Защитный кожух с двигателя он уже успел снять и теперь пытался реанимировать «рабочую лошадку» доступными средствами. – Я не собирался… само как-то получилось, - произнёс он, перетряхивая сумку с инструментами.
- Лицо не болит?
- Нет, - выдал парень, сосредоточенно перебирая гаечные ключи.
- Вот и хорошо, - плюхнулся на своё место майор. – А то у меня тоже как-то само получилось.
Через полчаса героических усилий мотор оживлённо заурчал, и машина тронулась с места, оставляя позади догорающий закат и пустую площадь.
Ариана выждала, пока микроавтобус выйдет на трассу, и подсела поближе к командиру. Предосторожность была излишней: двигатель в кабине – отличная шумовая завеса для любых разговоров, и всё же…
- Зачем? - произнесла она, поворачиваясь к дремлющему мужчине. – Я же вроде как пообещала: «сдайся – не тронут»… Слово надо держать.
Вардан скосил глаза в сторону подруги и устало поморщился:
- Ну, я-то ему ничего не обещал, - поджал губы майор. – Да и что это за сдача? Когда в угол зажали…
- Зато мне ты обещал, - напомнила девушка, оглядываясь на кудрявый затылок водителя, - это, во-первых, а во-вторых, что там было про уважение? Про то, что мне нужно будет держать дисциплину? Во что он будет ставить моё слово, если его так просто нарушить?
- А как надо было? – недовольно прищурился командир. – Внушение сделать: «Ай-яй-яй, заложников захватывать нехорошо, пистолетом размахивать плохо…» Пальцем серьёзно погрозить и без вишнёвого пирога за ужином оставить. Так что ли? – не удержался Вардан.
- Нет, не так, - уклонилась лейтенант. – Но в морду без разговоров – это тоже не дело.
- За такое не просто – в морду, за такое выдрать надо как сидорову козу, чтоб больше даже мыслей об оружии не возникало, - удивлённо развёл руками мужчина. – Или ты считаешь, что зарвавшийся горец - это не опасно? В нашем селе, рядом со стариками, детьми? А если завтра на эдайца кто косо посмотрит, а тот за нож схватится или за вилы, за косу? Возьмёшь на себя ответственность?
Ариана сцепила зубы, чтоб не наговорить грубостей. Завёлся, глазами сверкает в праведном гневе и стелет гладко… только опять со своей колокольни. Ответственность? На ней? С какого рожна? Вместо того чтоб решить проблему с фермой, умерить карьерные амбиции, почаще бывать у стариков, он затеял концлагерь на свежем воздухе. Приплёл её ко всему этому, сделав не просто свидетельницей, а практически соучастницей. А может, и правда, ну его… это уговор?
Старший лейтенант, откинулась на спинку сиденья, чуть прикрыв глаза:
- Майор, вы помнится, хотели отношений по дружбе, а не по уставу, - мужчина прекратил отповедь, перейдя на недовольное, но вполне мирное сопение, - так может, оставим этот тон для плаца? Ты хоть представляешь, что будет, если в ведомстве узнают? У офицера отдела по борьбе с работорговлей раб в дачном домике!
- Арька, да я понимаю, - командир потёр лицо, приходя в себя. – Подстава та ещё… Под трибунал подвожу…
Ариана отвела взгляд. В сумерках за окном вспыхивали редкие встречные огни, чёрная лента дороги, казалось, могла виться бесконечно, оставляя сколь угодно времени на размышления.
- Не в трибунале дело… И не потому что – плевать… Мне на вас не плевать, - повернулась к нему девушка, с усилием проговаривая слова. – У меня же никого больше… Ты – семья, Дамир с Корой – семья… Но я не хочу! Всё, баста! Больше не хочу…
- Да погоди ты, - мужчина шумно вздохнул, прерывая вязкий поток слов. – Ну, прости дурака, - усталый, сочувствующий взгляд из-под густых бровей. Ладонь командира легла на затылок девушки, сталкивая их лбами. – Идиот, солдафон… нашёл, кого носом тыкать, - сглатывая оскомину, повинился он. – Привычка – вторая натура… видать, правду говорят.
