Когда же я буду уверен, что остался последним, я совершу ритуальное самоубийство. С моей смертью последнее воспоминание о Баале исчезнет из этого мира. Но прежде мне придется уничтожить вас. – он перевел пристальный взгляд с Канни на стоящего рядом с ней Саревока.
- Ты не вправе судить нас, а тем более приговаривать к смерти, Бальтазар. – решительно заговорила Имоен, вставая рядом с братом.
- Просто оглянись назад, дитя. – снисходительно заметил монах. – Сколько трупов устилает пройденный тобой путь?
- Можно подумать, у тебя их было меньше. – надулась задетая за живое волшебница.
- Ничуть. – усмехнулся Бальтазар. – Одно лишь наше присутствие несет в себе гибель всему живому. Такова наша участь, наша судьба. В том нет даже нашей вины, мы лишь орудия нашего отца, рабы крови. И с каждой минутой растет наша мощь, а с ней - масштабы разрушений и хаоса. Королевства падут, реки Фаэруна покраснеют от крови!
- Сценический экстаз. – шепнул в этот момент Гаррик Хаэр’Далису, и Канни, краем уха уловив слова юноши, не удержалась от совершенно неуместного хихиканья.
- Это должно прекратиться! – не обращая на них внимания, продолжал Бальтазар. – Увы, ваша смерть - лишь неизбежная необходимость. Я даже позволю уйти тем из вас, кто не несет в себе тьму.
Он оказался страшным противником. Многолетняя практика отточила навыки монаха в рукопашном бою до совершенства. Помимо этого, Бальтазар обладал невероятной для смертного силой и тигриной ловкостью. Сбив с ног показавшихся ему медлительными и неповоротливыми бойцов в латах, монах набросился на Канни с Имоен, и только не уступавшему ему в скорости и ловкости Хаэр’Далису удалось отразить страшный удар. Чувствуя себя словно под ногами дерущихся големов, девушки просто бросились наутек. Гаррик, вполне разделяя мысли сестер, испепелил одного из подручных Бальтазара и, отступив, запел боевую песнь. Сознавая, что от магии в данном бою толку будет немного, тифлинг сменил обличье, и удар его могучих крыльев отбросил противника назад, где на того тут же обрушился Саревок. Аномен атаковал издалека энергетическими лезвиями, уже зарекомендовавшими себя в бою с Абазигалом. В конце концов, им совместными усилиями удалось хотя бы слегка измотать монаха. Все его помощники давно погибли. Движения Бальтазара немного замедлились, и, улучшив момент, демон вонзил стальные когти в шею последнего сына Баала.
Увидев, как тело Бальтазара начинает обращаться в прах, Канни немедленно воззвала к Карманному Плану, не желая иметь дело с наемниками, которые могли с минуты на минуту ворваться в зал, спеша на выручку своему командиру. Оказавшись в тишине и безопасности, компаньоны просто попадали на пол от усталости.
- Величайшие из наших братьев и сестер пали. – после продолжительного молчания тихо заговорила Канни. – Почти вся сущность Баала вернулась к источнику. К Кровавому Трону. Но что дальше делать нам?
- Мы должны… искать его? Ну, Трон. – присоединилась к размышлениям сестры Имоен. – И потом уничтожить? Или кто-то должен занять его? А что тогда будет с остальными?
- Это еще не конец. – заметил Хаэр’Далис. – Слишком много вопросов осталось без ответа. В том числе, касающихся истинных намерений Мэлиссан. Что-то мне подсказывает, что она еще не сказала нам свое последнее слово.
- А тебе не терпится его услышать, полудемон? – неожиданно донесся до них издевательский ответ.
Портал Карманного Плана на мгновение ярко вспыхнул, и все увидели приближающуюся к ним женскую фигуру. Теперь Мэлиссан была одета в черные, усеянные шипами доспехи. Ее голову венчал рогатый шлем, а в руках она сжимала нечто, напоминающее чудовищный трезубец.
