Глава 1.
Я еще никогда так не спала.
После случившегося Калеб и я загрузились в машину, и охотник повез меня в неизвестном направлении. Очевидно было, что нужно уехать подальше и спрятаться, ведь у Хемиша могут возникнуть вопросы, на которые можем дать ответы только мы. Я хотела бы запомнить, сколько мы ехали, куда в итоге прибыли, но конечный пункт назначения я встретила глубоким сном.
Калебу пришлось вытаскивать меня из машины и нести в квартиру. Была ли она его личной? Или он организовал ее съем только что? Я, честно, пыталась разбираться, но стоило мне только коснуться подушки, как сон забирал свое.
Я слышала Калеба. Где-то в глубинах собственной сомнамбулы я слышала его, понимала, очень хотела ответить на все его вопросы. Но вместо сознания и бодрствования я только лишь ползала до уборной и холодильника, а затем возвращалась спать дальше.
Уже многим позже, когда я все-таки начала возвращаться в реальность, мне вспомнилось, как было после моего первого раза с Аароном. Ведь было также, я заснула, словно спящая красавица, и дрыхла без перерыва целых два дня.
Получается, теперь после каждой близости с Аароном так будет? А если бы он был рядом?
Острое чувство невозможности пронзило меня словно ножом. Наверное, именно это и разбудило меня, ведь я внезапно поняла, что пока я тут развалилась и сплю изо всех сил, мой демон горит в аду.
Конечно, я очень надеялась, что тот слой ада, который открыла я, все-таки более лоялен к своим обитателям и Аарон не провалится дальше. Но это все-таки ад, не думаю, что даже улучшенные условия могут даровать курорт с видом на кипящую лаву. Такое себе удовольствие.
Просыпалась я не без труда, выныривать из сна было подобно выныриванию из болота: ты выбираешься, барахтаешься, а тебя лишь засасывает обратно.
Я слышала шаги, как кто-то сел на мою кровать, каждое чужеродное движение воспринималось остро, словно с меня сняли кожу и посыпали ее солью. Почему? Что со мной вообще происходит?
Но жажда спасти Аарона в конечном итоге схватила меня за шкирку и выволокла на свет. Точнее во тьму ночи. Которой только?
Как я и предполагала, рядом сидел Калеб и хмуро смотрел на меня. Судя по выражению его лица он уже давненько хочет мне высказать тонну возмущенного неодобрения, с нетерпением дожидаясь, когда я буду более или менее способна его воспринимать.
Еще немножко покряхтела и поворочилась, продирая глаза, словно они слиплись навечно и мне пришлось их раздирать с болью. Не скажу, что идеально, но я хотя бы не сплю и вижу Калеба. В голове настолько пусто, что аж в ушах звенит. Но, возможно, это из-за тишины комнаты.
Комната.
Большое окно открывало мне вид на город и ясную ночь. Этаж явно за сороковой, шума машин слышно не было. На небе горела луна, мерцающие точки притворялись звездами, хотя являлись чем угодно, только не ими. Спутники, самолеты, возможно, НЛО, кто за всеми уследит?
— Сколько я спала? — Хрипотой вместо голоса спросила я.
— Пять дней, — отвечает Калеб без удовольствия.
Черт. Целых пять дней прошло с тех пор, как Аарон отправился в ад. А я тут разлеглась, принцесска. Я должна была искать способ его вызволить. А поскольку единственный, кто пока мог мне помочь с этим это Калеб, и в его условия входило разоблачение заговора, я бессовестно тратила время на всякую ерунду.
Ничего не говорю, пытаюсь подняться, удается только сесть. Организм вопит о том, что нужно еще поспать, я же изо всех сил сопротивляюсь. Пять дней. Пять! Дней! Одна близость и такие последствия.
— Ты была с ним? — Зачем-то спрашивает меня Калеб.
Это не звучит как вопрос, скорее, как обвинение.
— Давай без осуждений, — рявкаю я слишком резко, приходится сделать глубокий вздох, чтобы не срываться.
Калеб напрягает челюсть, сверлит меня настойчивым взглядом, но я всячески игнорирую его.