Челюсть ныла безбожно. Тимур украдкой ощупал наливающийся отёк. Синяка может и не будет, но щека оплывёт капитально. Проверено. Не в новинку.
Парень сильнее сжал руль, в который раз переживая неудачу. Бессильное бешенство и злость: не смог. Взялся и не сдюжил. Опозорился, повеселил вояк и сдался…
Поправляя зеркало, пленный заглянул в салон: майор ухватил помощницу за загривок, что-то втолковывает, буравя взглядом. Может тоже проштрафилась?
«Стриженная» насупилась, но не вырывается, слушает.
Ещё бы…
Водитель болезненно усмехнулся: с «медведем» шутки плохи. Жалко, не слышно за что он её… Вроде целый день вокруг вился, байки травил, за руку ухватить пытался. Парень оценивающим взглядом прощупал фигуру гостьи: широкие плечи, узкие бёдра, тощая, а талии как будто и нет, грудь еле угадывается под болотного цвета майкой. В бою пристрелил бы, не задумываясь: вылитый пацан и замашки все пацаньи.
На последнем повороте Тимур сосредоточенно высматривал свет во дворе. Машина подъезжала ближе, а надежда таяла: тёмные окна. Старики спят.
Открывая ворота и ставя транспорт в гараж, парень нет-нет, да и прислушивался. Может, Дамир выйдет покурить, или неугомонная тётка решит попотчевать на ночь загулявшихся гостей.
Так часто бывало, но, как назло, не в этот раз. Липкое беспокойство против воли заполняло грудь. Надеяться на стариков? На то, что при них майор не станет, отложит, забудет…
«Эвнек трусом быть не может», - повторил пленный, снова накручивая себя, доводя до предела. Лучше чувствовать злость, чем страх.
Вояки топтались неподалёку, изредка переговариваясь и поглядывая в его сторону. Не нагулялись ещё или ждут? Парень неторопливо закрыл машину, перебрал инструмент, полез менять свечи…
Парочка уходить не собиралась, его уже пару раз окликнули, поторапливая и настоятельно советуя, не заниматься хернёй в во втором часу ночи.
Тимур обречённо вздохнул, вытер испачканные в машинном масле пальцы о тряпку и, закрыв гараж, пошагал к своим конвоирам.
Убить - не убьют, поржут, жизни поучат, если постараться не нарываться в процессе, то и закончится быстро. Больно, унизительно, но без последствий. Эвнеку надо быть живым и желательно не инвалидом.
Мысль хорошая, правильная, а на деле отчего-то всегда выходило иначе. Ну вот, не мог он спокойно терпеть насмешки, смирно стоять, пока под рёбра вколачивают верную идеологию… Результат схватки с «медведем» предугадать было не сложно, но проверить всегда тянуло.
- Чего копаешься? Завтра дня не будет? – недовольно пробурчал мужчина. – Иди сюда, - махнул он рукой, подзывая к крыльцу.
Тимур сделал пару шагов указанном направлении, стараясь не выдавать накрывающий мандраж. Захват оружия, заложника, попытка побега, прямое неподчинение… Было о чём переживать и огребать в таких масштабах не хотелось.
- Давай быстрее! Вышагивает он тут, мысок тянет… - рыкнул майор, нетерпеливо хватая подошедшего пленного.
Свет фонаря резанул глаза. Парень инстинктивно попытался вывернуться, но за шкирку его держали крепко, а потом ещё запрокинули голову, подсовывая совсем уж под лампу.
- Ну вот, сама посмотри! Бил-то в пол силы… - пророкотал над ухом командир, вертя его словно куклу.
Прохладные женские пальцы скользнули по щеке и тут же исчезли:
- Ладно, отпускай, - раздалось рядом. – Челюсть не свернул и то – хлеб. Топай… до завтра не нужен, - лицо лейтенанта обозначилось сквозь яркое пятно, доходчиво указывая в сторону выделенного домика. - Отмазываться-то как будешь? Пчела укусила или от свежего воздуха разнесло? – ехидно поинтересовалась «стриженная» у старого приятеля.
- Завтра сообразим, - сонно отмахнулся мужчина. – Может, так уж сильно и не перекосит… Дотошная ты!
- Просто не хочу вляпаться по дурости…
- Зануда!
- Медведь.
