Их голоса тут же ввели меня в состояние транса, я продолжала погружаться в озеро, пока не оказалась в воде по шею. Вода была кристально чистой, даже здесь я видела дно. Но я знала, что нужно сделать, поэтому набрала в грудь побольше воздуха и ушла под воду.
Легкость, которая накрыла меня там, казалась невообразимой. Такой тихой, умиротворенной, кроткой, доброй. Она дарила радость и подъем. Мое тело все еще дымилось, даже под водой, но я видела кристально ясно, как из моего тела вымывается зло. Растворяется, исчезает, очищает меня.
Я все еще слышала заклинания этих мужчин, расслабилась и позволила озеру делать со мной все, что нужно. Вопреки всем законам физики, я не всплывала, наоборот, меня потянуло на дно. Похожая на медитацию, эта процедура казалась мне чем-то большим, грандиозным, великим.
Я просто созерцала призрачный солнечный свет, лившийся сквозь неровные волны водной глади, а вода обволакивала меня, облегчала боль, мою тяжесть, груз невыносимой тьмы. Я даже не подозревала о том, что она настолько неподъемная. Возможно, в этом и был некий смысл ее в себе носить.
Время замерло, ощущение невесомости заставило позабыть о существовании пространства. Было так спокойно и легко. Боль в животе прошла, я почувствовала, как нечто теплое, светлое и заживляющее проникло в меня, уничтожая последние отголоски тьмы.
Я не знала, что и когда должно закончиться, но озеро в какой-то момент вытолкнуло меня на поверхность и я с легкостью набрала полную грудь воздуха. Так мне было легко и спокойно, что я не могла сдержать улыбки. Бесподобное чувство переполняло меня, наполняло энергией и силой.
Выбравшись на берег, я чуть обсохла и надела свои вещи, снова подходя к Хемишу. Как только я приблизилась, мужчины поднялись на ноги и разошлись в разные стороны, а мой Покровитель с тревогой на лице вскочил на ноги и быстро обнял меня. Удивившись его такой реакции, я уже хотела спросить, что случилось, ведь я же всего лишь проходила очищение, но тут заметила нечто странное сама.
— Это… закат? — Затыкав на запад, уточнила я.
Хемиш отстранился и кивнул. Потом он очень внимательно и пристально осмотрел меня с головы до пят, а затем, видимо удовлетворившись результатом, улыбнулся. Думаю, он тоже заметил, как я… посветлела.
Так и началось мое очищение.
Позднее, когда мы поели и отправились в свою комнатку, мы уселись друг напротив друга на своих койках (места тут было — шаг, а то и меньше) и еще долго беседовали о произошедшем.
— Это священная вода, — объяснял мне Хемиш, а я прислушивалась к каждому его слову, словно к просвящению. — Она благословлена Светом. Нечто мощное, незримое, столь грандиозное. Озеро очищает всех, оставляя только чистый свет в душе.
— А что это были за заклятия?
Хемиш улыбнулся мне, словно маленькому ребенку, который сказал глупость.
— Это были мантры Света, — объяснил он. — Они помогали процессам.
— Но как можно пролежать под водой так много времени?
— Помнишь я рассказывал тебе о свойстве своего символа? — Кивнул он на мой живот. — Он притормаживал время. Примерно тоже самое делает и озеро. Оно проникает в тебя полностью, очищает на всех уровнях, куда может забраться тьма. Это своего рода расщепление. То есть ты как бы не существуешь в этот момент, являясь частью озера.
Я ухмыльнулась, вспоминая собственные ощущения. Да, это было похоже на то, что описал Хемиш. Удивительное рядом, впрочем, что и удивляться? Где существует такая беспроглядная тьма обязательно должен существовать столь яркий свет.
— А ты нырял в озеро? — Хемиш покачал головой. — Почему?
— Озеро принимает не всех, — объяснил он. — Есть те, кто может справиться со своей тьмой и вынести ее в себе.
— Значит, я не могу?
— Со своей ты можешь справиться, — кивнул Хемиш. — Но не с его.