— О чем ты думала? — Зачем-то говорит мне он.
И это тригеррит меня, не то слово. Вскидываю голову, впервые чувствую нечто вроде ясности сознания.
— О том, что останусь с ним, — отвечаю, — навсегда.
Калеб кривится, делает глубокий вздох, успокаивает свой гнев, чтобы не сорваться. В уголках его глаз я все-таки замечаю жалость ко мне, и в любой другой ситуации я бы пнула его копытом и заставила перестать. Но в данной ситуации его жалость была мне только на руку.
— Он — демон…
— Не начинай, а? — Обрываю попытку даже в проекте я. Калеб кривится еще больше, жалость ко мне потихоньку улетучивается окончательно. — Что для тебя вдруг открытие? Что мы переспали? Снова? Я здесь только потому, что хочу его вернуть. И если бы ты помог мне…
— Я озвучил условия, — обрывает меня теперь уже Калеб.
Его голос звучит жестко, без вариантов, он обрубает всю мою решительность, словно мечом.
— Я помню, — не скажу, что звучу примирительно, просто меня осадили, вот я и заткнула свой гонор за пояс. Ну немножко так и было. — И я готова.
— К чему? — Претензия летит словно пощечина.
Не нравится мне его такой тон. Жалости ко мне почти не осталось, одно лишь осуждение. Но и я легко поддаюсь на его провокации.
— Давай уже вычислим, кто предатель среди работников Хемиша, — не без язвительности выплевываю я. — Мой демон в аду.
— Там, где ему и место, — беспощадно замечает Калеб.
Стискиваю зубы, с трудом делаю глубокий вздох, меня аж трясет всю от его такого явного пренебрежения.
— Ты обещал мне, — напоминаю я плохо прикрытой яростью.
— Ты хоть понимаешь, что с тобой происходит? — Он окидывает мое тело внимательным взглядом.
И этот взгляд кажется мне таким проницательным, что я невольно подтягиваю на себя одеяло.
— Да, — односложно отвечаю, пытаюсь избавить себя от этого разговора.
Но Калеб слишком долго ждал моего пробуждения, чтобы взять и забыть, просто отпустить ситуацию.
— Он оставил в тебе тьму, — настаивает он.
— Я знаю, — цежу сквозь зубы, а меня аж всю трясет. — Какую часть света ты мне этим открываешь?
— Мира, — строго, словно родитель, в каком-то моменте узнаю даже Хемиша.
Хемиш. Ненависть застилает мне глаза, но я понимаю, о чем говорит Калеб. Я еле-еле себя контролирую, когда в обычное время вела бы себя совершенно по-другому. Но во мне его тьма, иначе быть и не могло.
— Что сделано, то сделано, — обрываю я. — У нас много дел.
Елозю на месте, пытаюсь подняться, но Калеб резко берет меня за руку и призывает смотреть ему в глаза. Только в этот миг понимаю, насколько меня это смущает. Из-за темы, которую он хочет продолжить развивать.
— Ты ведь не остановила его? — Щеки вспыхивают, я понимаю в точности, о чем он со мной говорит. — Ты позволила ему. Сама.
— Перестань, — ярость ничем не могла мне помочь, Калеб держал крепко, контролируя меня до последней шальной эмоции, поэтому получился только слабый шепот.
— Позволь мне, — просит он.
Мы знакомы с охотником не так давно, но его намерения я понимаю даже с полувзгляда, не то что полуслова.
— Ты ничего не сможешь сделать, — констатирую. — Хемиш пытался, помнишь? Но что из этого вышло?
— Хемиш действовал в своих интересах, — поправляет Калеб.
— Да, но семя демона он извлек. В Храме Света. Тебе туда путь заказан, а одна я не поеду, там одни мужики. А где находится такой же Храм для женщин, я не знаю. Поэтому…
— И что теперь? — Голос Калеба звучит ровно, но в глазах полыхает пожар осуждения.
— Ничего, — пожимаю плечами почти расслабленно.
Хочу казаться расслабленной, но ощущаю себя примерно также, как выглядел Аарон, закованный в цепи.
— Мира, это серьезно, — настаивает Калеб.
