Готесса, наморщив лоб, задумчиво взлохматила кудрявую голову:
- А-а-а… Вы наверное про девчонку слышали, которая вроде как «в ночь ушла»? Так это не у нас на шабаше случилось. Да и вообще… Это ведь слухи, может быть, и девчонки-то никакой не было.
- Была, - поджал губы мужчина. – Яной звали…
- Даже так? – растерялась Лариса, оценив вмиг помрачневшего гостя. – Дочь, сестра?
- Племянница, - не стал скрывать Алексей.
- Только лучше, если это между нами останется, - тактично кашлянула Антуанетта. – Нам бы на сборе за своих сойти, поспрашивать…
- Ясно. Конечно… – кивнула Лариса. – У меня у самой дети. Да и Маша просила… Давайте так, - решительно поднялась она, - с костюмами помогу, на место проведу, с кем смогу – познакомлю. А сейчас – спать! Я вам в комнате постелю, там хорошо, не дует. Правда, кровать одна. Вместе поспите, она широкая…
Алексей, примирительно улыбнувшись, глянул на киллершу, но та лишь равнодушно повела плечом.
- Я постельное бельё менять не буду, ладно? Всё равно другого нет, - долетел из-за перегородки голос хозяйки. – На нём ещё никто не спал… Ну, разве что, дети разок… И мы с мужем два раза…
Кровать оказалась действительно широкой, сложенной из двух дверей на берёзовых чурбаках, с прослойкой одеял вместо матраса. Поспать удалось часа четыре, улёгшись спина к спине, молча и не раздеваясь. В принципе, Алексей был готов уступить соседке по комнате это жертвенное ложе, но та не требовала, а на полу всё-таки было холодновато. В девятом часу утра зашумели голоса, загремела посуда, под окном затрещал костёр, на котором здесь в отсутствии электричества кипятили воду и готовили завтрак.
- Добро пожаловать в ряды готов! - протирая мокрое лицо полотенцем, поприветствовал муж Ларисы вылезших к съестному гостей. – Я Морок! Ну, или Михаил, - сконфуженно улыбнулся он, сбавив уровень торжественности. – С ведьмочкой моей вы уже знакомы, а бесенята с кашей – Антон и Кирилл.
- Паук! И Призрак, - возмущённо отозвались близнецы, обиженно сопя на отца.
- Спасибо, что приютили, - поздоровался следователь, принимая из рук в руки две тарелки свежесваренной манки. – Меня зовите Алексеем, а это…
- Антуанетта, - не дожидаясь, пока её представят, кивнула всем присутствующим киллерша, забирая свою порцию и садясь к костру.
- Клёвое имя, - деловито одобрил доскребающий кашу Антон.
- Мам, мам, а это как королева, что ли? – подхватил, включаясь в обсуждение, Кирилл.
- Точно! Французская!
- И мёртвая…
- Круто!
Когда каша была съедена, чай с конфетами выпит, и все необходимые приличия соблюдены, ничего не стоило плавно перевести разговор ближе к насущному: к сегодняшней ночи. Гостеприимные хозяева уже предвкушали событие и информацией делились охотно. В целом, как уяснил для себя Алексей, шабаш – это такой турслёт маститых и заслуженных «мастеров ночи» со свитой из наиболее верных последователей. Всё официально и мирно: не ржут, не душат. Сплошь загробная красота, мрачная романтика, ну и капелька бюрократии в виде статистики и публичных отчётов. Оставалось только органично вписаться в эту «красоту».
- Нас каждый год приглашают, - довольно улыбнулась Лариса, глядя на догорающий костёр и затеявших возню мальчишек. – Где только не побывали… Всю Россию объездили.
- Кастет в готы посвящал, - поделился Михаил. – Толковый мастер. Он обычно человек десять с собой набирает. Если что, скажите что вы от него. Пересчитывать никто не будет.
- А если спалимся? Нас как дилетантов с вашего мероприятия не выкинут? – переглянувшись с Антуанеттой, озаботился Алексей.
- Ну что ж мы, тролли, что ли, чтоб Машиных друзей подставлять? – разливая по термосам про запас кипяток, хмыкнул глава семейства. – Целый день впереди: покажем, научим…
ГЛАВА 8
- Эй, соня, ты сегодня вставать собираешься?
