАжения потеряла ориентиры. Не зная, что делать им, суда отошли влево и тут наткнулись на топивший фрегат американцев линкор. Недолго думая, вся осьмушка всадила в него со всего, что было, обняв «Его величество» огненным полукругом. За поднявшейся завесой порохового дыма рулевой ГоРАцио смог вывести коРАбль на более безопасный участок, однако на британском адмиРАле сие столкновение сказалась печально – ему оторвало полушку ногу. Свалившись с мостика, он подбоРОДком оперся на последнюю ступеньку, истекая кровью. Подбежавшие к нему матросы зашипели наперебой.
Рус вынырнул точно над пушкарями как РАз в тот момент, когда почти догоревшие фитили уже сулили смерть Халифу и остальным. В полете Алекс обРАтил щупальца к пушкам, облепив их стволы и рванув на себя. Орудия сорвались с лафетов, Рус ударил ими со всей силы о пол, взломав мостовую и РАзбросав ящеров в РАзные стороны. Затем, еще не успев приземлиться, Рус прилип к полушке других пушек, стволы коих напРАвил он под ноги уцелевших супостатам. Стальные глотки рявкнули. По мостовой РАзлетелись камни, облепленные чешуйками и зеленой жижей. Ее было так много, что даже дым приобрел крокодилий оттенок. Ящерские РАсчеты буквально РАзмазало.
–– Элементаль возьми, вовремя! –– РАдостно воскликнул Халиф, подбежав к Алексу и заключая того в объятьях. –– Что за... Пушечки пушечные? –– Спросил избРАнный, глядя на новые руки Алекса.
–– Сам толком не знаю, но, соглы, они клевые. –– Отвечал Рус.
Тут стены зданий, стоявших слева рухнули под напором невиданной силы. Метая зевесы, громом и славой своею блистая, из руин строений ворвался Перун, РАдостно улыбаясь. Малые молнии живым водопадом стекали и прыгали по его боРОДе. Из его уст вырвалось, томимое до сего мига, победное:
–– Эти ящеры – настоящие малыши!
И под крик сей трупы зеленокожих РАзлетелись за его спиной в РАзные стороны от брошенной туда молнии.
–– Но... Как?!
–– Да я... Просто отлил, вот и все. –– Бог добРОДушно пожал плечами и подняв ногу. Мимо нее под наклоном промчался кусок стены.
–– Ну конечно же! –– Воскликнул Сальватор. –– Яд естественным путем вышел из тела. И как я сам не доду...
–– Короче! Сила при мне. –– Перун стукнул себя кулаком в грудь. –– Идите скорее, пока все здесь окончательно не перевернулось. А о ящеРАх мы позаботимся!
Сальватор, Перун, Алекс и подоспевшие Ленгви с Невским кивнули Русам. Халиф и Ихтиандр сжали покрепче сумки с тротилом, нацепили на нос маски и, РАзбежавшись, нырнули в воду. Проводив их глазами, Русы и Бог обернулись к зданию адмиРАлтейства. РАзбивая окна и снося двери, из всех щелей его вылезли ящеры. По всем пРАвилам бой их был проигРАн, звучало ж даже победное «эти ящеры – настоящие малыши», что им еще надо? Не-ет, видно движет ими не только желания уничтожить Америку и ее Русов. По всему выходило, что нечто более ценное защищают они под водой...
Пушки бывают РАзные. Бывают малые, стреляющие ядРАми в пол целковых фунта, живущие на орудийной палубе в кормовой области. Бывают и того меньше: миниатюрны, милы и убийственны. Такие, к примеру, РАсполагались у «Ангела свободы» на верхней палубе, звались «фальконетами» и служили в сРАжении полушносортным подспорьем. Бываю пушки средних РАзмеров, что стоят в носу коРАбля, да сморкаются книппелями. А бывают и этакие исполины, на которые взглянешь ненароком да как-то сРАзу подумаешь: «Боги, что угодно, только бы не луз кенон! Я ведь еще так молод и мил!».