- А чертей в подвале испугалась! Я же видел, как подпрыгнула, - довольно припечатал Вардан. – Как в пятнадцать лет! Арька – трусиха!
- Сам такой, - беззлобно надулась девушка.
- Пойдём хоть чаю попьём, посмотрим, чего там мамка с ужина оставила… А ты чего вылупился? – удивлённо обернулся майор к застывшему эдайцу. – Команда отбой не для тебя была?
Ретировался Тимур расторопно, но без суеты. Не хватало ещё, чтоб конвоиры заметили дрожь в руках и то, как волнами накатывал невостребованный адреналин. Трусливая радость недостойна воина. Отсрочка, поблажка. Да и чему радоваться? Что им лень сегодня его бить? Вертели как щенка: облапали, шкуру проверили и – пинка до будки… Позор! Если б дома знали… И тем не менее, дышать сразу стало как-то легче, ноги сами несли, не чуя прежней усталости, а «будка» была желанной и уютной как никогда.
- Хорошо, видать, погуляли… - многозначительно протянул дядька, пробираясь к накрытому столу.
- Как дети малые, - Кора только вздохнула и сердито махнула рукой в сторону невозмутимо жующей троицы. – Раньше хоть коленки разбивали, а теперь, видишь, что…
Эдаец пропихнул очередную ложку каши в едва приоткрытый рот и криво улыбнулся:
- Пройдёт. Хуже бывало.
- Красавец, - беззлобно констатировал фермер, присматриваясь. – Ну, рассказывайте, что ли, на кого напоролись?
Дамир взял тарелку и, крякнув, устроился на своём любимом месте у стены в ожидании занимательной истории. Ариана покосилась на соседей по лавке. Старый вояка, похоже, решил, что Тимур сцепился с кем-то из приезжих на рынке. А зная вспыльчивый характер работника, даже не с одним, а с целой компанией наглых, зарвавшихся отморозков. И, конечно, жаждал услышать во всех подробностях, как зло было наказано, и как «друзья» его прикрывали. Дядька вообще любил истории о незыблемых ценностях: настоящей дружбе, взаимовыручке, армейском братстве…
Да… про такое лейтенант и сама бы охотно послушала. То-то старик кидает на сына любопытные взгляды. Ищет отметины, следы борьбы за правое дело.
Парень задумчиво помешивал ложкой давно остывший геркулес и, судя по наморщенному лбу, пытался выдать нечто героически-правдивое про своих конвоиров, и от этого ему было тошно.
«А ну как сдаст?» - девушка вполне могла представить себе подобный исход.
Упёртый и мстительный – просто национальная черта: «Пусть мне будет плохо, лишь бы остальным – ещё хуже».
- Да не было никакой драки, - Вардан решил не уповать на сочинительский талант контуженого горца. – Лошадь его лягнула, - небрежно выдал майор, доливая в чашку кипяток.
Неспешно делающая круг ложка упёрлась в дно посудины и замерла. Слава богу, в центре внимания сейчас был командир, и никто кроме Арианы не видел этих округлившихся карих глаз.
- Лошадь? – дядька растеряно поскрёб затылок. – Дык… как это? На телеге один Агарка ездит, старая кляча у него, еле ноги волокает. Пригоняют на праздник иной раз поняшек, так те смирные…
- Как видишь, не всегда, - развёл руками Вардан. – Тимурка тоже решил – смирные, полез подковы проверить, и огрёб… Тимур, чего хоть молчишь? Сам рассказывай! А то подумают, что я сочиняю…
- Говорить больно, - старательно сдерживаясь, прошепелявил парень.
- Ещё бы, эк тебя перекосило! – сочувственно покачал головой фермер. – Может, зря встал? Лежать надо, вдруг сотрясение…
- Вот и не бери его сегодня на покосы! – тут же включилась заботливая тётка.- На целый день ведь, на жару!
- Бать, давай я поеду, - помолчав, предложил майор. – Пусть парень отлёживается.
- Вот, совсем дурной! – чертыхнулась тётка, распаляясь. – Тебе что врачи сказали? Даже вёдра с водой не тягать! А он рулоны катать удумал!
