Толик давно уже пресёк это дурацкое занятие. Дулась, конечно, но ничего, отошла. Колечко подарил, и отошла… Правда, просила украшения больше не покупать, а лучше деньгами на карточку. Небось, опять творчество. Мужчина презрительно фыркнул: «Надо будет вразумить, чтоб лучше машину себе купила. Статус надо оправдывать».
- Позвоните моей жене! Она даст выкуп, может быть, даже сегодня, - Толик прикинул, что сумма на карточке уже скопилась немалая и, если золушки не станут наглеть, то расплатиться труда не составит. – Номер запишите, - приготовился диктовать мужчина.
- Да, не надо… мы уже пообщались, - нехотя протянула брюнетка, роясь в большой сумке типа «баул», заткнутой в угол. – Даже заплатить успела…
- Чтоб ты до дома не дошёл, - пояснила пегая на его недоумевающий взгляд. – Никогда больше не дошёл…
- Моя Вика заплатила, чтоб меня похитили? – ничего более дикого придумать было нельзя.
Казалось, женщины слегка смутились.
- Мы, в общем-то, похищениями не занимаемся, - виновато потупилась пегая. – Ты у нас первый…
- И последний, - недовольно проворчала брюнетка.
- А как тогда? – растерялся Толик.
Золушка неловко повела плечами, задумчиво поигрывая пистолетом.
- Да, ладно! – изумлённо протянул мужчина, недоверчиво поглядывая на блестящую чёрную игрушку в её руках. – Вы киллеры? А моя жена меня заказала?
Директор разразился раскатистым нервным смехом. Перед ним стояли две молодые, хрупкие женщины. Вполне стройные, но ни прокаченной тренировками мускулатуры, ни стального взгляда, ни коллекции оружия под кроватью. Да, что уж там, у них и кровати то нормальной не было! Вот только почему-то они не смеялись…
- Не обижайтесь, конечно, - угомонился Толик, - но на киллеров вы не тянете. Вам бы печеньки на фабрике перебирать или бумажки в офисе... Да и Вика меня любит!
- Наверное, и правда, любит, - без эмоций сообщила брюнетка, выкладывая на пол какие-то свёртки. – Просила, чтоб ты не мучился.
Руки неприятно похолодели. Мужчина ещё раз проследил взглядом свой неудавшийся маршрут к выходу. Попытаться снова? Рывком? Пока расслабились. А вдруг, и правда, пристрелят?! Эта мысль гвоздём вошла в позвоночный столб, парализуя конечности.
- Ну, хватит на меня злиться уже, - вздохнула пегая, глядя на подругу. – Знаю, отработали бы как всегда и съехали отсюда. За квартиру в этом месяце платить бы не пришлось.
- Да хрен с этой квартирой, да даже с диваном! – зло зыркнула та на мужчину. – А если слухи пойдут, что мы клиентов кидаем? Деньги взяли, а пристрелить забыли?!
- Ну, не знаю я, что на меня нашло! – развела руками пегая. – Я к машине его подошла уже с глушителем, а он спит там… такой хорошенький…
Теперь картинка хоть немного обретала ясность. Толик отлично помнил, как возвращаясь вечером домой, заехал на заправку, потом сделал пару звонков, откинулся на сиденье и, кажется, задремал.
- То есть, если бы я так сладко не посапывал, ты бы меня пристрелила? – взвизгнул мужчина на нетипичной для себя частоте. – Подошла и просто выстрелила? Ни за что?! – восстановить глубокий баритон никак не получалось.
- А главное, зачем было его домой тащить? Ну, что ты глупая, что ли? – проигнорировав директора, продолжила увещевать брюнетка.
- Действительно, – заинтересовался мужчина. – А зачем?
- Да, что вы на меня набросились-то?! – вскочила пегая. – Ну, давай его прямо сейчас пристрелим!
- Давай, - подначила брюнетка. – Мне отойти, чтоб не забрызгаться?
- Я не согласен! – возмутился Толик. – Два раза не вешают!
- А тебя и не вешали, хотя тоже вариант…
Из соседней квартиры донёсся раздражённый стук по батарее. Все трое непроизвольно замолчали, морщась от гулких ударов.
- Чего разорались? Ночь же, - хрипло напомнила пегая золушка.