Толик высунул нос из-под одеяла, нашарил глазами снующую по комнате золушку и перевернулся на другой бок.
- Нижними своими командуй, извращенка. А я свободный человек… в сложных обстоятельствах. Хочу - встаю, хочу – сплю, - пробубнил мужчина, прикрывая глаза.
- Ну, смотри сам, - пожала плечами Мария, заправляя кушетку. – Блины совсем остынут, будут невкусные.
- Я их не ем. Не люблю, - поставил в известность директор, тем не менее, прислушиваясь к позывам проснувшегося желудка. – Лучше яичницу с беконом. Машенька, солнышко…
- Нет! – нервно огрызнулась девушка, предчувствуя очередную просьбу сбегать в магазин за чем-нибудь «съедобным». – Ищут нас, причём уже в этом районе. Нельзя высовываться!
- Кто сказал? – состроил скептическую физиономию Толик. – Мент-параноик, с которым подружка твоя на шабаш укатила?
- И без него добрые люди нашлись, - парировала пегая золушка, совсем не дружелюбно взбивая подушку. – Тебя я тоже не пущу: ни в магазин, ни в кафе, ни «до крылечка воздухом подышать»! – в непривычно категоричной манере сходу отрезала она. – Потерпишь или к батарее пристегнуть? Уж очень в тебя стрелять не хочется…
Толик только фыркнул, независимо вздёрнув подбородок. Вот, поди ж ты, какая смена отношения! То вилась вокруг, в глазки заглядывала, печеньки порывалась испечь… И вдруг: «бах»! Ни с того, ни с сего: смотрит букой, рычит, пистолет в кобуре под фартуком таскает. А что случилось-то? Да, ничего! Подумаешь, сбежать пытался, мента в квартиру приволок, на пагубные пристрастия отповедь прочитал… Но ведь понять можно, в положение войти. А кое к чему и прислушаться не грех. Так ведь нет, ей проще обидеться! И накормить кабачковыми блинами.
Впрочем, вставать всё равно пришлось. Пролежать весь день на полу в качестве протеста, может и принципиально, но холодно. Да и есть охота. Пришлось давиться тем, что бог послал… видимо, в наказание. А Вика такое мясо делала… по-французски… с картошечкой и маринованным луком... Директор тяжко вздохнул и проглотил скопившуюся от воспоминаний слюну. И никогда больше такого не будет. И Вики не будет. Паспорт менять, город менять, жизнь менять. Карьера псу под хвост. А всё из-за чего? Несправедливо. Непонятно.
- За что она так со мной? – жалобно выдал Толик в пустоту, дожёвывая зеленоватый блин. – Ведь жили же, как люди, всё было…
- Ты про жену, что ли? – удивлённо заглянула на кухню, пробегавшая мимо золушка. – Понятия не имею.
- Ну, вот вы киллеры, людей убиваете… мужиков. Есть же какая-то… статистика, - наморщил лоб мужчина. – Жёны ведь мужей тоже заказывают. За что?
- Знаешь, заказ это ведь не сеанс у психотерапевта, аргументировать не обязательно, - потеребила тряпку в руках Мария. – Тут и деньги, и наследство, измены, личная неприязнь…
- Так ведь это всё не про меня! – в сердцах возмутился Толик. – Я ж наоборот! Всё для неё. Как наставник, как учитель… Как маяк в ночи, - расчувствовавшись, хлюпнул носом директор.
- Ну, видимо, с лучезарностью маленько переборщил, - осторожно кашлянула киллерша. – Раз уж ученица твоя впотьмах погребла в другую сторону.
- Да как она без меня жить-то будет? Дурёха ведь совсем… по рукам пойдёт…
- Чего? – округлила глаза золушка. – Ты на инвалиде детства, что ли, женился? Или у вас тоже игры ролевые?
- Фу, какая гадость, - скривился Толик. – Я про ответственность, про наставничество, дисциплину…
- И передачу свободной воли покорной сабы своему мастеру, - радостно подытожила девушка. – Слушай, а ты ей наряды как куколке, случайно, на свой вкус не покупал? А если сама к чему-то потянется, то по лапкам хрясь и в угол… на горох.
- Какая… какая ты оказывается противная! – задохнулся Толик, глядя на веселящуюся извращенку. – Всё бы тебе опошлить! Между прочим, если у человека вкуса нет, то помочь ему с выбором совсем не зазорно. Даже нижнее бельё купить! И что с того?
