Ты любишь рисовать? Ой, у нас такой лес, горы, природа – рука невольно к кисти тянется! Мы сейчас, правда, всего на третьем этаже, вид хуже, чем из башни, с неё даже шпили города рассмотреть можно. Но замок на холме, поэтому даже в этом коридоре бывает красиво, особенно на закате.
Я огляделась и подошла к ближайшему окну. Ника продолжала что-то щебетать, а я замерла в немом удивлении. Подо мной расстилался лес. Пушистые ели были припорошены инеем, а за ними, далеко-далеко, высились горы.
– Здорово, правда? – прервал мои мысли голос Ники. – Ты не смотри, что снега мало, зима ещё даже не началась. Вот через месяц, там да, будет на что посмотреть.
И это – мало снега? Да у нас и за всю зиму столько не выпадало! Я молча любовалась видом. Этот пейзаж словно из книги сказок или поздравительной открытки. Я улыбнулась. Я определённо хочу здесь остаться!
Моё желание несколько померкло, когда мы столкнулись в конце коридора с группой женщин. Я невольно потупила взгляд и отступила к стене, пропуская их, а сама украдкой разглядывала наряды и причёски дам. Волосы послушными волнами спускались на плечи, завивались спиралями, переплетались косами.
Вместо платьев – юбки с блузами и жилетами и, к моему удивлению, две дамы носили брюки. Неужели так можно? Или у оборотней другие правила? И все, кроме двух самых молодых, были одеты чересчур ярко. Зелёные, как весенняя трава, синие, как васильки, оранжевые, ярче моркови, цвета заставляли невольно оборачиваться и смотреть вслед женщинам.
А ещё они были с ног до головы в мехах. Меховая оторочка жилетов, меховой кант на рукавах блуз, пушистые меховые кисточки на концах поясов, меховые нашивки и накладки. Да они одеты шикарнее, чем хозяйки в домах, где я убиралась! Я невольно почувствовала себя замухрышкой.
Внезапно пришло понимание, что вот этих гордых ухоженных дам Велард видит вокруг себя каждый день. Быть может, кто-то из них – его невеста или даже жена. Может, у них и дети есть. Стало до слёз обидно.
– А ты ещё кто такая? – довольно грубо поинтересовалась одна из дам, в ярко-оранжевой блузке.
– Гостья эдельвульфа Леона и его подопечная, – тут же ответила Ника.
– Что? Человек? – повела носом другая дама, в зелёном жилете с меховым кантом. – Я, конечно, понимаю, что лекари всегда странные и любят заводить зверушек и подопытных крыс, но это перебор даже для белого лекаря!
Вокруг зафыркали и загалдели. Я стиснула кулаки. Ничего, никто и не говорил, что будет просто. Я и не такое сносила.
– А ты чего молчишь? – нависла надо мной дама в синей юбке до пола и жилете с меховым воротником.
– Может, она немая? Тогда понятно, чего Леон с ней возится, – захихикал кто-то.
– Отстаньте уже! – гневный голосок Ники на миг перекрыл толпу.
– Ты что, указывать смеешь? – прорычала одна из… да, одна из оборотниц. Люди так рычать и скалиться не могут.
Ника покорно опустила голову, но всего на миг. Тут же вскинулась, миролюбиво предложила:
– Идите, куда шли, адальфины. Какое вам дело до гостьи белого лекаря?
Оборотнихи переглянулись.
– Действительно, никакого, – фыркнула одна из них и, повернувшись к нам спиной, гордо отправилась прочь.
– Спасибо, – пробормотала я, когда шаги стихли за поворотом.
– Не за что, – пожала печами Ника. – Ты не обращай на адальфин внимания, им просто скучно здесь, вот и выступают. Но они очень бережно относятся к щенкам, за замком следят, да и за стаю радеют.
Адальфины, щенки, стая. Звучало всё это довольно дико.
– Как ты их называешь? – решила уточнить.
– Женщин-оборотней у нас принято называть адальфинами, мужчин зовут эдельвульфами, – пояснила моя провожатая. – Это только к чистокровным, что-то вроде «благородный волк». Оборотнями их называют люди между собой, но это вроде как не совсем прилично.
