После непродолжительных препирательств и разбирательств, все уставились на меня, как будто я могла дать хоть один мало-мальски достойный ответ на этот вопрос. Мой первый опыт менталиста обернулся для меня влажными фантазиями, подавлением моей воли и дьявольским возбуждением. Второй показал, что люди далеко не ангелы, даже если хотят таковыми казаться. И вернул к первому. Что я могла на это ответить?
То ли они догадались, что у меня не так-то много слов в запасе, то ли их общее коллективное бессознательное жило своей жизнью, но тот самый побрадяжка (ну плохо одетый и выглядящий охотник) выдвинул предположение.
— Может быть это некая связь?
Остальные менталисты и охотники тут же посмотрели на него, запустили собственные механизмы и тут красотка быстро сориентировалась.
— На ранних стадиях первой практики существует такая особенность: — увлеченно стала рассказывать она. — Поскольку более опытные менталисты способны разделять свои и чужие эмоции, им легче проникать в чужое сознание без последствий. Но для новичков все становится неизведанной территорией. Если эмоции мешаются, может возникнуть некая уникальная связь…
И тут все снова уставились на меня, как будто я словно светила науки, должна была поддакнуть, подтвердив их теории.
— Изабэль права, — поддержал побрадяжка. Изабэль — красивое имя, соответствует. — Как прошел твой первый опыт?
Вздрогнув, я отступила и уткнулась спиной в стекло. Сердце усилено застучало, воспоминание нахлынуло на меня волной. Аарон держит меня за руки, опрокидывает на стол, прижимается ко мне своим телом, нависает…
Первый опыт. Зачем он так сказал? Да, я понимаю, что вообще-то охотник не имел ввиду ничего такого. Но Аарон уже разжег пламя, которое не потушить. Разве что только ему. Но это невозможно, против правил — вообще заткнись, о чем ты думаешь? На тебя тут пялятся, а ты полезла совершенно не в ту сторону!..
— Он на нее напал, — спасла меня как не странно Лора.
Точнее она спасала конечно же себя, ведь нападение объяснить легче, чем легкий петтинг. Ладно, ничего такого не было… и это ведь меня так колбасит от «ничего такого не было». Представляю, чтобы было, если бы… что-то было.
Нервно сглатывая, понимаю, что требуется глубокий вздох дабы прогнать наваждение, а сама откладываю эти мысли на потом. Это было странно, ведь я понимала всю неправильность произошедшего. Но в одно и тоже время… сейчас… я хотела…
— Напал? — побродяжка так удивился, что даже его голос скрипнул.
Только их продолжающийся разговор отвлекал меня от полного погружения в запретные мысли.
— Он находится под такими защитами, из-под которых сам Дьявол не в состоянии вырваться, — нарастала волной гнева Изабель. — Как это случилось?
— Неожиданно, — рявкнула в ответ Лора. — Я что? Знала, что он на такое способен? Каждый из нас его допрашивал, и каждый пробирался на защитные территории его сознания. — Тут она недовольно поежилась и опустила глаза. — По крайней мере, пытался. И ничего подобного никогда не происходило.
Тут снова воцарилась тишина, но никто не стал снова обращать внимание на меня, сконцентрировавшись на главном — что вообще происходит? Вот и хорошо, потому что мне пришлось поерзать на месте, чтобы хоть немного перестать думать о том, как он прижимался ко мне…
Да соберись же, тряпка!
— Давайте подытожим, — предложил побродяжка. — Она вошла в его сознание… — хватит пошлых слов! — и связалась с ним эмоцией. Значит…
А вот что это означало, стало понятно всем и даже мне. Консилиум был завершен, многие разошлись по своим рабочим местам, со мной же осталась Лора, Изабель, побродяжка и еще какой-то смазливый парнишка-охотник, единственный, из тех охотников, кого я видела, кто озаботился модным прикидом.
Его черные волосы спадали на лоб косой челкой, хитрый взгляд и ухмылка украшали его не особо чем-то выделяющуюся внешность. Обычный парень, если бы не это выражение лица. Как я уже и говорила — дело всегда в том, кто заперт внутри тела.