- Мне вставать рано, - с досадой протянула брюнетка. – А раз я уже сполоснулась и остыла, то давайте укладываться.
- Хоть пару часов ещё поспать, - спокойно согласилась подруга. – Давай, я свяжу, - предложила она, кивнув на парня.
- Верёвки – для интеллигентов, – усмехнулась женщина, - а он у нас, похоже, Копперфильд. Смотри, какую прелесть нашла. – Брюнетка покрутила в воздухе наручниками. – Давай, родной, поближе к батарее.
- Я что, прямо на полу, что ли, должен спать? – возмутился мужчина.
- Ну, я простынку постелю, – примирительно выдала темноволосая. – Уж не раскладушку ли тебе отдать?
- Вы и вдвоём бы на кушетке поместились, – буркнул Толик, – всё равно же…
- Чего всё равно? – не поняла пегая.
- Вместе же… Я правильно понял? Лесбиянки?
Брюнетка въедливо прищурилась, замерев с простынёй в руках.
- А ты имеешь что-то против? Лесбияноненавистник?
- Что вы! Я только «за»! – Толик торопливо замотал головой. – Мужики все козлы. Равноправие, розовая любовь forever!
- Да, не лесбиянки мы, - прервала его пламенную речь пегая.
Как только браслет защёлкнулся на запястье, она отложила пистолет.
- А на кушетке вдвоём не уместимся. Пробовали уже. Пришлось раскладушку покупать.
Толик с досадой подёргал руку, прикованную к отопительному прибору. Труба проходила совсем рядом с полом, и лежачее положение не вызывало сильного дискомфорта. Но сам факт ограничения свободы вызывал резкий протест. Пожалуй, если бы не присутствие похитительниц, мужчина до утра бы дёргался на стальной цепочке, пытаясь освободиться. Жёстко и унизительно как-то… Он, пыхтя, отвернулся к стене.
«Представить игровую ситуацию, - вспомнил он советы инструктора. – Нервозность и паника ещё никому не помогали. Нужно сбросить накопившееся напряжение и взглянуть на проблему отрешённо».
К примеру, он вовсе не закосивший в своё время от армии среднестатистический директор обувного магазина. Сытый и ленивый, которого спящим тюкнула по темечку одна пигалица и притащила в какой-то бомжатник. Нет! Он коммандос. Универсальный солдат. Самурай, пытавшийся в одиночку остановить танковую дивизию разделочным ножом для рыбы. Раненый и попавший в плен к мрачным садистам, приковавшим его к батарее. Толик засопел и вытянулся, ещё глубже уходя в образ.
- Чего возишься, холодно, что ли? - тёмная голова приподнялась с распластанной по полу раскладушки.
- Ещё подушку надо? – участливо раздалось с кушетки.
- Не холодно, - буркнул мужчина, постаравшись вложить в ответ всё возможное презрение пленных азиатов к врагам и их подачкам. – И ничего мне от вас не надо!
- Тогда не греми цепями, - убедительно попросила брюнетка, накрываясь одеялом с головой.
Мужчина постарался абстрагироваться. Что сделал бы настоящий самурай на его месте? «Харакири», - ехидно подсказал внутренний голос. Толик на корню удавил малодушный шёпоток. Очередная попытка к бегству требует освобождения от батареи. Рука легла на трубу. Нет, отрывать, пожалуй, не стоит. Вынуть бы запястье из браслета. Вторая рука свободна, жаль, вскрывать наручники на курсах не учили. Кажется, есть ещё способ. В фильмах шпионы выбивают из сустава большой палец. Несколько минут директор ожесточённо обдумывал этот вариант. На членовредительство не тянуло от слова «совсем»… Вообще-то, думать было бы удобней, если бы ноги не обдувало сквозняком. Мужчина зябко потёр одной ступнёй другую. С гордым презрением к врагам он, кажется, поторопился. Тут нужна военная хитрость.
- А если холодно то, что? – невинно поинтересовался Толик у царящей вокруг тишины.
- Ничего. Из вежливости спросила, - пробурчала брюнетка, переворачиваясь на другой бок.
Мышцы всё-таки затекли. Мужчина сонно потёр глаза свободной рукой и огляделся: две неубранные постели и тишина… Да что они, офонарели, что ли?! Бросили его тут одного в такой позе?!