Всё-таки благородные. Ну а как иначе? Сразу стало стыдно за свой наряд и поведение там, в комнате. Или, точнее, зале?
– Да не переживай ты так из-за их слов! – по-своему истолковала моё молчание Ника. – Они как сказали, так и забыли. Кстати, мы уже пришли. Твои покои будут за этой дверью.
Слух царапнуло непривычное слово. Не спальня, не комната, а покои. У меня раньше и шкафа-то своего не было. Так, сундук в изножье кровати, в котором особо нечего было хранить.
Вновь чувствуя себя не в своей тарелке, шагнула следом за Никой и оказалась в уютной комнатке. Камин посреди стены слева, перед ним кресло и маленький столик. Напротив камина широкая кровать под балдахином с двумя тумбами по бокам, узкая дверца в дальнем конце комнаты. У входа шкаф с дверцами и зеркало в полный рост, такая редкость!
Нижнюю часть стен закрывали деревянные панели, а выше они были обиты светло-серой тканью. Я провела рукой по стене. Плотная, шершавая, грубоватая материя казалась тёплой. Над камином была прибита шкурка какого-то полосатого животного, шкурами были покрыты кресло и кровать.
– У вас что, мех совсем не ценится? – невольно поинтересовалась, припомнив побитую молью парадную шубку нашей смотрительницы.
– Так эдельвульфы все поголовно охотники. Кругом лес и горы, зверьё не переводится. А вот мягкую шерсть или пух достать труднее. Люди разводят овец, но это южнее, у нас слишком суровые зимы. Ткани и нитки все по большей части привозные. Адальфины ткут гобелены, потом их за большие деньги у нас покупают люди, говорят, на продажу даже в столицу возят.
– А балдахин зачем? – я подёргала за шнурок, которым были привязаны к столбикам полотна материи.
– Так холодно же, особенно зимой, – удивилась вопросу Ника. – Под балдахином всяко теплее и не дует. Ой, а где твои вещи? – запоздало удивилась моя провожатая.
– Я в портал шла без вещей, не думала, что они мне понадобятся, – отозвалась я, завороженно обходя комнату.
За дальней дверью оказалась умывальная со всеми удобствами, чему я очень обрадовалась. Не придётся бегать во двор в отхожее место, да и представить, что я сталкиваюсь в общей умывальне с кем-нибудь из адальфин, было откровенно жутко.
– Тогда давай скорее, мы ещё успеем в город! – воодушевилась Ника. – Пока светло, лавки открыты, всё тебе купим.
– Может, у кого-нибудь в замке просто найдутся ненужные вещи?
Мысль о тратах меня не воодушевляла. Я и так должна до конца жизни. Мне дали крышу над головой, избавили от лорда-изверга, и, понятное дело, еду я себе пока купить тоже не смогу, просто не на что. В сиротский дом часто отдавали одежду и вещи, кому что не жалко, и я непривередлива в этом отношении. Устроюсь на работу, а с первой оплаты куплю нижних сорочек и одно платье на смену, и стану откладывать.
– Ты что?! – Ника поразилась настолько что, казалось, разом утратила дар речи. Несколько секунд она беззвучно хватала ртом воздух. – Это же неприлично! Вещи будут пахнуть прежними хозяевами! Это… это… да я даже не знаю, это просто неприемлемо!
Я покачала головой.
– Что тут такого? Я их постираю, и…
– Даже после стирки на вещах остаётся след владельца! Сколько ни отстирывай, а окончательно выполоскать запах невозможно. Оборотень всегда учует. Ты просто в город ехать не хочешь?
– Ну, я не хотела, чтобы на меня тратили деньги, это неудобно…
– Ой, брось, ты теперь в стае! – так, словно это всё объясняло, отмахнулась от моих возражений Ника. – Пойдём скорее, пока темнеть не начало. Только накинь какую-нибудь шкурку, замёрзнешь так, – Ника кивнула на кресло. Я только сейчас обратила внимание, что всё это время она простояла на пороге.
– Бегу!
Может, она торопится, а я её задерживаю? Схватив первую попавшуюся накидку, поспешила за своей провожатой.