На нем были чуть свободные темно-серые джинсы (он был худым), футболка и джинсовая куртка. Пока из всех работников этот мне был по возрасту ближе всех.
Этим составом мы и направились в комнату допроса Элвина. Надо отметить, вампир не ожидал делегацию, да он уже вообще никого не ожидал, посчитав, что все давным-давно разошлись, забыв про него если не навсегда, то хотя бы до завтра. Ведь он звал нас, но его никто не слышал.
Теперь, заметив и охотников, и новые лица, Элвин боязливо отступил, нервно сглотнул и уставился на меня, словно именно я должна была ему по меньшей мере объяснение. Что же…
— Извини, — шагнула я к нему и меня он не испугался. На фоне взвода за спиной я действительно была самой безобидной. — Возникли непредвиденные обстоятельства, и…
— Ты сказала, это был демон? — Переспросил Элвин и мое сердце снова забилось вдвое чаще. Медленно киваю, подхожу к столу, облокачиваюсь. Элвин с тревогой осматривает делегацию, видимо пытаясь вычислить, зачем они здесь. — Ты здесь из-за него, да? Тебе нужно знать, что там произошло?
Он внезапно очень резко смотрит мне в глаза, я даже немного смущаюсь от его такой прямоты. Смышлёный, но с другой стороны — что здесь не очевидно?
— Да, — медленно киваю, наблюдая за его реакцией. — Ты… разрешишь?
— Забавно, что ты спрашиваешь, — ухмыляется Элвин и косится в сторону Лоры.
Не знаю, что там изображала девица, я не оборачивалась, но судя по тому, как вампир скривился, не думаю, что нечто дружелюбное. Зная Лору всего-то два дня, я вот совершенно не удивлена.
— Я не она, — пользуясь случаем, замечаю я и ухмыляюсь.
Как бы не хотелось заметить, будто это добровольное решение, Элвин и сам прекрасно понимал какой расклад. Усевшись на свое место, он устроился поудобнее и подпустил меня ближе. Было приятно, что меня он воспринимал спокойно, в то время, как Лора вытрясала из него все без его удовольствия и особого на то разрешения.
Особенной всегда быть приятно, даже если твоя соперница — Лора.
Прикоснувшись к его вискам, я снова нырнула в его воспоминания…
В этот раз мы начали не сначала, а с того места, на котором закончили. Снова туалет в клубе, снова он качает какую-то девицу в туалете… смущается, поэтому пытается уйти от этих воспоминаний, меня начинает вышвыривать на обочину его сознания. Мелькают бессвязные образы, захлебываюсь его нестабильностью.
— Ты мешаешь, — настаиваю.
— Прости, — бубнит Элвин и делает глубокий вздох, подчиняясь моей воли.
Снова та же картина, теперь яснее, его движения четче, жестче… замечаю его размер и, честно говоря, немножко смущаюсь. Приличный у него такой размер. Ну что? Мне восемнадцать, я не то чтобы эксперт в… этой области.
Так, о чем это я? Ах да…
Все случается снова. Поскольку я смотрю на то, что происходит как бы глазами Элвина, я вижу, как он резко оборачивается, когда дверь в туалет вышибает силой.
Снова появляется он.
Аарон.
Свобода ему к лицу. Безудержный, неистовый, пышет силой и… это Элвин возбудился при виде демона? Или же… я? Бесподобен…
Нервно сглатываю, вспоминая, что у меня есть другая реальность. И в моей далекой от воспоминаний Элвина реальности сердце колотилось словно ненормальное. Почему? Он всего лишь воспоминание, чужое, другое, ничего общего с тем, что случилось в его клетке…
Но вернемся к делу.