Впервые с тех пор, как мы здесь, мы вспомнили и заговорили об Аароне. Пусть даже вскользь, но я почувствовала жесткость в словах Хемиша, напряжение, предосторожность. Несмотря на то, что он здесь тоже медитировал, он прекрасно помнил…
Его тьма. Кажется, я начинаю понимать.
— Теперь мне больше не нужно бояться забеременеть? — Уточняю я.
— Думаю, нет, — качает головой Хемиш. — Но ты поймешь.
И я поняла. Когда пошла в туалет и из меня вылился обильный поток крови. Перепугалась я не на шутку, но по ощущениям как будто месячные прошли за пять минут, вместо пяти дней. Что тоже хорошо, ведь терпеть всю эту боль еще то удовольствие.
— Все будет хорошо, Мира, — заверил меня Хемиш. — Теперь мы можем приступить к твоему обучению и защите.
— А раньше нельзя было из-за очищения? — Догадываюсь.
— Магия, которой я буду тебя учить, сложна и многогранна, — объясняет он. — Важно то начало, под которым ты станешь ее развивать. Если тьма возьмет верх, то магия поглотит тебя. Но теперь, когда ты снова восстановила баланс, ты сможешь с ней справиться.
— Ты учил меня менталистике четыре года, сколько уйдет на магию? — Слабо ухмыляюсь.
Хемиш улыбается в ответ.
— Годы, — спокойно сообщает он мне. — Но мы здесь не так надолго.
— А жаль, мне здесь нравится, — хоть и сижу на едва ли удобной кушетке, я все же радостно обвожу помещение руками.
Хемиш только улыбается мне в ответ, полностью разделяя мое отношение.
Что же, поздравляю себя! Я не беременна!
Глава 2.
Магия Хемиша впечатляла. Если не знаешь, что да как устроено, вообще не обращаешь на нее внимания. Как он и обещал, он каким-то образом интегрировал в меня амулет, даровавший мне неиссякаемый источник магии. Особых изменений вначале я не почувствовала, но когда Хемиш стал заставлять творить заклятия, вот тогда амулет потянул из меня силы.
— В этом и заключена уникальность данного артефакт, — объяснял Хемиш перед сном, когда я жаловалась на усталость. — Ни один артефакт не обеспечит тебе столько силы, чтобы ты могла сравниться с колдунами. Но этот подключается к тебе и к твоему источнику, преобразую не магическую энергию в магию.
Это было здорово, хоть и изматывающе. Хемиш заверял, что так бывает и с колдунами, ведь каждый затрачивает определенные силы. Не скажу, что меня это сильно успокаивало, но идею я поняла.
Какие заклятия попадали под категории «мне их надо знать»? Заклятие отражения магии демонов, ловушка для демона, атакующее заклятие разрыва конечностей демона. Последнее вроде как должно было разорвать мышцы и энергетические каналы противника, чтобы он не мог больше колдовать. Полезное приобретение, разве что на мой взгляд излишне кровожадное.
Но на этом все не заканчивалось. Как и обещал, Хемиш начал наносить мне на тело татуировки. Первую на правое предплечье. Татуировка очень походила на лунный цикл и выглядела очень красиво. Как рассказал Хемиш, эта татуировка усиливает мою магию и способствует более быстрому касту (быстрее скорость и реакции).
Вторая татуировка — защита — была нанесена мне на затылок. Эта покрывала мое тело дополнительным энергетическим (или что-то в этом роде) слоем, тем самым не позволяя демонам убить меня с первого удара. Как объяснил Хемиш, после того, что сделал Аарон, я стала уязвимой для любого демона, а эта татуировка хоть немного, но восстанавливала мой природный защитный слой. Или типа того.
Еще одна защита вроде как скрывала меня от демонов, и расположилась на моем бедре. Мол «в этом месте никто уж точно не увидит». Ну то есть… мы с Хемишем друг друга поняли. И последняя татуировка была нанесена на мой живот, туда же, где Хемиш чертил свои символы, чтобы я не забеременела. Смысл в ней был тот же. На случай, видимо, если Аарон захочет повторить, у него ничего не удастся.