Как на беду, именно с такой пушкой и произошел луз кенон на коРАбле капитана Блада. Шальное ядро «Морского дьявола» влетело на орудийную палубу, перебило удерживавшие ее канаты и теперь, отданное себе самой и волнению волн, полутоРАтонная пушка носилась по трюму, сшибая выживших Русов, ломая им ноги, вдавливая в стены их спины и перевоРАчивая ящики с ядРАми. Грохот стоял ужасный. Матросы метались в ужасе, проклятья сыпались с их обветренных уст и классическое: «Говно, жопа!» было самым милым и обаятельным, что тогда слышали коРАбельные стены.
В то же время к бортам флагмана Русов приближался линкор ГоРАцио Нельсона. Посекундно вытиРАя давно пересохший рот, в мундире, с посеревшими от пороха плечами и эполетами, в порыве лихом бросал тот сквозь око подзорной трубки взгляд то на беспомощно бившегося со штурвалом Блада, тот, оторвав ее от глаз, смотрел на матроса, ждавшего приказа для канониров.
–– Тихо, тихо-о-о...
–– Там есть кто живой?! –– Воскликнул Питер, обРАщаясь к только что выскочившему от канониров юнги. –– Все пушки на левый борт! Авось успеем!
Матрос хотел было выкрикнуть про носящуюся внутри батареи пушку, однако увидев шедший на них линкор, открыв рот РАзвернулся и вернуться обРАтно. Сбежав по ступеням, он открыл рот и в то же мгновение многофунтовое орудие выехало из-за поворота, сбив его с ног и оставив позади себя лишь переломанные хрящи. Под аплодисменты бортовых люков пушка стукнулась о ступеньку и покатилась обРАтно. Сквозь те же люки Даждьбог узрел надвигавшийся на них линкор британского лорда и РАзгадал его план. Закусив губу, Бог метнулся к левому борту и напРАвил перста в морскую пучину, призывая на помощь всю свою мощь, адскою болью за это РАсплачиваясь. На шее его вздулись могучие вены, кровь прилила к голове, да что к голове, к боРОДе! Боль пронизала каждую клетку Даждьбога, но он пРОДолжал взывать к волнам и когда судно вРАжеское РАзвернулось во фронт, чтобы, уже дымя в своем чреве подожженными фитилями, дать по «Ангелу» сокрушительный залп, Бог поднял меж судами водную стену, толщиной по четвертушку метров. В следующий миг плеск и шипенье РАздались по ту сторону – ни целковое ядро не достигло цели.
–– Дьявол! –– С ненавистью воскликнул Нельсон, в спешном порядке подбежав к рулевому. –– Пошел прочь!
Даждьбог же отпустил воны и без сил пал на палубу.
–– Джи-и-и-и-им!
Едва обернувшись, Бог узрел катящуюся на него задом пушку, лафет которой влетел точно в него, впечатав Даждбога в коРАбельную стену. Покрывало боли накрыла Бога с головой, он пал, несколько РАз перекатился и увидев, как пушка пробив дыру в борте, улетела вниз, хлюпнувшись в воду. Проморгавшись, очи его узрели подле пРОДеланной ею кРАсивое, мускулистое тело, пРАвда без головы, из шеи которой текла до боли знакомая РАзноцветная кровушка. «Да не, не-е-е» –– С содроганием подумал Даждьбог.
–– Твою мать, убило! –– Воскликнул целковый из матросов.
–– Скот, Барнс, вы там?! –– Закричал Даждьбог, ощущая наРАстающую сухость во рту.
–– Сensored твою мать! –– ЗаоРАл Скот. –– Ты, ты каким местом?!. Ты ж без башки?!.
–– Подними мою голову! Скорее! –– Кликнул Русу Даждьбог. Матрос застыл нерешительно, однако самый изысканный английский мат заставил его все же поднять голову с пола. Поскольку матросы – наРОД суеверный, едва Барнс поднял голову и глянул Даждьбогу в глаза, как голова Бога вновь на полу очутилась.
–– Сensored! –– Воскликнул матрос.
–– Сensored! –– Примерно тем же ответил упавший на пол.
–– Мать честная... Ты...
–– Да хрен бы с ней, с матерью, тело!, тело мое держите! Оно же сейчас плюхнется за борт!
РАстерявшиеся было матросы встрепинулись и опрометью метнулся к телу. То как РАз накренилось и стало коситься за борт. Подбежав, моряки все же успели поймать его в тот момент, когда безголовая шея уже смотрела в воду и втащили труп обРАтно за плечи.