– А ключ? – озадачилась я, когда мы просто оставили прикрытую дверь за спиной.
– Зачем? – удивилась полукровка. – Здесь некому воровать, а никто посторонний в замок не сунется. Своя шкура дороже! Всё равно унюхают и выследят. Правда, забавный случай пару зим назад случился. Мы на время холодов все перебираемся в жилое крыло, чтобы меньше топить, а остальные закрываем. Так с первым потеплением один из наших эдельвульфов во дворе столкнулся с чужаками. После того, как разобрались, оказалось, они пришли из-за гор, решили, что замок пустой, и заняли дальнюю башню. Представляешь? – захихикала Ника.
– И что было дальше? – я посмотрела на веселящуюся спутницу.
– Ну, чужаков оказалось немного, в основном полукровки. Они и попросились к нам в стаю, а Велард всех принял. Я уже говорила, он добрый. Не выгонять же их на улицу, пока ещё снег не сошёл? Да и ту башню они в порядок привели, тоже заслуга. Теперь мужчины охотятся вместе с нашими, а остальные по дому помогают. Кстати, и Лис с ними был. Рыжий такой, может, видела? Он при встрече мне всегда подмигивает. Забавный!
Лис мне вовсе не показался забавным, но я промолчала. Мы торопились, и в коридорах я разглядеть ничего толком не успела. Отметила только, что везде были шкуры, гобелены, картины, много деревянных деталей, двери и перила лестниц украшены замысловатой резьбой, и нигде я не заметила мусора и грязи. За одним из поворотов мне послышался детский смех и топот. Уютно, словно в охотничьем домике, в котором по какой-то причине поселилась вся семья.
За разговорами мы вышли во двор.
– Жди здесь, там снега намело, ты в своих туфлях не пройдёшь. Я быстро!
С этими словами девушка сбежала по широким ступеням и скрылась за углом. Я закуталась в шкуру, что Ника так вовремя сказала взять, и осмотрелась. Я стояла на огромном крыльце, за спиной высились настоящие ворота, в которых кто-то предусмотрительный сделал обычную дверь, через которую мы с Никой и вышли. Впереди раскинулся просторный двор. Было ощущение, что за ним, как и за замком, хорошо присматривают. Никакого мусора и грязи, только следы ног повсюду. Под тонким слоем снега едва угадывалась широкая дорожка к видневшимся впереди высоким каменным стенам с распахнутой аркой ворот. Справа под стеной ограды горкой высились брёвна, рядом кучей был навален еловый лапник, и где-то в той же стороне скрылась Ника. Слева слышался детский смех и какая-то возня, женские голоса строго прикрикивали, кто-то рычал, но не с угрозой, не страшно, и я решила, что слева за зданием площадка для игр.
На улице и вправду особого мороза не было. Так, самую малость, только что снег не таял. Я не успела толком замёрзнуть и только подумала, чтобы зайти внутрь и подождать там, как раздался цокот лошадиных копыт.
– Вилена, залезай! – махнула мне Ника. Она сама правила запряженной в телегу лошадкой с широкими копытами. Вся лошадь была покрыта шерстью, ноги ничем не напоминали тонкие, как спички, изящные ноги породистых скакунов. Эта лошадка была тягловой, грузовой, смотрела добродушно и насмешливо мотала головой.
– Ну, что ты там застыла!
Я спустилась к телеге.
– Давай руку.
Ника без каких-либо видимых усилий буквально вздёрнула меня наверх, усадила в телегу, дно которой было застелено соломой с вездесущими шкурами поверх. Девушка шустро меня укрыла тяжеленной меховой накидкой и взялась за вожжи.
– Вот, теперь не замёрзнешь. А то Леон с меня шкуру спустит, если ты простынешь!