- Мое имя - Амэлиссан Черное Сердце. – надменно представилась женщина, остановившись лицом к лицу с Канни. – Я была Верховной Жрицей Баала, самым могущественным и доверенным его последователем. В Смутные Времена, когда Баал находился среди смертных, мне одной открыл он способ его воскрешения. И лишь у меня одной был доступ к Кровавому Трону и собирающейся вокруг него божественной сущности, чтобы я могла провести ритуал, который вернет Владыке Убийства его силу.
- Что-то ты с этим не торопишься. – иронично прервала ее головорез, однако жрица лишь метнула на нее гневный взгляд.
- Я создала альянс Пятерых. – продолжала Амэлиссан торжествующим голосом. – Натравливая этих кровожадных животных друг на друга. Я собрала всех уцелевших Детей в Сарадуше и отворила ворота города перед Яго-Шурой. А дальше вы удачно избавили меня от него самого и отправились за остальными параноидальными глупцами, пока я отвлекала их. Альянс оставался последней преградой между мной и Троном, и вы отлично потрудились. Но не для себя. Теперь я проведу ритуал и сама стану Госпожой Убийства!
- Ты предала нашего отца, поубивала братьев и сестер, манипулировала нами. Чрезвычайно… изобретательно. – тон Канни стал зловещим. – Но пока мы здесь, тебе не завладеть Кровавым Троном.
- Большая часть сущности Баала принадлежит мне, самонадеянные вы глупцы. – повысила голос жрица. – Я уже практически богиня! Посмеете ли вы встретиться со мной у подножия Трона, или придется преследовать вас по всему Побережью?
- Похоже, ты не оставляешь нам выбора. – спокойно ответил за всех Хаэр’Далис. – Что ж, тем хуже для тебя.
- Время пришло. – возвестила она высокомерно. – Когда вы в следующий раз пройдете сквозь портал, ваш мини-План исчезнет. Останется только Кровавый Трон. Где я буду ждать вас. Не заставляйте меня… ждать слишком долго! – угрожающе рассмеялась Амэлиссан, исчезая в мерцающей арке портала.
- Вот и финальный акт нашей несколько затянувшейся драмы. – вполголоса проговорил тифлинг, глядя в напряженные лица своих компаньонов.
- Но… почему она не напала на нас прямо здесь? - недоуменно подал голос Гаррик. – Зачем давать нам передышку?
- М-м… – задумался Хаэр’Далис. – Может быть, все дело в Троне? – предположил он. – Если она черпает силу из сущности Баала, то уж всяко предпочтет сразиться на своей территории.
- Значит, медлить нельзя. – заключил Аномен тревожно. – Амэлиссан будет становиться все сильнее.
Последняя ночь в Карманном Плане показалась друзьям невероятно тяжелой. Несмотря на то, насколько их измотали события последних недель и непрерывные битвы, сон ни к кому не приходил. Компаньоны сидели или лежали в разных местах Плана, поодаль друг от друга, погруженные в мрачные мысли. Имоен, вся во власти дурных предчувствий, бесцельно слонялась по залу. Даже неунывающие барды хранили угрюмое молчание. Хаэр’Далис сидел, прислонившись спиной к пьедесталу статуи у самого входа, и невнимательно перелистывал книгу заклинаний, то и дело ощущая, как нервно вздрагивает Канни, свернувшаяся рядом положив голову ему на колени. В конце концов, тифлинг отложил книгу и, сняв перчатки, погрузил тонкие пальцы в волосы девушки.
- Что гложет мою ночную птицу? – тихонько спросил он. – Вряд ли после всего, через что мы прошли, тебе не дает покоя предстоящее сражение.
- Не жду от Амэлиссан б?льших подвигов, чем уже насовершал Айреникус. – согласилась Канни, поймав его руки и прижимая их к своему лицу. – Меня страшит не исход боя, Хаэр’Далис.
- Пророчество. – задумчиво кивнул тифлинг.
- Когда Амэлиссан умрет, а иного выхода у нее нет, что будет с сущностью Баала? – в голосе Канни отчетливо слышался ужас. – Что если у меня не останется другого выбора, кроме как взойти на Кровавый Трон? По пути заодно лишив жизни Саревока и Имоен. Госпожа Убийства. – с горечью повторила она слова жрицы. – Да для меня такая участь хуже смерти!