— Ты не можешь ничего с этим сделать.
— А ты что хочешь?
— Перестань… — хочу прекратить эту тему, но Калеб еще не закончил.
— Его тьма тебя подавляет. Да, ты свет, но он сильнее тебя.
— Ну спасибо за веру.
— Причем здесь вера? — Огрызается Калеб. — Думаешь, ты сможешь вынести его тьму?
— Но я же проснулась.
— Это сегодня. А что будет дальше?
— Я не буду обсуждать свою личную жизнь с тобой.
— А стоило бы. Какого ребенка ты ждешь от демона? — Вспыхнув, я попыталась скрыть румянец, но Калеб меня все еще не выпускал. — Милое создание? Безвинное дитя? А с чего бы ему таким быть?
— Я не хочу с тобой это обсуждать, — выдаю скованную неуверенность, вместо нормального ответа.
Калеб этим пользуется, задавливая меня грузовиком своего безудержного напора.
— Подумай, Мира: кто твой демон?
Калеб замолкает и заглядывает своим пронзительным взглядом мне в душу. Не хочу, сопротивляюсь, но охотник слишком силен, а я слишком ослабла…
Черт.
— Порождение демона адских врат, — констатирую не без труда.
— Вот именно, — кажется, Калеб именно это и хотел услышать. — Какова была его цель?
Кривлюсь, выдавая раздражение. Я что? Маленькая что ли? У доски учителю отвечаю? Да, Калеб мой учитель, но все это меня бесит жутко.
— Открыть врата в ад, — отвечаю почти с претензией.
— И он преуспел?
— Он их приоткрыл, — напоминаю.
— Но не довел свою цель до логического завершения, отправившись в ад. А значит, демоны цели не достигли. И почему ты решила, раз породив такого, как он однажды, история не сможет повториться?
Медленно сдвигаю брови и оседаю на кровати. Ну да, о подобном я не думала, я вообще спала неделю, мне было не до дум, мне бы вернуть свой разум к функционированию. Но…
— Это в его природе, — продолжает Калеб. — Он должен выполнить свое предназначение. Не он, так его ребенок. Такого ты будущего хочешь?
— Но если бы Аарон был рядом… — во мне звенели отчаяние и наивность, я даже сама себя возненавидела за эту отвратительную очевидность и осеклась.
— Откуда ты знаешь, что не такой была его цель? — Настаивает Калеб.
Чаши весов колеблются, но я не позволяю ему победить.
— Перестань. Я не передумаю. Я освобожу его, верну из ада. С тобой или без.
— Я не говорил, что меняю условия, — строго напоминает он. — Я говорю о другом: чтобы ты о нем не думала, какие бы чувства не испытывала, пока он в аду, на твои вопросы он ответить не сможет.
— Так помоги мне, — беру его за руку, всеми силами пытаюсь достучаться до его жалости.
Все, что касается моего спасения для Калеба важно и священно. Но как только тема касается демона, охотник меняется, выключая душу.
— А я, по-твоему, что делаю? — Строго напоминает он. — Ты не знаешь, какой у твоего демона план.
— Ты тоже, — огрызаюсь.
— Но ты действительно хочешь родить от него? — Смущение скрываю за очередной волной раздражения. — Ты знаешь, как с ним управляться? Какие ритуалы проводить? Его… — Калеб подбирает слова — близость отправила тебя в глубокий сон на пять дней. Что сделает с тобой его семя?
— А разве люди не рожают от демонов?
— И сколько таких благополучных людей ты знала? — Приводит веский аргумент охотник. Хотела бы я ответить, но что тут скажешь? — Я не говорю, что одобряю твой выбор, но и осуждать не вправе. Хочешь быть с ним? Ладно. Помогу. Я обещал. Но до тех пор, пока твой демон в аду, мой долг не допустить непоправимого. Поэтому позволь мне.
Взгляд Калеба скользит по низу моего живота острым намерением. Делаю глубокий вздох, пытаюсь анализировать собственное состояние. Как бы не хотелось от всего откреститься, возражать и возмущаться, я понимала, что Калеб прав. Тьма Аарона меня поглощала, она меня пожирала. Он все еще забирал мой свет, без права на возвращение. А я… мне действительно нужны силы, чтобы его освободить.