Дорога до города заняла минут двадцать. Всё это время нас окружал пушистый хвойный лес, лошадка уверенно шагала, не выказывая ни малейшего беспокойства, и я подумала, что, наверное, поблизости от замка опасных зверей нет. Пахло свежестью первого снега, ёлками и сеном, которое я невольно разворошила. От шкур шёл почти незаметный звериный дух. Интересно, а как это всё воспринимают оборотни? А Велард часто сам ходит охотиться в лес? Я представила чёрного, как сама ночь, эдельвульфа с ружьём и поняла, что это неправильно. Хотелось представить рядом с оборотнем матёрого чёрного волка с умным, гипнотизирующим взглядом. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Леона представить на охоте тоже не вышло. Просто не верилось, что такой, как он, может кого-то убить. Казалось, что вмешиваться он не станет, но и сам участие принимать не захочет. Хотя, что я знаю об оборотнях? Незаметно лес отступил, показались первые здания.
Город походил на тот, откуда я пришла, и в то же время неуловимо отличался. Может, иначе пахло, может, улицы были шире или дома новее. Домики в два или три этажа, покатые черепичные крыши, дым из труб и снующие вокруг люди. Они смотрели на нас с интересом, с Никой многие здоровались и улыбались. Похоже, мою спутницу знал весь город.
– Да, у нас тут все друг дружку знают, городок небольшой, гостей и чужаков сюда редко заносит.
- Ника, а у вас в замке все ярко одеваются? Вот ты, например, выглядишь скромно, а адальфины носили очень смелые цвета, – поинтересовалась я, разглядывая горожан. Их одежды были больше похожи на те, к которым я привыкла. Практичные ткани и цвета, женщины все поголовно в юбках. Меховых украшений вроде воротников было больше, чем в тех краях, где я жила до этого, и для тепла многие носили меховые пальто мехом внутрь, как их назвала Ника, дублёнки. Но всё равно они выглядели не в пример скромнее тех одежд, что я видела на адальфинах.
- Так это невесты и замужние свой статус так показывают. Чем ярче и богаче меха, тем состоятельнее их супруг. Эдельвульфы сами одеваются удобно, чтобы и на охоту, и дров нарубить. А своими женщинами любят хвастаться, чтобы на них все оборачивались и завидовали, какую красавицу они покорили.
Я порадовалась, что нет нужды одеваться так вызывающе. В приюте нас учили, что девушка должна быть скромной, а яркие синие и оранжевые адальфины выглядели слишком непривычно.
Ника остановила повозку у здания с деревянной вывеской в виде сапога.
- Так, пойдём сначала тебе обувь нормальную купим! А верхнюю одежду лучше у нас потом посмотрим. Люди ничего не смыслят в мехах, ещё и цену ставят дикую на то, что у нас же и выкупили. Нам в эту лавку.
Нормальной обувью оказались сапоги с мехом внутрь. На удивление удобные и какие-то уютные. Ника сразу их одобрила, рассчиталась с сапожником, и дальше я ходила уже в обновке. Следом мне купили огромный пуховый платок, пару подштанников, плотную шерстяную юбку в пол, несколько свитеров.
– Одевай прямо сейчас, поверх платья, а то замёрзнешь, – скомандовала неугомонная Ника.
Я не стала возражать, тем более что безумно хотелось примерить все эти вещи. Отошла за ширму, надела через голову юбку, тёплый свитер, повязала голову и плечи шалью.
– Вы чудесно выглядите, – заверил продавец, стоило выйти в зал.
– Вон зеркало, смотри сама, нравится? – Ника кивнула.
В углу и вправду нашлось узкое зеркало, зато в полный рост. Я улыбнулась нарядной горожанке в отражении. У меня никогда не было таких вещей, и я никогда не чувствовала себя так чудесно! О чём я и заявила Нике с продавцом. Полукровка фыркнула, расплатилась с довольным лавочником и уже на улице шепнула мне, что нахваливать товар перед продавцом никогда не стоит – задерёт цену до небес.
– Ника, неужели тебе кто-то может дать несправедливую цену? – делано удивилась я.
– Мне нет, – гордо заявила полукровка, поддавшись на уловку. – Но ты же не всегда будешь со мной ходить.
Я терялась в каждой лавке, Ника же вела себя совершено спокойно и уверенно. Шапки мы отвергли единодушно. Меховые, по мнению Ники, лучше было бы подобрать в замке, а вязаные показались мне слишком простыми. Я могу сама связать намного сложнее и интереснее. Купили носки, зашли в магазинчик белья, а после нижних блузок я заартачилась – куда мне столько!