- Эй! – вскрикнул Толик, прислушиваясь.
Из маленькой кухоньки выглянула пегая золушка с половником в руках.
- Проснулся? – заулыбалась она, словно директор по-дружески заночевал в гостях.
- Что ты на себя напялила? – обомлел Анатолий, забыв, что собирался требовать.
Девушка сменила полосатую пижаму, в которой он имел удовольствие лицезреть её ночью, на совершенно дикий наряд. Высокую грудь обтягивала ярко-красная блузка с такого же цвета плоским бантом на плече. Чёрная струящаяся юбка имела ассиметричный подол, уходящий от бедра правой ноги по диагонали до щиколотки левой. Каштаново-белая грива была собрана в высокий испанский узел.
Золушка зависла, удивлённо на него таращась, явно не ожидая такого наезда.
- Ты похожа на цыганку! - возмутился мужчина. – Эта блузка неприлично яркая. Ладно, её ещё можно одеть с бежевыми брюками, но юбка… это вообще атас!
- Кажется, мне понятно, почему жена решила тебя пристрелить, – вздохнула золушка, когда дар речи к ней вернулся.
Она легко развернулась на пятках и снова двинулась на кухню.
- Эй, ты чего? Обиделась? – растерялся Толик.
Девушка обернулась в задумчивости.
- Ну, как тебе сказать… Вообще-то, да!
- Я ж по-доброму, - опомнился директор.
- По-доброму, - повторила она, сдержав дрогнувшие в улыбке губы, - ну-ну…Что надо-то от меня?
- Всё! – честно признался Толик, - но в первую очередь, запястья обработать. Я верёвкой растёр, а потом ещё наручники! Жутко щиплет, наверное, уже гангрена началась.
Мужчина тихо злился. Он ей тут про заражение крови толкует, про дикие боли, а она лениво так по квартире вышагивает, вспоминает где аптечка. Счёт, наверняка, на минуты пошёл! Если вообще уже не поздно… Толик прислушался к ощущениям: порванную кожу терзали злостные, невидимые муравьи, во рту пересохло, на лбу выступила испарина.
«Температура поднимается», - вздохнул он про себя.
Вслед за этой мыслью слегка закружилась голова. Директор со всей ясностью представил себе, как жуткая анаэробная зараза ползёт по его телу, деформируя мышцы и надувая ткани сероводородом. Теперь всё ясно… Он умирает.
Толик с мрачным достоинством пытался принять неизбежное, когда эта меланхоличная сомнамбула всё же приземлилась рядом и принялась осматривать запястья. Поздно. Слишком поздно. Но он её прощает. Он всех прощает…
- Ну, бинтовать тут точно нечего, - беззаботно выдала она, протирая ранки чем-то щипучим, - да, в общем-то, и заклеивать тоже. Само через пару дней пройдёт.
- Тебе пластыря, что ли, жалко? – зашипел Толик.
Он тут на краю могилы, а она перекисью водорода протёрла и отваливай. Само заживёт! Но головокружение действительно как-то резко прекратилась.
- Да ради бога, - пожала плечами золушка, - хоть по локоть замотаю.
Неторопливо закончив медицинские процедуры, девушка убрала аптечку и, повертев в руке маленький ключик, сняла с пленника наручники.
«Дошло с суточным опозданием», - ехидно отметил про себя Толик.
В этот раз у его обаяния был какой-то слишком отсроченный эффект.
- Спасибо, солнышко, - ласково улыбнулся директор, стараясь томным взглядом закрепить положительный прогресс.
- Если решишь сбежать или, не дай бог, со мной что-то случится, - спокойно разъяснила золушка, - дырка во лбу будет последней, но далеко не первой и не единственной. Понял?
- Фу, какие мысли у тебя кровожадные, - показательно надулся Толик, - а я думал, что мы подружимся. Только ты и я…
- То есть со мной дружить не обязательно?
В комнату совсем некстати ввалилась брюнетка с кучей пакетов из супермаркета.
Мужчина, тяжело вздохнув, поплёлся в ванную, оставив подружек доваривать суп и потрошить покупки.
«Господи, какое здесь всё маленькое, узенькое и низенькое, – поморщился он про себя, минуя повороты издевательски изломанного пространства, - не квартира, а набор углов».