***
Халиф и Ихтиандр плыли по уже начавшему приближенье к поверхности дну в поисках Велеса, ну, или на худой конец того, что от него осталось. Держа подмышкой сумки с тротилом, Русы проплыли десятичок в десятичке метров, после чего Ихтиандр наткнулся ногой на длинный корень. Ориентируясь по нему, Русы поплыли вдоль его на дно и вскорости выплыли к корневому кублу, вокруг которого все также носились косячки рыб.
Халиф осмотрелся. ВРОДе бы никого. Русы подплыли ближе к Велесу, отогнав назойливых морских обитателей. Бог выглядел хуже, чем в прошлый РАз. На лике его появились ссадины от хвостов, а под ребРАми – следы порезов. Руки его были исцаРАпаны. Грудь посинела, ногам тоже досталось. Поганые корни все сильнее вплелись в его изувеченное тело. Видимо ему крепко досталось от ящеров. Что еще могло взбрести в их грязные головы оставалось только гадать, но еще во времена Завров Халиф слышал истории про некий «фистинг хвостом», а потому гадать было гадко. Очи Велеса были закатаны и не было жизни в их потухшем взоре. Видимо Русы подоспели в последний момент. А возможно уже было и... поздно.
ИзбРАнный с Ихтиандром немедленно прильнули к телу Бога и стали крепить заряды из сумки. Закончив, они сунули огниво, подожгли фитили и что было мочи ринулись прочь. Секунда, другая... Ничего! Взрыв не гремит, ударная волна рыбех не РАзбРАсывает... В голове у Халифа промелькнула мысль резкая, и как у всех Русов, целковичное (первое) его суждение было грубым и необдуманным. «Ильич поднасРАл! Наймит ящерский, точно! Не зря про него по Первому всякое говорят!». Обстоятельство то же, к примеру, что телевидение ни сном ни духом не говаривало ему ни о детях ЗавРА, что живут на Плутоне, ни об истинном РАя устройстве, ни хотя бы об целквично (единственно) верном (+ к тому же кРАйне удобном) Древне-Русовом счете избРАнный почему-то забыл. Как и забыл он о наставлении мудрых славян: нельзя судить о явлении наскоро, ибо скоро только кошки РОДятся.
РАссуждая кРАмольно, Рус подплыл с Ихтиандром обРАтно к Велесу. Вырвавшиеся изо рта Бога пузырьки воздуха прервали сии РАзмышленья. Издыхал Велес. Сил его на борьбу уже не хватало, и Бог перестал противиться воле корней. В ту же секунду в десятичка десятичков километРАх отсюда черные черви достигли-таки макушек ветвей и РАспластав над лесами кривые, длинные пальцы, стали тянуть тайгу на себя. Те же элементали, кои лишены были рук (а их, как известно, было гоРАздо больше, чем полноценных элементалей), то они зубами хватали вершины дубов и елей и, режа губы об иглы хвой, тянули их вверх, стремясь что есть мочи погубить Русов. Сегодня же многие из потомков героев, по необРАзованности, также используют этот способ, когда хотят поставить рекорд. Они тянут зубами суда и птиц железнокрылых и полагают, что о себе заявляют они, мол впишут их там в какие-то Гиносы. О наивные! Памятник вечной злобе ваши стаРАния...
Водная толща и дно, тем временем, содрогнулись.
–– А-а-р-р-ра! –– Вне себя от ярости прооРАл Нельсон, хватаясь за РАзворочённую руку. РАзминувшись с флагманом Русов «Его величество» попал под перекрестный огонь полушки зашедших в тыл американских фрегатов, кои примчались на помощь, узрев сигналы. Бури каленой стали смели с его палубы бо?льшую часть команды, уцелевшие же лишились ног, рук и хвостов. Чаша сия не обошла и ГоРАцио – шальное ядро оторвало ему руку, ту самую, что и без того была неполноценна. Закусив губу, Рус перевел взгляд с сочащейся кровью культяпки на оставшихся в живых моряков. В строю осталось несколько стариков, с десятичок матросов, канониры да полушка безусых юнг. Целковому из них оторвало руку в локте, и он сидел на коленях пред оторванной дланью, глядел на нее и не мигал. При виде его побледневшего лика, британский командор РАссвирепел. Да чтобы он, адмиРАл британского флота, ГоРАцио Нельсон да его псы потерпели поРАжение?! Никогда в жизни! С сими мыслями, достойными куда более благоРОДных Русов, адмиРАл поспешил к юнге. Когда до него остался шаг, Нельсон скинул мундир и выхватил нож.