- Не-не, всё… Я не лезу, - показав всклокоченному директору большой палец, скрылась за углом хихикающая золушка.
- Нет уж, подожди! – решительно двинулся за Машей мужчина. – Договаривай! Это что, я, по-твоему, садист, что ли? Бедную девочку до криминала довёл?
- Остынь, - сочувственно улыбнулась пегая, отложив в сторону тряпку, которой протирала пыль, и, нажав на плечи, усадила директора на кушетку. – Ты не садист… Но Вику, судя по всему, ты кроил вдоль и поперёк… под себя. А ломать личность, вообще-то, чревато… даже из лучших побуждений.
- Это мне говорит, та, которая связанных мужиков по стенкам развешивает, - обиженно дёрнулся Толик, скидывая с себя поглаживающие девичьи руки.
- БДСМ – всё-таки игра. Мужики в курсе, в верёвки лезут сознательно и добровольно, - тихонько рассмеялась Мария. - А твоя жена точно согласна была всю жизнь прожить такой, какой ты её придумал? Сам бы так смог?
- В смысле? – напрягся мужчина, искоса взглянув на философствующую киллершу.
- Смог бы беспрекословно подчиняться чужой воле, которая по умолчанию «знает как лучше»?
- Ну… если этот человек, хотел бы мне добра и развития… - неуверенно покашливая, попытался абстрагироваться директор.
- Серьёзно? – присвистнула девушка, плюхаясь рядом и разглядывая Толика каким-то нехорошо заинтересованным взглядом. – И доказать на практике не побоишься?
- А чего мне бояться то? – поёжился Толик. – Я за свои слова отвечаю. Я…
- С этого момента мой саб. Согласен?
Директор потрясённо завис. Дискутировать на отвлечённые темы он был готов сколько угодно, но чтоб вот так… А эта мелированная зараза ещё и улыбалась!
- Это ты-то знаешь, что для меня лучше? – севшим голосом возмутился мужчина. – Да ты и за собой следить не можешь! Одета, чёрт знает как, ни манер, ни вкуса – одна вульгарщина и колхоз! Тобой же заниматься надо! Вот лучше бы меня попросила помочь…
- То есть всё-таки, нет, - покачав головой, подытожила Мария. – Трусишь по-заячьи… А замашки как у бога.
Толик нервно пожевал губу, попыхтел, потоптался… Детский сад. Он – цельная, высокоразвитая, одарённая личность, должен этой сумасбродной пигалице с девиантными наклонностями что-то доказывать? Дать ей поиграться с собой как двухлетке со смартфоном? Да вот, сейчас! Разбежался. Хотя… Если в воспитательных целях… Ну что у неё там за мужики были на этих игрищах? Слабаки, тряпки, подкаблучники… Отсюда и философия эта её кривая… А вот если нормального мужика показать? Который, даже вынужденный подчинятся, всё равно умнее, опытнее, дисциплинированнее, стойко переносит и боль, и унижение. Может тогда до неё дойдёт… И стыдно станет.
- Ну, допустим, - осторожно пробуя лёд, начал Анатолий. – На пару часов признаю тебя старшей… главной… как это там у вас… госпожой, - скривившись, выдал он нужное слово. – Можешь «учить» меня по своему разумению. Но только без крови! Синяков, удушений… и другого членовредительства, - подумав, добавил мужчина, прохаживаясь перед сидящей девушкой. – Я весь в твоей власти, так что поаккуратнее. И понежнее… Но без домогательств! Чай не мальчонку какого с улицы подобрала. И, вообще, я сам на это пошёл, ты должна это ценить. И уважать мой поступок. И меня тоже… Ты… ты чего это делаешь? – отвлёкся директор, наблюдая за манипуляциями золушки с кухонным полотенцем.
- Кляп, - буднично просветила Мария. – Очень нужная вещь, особенно для тебя. Ну что, примерим или помолчишь?
Ну вот, и начались унижения. Толик мрачно хмыкнул своим мыслям и, насупившись, сел на кушетку. Хочет, чтоб молчал? Пожалуйста. Больше и слова не вытянет, пусть хоть пытает.
- Я, во-первых, тебя принимаю. На пару часов, - сделала акцент на последнем предложении девушка. – Во-вторых, хотел учиться? Давай учиться. Футболку снимай.