- Я ж себе не враг, - выходя из-за стола приобнял мать Вардан. – Не перетружусь. Раз до сих пор не помер…
- Нет уж! – категорично оборвал Дамир. – Тебе завтра на службу, ещё чего не хватало… Полежит сено, на той неделе начнём.
Ариана краем глаза наблюдала за горцем: лицо, как открытая книга. Вот злость, интерес, раздумье и нехотя принятое решение, которое тот, скрепя сердце, всё же считает верным.
- Не надо ждать. Нет сотрясенья. Дожди будут, - сосредоточенно пробубнил пленный, поднимаясь. – Зря, что ли, технику заказывали? Ещё неустойку платить…- Не слушая отговорок, он уже шёл к выходу, коротко уточняя у старого фермера, что ещё взять с собой.
- Ну, ладно… - окинув взглядом родных, растеряно пробормотал Дамир. – Ты, бабка, нам тогда еды собери, до вечера не обернёмся.
Вардан махнул вслед отцовской машине, сморщившись, покачал скрипящую створку ворот и направился в гараж. Приподнять, почистить, смазать – не совсем ведь он безрукий, на ферме вырос…
- Лошадь, значит? – ехидно раздалось у него за спиной.
- Не ждать же было, пока он чего-нибудь родит, - пояснил командир, не отрываясь от работы. – Через лавку слышно было, как мозги скрипят.
- Обидел парня по самый не балуй, - усмехнулась Ариана, выходя вперёд. – Они ж себя считают наездниками от бога, просто гуру по лошадям. А тут… поняшка… детская. Это ж позор, - присела она на корточки, с интересом разглядывая старого приятеля.
- Да у эдайцев куда ни плюнь – позор и кровная обида, - отмахнулся майор, ища глазами обо что бы вытереть руки. – В селение заходишь – сторонятся, нос воротят: «крежча» - нечистый… А как тушёнку выменять или машину через кордон пропустить, так сразу и в родственники запишут и уважаемым назовут. Да чёрт с ними… - Мужчина прихватил, поданную рогожку. - Мне завтра в часть… Пойдём хоть поплаваем!
Поваленные деревья, заросшие по грудь крапивой лужайки, влажность и комары… Если б лейтенант сразу догадалась, что «плавать» - это не про Милкину лужу, то трёхчасового перехода, наверное, удалось бы избежать. Ариана любила лес, походную романтику, костры и палатки, только без фанатизма. Да, конечно, нельзя засиживаться в кабинете, терять навыки и сноровку. Печально, когда боевые командиры, недавние примеры для солдат, в мирное время обрастают жирком, но… в гробу она видала прыгать с рюкзаком по брёвнам в сорокоградусную жару.
- Ничего, ничего! Вон, и вода уже блестит! Осталось-то с полкилометра… - Вардану гиподинамия в ближайшее время точно не грозила: крепко сбитый, широкоплечий, с выносливостью вьючного животного. Ариана незаметно перевела дыхание и, подтянув лямки, добавила ходу, позориться перед бравым военным совсем не хотелось.
Берег спускался уступами, призывно блестела мокрая галька. Скинув, пропитавшуюся потом одежду, мужчина первым ринулся в воду. Спрыгнул вниз, чуть поскользнувшись, проехался спиной, поднял тучу брызг на мелководье и, набрав глубину, поплыл, быстрыми, размашистыми гребками, взрывая сонную гладь. Ариана торопиться не стала: давно не была, надо проверить дно и рассчитать силы. Девушка аккуратно спустилась к озеру. Вода, как парное молоко, можно перевернуться на спину и зависнуть в голубовато-прозрачной толще или лениво грести, разглядывая зелёные волны деревьев, катящиеся к горизонту.
Майор покинул водную стихию первым и уже занялся обустройством привала. Любезно открытая банка тушёнки, порезанные огурцы, хлеб, вода из фляги, что ещё для счастья надо?
- Лопай, лопай, – усмехнулся Вардан, подкладывая поближе к девушке извлёчённый из рюкзака провиант. – Сильно устала?
- С тобой не соскучишься, - честно призналась лейтенант, догрызая горбушку. – У меня давненько таких марш-бросков не было. Уж и забыла как это…
- А я вот частенько со своими на маршруте. Личный пример знаешь, как «желторотиков» вдохновляет?