В то, что таков был план демона, породить во мне свое дитя и заставить его выполнить долг, я верить отказывалась.
Аарон спас мне жизнь, это неизменно.
— Но ты не сможешь избавить меня от семени, — замечаю, — Хемиш говорил, что оно очень цепкое.
— Хемиш, как бы не хотелось сказать иначе, все-таки светлый колдун, — замечает Калеб. — А твоя проблема связана с тьмой. Поэтому я хочу найти темного колдуна.
Делаю глубокий вздох, Калеб выпускает меня, я укладываюсь на кровать и обнажаю низ своего живота. Ладонь охотника зависает в нескольких сантиметрах от моего кожи, чувствую его темную магию. Она вторгается в меня совсем иначе. Чужая тьма во мне принимает ее, обволакивает завладевает, совсем не так, как чувствовалась магия Хемиша.
Когда все заканчивается, Калеб отстраняется и бросает в меня взгляд осуждения. Натягиваю свою толстовку и кривлюсь в ответ, усаживаясь рядом с охотником, словно принимая его вызов.
— Не смей диктовать мне, что делать, а чего не делать, — с вызовом заявляю я. — Он — мой. И если каждая близость будет стоить мне месяцы сна, я все равно буду выбирать его.
— Это твои проблемы, — довольно эгоистично отмахивается Калеб и поднимается на ноги. — Сейчас у нас есть общее дело.
Мне не нравится, как резко прозвучал его ответ, но я вдруг осознаю, что его позиция отличается от моих привычных реакций потому, что Калеб не Хемиш. Мой Покровитель желал отдать меня как дань за душу собственной дочери, Калебу же все равно. То есть — да, он желает меня спасти, но его отношение совсем иное.
Ни чувств, ни близости.
— У тебя есть план? — Стараюсь не проявлять собственного раздражения.
— У меня всегда есть план, — Калеб кидает на меня беглый взгляд. — Но сначала стоит привести себя в порядок. Я закажу еду.
И Калеб выходит из комнаты, оставляя меня одну, разочарованной и опустошенной. Как всегда, после очередной встречи с Аароном.
Глава 2.
После недолгого молчаливого перекуса выяснилось, что скоро рассвет. Когда время открытия магазинов наступило, Калеб молча взял ключи и отправился к выходу, без особых уточнений дожидаясь меня. Он вообще со мной не разговаривал, но каждое его действие было сравни приказу. Которым я почему-то подчинялась.
Сейчас, когда первичное «кто здесь? Что здесь происходит?» немного отпустило, я более или менее свыклась с мыслью о предательстве Хемиша. Не скажу, что это что-то вроде «ну и ладно», мне было больно и обидно. Но больше всего я никак не могла поверить в то, что он оберегал меня и защищал все это время…
Внезапно вспомнилось его возвращение, когда он разрыдался у меня на руках. Он ведь тогда просил прощение бессчётное количество раз. Может быть… он просил его не у Оливии? Может быть он просил прощения у меня?
Сейчас, прокручивая в голове все, что между нами было за последние полгода, я уже начинаю подвергать сомнению каждое его действие. Он так пристально меня пас, не выпускал никуда, я всегда находилась строго под его контролем. Я ведь все спихивала на его переживания о дочери.
Но ведь его цель была иной. Значит, он держал меня ближе, чтобы Аарон до меня не добрался, чтобы не рассказал мне правды. Да, Хемиш довольно спокойно отреагировал на брошенные ему в лицо обвинения. То есть он не принялся выть, вопить, рвать на себе волосы… ну и всякая другая подобная хрень.
Но если вспомнить, сколько ему лет, как успешно и невероятно долго он притворялся моим несостоявшимся отцом…
Вспоминаю наши дни в Храме, наши долгие разговоры, откровения, познания друг друга. Мне казалось, мы пережили целые столетия за те недолгие шесть месяцев. Да, может быть ранее он и принял решение принести меня в жертву, но неужели для него это совершенно ничего не значило?
Прости меня.