Аарон. Здесь, в Храме Света, я почти о нем не вспоминала. Да и времени особо не было, я была полностью поглощена тренировками, медитациями, татуировками, да и самим Храмом в целом. Даже после всех этих дней он все равно впечатлял своей грандиозностью. Но ведь это же Аарон, совсем уж о нем не думать я не могла.
Иногда он буквально являлся ко мне в сознание в какую-нибудь из утренних медитаций, и я решительно не могла выгнать его из головы. Это не было похоже на вторжение, менталистику Хемиш тоже не забывал тренировать, поэтому я с легкостью бы почувствовала если бы Аарон прорвался.
Но он скорее всего уже забыл меня, судя по тому, как стремительно он покинул меня посреди ночи. Было ли мне обидно? Спустя время, вспоминая наше с ним время, я находила все произошедшее не совсем объяснимым. Мое поведение было несколько детским, саморазрушительным, вело к обреченной любви, возводя ее в самую высшую степень. Что от меня было ожидать? Без родителей, еле держусь, совсем не окрепший разум и сознание — идеальная цель.
Все наши разговоры, беседы, видения, наша с ним близость — все это было похоже на несшийся на всех парах поезд, в конце пути которого бетонная стена. Иногда мне становилось немного стыдно за то, что произошло, я жалела, что все так получилось, и забиралась в те самые воспоминания с четким желанием их изменить.
Но только окунаясь в них, только притрагиваясь к ним совсем немножко, я вдруг так явственно ощущала себя живой. Пусть это был поезд, и он разбился, пусть Аарон покинул меня, и мы больше никогда не увидимся. Но разве же человеческая жизнь не такая же? Разве мы все не стремимся к одному концу?
И что я вспомню перед самой смертью? Как тренировалась? Много ли радости мне доставят эти воспоминания? Да, соглашусь, я не уникальна, зато мне достались уникальные воспоминания, переживания, через которые я прошла. Сама. Все хорошее когда-нибудь заканчивается, я не скажу, что Аарон — это хорошее, особенно если перечесть все последствия, с которыми пришлось справляться.
Но я была рада, что он появился в моей жизни.
Мне нравилось в нем все: его противоположная сторона, то, что он демон, то, как легко он заявлял о том, что заберет еще в самом начале нашего знакомства. Как вторгался в мои никчемные попытки исследовать его разум, как я позволяла ему меня соблазнять.
Как он забрал меня, как мы остались вдвоем, мой безумный выбор между гордыней и похотью. Его образ чуть померк, но стоило только воззвать к нему, полезть за этими воспоминаниями, и он снова вспыхивал яркостью бушующего пламени. Жаркое, опаляющее, уничтожающее.
Он был подобен пожару. Он пожирал все, что ему попадалось на пути, не оставляя после себя ничего живого. Именно это я чувствовала с ним. В эпицентре бушующего пламени, когда мы были близки, когда он хотел получить меня, а потом — опустошение, тьма и сожаление об уничтоженном и безвозвратно ушедшем.
И все это стало частью меня, вросло в мои мышцы и кости, оставив след, который ни один ритуал очищения не сможет убрать. Да я и не хотела этого. Аарон. Разве такой, как он вообще одаривает кого-нибудь своим вниманием? Только его воля, только его желание. И я была его желанием. Пусть даже примитивным, ведь остаться он не рассматривал.
Никогда.
Но так было. И он был со мной, подарил это время, которое я никогда не забуду. Он навсегда остается со мной как самое яркое воспоминание моей молодости.
Всей моей жизни.
День шел за днем, за неимением календарей я потерялась во времени. Поэтому, когда Хемиш сообщил однажды, что мы здесь уже полгода, я вытаращилась на него в ужасе, а Хемиш только посмеялся.