- Какая ирония. – помолчав, невесело усмехнулся Хаэр’Далис. – Твой брат умер, добиваясь Трона. А ты готова отдать жизнь, чтобы его избежать.
Канни умолкла, напряженно уставившись на задремавшего неподалеку Саревока.
В Карманном Плане никогда не бывало смены дня и ночи. Друзья начали готовиться к вступлению в Кровавый Трон, просто когда все почувствовали, что дальнейшее ожидание становится невыносимым, и ни о каком отдыхе речь уже давно не идет. Подойдя к мерцающему зеркалу портала, Канни обернулась, в последний раз окидывая взглядом маленький План, служивший им убежищем в последние недели пути. Затем, черпая уверенность во взглядах своих верных соратников, девушка шагнула в портал, произнося про себя всего два слова: «Мы готовы».
Через мгновение компаньоны очутились на огромной мерцающей плите, беззвучно плывущей над черной бездной. Перед их взорами раскинулась пустая ровная площадка, овеваемая ветрами иных миров, в центре которой высился гигантский трон, составленный из тускло сверкающих лезвий мечей и алебард, и окутанный золотым сиянием. Амэлиссан стояла у подножия Кровавого Трона, опираясь на свой трезубец.
- Вот, наконец, вы и пришли ко мне, последние из детей Баала. – прозвенел в торжественной тишине металлический голос жрицы. – Жаль огорчать вас, но вы опоздали. Когда-то этот План принадлежал Баалу. Может быть, отчасти он был и вашим, однако теперь он только мой. Как и собравшаяся здесь сущность.
- Не стоило тебе предавать своего господина. – ровным голосом откликнулась Канни. – Только Баал мог бы спасти тебя сейчас.
- Не смеши меня, Фукуро. – презрительно фыркнула Амэлиссан в ответ. – Ты и твои подручные уже сыграли свою роль, послужив моим целям. Теперь же пора вернуть твою часть сущности моему Трону!
Охваченное сиянием тело жрицы стало меняться, однако, не будучи дочерью Баала, Амэлиссан не имела своей демонической формы. Она предстала перед своими противниками в образе огромной, дышащей мощью воительницы-великана. Канни немедленно воззвала к таившейся в ее душе темной сущности, принимая облик Убийцы. Рядом с ней пепельный демон с шумом распахнул свои огромные крылья. Саревок, вновь преобразившийся в Разрушителя, встал с сестрой плечом к плечу.
Не теряя драгоценных мгновений на раздумья, Убийца с ревом бросился в атаку. Имоен ритмично пела заклинания, силясь развеять могучую темную магию жрицы. Гаррик и Аномен же неожиданно оказались в плотном кольце отвратительных чудовищ, вызванных Амэлиссан на поле боя.
Несколько невыносимо долгих минут сражающимся казалось, будто весь План закрутило в бешеном смерче. Справившись, наконец, с младшими демонами, скальд и рыцарь с облегчением увидели, что их компаньоны, двигаясь словно молнии, сильно теснят Амэлиссан. Трезубец жрицы с настоящим ударом грома сломался пополам, и когти наседающих на нее аватаров впились в черные доспехи, раздирая их словно шелковую тунику. С гневным криком Амэлиссан удалось на мгновение вырваться из лап демонов, и она в последнем отчаянном порыве метнулась к Трону, вероятно, в попытке почерпнуть сил из коконом окутывавшей его сущности Баала. Последовала ярчайшая вспышка, и глухой взрыв до основания потряс весь План. Обугленное безжизненное тело жрицы отлетело далеко назад и замерло в неподвижности на самом краю бездны. Кровавый Трон отверг узурпатора.
Не представляя, к чему готовиться дальше, друзья осторожно выстроились перед сияющим Троном, принимая свои обычные, «смертные» облики. Несколько мгновений Трон лучился ярким золотым светом, затем сияние немного умерилось, и компаньоны увидели рядом с ним фигуру нового действующего лица.
- Юми! – приглядевшись, радостно выкрикнула Канни, подаваясь вперед. – Ты жива!
- Разумеется. – с улыбкой ответила эльфийка, приближаясь к своим оставшимся родичам. – А кого вы рассчитывали увидеть? Дайте угадаю... Деми-лича в золотых панталонах!