Кухня оказалась ожидаемо убогой: бежевые обои в шизофренично мелкий цветочек, на полу вытертый линолеум, плита, раковина и… и всё. От накатывающего уныния спасал только вишнёво-шоколадный тортик, уже распакованный и порезанный на аппетитные, ровные кусочки.
- Ух, ты! – Анатолий сходу завис над единственным светлым пятном в этой квартире. – У кого день рождения?
- У тебя, - ухмыльнулась брюнетка.
- Суп сначала! – пегая позади него уже разливала своё творение в найденную на полке посуду.
Мужчина ещё раз тоскливо огляделся.
- Едите вы тоже на полу? Или втроём пойдём на кушетку?
Брюнетка насмешливо фыркнула и двинулась к куче хлама под раковиной. Через минуту Толик восседал в центре компании на самодельной скамье, собранной из пары алюминиевых вёдер и доски от подоконника.
- А я и не знал, что киллер – настолько нерентабельная профессия, – директор вяло ковырялся в тарелке, развешивая по краям ненавистную морковку. – Похоже, вам вперёд учителей льготы нужны. Ну там, проездные бесплатные, коммуналка… А то вымрете, как класс.
- Сейчас сидели бы на диване, если б ты из него поленницу не сложил, – пегая недовольно глянула на его «плавание» в супе и, выходя из-за стола, отобрала тарелку.
- Одни убытки от тебя, - вздохнула брюнетка, подтягивая к себе кусочек торта.
- Нет, а что я должен был? – возмутился Толик, проделывая тоже самое с вожделенным куском с вишенкой. – Ждать, когда вы с духом соберётесь и всё-таки пристрелите?
- Никто бы тебя дома не тронул, – пегая как гадалка склонилась над чашкой.
- Вот только не надо так «цвести и пахнуть», будто это результат твоей неземной красоты и бешеной харизмы, - поморщилась брюнетка, - скорее уж чьей-то усталости и ПМС.
Пегая золушка одарила подругу хмурым взглядом прищуренных глаз, но продолжила.
- Мы бы уехали из города через неделю, тебе пояснительную записку оставили, чтоб домой не совался. И всё! Лиц не видел, кто такие, не знаешь. А теперь…
- А что теперь? – опасливо переспросил Толик, судорожно сглатывая застрявший в горле десерт.
- А бес его теперь знает! – раздражённо выдала брюнетка. – Мы не каждый день придурков похищаем, чтоб потом тортами кормить.
Вода хлынула в раковину, зазвенела посуда, по линолеуму заскрёб однобокий веник – золушки наконец занялись тем, чем, если верить сказкам, им и положено заниматься.
Директор сыто зевнул, интеллигентно прикрыв рот рукой: « Пойти прилечь, что ли… на пол». Не сказать, что выясненные обстоятельства сильно его радовали, но нервничать на полный желудок он не умел.
- Раз уж мы, так сказать, разделили хлеб, - глубокомысленно изрёк мужчина, перешагивая через самодельную скамью, - так, может, и познакомимся по-человечески?
Две пары глаз глянули на него почти одновременно и с одинаковым выражением. Как на слабоумного.
- А паспорт тебе не показать? – поинтересовалась брюнетка, разбираясь с чашками.
Пегая снисходительно подмигнула подруге.
– Мария, – представилась она.
- Антуанетта, - криво усмехнувшись, подхватила темноволосая, выжидательно глядя на мужчину.
- Людовик шестнадцатый, - недовольно буркнул директор, покидая кухню и невоспитанных хихикающих особ.
Толик успел вздремнуть, полежать в ванной, сунуть нос в каждый угол квартирки, а девушки всё сидели на кухне и о чём-то тихо болтали. Это уж слишком! Мало того, что похитили, так ещё и внимания не обращают!
- Так. Я знаю, как мы поступим, - инициативно вклинился он в посиделки.
Энтузиазма на лицах не отразилось. Вот ведь! Сами проблемы решать не в состоянии, так нет, чтоб порадоваться – думающий человек появился!