Я огляделась и подошла к ближайшему окну. Ника продолжала что-то щебетать, а я замерла в немом удивлении. Подо мной расстилался лес. Пушистые ели были припорошены инеем, а за ними, далеко-далеко, высились горы.
– Здорово, правда? – прервал мои мысли голос Ники. – Ты не смотри, что снега мало, зима ещё даже не началась. Вот через месяц, там да, будет на что посмотреть.
И это – мало снега? Да у нас и за всю зиму столько не выпадало! Я молча любовалась видом. Этот пейзаж словно из книги сказок или поздравительной открытки. Я улыбнулась. Я определённо хочу здесь остаться!
Моё желание несколько померкло, когда мы столкнулись в конце коридора с группой женщин. Я невольно потупила взгляд и отступила к стене, пропуская их, а сама украдкой разглядывала наряды и причёски дам. Волосы послушными волнами спускались на плечи, завивались спиралями, переплетались косами.
Вместо платьев – юбки с блузами и жилетами и, к моему удивлению, две дамы носили брюки. Неужели так можно? Или у оборотней другие правила? И все, кроме двух самых молодых, были одеты чересчур ярко. Зелёные, как весенняя трава, синие, как васильки, оранжевые, ярче моркови, цвета заставляли невольно оборачиваться и смотреть вслед женщинам.
А ещё они были с ног до головы в мехах. Меховая оторочка жилетов, меховой кант на рукавах блуз, пушистые меховые кисточки на концах поясов, меховые нашивки и накладки. Да они одеты шикарнее, чем хозяйки в домах, где я убиралась! Я невольно почувствовала себя замухрышкой.
Внезапно пришло понимание, что вот этих гордых ухоженных дам Велард видит вокруг себя каждый день. Быть может, кто-то из них – его невеста или даже жена. Может, у них и дети есть. Стало до слёз обидно.
– А ты ещё кто такая? – довольно грубо поинтересовалась одна из дам, в ярко-оранжевой блузке.
– Гостья эдельвульфа Леона и его подопечная, – тут же ответила Ника.
– Что? Человек? – повела носом другая дама, в зелёном жилете с меховым кантом. – Я, конечно, понимаю, что лекари всегда странные и любят заводить зверушек и подопытных крыс, но это перебор даже для белого лекаря!
Вокруг зафыркали и загалдели. Я стиснула кулаки. Ничего, никто и не говорил, что будет просто. Я и не такое сносила.
– А ты чего молчишь? – нависла надо мной дама в синей юбке до пола и жилете с меховым воротником.
– Может, она немая? Тогда понятно, чего Леон с ней возится, – захихикал кто-то.
– Отстаньте уже! – гневный голосок Ники на миг перекрыл толпу.
– Ты что, указывать смеешь? – прорычала одна из… да, одна из оборотниц. Люди так рычать и скалиться не могут.
Ника покорно опустила голову, но всего на миг. Тут же вскинулась, миролюбиво предложила:
– Идите, куда шли, адальфины. Какое вам дело до гостьи белого лекаря?
Оборотнихи переглянулись.
– Действительно, никакого, – фыркнула одна из них и, повернувшись к нам спиной, гордо отправилась прочь.
– Спасибо, – пробормотала я, когда шаги стихли за поворотом.
– Не за что, – пожала печами Ника. – Ты не обращай на адальфин внимания, им просто скучно здесь, вот и выступают. Но они очень бережно относятся к щенкам, за замком следят, да и за стаю радеют.
Адальфины, щенки, стая. Звучало всё это довольно дико.
– Как ты их называешь? – решила уточнить.
– Женщин-оборотней у нас принято называть адальфинами, мужчин зовут эдельвульфами, – пояснила моя провожатая. – Это только к чистокровным, что-то вроде «благородный волк». Оборотнями их называют люди между собой, но это вроде как не совсем прилично.
Всё-таки благородные. Ну а как иначе? Сразу стало стыдно за свой наряд и поведение там, в комнате. Или, точнее, зале?