Помимо тренировок и нанесения на меня татуировок, мы с Хемишем все время проводили вдвоем. Мы как будто наверстывали упущенное время отца и дочери, которое у нас было отнято. У меня с моими настоящими родителями, у него с Оливией. Мне было приятно, что Хемиш открывался мне, рассказывал истории о своем прошлом, о своих приключениях, о молодости, которая была еще совсем недавно.
Мне нравилось слушать его, сближаться с ним, объединяясь в нечто большее, чем просто наставник и ученица. Мы превращались в семью и это меня настолько трогало, что с каждым днем я любила его все больше. Между нами все происходило столь естественно, как будто так изначально и было задумано. Нужно было время, обстоятельства, чтобы мы вот так вот сблизились именно в этом моменте.
Мне было жалко Оливию, и я была бы рада, если бы можно было как-то это исправить. Но в одно и тоже время я понимала, что все внимание, которое уделял мне Хемиш, было гиперкомпенсацией за ее потерю. Он посвящал себя мне целиком и полностью. И хоть я и считала, что это уж чересчур, ему тоже нужна жизнь, ведь он уже не молод и одинок, все равно мне было приятно. Наверное, эгоизм, но ничего не поделаешь, я тоже гиперкомпенсировала недостаток внимания и любви. Мы в Храме где-то посреди нигде, ему здесь жену искать негде.
Каждый день мы с Хемишем прогуливались по окрестностям. Сначала ходили недалеко, ненадолго, но именно на прогулках мы приходили к откровениям и такому общению, какое нам больше всего нравилось. Поэтому расстояния постепенно увеличивались, как и наши разговоры.
О чем мы только не разговаривали! Иногда мне казалось, что мы словно решаем глобальные вопросы мироздания, обсуждая как устроены звезды, почему небо бездонное, и что скрывают океаны.
Но иногда мы возвращались к темам насущным. И так я узнала об одном очень важном факте. Разговор случайно свернул к работе и артефактам, и Хемиш затронул не менее важную тему.
— Артефакт, который похитил демон, практически невозможно отследить, — говорил он, а я вдвойне внимательно слушала, ведь в предложении прозвучало заветное слово. Демон. — Почти никто не знал, что его привезут к нам. И главное — в какое время.
— Но ведь демон дождался его, — вспоминала я как именно Аарон забирал артефакт, — когда мы выходили из здания, мы еще ждали, когда фургон подъедет. Он был в курсе. Если вампир считал информацию с Лоры, мог демон тоже считать ее?
— Лора не знала об артефакте, — качает головой Хемиш.
— А кто знал?
— Всего несколько охотников и менталистов, — отвечает Хемиш.
Мельком смотрю на него и замечаю, что поднятая тема быстро возвращает его к прежнему Хемишу. Вечно загрузному, хмурому, сосредоточенному. Работа: отвлекись на секунду и почувствуй покой. Но вернись к ней хоть одной мыслью — все, отдыха как будто и не было.
— Ты думаешь, среди своих предатель? — Догадываюсь я.
— Да, — довольно спокойно отвечает Хемиш.
— И… почему ты не стал расследовать это дело? — Осторожно интересуюсь.
— Кто бы это не был, осторожность в его крови. Если он выдал информацию демону и сумел остаться незамеченным, значит он либо умеет заметать следы, либо даже не знал о том, что его используют.
— Но ведь можно было бы вычислить его по горячим следам, — предполагаю осторожно.
— Сколько демон провел в плену?
— Больше четырех недель.
— Верно. Следовательно, следы уже далеко не горячие. Раз вампир был ключом к спасению, значит открыто союзник демона ему помогать не мог. Или попросту отслужил свой срок. В любом случае артефакт у демона, а другого, который интересовал бы его так же сильно, у меня нет. Он больше не сунется.
— Но ведь врата…
— Скрижали у него нет.
— Откуда ты знаешь, что он ее не найдет?
— Я не знаю. Но есть одно пророчество, которое меня в некоторой степени успокаивает. В нем говорилось, что чем ближе к открытию врат демон будет становится, тем дальше будет от него Скрижаль.