Ариана перестала жевать, в очередной раз мазанув взглядом по пышущей здоровьем фигуре напротив.
- Лицо не болит?
- Нет, - выдал парень, сосредоточенно перебирая гаечные ключи.
- Вот и хорошо, - плюхнулся на своё место майор. – А то у меня тоже как-то само получилось.
Через полчаса героических усилий мотор оживлённо заурчал, и машина тронулась с места, оставляя позади догорающий закат и пустую площадь.
Ариана выждала, пока микроавтобус выйдет на трассу, и подсела поближе к командиру. Предосторожность была излишней: двигатель в кабине – отличная шумовая завеса для любых разговоров, и всё же…
- Зачем? - произнесла она, поворачиваясь к дремлющему мужчине. – Я же вроде как пообещала: «сдайся – не тронут»… Слово надо держать.
Вардан скосил глаза в сторону подруги и устало поморщился:
- Ну, я-то ему ничего не обещал, - поджал губы майор. – Да и что это за сдача? Когда в угол зажали…
- Зато мне ты обещал, - напомнила девушка, оглядываясь на кудрявый затылок водителя, - это, во-первых, а во-вторых, что там было про уважение? Про то, что мне нужно будет держать дисциплину? Во что он будет ставить моё слово, если его так просто нарушить?
- А как надо было? – недовольно прищурился командир. – Внушение сделать: «Ай-яй-яй, заложников захватывать нехорошо, пистолетом размахивать плохо…» Пальцем серьёзно погрозить и без вишнёвого пирога за ужином оставить. Так что ли? – не удержался Вардан.
- Нет, не так, - уклонилась лейтенант. – Но в морду без разговоров – это тоже не дело.
- За такое не просто – в морду, за такое выдрать надо как сидорову козу, чтоб больше даже мыслей об оружии не возникало, - удивлённо развёл руками мужчина. – Или ты считаешь, что зарвавшийся горец - это не опасно? В нашем селе, рядом со стариками, детьми? А если завтра на эдайца кто косо посмотрит, а тот за нож схватится или за вилы, за косу? Возьмёшь на себя ответственность?
Ариана сцепила зубы, чтоб не наговорить грубостей. Завёлся, глазами сверкает в праведном гневе и стелет гладко… только опять со своей колокольни. Ответственность? На ней? С какого рожна? Вместо того чтоб решить проблему с фермой, умерить карьерные амбиции, почаще бывать у стариков, он затеял концлагерь на свежем воздухе. Приплёл её ко всему этому, сделав не просто свидетельницей, а практически соучастницей. А может, и правда, ну его… это уговор?
Старший лейтенант, откинулась на спинку сиденья, чуть прикрыв глаза:
- Майор, вы помнится, хотели отношений по дружбе, а не по уставу, - мужчина прекратил отповедь, перейдя на недовольное, но вполне мирное сопение, - так может, оставим этот тон для плаца? Ты хоть представляешь, что будет, если в ведомстве узнают? У офицера отдела по борьбе с работорговлей раб в дачном домике!
- Арька, да я понимаю, - командир потёр лицо, приходя в себя. – Подстава та ещё… Под трибунал подвожу…
Ариана отвела взгляд. В сумерках за окном вспыхивали редкие встречные огни, чёрная лента дороги, казалось, могла виться бесконечно, оставляя сколь угодно времени на размышления.
- Не в трибунале дело… И не потому что – плевать… Мне на вас не плевать, - повернулась к нему девушка, с усилием проговаривая слова. – У меня же никого больше… Ты – семья, Дамир с Корой – семья… Но я не хочу! Всё, баста! Больше не хочу…
- Да погоди ты, - мужчина шумно вздохнул, прерывая вязкий поток слов. – Ну, прости дурака, - усталый, сочувствующий взгляд из-под густых бровей. Ладонь командира легла на затылок девушки, сталкивая их лбами. – Идиот, солдафон… нашёл, кого носом тыкать, - сглатывая оскомину, повинился он. – Привычка – вторая натура… видать, правду говорят.
***
Челюсть ныла безбожно. Тимур украдкой ощупал наливающийся отёк. Синяка может и не будет, но щека оплывёт капитально. Проверено. Не в новинку.