– Да не переживай ты так из-за их слов! – по-своему истолковала моё молчание Ника. – Они как сказали, так и забыли. Кстати, мы уже пришли. Твои покои будут за этой дверью.
Слух царапнуло непривычное слово. Не спальня, не комната, а покои. У меня раньше и шкафа-то своего не было. Так, сундук в изножье кровати, в котором особо нечего было хранить.
Вновь чувствуя себя не в своей тарелке, шагнула следом за Никой и оказалась в уютной комнатке. Камин посреди стены слева, перед ним кресло и маленький столик. Напротив камина широкая кровать под балдахином с двумя тумбами по бокам, узкая дверца в дальнем конце комнаты. У входа шкаф с дверцами и зеркало в полный рост, такая редкость!
Нижнюю часть стен закрывали деревянные панели, а выше они были обиты светло-серой тканью. Я провела рукой по стене. Плотная, шершавая, грубоватая материя казалась тёплой. Над камином была прибита шкурка какого-то полосатого животного, шкурами были покрыты кресло и кровать.
– У вас что, мех совсем не ценится? – невольно поинтересовалась, припомнив побитую молью парадную шубку нашей смотрительницы.
– Так эдельвульфы все поголовно охотники. Кругом лес и горы, зверьё не переводится. А вот мягкую шерсть или пух достать труднее. Люди разводят овец, но это южнее, у нас слишком суровые зимы. Ткани и нитки все по большей части привозные. Адальфины ткут гобелены, потом их за большие деньги у нас покупают люди, говорят, на продажу даже в столицу возят.
– А балдахин зачем? – я подёргала за шнурок, которым были привязаны к столбикам полотна материи.
– Так холодно же, особенно зимой, – удивилась вопросу Ника. – Под балдахином всяко теплее и не дует. Ой, а где твои вещи? – запоздало удивилась моя провожатая.
– Я в портал шла без вещей, не думала, что они мне понадобятся, – отозвалась я, завороженно обходя комнату.
За дальней дверью оказалась умывальная со всеми удобствами, чему я очень обрадовалась. Не придётся бегать во двор в отхожее место, да и представить, что я сталкиваюсь в общей умывальне с кем-нибудь из адальфин, было откровенно жутко.
– Тогда давай скорее, мы ещё успеем в город! – воодушевилась Ника. – Пока светло, лавки открыты, всё тебе купим.
– Может, у кого-нибудь в замке просто найдутся ненужные вещи?
Мысль о тратах меня не воодушевляла. Я и так должна до конца жизни. Мне дали крышу над головой, избавили от лорда-изверга, и, понятное дело, еду я себе пока купить тоже не смогу, просто не на что. В сиротский дом часто отдавали одежду и вещи, кому что не жалко, и я непривередлива в этом отношении. Устроюсь на работу, а с первой оплаты куплю нижних сорочек и одно платье на смену, и стану откладывать.
– Ты что?! – Ника поразилась настолько что, казалось, разом утратила дар речи. Несколько секунд она беззвучно хватала ртом воздух. – Это же неприлично! Вещи будут пахнуть прежними хозяевами! Это… это… да я даже не знаю, это просто неприемлемо!
Я покачала головой.
– Что тут такого? Я их постираю, и…
– Даже после стирки на вещах остаётся след владельца! Сколько ни отстирывай, а окончательно выполоскать запах невозможно. Оборотень всегда учует. Ты просто в город ехать не хочешь?
– Ну, я не хотела, чтобы на меня тратили деньги, это неудобно…
– Ой, брось, ты теперь в стае! – так, словно это всё объясняло, отмахнулась от моих возражений Ника. – Пойдём скорее, пока темнеть не начало. Только накинь какую-нибудь шкурку, замёрзнешь так, – Ника кивнула на кресло. Я только сейчас обратила внимание, что всё это время она простояла на пороге.
– Бегу!
Может, она торопится, а я её задерживаю? Схватив первую попавшуюся накидку, поспешила за своей провожатой.
– А ключ? – озадачилась я, когда мы просто оставили прикрытую дверь за спиной.