- Я вернусь домой и серьёзно поговорю с Викой. Наверняка, это какая-то ошибка. Вы просто её не так поняли. Она никогда не умела формулировать мысли правильно. Но к вам претензий никаких! – поднял руки мужчина. – Заявлять мы на вас не станем, половину суммы можете оставить себе, так сказать, за ложный вызов.
- Позвоните моей жене! Она даст выкуп, может быть, даже сегодня, - Толик прикинул, что сумма на карточке уже скопилась немалая и, если золушки не станут наглеть, то расплатиться труда не составит. – Номер запишите, - приготовился диктовать мужчина.
- Да, не надо… мы уже пообщались, - нехотя протянула брюнетка, роясь в большой сумке типа «баул», заткнутой в угол. – Даже заплатить успела…
- Чтоб ты до дома не дошёл, - пояснила пегая на его недоумевающий взгляд. – Никогда больше не дошёл…
- Моя Вика заплатила, чтоб меня похитили? – ничего более дикого придумать было нельзя.
Казалось, женщины слегка смутились.
- Мы, в общем-то, похищениями не занимаемся, - виновато потупилась пегая. – Ты у нас первый…
- И последний, - недовольно проворчала брюнетка.
- А как тогда? – растерялся Толик.
Золушка неловко повела плечами, задумчиво поигрывая пистолетом.
- Да, ладно! – изумлённо протянул мужчина, недоверчиво поглядывая на блестящую чёрную игрушку в её руках. – Вы киллеры? А моя жена меня заказала?
Директор разразился раскатистым нервным смехом. Перед ним стояли две молодые, хрупкие женщины. Вполне стройные, но ни прокаченной тренировками мускулатуры, ни стального взгляда, ни коллекции оружия под кроватью. Да, что уж там, у них и кровати то нормальной не было! Вот только почему-то они не смеялись…
- Не обижайтесь, конечно, - угомонился Толик, - но на киллеров вы не тянете. Вам бы печеньки на фабрике перебирать или бумажки в офисе... Да и Вика меня любит!
- Наверное, и правда, любит, - без эмоций сообщила брюнетка, выкладывая на пол какие-то свёртки. – Просила, чтоб ты не мучился.
Руки неприятно похолодели. Мужчина ещё раз проследил взглядом свой неудавшийся маршрут к выходу. Попытаться снова? Рывком? Пока расслабились. А вдруг, и правда, пристрелят?! Эта мысль гвоздём вошла в позвоночный столб, парализуя конечности.
- Ну, хватит на меня злиться уже, - вздохнула пегая, глядя на подругу. – Знаю, отработали бы как всегда и съехали отсюда. За квартиру в этом месяце платить бы не пришлось.
- Да хрен с этой квартирой, да даже с диваном! – зло зыркнула та на мужчину. – А если слухи пойдут, что мы клиентов кидаем? Деньги взяли, а пристрелить забыли?!
- Ну, не знаю я, что на меня нашло! – развела руками пегая. – Я к машине его подошла уже с глушителем, а он спит там… такой хорошенький…
Теперь картинка хоть немного обретала ясность. Толик отлично помнил, как возвращаясь вечером домой, заехал на заправку, потом сделал пару звонков, откинулся на сиденье и, кажется, задремал.
- То есть, если бы я так сладко не посапывал, ты бы меня пристрелила? – взвизгнул мужчина на нетипичной для себя частоте. – Подошла и просто выстрелила? Ни за что?! – восстановить глубокий баритон никак не получалось.
- А главное, зачем было его домой тащить? Ну, что ты глупая, что ли? – проигнорировав директора, продолжила увещевать брюнетка.
- Действительно, – заинтересовался мужчина. – А зачем?
- Да, что вы на меня набросились-то?! – вскочила пегая. – Ну, давай его прямо сейчас пристрелим!
- Давай, - подначила брюнетка. – Мне отойти, чтоб не забрызгаться?
- Я не согласен! – возмутился Толик. – Два раза не вешают!
- А тебя и не вешали, хотя тоже вариант…
Из соседней квартиры донёсся раздражённый стук по батарее. Все трое непроизвольно замолчали, морщась от гулких ударов.
- Чего разорались? Ночь же, - хрипло напомнила пегая золушка.
- Мне вставать рано, - с досадой протянула брюнетка. – А раз я уже сполоснулась и остыла, то давайте укладываться.