Парень сильнее сжал руль, в который раз переживая неудачу. Бессильное бешенство и злость: не смог. Взялся и не сдюжил. Опозорился, повеселил вояк и сдался…
Поправляя зеркало, пленный заглянул в салон: майор ухватил помощницу за загривок, что-то втолковывает, буравя взглядом. Может тоже проштрафилась?
«Стриженная» насупилась, но не вырывается, слушает.
Ещё бы…
Водитель болезненно усмехнулся: с «медведем» шутки плохи. Жалко, не слышно за что он её… Вроде целый день вокруг вился, байки травил, за руку ухватить пытался. Парень оценивающим взглядом прощупал фигуру гостьи: широкие плечи, узкие бёдра, тощая, а талии как будто и нет, грудь еле угадывается под болотного цвета майкой. В бою пристрелил бы, не задумываясь: вылитый пацан и замашки все пацаньи.
На последнем повороте Тимур сосредоточенно высматривал свет во дворе. Машина подъезжала ближе, а надежда таяла: тёмные окна. Старики спят.
Открывая ворота и ставя транспорт в гараж, парень нет-нет, да и прислушивался. Может, Дамир выйдет покурить, или неугомонная тётка решит попотчевать на ночь загулявшихся гостей.
Так часто бывало, но, как назло, не в этот раз. Липкое беспокойство против воли заполняло грудь. Надеяться на стариков? На то, что при них майор не станет, отложит, забудет…
«Эвнек трусом быть не может», - повторил пленный, снова накручивая себя, доводя до предела. Лучше чувствовать злость, чем страх.
Вояки топтались неподалёку, изредка переговариваясь и поглядывая в его сторону. Не нагулялись ещё или ждут? Парень неторопливо закрыл машину, перебрал инструмент, полез менять свечи…
Парочка уходить не собиралась, его уже пару раз окликнули, поторапливая и настоятельно советуя, не заниматься хернёй в во втором часу ночи.
Тимур обречённо вздохнул, вытер испачканные в машинном масле пальцы о тряпку и, закрыв гараж, пошагал к своим конвоирам.
Убить - не убьют, поржут, жизни поучат, если постараться не нарываться в процессе, то и закончится быстро. Больно, унизительно, но без последствий. Эвнеку надо быть живым и желательно не инвалидом.
Мысль хорошая, правильная, а на деле отчего-то всегда выходило иначе. Ну вот, не мог он спокойно терпеть насмешки, смирно стоять, пока под рёбра вколачивают верную идеологию… Результат схватки с «медведем» предугадать было не сложно, но проверить всегда тянуло.
- Чего копаешься? Завтра дня не будет? – недовольно пробурчал мужчина. – Иди сюда, - махнул он рукой, подзывая к крыльцу.
Тимур сделал пару шагов указанном направлении, стараясь не выдавать накрывающий мандраж. Захват оружия, заложника, попытка побега, прямое неподчинение… Было о чём переживать и огребать в таких масштабах не хотелось.
- Давай быстрее! Вышагивает он тут, мысок тянет… - рыкнул майор, нетерпеливо хватая подошедшего пленного.
Свет фонаря резанул глаза. Парень инстинктивно попытался вывернуться, но за шкирку его держали крепко, а потом ещё запрокинули голову, подсовывая совсем уж под лампу.
- Ну вот, сама посмотри! Бил-то в пол силы… - пророкотал над ухом командир, вертя его словно куклу.
Прохладные женские пальцы скользнули по щеке и тут же исчезли:
- Ладно, отпускай, - раздалось рядом. – Челюсть не свернул и то – хлеб. Топай… до завтра не нужен, - лицо лейтенанта обозначилось сквозь яркое пятно, доходчиво указывая в сторону выделенного домика. - Отмазываться-то как будешь? Пчела укусила или от свежего воздуха разнесло? – ехидно поинтересовалась «стриженная» у старого приятеля.
- Завтра сообразим, - сонно отмахнулся мужчина. – Может, так уж сильно и не перекосит… Дотошная ты!
- Просто не хочу вляпаться по дурости…
- Зануда!
- Медведь.
- А чертей в подвале испугалась! Я же видел, как подпрыгнула, - довольно припечатал Вардан. – Как в пятнадцать лет! Арька – трусиха!