- Чего? – опасливо поёжился мужчина.
- Не бойся, приставать не буду, - усмехнулась Мария. – Я тут подумала и решила, что тебе лучше без неё. Закаляться будем, да и цвет у тряпочки противный.
- Чтоб ты понимала ещё, - буркнул Толик, всё же избавляясь от требуемого предмета одежды. – Фирменная вещь, благородного горчичного оттенка, не дешёвка какая-нибудь, бутик. Франция.
- А будешь бубнить, примеришь сарафанчик с китайского рынка в жизнерадостно розовых тонах. В чисто воспитательных целях, - положа руку на сердце, пообещала пегая. – Нет. Мне не нравится, как ты её стащил. В человеке всё должно быть прекрасно… Давай по новой: грациозно, легко, играючи… а не так, словно ты с бодуна пытаешься штаны через голову снять.
Уже на двадцать первой попытке домашнего стриптиза, Толик укрепился в мысли, что бабам власть давать нельзя, на двадцать пятой вспомнил байки бывалых про армию и противогаз, на двадцать девятой порадовался, что баб в армии нет, и решил-таки «нечаянно» порвать чёртову тряпку, но на сей раз золушка результатом удовлетворилась.
- Н-да, с грацией у тебя, конечно, проблемы. Бедненький, ничейный, никто с тобой не занимается, - пряча смешливые огоньки в глазах, сочувственно протянула Мария, наблюдая за пыхтящим от злости мужчиной. - Но бог с ней, потом потренируемся, - вздохнула она. – Ложись уже…
- Я бить себя не дам. Даже не мечтай! – решительно упёрся директор, чуя что-то неладное в её возне с большим клетчатым баулом. – Что у тебя там? Покажи! Кнуты и плётки с собой таскаешь? Ножи, лезвия, зажимы… А может, и ещё чего покруче?! Учти, штаны не сниму! На задницу даже не заглядывайся!
- Нельзя столько порнухи на ночь смотреть, - укоризненно покачала головой девушка. – Для психики вредно.
Раскрытый баул подпихнули поближе к Анатолию, и тот самозабвенно занырнул туда почти наполовину. Сходу криминал обнаружить не удалось: кофточки, лифчики, пластинки от комаров, фонарик, косметика, батарейки… Содержимое обычной дамской сумочки, но только очень больших размеров.
- Всё? Успокоился? Теперь не страшно перед девушкой на кровати полежать? – слабо улыбнулась Мария. – Тогда вытягивайся и расслабляйся. Как ты и хотел, будем развиваться и повышать культурный уровень, а заодно и полезное с приятным совместим.
Что именно относилось к приятному, по мнению мучительницы: документально-научный фильм о творчестве художников авангардистов начала ХХ века или привязанные к изголовью руки, для Анатолия осталось загадкой. Кстати, моток бельевой верёвки появился-таки из недр бездонного баула, и мужчина подозревал, что это не последняя подлянка китайского мешка. Правда, то, что касалось пут, для директора всё же было в некотором роде близко. Ещё бы, ценный навык, оконченные с похвалой тренера курсы… Вот как тут было промолчать, когда дилетантка-самоучка принялась что-то криво вязать на его запястьях? Да ещё и затянула слабо, оставив относительную свободу движений.
- Уж если взялась что-то делать, то делай это хорошо, - изрёк Анатолий после непродолжительной борьбы с распирающим желанием показать, «как надо». – Притягивай к спинке крепче, а с такой привязкой я даже сесть могу. Подтяни!
Девушка перевела взгляд от экрана ноутбука к неспокойной жертве и устало вздохнула.
- Слушай, тебя, наверное, даже когда убивать будут, ты возмущаться станешь, что делают это неправильно. Тебе ведь целый час так лежать, руки затекут.
- Глупости, - насмешливо фыркнул директор. – Знаешь, какая у меня закалка? А сколько тренировок за плечами? То-то… Тяни!
Мария хмыкнула и убавила длину верёвки, выше задирая руки мужчины.
- Ещё! – поведя плечами, подёргался Толик. – Ещё! Вот, так правильно, так хорошо, - успокоился он, наконец, получив желаемое. – Давай-ка, я тебе на будущее расскажу, основные правила работы с верёвкой…