– Зачем? – удивилась полукровка. – Здесь некому воровать, а никто посторонний в замок не сунется. Своя шкура дороже! Всё равно унюхают и выследят. Правда, забавный случай пару зим назад случился. Мы на время холодов все перебираемся в жилое крыло, чтобы меньше топить, а остальные закрываем. Так с первым потеплением один из наших эдельвульфов во дворе столкнулся с чужаками. После того, как разобрались, оказалось, они пришли из-за гор, решили, что замок пустой, и заняли дальнюю башню. Представляешь? – захихикала Ника.
– И что было дальше? – я посмотрела на веселящуюся спутницу.
– Ну, чужаков оказалось немного, в основном полукровки. Они и попросились к нам в стаю, а Велард всех принял. Я уже говорила, он добрый. Не выгонять же их на улицу, пока ещё снег не сошёл? Да и ту башню они в порядок привели, тоже заслуга. Теперь мужчины охотятся вместе с нашими, а остальные по дому помогают. Кстати, и Лис с ними был. Рыжий такой, может, видела? Он при встрече мне всегда подмигивает. Забавный!
Лис мне вовсе не показался забавным, но я промолчала. Мы торопились, и в коридорах я разглядеть ничего толком не успела. Отметила только, что везде были шкуры, гобелены, картины, много деревянных деталей, двери и перила лестниц украшены замысловатой резьбой, и нигде я не заметила мусора и грязи. За одним из поворотов мне послышался детский смех и топот. Уютно, словно в охотничьем домике, в котором по какой-то причине поселилась вся семья.
Глава 3
За разговорами мы вышли во двор.
– Жди здесь, там снега намело, ты в своих туфлях не пройдёшь. Я быстро!
С этими словами девушка сбежала по широким ступеням и скрылась за углом. Я закуталась в шкуру, что Ника так вовремя сказала взять, и осмотрелась. Я стояла на огромном крыльце, за спиной высились настоящие ворота, в которых кто-то предусмотрительный сделал обычную дверь, через которую мы с Никой и вышли. Впереди раскинулся просторный двор. Было ощущение, что за ним, как и за замком, хорошо присматривают. Никакого мусора и грязи, только следы ног повсюду. Под тонким слоем снега едва угадывалась широкая дорожка к видневшимся впереди высоким каменным стенам с распахнутой аркой ворот. Справа под стеной ограды горкой высились брёвна, рядом кучей был навален еловый лапник, и где-то в той же стороне скрылась Ника. Слева слышался детский смех и какая-то возня, женские голоса строго прикрикивали, кто-то рычал, но не с угрозой, не страшно, и я решила, что слева за зданием площадка для игр.
На улице и вправду особого мороза не было. Так, самую малость, только что снег не таял. Я не успела толком замёрзнуть и только подумала, чтобы зайти внутрь и подождать там, как раздался цокот лошадиных копыт.
– Вилена, залезай! – махнула мне Ника. Она сама правила запряженной в телегу лошадкой с широкими копытами. Вся лошадь была покрыта шерстью, ноги ничем не напоминали тонкие, как спички, изящные ноги породистых скакунов. Эта лошадка была тягловой, грузовой, смотрела добродушно и насмешливо мотала головой.
– Ну, что ты там застыла!
Я спустилась к телеге.
– Давай руку.
Ника без каких-либо видимых усилий буквально вздёрнула меня наверх, усадила в телегу, дно которой было застелено соломой с вездесущими шкурами поверх. Девушка шустро меня укрыла тяжеленной меховой накидкой и взялась за вожжи.
– Вот, теперь не замёрзнешь. А то Леон с меня шкуру спустит, если ты простынешь!
Дорога до города заняла минут двадцать. Всё это время нас окружал пушистый хвойный лес, лошадка уверенно шагала, не выказывая ни малейшего беспокойства, и я подумала, что, наверное, поблизости от замка опасных зверей нет. Пахло свежестью первого снега, ёлками и сеном, которое я невольно разворошила. От шкур шёл почти незаметный звериный дух. Интересно, а как это всё воспринимают оборотни? А Велард часто сам ходит охотиться в лес? Я представила чёрного, как сама ночь, эдельвульфа с ружьём и поняла, что это неправильно. Хотелось представить рядом с оборотнем матёрого чёрного волка с умным, гипнотизирующим взглядом. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Леона представить на охоте тоже не вышло. Просто не верилось, что такой, как он, может кого-то убить. Казалось, что вмешиваться он не станет, но и сам участие принимать не захочет. Хотя, что я знаю об оборотнях? Незаметно лес отступил, показались первые здания.