- Премного благодарны тебе за помощь в последнем бою за Трон. – язвительно заметил Саревок, и священница покачала головой.
- Так же немедленно следует поблагодарить меня за то, что я предпочитаю лечить раны, а не наносить их. – с холодным равнодушием парировала она, не переставая улыбаться.
- А ты представляешь, что нам делать дальше? – нетерпеливо отстраняя брата, спросила Канни. – Все оставшиеся носители сущности собрались здесь, у подножия Кровавого Трона, но… что нам с ним теперь делать?
Юми вздохнула, задумчиво отведя взгляд своих по-кошачьи сияющих глаз в сторону. Собравшись с мыслями, она продолжала:
- Тщательно собрав с ветхих пергаментов огромный слой пыли и немногочисленный пласт сведений о божественной сущности, с уверенностью могу сказать следующее... Стоя здесь, во владениях нашего отца, всем оставшимся Детям... – сделав небольшую паузу, остроухая гадость злопамятно хихикнула и перевела выразительный взгляд на Саревока. – Вовсе необязательно расставаться с жизнью, чтобы вернуть источнику свою часть сущности... Хорошая новость в том, что мы способны сделать это усилием воли! Но не спешите!
Она поспешно вскинула руки, призывая оживившихся родичей дослушать ее речь до конца. Имоен и Саревок подошли вплотную к жрице, напряженно ловя каждое ее слово. Канни же со страхом смотрела в глаза Хаэр’Далиса.
- Вся сущность Баала должна быть возвращена Трону. Эта роскошь... – эльфийка сделала неопределенный жест в сторону поблескивающего щетиной лезвий Кровавого Трона. – Не может стоять пустовать, как вы понимаете. Амэлиссан мертва, и не осталось никого, способного вернуть к жизни его законного владыку. И плохая новость в том, что один из нас обязан остаться здесь. Взойти на Кровавый Трон.
Она напряженно сглотнула и, явно чувствуя неловкость, затихла.
- А… что случится с остальными? – почти шепотом прервала напряженное молчание Имоен.
- О! – несколько оживилась, радуясь перемене темы, Юми. – Сбагрив новому Владыке Убийства свою бесценную часть божественной сущности, оставшиеся Дети станут смертными и вернутся на Фаэрун, жить... Ну... Может и не так долго, но счастливо. Естественно, будучи жрицей Селдарина, я не имею ни права, ни, тем более, желания приближаться к Трону Баала. – с заметной поспешностью отчеканила она, издав нервный смешок.
- Если бы я могла раньше избавиться от темной сущности, я бы давно это сделала. – поддержала сестру Имоен. – Я никогда не желала владеть ею!
Все взгляды одновременно обратились на бледную и молчаливую Канни. Вновь повисло неловкое молчание, головорез переводила вопросительный взгляд с одного лица на другое, и ее друзья смущенно опускали глаза. С раздражением дернув плечами, Канни шагнула к тифлингу, требовательно уставившись в его лицо.
- Новая жизнь в качестве божества? – заговорил Хаэр’Далис с несколько натянутой улыбкой. – Такой путь… не для каждого… Разумеется, я бы предпочел продолжить наш с тобой совместный путь, Фукуро. Но… не возьмусь советовать тебе в подобном вопросе.
- Тем не менее, кажется, именно это ты только что и сделал. – весело шепнул ему Гаррик, видя, как от последних слов засияли глаза девушки.
- Я… – громко и торжественно заговорила Канни, выступая вперед. – Я желаю вернуть свою часть божественной сущности Трону Баала и смиренно молю моего брата, Саревока, принять Кровавый Трон, и с ним - Портфолио Владыки Убийства.
Все присутствующие на мгновение онемели от неожиданности, и ненароком выпущенный из рук щит храмовника с грохотом упал к подножию Трона. Затем Саревок, недоверчиво сверкая золотыми глазами, медленно поднялся на несколько ступеней и уселся на Кровавый Трон. Сияние Трона стало нестерпимо ярким. Словно во сне Канни наблюдала, как голубоватый дымок окутывает ее, а затем начинает растворяться в свете божественной сущности, поглотившей силуэт ее брата. Краем глаза девушка заметила, что с ее сестрами происходит то же самое.