- Сам такой, - беззлобно надулась девушка.
- Пойдём хоть чаю попьём, посмотрим, чего там мамка с ужина оставила… А ты чего вылупился? – удивлённо обернулся майор к застывшему эдайцу. – Команда отбой не для тебя была?
Ретировался Тимур расторопно, но без суеты. Не хватало ещё, чтоб конвоиры заметили дрожь в руках и то, как волнами накатывал невостребованный адреналин. Трусливая радость недостойна воина. Отсрочка, поблажка. Да и чему радоваться? Что им лень сегодня его бить? Вертели как щенка: облапали, шкуру проверили и – пинка до будки… Позор! Если б дома знали… И тем не менее, дышать сразу стало как-то легче, ноги сами несли, не чуя прежней усталости, а «будка» была желанной и уютной как никогда.
ГЛАВА 10
- Хорошо, видать, погуляли… - многозначительно протянул дядька, пробираясь к накрытому столу.
- Как дети малые, - Кора только вздохнула и сердито махнула рукой в сторону невозмутимо жующей троицы. – Раньше хоть коленки разбивали, а теперь, видишь, что…
Эдаец пропихнул очередную ложку каши в едва приоткрытый рот и криво улыбнулся:
- Пройдёт. Хуже бывало.
- Красавец, - беззлобно констатировал фермер, присматриваясь. – Ну, рассказывайте, что ли, на кого напоролись?
Дамир взял тарелку и, крякнув, устроился на своём любимом месте у стены в ожидании занимательной истории. Ариана покосилась на соседей по лавке. Старый вояка, похоже, решил, что Тимур сцепился с кем-то из приезжих на рынке. А зная вспыльчивый характер работника, даже не с одним, а с целой компанией наглых, зарвавшихся отморозков. И, конечно, жаждал услышать во всех подробностях, как зло было наказано, и как «друзья» его прикрывали. Дядька вообще любил истории о незыблемых ценностях: настоящей дружбе, взаимовыручке, армейском братстве…
Да… про такое лейтенант и сама бы охотно послушала. То-то старик кидает на сына любопытные взгляды. Ищет отметины, следы борьбы за правое дело.
Парень задумчиво помешивал ложкой давно остывший геркулес и, судя по наморщенному лбу, пытался выдать нечто героически-правдивое про своих конвоиров, и от этого ему было тошно.
«А ну как сдаст?» - девушка вполне могла представить себе подобный исход.
Упёртый и мстительный – просто национальная черта: «Пусть мне будет плохо, лишь бы остальным – ещё хуже».
- Да не было никакой драки, - Вардан решил не уповать на сочинительский талант контуженого горца. – Лошадь его лягнула, - небрежно выдал майор, доливая в чашку кипяток.
Неспешно делающая круг ложка упёрлась в дно посудины и замерла. Слава богу, в центре внимания сейчас был командир, и никто кроме Арианы не видел этих округлившихся карих глаз.
- Лошадь? – дядька растеряно поскрёб затылок. – Дык… как это? На телеге один Агарка ездит, старая кляча у него, еле ноги волокает. Пригоняют на праздник иной раз поняшек, так те смирные…
- Как видишь, не всегда, - развёл руками Вардан. – Тимурка тоже решил – смирные, полез подковы проверить, и огрёб… Тимур, чего хоть молчишь? Сам рассказывай! А то подумают, что я сочиняю…
- Говорить больно, - старательно сдерживаясь, прошепелявил парень.
- Ещё бы, эк тебя перекосило! – сочувственно покачал головой фермер. – Может, зря встал? Лежать надо, вдруг сотрясение…
- Вот и не бери его сегодня на покосы! – тут же включилась заботливая тётка.- На целый день ведь, на жару!
- Бать, давай я поеду, - помолчав, предложил майор. – Пусть парень отлёживается.
- Вот, совсем дурной! – чертыхнулась тётка, распаляясь. – Тебе что врачи сказали? Даже вёдра с водой не тягать! А он рулоны катать удумал!
- Я ж себе не враг, - выходя из-за стола приобнял мать Вардан. – Не перетружусь. Раз до сих пор не помер…
- Нет уж! – категорично оборвал Дамир. – Тебе завтра на службу, ещё чего не хватало… Полежит сено, на той неделе начнём.