- Хоть пару часов ещё поспать, - спокойно согласилась подруга. – Давай, я свяжу, - предложила она, кивнув на парня.
- Верёвки – для интеллигентов, – усмехнулась женщина, - а он у нас, похоже, Копперфильд. Смотри, какую прелесть нашла. – Брюнетка покрутила в воздухе наручниками. – Давай, родной, поближе к батарее.
- Я что, прямо на полу, что ли, должен спать? – возмутился мужчина.
- Ну, я простынку постелю, – примирительно выдала темноволосая. – Уж не раскладушку ли тебе отдать?
- Вы и вдвоём бы на кушетке поместились, – буркнул Толик, – всё равно же…
- Чего всё равно? – не поняла пегая.
- Вместе же… Я правильно понял? Лесбиянки?
Брюнетка въедливо прищурилась, замерев с простынёй в руках.
- А ты имеешь что-то против? Лесбияноненавистник?
- Что вы! Я только «за»! – Толик торопливо замотал головой. – Мужики все козлы. Равноправие, розовая любовь forever!
- Да, не лесбиянки мы, - прервала его пламенную речь пегая.
Как только браслет защёлкнулся на запястье, она отложила пистолет.
- А на кушетке вдвоём не уместимся. Пробовали уже. Пришлось раскладушку покупать.
Толик с досадой подёргал руку, прикованную к отопительному прибору. Труба проходила совсем рядом с полом, и лежачее положение не вызывало сильного дискомфорта. Но сам факт ограничения свободы вызывал резкий протест. Пожалуй, если бы не присутствие похитительниц, мужчина до утра бы дёргался на стальной цепочке, пытаясь освободиться. Жёстко и унизительно как-то… Он, пыхтя, отвернулся к стене.
«Представить игровую ситуацию, - вспомнил он советы инструктора. – Нервозность и паника ещё никому не помогали. Нужно сбросить накопившееся напряжение и взглянуть на проблему отрешённо».
К примеру, он вовсе не закосивший в своё время от армии среднестатистический директор обувного магазина. Сытый и ленивый, которого спящим тюкнула по темечку одна пигалица и притащила в какой-то бомжатник. Нет! Он коммандос. Универсальный солдат. Самурай, пытавшийся в одиночку остановить танковую дивизию разделочным ножом для рыбы. Раненый и попавший в плен к мрачным садистам, приковавшим его к батарее. Толик засопел и вытянулся, ещё глубже уходя в образ.
- Чего возишься, холодно, что ли? - тёмная голова приподнялась с распластанной по полу раскладушки.
- Ещё подушку надо? – участливо раздалось с кушетки.
- Не холодно, - буркнул мужчина, постаравшись вложить в ответ всё возможное презрение пленных азиатов к врагам и их подачкам. – И ничего мне от вас не надо!
- Тогда не греми цепями, - убедительно попросила брюнетка, накрываясь одеялом с головой.
Мужчина постарался абстрагироваться. Что сделал бы настоящий самурай на его месте? «Харакири», - ехидно подсказал внутренний голос. Толик на корню удавил малодушный шёпоток. Очередная попытка к бегству требует освобождения от батареи. Рука легла на трубу. Нет, отрывать, пожалуй, не стоит. Вынуть бы запястье из браслета. Вторая рука свободна, жаль, вскрывать наручники на курсах не учили. Кажется, есть ещё способ. В фильмах шпионы выбивают из сустава большой палец. Несколько минут директор ожесточённо обдумывал этот вариант. На членовредительство не тянуло от слова «совсем»… Вообще-то, думать было бы удобней, если бы ноги не обдувало сквозняком. Мужчина зябко потёр одной ступнёй другую. С гордым презрением к врагам он, кажется, поторопился. Тут нужна военная хитрость.
- А если холодно то, что? – невинно поинтересовался Толик у царящей вокруг тишины.
- Ничего. Из вежливости спросила, - пробурчала брюнетка, переворачиваясь на другой бок.
Глава 2
Мышцы всё-таки затекли. Мужчина сонно потёр глаза свободной рукой и огляделся: две неубранные постели и тишина… Да что они, офонарели, что ли?! Бросили его тут одного в такой позе?!
- Эй! – вскрикнул Толик, прислушиваясь.
Из маленькой кухоньки выглянула пегая золушка с половником в руках.