- Ты не вправе судить нас, а тем более приговаривать к смерти, Бальтазар. – решительно заговорила Имоен, вставая рядом с братом.
- Просто оглянись назад, дитя. – снисходительно заметил монах. – Сколько трупов устилает пройденный тобой путь?
- Можно подумать, у тебя их было меньше. – надулась задетая за живое волшебница.
- Ничуть. – усмехнулся Бальтазар. – Одно лишь наше присутствие несет в себе гибель всему живому. Такова наша участь, наша судьба. В том нет даже нашей вины, мы лишь орудия нашего отца, рабы крови. И с каждой минутой растет наша мощь, а с ней - масштабы разрушений и хаоса. Королевства падут, реки Фаэруна покраснеют от крови!
- Сценический экстаз. – шепнул в этот момент Гаррик Хаэр’Далису, и Канни, краем уха уловив слова юноши, не удержалась от совершенно неуместного хихиканья.
- Это должно прекратиться! – не обращая на них внимания, продолжал Бальтазар. – Увы, ваша смерть - лишь неизбежная необходимость. Я даже позволю уйти тем из вас, кто не несет в себе тьму.
Он оказался страшным противником. Многолетняя практика отточила навыки монаха в рукопашном бою до совершенства. Помимо этого, Бальтазар обладал невероятной для смертного силой и тигриной ловкостью. Сбив с ног показавшихся ему медлительными и неповоротливыми бойцов в латах, монах набросился на Канни с Имоен, и только не уступавшему ему в скорости и ловкости Хаэр’Далису удалось отразить страшный удар. Чувствуя себя словно под ногами дерущихся големов, девушки просто бросились наутек. Гаррик, вполне разделяя мысли сестер, испепелил одного из подручных Бальтазара и, отступив, запел боевую песнь. Сознавая, что от магии в данном бою толку будет немного, тифлинг сменил обличье, и удар его могучих крыльев отбросил противника назад, где на того тут же обрушился Саревок. Аномен атаковал издалека энергетическими лезвиями, уже зарекомендовавшими себя в бою с Абазигалом. В конце концов, им совместными усилиями удалось хотя бы слегка измотать монаха. Все его помощники давно погибли. Движения Бальтазара немного замедлились, и, улучшив момент, демон вонзил стальные когти в шею последнего сына Баала.
Увидев, как тело Бальтазара начинает обращаться в прах, Канни немедленно воззвала к Карманному Плану, не желая иметь дело с наемниками, которые могли с минуты на минуту ворваться в зал, спеша на выручку своему командиру. Оказавшись в тишине и безопасности, компаньоны просто попадали на пол от усталости.
- Величайшие из наших братьев и сестер пали. – после продолжительного молчания тихо заговорила Канни. – Почти вся сущность Баала вернулась к источнику. К Кровавому Трону. Но что дальше делать нам?
- Мы должны… искать его? Ну, Трон. – присоединилась к размышлениям сестры Имоен. – И потом уничтожить? Или кто-то должен занять его? А что тогда будет с остальными?
- Это еще не конец. – заметил Хаэр’Далис. – Слишком много вопросов осталось без ответа. В том числе, касающихся истинных намерений Мэлиссан. Что-то мне подсказывает, что она еще не сказала нам свое последнее слово.
- А тебе не терпится его услышать, полудемон? – неожиданно донесся до них издевательский ответ.
Портал Карманного Плана на мгновение ярко вспыхнул, и все увидели приближающуюся к ним женскую фигуру. Теперь Мэлиссан была одета в черные, усеянные шипами доспехи. Ее голову венчал рогатый шлем, а в руках она сжимала нечто, напоминающее чудовищный трезубец.
- Мое имя - Амэлиссан Черное Сердце. – надменно представилась женщина, остановившись лицом к лицу с Канни. – Я была Верховной Жрицей Баала, самым могущественным и доверенным его последователем. В Смутные Времена, когда Баал находился среди смертных, мне одной открыл он способ его воскрешения. И лишь у меня одной был доступ к Кровавому Трону и собирающейся вокруг него божественной сущности, чтобы я могла провести ритуал, который вернет Владыке Убийства его силу.