–– Держаться, салага! –– Выкрикнув это, адмиРАл вогнал нож себе в руку и срезал с нее полоски кожи. Испуганный юнга смотрел на него во все глаза. Намотав кожу на здоровую руку, ГоРАцио подхватил руку с пола, приладил юнге к локтю и перемотал ее полосой кожи, вернув ей, пусть и сомнительное, но все же РАбочее состояние. –– А ну-ка подняться!
Ошалелый юнга подскочил, как ужаленный. Вкруг них ревело море, рвались снаряды, шРАпнель со свистом перелетала через РАстрепанные головы. ГоРАцио же не остановился. Он вонзил ножик в грудь и, сняв еще кожи с торса, перебинтовал остальных Русов и зеленокожих, после чего хлопнул по плечу лишившегося глаза старика Джереми, воскликнув:
–– Мы – львы! Не нам их бояться. Мы прошли Абукир и Трафальгар! По нам стреляли, нас брали на абордаж, мы с вами даже тонули! Так неужели сегодня парочка жалких залпов, которых мы даже не почувствовали (под эти слова своего командиРА с пола поднялся даже ящер с перебитыми ядром ногами), смогут остановить лучших воинов британской империи?!
–– Не-е-ет!
–– Р-р-ра!
–– Так разобьем их!
–– Р-р-ра-а-а!
–– По местам, сукины дети! Тащите порох! Приказать «Вьюну» и «Манчестеру» идти на перехват!
Сигнальщики тут же метнулись к флагам, юнга, что еще секунду назад не знал, что и делать, теперь уже оказался на середине потрепанных шРАпнелью канатов, часть из которых он скреплял, по примеру ГоРАцио, собственной кожей.
–– Для начала пустить на дно вот эту дрянь! –– ГоРАцио указал на почти не потрепанный битвой американский фрегат. –– А то что-то видок у него слишком чистенький. Заряжай!
Штурвал не поддавался. Блад налег всем телом, сбросив с себя черный мундир. Бархатистое серебро пало под ноги, частично оголенные мускулы Руса взыгРАли на проявившемся сквозь завесы пороха солнце, белоснежная рубаха с подобРАнными рукавами давно измялась. Волны хлестали палубу, соленой плетью переливаясь через борта, чайки, подобно кипящей вокруг морской пене, носились над полем битвы крича голосом грифов и воронов, стремясь вселить в Русов ужас и стРАх. К тому их подзуживали элементали.
Блад вцепился в руль еще и зубами. Наконец, Рус смог-таки пересилить руль, вернув тем самым коРАблю упРАвление. Толку от этого, пРАвда, было мало. «Морской дьявол», ведомый пронырой Хьюго снова шел на таРАн и был сейчас в осьмушки футов от пРАвого борта. Треща железом и древом, ударил он в борт... Встряска, залп ружей, вихрь свинца. С палубы посметало пРАктически все живое. Ящеры бросили крюки и пошли на абордаж. В лучших тРАдициях своих грязных предков они рвали рубахи и резали себя саблями. В ушах встал шипящий крик:
–– Вот и конец вам, жалкие рус-с-сы!
А тем временем Нельсон попал в огненный мешок. Осьмушка коРАблей, выбитая ящеРАми с пРАвого фланга Русов в пылу сРАжения потеряла ориентиры. Не зная, что делать им, суда отошли влево и тут наткнулись на топивший фрегат американцев линкор. Недолго думая, вся осьмушка всадила в него со всего, что было, обняв «Его величество» огненным полукругом. За поднявшейся завесой порохового дыма рулевой ГоРАцио смог вывести коРАбль на более безопасный участок, однако на британском адмиРАле сие столкновение сказалась печально – ему оторвало полушку ногу. Свалившись с мостика, он подбоРОДком оперся на последнюю ступеньку, истекая кровью. Подбежавшие к нему матросы зашипели наперебой.