- Проснулся? – заулыбалась она, словно директор по-дружески заночевал в гостях.
- Что ты на себя напялила? – обомлел Анатолий, забыв, что собирался требовать.
Девушка сменила полосатую пижаму, в которой он имел удовольствие лицезреть её ночью, на совершенно дикий наряд. Высокую грудь обтягивала ярко-красная блузка с такого же цвета плоским бантом на плече. Чёрная струящаяся юбка имела ассиметричный подол, уходящий от бедра правой ноги по диагонали до щиколотки левой. Каштаново-белая грива была собрана в высокий испанский узел.
Золушка зависла, удивлённо на него таращась, явно не ожидая такого наезда.
- Ты похожа на цыганку! - возмутился мужчина. – Эта блузка неприлично яркая. Ладно, её ещё можно одеть с бежевыми брюками, но юбка… это вообще атас!
- Кажется, мне понятно, почему жена решила тебя пристрелить, – вздохнула золушка, когда дар речи к ней вернулся.
Она легко развернулась на пятках и снова двинулась на кухню.
- Эй, ты чего? Обиделась? – растерялся Толик.
Девушка обернулась в задумчивости.
- Ну, как тебе сказать… Вообще-то, да!
- Я ж по-доброму, - опомнился директор.
- По-доброму, - повторила она, сдержав дрогнувшие в улыбке губы, - ну-ну…Что надо-то от меня?
- Всё! – честно признался Толик, - но в первую очередь, запястья обработать. Я верёвкой растёр, а потом ещё наручники! Жутко щиплет, наверное, уже гангрена началась.
Мужчина тихо злился. Он ей тут про заражение крови толкует, про дикие боли, а она лениво так по квартире вышагивает, вспоминает где аптечка. Счёт, наверняка, на минуты пошёл! Если вообще уже не поздно… Толик прислушался к ощущениям: порванную кожу терзали злостные, невидимые муравьи, во рту пересохло, на лбу выступила испарина.
«Температура поднимается», - вздохнул он про себя.
Вслед за этой мыслью слегка закружилась голова. Директор со всей ясностью представил себе, как жуткая анаэробная зараза ползёт по его телу, деформируя мышцы и надувая ткани сероводородом. Теперь всё ясно… Он умирает.
Толик с мрачным достоинством пытался принять неизбежное, когда эта меланхоличная сомнамбула всё же приземлилась рядом и принялась осматривать запястья. Поздно. Слишком поздно. Но он её прощает. Он всех прощает…
- Ну, бинтовать тут точно нечего, - беззаботно выдала она, протирая ранки чем-то щипучим, - да, в общем-то, и заклеивать тоже. Само через пару дней пройдёт.
- Тебе пластыря, что ли, жалко? – зашипел Толик.
Он тут на краю могилы, а она перекисью водорода протёрла и отваливай. Само заживёт! Но головокружение действительно как-то резко прекратилась.
- Да ради бога, - пожала плечами золушка, - хоть по локоть замотаю.
Неторопливо закончив медицинские процедуры, девушка убрала аптечку и, повертев в руке маленький ключик, сняла с пленника наручники.
«Дошло с суточным опозданием», - ехидно отметил про себя Толик.
В этот раз у его обаяния был какой-то слишком отсроченный эффект.
- Спасибо, солнышко, - ласково улыбнулся директор, стараясь томным взглядом закрепить положительный прогресс.
- Если решишь сбежать или, не дай бог, со мной что-то случится, - спокойно разъяснила золушка, - дырка во лбу будет последней, но далеко не первой и не единственной. Понял?
- Фу, какие мысли у тебя кровожадные, - показательно надулся Толик, - а я думал, что мы подружимся. Только ты и я…
- То есть со мной дружить не обязательно?
В комнату совсем некстати ввалилась брюнетка с кучей пакетов из супермаркета.
Мужчина, тяжело вздохнув, поплёлся в ванную, оставив подружек доваривать суп и потрошить покупки.
«Господи, какое здесь всё маленькое, узенькое и низенькое, – поморщился он про себя, минуя повороты издевательски изломанного пространства, - не квартира, а набор углов».