- Что-то ты с этим не торопишься. – иронично прервала ее головорез, однако жрица лишь метнула на нее гневный взгляд.
- Я создала альянс Пятерых. – продолжала Амэлиссан торжествующим голосом. – Натравливая этих кровожадных животных друг на друга. Я собрала всех уцелевших Детей в Сарадуше и отворила ворота города перед Яго-Шурой. А дальше вы удачно избавили меня от него самого и отправились за остальными параноидальными глупцами, пока я отвлекала их. Альянс оставался последней преградой между мной и Троном, и вы отлично потрудились. Но не для себя. Теперь я проведу ритуал и сама стану Госпожой Убийства!
- Ты предала нашего отца, поубивала братьев и сестер, манипулировала нами. Чрезвычайно… изобретательно. – тон Канни стал зловещим. – Но пока мы здесь, тебе не завладеть Кровавым Троном.
- Большая часть сущности Баала принадлежит мне, самонадеянные вы глупцы. – повысила голос жрица. – Я уже практически богиня! Посмеете ли вы встретиться со мной у подножия Трона, или придется преследовать вас по всему Побережью?
- Похоже, ты не оставляешь нам выбора. – спокойно ответил за всех Хаэр’Далис. – Что ж, тем хуже для тебя.
- Время пришло. – возвестила она высокомерно. – Когда вы в следующий раз пройдете сквозь портал, ваш мини-План исчезнет. Останется только Кровавый Трон. Где я буду ждать вас. Не заставляйте меня… ждать слишком долго! – угрожающе рассмеялась Амэлиссан, исчезая в мерцающей арке портала.
- Вот и финальный акт нашей несколько затянувшейся драмы. – вполголоса проговорил тифлинг, глядя в напряженные лица своих компаньонов.
- Но… почему она не напала на нас прямо здесь? - недоуменно подал голос Гаррик. – Зачем давать нам передышку?
- М-м… – задумался Хаэр’Далис. – Может быть, все дело в Троне? – предположил он. – Если она черпает силу из сущности Баала, то уж всяко предпочтет сразиться на своей территории.
- Значит, медлить нельзя. – заключил Аномен тревожно. – Амэлиссан будет становиться все сильнее.
Последняя ночь в Карманном Плане показалась друзьям невероятно тяжелой. Несмотря на то, насколько их измотали события последних недель и непрерывные битвы, сон ни к кому не приходил. Компаньоны сидели или лежали в разных местах Плана, поодаль друг от друга, погруженные в мрачные мысли. Имоен, вся во власти дурных предчувствий, бесцельно слонялась по залу. Даже неунывающие барды хранили угрюмое молчание. Хаэр’Далис сидел, прислонившись спиной к пьедесталу статуи у самого входа, и невнимательно перелистывал книгу заклинаний, то и дело ощущая, как нервно вздрагивает Канни, свернувшаяся рядом положив голову ему на колени. В конце концов, тифлинг отложил книгу и, сняв перчатки, погрузил тонкие пальцы в волосы девушки.
- Что гложет мою ночную птицу? – тихонько спросил он. – Вряд ли после всего, через что мы прошли, тебе не дает покоя предстоящее сражение.
- Не жду от Амэлиссан б?льших подвигов, чем уже насовершал Айреникус. – согласилась Канни, поймав его руки и прижимая их к своему лицу. – Меня страшит не исход боя, Хаэр’Далис.
- Пророчество. – задумчиво кивнул тифлинг.
- Когда Амэлиссан умрет, а иного выхода у нее нет, что будет с сущностью Баала? – в голосе Канни отчетливо слышался ужас. – Что если у меня не останется другого выбора, кроме как взойти на Кровавый Трон? По пути заодно лишив жизни Саревока и Имоен. Госпожа Убийства. – с горечью повторила она слова жрицы. – Да для меня такая участь хуже смерти!
- Какая ирония. – помолчав, невесело усмехнулся Хаэр’Далис. – Твой брат умер, добиваясь Трона. А ты готова отдать жизнь, чтобы его избежать.