Цепкий взгляд темных глаз демона проходится по помещению, он обращает внимание на каждого, но никто не вызывает в нем интереса. Никто… никто…
Пока его глаза не впиваются в Элвина. Это было настолько странно, дико, необъяснимо. Воспоминание, в этом я уверенна на все сто процентов, я в чужой голове, но так Аарон не смотрел на других. Так Аарон смотрел на меня, когда я была в его комнате…
Его комнате. Это его клетка, тюрьма, западня. Но он владел ею, обладал, это было логово дикого монстра. Такого соблазнительного.
Ухмылка на его губах сразила меня наповал. Я понимала, что там не присутствовала, что он не мог меня видеть, но оцепенела. Конечно, это можно было расценить и как страх, все-таки Аарон — демон, но я-то знала правду. Все мое напускное раздражение, гнев, желание показаться старше и опытнее своих лет, просто смывается в трубу. Это не я, это Элвин.
Но темные глаза Аарона впиваются именно в меня…
Не выдержала, выскочила из сознания Элвина и поняла, что кружится голова. Он доводил меня даже в чужом воспоминании, чего удивляться в реальности? С трудом проглотив ком в горле, я нашла заинтересованный взгляд вампира и вдруг осознала, что он как будто не заметил никаких изменений. Вот я вроде бы была в его мыслях, а тут вдруг вышла. Не скажу, что он хотел задать мне вопрос, ведь по сути не знал, как именно устроена практика менталистов. Но он ждал. Он не знал, не чувствовал, не видел, не ощущал.
Мне… показалось?
Вспоминая то, о чем разговаривали охотники и менталисты в коридоре, я полагаю, что это было как-то связано с моей эмоцией. Кто меня осудит, что она вообще случилась между мной и демоном? Странно было, что мне не хотелось бежать на другой конец света.
Меня к нему влекло. Манило. Притягивало.
Но это тема отдельного безумия. Сейчас главное было разобраться с прошлым Элвина. Все-таки здесь вроде как вампир, охотники, менталисты — можно проявить хоть немножко профессионализма?
Какого черта между мной и Аароном… эмоции?
Бегло глянув на охотников и менталистов, я быстро вздохнула и вернулась к вампиру. По счастью, они вроде бы тоже ничего не заметили. Или притворились, что не заметили, я не знаю. Меня разрывало на части от противоречий, я просто хотела поскорее с этим покончить.
Элвин не возражал, он ждал продолжения.
И снова я в его сознании, снова Аарон в дверях. Только… только в этот раз его взгляд не на мне. Он чуть хмурится и… произносит. Что же он произносит? Его слова тонут в омуте, я не разбираю их, они булькают, пузырятся, но разобрать невозможно…
— Сосредоточься, Элвин, на звуках, — прошу.
Элвин выполняет, старается. Сначала меня оглушает жесткий хаус, играющий на фоне. Чьи-то голоса, едва различаю их речи. Нет, слышу…
— …Давай соберем их…
Чьи-то стоны из соседней закрытой кабинки — парень и девушка. Ладно. Аарон. Снова смотрю на него, сосредотачиваюсь.
Его голос. Даже несмотря на то, что он звучит в воспоминании Элвина, я точно знаю, что он Аарону не принадлежит. Это другой голос, я это знаю наверняка. Такое не забывается. Все, что связано с демоном нерушимо, необъяснимо, навсегда.
— Не то, Элвин, вспоминай, — настаиваю.
— Но это и есть мое воспоминание! — Искренне восклицает Элвин в свою защиту.
— Нет. Это не его голос.
После этого воцаряется тишина. Я в воспоминании, но Аарон говорит не своим голосом, поэтому речь иная, бессвязная. Нет, нет, нет…
Пытаюсь снова и снова, подхожу с разных сторон, пробую настроиться то на одно, то на другое — но не выходит. Голос принадлежит не демону.
Когда я заканчиваю сеанс, я отстраняюсь и смотрю Элвину в глаза. Он словно большой ребенок, ждет, что я сейчас выдам ему по меньшей мере инструкцию. Но у меня ее нет. Как бы я не старалась, ничего не выходит.