Кухня оказалась ожидаемо убогой: бежевые обои в шизофренично мелкий цветочек, на полу вытертый линолеум, плита, раковина и… и всё. От накатывающего уныния спасал только вишнёво-шоколадный тортик, уже распакованный и порезанный на аппетитные, ровные кусочки.
- Ух, ты! – Анатолий сходу завис над единственным светлым пятном в этой квартире. – У кого день рождения?
- У тебя, - ухмыльнулась брюнетка.
- Суп сначала! – пегая позади него уже разливала своё творение в найденную на полке посуду.
Мужчина ещё раз тоскливо огляделся.
- Едите вы тоже на полу? Или втроём пойдём на кушетку?
Брюнетка насмешливо фыркнула и двинулась к куче хлама под раковиной. Через минуту Толик восседал в центре компании на самодельной скамье, собранной из пары алюминиевых вёдер и доски от подоконника.
- А я и не знал, что киллер – настолько нерентабельная профессия, – директор вяло ковырялся в тарелке, развешивая по краям ненавистную морковку. – Похоже, вам вперёд учителей льготы нужны. Ну там, проездные бесплатные, коммуналка… А то вымрете, как класс.
- Сейчас сидели бы на диване, если б ты из него поленницу не сложил, – пегая недовольно глянула на его «плавание» в супе и, выходя из-за стола, отобрала тарелку.
- Одни убытки от тебя, - вздохнула брюнетка, подтягивая к себе кусочек торта.
- Нет, а что я должен был? – возмутился Толик, проделывая тоже самое с вожделенным куском с вишенкой. – Ждать, когда вы с духом соберётесь и всё-таки пристрелите?
- Никто бы тебя дома не тронул, – пегая как гадалка склонилась над чашкой.
- Вот только не надо так «цвести и пахнуть», будто это результат твоей неземной красоты и бешеной харизмы, - поморщилась брюнетка, - скорее уж чьей-то усталости и ПМС.
Пегая золушка одарила подругу хмурым взглядом прищуренных глаз, но продолжила.
- Мы бы уехали из города через неделю, тебе пояснительную записку оставили, чтоб домой не совался. И всё! Лиц не видел, кто такие, не знаешь. А теперь…
- А что теперь? – опасливо переспросил Толик, судорожно сглатывая застрявший в горле десерт.
- А бес его теперь знает! – раздражённо выдала брюнетка. – Мы не каждый день придурков похищаем, чтоб потом тортами кормить.
Вода хлынула в раковину, зазвенела посуда, по линолеуму заскрёб однобокий веник – золушки наконец занялись тем, чем, если верить сказкам, им и положено заниматься.
Директор сыто зевнул, интеллигентно прикрыв рот рукой: « Пойти прилечь, что ли… на пол». Не сказать, что выясненные обстоятельства сильно его радовали, но нервничать на полный желудок он не умел.
- Раз уж мы, так сказать, разделили хлеб, - глубокомысленно изрёк мужчина, перешагивая через самодельную скамью, - так, может, и познакомимся по-человечески?
Две пары глаз глянули на него почти одновременно и с одинаковым выражением. Как на слабоумного.
- А паспорт тебе не показать? – поинтересовалась брюнетка, разбираясь с чашками.
Пегая снисходительно подмигнула подруге.
– Мария, – представилась она.
- Антуанетта, - криво усмехнувшись, подхватила темноволосая, выжидательно глядя на мужчину.
- Людовик шестнадцатый, - недовольно буркнул директор, покидая кухню и невоспитанных хихикающих особ.
Толик успел вздремнуть, полежать в ванной, сунуть нос в каждый угол квартирки, а девушки всё сидели на кухне и о чём-то тихо болтали. Это уж слишком! Мало того, что похитили, так ещё и внимания не обращают!
- Так. Я знаю, как мы поступим, - инициативно вклинился он в посиделки.
Энтузиазма на лицах не отразилось. Вот ведь! Сами проблемы решать не в состоянии, так нет, чтоб порадоваться – думающий человек появился!
- Я вернусь домой и серьёзно поговорю с Викой. Наверняка, это какая-то ошибка. Вы просто её не так поняли. Она никогда не умела формулировать мысли правильно. Но к вам претензий никаких! – поднял руки мужчина. – Заявлять мы на вас не станем, половину суммы можете оставить себе, так сказать, за ложный вызов.