Канни умолкла, напряженно уставившись на задремавшего неподалеку Саревока.
В Карманном Плане никогда не бывало смены дня и ночи. Друзья начали готовиться к вступлению в Кровавый Трон, просто когда все почувствовали, что дальнейшее ожидание становится невыносимым, и ни о каком отдыхе речь уже давно не идет. Подойдя к мерцающему зеркалу портала, Канни обернулась, в последний раз окидывая взглядом маленький План, служивший им убежищем в последние недели пути. Затем, черпая уверенность во взглядах своих верных соратников, девушка шагнула в портал, произнося про себя всего два слова: «Мы готовы».
Через мгновение компаньоны очутились на огромной мерцающей плите, беззвучно плывущей над черной бездной. Перед их взорами раскинулась пустая ровная площадка, овеваемая ветрами иных миров, в центре которой высился гигантский трон, составленный из тускло сверкающих лезвий мечей и алебард, и окутанный золотым сиянием. Амэлиссан стояла у подножия Кровавого Трона, опираясь на свой трезубец.
- Вот, наконец, вы и пришли ко мне, последние из детей Баала. – прозвенел в торжественной тишине металлический голос жрицы. – Жаль огорчать вас, но вы опоздали. Когда-то этот План принадлежал Баалу. Может быть, отчасти он был и вашим, однако теперь он только мой. Как и собравшаяся здесь сущность.
- Не стоило тебе предавать своего господина. – ровным голосом откликнулась Канни. – Только Баал мог бы спасти тебя сейчас.
- Не смеши меня, Фукуро. – презрительно фыркнула Амэлиссан в ответ. – Ты и твои подручные уже сыграли свою роль, послужив моим целям. Теперь же пора вернуть твою часть сущности моему Трону!
Охваченное сиянием тело жрицы стало меняться, однако, не будучи дочерью Баала, Амэлиссан не имела своей демонической формы. Она предстала перед своими противниками в образе огромной, дышащей мощью воительницы-великана. Канни немедленно воззвала к таившейся в ее душе темной сущности, принимая облик Убийцы. Рядом с ней пепельный демон с шумом распахнул свои огромные крылья. Саревок, вновь преобразившийся в Разрушителя, встал с сестрой плечом к плечу.
Не теряя драгоценных мгновений на раздумья, Убийца с ревом бросился в атаку. Имоен ритмично пела заклинания, силясь развеять могучую темную магию жрицы. Гаррик и Аномен же неожиданно оказались в плотном кольце отвратительных чудовищ, вызванных Амэлиссан на поле боя.
Несколько невыносимо долгих минут сражающимся казалось, будто весь План закрутило в бешеном смерче. Справившись, наконец, с младшими демонами, скальд и рыцарь с облегчением увидели, что их компаньоны, двигаясь словно молнии, сильно теснят Амэлиссан. Трезубец жрицы с настоящим ударом грома сломался пополам, и когти наседающих на нее аватаров впились в черные доспехи, раздирая их словно шелковую тунику. С гневным криком Амэлиссан удалось на мгновение вырваться из лап демонов, и она в последнем отчаянном порыве метнулась к Трону, вероятно, в попытке почерпнуть сил из коконом окутывавшей его сущности Баала. Последовала ярчайшая вспышка, и глухой взрыв до основания потряс весь План. Обугленное безжизненное тело жрицы отлетело далеко назад и замерло в неподвижности на самом краю бездны. Кровавый Трон отверг узурпатора.
Не представляя, к чему готовиться дальше, друзья осторожно выстроились перед сияющим Троном, принимая свои обычные, «смертные» облики. Несколько мгновений Трон лучился ярким золотым светом, затем сияние немного умерилось, и компаньоны увидели рядом с ним фигуру нового действующего лица.
- Юми! – приглядевшись, радостно выкрикнула Канни, подаваясь вперед. – Ты жива!
- Разумеется. – с улыбкой ответила эльфийка, приближаясь к своим оставшимся родичам. – А кого вы рассчитывали увидеть? Дайте угадаю... Деми-лича в золотых панталонах!
- Премного благодарны тебе за помощь в последнем бою за Трон. – язвительно заметил Саревок, и священница покачала головой.