Ариана краем глаза наблюдала за горцем: лицо, как открытая книга. Вот злость, интерес, раздумье и нехотя принятое решение, которое тот, скрепя сердце, всё же считает верным.
- Не надо ждать. Нет сотрясенья. Дожди будут, - сосредоточенно пробубнил пленный, поднимаясь. – Зря, что ли, технику заказывали? Ещё неустойку платить…- Не слушая отговорок, он уже шёл к выходу, коротко уточняя у старого фермера, что ещё взять с собой.
- Ну, ладно… - окинув взглядом родных, растеряно пробормотал Дамир. – Ты, бабка, нам тогда еды собери, до вечера не обернёмся.
***
Вардан махнул вслед отцовской машине, сморщившись, покачал скрипящую створку ворот и направился в гараж. Приподнять, почистить, смазать – не совсем ведь он безрукий, на ферме вырос…
- Лошадь, значит? – ехидно раздалось у него за спиной.
- Не ждать же было, пока он чего-нибудь родит, - пояснил командир, не отрываясь от работы. – Через лавку слышно было, как мозги скрипят.
- Обидел парня по самый не балуй, - усмехнулась Ариана, выходя вперёд. – Они ж себя считают наездниками от бога, просто гуру по лошадям. А тут… поняшка… детская. Это ж позор, - присела она на корточки, с интересом разглядывая старого приятеля.
- Да у эдайцев куда ни плюнь – позор и кровная обида, - отмахнулся майор, ища глазами обо что бы вытереть руки. – В селение заходишь – сторонятся, нос воротят: «крежча» - нечистый… А как тушёнку выменять или машину через кордон пропустить, так сразу и в родственники запишут и уважаемым назовут. Да чёрт с ними… - Мужчина прихватил, поданную рогожку. - Мне завтра в часть… Пойдём хоть поплаваем!
Поваленные деревья, заросшие по грудь крапивой лужайки, влажность и комары… Если б лейтенант сразу догадалась, что «плавать» - это не про Милкину лужу, то трёхчасового перехода, наверное, удалось бы избежать. Ариана любила лес, походную романтику, костры и палатки, только без фанатизма. Да, конечно, нельзя засиживаться в кабинете, терять навыки и сноровку. Печально, когда боевые командиры, недавние примеры для солдат, в мирное время обрастают жирком, но… в гробу она видала прыгать с рюкзаком по брёвнам в сорокоградусную жару.
- Ничего, ничего! Вон, и вода уже блестит! Осталось-то с полкилометра… - Вардану гиподинамия в ближайшее время точно не грозила: крепко сбитый, широкоплечий, с выносливостью вьючного животного. Ариана незаметно перевела дыхание и, подтянув лямки, добавила ходу, позориться перед бравым военным совсем не хотелось.
Берег спускался уступами, призывно блестела мокрая галька. Скинув, пропитавшуюся потом одежду, мужчина первым ринулся в воду. Спрыгнул вниз, чуть поскользнувшись, проехался спиной, поднял тучу брызг на мелководье и, набрав глубину, поплыл, быстрыми, размашистыми гребками, взрывая сонную гладь. Ариана торопиться не стала: давно не была, надо проверить дно и рассчитать силы. Девушка аккуратно спустилась к озеру. Вода, как парное молоко, можно перевернуться на спину и зависнуть в голубовато-прозрачной толще или лениво грести, разглядывая зелёные волны деревьев, катящиеся к горизонту.
Майор покинул водную стихию первым и уже занялся обустройством привала. Любезно открытая банка тушёнки, порезанные огурцы, хлеб, вода из фляги, что ещё для счастья надо?
- Лопай, лопай, – усмехнулся Вардан, подкладывая поближе к девушке извлёчённый из рюкзака провиант. – Сильно устала?
- С тобой не соскучишься, - честно призналась лейтенант, догрызая горбушку. – У меня давненько таких марш-бросков не было. Уж и забыла как это…
- А я вот частенько со своими на маршруте. Личный пример знаешь, как «желторотиков» вдохновляет?
Ариана перестала жевать, в очередной раз мазанув взглядом по пышущей здоровьем фигуре напротив.