Город походил на тот, откуда я пришла, и в то же время неуловимо отличался. Может, иначе пахло, может, улицы были шире или дома новее. Домики в два или три этажа, покатые черепичные крыши, дым из труб и снующие вокруг люди. Они смотрели на нас с интересом, с Никой многие здоровались и улыбались. Похоже, мою спутницу знал весь город.
– Да, у нас тут все друг дружку знают, городок небольшой, гостей и чужаков сюда редко заносит.
- Ника, а у вас в замке все ярко одеваются? Вот ты, например, выглядишь скромно, а адальфины носили очень смелые цвета, – поинтересовалась я, разглядывая горожан. Их одежды были больше похожи на те, к которым я привыкла. Практичные ткани и цвета, женщины все поголовно в юбках. Меховых украшений вроде воротников было больше, чем в тех краях, где я жила до этого, и для тепла многие носили меховые пальто мехом внутрь, как их назвала Ника, дублёнки. Но всё равно они выглядели не в пример скромнее тех одежд, что я видела на адальфинах.
- Так это невесты и замужние свой статус так показывают. Чем ярче и богаче меха, тем состоятельнее их супруг. Эдельвульфы сами одеваются удобно, чтобы и на охоту, и дров нарубить. А своими женщинами любят хвастаться, чтобы на них все оборачивались и завидовали, какую красавицу они покорили.
Я порадовалась, что нет нужды одеваться так вызывающе. В приюте нас учили, что девушка должна быть скромной, а яркие синие и оранжевые адальфины выглядели слишком непривычно.
Ника остановила повозку у здания с деревянной вывеской в виде сапога.
- Так, пойдём сначала тебе обувь нормальную купим! А верхнюю одежду лучше у нас потом посмотрим. Люди ничего не смыслят в мехах, ещё и цену ставят дикую на то, что у нас же и выкупили. Нам в эту лавку.
Нормальной обувью оказались сапоги с мехом внутрь. На удивление удобные и какие-то уютные. Ника сразу их одобрила, рассчиталась с сапожником, и дальше я ходила уже в обновке. Следом мне купили огромный пуховый платок, пару подштанников, плотную шерстяную юбку в пол, несколько свитеров.
– Одевай прямо сейчас, поверх платья, а то замёрзнешь, – скомандовала неугомонная Ника.
Я не стала возражать, тем более что безумно хотелось примерить все эти вещи. Отошла за ширму, надела через голову юбку, тёплый свитер, повязала голову и плечи шалью.
– Вы чудесно выглядите, – заверил продавец, стоило выйти в зал.
– Вон зеркало, смотри сама, нравится? – Ника кивнула.
В углу и вправду нашлось узкое зеркало, зато в полный рост. Я улыбнулась нарядной горожанке в отражении. У меня никогда не было таких вещей, и я никогда не чувствовала себя так чудесно! О чём я и заявила Нике с продавцом. Полукровка фыркнула, расплатилась с довольным лавочником и уже на улице шепнула мне, что нахваливать товар перед продавцом никогда не стоит – задерёт цену до небес.
– Ника, неужели тебе кто-то может дать несправедливую цену? – делано удивилась я.
– Мне нет, – гордо заявила полукровка, поддавшись на уловку. – Но ты же не всегда будешь со мной ходить.
Я терялась в каждой лавке, Ника же вела себя совершено спокойно и уверенно. Шапки мы отвергли единодушно. Меховые, по мнению Ники, лучше было бы подобрать в замке, а вязаные показались мне слишком простыми. Я могу сама связать намного сложнее и интереснее. Купили носки, зашли в магазинчик белья, а после нижних блузок я заартачилась – куда мне столько!