- Так же немедленно следует поблагодарить меня за то, что я предпочитаю лечить раны, а не наносить их. – с холодным равнодушием парировала она, не переставая улыбаться.
- А ты представляешь, что нам делать дальше? – нетерпеливо отстраняя брата, спросила Канни. – Все оставшиеся носители сущности собрались здесь, у подножия Кровавого Трона, но… что нам с ним теперь делать?
Юми вздохнула, задумчиво отведя взгляд своих по-кошачьи сияющих глаз в сторону. Собравшись с мыслями, она продолжала:
- Тщательно собрав с ветхих пергаментов огромный слой пыли и немногочисленный пласт сведений о божественной сущности, с уверенностью могу сказать следующее... Стоя здесь, во владениях нашего отца, всем оставшимся Детям... – сделав небольшую паузу, остроухая гадость злопамятно хихикнула и перевела выразительный взгляд на Саревока. – Вовсе необязательно расставаться с жизнью, чтобы вернуть источнику свою часть сущности... Хорошая новость в том, что мы способны сделать это усилием воли! Но не спешите!
Она поспешно вскинула руки, призывая оживившихся родичей дослушать ее речь до конца. Имоен и Саревок подошли вплотную к жрице, напряженно ловя каждое ее слово. Канни же со страхом смотрела в глаза Хаэр’Далиса.
- Вся сущность Баала должна быть возвращена Трону. Эта роскошь... – эльфийка сделала неопределенный жест в сторону поблескивающего щетиной лезвий Кровавого Трона. – Не может стоять пустовать, как вы понимаете. Амэлиссан мертва, и не осталось никого, способного вернуть к жизни его законного владыку. И плохая новость в том, что один из нас обязан остаться здесь. Взойти на Кровавый Трон.
Она напряженно сглотнула и, явно чувствуя неловкость, затихла.
- А… что случится с остальными? – почти шепотом прервала напряженное молчание Имоен.
- О! – несколько оживилась, радуясь перемене темы, Юми. – Сбагрив новому Владыке Убийства свою бесценную часть божественной сущности, оставшиеся Дети станут смертными и вернутся на Фаэрун, жить... Ну... Может и не так долго, но счастливо. Естественно, будучи жрицей Селдарина, я не имею ни права, ни, тем более, желания приближаться к Трону Баала. – с заметной поспешностью отчеканила она, издав нервный смешок.
- Если бы я могла раньше избавиться от темной сущности, я бы давно это сделала. – поддержала сестру Имоен. – Я никогда не желала владеть ею!
Все взгляды одновременно обратились на бледную и молчаливую Канни. Вновь повисло неловкое молчание, головорез переводила вопросительный взгляд с одного лица на другое, и ее друзья смущенно опускали глаза. С раздражением дернув плечами, Канни шагнула к тифлингу, требовательно уставившись в его лицо.
- Новая жизнь в качестве божества? – заговорил Хаэр’Далис с несколько натянутой улыбкой. – Такой путь… не для каждого… Разумеется, я бы предпочел продолжить наш с тобой совместный путь, Фукуро. Но… не возьмусь советовать тебе в подобном вопросе.
- Тем не менее, кажется, именно это ты только что и сделал. – весело шепнул ему Гаррик, видя, как от последних слов засияли глаза девушки.
- Я… – громко и торжественно заговорила Канни, выступая вперед. – Я желаю вернуть свою часть божественной сущности Трону Баала и смиренно молю моего брата, Саревока, принять Кровавый Трон, и с ним - Портфолио Владыки Убийства.
Все присутствующие на мгновение онемели от неожиданности, и ненароком выпущенный из рук щит храмовника с грохотом упал к подножию Трона. Затем Саревок, недоверчиво сверкая золотыми глазами, медленно поднялся на несколько ступеней и уселся на Кровавый Трон. Сияние Трона стало нестерпимо ярким. Словно во сне Канни наблюдала, как голубоватый дымок окутывает ее, а затем начинает растворяться в свете божественной сущности, поглотившей силуэт ее брата. Краем глаза девушка заметила, что с ее сестрами происходит то же самое.