Выходим с охотниками и менталистами в коридор, оставляя беднягу внутри. Бедняга — потому что как только мы вышли, он тут же рухнул на стол и застонал. Вообще-то это не очень-то приятно, когда в твой разум кто-нибудь вторгается. Уже собираюсь рассказать о том, что узнала, но тут побрадяжка спрашивает:
— Что это значит?
Отлично, не только я тут кукухой поехала. Или как там?
— Почему ты была уверенна, что это не его голос? — Переводит Изабель, и тут же берется объяснять. Спасибо! — Понимаешь, в воспоминаниях разное случается. Иногда бывает, что и голоса меняются и… даже лица. Но заостряют на этом внимание, если только очень хорошо знают человека. Или… демона.
Тут она запинается и в ее взгляде я замечаю тревогу. Я тоже напрягаюсь, таращусь на Лору. Она-то присутствовала тогда, все видела, может что заметила?
— Не забывайте об интуиции! — Спасает меня она. Не знаю, почему именно так воспринимаю ее слова, но тем ни менее. — У новичков она развита куда лучше.
Ее объяснение принимают за чистую монету. Вот и славно. Сама-то я понятное дело, объяснить произошедшее вполне ожидаемо не могу. Откуда я знаю его голос? Что за вопрос? После нашей встречи, после его… действий, я помню все. Его невозможно забыть, ни с кем спутать.
Поэтому…
Некоторое время все раздумывают, потом обсуждают, почему даже в воспоминаниях стоит вроде бы какой-то блок. По идее, этого быть не должно, только если кто-то специально решил защитить некоторые воспоминания вампира.
Тут-то мы и подошли к главе, которую я обсуждать не хотела. Глифы.
Есть несколько способов, с помощью которых можно проникать в сознание других. Первый — добровольный. Просто спрашиваешь разрешения, заходишь, вытирая ноги о половичек у входа, проходишься по всем помещениям без особого вреда. Уходишь так же с миром.
Второй — добровольно-принудительный. Как сделала Лора, после того, как я увидела Аарона в голове вампира. Не самый приятный способ, если честно. Топчешь ковры, можешь ронять приборы, предметы, наследить, но все это в целом не так уж и критично, если озаботиться о чужом сознании.
Но есть еще один уровень (про четвертый я, пожалуй, вообще умолчу): это вторжение через глифы. Вообще-то это запрещено, ведь с помощью глифов можно буквально устроить перестройку сознания, перекроив человека… или любое другое существо, по собственному желанию как угодно.
К глифам прибегали в самых крайних случаях. И я не считала, что это он самый. Чем бы там Элвин не занимался, забираться в его голову подобным образом я не хотела и не собиралась. К счастью, на мою сторону встала Изабель.
— Если он поджарится после сеанса, кто будет за это отвечать?! — Перекрикивала она Лору.
Конечно же эта милая и заботливая лохудра жаждала ворваться в него, словно ураган и растоптать сознание бедняги, словно войной пройтись. Ее совершенно не заботило чужое благополучие.
— Да какая разница? Он всего лишь вампир без прав! — Орала девица.
Вот ведь зараза! Как ее с таким подходом вообще здесь держат? Неужели Хемиш не знал о ее садистских наклонностях? Или за это ее и держал? Я понимала, что не всегда все решается мирно, когда-нибудь и нужно быть жесткой. Но это был явно не тот случай.
— Не обязательно же все рушить, — поддерживал побрадяжка нормальным человеческим отношением. — Вторжение будет незначительным, нам просто нужно получить маленький кусочек, которого нам не хватает.
— Согласен! — Поддержал и второй охотник. — Энди прав, мы не можем это игнорировать. Если откроются врата в ад…
— Они не откроются без него! — Рявкнула Изабель, махнув в сторону заветной двери. Снова делаю глубокий вздох, потому что понимаю, насколько это идиотия, испытывать благоговение перед запертой дверью. Двумя, если так подумать. — А что произойдет с бедным парнем — неизвестно.
— Так или иначе, я все равно единственная, кто может видеть демона, — подвела итог я и все тут же уставились в мою сторону. Мой блеф снова сыграл мне на руку, я была этому рада. — И в глифы я не полезу.
